"Пришествие Хиспа" - читать интересную книгу автора (Миротворцев Павел)

Пролог

Знаете, у человека бывают такие дни, когда абсолютно все идет не так, как надо. Хотел попить чаю – ошпарил ноги и руки; пошел чистить зубы – кончилась паста, и щетка куда-то запропастилась; одевшись, хочешь закрыть дверь квартиры, но неожиданно выясняется, что ключи, которые всегда лежали в кармане, исчезли; пока искал ключи – опоздал на экзамен или работу, дотошный преподаватель поставил тебе неявку и назначил пересдачу, или начальник влепил выговор и лишил премии.

Вот такой день был и у меня.

Нет, я не жалуюсь, скорее, даже сам виноват, а точнее – моя любовь к чтению. За два дня до экзамена я скачал одну трилогию. В итоге не спал двое суток, все сидел и читал, хотя если бы нормально ел и спал, то куда меньше бы затратил времени на чтение, но не мог заставить себя оторваться. Результат: к экзамену, назначенному на семнадцатое января в девять утра, я был совершенно не готов. Хотя… если бы даже и не читал, то все равно почти наверняка не подготовился бы: такой уж у меня характер, мне даже шпоры лень писать. В общем, книгу я дочитал за полчаса до начала экзамена и с чувством выполненного долга отправился проваливать экзамен по «вышке» (высшей математике), что исполнено было с большим успехом. Придя в университет, я с опозданием ввалился в аудиторию, что мне явно было не на пользу, о чем наш препод (точнее, профессорша) незамедлительно возвестила "городу и миру", а также о том, какой из меня выйдет некомпетентный сотрудник, но, разглядев мой совершенно невменяемый вид, полузакрытые глаза и безуспешные попытки подавить зевоту, она жестом отправила меня за первую парту, наверное, чтобы не упускать из поля зрения мой совершенно не просветленный лик. Профессорша объявила, что отводит на повторение еще десять минут, во время которых я прилагал все усилия, чтобы не захрапеть, дабы, как говорится, не разбудить ближнего своего. Видимо, это мне удалось не полностью, судя по тому, что меня растолкала сама Светлана Анатольевна, сказав, что такой наглости она еще не видела. Я же совершенно спокойно заметил, что если это так, то, придя в тот момент, когда я сдавал историю, она имела все шансы расширить свой кругозор до невообразимых пределов. На ее вопрос "Что это значит?" со всех сторон раздалось сдавленное хихиканье, грозившее перейти в дружный хохот. Все это в совокупности вогнало ее в небольшой ступор, так что вместо десяти минут мы просидели десять с половиной. Для нее это было вопиющее нарушение правил, хотя сама она абсолютно всегда опаздывает на начало пары от тринадцати до четырнадцати с половиной минут (это время было выверено за полгода ее преподавания и ни разу еще не нарушалось). Не знаю, на что она конкретно разозлилась, но припомнила всем и все, вплоть до несделанной домашней работы. В результате допустила до экзамена от группы только десять человек, в том числе и меня, так как все работы я сдал, а допуск у меня имелся и более того – настоящий, как ни старалась Светлана Анатольевна доказать обратное. Где-то еще пять минут было потрачено на то, чтобы попробовать избавиться хотя бы еще от одного студента. Должен заметить, что из этих пяти минут четыре с половиной были посвящены полностью мне, но, так ничего и не добившись, она вынуждена была раздать вступительное задание, решив которое, получаешь уже задание для самого экзамена. С тупой безразличностью я решил его, мечтая о том, как приду домой и завалюсь спать. Наконец, настал момент истины: скрепя сердце, она выдала мне билет, посмотрев на который, я сначала решил все примеры, а затем, спросив, когда будет пересдача, под ее удивленным взглядом оделся, попрощался и отправился домой. Почему я ушел? Да потому! У нее такой порядок: сначала все решают и сдают свои задачи, на это отводится почти полтора часа, затем сорок минут надо околачиваться в коридоре и только потом отвечать устно. Я бы этого просто не пережил. Поэтому, когда девять моих сокурсников лихорадочно решали примеры, время было одиннадцать часов, а я уже крепко спал с блаженной улыбкой идиота. Проснулся около шести часов вечера, раньше просто никто не смог до меня добудиться. Вернее, пару раз я просыпался от шума, но до вечера никто не решился извлечь меня из кровати, зато в упомянутое время одна очень наглая особа, по ошибке названная Андреем (долбаный сожитель), все-таки вынудила меня встать. Эта особь мужского пола вообще способна достать любого; правда, если не обращать на такие мелочи внимание, то человек – очень даже ничего, но бывают моменты… – хочется убить! Изничтожить!!! Или, по крайней мере, всячески травмировать! К счастью, подобных моментов по жизни случалось немного.

В общем, с большим трудом, но я все же поднялся и отправился в ванную. К сожалению, момент для водных процедур выбрал очень неудачный. Встав под душ, я расслабился… за что немедленно и поплатился. В нашем доме (как и во многих других) есть один существенный недостаток: если ты стоишь под душем, а соседи решили, скажем, набрать холодной воды из крана, то тебя мгновенно ошпарит. Конечно, есть большая вероятность того, что ты успеешь услышать внезапное изменение в шуме льющейся воды и вовремя направишь струю от себя в стену, но, как я уже сказал, в тот момент я совершенно потерял бдительность. И такое за время водных процедур произошло дважды, в результате чего из ванной комнаты я вылез жутко злой, с ошпаренным плечом и стуча зубами от холода. Настроения мне это совсем не прибавило, как и новости, что закончилась инет-карта, села батарея на мобильнике, а после ее подзарядки оказалось, что на телефоне нет денег. Пришлось в срочном порядке одеваться и бежать по жуткому морозу за двумя карточками, а по возвращении домой повторно бежать в магазин за едой. Впрочем, зато избавился от необходимости что-то готовить. Правда, это стоило мне подвернутой ноги, синяка на руке и обеспечило переход моего настроения от состояния плохого до состояния отвратительного.

Но все бы ничего, если бы не обязанность передать небольшую посылку сестре. Ее поезд делал короткую остановку в городе, где я учился, и всего-то в полдвенадцатого ночи. Тепло одевшись и взяв с собой MP3-плеер (эмпэтришник), заряженный сотовый, любимый нож, я отправился на вокзал. Температура на улице к ночи все понижалась и понижалась, так что, когда я вышел из дома, она уже опустилась почти до минус пятидесяти, вдобавок дул легкий ветер, который при таком морозе просто обжигал. Так как денег у меня было только на обратную дорогу, то до вокзала пришлось топать пешком, а это обычно занимало около двадцати минут. Хорошо еще, ветерок дул в спину, а не в лицо; правда, пришлось идти по сугробам и в темноте, поэтому туда я добрался лишь через полчаса и слегка промерзший. Пока стоял в ожидании поезда, все терялся в догадках, не ошибся ли днем встречи. Когда же подошел поезд, свою сестру в должном вагоне я не нашел. Высказав себе под нос все, что думаю об этом дне, отправился обратно к вокзалу, но в этот момент поезд тронулся, я оглянулся и с удивлением увидел свою сестру в дверях тамбура двумя вагонами дальше. Единственное, что мне оставалось, – это только помахать ей ручкой, что я и сделал. Только подумал, что, может, не все так плохо, как выяснилось, что такси уже разобрали. Однако по этому поводу я не стал переживать, а, достав свой мобильник, принялся набирать номер заказа такси. И тут… Как только я нажал кнопку вызова, батарея моментально села, и телефон отключился, и сколько я ни старался его реанимировать, признаков жизни он не подавал. Мое лицо приняло, видимо, настолько обалдевший вид, что проходившая мимо бабка, сочувственно посмотрев на меня, сказала:

– Да не убивайся ты так, милок, ишо помиритесь… – И, покачиваясь под тяжестью навьюченных на себя баулов, поковыляла дальше.

Слегка успокоившись, я как нормально мыслящий человек списал этот случай на пятидесятиградусный мороз. Тем более что к тому времени я окончательно замерз, а руки вообще превратились в ледышки. Зайдя на вокзал, я проторчал там двадцать минут в безнадежных попытках заставить телефон работать, но, так ничего и не добившись, сунул его в карман и, увеличив громкость музыки в наушниках, отправился обратно домой той же дорогой, что и пришел.

Впоследствии я гадал: что бы было, если бы я пошел домой другим путем? Случилось бы то, что случилось? Или я все же добрался бы до дома? Думаю, на этот вопрос ответа не знает никто. Скорее всего, рано или поздно, но это произошло бы со мной в любом случае, живи я даже на другой стороне земного шара.

А произошло вот что.

Большая часть пути пролегала вдоль рельс с одной стороны и бетонным забором с другой, а где-то на середине своего маршрута я должен был перейти небольшой мост, под которым пролегала автомобильная дорога, – вот на нем-то все и случилось. Стараясь отвлечься от зверского холода, я вполголоса подпевал группе «Ария» и размышлял о том, что надо будет завтра занять у кого-нибудь денег, если родители не сбросят мне на карточку. В этот момент я как раз добрался до середины моста и, будучи полностью уверенным в том, что дорогу эту знаю наизусть, шел, совершенно не обращая внимания под ноги. Для меня стало полной неожиданностью, когда я обо что-то запнулся и, едва не сломав эмпэтришник, растянулся во весь свой немалый рост. Встав, с удивлением уставился на откуда-то взявшуюся палку. Решив обезопасить других, я ударом ноги отшвырнул ее подальше от прохода. Точнее будет сказать, попытался отшвырнуть – на самом же деле не смог ее даже сдвинуть с места, а когда повнимательнее пригляделся, опознал в ней корень какого-то дерева. Как он здесь очутился, я совершенно себе не представлял. Нерешительно постояв, я лишь пожал плечами и, развернувшись, стремительно зашагал в первоначальном направлении, но едва сделал три-четыре шага, как замер с поднятой ногой. Передо мной неизвестно как и откуда очутился квадрат цветущей зелени примерно метр на метр, в центре которого вызывающе покачивалась одна-единственная ромашка. Причем, похоже, холод ее нисколько не заботил.

Кстати о холоде. Я почувствовал, как вдруг стало неестественно тепло и как-то даже светлее, а все вокруг подернулось легкой дымкой. В непонятном и непреодолимом ужасе я шарахнулся назад и врезался спиной во что-то, от чего тут же с криком отскочил, а, повернувшись, увидел здоровенный цветущий дуб. От его вида я настолько обалдел, что нереальность всего происходящего до меня дошла далеко не сразу, зато, когда она дошла, то – окончательно и бесповоротно. В панике забыв, где нахожусь, я бросился бежать в ту сторону, где раньше были перила у моста, но вместо того, чтобы в них врезаться и, как положено, свалиться вниз, я бежал по густой и высокой траве; ни снега, ни холода, ни даже ночи больше не было – только чувство, что я прорываюсь сквозь мутную воду, которая старается меня поглотить. Я даже чувствовал, как она просачивается в саму сущность моего бытия, заставляя остановиться и ни о чем не думать, но паника, охватившая меня, была столь сильна, что я как сумасшедший рвался только вперед. Когда же я был уже готов подчиниться этой «воде», неожиданно меня будто выбросило из нее навстречу свету. Я бежал в разгар летнего дня от дубовой рощи по цветущему лугу, но когда до меня, наконец, дошло, что я нахожусь где-то уже в другом месте, почувствовал резкое падение, болезненный удар, перед глазами полыхнула яркая вспышка, и сознание померкло.