"Прекрасная колдунья" - читать интересную книгу автора (Райс Патриция)

Глава 19

Среди обитателей монастыря царило радостное возбуждение. Здесь никогда еще не было бракосочетаний, и обитель впервые принимала в своих стенах такую красивую пару. Аура любви окружала все вокруг.

То, что невеста была дочерью одной из послушниц, казалось, никого не волновало. Большинство сестер посвятили свою жизнь служению Господу в юном возрасте, поэтому почти ничего не знали о жизни в миру. Сестра Элизабет всегда казалась остальным послушницам немного странной, а теперь, когда ее дочь выходила замуж в стенах монастыря, и вовсе отдалилась от окружающих.

Незадолго перед церемонией она вдруг бесшумно появилась в келье Эйлин, Весело болтавшие девушки, помогавшие Эйлин одеться в свадебный наряд, мгновенно замолчали и быстро выскочили из кельи, оставляя мать наедине с дочерью.

Элизабет осторожно провела рукой по красивой атласной фате. Фасон платья был довольно старомодным, если вообще можно было сказать, что у этого платья есть фасон. Лиф представлял собой нагромождение рюшей и лент, юбка из простого атласа широкими складками спускалась до самого пола. Было заметно, что подол подшивали в большой спешке. Длинный шлейф – простой кусок ткани – так и не успели подшить. Однако несмотря на все это, платье выглядело довольно элегантным и чрезвычайно шло Эйлин. Элизабет удовлетворенно кивнула.

– Ты видела Дрейка? – спросила Эйлин, стараясь заглянуть матери в глаза и по ее взгляду понять, одобряет ли она решение дочери.

Элизабет улыбнулась и кивнула, разведя руки в стороны, показывая, какие у юноши широкие плечи. Глаза ее при этом смеялись.

– Да, он очень красивый. И сильный, – согласно кивнула Эйлин. – А когда смеется, такое ощущение, что звонят колокольцы и отовсюду льется музыка. А когда хмурится, все небо заволакивает черными тучами. Он настоящий мужчина, и я люблю его.

Элизабет, одобрительно кивнула и легонько коснулась рукой щеки дочери. Заметив тонкий шрам, она вскрикнула и заключила девушку в объятия.

– Твой отец гордился бы, – тихо прошептала Элизабет на ухо Эйлин и исчезла из комнаты.

Этих слов матери было достаточно, чтобы Эйлин воспрянула духом. И она отправилась в красивую часовенку, из которой уже доносились завораживающие звуки старинного органа. Прекрасной мелодии вторил хор чистых, звонких голосов. Темные каменные стены были увешаны корзинками, наполненными розами. Дивный аромат распространился по часовне. Сквозь разноцветные оконные стекла падал солнечный свет, весело раскрашивая все внутри. Эйлин замерла, любуясь этой красотой. И тут она заметила стоявшего в противоположном конце помещения мужчину.

Эйлин не могла отвести от него глаз. Все эти годы она жила ради этого момента. И ради этого человека.

Дрейк был одет в элегантный камзол из темно-синего бархата. Когда Эйлин медленно шла к нему, он видел только ее. Все остальное как будто перестало существовать. В его глазах Эйлин видела восхищение и неописуемую радость. Когда девушка подошла к алтарю, по часовне разнесся ликующий шепот.

Дрейк бережно взял ее руки в свои. Луч солнца, проникший в окошко, расположенное прямо над головами новобрачных, упал на аккуратно причесанные волосы Дрейка, заставив их светиться золотом. Священник начал произносить молитвы. Молодые опустились на колени, и святой отец благословил их.

Когда новобрачные поднялись с колен, чтобы произнести клятвы, Эйлин встретилась с Дрейком глазами, и ее сердце забилось часто-часто. От волнения Эйлин почти не могла говорить. Срывающимся голосом она повторяла за священником слова клятвы. Когда она произносила слова «любить, уважать и слушаться во всем», Дрейк посмотрел на нее, озорно блеснув глазами.

Прежде чем Эйлин успела понять, что происходит, Дрейк надел ей на безымянный палец кольцо с большим камнем. Оно оказалось ей велико. Тогда Дрейк сложил пальцы Эйлин в кулак, чтобы кольцо не соскочило, и вложил в свою ладонь. Они произнесли заключительные клятвы, и священник скрепил их обет взмахом креста.

Дрейк нежно дотронулся до щеки Эйлин, затем приподнял ее голову и заглянул в глаза. Его поцелуй был нежным и целомудренным. Он только легонько коснулся ее губ своими, не осмеливаясь на большее в присутствии стольких людей. Эйлин ощутила на своей коже его дыхание и почувствовала слабость в коленях. Теперь она полностью принадлежит ему.

То желание, которое родило в них обоих это легкое прикосновение, связало Эйлин и Дрейка крепче, чем произнесенные только что клятвы. Эйлин оперлась о руку мужа, и они двинулись вниз по коридору.

Стыдливо улыбаясь, девушка принимала поздравления, объятия и поцелуи всех обитателей монастыря, с которыми была почти незнакома. Священник вывел вперед мать Эйлин. Дрейк галантно поблагодарил Элизабет и сказал ей пару комплиментов, отчего щеки женщины стали пунцово-красными.

Когда все двинулись в сторону обеденной залы, Эйлин вдруг почувствовала сильное головокружение и отчаянно вцепилась в рукав Дрейка. Вся процессия испуганно замерла. Дрейк, взглянув в мертвенно-бледное лицо жены, подхватил ее на руки.

– Куда я могу отнести ее? – спросил он, обежав взглядом испуганные лица монахинь.

Все забеспокоились, но протиснувшаяся сквозь толпу мать-настоятельница призвала всех к спокойствию. Она велела Дрейку нести Эйлин в небольшой домик в саду, который уже подготовили для молодоженов. Через несколько минут Дрейк уложил жену на благоухающие простыни, покрывающие их брачное ложе. Возбужденные монахини остались ждать снаружи. Внутрь вошли только святой отец, мать-настоятельница и Элизабет.

– Эйлин? – встревоженным голосом позвал Дрейк и опустился на колени возле кровати. Он принялся ощупывать лоб жены.

Пытаясь перебороть головокружение, Эйлин сделала попытку сесть. Дрейк подложил ей под спину пару подушек.

– Я чувствую себя так глупо. Прости меня, Дрейк, – слабым голосом произнесла Эйлин. – Не нужно из-за меня прерывать праздник.

– Что случилось, принцесса? – обеспокоенно спросил Дрейк. Священник протянул ему бутылку вина, и маркиз, налив немного в кружку, приложил ее к губам Эйлин. – Может быть, послать за доктором? Ты такая бледная…

Эйлин неохотно сделала несколько глотков.

– Со мной все в порядке. Это все потому, что кругом было столько народу. У меня закружилась голова. Дрейк, пожалуйста, пусть праздник продолжается. Я не хочу, чтобы из-за меня все лишились праздничного обеда.

Стоящий позади Дрейка священник немного нахмурился и, положив руку маркизу на плечо, сказал:

– Я пришлю к ней сестру. Думаю, будет лучше, если мы оставим женщин наедине. Для невесты волноваться в день своей свадьбы вполне естественно.

Бормоча что-то ободряющее, он увел Дрейка из домика. А Элизабет и сестра Агнес Мария остались с Эйлин. Настоятельница с укоризной посмотрела на послушницу:

– Пока твоя дочь живет в монастыре, ты будешь присматривать за ней, Элизабет. И сейчас, я надеюсь, ты сможешь о ней позаботиться.

Резко развернувшись, она удалилась, оставив мать с дочерью наедине. Элизабет посмотрела на закрывшуюся за монахиней дверь, потом на Эйлин.

– Не волнуйся, мама, – поспешила успокоить ее Эйлин. – Я не больна. Просто я жду ребенка.

Элизабет ахнула и зажала рот рукой. Но по глазам матери Эйлин заметила, что она рада за дочь.

– Кажется, твой супруг идет по стопам своего отца, – улыбаясь, прошептала Элизабет. – Как мне помнится, Дрейк родился всего пять месяцев спустя после свадьбы. Я была тогда совсем юной, но помню, что вокруг этого был большой скандал.

Услышав это, Эйлин широко улыбнулась:

– В таком случае мы с Дрейком были более осторожны. Шестимесячный ребенок – не такая уж большая редкость.

– Ты так молода. Это кажется таким неожиданным, – внезапно нахмурившись, добавила Элизабет. – Ты не рассказала об этом мужу?

Эйлин снова откинулась на подушки.

– И не собираюсь. Если он узнает о ребенке, то ни за что не уедет от меня.

Элизабет непонимающе тряхнула головой.

– Ты считаешь, что это плохо?!

– Я не знаю, – прошептала Эйлин. – Если он останется, то потеряет все: семью, дом, свое доброе имя. Но если он вернется в Англию, то может потерять свою жизнь. Разве я могу решить это за него?

– Пресвятая Богородица! – Элизабет взяла руки дочери в свои. Она вдруг почувствовала, как к ней начала возвращаться старая боль. Столько лет она безропотно принимала все испытания, что ей посылал Господь. Теперь Он снова обрушил на ее голову гром и молнии. Но на этот раз страдала не она, а ее дочь.

– Не можешь, – утвердительно кивнула головой Элизабет. – Твой муж должен бороться за то, во что верит. Так же, как делал и твой отец. Просить мужчин поступать иначе – значит требовать от них, чтобы они перестали быть мужчинами. Ты сделала правильный выбор, дочка.

– Спасибо, мама, – прошептала Эйлин, устало закрыв глаза, и провалилась в глубокий беспокойный сон.

Когда она проснулась, солнце уже садилось за горизонт. Его последние лучи проникали сквозь небольшое окошко и падали на длинные волосы Эйлин, рассыпавшиеся по подушкам, раскрашивая их в медно-красный цвет.

С восхищением Эйлин смотрела на пляшущие в лучах солнца пылинки, как вдруг заметила какое-то движение в противоположном углу комнаты.

– Ты выглядишь точь-в-точь как принцесса из сказки, которая просыпается после волшебного сна, любовь моя. – Дрейк подошел к кровати и с беспокойством склонился над Эйлин. – Как ты себя чувствуешь?

Девушка слабо потянулась к нему, и Дрейк сел на край кровати. Эйлин осторожно провела пальцем по глубоким складкам на лице Дрейка и тихо произнесла:

– Я чувствую себя прекрасно. И очень счастлива. И вообще! – Она загадочно улыбнулась.

Дрейк усмехнулся и снял с головы девушки фату.

– А чтобы объяснить это «вообще», ты не сумела подобрать слов?

– Подбирать слова – это ваша забота, милорд. Я могу лишь нарисовать для вас картину! – пошутила Эйлин.

Дрейк внимательно посмотрел на жену, желая понять, как на самом деле она себя чувствует.

– Даже ты не смогла бы нарисовать ту красоту, что я вижу сейчас перед собой, – проговорил он, погладив Эйлин по волосам. – Ты прекрасна, леди Шерборн, и я ни за что на свете не причиню тебе зла. Я думаю, что нам стоит отложить нашу брачную ночь до того времени, когда ты полностью оправишься.

Обхватив Дрейка за шею руками, Эйлин притянула его к себе и прижалась губами к его губам. В ответ Дрейк буквально задрожал. Эйлин слегка отстранилась и стала осыпать поцелуями его лицо.

– Значит, ты так быстро от меня устал? – прошептала она, прекрасно зная, что на самом деле это не так.

– Я никогда не устану от тебя, принцесса, – так же шепотом ответил Дрейк. – Но я должен защищать тебя, холить и лелеять. Ведь у нас впереди еще много лет. Я не такой жадный, чтобы требовать у тебя все уже сегодня.

Ощущение его теплого дыхания на коже возбуждало Эйлин. Она всем телом прижалась к любимому, запустив пальцы ему в волосы.

– Как и дорогое серебро, я с возрастом становлюсь все лучше. Но мне требуется бережный уход. Ты долгое время пренебрегал мной. Я потеряла свой блеск?

Дрейк громко рассмеялся. Обняв Эйлин, он изо всех сил прижал ее к своей груди.

– Твой острый ирландский язычок скоро так отточится, что сам заблестит, моя дорогая. И уверяю тебя, мне даже не придется его натирать! – Наклонившись, Дрейк поцеловал жену в шею. – Солнце еще не село. Может, ты хочешь пойти прогуляться и полюбоваться на цветы?

Когда Дрейк принялся целовать ее ключицу, все внутри Эйлин перевернулось. Она чувствовала, что еще немножко – и ее плоть буквально растает от его горячего дыхания. Девушка отчаянно затрясла головой.

– Нет. Боюсь, что погулять среди цветов я еще успею, а вот побыть наедине с тобой – нет. Не отвергай меня сейчас. Ведь те драгоценные часы, что у нас остались, пройдут очень быстро.

– Нет, любовь моя. Я никогда не отвергну тебя. Я просто хотел убедиться, что не заставляю тебя делать то, о чем ты потом пожалеешь. Если после нашей брачной ночи ты понесешь ребенка, он может появиться на этот свет нищим и без отца. Ты хочешь взвалить на себя такое бремя?

Эйлин рассмеялась и принялась осыпать лицо мужа поцелуями.

– Наш ребенок родится поэтом и музыкантом. Люби меня и позволь мне доказать тебе это.

– Ты бессердечная ведьма, дорогая моя, – теряя над собой контроль, прошептал Дрейк. Рукой он уже нащупал длинный ряд пуговиц у Эйлин на спине. – А ты знаешь, что у нас в семье часто рождаются близнецы?

Эйлин хихикнула. В этот момент другой рукой Дрейк принялся гладить одетые в чулки ноги Эйлин.

– Ты лжешь! Нет у вас в семье никаких близнецов!

Расстегнув сзади лиф ее платья, Дрейк принялся водить пальцами вверх-вниз по обнаженной спине девушки. Поцеловав жену в щеку, Дрейк продолжил:

– Выходит, ты очень мало знаешь об истории моей семьи, дорогая. Может, мне начать просвещать тебя прямо сейчас? Мать Монсаров была сестрой-близнецом моей матери. В Лондоне у меня есть двое дядюшек, но уже со стороны моего отца, они тоже близнецы. А еще был прадедушка Невилл, так у него…

Эйлин рассмеялась. Но в этот момент Дрейк, спустив лиф ее платья на талию, толкнул Эйлин обратно на кровать. От неожиданности она чуть не подавилась собственным смехом.

– Все ты выдумываешь, Дрейк!

Когда его рука, не встречая на своем пути преград, начала медленно продвигаться вверх по ее ноге, Эйлин задрожала от желания.

– Ты еще смеешь мне не верить, негодница? Посмотрю я на тебя, когда ты не будешь знать, куда деться от двух вопящих и вечно требующих груди хулиганов.

Когда он наклонился к ее груди, чтобы воочию продемонстрировать Эйлин, какая участь ее ждет, девушка взвизгнула и начала отчаянно сопротивляться. Слегка прикусив нежный розовый сосок, Дрейк прижал ее извивающееся тело к кровати. Продолжая губами терзать мгновенно затвердевшую вершинку ее груди, Дрейк пальцами гладил увлажнившуюся плоть между бедрами Эйлин, отчего девушка вся выгнулась навстречу его руке.

Когда Эйлин беспомощно вцепилась в его волосы, Дрейк засмеялся.

– Не пройдет и часа, и я отполирую тебя как следует, моя серебряная колдунья. Сними же с меня поскорее эту проклятую одежду.

Вскоре костюм Дрейка вместе с платьем Эйлин упал на пол кучкой яркой материи. Дрейк встал на колени меж раскинутых бедер Эйлин и стал медленно погружаться в нее. На вершину страсти они взлетели вместе, содрогаясь в сладостных судорогах.

Некоторое время спустя, лежа в объятиях Дрейка и глядя в окно, Эйлин все еще чувствовала внутри его горячее семя. Дрейк нежно гладил ее по спине, наслаждаясь прикосновениями к дивному телу, которое отныне принадлежит ему, ему одному.

Эйлин поудобнее устроилась в объятиях мужа. Ей очень нравилось, что теперь они могут вот так свободно, при свете дня лежать обнаженными и любоваться друг другом. И прикасаться друг к другу без стыда и смущения. Она положила ладонь на его широкую, покрытую волосами грудь и стала в задумчивости перебирать золотистые завитки.

– Когда ты уезжаешь?

– Если ты действительно хорошо себя чувствуешь, то уже скоро. Адвокаты выбили для меня еще одну отсрочку, обещая, что я приеду лично. Но я не могу оставить тебя здесь, пока не буду точно знать, что ты здорова и счастлива, – ответил Дрейк.

Эйлин повернулась к мужу лицом и взглянула ему в глаза.

– Здесь мне будет гораздо лучше, чем в Версале. Ты же хорошо меня знаешь. Но что ты сможешь поведать суду, чего не могли рассказать за тебя адвокаты? Почему ты должен садиться в тюрьму, чтобы доказать свою невиновность?

Вместо ответа Дрейк наклонился и приник губами к нежному розовому соску. За последние месяцы Эйлин из тоненькой девушки превратилась в настоящую женщину: ее груди заметно пополнели, а бедра налились. Такую Дрейк желал ее еще больше, чем раньше. Искушение остаться здесь и заниматься с ней любовью, вместо того чтобы отправляться навстречу опасности, бороться за свои земли и титул, но при этом потерять то единственное по-настоящему ценное, что у него есть, было чрезвычайно велико. Но от его поступка зависели жизни других людей, поэтому Дрейк не мог вот так бросить все.

– Я путешествовал под вымышленным именем. Если свидетели узнают меня в суде, они расскажут, что видели меня за много миль от Куллодена. Я должен ехать, моя дорогая.

– Где же ты был, что тебе пришлось называться чужим именем?

Дрейк несколько секунд помолчал, но затем, вздохнув, ответил:

– В Ирландии.

Эйлин резко приподнялась и удивленно посмотрела на мужа.

– В Ирландии? Прямо перед своей свадьбой? Ты, наверное, сошел с ума!

Усмехнувшись, Дрейк пристально посмотрел на жену.

– Да, я сумасшедший, и свела меня с ума ты! Я не мог позволить тебе выйти за Майкла. Поэтому отправился в Ирландию в надежде найти там доказательства вины твоего дяди и посадить его в тюрьму. Тогда тебе незачем было бы выходить замуж.

Глаза Эйлин расширились от удивления.

– И что же ты разузнал?

– Что твои родители исповедовали католицизм и жили в постоянном страхе потерять свои земли и положение. А твой дядя постоянно угрожал разоблачить их. Женщина, которая была твоей няней, пропала в тот день, когда убили твоего отца. Возможно, она все видела. Но времени отыскать ее у меня просто не было. В Англию я вернулся после того, как узнал об этой битве при Куллодене.

Дрейк с грустью смотрел в задумчивое лицо жены. Он хотел помочь ей, но, похоже, только причинил ей боль. Дрейк не думал, что Эйлин поняла главное: он не мог обнаружить свое местонахождение, не возбудив при этом подозрений у де Лейси, а значит, не подвергнув опасности Эйлин. Все эти месяцы он скрывался, чтобы уберечь не столько себя, сколько ее. Его адвокаты наняли людей, чтобы те нашли доказательства, которые не смог получить сам Дрейк. Бели им не удалось раздобыть достаточно подтверждений виновности де Лейси, Дрейк не сможет объявить в суде, где он был, чтобы не подставить тем самым под удар Эйлин. Но если он не расскажет об этом, под ударом окажется Диана и все остальные члены его семьи. Сейчас Дрейк ходил по краю пропасти, но посвящать в это Эйлин не собирался.

– Спасибо, – тихо произнесла Эйлин и поцеловала мужа в губы.

Дрейк ожидал от нее любого ответа, но только не этого. Она должна была бы отругать его за глупость, за то, что он снова лезет не в свое дело. А вместо этого…

Дрейк накрыл ее губы поцелуем, и Эйлин почувствовала, как оживает его плоть.

Эйлин с готовностью откликнулась на его страсть. Они оба не знали, что их ждет впереди, но здесь и сейчас они принадлежали друг другу. Каждой своей клеточкой, каждой частичкой своего существа оба старались запомнить этот момент. Ведь именно сейчас они двое стали одним целым, и это единение воплотилось в том крошечном существе, которого Эйлин уже носила под сердцем.