"Прекрасная колдунья" - читать интересную книгу автора (Райс Патриция)

Глава 8

Англия

Сентябрь – декабрь 1745 года

К концу сентября Чарлз Стюарт держал в руках большую часть Шотландии – если эту дикую страну вообще можно держать в руках, – призывая шотландцев к оружию во имя своего отца, короля Якова VIII. Во все стороны от эпицентра смуты расходились волны страха и паники.

Поскольку большая часть Британской армии все еще находилась во Фландрии, участвуя в бесконечных европейских войнах короля Георга, принц Чарлз без особых помех мог наступать на Англию. Северные землевладельцы начинали колебаться, не будучи уверенными, чью сторону принять, а мятежная молодежь бесконечным потоком устремилась на север.

Эйлин вовсе не была рада приближению кровопролития. Войны окончательно утвердили ее во мнении, что все мужчины – злые, жестокие и безжалостные люди, и она снова стала искать покой в лесах. Дрейку почти удалось убедить ее в том, что жизнь может быть другой, но поверить ему было просто безумием. Она никогда не будет принадлежать мужчине. Если она останется здесь, спрятанная от чужих глаз, и будет хранить молчание, как ее мать в монастыре, она не сможет никому быть угрозой. Ирландия очень далеко, а ирландский демон, превращающий ее сны в ад, не проявлял интереса к ее персоне уже много лет. Эйлин не видела причин, по которым он стал бы интересоваться ею сейчас. Единственно правильное решение – это продолжать делать вид, что она немая. А брак никоим образом не улучшит сложившееся положение вещей.

Сэр Джон думал иначе. Будучи уверенным, что его любящая уединение племянница не станет ездить по лондонским балам и приемам, он сделал так, что эпицентр светской жизни переместился в провинцию, в Саммер-Холл.

Первое время Эйлин не обращала внимания на незнакомцев, с подозрительной регулярностью появляющихся за их семейным столом. У сэра Джона было много знакомых, с которыми он любил беседовать о политике, а сейчас в условиях угрозы войны, тем для разговоров было хоть отбавляй. И только когда вежливые поклоны стали чересчур уж галантными, а улыбки слишком слащавыми, девушка начала догадываться, что все это неспроста.

Богатство сэра Джона давало возможность пригласить к ним в дом кого угодно, лишь бы Эйлин была счастлива и не скучала. И молодые люди будут появляться здесь, бесконечной чередой сменяя друг друга, пока мисс де Лейси не сдастся на милость какого-нибудь сладкоречивого щеголя. Поначалу дядюшкины попытки подыскать ей жениха раздражали Эйлин, но потом она придумала, как избавиться от ухажеров. Она так откровенно и пристально рассматривала их, что те начинали волноваться, нервно теребить свои кружевные жабо и лихорадочно поправлять напудренные парики. Когда они говорили с нею, Эйлин тупо улыбалась до тех пор, пока мужчины, истощив запас красноречия, не начинали нервно кашлять, втайне мечтая поскорее закончить встречу.

Осень входила в свои права, и мелькающие каждый день одни и те же лица стали порядком надоедать Эйлин. И поэтому девушка чуть было не решила остановить свой выбор на одном из тех пожилых мужчин, которые, не обращая на нее внимания, упорно обсуждали с сэром Джоном вопросы политики и финансов. Все молодые люди сильно раздражали Эйлин своими назойливыми ухаживаниями. Те из них, кто был побогаче, думали только о собственной выгоде и часами могли с умным видом говорить о деньгах и прибыли, не обращая внимания на то, интересовало это их собеседницу или нет. Красивые женихи, не надеясь добиться чего бы то ни было своим красноречием, так и норовили застать Эйлин одну или затащить в темный угол, чтобы осыпать поцелуями. А те, у кого были тугие кошельки, но незнатное происхождение или, напротив, мало денег, но громкий титул, только радовались перспективе жениться на немой и готовы были взять Эйлин в жены, даже не интересуясь тем, какой она человек.

Когда племяннице удалось довести очередного жениха до состояния, близкого к помешательству, сэр Джон в отчаянии махнул рукой. Этого потенциального мужа Эйлин повергла в ужас тем, что привела в свою мастерскую, где предварительно развесила все картины вверх тормашками. Когда же он стал с умным видом рассуждать о свисающих с неба деревьях и текущих наверх реках, Эйлин не выдержала и расхохоталась.

Сэр Джон, нахмурившись, посмотрел на смеющуюся Эйлин. В последнее время бедные художники, музыканты, поэты – друзья Дрейка – стали все чаще появляться в Саммер-Холле, превратив его в своего рода перевалочный пункт на пути из Лондона в Шерборн. Баронет каждый день находил в своем доме то играющих на спинете подозрительного вида молодых людей, то декламирующих, сидя у камина, глупые стихи поэтов, то обосновавшихся в библиотеке бумагомарателей, корпящих над своими «шедеврами». Ни одному из этих неотесанных деревенщин не составляло труда находить с Эйлин общий язык – если ту чушь, которую они несли, вообще можно назвать человеческим языком. Если бы баронет имел хоть призрачную надежду на то, что один из этих лоботрясов сможет управлять его состоянием, он не задумываясь взял бы его в союзники, и тогда, может быть, у них появился бы шанс помешать Эйлин остаться старой девой до конца дней своих. Но, к сожалению, среди бесшабашных друзей Дрейка не нашлось ни одного, который хоть сколько-нибудь обладал способностью к рациональному мышлению.

В этот момент в зал вошел гость, олицетворявший собой своего рода незыблемую связь между Эйлин и Шерборном – а точнее, Дианой, но никак уж не Дрейком, – и девушка, мгновенно забыв про сердитого дядюшку, бросилась навстречу.

В дверях, приветливо улыбаясь, стоял Майкл Джаспер. Он привез с собой множество интересных вещей: письма, новые книги, самые современные масляные краски и многое другое, что удалось найти в Лондоне и что доставило бы, по мнению Дрейка, удовольствие юной де Лейси. Все эти подарки хоть немного покрывали расходы, которые несли хозяева в связи со столь частыми и неожиданными приездами в их имение гостей. И все же все знали, что никакого возмещения не нужно вовсе: обитатели Саммер-Холла всегда рады видеть в своем доме старых друзей. К тому же Дрейк обычно помогал своим протеже финансово, давая им таким образом возможность творить, не задумываясь о тяготах земных. Майкл протянул Эйлин письмо от Дианы. Хотя этот молодой человек не был ни поэтом, ни художником, ему каким-то образом удалось влиться в нескончаемые ряды вечно блуждающих из Лондона в Шерборн творческих личностей: Майкл был слишком беден, чтобы позволить себе жить в Лондоне, но слишком честолюбив и образован, чтобы довольствоваться провинцией. Дрейк временно взял его к себе управляющим, ведь Эдмунд, втянувшись в политику, больше не исполнял свои обязанности в имении.

Эйлин, прочитав письмо, рассмеялась и протянула бумагу Майклу.

Отставной капитан смерил ее глазами и разразился хохотом. Вошедший в комнату раздираемый любопытством Теодор буквально выхватил письмо из его рук, затем оно перешло в руки Джеймсу и далее к каждому, кто в это время гостил в Саммер-Холле.

– Похоже, леди Диану не радует перспектива провести праздники в компании своих будущих родственничков! Ты собираешься принять ее предложение, принцесса?

Теодор никогда не называл Эйлин по имени, предпочитая придуманный Дрейком титул, который каждый раз изменял в соответствии со своим настроением. Казалось, ему доставляет особое удовольствие придумывать вариации на эту тему. Поймав на себе укоризненный взгляд Эйлин, он только усмехнулся.

– Бал! Ты должна гостей собрать, и на бал нас всех позвать! – неожиданно срифмовал Джеймс и смущенно покраснел.

Стоявшая посреди комнаты девушка напоминала скорее простолюдинку, нежели благовоспитанную леди: поверх светло-серого платья на ней был перепачканный красками фартук, а густые рыжие волосы растрепались, еле сдерживаемые тонкой заколкой. Но Эйлин, несмотря на свой простой наряд, была центром внимания всех присутствующих мужчин. Она словно лучилась теплом и добротой и притягивала к себе всех, как магнит.

Сэр Джон быстро пересек комнату и взял письмо.

Эйлин улыбнулась. Обхватив себя руками, она терпеливо ждала, пока ее дядюшка закончит читать послание от Дианы. Мисс Невилл так редко покидала Шерборн, что увидеть ее гостьей в своем доме было мечтой каждого знатного обитателя Лондона и его окрестностей. И то, что Диана предпочла погостить в Саммер-Холле, вместо того чтобы провести время с леди Памелой в Уэстли, говорило о привязанности к Эйлин и ее опекунам. Сэр Джон покачал головой, подумав о тех последствиях, которые мог бы вызвать такой поступок Дианы. Но с другой стороны, члены семейства Невиллов уже много поколений вели между собой скрытую войну, так что этот своего рода бунт Дианы не станет ни для кого неожиданностью.

– И ты думаешь, что в честь ее приезда нужно устроить бал? Не будет ли это лишним? – спросил баронет, обращаясь к Эйлин.

Эйлин закивала головой, а затем обернулась к Теодору, призывая его объяснить все за нее.

– Диана любит музыку, сэр, – начал музыкант, смущенно покашляв. – Здесь не нужно много гостей, гораздо важнее найти хороших музыкантов. Лорд Уэстли терпеть не может танцев, и во всем его имении днем с огнем не сыщешь ни одного музыканта.

При этих словах сэр Джон не смог сдержать улыбки. Особого толку от этого молодого бездельника не было, но все же баронет был вовсе не против послушать вечерком мандолину или спинет. А представив себе, что бедной Диане придется провести без музыки не один вечер, сэр Джон просто пришел в ужас. Это же тоска смертная! Нет, нужно срочно спасать девушку от такой тоскливо-безрадостной участи!

– Хорошо! Срочно напиши леди Диане, что мы ждем ее приезда с нетерпением. Может быть, Эмма поможет тебе составить список гостей. Я думаю, что нам стоит обставить все как можно торжественней. – Бросив на Теодора испытующий взгляд, баронет добавил: – А вы, я надеюсь, сумеете найти подходящих музыкантов. Хотелось, чтобы леди Диана была всем довольна.

Одетая в прелестное платье, сшитое по последней французской моде, Эйлин вошла в большой, богато украшенный зал Саммер-Холла.

Когда все собравшиеся в зале мужчины повернулись в сторону появившейся на пороге девушки, сэр Джон самодовольно улыбнулся. Держа под руку Майкла Джаспера, Эйлин прошла через зал. Молодой человек несколько дней назад привез в Саммер-Холл леди Диану и хотел было покинуть этот гостеприимный дом, но настойчивые уговоры всех его обитателей и гостей не позволили ему сделать этот опрометчивый шаг. И сейчас, глядя на свою племянницу, которой представляли приглашенных, сэр Джон отметил про себя, что девушка держится в компании Майкла довольно непринужденно, а знакомясь с гостями, даже не пытается показаться глупее, чем она есть. Когда начались танцы, Эйлин принимала приглашения только от своих друзей, но баронет решил, что все еще может измениться: праздник только начинался.

Расправив юбки, Эйлин уселась на диван рядом с примостившейся на своем колесном кресле Дианой и, наклонившись, с интересом слушала мнение девушки об одном из гостей. Подняв глаза на того, о ком говорила Диана, Эйлин едва не задохнулась от смеха при виде немолодого, изрядно подвыпившего джентльмена со сползающим с лысины чрезмерно напудренным париком. Диана решила последовать примеру Эйлин и объявила войну «женихам» мисс де Лейси. Когда музыканты заиграли очередной менуэт, и к Эйлин подошел стройный молодой человек, галантно приглашая ее на танец, она наотрез отказалась, решительно покачав головой. Весь вечер этот юноша досаждал Эйлин своим навязчивым вниманием. Диана сказала, что он сражен красотой девушки наповал, и это заставило Эйлин тем более избегать его. Расстроенный очередным отказом, молодой человек нерешительно посмотрел на стоящие рядом стулья, но, увидев, что все места заняты, стушевался и быстро отошел в сторону. Никто из находившихся рядом с Эйлин друзей не обратил на него внимания.

И, только бросив взгляд на входную дверь и заметив на лестнице, ведущей из холла, вновь прибывших гостей, Эйлин пожалела, что не пошла танцевать с юношей. На пороге стоял Дрейк со своей невестой. Лорд Шерборн был облачен в немного запыленный темно-синий камзол, как нельзя лучше подходивший по цвету к наряду его спутницы. Его золотые кудри, слегка напудренные и аккуратно перевязанные сзади черной атласной лентой, были почти такого же цвета, как уложенные в сложную высокую прическу волосы его невесты. Казалось, что мощная фигура Дрейка буквально притягивает взгляды всех присутствующих, делая его центром внимания. Леди Памела, грациозно взяв под локоть своего жениха, держала себя как королева среди своих подданных – с гордым высокомерием.

Впервые увидев леди Памелу, Эйлин так стиснула руки, что ногти впились в ладони. Неожиданно для себя самой, она почувствовала острый приступ ревности, глядя на медленно спускающуюся вниз прекрасную пару.

У леди Памелы было все то, чего не было у самой Эйлин: богатство, знатное происхождение, высокий титул, хорошее воспитание. Она словно не шла, а плыла, едва касаясь ногами этой грешной земли. С какой стати станет Дрейк смотреть на простую сироту, когда рядом с ним такая женщина!

Пытаясь заглушить в себе жгучую ревность, Эйлин повернулась к стоящему позади нее Майклу и призывно протянула ему руку. Галантно поклонившись, рослый Майкл принял предложенную ему руку и помог девушке подняться.

– В танцах я – как корова на льду, – смущенно улыбнувшись, проговорил Майкл. Эйлин не обратила на его слова никакого внимания.

Диана с удивлением посмотрела на подругу. Эйлин терпеть не могла менуэты. Какая муха ее укусила?

В этот момент Диана заметила спускавшихся по лестнице Дрейка и его невесту. Появление их здесь было полной неожиданностью для девушки. К тому же по выражению лица брата она поняла, что во всем этом есть какая-то интрига. От обычной приветливой улыбки Дрейка не было и следа. Он явно был зол. Но Диана знала, что пустая болтовня легкомысленной Памелы может вызвать только скуку, но уж никак не гнев. Тогда что же могло так подействовать на брата?

Не увидев поблизости ни одного из своих многочисленных кузенов – а именно они обычно становились причиной плохого настроения Дрейка, – Диана задумчиво подняла бровь. Сидящий рядом с ней Теодор говорил что-то о тяжкой доле скрипачей и о том, как трудно в наше время найти хорошего музыканта, но Диана не слушала его болтовню. Что-то во всем этом было не так, но она никак не могла понять, что именно.

Дрейк любезно поздоровался с сэром Джоном и леди Саммервилл, представив им свою невесту. Он изо всех сил старался смотреть на своих гостеприимных хозяев, но все его мысли были с Эйлин, которая в этот момент плясала с Майклом Джаспером. Конечно, девушка имела право танцевать, с кем ей было угодно, но Дрейк очень жалел, что ее выбор пал именно на этого высокого, стройного мужчину. Если бы он знал, что до такого дойдет, то постарался бы сделать так, чтобы их дружба умерла, еще не начавшись. Леди Памела была явно не в духе.

– Не понимаю, что заставило тебя принять это приглашение, дорогой, – проговорила она с недовольным видом, когда, обойдя с Дрейком всех гостей, обнаружила, что среди них нет ни одного ее знакомого. – Здесь собрались одни провинциалы! И зачем, спрашивается, я надела свое лучшее платье? Да оденься я в простую марлю, никто из них ничего бы не заметил! Ты только посмотри на эту! – Она презрительно указала пальцем на танцующую с неуклюже вышагивающим Майклом Эйлин. – Она не только не надела парик, но даже не удосужилась напудрить волосы! Да разве такое видано?! Деревенская девица в платье из Парижа! Не понимаю, почему ты так настаивал, чтобы мы…

Дрейк понял, что этот монолог кончится не скоро, а потому покорно повернулся в том направлении, куда указывала Памела, и стал любоваться темно-рыжими волосами Эйлин. Внезапно он поймал себя на том, что представляет, как соблазнительно бы они выглядели, если вынуть из них все булавки и снять ленты. Дрейк тряхнул головой, чтобы прогнать ненужные мысли. Его долг – заботиться о той, что была предназначена ему в жены. О той, которую он лишил девственности несколько лет назад. О той, что стояла сейчас рядом с ним с видом недовольного и капризного ребенка. Что ж, он должен жениться на Памеле, но почему она не может хоть немного помолчать? Хотя бы тогда, когда он пытается заняться с ней любовью!

Дрейк с трудом отвел глаза от стройной фигуры Эйлин, и его вдруг охватила необъяснимая тоска. Эта девушка знает цену молчания, хотя уже и научилась говорить. Пытаясь отвлечься от мыслей об этой рыжеволосой колдунье, маркиз принялся искать свою сестру.

Диана примерно догадывалась о причине плохого настроения Дрейка. Но если все обстоит на самом деле так, как она предполагает, то это просто катастрофа! И все же при виде приближавшихся к ней Дрейка и Памелы Диана не смогла сдержать широкой улыбки:

– О, милый братец! Не ожидала увидеть тебя так скоро. Что привело тебя в Саммер-Холл? Неужели ты так обо мне беспокоился, что решил бросить все и приехать сюда?

Дрейк посмотрел на Диану с недовольным видом, но она, словно не замечая этого, беспечно продолжала:

– Памела, дорогая, как любезно с твоей стороны было выбраться из своего уютного гнездышка и почтить своим присутствием наше провинциальное общество! И все это в самый разгар зимы! Жаль, что мой кузен Эдмунд не смог сегодня приехать. Я уверена, что вы двое сумели бы заразить всех присутствующих своей жизнерадостностью и хорошим настроением. Если бы он знал, что ты приедешь, то, несомненно, бросил бы все свои дела и сломя голову примчался бы к тебе.

Дрейк уже почти был готов влепить сестре пощечину, но леди Памела, казалось, была приятно удивлена таким необычным приемом со стороны Дианы, которая была немного младше ее самой.

– Мой отец говорит, что Эдмунд – очень храбрый человек. В такое смутное время сохранять верность своему королю… – Она запнулась, силясь вспомнить окончание этой длинной фразы, которую ей недавно удалось подслушать.

Дрейк прервал этот глупый разговор:

– Очевидно, тебе не совсем здоровится, сестренка. Или ты забыла правила хорошего тона? Если это так, мне придется позаботиться о твоем образовании.

Увидев, что Теодор внимательно прислушивается к их разговору, Дрейк обратился к нему:

– Итак, Тедди, что же моя сестра со своей юной подругой-принцессой такого собирались сделать, что она прямо-таки трясется от волнения?

Услышав о юной принцессе, Памела удивленно вскинула брови.

– Я думаю, Невилл, ты и сам узнаешь. Но учти, что до сих пор они вели себя крайне благоразумно.

– А сейчас? – Дрейк насмешливо посмотрел на сияющую Диану. Зная, что в присутствии Памелы та будет лишь дурачиться и шутить, он не стал настаивать на ответе. Оглядевшись в поисках хоть одного благородного человека, которого можно было бы представить Памеле, Дрейк остановил свой взгляд на том самом лорде, у которого съехал набок парик. Маркиз взял свою невесту под руку и увел в толпу гостей.

Наконец танец закончился, и Эйлин была чрезвычайно удивлена, почувствовав на своих обнаженных плечах мужские руки. И это был не Майкл. Теплые ладони Дрейка почти обжигали ее прохладную кожу.

Сообразив, что переступает границу дозволенного, Невилл сделал вид, что просто поправляет платье на плечах Эйлин.

– Миледи, я хотел поблагодарить вас за столь великодушное отношение к моей сестре. Похоже, что сегодня она в отличном настроении! – с шутовским поклоном проговорил он.

Эйлин на какое-то мгновение задержала взгляд на его мускулистом бедре, обтянутом бархатными бриджами.

Все еще испытывая волнение от обжигающих кожу прикосновений Дрейка, Эйлин никак не могла сосредоточиться и придумать достойный ответ. Дрейк затеял с ней новую игру. Как ни странно, но ему каждый раз удавалось застать ее врасплох и полностью лишить возможности защищаться. Да еще и заставить ее плясать под свою дудку!

Дрейк повернулся к Майклу и насмешливо произнес:

– О, Майкл! Я и не знал, что ты умеешь танцевать! Неужели наша сказочная принцесса сделала из тебя романтика и теперь тебя влекут светские рауты и балы?

Эйлин буквально задохнулась от возмущения, но Дрейк даже не взглянул на нее, продолжая пристально изучать лицо Майкла. Этот рослый мужчина был человеком чести и никогда не отступал от того, что считал правильным. Это послужило одной из причин, по которым он ушел со службы его величества. Добрый нрав здоровяка не сочетался с жестокостью герцога Камберленда, и Майкл решил, что лучше удалиться на покой, чем каждый раз восставать против тех, кто стоял выше его по рангу. Тогда Дрейк поддержал решение своего друга, но теперь ему хотелось, чтобы Майкл провалился сквозь землю.

– С каких это пор я должен отчитываться перед тобой, Невилл? – сухо ответил Майкл и протянул Эйлин руку: – Мисс де Лейси?

Эйлин с готовностью вложила свою руку в протянутую ладонь, как вдруг, мимолетно взглянув на лестницу, увидела нечто, что заставило ее замереть от ужаса и вцепиться ногтями в руку Майкла.

Дрейк и Майкл мгновенно повернулись в ту сторону, куда смотрела Эйлин. Дрейк же тихо выругался.

У входа на невысокой лестнице стоял его кузен Эдмунд, а рядом с ним хищно улыбался ирландский дядя Эйлин – граф де Лейси.