"Лунный свет" - читать интересную книгу автора (Райс Патриция)

Глава восьмая

На следующий день Обри по-прежнему не выходила из своего добровольного заточения. Она дала слово Хитмонту, что пройдет через издевательскую церемонию, но лошади внизу у конюшни все сильнее притягивали ее внимание. Ее тянуло ускакать отсюда – только бы ее и видели. Она швырнула украшенную кружевами подушку в обитую атласом стену, позволяя ярости занять место слез. С тех пор как в прошлом сентябре ей исполнилось семнадцать лет, ее Водили с одного званого вечера на другой, представляя такому количеству людей, какого она не видела за всю предыдущую жизнь. Одевали и причесывали как модную французскую куклу. У нее не было мгновения, когда она была бы предоставлена самой себе, и сейчас ей казалось, что все это время было одним головокружительным падением с обрыва в ожидании, когда же придет конец.

Вечером наступит кульминация этого полета. Она совершенно не знала мужчину, рядом с которым встанет у алтаря, чтобы поклясться любить его и повиноваться ему. Она не знала, кем и зачем была похищена, но подозревала, что все спланировал Хитмонт, и не собиралась ему прощать. Она чувствовала со всей определенностью, что этот человек способен на все.

К тому времени, как раздался стук в дверь, она почти убедила себя, что побег – единственный для нее выход. Когда же она отворила дверь и увидела тетю Клару, то бросилась в объятия старой леди с истерическими всхлипываниями страдания и радости.

– Тетя Клара, вы приехали! Я боялась, что никто так и не приедет. Думала, он выдаст меня замуж и отправит куда-нибудь подальше, а я никогда уже никого из вас не увижу, – запричитала Обри.

– Мой Бог, дитя! Что за высокопарные речи! Ты думала, я растила тебя все эти годы для замужества, а потом решила пропустить свадьбу? Правда, я не могу понять поспешности твоего отца. Это, конечно, бессмысленно, но, если все этого хотят, мы должны сделать все как подобает.

Клара погладила руку племянницы и повела ее к постели, старательно пряча свои сомнения от подопечной.

– Сюда, а теперь осуши глазки. Нам не нужна невеста с красными глазами. Это всего лишь нервы. Когда я выходила замуж, чуть не забралась на чердак. Так перепугалась, а ведь мой Карли был добрейшим человеком. Я приехала бы и раньше, но Алвану нужна была карета, и Пегги убедила меня ехать с ней. Мы перевернули все вверх дном, пытаясь собрать и упаковать твои вещи.

– Пегги? Пегги здесь?

Лицо Обри озарилось радостью.

– Конечно. Когда она услышала, что ты хочешь, чтобы она приехала, ее и четверка лошадей бы не удержала. Сейчас она, как и положено, отдыхает, но рвется увидеть тебя…

Снова раздался стук в дверь, и Обри вскочила с постели, надеясь, что этот сюрприз будет таким же приятным, как и предыдущий. Она боялась, что отец так стыдится ее, что никого не пригласит, но хоть Алван должен быть на ее стороне. Благословенный Алван! Она должна запомнить это и не быть с ним противной.

Вереница лакеев и служанок вносила коробку за коробкой – казалось, здесь поработали все портные города. Последний из прибывших нес знакомую корзину, из которой выглядывали три крошечные головки. При виде них Обри взвизгнула.

– Мои котята! Вы привезли моих котят! О, спасибо вам, тетя Клара! Как я смогу вас отблагодарить?

Она подбежала, обняла тетю и бросилась назад к корзине, с: ликованием затанцевав по комнате, поднимая одного за другим крошечных котят.

– Я, конечно, знаю, как ваш отец относится к животным, но, несмотря на это…

Но Обри, уже ни на что, не обращая внимания, нырнула в самую большую коробку, доставленную от портного, и тетя Клара умолкла. Этот молодой человек явно знал, что творил. Страдание, которое она видела на лице племянницы, исчезло как по волшебству, она цвела улыбкой, пока освобождала платье из матерчатого чехла. Сегодняшний день принадлежал Обри, и герцог просто обязан временно потерпеть небольшое нарушение установленного порядка.

– Когда вы успели приготовить платье, тетя Клара? Посмотрите только на жемчужины – пошив такого платья должен занять несколько дней… – Обри расстелила на покрывале кремовый атлас, изумляясь сложной отделке, вышитой, мелким жемчугом, покрывавшим корсаж из атласа и кружев. Тонкость кружев говорила о французской работе, и она пришла в изумление. Сейчас стало совершенно невозможно достать французское кружево. Как же тогда?!

– Помнишь, мы недавно получили отрезы желтого атласа? Мадам просто пришила сетку с бледно-желтыми, цвета примулы, кружевами и подобрала подходящую вуаль.

Была сорвана крышка с еще одной коробки, освободившая акры пенистых кружев, которых хватило бы на ковер в этой комнате. О происхождении плетеных даров тетя Клара предпочла не расспрашивать. Чтобы заполучить такую роскошь, наверняка пришлось прибегнуть к контрабанде. Но этот молодой человек…

– О, мой Бог!

Обри с благодарностью освободила тонкий материал из его матерчатого ложа. Никогда у нее не было ничего столь изящного, и от восхищения элегантностью наряда у нее перехватило горло. С этого дня она сможет носить шелка и атлас когда пожелает вместо девичьих пастелей и муслинов. Кружева стали для нее пропуском в мир женственности. Прежде чем она успела заплакать, в дверях появилась служанка, почтительно ожидавшая, когда ее заметят. Под вопросительным взглядом Обри она присела в реверансе.

– К вам пришли, миледи, но у них багаж, и его светлость не разрешил поднимать его по лестнице. Он просит, не будете ли вы так добры, спуститься вниз.

Не зная, о какой «светлости» сообщила служанка, и не особенно беспокоясь по этому поводу, Обри радостно выбежала в коридор, приготовившись к любому сюрпризу. За исключением одного, встретившего ее у подножия лестницы.

– Алекс! – закричала она, обхватывая руками нервную девушку, стоящую в холле, пелерина которой была все еще на плечах, а небольшой чемоданчик стоял у ног.

Облачная улыбка осветила невзрачные черты приехавшей девушки, когда она высвободилась из объятий.

– Ох, Обри, тебя почти не узнать, такой ты стала красивой. Когда его светлость сказал, что ты нас приглашаешь, я так разволновалась…

Отступив на шаг, но, продолжая сжимать руки Алекс, Обри усмехнулась при виде ее бурного восторга.

– Никогда бы не подумала, что ты проделаешь такой путь, чтобы повидать меня. Твой отец сильно возражал?

– Он не смог возражать, когда получил приглашение от Его светлости, – вмешался глубокий грудной голос, заставивший Обри повернуться и издать еще один ликующий крик.

Тучный молодой человек, казалось, немало изумился, когда она бросилась ему на шею, но выглядел очень довольным собой, когда опустил Обри наземь. В глазах, наблюдавших за этой сценой со странной смесью недовольства и удовлетворения, застыла тень. Что бы ни было между молодым сквайром и леди в прошлом, наверняка оно осталось в детстве. Сейчас эта парочка разглядывала друг друга с удовольствием и смущением.

– Эверетт! Не верю своим глазам! Помнится, ты обещал сплясать на моей могиле, но о свадьбе ты ничего не говорил.

Обри захихикала, видя огорчение, появившееся на лице молодого человека.

– Я натерпелся, играя с вами в детстве роль мужа сварливой жены, и теперь хочу получить удовольствие, глядя на бедолагу, которого вы потащите к алтарю. Никогда не прощу вам крапивный чай, которым вы меня потчевали.

Обе девушки разразились хохотом при взгляде на недовольное круглое лицо Эверетта. Человек, прятавшийся в углу, беспокойно заерзал от этих детских воспоминаний. Он не хотел вмешиваться, но не мог незаметно уйти, кроме того, ему хотелось увидеть выражение лица Обри, с которым она разглядывала последнего визитера.

– Эверетт сопровождал вас всю дорогу? Как мило! – воскликнула Обри, тайком улыбнувшись Алекс. Дочь священника долгие годы пылала тайной страстью к сыну сквайра. Случайность казалось знаменательной.

– Грум Его сиятельства сопровождал нас до Лондона. Затем нам пришлось задержаться, чтобы подобрать вашу служанку. Она очень удивилась, что вы отправились путешествовать без нее. Если бы леди Клара не настояла на том, что без Матильды вы не можете убрать волосы к венчанию, вы вообще могли бы остаться без служанки.

– Уф… – При упоминании о таком излишестве Эверетт фыркнул. – У нас был еще один попутчик. Ваш спаниель. Он всю дорогу ехал на коленях Алекс.

– Леди? – Обри взвизгнула, ее глаза восхищенно распахнулись. – Вы привезли Леди? Где? Где она? Сто лет ее не видела.

При звуке этого имени снаружи раздался отрывистый лай, заставивший Обри ринуться к дверям. Дверь распахнулась, спаниель разорвал привязь и радостно прыгнул Обри на руки, приветствуя хозяйку.

Улыбка на лице Обри успокоила человека, прятавшегося в тени, и, пока она была занята, он решил воспользоваться случаем и улизнуть. Но он не учел, что котята, которым он понравился, бросятся в погоню.

Завидев несущихся через холл котят, Леди подняла неистовый лай и, вырвавшись из рук Обри, ринулась в азартную погоню. Совсем как в добрые старые времена. Обри предостерегающе крикнула, и Эверетт с Алекс, давно привыкшие к такому хаосу, присоединились к погоне, но слишком поздно для мужчины, который, ничего не подозревая, удалялся. Оба котенка взлетели ему на спину, спасаясь от преследования. И граф растянулся на полированном полу.

Заслышав удар, Алван заспешил вниз по лестнице и весело вскрикнул, увидев лишенное изящества падение своего друга. Взволнованные Алекс и Эверетт поспешили на выручку, но именно Обри сняла визжащего спаниеля со спины Хитмонта и передала животных Эверетту. Котята разбежались, когда она наклонилась, чтобы помочь графу встать на ноги.

Одетый только в полосатую рубашку и лосины, покрывшееся после его падения слоем пыли, Хитмонт выглядел весьма нелепо, когда повернулся, чтобы с неловким поклоном приветствовать вновь прибывших.

– Очень сожалею, Остин. Мы не знали, что вы поблизости. Рада представить вам Алекс Карлайл и Эверетта Смита из Гемпшира. Это мои самые старые и дорогие друзья. – Беспечно пропуская титул Остина и то, кем он ей приходится, Обри поспешила продолжить: – Надеюсь, вы не ушиблись. Бедная Леди слишком долго была взаперти, боюсь, переусердствовала.

– Не только Леди, мне кажется, – ответил граф, подозрительно поглядывая на котенка, вцепившегося в его рукав. Обернувшись, он, учтиво поклонился провинциалам.

– Остин Этвуд, к вашим услугам. Может быть, господин Смит, мы сможем отправить паршивую дворнягу в более подходящее для нее место, а потом найдем глоток чего-нибудь, чтобы промочить горло, пока леди займутся более важными делами, – Приподняв одну бровь, он намекнул Обри, что принимает правила ее игры. – С вашего позволения, миледи?

Алекс и Эверетт расслабились при таком удачном исходе переполоха, поднятого питомцами Обри. Мало кто из домашних Обри проявлял столько понимания, и они прониклись к нему симпатией.

– Я скажу, что это замечательная идея! – весело объявил сквайр, затем, обратившись к Алвану, добавил почтительно: – Аверилл, вы присоединяетесь к нам?

Одарив вредную кузину насмешливым взглядом, Алван пожал плечами и присоединился к «простолюдинам».

– Почему бы нет? – заявил они, хлопнув по спинам обоих рослых мужчин, увел их.

Алекс смотрела им вслед благоговейным взором, а затем обратила наполненные блаженством глаза к Обри.

– Никогда и не мечтала о таком, Обри. Ты должна мне все рассказать. Оказаться здесь, да еще и на твоей свадьбе…

Обри со смехом увлекла ее наверх.

– Не знаю, как Алван смог добиться этого, но вечно буду ему благодарна.

– Алван? – мечтательные глаза Алекс посерьезнели, тонкие черты ее лица стали задумчивыми. – Да, конечно, без герба Эшбруков на карете мой отец вряд ли отпустил бы меня. Я не успела пошить новое платье и боюсь опозорить тебя перед твоим лордом Хитмонтом. Граф! Не могу даже представить себе, что ты – дочь герцога, но ты никогда не давала этого понять. А теперь ты выйдешь замуж за знатного дворянина, который увезет тебя в свой великолепный замок. Совсем как в журнальном романе.

Хохот Обри усилился, когда они добрались до ее покоев. Остин повел себя после падения замечательно, она гордилась им, но он никогда бы не стал красться по лестнице, шпионя за ней и ее друзьям. Что же он делал, когда его застали врасплох? Вскоре она собиралась озадачить его этим вопросом, но сейчас, как она надеялась, он составит компанию Эверетту. Она сдержала очередной смешок.

Пегги взволнованно дожидалась ее, но при виде смеющегося лица Обри, она успокоилась и обняла кузину мужа.

– О, Обри, я так за тебя рада. Я так беспокоилась после всего, что рассказал мне Алван.

Облаченная в просторное платье, скрывающее ее беременность, будущая свидетельница на свадьбе шагнула назад, чтобы лучше разглядеть свою подругу и родственницу. Того же роста, что и Обри, Пегги Берфорд всегда была полнее, и сейчас она завистливо вздохнула, увидев тонкую талию невестки.

– Ох, стать бы снова такой же молодой! – Она торопливо захлопнула дверь, втащила Алекс и Обри в комнату и воскликнула: – Почему вы бездельничаете? У нас полно дел.

Тут же появилась Матильда. При виде разбросанных по комнате нарядов и нижних юбок она начала ругаться, а затем принялась руководить одеванием, подгонкой и подшивкой платья. Обри настояла на том, что Алекс, которая будет участвовать в свадебной процессии, наденет один из ее нарядов, раз уж Пегги отклонила честь встать рядом с ней, и служанки засуетились, принося все необходимое.

Обри не заметила, как промелькнуло утро, у нее просто не было времени для страха перед грядущей ночью.

Прибытие ожидаемых сотен элегантных экипажей усилило волнение Обри, но она справилась с ним, наблюдая, как Алекс превращается в элегантную леди. Если сегодня Эверетт не прозреет, он не прозреет никогда.

Тетя Клара и Пегги по очереди встречали прибывающих гостей, объявив, что весь высший свет почти наверняка сочтет гвоздем сезона свадьбу Обри. К тому времени, как был найден последний штрих, подчеркивающий нежность шеи Алекс, а локоны Обри в тысячный раз убраны под вуаль, почти все гости, в зависимости от положения в обществе, прошли в часовню или зал для приемов.

События не давали Обри времени обдумать шаг, который она совершает.

Несмотря на то, что все произошло под давлением ее отца, Обри, глядя мечтательным взором на свое отражение в платье цвета слоновой кости в зеркале, пожалела, что у нее пе было времени романтического ухаживания. Ни цветов, ни колец, ни слов о любви, сказанных шепотом. Она всего лишь раз танцевала со своим женихом. А теперь они идут под венец…

Сдерживая слезы, она распрямила плечи и повернулась, чтобы ее ретивые помощники в последний раз проверили, все ли в порядке.

– О мой Бог, Обри, ваш граф будет гордиться вами, когда увидит вас идущей к алтарю, – зашептала Алекс, с благоговением глядя на золотые волосы Обри под фатой из струящихся кружев цвета слоновой кости. – Мне так хотелось бы осмелиться самой поблагодарить его за приглашение. Он должен быть прекрасным джентльменом, – мечтательно вздохнула она.

Обри не обращала особого внимания на болтовню Алекс, но, обернувшись, услышала прозаический комментарий Пегги.

– Я бы не назвала его коринфянином, но Хит временами проявляет свойственную им тонкость. Если бы он не отправил тете Кларе письмо с просьбой помочь доставить меня сюда, Алван мог бы не позволить мне приехать. Я готова расцеловать его за то, что он сделал для меня и для тебя тоже, Алекс.

Глаза Обри расширились от удивления.

– Хит? Хит привез сюда вас обоих?

Прежде чем она смогла продолжить расспросы, тетя Клара принялась выгонять всех из комнаты.

– Пора вам занять ваши места. Они решат, что мы все сбежали, если кто-то из нас не успокоит их своим появлением.

Увидев, что герцог Эшбрук приближается к покоям дочери, Клара повернулась, чтобы дать своей племяннице последний совет.

– Ваш лорд Хитмонт может и не быть джентльменом во всех отношениях, но он настоящий мужчина. Это не юный Эверетт или ваш лорд Джеффри, ожидающий внизу, а мужчина, который старается доставить радость женщине, будущей своей жене. Ведите себя как такая женщина, Обри, и он никогда не пожалеет о своем решении.

Она вышла в холл, обменявшись с герцогом несколькими словами, а затем присоединилась к остальным гостям, оставив Обри наедине с герцогом.

Серые глаза герцога встретились с глазами дочери, и он поморщился при виде слез, блестевших в них. Он прикрыл дверь и предложил ей отороченный кружевами носовой платок.

– Вы же не хотите идти к алтарю со слезами на глазах? Обри взяла кусок батиста и приложила к глазам.

– Может быть, кто-то сказал вам нечто, заставившее вас заплакать? – резко поинтересовался он.

Робкая улыбка появилась из-за кружев, когда она удалила последние следы влаги.

– Разве мужчина, который вместо дорогих подарков дарит радость, не достоин, называться джентльменом?

Герцог казался озадаченным, когда прятал возвращенный платок.

– Не знаю, как вообще можно дарить радость. Это не жидкость, которую можно разлить по бутылкам. – Он подал ей руку. – Но могу тебе сказать, что джентльмены не делают дорогих подарков. А теперь пойдем. В свое время ты, возможно, сама получишь ответ на свой вопрос.

Обри приняла руку и последовала за ним. Шлейф из атласа цвета слоновой кости и кружев змеился по покрытому коврами холлу, когда они прошли к часовне. Мысль о том, что Остин позвал сюда ее друзей и привез любимых животных, поддерживала ее. Человек, который с таким пониманием предупреждает ее сокровенные желания, не мог делать того, что приписывали ему слухи. Она не представляла, как сможет его за все это отблагодарить, но хорошо знала, что ей делать сейчас. Ее лицо осветилось мягкой улыбкой, когда они вошли в освещенную свечами часовню.

Тихий вздох благоговения прошелестел под сводами часовни, когда гости повернулись, вытягивая шеи, чтобы лучше разглядеть невесту. В смешанном свете мерцающих свечей и зарева заката, проникающего сквозь витражи, переливающееся платье Обри казалось сотканным из эфира. Лучистые зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами, сияли с удивительной силой, когда она, не мигая, сосредоточила свой взгляд на фигуре мужчины в конце прохода. Пряди золотых волос вокруг ее лица колыхались от сквозняка из приоткрытой двери. Румянец на ее золотистой коже ярко вспыхнул, когда ее взгляд, наконец, коснулся того, кого она искала. Никто из присутствующих не усомнился бы в том, что невеста идет к алтарю, по меньшей мере, с охотой.

Фигура Остина в темно-синем фраке и брюках того же цвета, темная синева глаз, копна темных кудрей, достигающих бровей, придавали графу суровый вид. Однако улыбка, которая медленно проявлялась на губах, пока он наблюдал за величавым приближением невесты, наверняка повергла бы в обморок любую женщину в этой комнате.

Сердце Обри учащенно забилось, когда она подошла ближе к Остину, но сегодня ничто не могло ее напугать. Она слышала слова отца, передававшего ее в руки жениху, и без колебаний / взялась за крепкие пальцы Хитмонта, которые плотно сомкнулись вокруг ее руки и не расслабились, когда голос пастора забубнил торжественные фразы церемонии.

Шепот позади них не нарушил сосредоточенности, с которой они произносили слова клятвы. Когда пришло время обменяться кольцами, Обри затаила дыхание, не будучи уверенной, что кто-то об этом позаботился. Но Алван позади Хитмонта достал маленькую коробочку и, как положено, подал ее пастору. Обри издала легкий вздох облегчения.

Поморщившись при вздохе своей невесты, Остин осторожно надел на ее палец два кольца: одно – фамильное, тонкой филиграни с изумрудом и бриллиантами, и другое – простую полоску витого золота, обрамляющего одинокий бриллиант. Обри смотрела на него с благоговейным страхом, пока голос священника не подсказал ей повторить обещание любви. При этих словах, сошедших с ее губ, она посмотрела вверх, и когда се глаза встретились с глазами. Остина, все вокруг исчезло.

Шепот и шум позади них становились все громче, но и жених, и невеста не слышали ничего и не видели никого, кроме друг друга. Священник бормотал слова, соединявшие их навеки, пока смерть не разлучит их, но пока Алван не подтолкнул Остина локтем, вряд ли он слышал последние инструкции.

Наклонившись, чтобы поцеловать невесту, Остин услышал кошачье урчание только тогда, когда маленькое животное вцепилось в его лодыжку. У Обри перехватило дыхание, когда второй клубок шерсти начал карабкаться вверх по фате с губительными для нее последствиями. Раскаты смеха за ее спиной эхом разнеслись по часовне.

Все еще потрясенная клятвами, которые она только что принесла, Обри не придумала ничего лучшего, как схватить котенка, запутавшегося в кружевах ее фаты. Алекс обеими руками пыталась освободить перепугавшегося котенка, но заработала несколько глубоких царапин. Остин схватил котенка за лапу, прежде чем он успел присоединиться к своему предприимчивому собрату, и передал Алвану, недоверчиво уставившемуся на него. Затем, вынув заколки, удерживающие фату, Остин открыл ее золотые волосы, позволив ярдам кружев и напуганному представителю семейства кошачьих мягко соскользнуть на пол. Чтобы получить благодарность за эту процедуру, он наклонился для поцелуя, и она ответила ему у всех на глазах. Она задрожала в его объятиях, и он успокаивающе сжал ее, отгоняя, прочь страхи. Однако прежде чем отпустить ее приветствовать гостей, он крепче сжал ее руку и посмотрел с насмешливым блеском в глазах.

– Я взял вас, дорогая, в горе и радости, бедности и богатстве, но не помните ли вы, где в этом списке упоминается животное царство?

Обри ответила сияющей улыбкой и забрала котенка из рук Алвана.

– Куда пойду я…

– …Они последуют за вами, – насмешливо простонал Остин и под звуки старинного марша повел свою новую графиню с котом на руках вдоль прохода.