"Долг перед видом" - читать интересную книгу автора (Шумил Павел)

ЧАСТЬ 4 Путь Криминала (Контакт)

— Где твоя машина времени?

Бенедикт ошеломленно посмотрел на Шаллах.

— О чем ты?

— Не понимаешь, да?! Дурачком прикидываешься? Бен, ты не представляешь, насколько это опасно. Поверь мне!

— Шаллах, я не понимаю тебя.

— Как же мне тебе объяснить? Как ты думаешь, я тебя люблю?

— Надеюсь.

— Надеюсь??? Гад ты после этого! Знай это! Я тебя больше жизни люблю. Запечатлела. Импринтинг прошла, понял? Хочешь, перепонку порву? — Шаллах распахнула и вытянула вперед крыло, выпустила когти и приготовилась выполнить угрозу.

— Стой, ты что делаешь? Шаллах, не надо! — Бенедикт схватил ее за запястье.

— Если немедленно не скажешь, где прячешь машину времени, я порву себе перепонку. Именем матери клянусь!

— Шаллах, я все для тебя сделаю, только давай спокойно поговорим. Трепед же доказал, что машину времени нельзя сделать. Попадаешь не в свой, а в чужой континуум. Или что-то в этом роде… — Погоди! — он сделал круглые глаза. — Ты думаешь, я лазал в прошлое Болана? Он как раз из другого континуума…

— Ты не представляешь, как опасно в прошлое лазать. Сэнсэй лазал, знаешь, чем это кончилось? На пятьдесят лет там застрял. Чуть цепь не порвал.

— Какую цепь?

— Цепь причинности, идиот! Ой, это же тайна! Никому ни слова, понял! Мама, когда из прошлого возвращалась, ее трясло всю. А она ведь ничего не боится, понял! Только Командора. Нас с Темкой в прошлом на мясо забили. Насмерть! Думаешь, почему папа нас трупиками кличет? Да я как услышу про трупиков, мурашки по коже. Столько лет прошло, а ужас остался.

— Вас в последний момент спасли? После клинической смерти?

— Если бы! Нас зажарили и съели. Вернемся, я тебе свой череп покажу. Папа спас не совсем нас. То есть, как раз нас, а не их. Тут сразу не объяснишь. Это ВРЕМЯ, понял?

— Так… Машину времени сделать можно… Шаллах, слово дракона, я машину времени не делал. Сейчас от тебя в первый раз услышал.

— Ой, какая я дура, — рассердилась Шаллах. — Непробиваемая идиотка! Какой была, такой и осталась. Куриные мозги! Теперь и ты знаешь…

— Шаллах, ты умная…

— Не перечь мне. Дура! Еще про Сэнсэя разболтала. О, боже!

— … Объясни только, почему ты решила, что я построил машину времени?

— Вы с Темкой тысячи миров проверили. Ни в одном динозавров нет, так?

— Так. Только не тысячи, а миллионы.

— Это значит, мир Болана уникальный. А сами по себе уникальные миры не возникают. Соседние континуумы похожи как две капли перцовки! Только с расстоянием изменения накапливаются. Чтоб возник уникальный мир, нужно внешнее воздействие. Из другого континуума.

— Но почему я?

— Потому что ты соврал, что от руководства группы свободного поиска тебе пришел приказ изучить этот мир.

— Но Шаллах, хвостом клянусь! Слово Дракона! У меня приказ в бортжурнале зарегистрирован. Может, мое дело засекретили? Из-за важности. Вот тебе и не сообщили.

— Ты что, за дурочку меня держишь? Ты даже не представляешь, от чьего имени я запрос подала. Наверняка там все на задних лапках забегали. Ой, мамочки… Ты знаешь, что из этого вытекает!

— Нет…

— Бен, я… Я Командора вызываю! — Шаллах выскочила за дверь и помчалась галопом к лифту. Она даже крылья наполовину раскрыла, но в коридоре было слишком мало места для полета. Юлин испуганно шарахнулась к стенке, а потом, оглянувшись на Бенедикта, затрусила следом.

— … Лапы Фингала!

— А из дверей Бен выглядывает! Глаза круглые, а челюсть аж до пола отвисла.

— На катер, говоришь, побежала. А ты под дверью подслушивала?

— Да ты что? Они на весь коридор кричали.

— Комп! На связь! Юлин, выйди. Комп, мне нужна запись последнего разговора между Бенедиктом и Шаллах.

— Это конфиденциальная информация. Допуск закрыт.

— На этой планете у меня есть допуск к любой информации.

— Принято. Запись разговора считана с компьютера-очков Бенедикта.

— Давай.

Зажегся один из настенных экранов. Несколько минут Болан смотрел. Потом приказал показать еще раз. Выглянул в коридор.

— Юлин! Собери группу. Объявляю черезвычайное положение.

— Драконов тоже звать?

— Черезвычайное положение касается всей планеты.

Поднялся на лифте в дом, пристегнул к поясу кобуру с пистолетом. Выглянул в окно. Встревоженные девушки уже собрались у флагштока. Артем с Бенедиктом вышли из павильона и тоже направились к флагштоку. Бенедикт что-то горячо доказывал, Артем отрицательно мотал головой.

Расчет времени. Не промахнуться бы, — думал Болан. — Как узнать?

И, словно в ответ на его мысли, оба дракона замерли на полушаге, навострив уши.

— Прибыл, — подумал Болан, вышел на крыльцо и направился к девушкам. Дул пронзительно холодный осенний ветер. Девушки ежились, прижимались друг к другу. Из катера вышли два дракона. Шаллах оживленно жестикулировала, а незнакомый, темнозеленый дракон с любопытством оглядывался.

— Группа, становись! — скомандовал Болан. Девушки четко выполнили команду. Артем с Бенедиктом пристроились с левого фланга. Незнакомый дракон кончил глазеть по сторонам и направился к ним. Шаллах семенила сбоку, на полшага сзади.

— Командор, — громко прошептал Артем. На лицах девушек появились улыбки.

Командор остановился на секунду на мосту, перегнулся через перила, посмотрел в воду. Спросил что-то у Шаллах и вновь зашагал по дорожке упругим, уверенным шагом. Прямо к Болану. Остановился не доходя пяти шагов.

— Знакомьтесь. Болан, руководитель десантной группы. Командор, — представила их Шаллах.

— Кому по вашим законам принадлежит эта планета? — вместо приветствия спросил Болан. — Ящерам или драконам?

Командор вопросительно посмотрел на Шаллах.

— Я… ящерам, — пролепетала та.

— Я не давал вам разрешения высаживаться на этой планете, — глядя в глаза дракону, отчеканил Болан. — Вы должны немедленно покинуть нашу планету.

— Но Бол, это же КОМАНДОР! — залепетала ошеломленная Шаллах. Болан проигнорировал ее реплику.

— Если вы не покинете планету, ее покинем мы, — продолжал он. — Но, так как у нас нет транспортных средств, я вынужден буду уничтожить группу, а потом себя. — Для выразительности он расстегнул кобуру. Над строем повисла зловещая тишина. Секундой позже одна из девушек жалобно всхлипнула. Дракон преобразился. Крылья напряглись, мышцы вздулись буграми. Перед Боланом стоял боец, готовый к схватке.

— Я понял вас, — он укоризненно покосился на Шаллах. Та сжалась, и хвост, пройдя между ног, прилип к брюху. — Сколько времени вы дадите мне, чтоб не теряя достоинства покинуть вашу планету?

— Сколько вам нужно?

Дракон оглянулся и смерил взглядом расстояние до катера.

— Две с половиной минуты.

— Я даю вам пять минут.

Еще раз укоризненно взглянув на Шаллах, Командор развернулся и зашагал к катеру прежней энергичной походкой. Никто не шевельнулся, пока он не скрылся в катере.

— Ушел… — произнес Артем. Шаллах жалобно завыла и обхватила руками голову. Болан, сутулясь и загребая ногами, поплелся к дому. Девушки стайкой потянулись за ним.

— Хоро, ты на самом деле хотел нас… убить? — спросила Ирави. На нее зашикали. Болан не ответил. Бенедикт сорвался с места, догнал, пошел рядом.

Сейчас он задаст вопрос, — тоскливо подумал Болан. — А я еще не придумал, что соврать.

Бенедикт продержался до самого крыльца. Но в дом ему ходу не было. Габариты не позволяли.

— Бол, я ничего не понимаю… — начал он.

— Закон суров, но он закон, — брякнул Болан первое, что пришло в голову. — Если Командор спросит, скажи, что разрешение на въезд получено.

— Нельзя так было, — неуверенно проговорил Бенедикт. — Это же был сам Великий Дракон. Он теперь перестанет уважать Шаллах.

Болан выпрямился и в упор взглянул дракону в глаза.

— Знаю. И знаю также, что будет с нашей расой, если он отзовет вас наверх.

Развернулся и ушел в дом. Побродил по комнатам, сел на свою койку.

— Илина, Лита, ко мне.

Илину усадил рядом с собой, обнял за талию. Прикоснуться к ней было так приятно. Элита села с другой стороны, пришлось обнять и ее. Минуты две думал, с чего начать.

— Как у нас дела с урожаем?

— Я сейчас Рави позову, — Элита побежала за Ирави.

— Сначала было плохо, но мы с Шаллах уже подобрали режимы питания почти для всех культур, — доложила девушка.

— Какие режимы?

— Ну, гидропоники. Соли, минералы, освещенность. В каталоге нет режимов для наших растений. А на стандартных они чернеют и вянут. Но я справлюсь.

— Забудь пока про гидропонику. Как урожай на огороде?

— Плохо… Две трети погибло. Кроты поели. Но мы на гидропонике успеем новый вырастить.

— Забудь про гидропонику. Кто такие кроты?

— Местные зверьки. Они в земле ходы роют и корни грызут.

— Гады! Сволочи. Того, что есть, до весны хватит?

— Нет… До середины зимы с натяжкой…

— Сделаем так… — Болан на секунду задумался. — Соль и сахар у нас и драконов одинаковые. Возьмешь Юлин, перетащите двухлетний запас со складов базы в наши кладовки. Постарайтесь не попадаться на глаза драконам. Что нам еще может понадобиться? Аккумуляторы. Только зарядить не забудьте. В этом Юлин разбирается, так что справитесь. Топливо не забудьте. Спирт, пропан, что там еще у драконов есть. В общем, сами подумайте. Теперь, еда… Подумай, что съедобного киберы могут в лесу собрать. Орехи, там, ягоды, корешки. Только чтоб без ошибок. Чтоб поганок не насобирали. Объясни задачу Магме, пусть забирает всех свободных киберов и не медлит. Позови Беруну и действуй.

По дому затопали торопливые шаги. Прибежала Беруна.

— Как у нас с дровами?

Девушка растерялась.

— Ты же сам сказал, что не нужны больше.

— Теперь говорю, что нужны. Как?

— Месяца на два хватит. Это то, что раньше успели заготовить. Я киберов пошлю. Завтра дрова будут.

— Киберов пока не трогай. Они Магме нужнее. Печи в каком состоянии? К зиме готовы?

— С этим все в порядке, — замахала руками девушка. — Я киберам на всякий случай поручила в подвале котельную сделать. Это вдобавок к электроотоплению. Пятьдесят лет гарантии. Одна котельная ведь лучше, чем печка в каждой комнате.

— Молодец, — одобрил Болан. — На чем котельная работает?

— На любом топливе. От газа до дров. Даже на электричестве, вот!

— Умница. Позови Петру и подумай, что со складов базы нужно срочно перенести в наши кладовки. Банки с краской, инструмент, ну ты поняла? Все, что можно… Согласуй с Юлин и действуй.

Вбежала Петра. Она явно подслушивала под дверью, но ругаться Болан не стал.

— Как твой атлас мира?

— Заснято семьдесят процентов поверхности, но процентов тридцать покрыто облаками. А полярные области совсем не засняты. Спутник над ними не проходит.

— Слушай меня внимательно. Первым делом возьми наш портативный комп и слей в него всю информацию из компа драконов. Все снимки, всю картографию, которую успела наработать. И тут же отнеси комп наверх, в дом. Не оставляй его на базе. Когда это сделаешь, постарайся поднять наверх комп драконов, цветной принтер побольше и всю аппаратуру связи со спутником. Комп поставь себе на стол, а аппаратуру связи размести на чердаке. Но под крышей, чтоб снаружи ничего не маячило. Скажешь Магме, что я выделил тебе двух киберов. Действуй.

— Я ничего не забыл? — спросил у Илины.

— Тряпки.

— Что?

— Зимнюю одежду шить. Одеяла, постельное белье, пеленки. Мы ведь теплых шкур не заготовили.

— Правильно. Займись этим с Литой. И про обувь не забудь. А у меня еще дело есть.

Зашел в кладовку, взял саквояж. Сунул в него свой портативный комп, четыре новеньких и отправился на базу. Сливать информацию из компов драконов в свои. По пути заглянул на склад, приказал расконсервировать еще три десятка киберов. Поинтересовался, чем заняты драконы. Комп вывел на панорамный экран картинку. Бенедикт утешает Шаллах на берегу реки. Артем сидит за своим рабочим столом и тупо смотрит в пустой настенный экран.

Через минуту, взглянув на экран, Болан обнаружил, что Артем вышел из транса и наводит порядок на столе. Из коридора доносились голоса девушек. Они тащили к лифту груженую тележку.

О чем не знаешь, то не давит на совесть, — решил Болан, кликнул Шину, объяснил, что делать и, сунув комп под мышку, направился к Артему. Отвлекать внимание.

— Хорошо, что ты зашел, — встретил его Артем. — Скажи, в вашем мире действует экстерриториальность судов и космических кораблей?

— Космических кораблей у нас уже двести миллионов витков как нет. А что такое — экстерриториальность?

Артем объяснил.

— То есть, кому принадлежит территория внутри вашего катера, — уточнил Болан.

— Да. Если Командор прикажет нам убраться с планеты, это будет лазейка, понимаешь? Работа не закончена, а так мы сможем с катера всем управлять. Пока канал с вашим миром не откроем.

— Это мысль, — согласился Болан. — Скажи, что будет, если ты не выполнишь приказ Командора.

— Понимаешь, — смутился Артем, — собственно, это не приказ, а просьба или рекомендация. Но если она исходит от Великого Дракона, то так и следует делать. Он в сто раз старше меня, и в тыщу раз умнее. Я понимаю, не создай себе кумира, и так далее… Но если он сказал, значит так и надо делать. Иначе будет ой.

— Кому — «ой»? — уточнил Болан. — Ну хорошо, вопрос риторический. Я вот с чем пришел, — он включил портативный комп. — Это игра. Попробуй выиграть.

Артем выслушал правила, сыграл несколько раз и с пятой попытки выиграл.

— Ну и что?

— Попробуй повторить партию. Ход за ходом.

Артем попробовал. Но комп сменил защиту, и выиграть не удалось.

— Там самообучающийся алгоритм, — объяснил Болан. — Очень мощный. Игра для него — это тьфу. Семечки. Но наша техника для него слабовата. Часами думает. Если загрузить мой алгоритм в вашего кибера — это же получится искусственный интеллект! Понимаешь? Новое слово в науке.

— Очередная Вредина получится, — сморщился Артем. — Командор пробовал.

— И как?

— Трех сделал. Одна — нормальная, а две — такие ехидны! Как бы их Монтан ни защищал, а вредины и есть.

— Они что, вредят?

— Если бы… Нервы портят. Вышучивают, подкалывают. Считают, что если ты в Отряде не был, то не дракон, а ящерица пернатая. Но если их в чем-то превзойти, то зауважают. Моих мам, например, очень уважают. Говорят, когда-то их мамы уделали в пять минут.

— А ты?

— А меня они в три минуты уделали, потом полчаса потешались.

— Расскажи.

— Я их на шахматный поединок вызвал. А сам подключился к папиному компу. У них же компы вместо мозгов. Если бы все как надо пошло, то комп против компа играл бы. У кого мощнее, тот и выиграл. У папы на базе явно мощнее, чем у них в черепушках.

— А они?

— А они влезли в комп моих очков, усекли, что я не сам играю, и переадресовали запрос на сверхмощный комп самого Командора.

— Так чем мощнее комп, тем лучше.

— Правильно. Но на компе Командора стоит защита от постороннего доступа. Защита подняла тревогу. Самого Командора посреди ночи с постели подняли. И вот, когда я Вредин в пух и прах разделал, до мата три хода осталось, является сам Командор и начинает меня журить. Что, мол, жить надо своей головой, играть надо честно, а девочек обманывать совсем нехорошо. Девочки пылают благородным гневом и так шумят, что просыпаются мои родители. Начинается выяснение, каким ветром занесло Командора к нам в дом и допрос третьей степени, почему я так небрежно вскрыл защиту, что попался. В результате неделю сидел, зубрил по вечерам защиту данных.

— Тебе родители не поверили, что это не ты залез в комп Командора?

— Поверили сразу. Они с Врединами с первого дня знакомы. Наказали за то, что позволил Врединам хозяйничать в своих очках. Родители у меня толковые.

— Что — драконы? — Илина первой задала вопрос, интересовавший всех. Болан оглядел заваленные барахлом коридоры. Девушки потрудились на совесть. Теперь сортировали и растаскивали по кладовкам.

— Ничего не известно. Артем за нас, но его голос в данном вопросе совещательный. А что у Бенедикта с Шаллах?

— Шаллах в оранжерее. Ругается и плачет, плачет и ругается. И при этом на компе кнопки давит как хорошая пианистка.

— Бенедикт?

— Вокруг дома бегает. Шина с ним. Последние новости такие, что Командор запросил у него полную информацию о нас. Теперь переваривает.

— Магма вернулась?

— Скоро будет. Недавно сообщила, что возвращается.

— Тогда отбой. Рави, дождешься Магму, поможешь ей. Остальные — спать.

Как только погасил свет, Илина проскользнула в комнату и нырнула под одеяло. Болан чмокнул ее в щеку и ощупал живот.

— Уже скоро, — довольным тоном проворковала она. — Я думаю, у нас будет мальчик. А у Магмы — девочки! Нет, ты не думай, я больше не ревную. Совсем. Просто по всем приметам — девочки. Бол, прости меня. Я совсем не помогала тебе в эти дни. Зациклилась на своих болячках. Бол, я даже не понимаю, зачем ты Командора прогнал.

— Все или ничего. Или мы на чужом горбу в рай въедем, или… Хуже, чем другим группам, все равно, наверно, не будет. Вредить драконы не станут. Конечно, они могут уничтожить базу. Или затопить. Тогда мы останемся при своем. А если они уйдут, но базу оставят, может, мы сами сможем закончить их дело. Пусть не мы, пусть наши дети… Ведь если с детства малыша натаскивать на что-то одно, он может очень далеко пойти. У нас впереди целых девятьсот витков. Освоим их технику, вернемся в свой мир, возродим проект светителей. Драконы считают, что лучше изменить цикл активности Солнца, но проект активистов нам без них не потянуть. Там физика черезвычайно сложная. А проект светителей — простой. Если мы построим хотя бы сотню таких кораблей, как катер драконов…

— Бол… ты не забыл, о чем лекция? Зачем ты его прогнал?

— Драконы должны нас уважать. Пусть мы малорослики, пусть мы не такие умные, как они, летать не умеем, но есть такие качества, которые не зависят ни от роста, ни от ума. Это гордость и достоинство, подкрепленные безумной храбростью. А если нет, то я осел, и все мы в заднице. Ты как думаешь, я прав? За это можно уважать? Илиша?.. Илиша, ты что, спишь?

Проснулся от звонких девичьих голосов под окном. Выглянул. Командор вернулся. Девушки окружили его словно школьницы учителя. Драконы тоже топтались рядом с виноватым видом.

— Хочу слышать, о чем они говорят, — сказал Болан киберу. Тот подошел к окну, и комната сразу наполнилась голосами.

— … очень устал, переволновался и еще спит. Мы сейчас его разбудим.

— Нет, нет, не надо. Пусть спит. Я его боюсь. Он такой строгий у вас.

— Ну что вы! Хоро замечательный! Мы его никому в обиду не дадим.

— А скажите, в вашей речке рыба клюет?

Болан отошел от окна и принялся торопливо одеваться.

— Свободен, — бросил он киберу.

Великий Дракон вернулся. Сам вернулся. После того, как вчера его выставили с планеты разве что не пинком под зад. Юлин говорила, Шаллах неслась по коридору как сумасшедшая. Вывод — дело серьезно. Вопрос, что так напугало драконов: похолодание, до которого девятьсот витков, исчезновение динозавров из соседних континуумов шестьсот миллионов витков назад, или приказ, полученный Бенедиктом, которого никто не посылал.

— … мы гордая раса.

Командор поперхнулся и удивленно посмотрел на Болана.

— Ну тогда другое дело, — проговорил он через минуту. — Гордость — это понятно. Я было испугался… Ладно, это не о том. Ну надо же! У меня духу не хватило бы. Поставить судьбу контакта на кон ради соблюдения формальности. Вы, Болан, очень храбрый дино… О, простите, какое у вас самоназвание?

— Я против вашего термина динозавр ничего не имею, но девушкам он не нравится. Пусть будет ящер. Вы — драконы, мы — ящеры.

— Отлично. Так, о чем я говорил? Ах, да, о формальностях. Официально прошу допустить на поверхность вашей планеты трех драконов.

— Кого же?

— Родителей этих хулиганов Артема и Шаллах. Их зовут Лобасти, Мрак и Катрин.

— Мы будем рады им. Скажите, а родители Бенедикта?

— О, это культурные, воспитанные драконы. Они без спроса не явятся.

— Вы меня пугаете. Я, случайно, не сделал ошибку?

— Ни в коем случае. Понимаете, если Лобастику покажется, что ее дети в опасности, она все равно ведь примчится. Не могу придумать такой силы во Вселенной, которая бы ее остановила. Разве что Мрак… Да… Я подумал, что, если они появятся, то пусть лучше на законных основаниях.

— Может, вы и правы…

— Конечно, прав. Так, это мы уладили… Ах, да! Полярная шапка, которая мешает вам жить. Три километра толщиной. Подумать только, такое богатство! Три километра чистейшей, пресной, дисцилированной воды! А вы не знаете, как от нее избавиться! Вы, Болан, не представляете, какая это ценность на некоторых планетах. У меня к вам предложение. Бенедикт правду говорил, что вы из-за гордости отказывались от любой помощи?

— Да. Но вынуждены…

— Ни слова больше. Я предлагаю вам обоюдовыгодную сделку. Мы помогаем стабилизировать активность вашего светила и климат на планете, а вы расплачиваетесь льдом полярной шапки. Идет?

— Понимаете, — смутился Болан, — я распоряжаюсь только этой планетой. Океаны здесь глубже, и вообще, геология довольно сильно отличается. Таких запасов льда просто нет.

— Но вы согласны быть посредником между нами и вашим правительством?

— С удовольствием.

— Тогда вопрос решен.

— Подождите, но как с транспортировкой?

— О, это наши проблемы. Этот вопрос мы тоже решили, — дракон загнул несколько пальцев, задумчиво посмотрел на небо. — Нуль-т! Шаллах говорила, что вы всерьез занялись анализом моих уравнений. Как успехи?

— Шаллах преувеличивала. Это не те разделы физики и математики, в которых я разбираюсь. У нас был очень интересный разговор о потенциально опасных исследованиях. Даю честное слово, что не собираюсь строить машину времени, или взрывать вселенную каким-либо другим способом. Иногда она ведет себя по свински, но в общем и целом мне нравится.

— Кто? Шаллах или Вселенная?

— По свински — Вселенная.

— Если вы заговорили о машине времени, значит Шаллах была права. Вы продвинулись очень далеко… Не подумайте, что я на вас давлю, но если захотите заняться чем-то таким, сообщите сначала мне. Не обещаю, что смогу помочь, но буду вам очень благодарен.

— Договорились. — Болан с опозданием понял, что проболтался. О подслушанном разговоре и машине времени упоминать не стоило. Однако, дракон среагировал на его слова совсем не так. Вот, значит, что спрятано за скобками в этих формулах. Время! Не только пространство, но и время.

— Десять минут, а мы уже все вопросы решили, — подвел итог дракон.

— Не пойму, за что дипломатам деньги платят. Красивое вы место для дома выбрали. Луг, речка… Не знаете, где лучше всего клюет?

Великий Дракон даже не пытался делать вид, что работает. Он часами сидел на мосту с удочкой в руках. Он перерыл половину огорода в поисках маленьких голокожих ящериц с атрофированными задними лапками, которых называл червяками. В тех редких случаях, когда вялая, по-осеннему сонная рыба все-таки попадалась на крючок, над речкой раздавался победный вопль. После чего дракон воровато оглядывался, и если никого не было рядом, закидывал рыбку в рот. При свидетелях же пускал ее в садок, рассчитанный на маленького кита средней упитанности. Рыбка, не догадавшись, что она в ловушке, спасалась сквозь крупные ячеи сети и пряталась под берегом. Дракон утверждал, что настоящий рыбак на мелочь не смотрит. И регулярно возвращался без добычи.

Впрочем, один он на мосту оставался редко. Обычно рядом с ним сидела, закутавшись в новенький тулуп, девушка из команды Болана, или кто-то из драконов. Девушек Командор прикрывал крылом от ветра, рассказывал смешные и поучительные истории, расспрашивал о жизни, утешал и ободрял, если что-то не шло. Больше всего походил на отдыхающего пенсионера, однако считать так было бы ошибкой. Артем показал Болану график интенсивности обмена информацией между компом-очками Командора и компьютерной сетью базы. Получалось, что дракон лишь притворялся бездельником. Его совет ввести суточный ритм в оранжерее очень помог Ирави. После нескольких бесед с Командором наконец-то сдвинулась с мертвой точки работа Шаллах над комплексом медицинской аппаратуры для ящеров. Юлин закончила свой первый проект — маленькие, юркие электрокары для быстрого перемещения по бесконечным коридорам базы и начала второй, суть которого держала в тайне. От всех, кроме Командора. К нему она бегала на консультации по пять раз в день. Тему проекта Болан знал. Подсмотрел. Юлин пыталась сконструировать очки-комп по образу и подобию очков драконов. Но в два с половиной раза меньше и в пять раз легче. (В идеале надо бы в пятнадцать раз легче, но это была заведомо нерешаемая задача.) При этом пыталась сохранить все свойства и возможности больших очков. Болан наблюдал за ходом работ с огромным интересом, хотя к самой идее компа в очках относился скептически. Сам же решил больше не изображать умника, а заняться простым, но нужным делом. Согласовать компьютерные системы ящеров и драконов по протоколам и форматам данных. В лоб задача решалась с трудом, поэтому сел писать эмулятор родного компа на более мощном компе драконов. За основу взял СВК — систему виртуальных компов, в которой были решены проблемы эмуляции устройств ввода-вывода. Эмулятор машинных кодов писал с упоением, щедро расставляя комментарии и нелюбимые структурными программистами операторы GOTO. Это было прекрасно! После возни с математикой драконов заняться простым и понятным любимым делом! Болан увлекся и опять пустил дела на самотек. По-прежнему действовала система посменного руководства. Только дежурного руководителя назначала Илина. Новости Болан узнавал обычно на линейке, когда Илина хвалила кого-то за успешно выполненную работу. А события надвигались. Два самых главных — роды у Илины и установление связи с родным миром — должны были произойти со дня на день.

Болан только что закончил первичную отладку эмулятора и раздувался от гордости. Эмулятор получился — конфетка! Загляденье. Раз в пятьсот быстрей оригинала. Болан знал, как ускорить его еще раза в два-три. Компы драконов обладали просто чудовищным быстродействием.

Гордясь собой, он оделся потеплее и пошел к мосту, в тайне мечтая ненароком похвастаться.

Дракон сматывал удочки.

— Не клюет, — пожаловался он. — Холодно. Если мне холодно, то рыбе каково.

Болан с ним согласился.

— Идемте, я вам одну вещь покажу, — предложил дракон и повел Болана в лес. Идти пришлось около полутора километров. Прямо посреди деревьев, укрытые толстым пластиком, стояли штабеля ящиков. Дракон смахнул желтые листья, откинул пластик и когтями вскрыл верхний ящик.

— Что это? — изумился Болан.

— Киберзародыш. В остальных — чего только нет. А все это — заначка со времен политического кризиса. Если мы пройдем пяток километров, то найдем еще две.

— Кто это устроил?

— Угадайте с трех попыток.

— Шаллах.

— Ответ неверный. Ее тайничок в двух километрах отсюда.

— Бенедикт.

Дракон на секунду задумался.

— Нет, судя по обилию техники, Артем. Впрочем, я могу и ошибаться. Ребятишки очень боялись, что я прикажу им убраться с этой планеты.

— Как вы это обнаружили?

— Элементарно, Болан. Попросил нанести на карту местности все маршруты киберов. Поскольку киберы в кустики до ветру не бегают, меня заинтересовали эти натоптанные тропинки.

На обратном пути обсуждали проблемы установления контакта. Болан убеждал, что сразу открывать постоянную связь с родным миром нежелательно по политическим мотивам. Это вызовет шок и борьбу за власть в Конклаве. Влиятельного Секретаря могут отодвинуть в сторонку, а тогда последствия непредсказуемы. Лучше взяться за дело мягко и осторожно. Дать возможность Влиятельному Секретарю подняться на гребне волны.

Великий Дракон внимательно выслушал все аргументы Болана, не возразил ни по одному пункту, но попросил допуск на планету для трех своих жен и двух разумных андроидов. (Две жены — социологи-практики, третья обидится, если не пригласить, а сестренки сами ведь явятся. Так что лучше уж заранее… От греха подальше.) Болан разрешение выдал и поинтересовался, сестренок случайно не Врединами ли зовут. По тяжелому вздоху, понял, что да, Врединами.

По плану Болана первый контакт решили ограничить почтовым посланием. Болан с помощью манипуляторов Мудрого Жука согнул буквой «Б» кусок рельса, прихваченного ненароком в момент старта. К рельсу привязали запаянный пластиковый мешок с посланием:

Болан еще раз перебрал в уме все нюансы письма. Намекнул на большое строительство. Следовательно, рано закрывать Департамент. Упомянул аппаратуру Окна. С той же целью. Только Департамент располагает специалистами по физике Окна. Зарубил один проект, но заложил фундамент следующего. Сделал все, что мог. Для вида, для Департамента… Кто может, пусть сделает больше.

— А не слишком вольный стиль для официальной бумаги? — поинтересовался Бенедикт.

— Иначе не поверят, что я писал, — отозвался Болан. — И так эту писульку на анализы растащат.

— Неплохо, совсем неплохо, — одобрил Великий дракон. Сенсацию, конечно, эта записка вызовет страшную. Ваше руководство, Болан, очень быстро поймет, что изготовить аппаратуру нуль-т из того, что у вас с собой было, невозможно.

— Не поймет, — заявила Илина. — Мой муж специализируется на невозможных вещах.

— Давайте сразу внесем ясность, Командор. Надо мной нет начальства. Я — правительство этой планеты и не подчиняюсь никому, — произнес Болан.

— О, простите. Если Илина права, то это просто замечательно. Выступать в роли deus ex machina мне никогда не нравилось. И психологи не рекомендуют. Хотя социологи иногда советуют…

— В роли кого?

— Бог из машины.

Болан покосился на катер драконов.

— Вам не повезло. Вы обречены на это.

— Как так?

— Гасить и зажигать звезды, играть с планетами, совершать чудеса, иметь внешность типичного ангела, повелевать другими ангелами, летать вопреки законам физики и не называться при этом богом очень сложно.

— Но я никем не повелеваю.

— Ха. Вас даже Лобасти боится. Не верите, можете у Шаллах спросить. Вот как раз она идет.

Дракон сделал кислую мину и задумался. Подошла Шаллах, поздоровалась, завладела локтем Болана и попыталась оттащить его в сторонку.

— Ты исследовала куртку Магмы? — спросил Болан.

— Из шкурок местных линялых ягуаров? Да. Ты был прав. Это действительно шкурка самки, и у нее действительно наступил брачный сезон.

— Течка.

— Фу, как грубо. Ну да, аналогия с нашими животными есть. Подкожные железы выделяют специальное пахучее вещество, привлекающее самцов. Шеф, нам нужно о здоровье Магмы поговорить. Я сейчас ее наследственность изучаю. У нее одна хромосоминка с червоточинкой. Наследственная болезнь.

— Это опасно?

— Для жизни — нет. Сейчас она двух девочек вынашивает, для них это тоже безопасно. Но мальчиков ей рожать нельзя. Тут пятьдесят на пятьдесят. Может мертвым родиться. Неспособным к жизни.

— Что же делать?

— В следующий раз — только искусственное осеменение. И только девочек. Это же нестрашно, что у тебя от нее сыновей не будет. Тебе остальные сыновей народят, правда?

— Ты Магме сказала?

— Нет.

— Не надо ей говорить.

— Есть контакт! — Артем и Бенедикт, смеясь, выскочили из павильона, обнялись, закружились и повалились на землю. — Есть контакт!

Народ высыпал во двор. Бенедикт перекувырнулся через голову и стрелой ушел в небо. Артем подхватил на плечо Шаллах и закружился на месте. Шаллах радостно завизжала.

— Посылку, посылку мою отправили? — безуспешно вопрошал Болан, но за шумом его никто не слышал. Девушки вопили, размахивали над головой тулупами, обнимались и целовались.

— Все отправили! — наконец отозвался Артем. — Четыре маяка туда забросили. И один — в Окно. Ты представляешь, что было? — ввожу маяк, осматриваюсь, а тут прямо на него поезд несется! Я закладываю крутую горку, еле-еле увожу маяк от столкновения — бац об потолок! Дальше ничего не понимаю, все крутится, вращается, и маяк уже на песке лежит. Солнце светит, море бирюзовое, небо голубое, прибыли! А четыре маяка в разгонном туннеле остались. Два — всмятку, два работают. Только ваше Окно закрылось, из всех щелей туман повалил. Тут мы твою посылку и подбросили. Все как ты говорил. У самого Окна. А маяки по разным концам туннеля разогнали.

— Туман — это антисептика, — пояснил Болан. — Все капсулы прошли?

— Нет. Два вагончика отрезало. Они в тормозном туннеле застряли.

Командор взял Бенедикта и Шаллах за руки, повлек к павильону.

— Показывайте, что у вас там делается.

С трудом забились всем коллективом в лифт, опустились на базу. Командор направился прямиком в экранный зал информационной централи. Засветились экраны от пола до потолка. На двух — темные своды разгонного туннеля с уходящими вдаль рельсами, на третьем — морской берег.

— Так мы много не увидим, — произнес Командор. — Запускайте информаторов.

— Каких выберем? — поинтересовался Артем.

— На побережье — орнитоптеров, а в туннель — мелких грызунов.

Артем принялся диктовать в микрофон команды компьютеру.

— Есть сброс! — воскликнула Шаллах. Картинка на больших экранах сжалась, на свободном месте появилось несколько маленьких экранчиков. На морском берегу возникли три большие белые птицы. Одна из них подхватила нуль-маяк и быстро побежала вдоль берега. Болан рассмотрел, что у нуль-маяка, замаскированного под летучую ящерку, сломаны крылья и согнут под неестественным углом хвост. Вторая птица поднялась в воздух и полетела над сцепкой капсул. Импланты только-только покинули капсулы и теперь осматривались. Их было много. Болан насчитал двадцать четыре пассажирские капсулы. Четверо мужчин, остальные — женщины.

Ну конечно, — подумал он, — я проводил мультиимпринтинг с пятью девушками, они решили, что пять — предел. Хотя с другой стороны — пять рас. Было такое требование.

Командор поднял птицу повыше и показал круговую панораму. Девушки зашумели. С одной стороны — вода до горизонта, с другой — песчаная пустыня.

— Интересное место, — произнес Командор. — Море есть, вода есть, и — пустыня. Бен, бери управление птичками и проверь, есть ли в этом мире жизнь.

— А зачем? — удивилась Шаллах. — Мы же их сейчас к нам перетащим.

— Нет, не сейчас, — вмешался Болан. — А дня через три-четыре. Иначе они не почувствуют радости спасения.

Командор задумчиво осмотрел кончик хвоста.

— Можно и так, — согласился он. — А теперь посмотрим, что с посланием.

Мобильные информаторы, которых драконы называли крысками, уже разыскали один поврежденный нуль-маяк и утащили в темный закуток. Туман почти рассеялся и было хорошо видно, что две капсулы сошли с рельс и перегородили тормозной туннель. На боку последней стоял номер — 125. Пол был усеян серым порошком и разорванными мешками.

— Цемент! — определила Беруна. — Капсулу с цементом пополам рубануло.

Сто двадцать пять грузовых капсул плюс двадцать четыре с имплантами — прикинул Болан. — Почти полторы сотни. И всего две не прошли. Хороший старт.

И тут Илина закричала.

Болан выхаживал взад-вперед под дверью родового отделения медицинского сектора. У стенки сидели Артем и Бенедикт и тихо переговаривались. Их тоже не пустили. А Командора пустили. Это было несправедливо. И наводило на размышления о том, кто же на планете самый главный. Но девушки и слушать ничего не хотели. Просто вытолкали его за дверь. Словно и не было импринтинга.

Болан развернулся и сел на сиденье маленького юркого электрокара. Кар тут же ожил, поинтересовался, куда ехать.

— Стоять! — пригвоздил его к месту Болан. Такие кары — творение Юлин — дежурили у каждой двери. Сиденье на колесиках, палка руля с рукояткой газа/тормоза, они оказались очень удобны. Болан никак этого не ожидал. Девушки же были от каров просто в восторге.

Выскочила Шаллах со свертком в руках, бросила на бегу: «Все будет хорошо», и умчалась. Болан рванулся в двери, но его вытолкали обратно, сказав только, что будет мальчик и что все хорошо.

Через пять минут, показавшихся часами, двери широко распахнулись и Болана пригласили внутрь. Драконы потянулись следом.

Илина, усталая и счастливая, лежала на кровати. Сумка на животе отчетливо оттопыривалась. Болан сжал руку жены и оттянул край сумки. Малыш внутри жалобно запищал и обхватил головку ручками. Был он меньше ладони. Болан поспешно отпустил сумку.

— Богатырь! — похвасталась Илина. — Весь в тебя. Уже за палец меня укусил! Честное слово!

Девушки наперебой принялись поздравлять Болана, а драконы пожали руку. Командор отвел его в сторонку.

— Вы знаете, у Илины была двойня, — начал он, — но один родился нежизнеспособным.

— Так всегда бывает, — отмахнулся Болан. — Первый коренной житель этого мира! Не имплант, а местный! Здесь рожденный! Мой сын!

— Болан, послушайте! Шаллах сейчас пытается оживить мертворожденного. Я не знаю еще, какую систему наследования власти вы решили установить в этом мире, но если первородство в ней учитывается…

— Пасть фингала! — выругался Болан и выскочил за дверь.

Шаллах глотала слезы и суетилась около саркофага. Болан заглянул внутрь. Маленький живой комочек лежал на спинке, удерживаемый за ручки и ножки манипуляторами и жалобно пищал. К животику его тянулся пучок разноцветных трубочек.

— Я не проверила, — принялась объяснять Шаллах, а у Илиши та же самая червоточинка в хромосомах, что и у Магмы. Главный круг кровообращения мимо легких проходит. Но ты не думай, мы спасем его. Недельку пусть окрепнет, потом операцию сделаем, скорректируем. Он будет жить.

— Что же ты наделала, Шаллах, — застонал Болан.

— Я очень быстро его к АИКу подключила, — залепетала Шаллах, — мозг не успел пострадать от кислородного голодания. Клянусь. Слово дракона!

— Что же ты наделала, — повторил Болан и сел на пол, прислонившись спиной к саркофагу. Язык не поворачивался отдать нужный приказ.

Я должен, — твердил он себе. — Во имя вида, во имя будущего, во имя закона. К черту закон. Во имя счастья неродившейся еще девушки.

— Выключай установку, — скомандовал он.

— Но это убьет маленького.

— Именно! — рявкнул Болан, вскочил и защелкал тумблерами, выключая все подряд. Манипуляторы разжались и убрались в гнезда. Через минуту все было кончено. Малыш запищал, махая ручками. Потом задергался всем телом и затих.

Теперь я еще и убийца, — думал Болан. — Убил собственного сына. Первого жителя нового мира. Дерьмо.

Он огляделся в поисках стула, не нашел и вновь уселся на пол.

— Командору скажешь, что оживить не смогла. Девушкам вообще не заикайся, что пыталась оживить, иначе они не знаю что с тобой сделают, — приказал он.

— Но почему?

— Потому что когда выживают оба мальчика, у одного рождаются только мертвые дети. И мальчики, и девочки, поняла?

— О, горе! Я не знала… Я все равно не понимаю. Вы что, всегда парами рождаетесь?

— А вы разве нет?

— Нет.

— Это ваше личное дело.

— Бол, объясни. Я же опять какую-нибудь глупость сделаю, — хлюпая носом, попросила драконочка.

— Что тут объяснять. Когда сперматозоид сливается с яйцеклеткой, образуется зигота с удвоенным набором хромосом. Она тут же делится на две нормальные клетки. У каждой половина набора хромосом материнская, и половина — отцовская. Что тут не понять? Дальше они развиваются в бластулы, бластулы — в эмбрионы. Если рождаются самки, обе выживают. Если самцы, один гибнет. Ты разве не знаешь, что у нас самцов вдвое меньше, чем самок?

— Знаю, но не знала, почему. У вас всегда так было?

— Нет. Говорят, с последнего оледенения. Оно началось двести миллионов витков назад.

— Так происходит у всех ваших видов?

— Только у крупных динозавров.

— А до этого?

— Никто не знает. Почти все погибло в период варварства. Под конец оледенения кончились все запасы ядерного топлива, а уровень радиации поднялся до смертельно опасного. Из пяти детей оставляли в живых одного. Остальные рождались уродами, и их тут же убивали. Потом цивилизация полностью рассыпалась, города вымерзли и вымерли, но на экваторе мы все же как-то уцелели. А дальше — ледники отступили, и вновь мы заселили всю планету. Но из варварства поднялись очень и очень нескоро.

Пока Шаллах убирала тельце в холодильник, очищала и консервировала системы саркофага, Болан пытался натянуть на лицо улыбку.

— Следи за своим лицом, — бросил он Шаллах. — Сегодня праздник. У меня родился сын.

Болан наблюдал за коллегами-имплантами. На берегу вырос поселок разноцветных палаток. Мужчины и три девушки собирали вездеход. Остальные связывали из металлических реек непонятной формы каркас, обтягивали его пленкой. Внутри — черной, снаружи — прозрачной. То, что это установка для получения пресной воды, он догадался только тогда, когда девушки принялись пластиковыми мешками таскать туда морскую воду.

Море в этом мире кишело жизнью, но берег на сто километров вокруг представлял пустыню. Болан спросил, часто ли так бывает, Артем только пожал плечами. Болан переключил внимание на другой экран. Отмотал запись назад и пустил в ускоренном темпе. Когда появились рабочие и принялись растаскивать застрявшие капсулы, чуть убавил скорость. Долгое время его посылку никто не замечал. Рабочие отодвинули в сторону разрезанную капсулу, поставили на рельсы уцелевшие и покатили их к выходу. Вернулись с грузовой тележкой, погрузили обломки разрезанной капсулы, лопатами и пылесосом очистили пол, и только после этого один из них обратил внимание на послание Болана. Подошел, подобрал и хотел забросить на гору мусора. Но второй заметил привязанное к рельсу письмо. Столпились все вчетвером, прочитали, после чего возникла маленькая паника. Болан уменьшил скорость до нормальной и включил звук. Рабочие ругали того, который схватил рельс. Положили его на прежнее место, договорились между собой, что якобы не трогали, но один заметил, что на рельсе остались следы цемента с пальцев. Сошлись на том, что нужно говорить правду. Ведь их послали очистить туннель, а мало ли что импланты могут в капсулах держать. Послали одного за начальством.

— Вот увидите, повесят на нас мистификацию, — бормотал тот, ковыляя к выходу.

Болан опять увеличил скорость. Большие и маленькие начальники прибегали, опускались на колени, читали, размахивали руками и убегали.

Промелькнула стайка экспертов, засняли все, замерили рулеткой и с озабоченным видом исчезли. Появился сам Влиятельный Секретарь в сопровождении Ротави, прочитал послание, попытался руками разогнуть рельс. Подозвал рабочего в экзоскелете, предложил разогнуть рельс ему. Рельс не поддался. Болан усмехнулся, замедлил скорость до нормальной и включил звук.

— … Магма? Она же проходила «тетушкой». — Это Ротави.

— Потому что ее голос похож на голос Лины, — ответил Влиятельный Секретарь. — Именно этот штрих убеждает меня в подлинности записки. А еще — это мальчишество, — он пнул согнутый буквой «Б» рельс.

— Получилось. Поверили! — воскликнул Болан и остановил запись.

— Ну надо же, голос как у Илины! Почему я раньше не замечал?

Поколебавшись, он послал кибера за Магмой. Пусть послушает и посмеется. Однако, Магма смеяться не стала, а в идею Влиятельного Секретаря поверила сразу и навсегда. Иначе почему же Хоро из всех выбрал именно ее?

… Оклеил стены кабинета объемными фотообоями с видом на лесную полянку и пустил запись шума летнего леса. Получилось здорово. Болан решил, что свой кабинет оформит так же. У Командора было чему поучиться.

— Каково это — чувствовать себя бессмертным? Я говорил с Шаллах, но она сказала, что еще слишком молода.

Дракон надолго задумался, качая на коленях Фарлика. Болан отчаянно завидовал. Ему самому хотелось покачать Фарлика на коленях, но Командор догадался попросить первым. Илина уступила, но не спускала с малыша глаз.

— Сказки для взрослых, — наконец отозвался дракон. — Они очень притягательны, эти сказки. Потому что очень похожи на правду. Тоже для взрослых. Мне столько лет, сколько я помню. Память задерживает самые яркие страницы. Радость редко достигает такого накала, как горе. Потеря друга, например. Если твои друзья не стареют, значит уходят из жизни до срока, полные сил и надежд. Память… Почему драконы так дорожат очками? Костыль для памяти, вот что такое — очки для дракона. Ну что мы все о грустном? Даже малыша разбудили. Вот те раз! С облегчением тебя! Хорошо, что не в сумку маме.

Дракон подозвал кибера с салфеткой и принялся вытирать колени. Илина поспешно забрала малыша, заявив, что теперь пора подкрепиться.

Дверь приоткрылась, пропустив головку Шины, после чего раздался вежливый стук.

— Хоро, можно тебя на минутку?

Болан вышел в коридор. Петра, Юлин, Шина и Ирави — все «матери», — машинально отметил он. Юлин, казалось готова была упасть в обморок, или убежать.

— Хоро, с тобой Юлин поговорить хочет, — заявила Шина, и все, кроме Юлин поспешно отошли. У Болана сложилось такое впечатление, что девушку привели сюда силой.

Болан обнял на всякий случай Юлин за талию, прислонил к стене.

— Они не пошутили? Ты на самом деле хочешь поговорить.

— Хоро, мы о графике… Ты и Магма… Но ведь график не сдвигается, правда? Девушки волнуются. Ты же не говорил, что график сдвигается…

— Какой график?

— Когда ты нас… С нами… — Юлин совсем запуталась и даже начала заикаться.

— Вот ты о чем? График остается в силе. Так им и скажи. Кто на очереди и когда?

— Я. Уже две недели. — Бедняжка даже хвост поджала.

— Ох ты, боже мой! — Болан подхватил ее на руки и чмокнул в щечку.

— Что ж ты раньше не сказала? Сейчас мы это исправим, — заявил он, широко шагая к лифту.

Тут до Болана дошло, что на Юлин нет меховой куртки Магмы. Хорошо, что на базе такие длинные коридоры. Есть время на ходу составить новый план.

— Девушки, за мной! — скомандлвал он зычным голосом. — Объявляю сегодняшний день праздничным! Где Магма? Куда Лита делась? Разыскать Руну! Готовьте стол!

— Хоро, мы куда идем? — спросила Юлин.

— Наверх!

— Но в дом драконы не влезут, а на улице холодно, — промурлыкала девушка, пристроив головку у него на плече.

— Верно, — согласился Болан, резко остановившись. — Ты что предлагаешь?

Дипломатия… — размышлял Болан. — Лгать с улыбкой — мало. Надо еще убедить клиента, что мир вертится вокруг него.

— Магма, у меня к тебе дело. Вопрос жизни и смерти.

— Кто-нибудь пропал? В лесу заблудился?

— Нет. Это я пропал. Ты не можешь дать на время куртку Юлин?

— Могу, только жалко… А зачем?

— Понимаешь, это тайна. Сейчас наступила ее очередь со мной спать. Но я-то импринтинг не проходил. Моему организму кроме Илины и тебя никого не надо.

— У нас феромонные кремы есть. Натрется…

— Перестань. Ты натиралась?

— Нет…

— Вот то-то и оно. Крем — это обман. И все это чувствуют. Понимаешь?

— Но куртка причем?

— В куртке Юлин будет похожа на тебя. Моему организму нужно хоть маленькую зацепку, а дальше я справлюсь. В темноте, на ощупь… Хотя бы маленькую зацепку… А там представлю, будто это ты, и все получится.

— А это не обман?

— Обман. Но Юлин о нем знать не будет. Для нее все будет настоящим, понимаешь? Настоящий секс, настоящая любовь, без кремов, без наркоты. Правду будем знать только ты, я и Илина.

— Понимаю, — Магма уже прониклась ответственностью. — А как ты ее в куртку запихнешь? А потом остальных?..

— Это проблема… — Болан сделал вид, что задумался.

— Знаю! Сделаем куртку переходящей. Чтоб ее передавали друг другу по графику. Чтоб ты знал, когда чья очередь наступила.

— Гениально! Ты чудо, любимая! — изумился Болан. Магма с ходу предложила решение, которое он искал четверть часа.

Все прошло по сценарию. На торжественной линейке Илина объявила о новом статусе меховой куртки. Счастливая Юлин под аплодисменты облачилась в нее. Шепотом (чтоб не напугать Фарлика) прокричали: «Мы вместе», после чего спустились на базу и отметили это дело. Почти без алкоголя, но объелись основательно.

Верная инструкции, перед тем, как лечь в постель, Юлин натерла тело феромонным кремом. Болан принюхался, и отправил ее в ванну. Даже сам потер мочалкой спинку, чем изрядно возбудил девушку. После чего повел наверх любоваться восходом лун.

Вернулись продрогшие. Юлин куталась в куртку. Болан погасил свет, устроил в темноте возню с раздеванием, долго растирал девушке замерзшие руки-ноги, нанюхался запаха куртки, наговорил много-много горячих, бессмысленных слов и взял девушку, совершенно счастливую. Утром повторил. Затем подал завтрак в постель. Обнаружил, что это приятно, чему немало удивился.

— Скажи, с Магмой в первый раз у тебя так же было? — неожиданно спросила Юлин.

— Нет, — честно ответил Болан. — Все получилось сумбурно, неожиданно, и ощущение такое, что мы кого-то обманываем. И серые могли напасть. Тревожно было. Совсем не так, как с тобой. И с Илиной не так. Тогда мы скрывались.

Импланты собрали вездеход и отправились вдоль побережья на разведку. Двое мужчин и две девушки. Об этом доложил Бенедикт на ежедневной планерке. Болан прикинул, что спирта им хватит максимум километров на пятьсот. А дрова в пустыне не растут. Это хорошо.

Бенедикт постучал линейкой по столу, призывая к тишине. Девушки неохотно прекратили шептаться и повернулись к докладчику. Еще неизвестно, у кого новости важнее. Подумаешь, пустыня. Вот то, что Хоро по-настоящему любит Юлин, это на самом деле важно! А все психологи Департамента просто ни черта не соображают. Вся их наука рассчитана на средний уровень. Болан не из таких. Он их любит на самом деле, всех сразу, и без дураков. Доказательства? Сколько угодно! Зачем, если не любишь, брать «тетушку», нарушая график, рискуя психологическим климатом коллектива? Что говорили психологи, к чему готовили? Мужчина будет всячески избегать половых контактов со всеми, кроме фаворитки. Избегает Хоро? Как бы не так! Дважды за ночь! А если Магма так загадочно, гордо и покровительственно улыбается, значит у них и не такое было. А кто их выбрал? Хоро. А кто запретил лоботомию делать? Хоро. А кто запретил «тетушек» стерилизовать? Хоро. Значит, уже тогда все спланировал. Вывод — любит! Законы (даже, если это законы природы) написаны не для таких, как Хоро. А Беруна еще дождется, что Хоро ее силой возьмет, как Магму.

Шаллах прислушивалась к шепоту девушек приоткрыв рот и насторожив ушки-локаторы. История с меховой курткой получила неожиданное захватывающее продолжение. Авторитет Болана в ее глазах подпрыгнул сразу на несколько пунктов и почти сравнялся с авторитетом папы и Великого Дракона.

— … постоянные воздушные потоки, обусловленные вращением планеты… две горные цепи… — бубнил Бенедикт, водя указкой по экрану, — нарастание ледника на плато… огромные массы холодного сухого воздуха…

— Если я правильно понял, импланты в ловушке, — перебил докладчика Болан. — На юге горы, на севере горы, на востоке пустыня, а на западе море.

— Океан, — поправил Бенедикт. — Практически, уйти можно только водным путем, но при этом придется бросить большую часть грузов.

— И ветер всегда дует из пустыни? Никакой надежды на сельское хозяйство?

— Никакой. Не пройдет даже поливное земледелие. Плантацию просто занесет песком.

— Это хорошо, — удовлетворенно отметил Болан.

— Вот те раз! — удивился Командор.

— Мне надо, чтоб они как следует наложили в штаны, — пояснил Болан.

— Когда они как следует обоср… Илиша, не дерись! Э-э… Когда они поймут, что дело — труба, мы их спасем и напуганных, с мокрыми штанами, переправим прямиком в родной мир.

— Что это даст?

— Это будет конец политики имплантации. И старт нового проекта. Кстати, нужно подготовить рекламный проспект. Скромненько так, странички на три. Идея, прилипчивый лозунг, обоснование, предварительные расчеты и энергозатраты по проекту активистов.

— Я не поняла пунктика. А ты с девушками не собираешься возвращаться? — удивилась Шаллах.

— Увы, нет. Отсюда у меня больше возможностей управлять ситуацией. Пока я здесь, я загадка, таинственная неизвестная величина. Со мной нужно считаться. А как только я объявлюсь в родном мире, сразу превращусь просто в Болана. Да к тому же — криминала. Меня можно будет руками потрогать. А что это за неизвестная величина, если ее потрогать можно.

— В этом есть смысл, — согласился Командор, изучая кончик хвоста.

— Как я понял, импланты о нас знать не должны.

— Да, — подтвердил Болан. — Выводить вас на сцену пока не стоит.

Стук в дверь раздался очень вовремя. Юлин уже проснулась и начала любовные заигрывания, но куртка валялась на полу у самой двери. Нужно было выдумывать предлог, чтоб вставать и идти за ней.

Болан вскочил, прикрыл срам курткой и выглянул за дверь. В коридоре стояли два дракона.

— Если вы хотите спасти земляков, то сейчас — самое время, — произнес Командор. — Они в беде.

Бенедикт подтверждающе кивнул.

— Юлин, общий сбор! — скомандовал Болан и бросился собирать разбросанную по полу одежду.

Через три минуты все уже были в экранном зале информационной централи. На всех экранах ураганный ветер гнал песок. Видимость — не больше двадцати метров. Вершина бархана дымилась. Болан направил объектив в землю. Песок струился, словно живой.

— Где лагерь?

— Перед вами, — ответил Бенедикт. — На глубине полутора-двух метров.

— А группа?

— Вечером, когда ветер только поднимался, они разошлись по вагончикам.

— Что же делать?

— Хоро, в капсулах автономная система жизнеобеспечения на двое суток, — напомнила Элита.

— Но мы не сможем их откопать. Ямы будет заносить быстрее, чем мы копаем!

— Разделим усилия, — предложил Командор. — Я с сестренками займусь ураганом, вы — имплантами. Артем и Бенедикт обеспечивают вам нуль-т и транспорт. А Шаллах — спасательная команда, если ситуация выйдет из-под контроля.

— Отлично, — согласился Болан. — Только постарайтесь не показываться на глаза имплантам. И технику свою не демонстрируйте. Илиша, ты диспетчер. Остаешься здесь и поддерживаешь связь со всеми. Остальным — одеть защитные костюмы и экзоскелеты.

— Компьютер, дежурного по Квантору на связь! — подтянув к себе микрофон, отдал команду Командор. — Говорит Джафар. Да-да, тот самый, великий и тэ-дэ. Срочно на связь Мириван, Мириту и Уголька. Что за Мириван? Вредина, горе ты мое. Анекдоты про них травишь, а имени настоящего не знаешь. Даю две минуты на поиск. Уже? Молодец! Сестренки, вы мне нужны. Уголек, мне нужна энергия. Срочно. Ты золото, родная. Нет, не очень. Меньше массограмма энергии в секунду.

Из коридора донесся отчаянный визг. Болан выскочил за дверь. Распластавшись спиной по стене, визжала Ирави. Болан проследил ее взгляд и вздрогнул. Но в следующую секунду все понял.

— Рави, перестань! Ты что, людей не видела? Это человеческие самочки. На самом деле, даже не самочки, а киберы. Киборги. Ну что ты, в самом деле? — он положил ей руки на плечи и говорил самым мягким, успокаивающим голосом, на который был способен. — Познакомься, это Мириван и Мириту.

Вредины отлипли от противоположной стенки, приблизились и вежливо кивнули круглыми головками.

— Вы извините, девушки, — фантазировал на ходу Болан, — у нас тут с млекопитающими не самые теплые отношения. Магму чуть насмерть не загрызли. Вот Ирави и испугалась.

— Я п-п-пойду о-одеваться, — пролепетала Ирави и поспешно удалилась.

— Командор там, — Болан указал на дверь и сам поспешил к лифту. Ноги слушались плохо. На самочках почти не было одежды. Коротенькие штанишки и что-то сверху. Голокожие, розовые, они могли напугать кого угодно. Хотя, Ирави их, кажется, тоже напугала. Напугать роботов! Сказать кому, не поверят…

Копали листами пластика. Девушки в экзоскелетах разбились на пары и, взявшись с разных сторон за лист, отгребали песок словно ножом бульдозера. Болан развернул Мудрого Жука и приказал Магме сесть в вездеход. В этот момент с небом что-то случилось. Даже шум как бы притих. А потом откуда-то издалека донесся басовитый гул. Словно непрекращающийся раскат грома. Ветер слабел прямо на глазах.

— Магма, где ты, елки-палки! — вскричал Болан. Одна фигурка в желтом комбинезоне очнулась, подбежала к вездеходу и поспешно забралась в кабину.

— Трогай! — приказал Болан автопилоту. Вездеход, плавно набирая скорость, устремился сквозь желтый туман.

— Куда мы едем? — изумилась девушка.

— Спасать тех, кто в разведку поехал. До них больше ста километров. Черт! Они же задохнуться могут. Жук, быстрее!

— Пристегните ремни, подал голос Мудрый Жук и резко увеличил скорость. Машина лавировала между барханов, то и дело пролетая несколько метров по воздуху. Болан подумал, что хотел уберечь Магму от физических нагрузок, а добился противоположного.

Песчаная буря за ветровым стеклом стихала с каждой минутой. Ветер изменил направление и теперь дул со стороны океана. Видимость улучшилась.

— Сколько времени нам ехать? — спросила Магма. — Меня укачивает.

Болан взглянул на спидометр. Восемьдесят. Значит, почти полтора часа. Долго.

Ожила связь.

— Болан, я подброшу вас по воздуху, — услышали они голос Артема. Летающая машина драконов зависла над вездеходом. Мудрый Жук сбавил скорость, вытянул вверх манипуляторы и ухватился за скобы на днище машины. Перегрузка вдавила Болана в кресло, земля провалилась вниз. Заложило уши. Немного придя в себя, Болан посмотрел на девушку. С жадным любопытством в глазах Магма озиралась по сторонам. Болан посмотрел вниз и ему стало нехорошо. Побережье было далеко-далеко внизу. Волны словно застыли на поверхности океана. Как маленькие барханы. Болан закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

— Можно пока вздремнуть. Еще далеко лететь, — сказал он, чтоб Магма не подумала, что ему страшно.

Через четверть часа летающая машина снизилась и Мудрый Жук отцепился от ее днища.

— До цели три километра, — сообщил Артем. Еще через две минуты подал голос Мудрый Жук:

— Моя мудрость видит цель, — сообщил он.

— Молодец! А теперь пусть твоя мудрость помолчит вплоть до возвращения на базу, — распорядился Болан.

Вездеход имплантов опрокинулся на бок, и его почти занесло песком.

Магма выбросила наружу два листа пластика, Болан схватил листы манипуляторами Мудрого Жука и сноровисто заработал ими, словно зверек, роющий норку. Через пять минут вездеход уже был на колесах. Тут же распахнулась дверь кабины и на песок спрыгнули три фигуры в желтых комбинезонах и шлемах с опущенными забралами. Болан и Магма вышли им навстречу.

— У вас все живы? Раненые есть? — начал Болан вместо приветствия.

— Один легкий вывих голеностопа, — отозвался высокий мужчина. — А вы кто будете?

— Мы спасатели. Меня зовут Болан. Это Магма. Вы, парни, неподходящую планету выбрали. Загнетесь здесь через месяц. Так что готовьтесь к возвращению. Забирайтесь в нашу машину и поехали.

— А вездеход?

— Здесь бросим. Вам он больше не нужен.

С большим сожалением импланты перебрались в кабину Мудрого Жука. Болан переключил автопилот на ручное управление и взялся за рычаги. Хвастаться возможностями техники драконов не входило в его планы. И так импланты вертят головами и ничего не могут понять. Мудрый Жук только внешне напоминает их машину. Аккумуляторы и электромоторы в колесах вместо парового двигателя, амортизаторы и независимая подвеска, манипуляторы, дисплей и куча электроники на приборной панели.

Болан связался с Илиной и сообщил, что у них все в порядке. Возвращаются. Илина ответила, что у них — тоже порядок. Уже откопали две капсулы. Одна была пустая, в другой — две напуганные девушки. Сейчас они вместе со всеми работают экскаваторами.

— Два импланта, две лопаты заменяют экскаватор! — продекламировала Магма.

— Как вы машину опрокинули? — поинтересовался Болан.

— Это ураган. Пока в ложбинке меж барханов рулил, все было нормально. Как на открытое место выехал, ничего не успел понять, а мы уже через крышу кантуемся.

Магма набросилась на имплантов с распросами: что и как идет в большом мире. Болану тоже очень хотелось поговорить, но все внимание отнимало управление. Но он придумал выход. Спросил, не хочет ли кто поводить его машину. Желающие тут же нашлись. Болан уступил кресло водителя, а сам обнял Магму за плечи и только хотел распросить обо всем на свете, как сам попал под перекрестный допрос. Пришлось сознаться, что он — ТОТ САМЫЙ Болан, и Магма — ТА САМАЯ. Это было приятно. Болан объяснил имплантам, что как только соберут всю группу, тут же отправят их всех домой. Нет, сами они в родной мир пока не вернутся. Дел много. Передал толстую пачку писем.

Намекнул, что надо торопиться. Иначе аккумуляторы сядут, все здесь останутся. Магма показала всем фото родного особнячка, огорода, бессовестно хвасталась и фантазировала.

Через два часа, когда подъехали к лагерю, там уже кончали откапывать последние капсулы. Все импланты были живы. Как говорится, отделались легким испугом. Система жизнеобеспечения капсул не подвела.

Девушки Болана прямо посреди песков воздвигли раму, которая должна была изображать Окно. На самом деле нуль-т переброску обеспечивали драконы. Рама выглядела внушительно. На вертикальной стойке был даже пульт с массой индикаторов и дисплей на откидной поворачивающейся консоли. Болан выстроил имплантов перед рамой и объяснил, что открыть проход можно только на секунду-две, поэтому все должны построиться в четыре ряда и по команде бежать сквозь раму. А Юлин в нужный момент включит Окно.

Все прошло как нельзя лучше. Для большей достоверности провели пару репетиций, заставив имплантов пробежать через раму. Девушку, повредившую лодыжку, несли на руках. Это придало всей сцене дополнительный драматизм. На третий раз Юлин нажала на кнопку, драконы включили нуль-т, и импланты попали прямиком в разгонный тоннель, откуда стартовали несколько дней назад.

После этого драконы нагнали техники и быстренько, за четверть часа откопали и переправили на базу все грузовые капсулы. Летающая машина Артема принесла на наружной подвеске вездеход имплантов, его тоже переправили на базу. После чего вернулись и сами, усталые, но довольные. Девушки, несмотря на усталость, принялись рыться в грузовых капсулах. И нашли ведь, что искали. Целый контейнер комиксов и журналов за последние двадцать лет. Восторгу не было предела. Расселись кружком прямо на полу и увлеклись. Болан решил поначалу, что для руководителя увлекаться комиксами несолидно, но когда увидел в кругу молодых драконов, подсел к Илине, наказав перед этим киберам принести всем по чашечке горячего кофе с бутербродами.

Влиятельный секретарь дважды перечитал записку, лежащую на столе и придавленную грубо сделанной коробочкой с клеммами. Посмотрел в потолок, улыбнулся и перечитал в третий раз. Нажал клавишу на селекторе и вызвал Ротави. Девушка появилась мгновенно.

— Тави, кто это принес?

Секретарша прочитала записку, смутилась и пробормотала:

— Наверное, сам Болан.

— А почему вы так думаете?

Это «вы» совсем убило девушку.

— Он… Он мне шоколадку оставил. В сейфе.

— Тави, ты оставила сейф незапертым?

— Сейф был заперт. И комната была заперта. Но ведь Болан — Криминал… Вот я и подумала…

— … что, криминалы имеют законное право лазать по чужим сейфам. А ты знаешь, где он сейчас находится?

— Я постараюсь узнать. Назначить ему встречу?

— ЧТО???

— Но если он не захочет, я не знаю, что делать.

— Тави, пожалуйста, сядь в кресло, успокойся и все расскажи. Почему ты думаешь, что можешь назначить встречу Болану? Ты можешь послать повестку в мир иной?

Ротави пристроилась на краешке кресла.

— Девочки в универмаге Литу видели. Она теплые сапоги покупала. У них холодно и грязно…

— Тави, скажи пожалуйста, почему я, твой непосредственный начальник, самые важные новости узнаю последним? Наверное, это очень смешно, когда начальник идиотом выглядит?

Девушка расплакалась.

— Она просила не говорить. Я же не знала о двух миллионах. А вы сухарь бесчувственный. Сразу травлю устроите. Вас же только работа интересует. Что вокруг делается, в упор не видите! А она всего на денек к родителям заехала. Можете меня уволить. Я к Болану уйду! Я четыре года у вас работаю. Вы хоть знаете, когда у меня день рождения?

Влиятельный Секретарь не знал, когда день рождения у секретарши. Но, поскольку систематически забывал и о своем дне рождения, считал это в порядке вещей. Сейчас, в такой напряженный момент, думать об именинах…

— Прекрати истерику, — рявкнул он. Не помогло. Скорее, даже наоборот. Глаз фингала! Что же делать? Самому разыскивать номера связи сотрудников? Когда дорога каждая минута. А как пользоваться новым цветным копиром? Стоял раньше простой, черно-белый. Положил лист, нажал кнопку — и порядок. А в этом — клавиатура как у компа. Бардак! Единственный выход…

Секретарь обнял Ротави за плечи, отвел на диванчик, принялся успокаивать, гладя по головке. Девушка доверчиво прижалась к его груди, выплакалась, а потом, вдруг, присосалась к губам жадным поцелуем знакомства.

— Что ты делаешь, маленькая моя? — изумился секретарь, отдышавшись. — Я же старик.

— А мне все равно, — сердито насупившись, ответила девушка.

— Смелая какая! Бог мой, времени-то сколько! Скоренько вызови ко мне начальника инженерного корпуса и отдай ему копию записки и эту шалабушку, — он протянул девушке подарок Болана. — Потом вызови Титрана.

Девушка заметалась по кабинету. Коротко вякнул копир, выплюнув три копии записки. Вякнул второй раз, выплюнув три фотографии коробочки. Мелодично звякнул коммуникатор. «Тома, разыщи своего. Сам вызывает. Срочно» — донеслось из-за неплотно закрытой двери. Работа пошла. Секретарь улыбнулся и еще раз перечитал записку:

Явился Титран. Секретарь ознакомил его с запиской.

— Что я должен сделать? — спросил тот.

— Быть в курсе и держать в курсе меня. Где Болан, что делает, что намерен делать в будущем.

— А если я его встречу?

— Не препятствуй. Пусть делает, что хочет. Тебе его не остановить, а если остановишь, всем будет только хуже. Наблюдай и докладывай. То же относится к девушкам из его группы. Есть информация, что Элиту видели в городе. Сапоги, понимаешь ли, покупала.

— Понял, — ответил Титран.

Болан встал пораньше, уединился в кабинете и занялся нехорошим делом: принялся шпионить за драконами. Его беспокоила Шаллах. Девушке откровенно не нравилась его политика. Илина настаивала, чтоб он с ней по-серьезному поговорил. Но спорить с кем-то из драконов Болану не хотелось. Переспорить дракона — на этот счет он не обольщался. Тянуть время — напряженность в отношениях только возрастет. Выгнать Шаллах с планеты? А если вместе с ней уйдет Бенедикт? Да и как среагирует на это Командор.

Командора Болан не понимал, и поэтому побаивался. Дракон ни разу не выстутил против идей Болана. Помогал их реализовать, давал мелкие, но продуманные и ценные советы. Складывалось такое впечатление, что он наблюдает за происходящим откуда-то свысока и не торопится вмешаться. То ли все идет по его плану, то ли ему абсолютно все равно, как будут развиваться события. Так взрослые наблюдают за детьми, строящими город в песочнице.

Болан вывел на экран спальню Командора. Вредины ночевали там же. Сейчас они шумно возились в кровати, закапывая друг друга подушками, дрыгая ногами и хихикая.

— Горе вы мое! Семь утра! — укорял их дракон. — Кто бы вас замуж взял.

— В этом деле торопиться нельзя, — отозвалась та, что была сверху.

— Ваша беда в том, что вы всегда вдвоем, — продолжал размышлять вслух Командор. — По одной — ну просто ангелы небесные. А вместе — Последний день Помпеи. Придется самому вам мужей подыскивать.

— Не надо, папа, — отозвалась нижняя. — Кандидатура уже есть. Но имеются проблемы.

— Кто, если не секрет?

— Есть такой Конан в команде Мрака…

— А проблемы в чем?

— Он на Зоне, и у него есть женщина.

— Конан… Конан… Я слышал о нем. Сестренки, а вы знаете, что попасть на Зону только чуть-чуть легче, чем уйти с нее?

— Не для киберов. И не для драконов. А у нас родство по обеим линиям.

— А как же женщина?

— Ведем работу. Мы помогли Мраку пробить для нее амнистию. Она уже покинула Зону. Как только выйдет замуж, Конан станет нашей законной добычей.

— Так вы еще и разлучницы…

— Такова жизнь, отец. Мы дали ей свободу. Это хорошая компенсация.

— И как она? Скоро заведет семью?

Одна из девушек гневно фыркнула.

— Она просто пуританка! На мужиков смотреть не хочет. Я ее с лучшими из лучших знакомила. Ну ничего! Пройдет лет пять-десять, забудет она своего Конана и выйдет замуж как миленькая! Инкстинкты заставят.

Болан хмыкнул с сомнением и переключил экран на спальни других драконов. Те спали.

Киборги, которые пытаются создать семью. Это интересно. Но не в тему. А Командор и здесь занял позицию наблюдателя. Философ-созерцатель.

Первый доклад от Титрана поступил через два часа. Болан открыл счет с именем вкладчика Криминал. На этот счет и перевел два миллиона. Кредитные карточки девушек из его группы подпитывались с этого счета.

— Почему не были анулированы кредитные карточки? — спросил Секретарь.

— Обычно импланты оставляют кредитки родителям или близким, — отозвался Титран. — Грабить стариков…

— Понятно. Продолжайте работать.

На следующий день попросил аудиенции начальник Инженерного Корпуса.

— Вы знаете поговорку: «Вяцкие ребята хвацкие. И часы могем, да топор не влезает»? — вместо приветствия начал он.

— Слышал.

— У Болана топор влезает. Вот! — он рассыпал по столу толстую пачку фотографий. — Вот эта деталь. Такое впечатление, что ее на глазок вырезали ножницами для бумаги из железного листа, потом положили на наковальню и стукнули сверху молотком, чтоб выровнять. А вот — микросхема. Стократное увеличение. Корпус ему делать лень, просто капнул сверху расплавленным пластиком. Сама микросхема простенькая. Устаревшая технология, две сотни транзисторов. Но как она сделана! Здесь же ни одного прямого проводника. Вы знаете, как делают фотошаблоны для изготовления микросхем? Проектируют на компе, изготавливают негатив, позитив, накладывают слои, сравнивают, ищут ошибки. Болан, похоже, взял кусок засвеченной фотопленки и нацарапал на нем то, что надо, кончиком ножа. Все линии кривые, все разной толщины. И так — все восемь шаблонов. НО ЭТО РАБОТАЕТ!!! Идеальное соответствие шаблонов в ключевых местах!

— Стоп! Что ЭТО? Что это такое?

— А-а… Это — чудо природы. Аккумулятор на основе высокотемпературной сверхпроводимости с устройством аварийного разряда, работающем на неизвестном физическом принципе. Если его полностью зарядить, то легковой электромобиль год ездить сможет.

— Постойте. Почему вы решили, что устройство с неизвестным принципом действия служит для разряда аккумулятора?

— Для аварийного разряда. На нем написано. Я бы сказал — гвоздем нацарапано. Там на каждом узле написано, для чего он служит. Это нам очень помогло.

— Вы можете повторить конструкцию.

Начальник инженерного корпуса тяжело вздохнул и посмотрел в потолок.

— Но ведь Болан ее сделал!

— Не мог он этого сделать! — оживился начальник и зашуршал фотографиями.

— Вот этот провод! Видите! Он тоньше волоса. Во всем мире провода тянут. А его КОВАЛИ!

— Но он работает?

— Работает…

— Так в чем же дело?

— На такую работу двадцать витков потратить надо. Минимум! Тут каждая деталька вручную сделана. Грубо, топорно, но вручную. Станков точной механики у него нет. Я по списку заказанных грузов проверял. Да и по деталям видно, что нет. А вот эти крошечные винтики и гаечки на станках сделаны. Значит, он станки изготовил. Сколько народа в его группе? Девять? Двадцать делить на девять — больше двух витков будет. Не могли они успеть, никак не могли.

— Станки он мог у нас со склада позаимствовать.

— Не мог! Шаг и диаметр резьбы другой. И все размеры не круглые… Мои ребята шутят, что он линейку взять забыл. Тут десятки мелочей, и все говорят, что не мог он это сделать.

— Но сделал.

— Сделал… Он нам мозги дурит, вот что я скажу.

— Устройство работает?

— Работает…

— Разработайте технологию изготовления подобных.

Болан остановил запись, погасил экран и гордо посмотрел на девушек.

— Здорово тебя Хупер умыл, — улыбнулась Илина.

— Кто такой — Хупер? — спросил Артем.

— Начальник инженерного корпуса.

— Почему это он меня умыл? — обиделся Болан. Шаллах хихикнула и прикрыла рот ладошкой.

— Он же ясно сказал: ты им мозги дуришь, — объяснила Илина.

— Но они поверили, что все детали изготовлены вручную! — не сдавался Болан. Аккумулятором он очень гордился. Взял за основу стандартный П2 и за неделю так изуродовал технологию, что драконы только головами качали. Вместе с тем, детальки, топорные на вид, идеально подходили друг к другу, и неказистый внешний вид никак не отразился на технических параметрах.

— Болан, какую цель вы преследовали, подсовывая им аккумулятор? — поинтересовался Командор.

— Цели я достиг! — гордо ответил дуритель мозгов. — Секретарь поручил Хуперу разработать технологию изготовления аккумуляторов.

— Чьим же именем назовут аккумуляторы? — спросила Шаллах. — Дай-ка попробую отгадать. Аккумулятор Болана, так?

— Вредная ты, — не смутился Болан. — Но не угадала. Мы все свалим на Юлин.

Юлин от неожиданности открыла рот.

— Не поверят, — влезла Беруна. — Все детальки твоим почерком подписаны.

— Я скажу, что Юлин все делала сама, а мне только детальки подписать доверила, — нашелся Болан.

— А почему бы не рассказать правду? — не отставала Шаллах.

— Нельзя! — убежденно заверил ее Болан. — Мой народ должен рассчитывать только на свои силы. Пусть думают о нашей группе что угодно, но о вас знать не должны. Ящеры должны спасти цивилизацию своими руками.

— А мы? Ты хочешь запретить нам общаться с другими ящерами? Скрыть нас от народа? Узурпировать право общения с нами?

Болан грустно кивнул.

— И от своего имени делиться со своими всеми знаниями нашей цивилизации?

Болан опять грустно кивнул.

— Ящеры должны думать, что сами все изобрели. Иначе мы, как цивилизация, перестанем себя уважать.

— А тебе не кажется, что все это смахивает на банальное воровство интеллектуальной собственности? О каком самоуважении после этого может идти речь?

— А кто тебе сказал, — рявкнул Болан, — что я себя уважаю? — закончил он совсем тихо. — Какое может быть самоуважение у того, кто просит помощи?

Поднялся и, сутулясь, вышел из комнаты.

Когда поступил сигнал, Титран в очередной раз перебирал донесения. Все они были похожи. Или крупные универмаги, или районы проживания родителей девушек. От группы, спасенной командой Болана, тоже не удалось много узнать. Все происходило в лихорадочной спешке. Но специалисты заявили, что, имея материал с высокотемпературной сверхпроводимостью, можно создать аппаратуру Окна указанных габаритов. Переделать вездеход в электромобиль тоже возможно. Почему группу вернули именно в разгонный тоннель, непонятно. Но, видимо, в этом был какой-то смысл. Документы же, переданные группе Боланом, цены не имеют. Это революция в транспорте. А над математикой, разработанной Боланом, ломают головы лучшие умы планеты. Если б Болан не поленился прислать полный вывод уравнений пространства, это была бы еще и революция в физике. Но он прислал конечный продукт — несколько строчек незнакомых значков. И несколько рукописных листов, объясняющих, что за математическую операцию описывает каждый значок.

Математики в один голос заявили, что не может один ученый разработать за пол витка целое направление математики. Эксперты, изучающие наследство Болана, (перед тем, как вернуть комп Илине, всю его память переписали в другой) так же дружно утверждали, что Болан — мог!

Титрана не интересовало, мог это сделать Болан, или не мог. Его интересовал вопрос, как он это сделал. Ясно, что без посторонней помощи справиться с таким объемом работ группа не могла. Вопрос, кто им помогал. Может, он объединил в одну все группы имплантов? Или тайком отправлял заказы на заводы родной планеты? Не похоже. Ведь тогда он должен быть в курсе здешних новостей. А он жадно расспрашивал спасенных, что здесь и как. И девушка со шрамом на щеке — Магма — расспрашивала.

Титран набрал номер и вызвал начальника инженерного корпуса. Хупер отозвался почти сразу.

— Привет, сыщик. Я же говорил, что Болан дурит нам голову. Теперь у меня есть доказательства.

— Ну? Гайки не в ту сторону завернуты?

— Почти угадал. Ты читал мой доклад, что пара деталек там ножницами из жести вырезана. Так вот, кое-где он использовал правые ножницы, а кое-где — левые!

— Ну и что?

— Ни на одном заводе, никто и никогда не делал левых ножниц! И в списке его грузов таких нет!

— А что это такое — левые ножницы?

— Возьми ножницы, одень на пальцы. Нижнее лезвие будет слева, верхнее — справа. Это правые ножницы. То есть, ножницы для правой руки. Зеркальные им — левые. Можешь объяснить, зачем Болану делать левые ножницы, если на детальках допуски — плюс-минус миллиметр.

— Не убедительно.

— Ах, не убедительно?! А про кованый провод ты читал?

— Да.

— Так вот, он тянутый! Мы исследовали структуру металла. Болан взял обычную медную жилу из многожилки и слегка изуродовал ее молотком! Смысла в этом никакого! Мы проверили. Мозги дурит! Что там с шоколадкой?

— Куплена в магазине. Покупала, видимо, Ирави.

— Я не об этом.

— Как попала в сейф, неизвестно. Но сейф не открывался. В замке счетчик…

— Я тебе скажу, как она туда попала. Через Окно! Болану до фонаря, куда Окно открыть, в разгонный тоннель, или в сейф, понял! Физика одна и та же.

— Слушай, Хупер, иди к нам в отдел. Ты же голова.

— Не-ет, — засмеялся тот. — Опоздал с предложением на три дня. Теперь свет сошелся клином на моем отделе.

Титран посмотрел, откуда пришел последний вызов и обругал себя. Универмаг, и совсем рядом. Взглянул на себя в зеркало и напялил застиранную футболку легкомысленного цвета. Накинул на плечо ремень спортивной сумки и выскочил на улицу.

Девушек увидел сразу же. Шина и Магма. Высокие, широкоплечие, они вели себя раскованно, весело и шумно. Объемистые сумки ломились от покупок. Титран включил передатчик и магнитофон, взял стакан газировки и, неспеша потягивая, краем глаза наблюдал за девушками.

— Титран! Длинный хвост, неужели это ты! — вопль на весь универмаг! Обе девушки уже пробиваются сквозь толпу к нему. Веселые, довольные, зубастые! Чмокнули в щечку, забросали вопросами и потянули в бар. Лицо Магмы перекосил страшный шрам во всю щеку. Кисть правой руки словно в мясорубку попала. На ней уцелело лишь два пальца.

— Боже мой! Кто тебя так? — искренне изумился Титран.

— Местная фауна. Не обращай внимания, это временно. Как только рожу, займусь лечением. Вот увидишь, и следа не останется!

— Точно! Кто-то говорил, что ты девочек ждешь. Я тебя еще не поздравил! А не шутишь?

— Титран, какие могут быть шутки между своими, — Магма бесстыдным образом распахнула одежду, продемонстрировав сумку. — Скоро у меня будут дочурки. А ты по-прежнему холостой? Столько вокруг девушек хороших. Шина, надо его женить срочно! Знаю я этих суперменов. Бегать, прыгать, поймать кого-то они мастера. А девушку поцеловать — слабо!

— Что мы все обо мне? Я тут живу, ничего со мной случиться не может. О себе расскажите!

— А мы знали, что тебя встретим! — выпалила Шина. — Хоро так и сказал, что ты где-то рядом будешь. Привет передавал. Вот смотри, — она вытащила из внутреннего кармана пачку фотографий. — Это наш домик. Хороший? Только попробуй сказать, что плохой! Его Хоро проектировал!

Это был аргумент! Дом и на самом деле был шикарный. Двухэтажный, с просторной верандой, галереей вокруг второго этажа и двускатной крышей.

— А это Хоро вездеход делает. Это Руна Мелкого выгуливает.

— Кто такой — Мелкий? — удивился Титран. Шина показала ноготком. Мелкий и на самом деле был мелким.

— Это я огород вскапываю, — продолжала девушка. — Представляешь, они на меня свалили все заботы по дому. Сами серьезными вещами заняты, а я одна хозяйство тяну.

— Опасно у вас?

— Не особенно, — ответила Магма. — Надо только знать, кого опасаться. Обидно, что в океане купаться нельзя. Акулы. Хочешь, мы тебе защитные очки покажем? Без них теперь из дома не выходим.

Девушки покопались в сумках и извлекли на свет огромные очки-консервы. Одели, застегнули ремешки, покрутили головами.

— Титран, жук навозный! Ты как был шпионом, так и остался! — возмутилась Шина. — Мы к тебе всей душой, личными секретами делемся, а ты! Выключи немедленно!

— Что выключить?

— То, что у тебя в сумке лежит.

Титран заглянул в сумку.

— Опять забыл выключить, — сделал он невинное лицо. Достал из сумки передатчик, выключил и убрал на место. — И почему шпион? Я сыщик!

— Не стыдно? — наседала Шина.

— На счет вас, девушки, есть особое распоряжение по моему ведомству, — серьезно произнес Титран. — При встрече я имею официальные полномочия погрозить вам пальчиком.

— И все?

— И все.

Девушки прыснули. Потом обменялись парой фраз на незнакомом диалекте.

— Титран, знаешь, в чем твоя беда? — начала Магма. — У тебя нет ангела-хранителя.

— А у вас есть?

Девушки засмеялись, закивали головами, и Магма достала фотографию. Крылатая девушка на фоне голубого неба и легких облаков. На ней обтягивающее трико с рисунком чешуи, на лице — очки-консервы. Широко распахнуты наполненные ветром крылья. Скорее всего, компьютерный монтаж. Но выполнено великолепно. Передано ощущение легкого, стремительного полета.

— Какая красавица! — искренне изумился Титран. — Подарите?

— Она — твоя, — великодушно разрешила Шина. — Ее зовут Шаллах. Это — тоже твое. Мы себе еще напечатаем, — пододвинула к нему всю груду фотографий. — А сейчас — нам пора домой. Проводишь?

— В чем вопрос?

Вышли из универмага, зашли в маленький, тихий дворик. Девушки чмокнули еще раз Титрана в щечку, попросили отойти метров на пять.

— По счету три, — скомандовала Магма, — Раз-и, два-и, три!

Обе подпрыгнули и исчезли с негромким хлопком. Откуда-то из-за спины Титрана донесся их затихающий смех. На всякий случай сыщик потрогал землю, где они стояли, ухмыльнулся и отправился на доклад к Влиятельному Секретарю.

— Почему никто не поставит его на место? — Шаллах готова была заплакать. — Папа давно бы с ним разобрался!

Артем с Бенедиктом растерянно переглянулись и опустили глаза. Вредины, наоборот, оживились и посмотрели на Командора.

— Давай разберемся. Его задача — спасти цивилизацию. Для этого он должен передать в Департамент соответствующие научные знания и технологии. Он саботирует эти мероприятия?

— Нет.

— Может, он мало работает?

— Нет.

— Может, он третирует своих девушек?

— Н-нет.

— Он тебя за хвост дергает?

— Мы о деле говорим, или дурака валяем?

— Извини. Сформулируй свои обвинения.

— Он бессовестно присваивает знания нашей цивилизации. Он препятствует контакту между ящерами и драконами. Мы могли бы за полгода разобраться с их светилом. И сообща, с новыми силами…

— Ой ли…

— В чем я не права?

— Сколько лет существует цивилизация ящеров?

— Вечность. Миллионы.

— А уровень техники весьма низкий. Их цивилизация погрузилась в стасис и проснулась только тогда, когда возникла непосредственная опасность существования. Убери опасность, и они опять уснут на миллионы лет. Конечно, мы можем тайком от них стабилизировать их солнышко. Удивятся, но придумают научное объяснение. Кому от этого станет лучше?

— Даже спасибо никто не скажет, — поддакнула Мириван.

— Но я же не это предлагаю. А встретиться в открытую, обсудить проблемы…

— Спасибо скажут, но все равно уснут, — перебила Мириту.

— Сестренки! — строго произнес Командор. — Шаллах, ты когда-нибудь интересовалась прогрессорством?

— Нет. А что это такое?

— Род человеческой деятельности, слабо развитый в нашем континууме. Хотя, и у нас имеются отсталые планеты с феодальной структурой власти.

— Отец, зачем о Танте говорить во множественном числе?

— Сестренки, ша! Наш способ перемещения по Вселенной — нуль-т. В других континуумах часто используют звездолеты.

— Медленно же!

— Сверхсветовые звездолеты. На принципе деритринитации. По-существу, то же самое нуль-т, только наизнанку. Ненадежно, опасно, но это открытие лежит на основном пути развития человечества. А когда летают на ненадежных кораблях по всей галактике, на многих планетах появляются колонии из потерпевших аварию экипажей. Весь фокус в том, что аварии звездолетов на удивление однообразны: движителю не хватило мощности. А мощности не хватило по той простой причине, что штурман проложил курс мимо гравитационной аномалии. Чаще всего, это черная дыра. Курс звездолета отклоняется в прошлое. Опасная штука — легенные ускорения в гравитационном поле. Обычно корабли проваливаются на три-пять тысяч лет. Поэтому на SOS никто не отвечает. А когда находят пропавшую экспедицию, на планете вполне сформированное феодальное или капиталистическое общество. Естественное желание спасателей — подтянуть отсталую планету до среднего уровня. Вроде бы, ничего плохого в этом нет. Формируются комитеты и институты, на планету внедряются сотни агентов и начинают переписывать историю. Кровь льется рекой. Попытки ускорить прогресс встречают бешеное сопротивление. Но, что интересно, прогрессорам обычно удается подтянуть общий уровень до такого, при котором их удается идентифицировать местными средствами. После чего их с треском вышибают с планеты. Люди не любят, когда ими тайно кто-то управляет.

— Но мы же — не тайно!

— Но мы и говорим не о людях. Или ты хочешь сказать, что Бенедикта здесь встретили с распростертыми объятиями, и сразу попросили помочь? О своем появлении не говорю. У меня талант нарываться на неприятности.

— Я все равно не согласна!

— Это хорошо. В экспедиции полезно иметь скептика. Но не пытайся форсировать контакт. Это приказ.

— Я не маленькая девочка! Вы не имеете права мне приказывать!

— Шаллах, не зарывайся! — воскликнул Артем.

— Подожди, Артем, — остановил его Командор. — Боюсь, что в последнем Шаллах права. Но в этом случае я буду вынужден передать запись нашего разговора Болану.

— Вы просто не понимаете! — разрыдалась драконочка. И выскочила за дверь.

— Отличная работа, — Влиятельный секретарь перебрал еще раз фотографии, отложил в сторону чистый белый листок. — Так вы говорите, что здесь была изображена девушка-ангел?

— Да. Летящая девушка невиданной красоты. Мне нужны досье всех групп имплантов.

— Думаете, она из другой группы?

— Возможно. Ее легко узнать. Спортивная фигура, крупная голова и стройный хвост длиннее средних размеров. Но это совсем не портит впечатления. Скорее даже наоборот.

— Как они это сделали? Я имею в виду исчезновение изображения с фотографии.

— Не знаю, но думаю, это не сложнее, чем стереть на расстоянии кассету внутри магнитофона.

— Значит, подпрыгнули и исчезли…

— С хлопком.

— А смех раздался из-за спины.

— Да.

— Как был мальчишкой, так и остался.

— Его девушки так не считают.

— Импринтинг, — отмахнулся Секретарь. — Как вы думаете, Титран, могла Юлин изобрести аккумулятор?

— Образование у нее высшее техническое. Незаконченное. На два года старше остальных студенток. Перед университетом работала…

— Анкету я знаю не хуже вас.

Титран пожал плечами.

— В технике я разбираюсь слабо.

— А Магма, по вашим словам, мечтает избавиться от шрамов.

— Мечтает — не то выражение. Она относится к ним как к грязи на руках. «Вот кончу работать, вымою руки».

— Заповедник гениев. А как общее впечатление от девушек?

— Кожа загорелая, обветренная. На руках — застарелые мозоли. Магма — охотник-следопыт. Лесной житель. Это чувствуется в походке, поведении. Сотня мелочей. Шина, по ее словам, домохозяйка.

— Этот дом построен из бревен и разобранных капсул. На его постройку нужно больше двух месяцев. Огород не маленький. Вездеход собрать надо было. Все требует времени. Вопрос — когда делать гениальные открытия? А, Титран?

— … на кудыкину гору, где раки зимуют.

Болан защелкал клавишами компа. На экране возникло чудовище

— Вот твой рак.

— Боже мой! Я же ей слова плохого не сказала, — заплакала Юлин.

Болан вызвал на прямую связь Великого Дракона.

— Что означает идеоматическое выражение «на кудыкину гору»?

— Вредины? — ответил вопросом на вопрос Великий Дракон.

— Нет. Шаллах.

Динамик донес тяжелый вздох дракона.

— Понимаешь, Болан, — прозвучало через минуту, — говорят, таланты передаются в третьем поколении. А еще говорят, что имя накладывает на носителя характерные черты… Так вот… Шаллах дважды не повезло. Понимаешь, она еще совсем девочка. Габариты — не критерий. Наверно, нужно ввести какой-то обычай… Браслет на правой лапе до двадцати лет, что-ли… Ты можешь сделать послабление? Видишь ли, с их семейством и так напряженная политическая ситуация. Если ты вытуришь Шаллах из зоны контакта… Я просто не знаю, что мне тогда делать. Будь я правительством, подал бы в отставку. Но, поскольку правительства у драконов нет… А что, собственно, случилось?

— Юлин плачет.

— Юлин, если ты нас слышишь, заткни ушки. Заткнула? Болан, может ты ее… Как бы назвать… Супружеский долг… И успокоишь? А я поговорю с Бенедиктом. Сегодня девочке и так досталось.

Экранный зал напоминал театр за пять минут до премьеры: все нервничают, волнуются, зрителей полон зал, рабочие сцены кончают сколачивать декорации, у электриков проблемы, в костюмерной паника, а миг поднятия занавеса неумолимо приближается. А дело в том, что Влиятельного Секретаря вызвали на неофициальное заседание Конклава. Официально неофициальных заседаний не существует. Все заседания Конклава должны освещаться средствами массовой информации. Но кто запретит старым друзьям провести вечер у кого-нибудь на вилле? Уловка, старая как мир.

Ни Болан, ни Илина не знали, где находится эта вилла. Поэтому драконам пришлось непрерывно следить за всеми перемещениями Влиятельного Секретаря. А это не так просто сделать, ведь мобильные информаторы замаскированы под летучих ящерок, а мобили двигаются намного быстрее, чем порхают ящерки. Но Артем справился. Теперь предстояло нашпиговать дом жучками системы мониторинга. К счастью, на открытой веранде подали легкие закуски, и это спасло все мероприятие. Пока члены Конклава кушали, Артем с Бенедиктом лихорадочно внедряли в стены жучки. Командор следил по гравилокатору за перемещением ящеров по дому и предупреждал, когда нужно эвакуировать по нуль-т киберов. Шаллах сидела в углу, положив подбородок на сжатые кулаки и играла желваками. Юлин и Шина что-то тихонько нашептывали ей.

Начало разговора пропустили, так как тот начался еще на веранде.

— … Нет, но очень быстро прогрессируют, — объяснял кому-то Влиятельный Секретарь. — В первый контакт Болан смог переправить только записку, в которой намекал, что скоро вернется вместе с группой. Однако, несколько дней спустя, вернув домой имплантов, он заявил, что возвращаться пока не собирается. Аппаратура Окна, которую использовал Болан, намного совершеннее нашей. Достаточно сказать, что она мобильна и позволяет адресовать точку финиша. Еще через несколько дней выяснилось, что импланты из группы Болана ходят по магазинам и наносят визиты родным и близким. Их видели загорающими на пляжах южного полушария, они пользуются нашей компьютерной сетью. То есть, перемещение между мирами стало для них обыденным делом. Налицо прогресс, причем невероятно быстрый. Все эксперты единогласно утверждают, что выполнить такой объем работ за прошедшее время невозможно.

— Что вы можете сообщить об устройстве, переданном лично вам Боланом?

— К сожалению, не лично. Болан не застал меня, оставил записку, устройство и шоколадку моей секретарше. Сейчас в мастерских опытного производства заканчивается изготовление аналога. Надеюсь, через год его можно будет пустить в серию.

— Что это за устройство? Кто его изобрел?

— Изобрел, видимо, Болан. А изготовила, по нашим сведениям, Юлин. Хотя, Болан тоже принимал в этом участие. Вообще, Болан предпочитает брать на себя теоретическую часть. Работать руками может, но не любит. Предпочитает сидеть за компом. На это жалуются его девушки, это подтверждают психологи.

— Ленив?

— Напротив. Его девушки утверждают, что работает сутками. Просто он предпочитает умственный труд физическому.

— А чем вообще занимается его группа?

— Серьезными вещами. Так Шина утверждает. Жалуется, что на нее свалили все заботы по хозяйству. Как считают эксперты, он разрабатывает математическую модель Солнца для проекта активистов.

— А математика Болана?

— Строго говоря, это не его математика. Эксперты раскопали, что это математика из книг, найденных в машине пришельцев. Болан разобрался в ней, заменил математические символы и наложил на физику Окна.

— Зачем нужно было заменять символы?

— Чтоб облегчить написание.

— Вот оно! — взревел Командор, осекся и смущенно огляделся.

— Вы считаете его разносторонним гением?

— Честно говоря, нет. Я считаю, что он лишь похож на гения. Но это всего-навсего мое личное мнение.

— Тогда кто же он?

— Застывший в развитии ребенок.

По залу прокатился легкий шумок.

— Чувствую, что не так сформулировал, — поднял руки Влиятельный Секретарь. — Как бы это сформулировать? Застыло не умственное развитие Болана, а первая производная от него. Ведь чем характеризуется мозг ребенка трех-четырех лет? Огромной способностью усваивать и систематезировать новую информацию. Ребенок строит картину мира. Он постоянно делает сотни великих и гениальных открытий. Любопытство, любознательность и детский эгоизм, так? Все хочется узнать самому, потрогать руками, сунуть нос в любую щель. А что там? Все эти черты присущи Болану. По существу, он большой озорной ребенок. А весь мир — игрушка для него. Не удивлюсь, если узнаю, что в данный момент он подсматривает за нами.

Артем с Бенедиктом оторвались от экрана и оглянулись на Болана. Тот встал и пошел к выходу.

— Хорошо. Пусть это — застывшее детство. Тогда что такое гениальность? — услышал он, закрывая дверь.

— Ты зря ушел. Говорили много интересного, — сообщила Илина. — Главная новость — проект имплантации закрыли, а проекту активистов дали зеленый свет. Но сам проект висит в воздухе, так как никто не знает, что делать. Все зависит от тебя. Принято решение переработать остальные проекты с учетом новых возможностей.

— Я потом запись посмотрю, — буркнул Болан.

После ужина Элита, которая руководила группой в эту неделю, назначила собрание. В повестке стоял только один вопрос. Уплотнение вдвое брачного графика Болана. Проголосовали. Против были двое: Болан и Юлин. Беруна воздержалась. Болану намекнули, что график был составлен с учетом неизвестных опасностей. А теперь, с появлением драконов, никаких опасностей в принципе быть не может. И вообще, график — это основа. Но если Хоро хочет с кем-то помимо графика (все посмотрели на Илину), то они не возражают. Главное, чтоб график соблюдался. А что еще приятно — теперь нет необходимости рожать по десять детей. Вот родят они, каждая пару раз, потом будут применять контрацептивы. Тогда Болан сможет с любой, в любое время. Они согласны…

С трудом выдержал Болан до конца собрания, заперся в экранном зале, побегал вдоль стены, бормоча обрывки ругательств. Предвидеть подобный поворот событий он мог. Изменить — нет. Включил комп и погрузился в любимый, спокойный компьютерный мир.

Немного успокоившись, посмотрел, чем заняты драконы. Вредины куда-то переехали из спальни Командора. Сам же Командор что-то мастерил и при этом напевал высоким голосом:

— Паду ли я стрелой пронзенный…

Болан представил эту стрелу. Телеграфный столб с острым кончиком. Помотал головой и вызвал на экран план базы с индикацией местоположения обитателей. Вредины нашлись в соседнем помещении. Болан включил трансляцию оттуда. Одна лежала на диване вниз лицом, вторая сидела рядом в кресле с самым печальным видом. Обе встрепенулись и завертели головками. Через секунду на экране перед Боланом запульсировало окошко с сообщением, что из экранного зала ведется трансляция.

— Это Болан, — произнесла та, что лежала пластом, и снова ткнулась лицом в подушку. Вторая повернулась к телекамере.

— Привет, сестренки, — сказал Болан, поняв, что его засекли. — Зря вы не смотрели заседание Конклава. Было много смешного.

— Мы смотрели, — вяло отозвалась та, которая сидела в кресле. Болан убедился, что его видят и слышат. Его системе подсматривания и оповещения об оном противопоставили другую, более эффективную.

— А почто такие грустные?

— Тебе не понять, — отозвалась та, что лежала на диване. — У вас, хладнокровных, импринтинг. Никаких проблем. Сердце не болит.

— Так у тебя же нет сердца, — изумился Болан. — У тебя же этот… Пламенный мотор!

— Я что по-твоему? Машина Тьюринга? — обиделась Вредина. Болан не знал, кто такой Тьюринг, поэтому честно сказал: «Нет». Вредины сразу подобрели. Болан взял на заметку, что нужно разобраться с этой машиной. Слово за слово, завязалась беседа. У сестренок и на самом деле было горе. Некая Мэгги вернулась на Зону к Конану.

— Как же иначе? — удивился Болан. Его стали убеждать, что на Зону по своей воле не возвращаются. Убеждали неубедительно. Зона сама по себе была интересной планетой. Ей только предстояло стать обитаемым миром. Люди озеленяли ее, превращали каменную пустыню в леса и цветущие луга. А Конан, по описанию сестренок, состоял из одних достоинств. Только дура могла отвернуться от такого. Болану захотелось на Зону. То ли сестренки чего-то недоговаривали, то ли люди и ящеры отличались сильнее, чем он думал. Чтоб проверить это, Болан поведал сестренкам о своих проблемах. Сестренки суть поняли с ходу, прониклись его печалью, принялись утешать, но предложить ничего дельного не смогли. Тогда Болан рассказал им об самообучающемся алгоритме и идее создать искусственный интеллект на его основе. Вредины пришли в ужас. Болан выслушал целую лекцию о гуманизме, заложенном в живых существ еще на уровне инкстинктов, которого его проект был лишен по определению. Из этого он сделал вывод, что в сестренок инстинкты каким-то образом заложены. Командор подошел к делу намного серьезнее него. Над этим стоило подумать.

Еще через полчаса он уже забыл, что разговаривает с представителями другого вида. Стоило заговолить о компах, как сразу же нашлись общие интересы. Сестренки были профессионалами высочайшего класса. А в вопросе защиты данных им не было равных. Настроение исправилось. Вселенная по-прежнему была полна загадок.

Илина вышла из дома родителей и свернула в темный переулок, откуда ее должен был вернуть Артем. За спиной послышались шаги. Обернулась — никого. Достала из сумочки и одела очки-компьютер. Переключила на инфракрасный диапазон и еще раз осмотрела переулок. Видимо, кто-то прошел по главной улице, и эхо сыграло с ней шутку. Фарлик заворочался в сумке. Илина пошевелила мышцами живота, успокаивая его. Вызвала на очки меню связи. Нуль-маяки, замаскированные под летучих ящерок, с легким шелестом крыльев спланировали откуда-то сверху и заняли позиции на карнизах и ветвях деревьев вокруг нее.

— Не двигайся, — прозвучал над ухом злой голос. Лезвие ножа коснулось горла. — Не двигайся, и останешься жива. Мне нужна не ты.

Илина выронила косметичку, чтоб освободить левую руку, а заодно, выглядеть испуганной. Медленно отвела для удара локоть правой.

— Я не двигаюсь. Кто ты? Что тебе надо?

Момент для удара созрел. Но нападавший сунул руку в сумку, выхватил Фарлика и резко толкнул ее в спину.

— Не-ет! — закричала Илина, упав на колени. — Не надо! Меня убей, не его!

— Тихо! — приказал голос. Илина обернулась.

— Титран?

— Ты меня видишь? Отлично. Стоит мне сжать пальцы, и твой сын мертв. Шевельнешься, я так и сделаю. Я хочу говорить с Боланом.

— Илина, не бойся. Ситуация под контролем, — прозвучал в очках голос Артема. — Могу вытащить Фарлика в любой момент, но парень потеряет руку. Скажи, и я так и сделаю. На всякий случай не подходи ближе трех метров, чтоб я тебя не зацепил. Бенедикт ищет Болана.

— Титран, я не шевельнусь. Хочешь, отойду еще дальше и лягу на землю? Мы же не враги. Зачем ты это делаешь?

— Зови Болана.

— Уже позвала.

— Я тоже думал, что мы не враги. Но Болан, видимо, думает иначе. Есть шутки, за которые нужно платить кровью.

— Титран, не знаю, что ты затеял, но рискуешь ты головой, — раздался из пространства искаженный коммуникатором голос Болана.

— Мне много не надо. Всего-навсего ту девушку с фотографии. И плохо твое дело, Болан, если она уже не девушка.

— Не понял. Какую девушку?

— Ту самую! Крылатую! С исчезающей фотографии, которую подсунули мне Магма с Шиной.

— Я им дал сотню фотографий, но там были только девушки моей группы… Ты сказал — крылатую? Вот дьявол!

— Да, крылатую. Они назвали ее Шаллах, но девушки с таким именем нет и не было.

— Есть такая девушка, но тебе о ней знать не положено… Какого?.. Титран, ты что, залетел по фотографии?

— В самую точку, Болан. Бумага была пропитана пахучими веществами, и тебе это отлично известно.

— Зад фингала! Бенедикт, разыщи Магму, Шину и Шаллах. Срочно! Титран, отдай Фарлика Илине, мы сейчас вас забираем. Не хотелось бы тебя огорчать, но похоже, ты в дерьме по самые уши.

Что-то в голосе Болана убедило Титрана, что тот ему не враг. Он покорно отдал Фарлика в руки подбежавшей Илины.

— Слушай меня. Выйди на чистое место, сделай полувздох и подпрыгни, чтоб мы асфальт не попортили, — инструктировал Болан. Титран так и сделал. Прыгнул на улице, а приземлился в тускло освещенном просторном зале с высоким потолком. От перемены давления заложило уши.

— Отойди к стене. Освободи место для Илины, — прозвучал откуда-то голос Болана. Титран попятился к стене. С негромким хлопком в центре зала возникла Илина. Оглянулась, схватила его за руку и повлекла к дальней стене, в которой открылся проход. За дверью их ждал смешной мобильчик вроде мотороллера. Илина усадила его на сиденье, села сама и бросила в пространство:

— Информационная централь.

Мобиль ожил, вырулил на осевую линию коридора и покатил, набирая скорость.

— Это что за самобеглая коляска?

— Юлин придумала. Ты дурак, Титран. Я тебя дважды чуть не покалечила.

— Я знал, с кем имею дело.

— Глупый, стоило мне слово сказать, ты без руки остался бы. Без той самой, в которой Фарлика держал. Неужели по-хорошему нельзя?

— Не знаю, Илина. Ничего не знаю.

Мобиль сбавил скорость и затормозил у двери размером с ворота.

— Сюда, — произнесла Илина и пошла прямо на дверь. Та скользнула в сторону, открыв проход в просторный круглый зал с огромными экранами на стенах. Титран понял, что это экраны только потому, что на одном до сих пор виднелся переулок. У дальней стены сидела в окружении детей его девушка. Титран рванулся вперед, но замер на полушаге. Детей в зале не было. Это были девушки из группы Болана. Зрение и мозг сыграли с ним шутку, подогнав увиденное под привычные размеры. Огромная девушка нервно распахнула и сложила крылья.

— Простите меня пожалуйста. Это я одна во всем виновата, — произнесла она с незнакомым акцентом.

— Думаю, вы давно уже поняли, что сам собой этот мир возникнуть не мог, — произнес Командор и обвел строгим взглядом собравшихся. — Остается выяснить пустяк — кто его породил. Кто произвел то ключевое воздействие, которое превратило динозавров в разумных существ.

— Но это же естественное развитие живой материи, — возразила Беруна.

— Отнюдь. В бесчисленном множестве миров, окружающих ваш, динозавры так и не развились в разумных существ. Теплокровные, почему-то тоже… — дракон надолго задумался над этим печальным фактом. Все молча ждали.

— Итак, на чем я остановился? — очнулся он. — Если разум возник, значит кто-то подтолкнул этот процесс. Скорее всего, именно мы. Есть косвенные данные, что мы погружались в прошлое этого мира.

— Какие? — оживился Болан.

— Десантная шлюпка, набитая книгами. По сохранившимся описаниям, это малая десантная шлюпка людей класса «Нырок».

— Но книги написаны на неизвестном языке, — возразила Мириту.

— В книгах наша, земная математика. Полагаю, язык тоже земной. Скорее всего, один из мертвых. Хотя, возможна простая транслитерация.

— Что-что?

— Замена символов. Думаю, этим нужно заняться вам, сестренки.

— Отец, мы сейчас не можем. Дела.

— Напротив. Именно сейчас у вас появилась масса свободного времени. Возможно, мне даже придется кого-то посадить под домашний арест. Во всяком случае, кому-то нужно некоторое время держаться подальше от Зоны. Или кто-то хочет, чтоб Конан узнал, почему Мэгги прибыла на Зону с опозданием на сутки?

Сестренки сникли.

— Есть второй факт. Некто отдал Бенедикту приказ продолжить изучение этого мира. Скорее всего, это был я. Утверждать наверняка не могу, но такими вещами мне приходилось заниматься.

— Какими — такими? — решил уточнить Болан.

— Погружаться в прошлое и отдавать приказы от своего же имени. Иногда легче предотвратить катастрофу, чем кусать локти, устраняя последствия.

— Отец, не рисуйся. У тебя просто не оставалось выбора, — вмешались Вредины. Болан задумчиво посмотрел в угол. Потом — на кончик хвоста, как делал Командор. Образ философа-созерцателя лопнул как мыльный пузырь. Дракон умел быть жестким, не стеснялся даже вмешиваться в историю.

— Так вот, — продолжал дракон. — Раз уж мы знаем, что кто-то скорректировал историю этого мира, то обязаны спуститься в прошлое и выяснить, кто это сделал. Скорее всего окажется, что именно мы это и сделали. Не стоит надолго оставлять незамкнутым кольцо причинности. Незамкнутое кольцо — опасная вещь.

— Постойте, постойте, — возмутился Болан. — Это наша история! Значит, нам решать, что с нею делать.

— Конечно, вам, — согласился дракон. — Но! Поскольку вы существуете, кому-то придется погружаться в прошлое. Это парадокс, Болан. Вы к ним еще привыкните. Вам приходится делать что-то только потому, что доходят слухи, что это сделали именно вы. Обычно это здорово раздражает.

Болан положил подбородок на стол, обхватил голову руками и глубоко задумался. До сих пор он считал, что неплохо было бы знать собственное будущее, чтоб избежать ошибок. Оказывается, все обстоит с точностью до наоборот: узнал, что сел задом в лужу — садись! Хочется тебе этого, или нет, не имеет значения. Грустно…

— Итак, осталось выбрать корректировщика, — заключил дракон. — Однажды в прошлом работала бригада людей. Это плохо кончилось для Сэконда, — Командор почему-то строго посмотрел на Артема и Шаллах. Артем почему-то поджал хвост, Шаллах только поиграла желваками. — Кроме того, — продолжал Командор, — до меня доходят слухи, что в прошлом работал Сэнсэй. Но слухи непроверенные, поэтому обсуждать его кандидатуру не будем. Остается Лобасти. На мой взгляд, лучший корректировщик прошлого на настоящий момент.

Шаллах фыркнула.

— Впрочем, я могу и ошибаться, — тут же отреагировал Великий Дракон.

— Давайте помыслим логически. Шаллах несогласна с тем, что ее горячо любимая мама — лучший корректировщик. Бенедикт слишком молод. Остается последняя кандидатура. Горячо любимый папа. Мрак. Я прав?

— Но это тайна! — воскликнула Шаллах.

— Ну, если тайна, кандидатуру Мрака снимаем. Поскольку задача, как мне кажется, не очень сложная, думаю, с ней справится Бенедикт. Ведь это он первый вступил в контакт с ящерами.

— Как это — несложная задача? — возмутился Болан. — Спасти цивилизацию!

— Не надо смешивать сложность и ответственность, — возразил дракон.

— Теперь о деталях. Поскольку любые работы со временем лучше не афишировать, а Бенедикту понадобятся базы и материалы, можно использовать тот заводик по производству всего на свете, который Лобасти построила на одной мертвой планетке. Весь цикл производства там автоматизирован, а технике вредно стоять без дела. Шаллах, договориться с мамой — твоя задача. Бен, поскольку ты теперь член семьи, постарайся перенять опыт профессионалов. Расспрашивай больше. Мрак — товарищ суровый, но насмерть не убьет, особенно, если рядом Шаллах будет. Шутка. Все понял? Теперь о базах. Не стесняйся и не скупись. Закладывай столько, сколько надо. Строить их не тебе, а киберам. А можно еще проще. Построй одну, а дальше используй дубликатор Трепеда. Чем больше в прошлом будет баз, тем легче тебе работать. Меньше шансов, что себя встретишь. Подробности — у Лобасти. Не знаю, сколько времени это у тебя займет, но возвращайся сюда с отчетом каждый месяц. Я имею в виду — твой, биологический. По нашему времени — постарайся не возвращаться дважды в один и тот же день. Оптимально — раз в сутки.

Илина с Беруной купали Фарлика. Болана к этой процедуре не подпускали. Чтоб не мешал, сунули в руки полотенце. Но он все равно совал лапы в воду, чтоб проверить температуру и путался под ногами. Ему объяснили, что пробовать температуру надо не пальцем, а локтем, пристыдили за пропуск занятий по уходу за детьми, отобрали полотенце и отогнали от ванночки. Наконец, дали подержать на коленях отмытого и вытертого Фарлика. Фарлик поползал, поскреб ручкой папу по животу, не нашел сумки и жалобно заскулил. Папа растерялся, а мама тут же забрала Фарлика и отправила в сумку. Скулеж прекратился. Обиженному папе объяснили, что наступило время кормления и выставили за дверь. Болан собрался немного поскулить за дверью, но вспомнил, что давно не оказывал знаков внимания Магме. Разыскал будущую маму, чмокнул в щечку, отнес на руках на кровать, прижался ухом к животу. Разумеется, без стетоскопа ничего не услышал, но девушке забота очень понравилась. Осмотрели и ощупали сумку. Для двух девочек она была еще маловата, но Фарлик в ней уже поместился бы. В этот момент в комнату заглянула Юлин. Смутилась и хотела уйти. Ее поймали за руки, усадили на кровать, осмотрели и ощупали складку на животе, прообраз будущей сумки. Начались специфические женские разговоры про упражнения для укрепления мышц живота, подсчет дней и недель, этапы формирования плода и внешние признаки. О Болане забыли. Болан блаженствовал: от него никто не требовал секса, и это было замечательно. Он обнял обеих за плечи, прижал к себе, зажмурился и расслабился. Давно не было таких приятных свободных минут. Все последние новости огорчали, поэтому отсутствие таковых уже само по себе радовало. Девушки, то одна, то другая, ласкаясь, терлись об него головками. Им тоже было уютно. Опасения Элиты, что между группами «матерей» и «тетушек» возникнет ревность, не подтвердились. Мелочь, а приятно.

Из коридора послышались возбужденные голоса. Слов было не понять, но что-то там происходило. Девушки напряглись, прислушиваясь, а Болан приготовился пожаловаться на судьбу. Однако, голоса, топот и шум возни проследовали по коридору мимо двери и стали удаляться. Девушки расслабились, Болан, наоборот, встревожился. Что-то важное происходило на базе, причем, без его участия. Поднялся и выглянул в коридор.

Девушки тащили огромный барабан. Такой большой, каких Болан даже не видел. Юлин изумленно ахнула за спиной. Командовала транспортировкой тихая и незаметная (разумеется, относительно других членов группы) Ирави. Артема с Бенедиктом она к барабану не подпускала. Рычала на них и загораживала барабан своим телом, когда те пытались приблизиться. Командор шел сзади и нес барабанные палочки — по два метра каждая, с черными шарами на концах. Болан подбежал и тоже взялся за край барабана. Магма с Юлин хотели присоединиться, но на них зашикали и отогнали.

Барабан назывался Сын Грома. Его установили в большом гимнастическом зале. На то место, которое указала после долгих сомнений и хлопков в ладоши Ирави. Болан думал, что на этом подготовительные мероприятия закончатся, но они только начались. Ирави забегала вокруг барабана, похлопывая ладонью по туго натянутой коже и подкручивая барашки. Все благоговейно молчали. Болан, конечно, знал, что барабан — музыкальный инструмент. Но никогда не думал, что он тоже нуждается в настройке. Ирави взялась за палочки. Пристегнула их ремешками у локтей, зажала в кулаках и осторожно стукнула по барабану. Замерла, прислушиваясь. Выдала дробь, проверяя всю поверхность легкими ударами. И вдруг забила в полную силу, вскидывая над головой черные шары на концах палочек. Барабан оглушительно загудел под сложным ритмом ударов. Болана поразило выражение лица девушки. На нем был испуг и восхищение. А барабан гудел, и это была музыка. Оказывается, достаточно одной ноты. Болан был поражен. Всего лишь сила ударов и паузы между ними — этого достаточно. Ирави все с тем же испугом на лице неистово колотила по упругой коже, то далеко отводя руку для замаха, то замирая на долю секунды, то часто и быстро. Лицо покрылось бисеринками пота. Звуки метались по залу, перекликаясь с собственным эхом.

Когда затихли отзвуки последнего удара, целую минуту стояла тишина. Ирави отстегнула палочки, положила рядом с барабаном и робко оглянулась.

— Ура-а!!! — завопила Шина. Ирави подхватили на руки и принялись качать. Испуганное выражение наконец-то покинуло мордашку девушки, и на ней расцвела улыбка.

— … запах самки млекопитающего из другого мира, говорите?

— Да. Брачный запах самки гигантского зверька плюс идиотский рекламный плакат перед глазами — и я залетел.

Титран отредактировал свою историю для большего правдоподобия.

— Ни за что бы не подумал, что такое возможно. Можно взглянуть еще раз?

Титран протянул фотографию серого.

— В каждом новом мире свои опасности. Никто из нас тоже не ожидал такого эффекта. Иначе мы бы приняли меры. Противогазы, или дыхательные аппараты для холостых. На женатых запах практически не действует. Вызывает лишь легкое половое влечение.

Врач внимательно изучал фотографию.

— Глаза рядом, резцы маленькие, клыки большие. Интересно. Очень интересно. Это же хищник.

— Да, хищник, — подтвердил Титран. — Не очень крупный, но они охотятся стаями.

— Залететь на млекопитающего хищника…

— Неверно. Я залетел на портрет. Запах хищника явился лишь спусковым механизмом.

— Может, в вашей идее есть рациональное зерно. У нас лежит девушка. Мы вторую неделю держим ее на сильнейших дозах транквилизаторов или на снотворном. Трое подонков ошиблись в дозировке наркотиков и потеряли над собой контроль. Одели маски, затащили ее домой и успели дефлорировать. Полицейские опоздали совсем чуть-чуть. Импринтинг пошел, но лиц под масками она не видела. Полицейские, к счастью, были в шлемах. Ей вкололи снотворное. Если снять ее с транквилизаторов, психика не выдержит, и прямая дорога в психушку. Если не снимать — в дом для умственно отсталых.

— Мне все это известно. Именно поэтому я здесь.

— Возьмете на себя ответственность за ее судьбу?

— Я в таком же положении, как она, — произнес Титран. — Ведите.

— Минутку. У нее завершится импринтинг. Но с вашей стороны как?

— У нас в Департаменте отличные специалисты по феромонным кремам. Суррогат, конечно, но лучшего в этой ситуации придумать невозможно. Не беспокойтесь за меня.

Одел штаны и рубашку одного из подонков, спрятал лицо за маской.

— Сейчас она спит, — давал последние наставления врач. — Сделаете ей инъекцию. А когда очнется… Ну, сами поймете. И еще… Удачи вам. Обоим.

Титран вошел в палату. Совсем еще девочка. Изможденное лицо на подушке. Достал из-под одеяла руку, пшикнул пистолетом для инъекций, подождал минуту. Медленно открылись огромные черные глаза.

— Ну здравствуй, это я, — сказал он и стащил с лица маску.

В первый момент Болан подумал, что на базе появился новый дракон. Но это было всего лишь объемное изображение. Незнакомый дракон был полон энергии и движения. Он пытался в чем-то убедить Командора.

Сестренки ворвались как всегда, без стука. Оживленные, с мокрыми, разгоряченными лицами и капельками влаги на волосах.

— Как на улице здорово! Снег идет, мягенький, пушистенький! — сообщила одна.

— И вся эта мокрая пакость прямо в морду! — уточнила вторая.

Болан хотел погасить экран, но было поздно.

— Мири, ты смотри, он опять подсматривает! Ой, Монтанчик!

— Правда, Монтанчик! Бол, миленький, о чем они говорят?

— О высоком. Ш-ш-ш.

— Шеф, никто лучше тебя не справится с этой ролью, — внушал Командору незнакомый дракон. — Всего один раз ведь! Это же стыд и срам! Мы должны доказать двуногим, что у нас есть свое искусство.

— Разве Пушкин дракон?

— Двуногие — это кто? — решил уточнить Болан.

— Мы, люди. Тс-с, — зашикали на него сестренки.

— Да какая разница? Важно, кто играет! — напирал дракон. — Леди Анна уже согласна. Представьте программку. Дона Анна — леди Анна. Командор — Командор.

— Выходит, я статую играю? Ну, спасибо…

— Шеф, это же чтоб надолго от дел не отвлекать. Всего две сцены. Почти без слов. Две-три репетиции — и порядок. Зато какой состав! Лаура — Волна. Дон Карлос — Тимур. Лепорелло — Ламур. Монах — Дориан. Весь Отряд в труппе.

— А кто же играет Дона Гуана?

Незнакомый дракон скромно потупился.

— По-онятно… — протянул дракон. — Прожженого бабника и дуэлянта Дона Гуана играет юный, ни разу не женатый Монтан. Дорогой мой, роль Доны Анны нужно было отдать Тонаре. У Анны слишком большой опыт по этой части. Она не годится на роль наивной вдовушки. А Дон Гуан — Платан.

— Платан говорит, что ему только Мавра играть. Еще согласен на Эзопа.

— Иш ты, какой привередливый, — огорчился Командор.

— Шеф, так договорились? Первая репетиция послезавтра. Все так обрадуются! Шеф, последняя мизансцена такая! У Пушкина они проваливаются под землю, но мы изменим. Драконы вознесутся вверх. О, тяжело пожатье каменной десницы! — и, словно на биогравах, поднимаемся вверх. Крылья чуть приподняты, но мышцы не напрягаются. А мы поднимаемся. Все обалдеют. На самом деле, под сценой будет стоять антигравитационная установка. Ударный финал!

— Вознесемся?! На небо? Это ты придумал?

— Да…

— Тебя на километр к Пушкину подпускать нельзя! Грешника — на небо! Они в ад проваливаются, понял? Нет, хорошо, что я вовремя узнал! Вы бы таких дров наломали! Дона Гуана — на небо! Это ж надо придумать! Монтан, или ты завтра весь день изучаешь христианство, систему Станиславского и историю театра, или забудь о постановке. И остальным передай! Послезавтра приду — проверю. Дона Гуана — на небо! Боже мой. Вас на неделю нельзя одних оставить. Это же смеху на весь космос. Пришлите мне эскизы всех декораций. И мелом я себя обмазывать не дам. Командор будет гранитным!

— Понял, шеф! — радостно воскликнул Монтан и исчез с экрана.

— Вознесемся! — бормотал Командор, все еще не успокоившись. — Хотя… Если сделать грозовое небо, молнии сверкают, и нас затягивает в воронку смерча…

Переключив экран в режим зеркала, Командор встал в позу и произнес басом:

— Я на зов явился! (Фальцетом под нос) О боже! Дона Анна! — И снова басом: — Брось ее, все кончено! Дрожишь ты, Дон Гуан! Дай руку!

Некоторое время задумчиво бродил по комнате, оглядываясь через плечо на зеркало.

— Вот паршивцы, — пробормотал он со вздохом. — Но все же, роль со словами. Не третий стражник.

— На роль монаха нужно было пригласить Мрака, — заявила одна из сестренок. — А Монтан — типичный Лепорелло.

— Монтан — Дон Карлос, — возразила другая. — Лезет во все дырки, и получает по мозгам. А Мрак — Каменный Гость!

— Кто такой Дон Гуан? — спросил Болан.

— Бабник, вроде тебя, — отмахнулись от него.

Болану стало жалко Дона Гуана и его женщин. Убить кого-то на дуэли, а потом тайком вернуться из ссылки, чтоб принять на себя ответственность за его женщину — на это добровольно мог пойти только человек долга. Очень мужественный человек. Это была высокая, звенящая трагедия.

— Титран возвращается. Ну прибавь же шагу, — Илина чуть ли не бегом тащила Болана за руку. Все мобильчики куда-то исчезли.

В экранном зале собрались все. Болан отозвал сестренок в сторону.

— Исчезните. Появитесь по моей команде.

— Но Бо-ол…

— И смените шорты на брюки. Сверху тоже оденьте что-нибудь с длинными рукавами. Мы к вам уже привыкли, а девочка с испуга заикой станет.

Вредины удалились с видом оскорбленного достоинства.

— Слежение… Захват… — бормотал Артем. — Хоп! Они у нас!

Все повернулись к другому экрану, на котором Титран уже вел свою девушку к выходу из большой нуль-т камеры. Девушка восхищенно оглядывалась, задирала голову, поражаясь высоте потолка. Она была изящной, хрупкой, миниатюрной, очень молоденькой, свежевлюбленной и с огромными, удивленными глазами. Титран вывел ее в коридор, посадил в мобильчик, сам сел за руль.

— Едем в экранный зал, — сказал он автопилоту мобиля.

Как только Титран открыл дверь, Болан скомандовал:

— Группа, становись!

Девушки не ожидали такой команды, но построились быстро. Драконы, как всегда, пристроились с левого фланга. Даже Командор.

— Новичкам занять место с правого фланга.

Титран отвел на нужное место свою совершенно ошеломленную подругу.

— Группа! Равняйсь! Смирно! — продолжал командовать Болан. — Три-четыре!

— Мы вместе! — отозвались девушки.

— Не слышу голосов новичков. Еще раз! Три-четыре!

— Мы вместе! — На этот раз подхватили и новенькие, и драконы. Фарлик проснулся и высунул головку из сумки, собираясь заплакать.

— Новенькие с завтрашнего дня изучают язык людей и драконов. Вольно! Разойдись, — поспешно скомандовал Болан. — Титран, познакомь нас.

— Давно бы так! Алтая, это Болан. Болан, это Алтая.

Девушка не слышала. Открыв рот, она смотрела на драконов.

— Теперь ты будешь Тая, — заявили ей девушки Болана, окружили, оттерли Титрана и повели знакомить с базой. Болан задумчиво посмотрел им вслед. Наверное, хорошо, что она такая маленькая и беззащитная. И очень похожа на ребенка. При взгляде на такую должен пробуждаться материнский инкстинкт. Крупную и взрослую его команда могла и заклевать.

— Все прошло нормально? — спросил он.

— Как нельзя лучше.

— Титран, мы обдумали ситуацию, взвесили все за и против… Решать, конечно, тебе и ей. Короче, Шаллах может сделать так, что ее организм сам будет вырабатывать тот пакет феромонов, на который ты залетел. То есть, она станет для тебя той самой девушкой с фотографии. Но…

— Говори.

— Для нее это будет дорога в один конец. Она не сможет вернуться в родной мир. Иначе любой неженатый юнец может залететь даже без поцелуя знакомства. Как ты — на один запах. Ее могут изнасиловать прямо на улице. Это же брачный запах самки млекопитающего, а они в этом отношении эволюционно продвинуты намного дальше нас. Для неженатых самцов ящеров этот запах смертельно опасен.

— Я это уже знаю. А для женатых?

Болан вздохнул.

— Тоже. Но только в крупных дозах. Не принюхивайся специально, и все будет нормально.

— Я расскажу ей об этом. — Титран побежал догонять молодую жену.

— Что-то не так? — спросил Командор.

— Наоборот. Все по плану, от этого и тошно, — сознался Болан. — Титран еще не понял, что на практике означает импринтинг. Сейчас он расскажет Тае о моем предложении. Малышка ради него пойдет на любые муки ада. Навсегда отречется от своего мира. И он останется здесь, рядом с ней. Не сможет случайно проболтаться там о том, что видел здесь. План гениально задуман и мастерски реализован. Пойду, напьюсь.

— Я больше не работаю в Департаменте.

Это вместо «здравствуйте».

— А Департамента больше нет, — вздохнул Влиятельный Секретарь.

— Может, все-таки, пропустишь меня в дверь?

— Стоит ли?

— Я отвечу на все твои вопросы, даже незаданные.

Фатма посторонилась, пропуская Секретаря в квартиру.

— Департамент Болан прикрыл?

— Болан, Болан.

— Да что вы за сволочи такие?! — закричала вдруг Фатма со слезой в голосе. — Вам же ни в чем верить нельзя. Для вас ничего святого нет!

Секретарь пожалел, что не взял с собой Ротави. В словесном или интеллектуальном поединке он мог победить почти любого, но как бороться с женской истерикой?

— Кому нельзя верить?

— Вам, кобелям! Вы же эгоисты, только о себе думаете! Вам наплевать на вид, наплевать на оледенение.

— Ты просто слишком долго общалась с худшей частью населения.

— Ну да, ты же не поймешь, пока тебе диаграмму с цифрами под нос не сунуть. — Фатма уже взяла себя в руки. — Да, я работала с дерьмом. Но за свои слова отвечаю. Сколько уклонистов среди мужчин, и сколько среди женщин?

— Точно не помню, но цифры приблизительно равны.

— Вот! Но женщин, получивших повестки Департамента в восемь раз больше, чем мужчин! На одну бабу, уклонившуюся от явки, приходится восемь мужиков!

— Убедила. Ну и что дальше?

— Болан клялся и божился, что не будет мстить Департаменту.

— Ты не дослушала. Он не закрыл Департамент, он его перепрофилировал. Конклав уже принял постановление, оно будет оглашено на ближайшем заседании. Но я пришел не по этому поводу. Исчез Титран. Оставил непонятное письмо и исчез. Нужно узнать, что с ним стало. Это дело всепланетной важности.

— Секретарь, я не работаю в Департаменте. Я веду занятия оздоровительной гимнастики для будущих матерей. Если Титран исчез, значит у него были на это причины.

— Он исчез после того, как вступил в контакт с девочками Болана. Кстати, он передает тебе персональный привет.

— Кто? Титран?

— Нет. Криминал Болан. Ротави подкармливает шоколадками, а тебе — только привет. Уж извини…

— Секретарь, вы хотите сказать, что Болан вернулся в наш мир?

— Не хочет он возвращаться. Ему и там хорошо. Но его девочки по нашим магазинам бегают. Титран с ними побеседовал и исчез. Нужно выяснить, где он, что с ним, и что он делал перед тем, как исчезнуть. Берешься?

— Берусь.

Влиятельный Секретарь положил на стол блок компьютерной памяти.

— Здесь ответы на все твои вопросы. Держи меня в курсе. В любое время дня и ночи. На карту поставлена безопасность вида.

Болан, по привычке, решил посмотреть, чем заняты драконы. Нацепил очки-комп, соединился с главным компом информационной централи. Командор что-то проектировал в малом экранном зале. Артем с Бенедиктом куда-то улетели, а Шаллах плакала. Ее утешали Вредины. Шаллах вообще сильно изменилась. Исчезло зубоскальство, исчезла болтливость, улыбка от уха до уха, а на лбу пролегла суровая складочка. Повзрослела девушка.

Мириту посмотрела в объектив телекамеры и, тайком от Шаллах, замахала на него рукой. Болан послушно отключился. Поскреб затылок, изучил кончик хвоста и вызвал на связь Командора.

— Командор, можно пару вопросов?

— Вопросы можно. Ответы не обещаю, но вопросы можно.

— Почему у драконов нет своего искусства, литературы, театра. И, если театра не было раньше, то зачем он теперь.

— Почему же нет искусства? Элана малюет знатно. Я тоже в молодости увлекался. До сих пор в музеях висю… Нет, конечно, ты прав. Плохо у нас с искусством. Видимо, это заложено в сложной и во многом самодостаточной натуре драконов. А может, как раз наоборот. Хочется достигнуть идеала, ан нет, не получается. А пол жизни на мастерство менять жалко. К тому же, люди этим охотно занимаются.

— Театр…

— Театр… Это святое… Ты когда-нибудь стоял за кулисами?

— Нет.

— Как-нибудь свожу. Театр драконов — это очень нужное дело. Я как-то хотел организовать, но промахнулся в выборе момента времени. На девять лет промахнулся. Перегорели ребята. А сейчас одни остались, заскучали и вспомнили. Понимаешь, Болан, наша цивилизация все больше расщепляется на две. Пять веков назад я планировал прямо противоположное. Интересные тогда законы издавались. Например, в голосовании голос одного дракона приравнивался к восьми человеческим. Приблизительно, по весу мозгов в черепушке. Дракон мог распределить свои восемь голосов как угодно. Хоть пять за и три против. Теперь об этом забыли. Драконы редко участвуют в голосовании. Кстати, наши крупнейшие социотехники считают, что включение в наше общество вашей цивилизации необходимо и своевременно. Вы, ящеры, займете промежуточное место между людьми и драконами, а это, как ни странно, сблизит драконов и людей. По численности, по размерам, по обычаям — везде вы среднее звено цепи.

Зубы он мне заговаривает… — решил Болан.

— Ну а театр тут причем?

— Хорошо все, что объединяет и сплачивает людей и драконов.

— Тогда зачем нужно было так сопротивляться? Почему сразу не согласиться?

— Без борьбы нет победы, — улыбнулся дракон. — Пусть все думают, что Монтан уломал меня. А ты подсматривал, или сестренки рассказали?

Хвост Болана свернулся стыдливой улиткой.

— Вместе смотрели, сознался он.

— Они тебя не обижают?

— Никоим разом. Они страшненькие, но добрые.

Дракон удивленно поднял бровь и навострил уши.

— В первый раз такой отзыв слышу. Обычно говорят, что любопытны не в меру и наглы как… курау, если по-вашему.

— Я не понял пунктика, — сменил тему Болан. — Зачем нужно было поручать сестренкам переводить учебники математики на мертвый язык?

— Простая предосторожность. Так они будут вынуждены внимательно их перечитать и выкинуть все лишнее. Все упоминания о людях и тэ-дэ.

— Логично, — согласился Болан, закончил сеанс связи и вернулся к изучению теории гравитации. Нужно было выбрать формулы, объяснить их своими словами, переписать от руки и отправить записки Влиятельному Секретарю. По проекту активистов требовалось окружить Солнце сетью станций, а для этого необходимо построить флот космических кораблей типа катера драконов. Все ничего, но для создания антигравитационных машин требовалась черезвычайно сложная технология, которую драконы называли молекулярной сборкой. У ящеров такой не было. И, при нормальном темпе развития, она появилась бы через один-два века, не раньше. А без кораблей, снабженных антигравитационными двигателями, все намного усложнялось. Ведь, чтоб использовать нуль-т, нужно доставить в точку финиша хотя бы один нуль-маяк. Иначе угодишь в соседний континуум. Болан вторично изучил кончик хвоста и понял, что это становится навязчивой привычкой. Сделав над собой усилие, выпрямил хвост и изучил потолок. Не помогло. В голове не появилось ни одной новой мысли.

— Что я, один за всех думать обязан? — пробормотал он и решил посоветоваться с Илиной. Руки сами протянулись к клавиатуре. Илины в детской не оказалось. Там Вредины готовились купать Фарлика. Одна заливала в ванночку воду, вторая качала на руках его сына, завернутого зачем-то в полотенце. Фарлик не возражал. Болан открыл от изумления рот. Тем временем, та, что держала Фарлика, ловко раскутала его и собралась окунуть в ванну.

— Э-э-э! Стой! Ты воду проверила?! — завопил Болан, даже не подумав, слышно ли его за триста метров по прямой, два поворота и четыре двери. Но Вредины услышали. Видимо, система противоподсматривания включалась автоматически, как только кто-то брал их под наблюдение.

— Не боись, папаша! Тридцать шесть и семь градуса! — отозвалась одна из сестренок и, пока Болан переводил человеческие градусы в еты ящеров, окунула Фарлика в ванну.

— Дело привычное, — откликнулась вторая. — Знаешь нашу маму? Нет? Мы близняшек мамы Мири купали.

Болан выпал в осадок. У киборгов есть папа дракон и мама Мири. Может, у них и тетка есть? Розетка на двести двадцать вольт. Впрочем, чему удивляться? У Шаллах вот целых две мамы. И то ничего… В мире не было чудес, пока не было драконов — так люди в книгах пишут.

— Вы воду не проверили! Нужно локтем пощупать.

— Бол, у меня глаза красивые? — спросила та, которая заливала в ванночку воду.

— Не знаю. Они маленькие очень.

— Негодяй! Нужно отвечать: «красивые». Так вот! Мои маленькие красивые глазки работают в инфракрасном диапазоне с точностью до десятых долей градуса.

— Точно, негодяй. Бол, тебе кто-нибудь говорил, что ты свинья? — поинтересовалась вторая. Болан не понял и прогнал фразу через автопереводчик очков. Получилась болотная крата.

— Говорили, — уныло согласился он.

— Еще назовешь нас страшненькими, я те хвост на морду намотаю. Мы жутко симпатичные. На нас на улице оглядываются, понял, динозавр толстокожий?

— Вы подсматривали! — непонятно чему обрадовался Болан. — Подсматривать нельзя!

— Если нельзя, но очень хочется, то можно!

Болан взял на заметку, что надо изучить систему компьютерного шпионажа сестренок.

— Вы Илину не видели? Мне посоветоваться надо.

— Загляни в библиотеку, — посоветовала одна.

— Презервативы в тумбочке рядом с кроватью, — сообщила другая.

Вредины! — подумал Болан и прервал связь.

Несмотря на внешность ангелочка, миниатюрную фигурку и огромные, невинные глаза, Тая оказалась озорной, любопытной девчонкой с заразительным смехом и моторчиком под хвостом. Она первая (и единственная) летала верхом на Бенедикте. Отчаянно работая крыльями, дракон поднялся метров на сто, дважды облетел катер, довольно жестко приземлился и долго-долго не мог отдышаться. На распросы, как ей удалось уговорить дракона, только пожимала плечиком. Ее смех колокольчиком звенел по коридорам, а цокоток модных туфелек раздавался со всех сторон сразу. Удивительно быстро она освоилась в коллективе, придумала всем ласковые прозвища, и только на Командора смотрела снизу вверх, с робостью и уважением.

— Он печальный. Его мечта не сбылась, — объяснила она Болану. На вопрос, что за мечта, пожала плечиком и ускакала по коридору.

Болан открыл дверь спальни и замер. Кровать исчезла. Илина сметала щеткой пыль в норку кибера-уборщика.

— На полу спать жестко, — пустил он пробный шар. Илина только загадочно улыбнулась. Болан понял, что перед ним логическая задача. Принял позу мыслителя и напряг умственные способности. Переезд? Нет… Гидроматрас как у драконов? Скорее всего.

Когда дверь распахнулась и четыре кибера боком занесли кровать размером с маленький танцевальный зал, Болан решил, что угадал. Но матрас оказался обычным… Юлин и Магма вошли следом, заметили Болана, смутились, захихикали и спрятались за Илину. Болан с воплем бросился на матрас и покачался на нем. Матрас ему понравился. В меру мягкий и упругий. Девушки растянулись рядом, а Илина присела на край. Фарлик сделал попытку выбраться из сумки. Ему помогли и посадили на живот папе. Малыш радостно загугукал.

Хорошо! — решил Болан.

Оттолкнул клавиатуру и потер ладонями лицо. Заплатки сестренок в программном обеспечении системы мониторинга нашел сразу. Стоило только сравнить текущую версию с архивной. Но разобраться не смог. Сестренки писали программы неправильно! Никто так программы не пишет. Ни ящеры, ни драконы, ни люди. Программа должна быть красивой. Программа должна быть структурной. Программа должна быть понятной и читабельной. Сестренки не пользовались командами безусловного перехода. Пусть. Некоторые эстеты от программирования считают, что оператор безусловного перехода — зло. Но они не пользовались и операторами условного перехода. Сестренки не писали подпрограмм. Они вообще не использовали 90 % команд компьютера. Логическое умножение на маску, сдвиги, логическое сложение, несколько команд арифметики — и все! Вместе с тем, их программы обладали чудовищным быстродействием. Программы, состоящие на 95 % из таблиц адресов переходов и дешифраторов — с таким Болан не сталкивался. Таблицы и дешифраторы. Это же надо! Сестренки выделяли умножением на маску одним им известные битики, собирали их в слово, сдвигом превращали это слово в адрес в таблице переходов, запихивали полученный адрес в стек и давали команду «возврат из процедуры». По существу, тот же самый безусловный переход по косвенному адресу, но на 8 тактов быстрее. Ни один нормальный программист не использует ТАК команду «возврат из процедуры». Хакеры используют. Но чтоб на этой команде строить всю логику программы — для этого нужно быть психом или суперхакером.

Два дня Болан ползал по бесчисленным ветвям и веточкам сравнительно небольшой программы сестренок. Потом сдался. Понять это мог только автор. Легче разобраться в уравнениях нуль-т Великого Дракона. Уже дважды за последний виток Болан вынужден был признавать свое бессилие и отступать. Это становилось дурной привычкой.

— Криминал, Криминал, Криминал, ря-ря — пропел он, нервно барабаня пальцами по краю стола. — Придумал!

Три дня готовил он ответный удар, и только на четвертый запустил программу обновления сетевого матобеспечения на всех компах базы сразу. Теперь на всех компах, занятых мониторингом помещений базы крутился эмулятор компа ящеров, написанный Боланом. А в эмуляторе крутилась операционная система с портативного компа Илины. Под этой операционкой крутилась всего одна задачка, через которую шла вся видео и аудиоинформация. Та же задачка следила за целостностью матобеспечения и удаляла всех жучков, подсаженных сестренками. Три матрешки, одна в другой!

Результат сказался немедленно. Сестренки бросили все дела и заперлись в своей комнате. Болан подключился к сети мониторинга и посмотрел, что они делают. Сестренки сидели друг против друга на широкой кровати, смешно подогнув под себя ноги. Смотрели друг другу в глаза и совсем не шевелились.

Когда они не появились к ужину, Болан встревожился. А когда не вышли к завтраку, перепугался. Может, команда на обновление версии системы каким-то образом задела и их электронные мозги?

Вежливо постучал в дверь.

— Никого нет дома, — отозвалась одна из них голосом автомата. Болан окончательно струхнул и побежал искать Командора.

Командор сидел перед экраном в экранном зале информационной централи. Экран показывал Бенедикта. Дракон то всплывал над полом, то опускался, подтянувшись хвостом за ножку стола. Рядом с ним висел в воздухе и медленно вращался маленький железный чемоданчик. В другой раз Болан удивился бы, но сейчас…

— Командор… Я, кажется, сестренок зациклил, — сознался Болан и высветил их комнату на соседнем экране.

Минут десять, пока Болан рассказывал, Командор задумчиво изучал на экране застывшие фигурки девушек. Потом попросил Болана выйти из сектора обзора телекамеры и вызвал их на связь.

— Доподсматривались?

— Па, ты не представляешь, что он сделал! — откликнулась Мириту, — здесь мегабайты кода! В этом невозможно разобраться! Он псих ненормальный.

— Этот ненормальный псих второй день в панике. Боится, что вас ненароком в клинч ввел. Вы бы успокоили его.

— Па, выясни по секрету, что он в систему подсадил. Это же бред буйнопомешанного. Он в принципе работать не может.

— Я знаю, что он подсадил. Он три дня писал программу защиты личных тайн от двух не в меру любопытных особ.

— За три дня нельзя написать больше полусотни килобайт кода! — заявила Мириван. — А тут — мегабайты!!! Это тридцать лет писать надо!

— Пять дней назад вы подслушали наш разговор. Два дня он изучал ваших жучков на каналах связи, и три дня писал своего.

— Но…

— Признайте лучше, что он утер вам нос по всем статьям.

Головки сестренок поникли.

— Тогда в душ и в столовую. Иначе в железных скелетов превратитесь. Никто замуж не возьмет. Мужик — не собака, на кости не бросается.

— Па, ты как этот самый… Домострой. Только бы от нас отделаться…

— Все с ними в порядке, — произнес дракон, оборвав связь. — Ожили. Домострой… Не зря их Врединами прозвали.

Болан уже неделю вел жизнь извращенца. На новой широкой кровати спал с двумя женами сразу. Юлин слева, Магма справа. Хорошо еще, что обе были беременны, и секса от него никто не требовал. Через два дня на третий девушки тактично уступали постель Илине. Фарлик временно переселялся из сумки в колыбельку, и тогда… До звона в ушах, до полного изнеможения. Но! С применением противозачаточных средств! Илина совсем не спешила забеременеть второй раз. Вторая беременность в течении одного витка — это в половине случаев испорченная фигура.

Болан смачно зевнул, потянулся, скатился с кровати и помахал руками, изображая зарядку. Девушки захихикали.

— Я пе-ервый, я первый! — пропел он и убежал в душ.

Когда вышел, завтрак уже стоял на столе. Торопливо оделся, не садясь, кинул в рот что повкуснее. Девушки возмутились.

— Мне много есть вредно, — объяснил им. — Толстым стану.

Посмотрел на часы, ввел поправку на разницу в часовых поясах, взял портативный комп Илины под мышку и отправился в верхний домик. Из физкультурного зала доносился грохот Сына Грома. Дверь резонировала. Поднялся на лифте, прошел в свой кабинет, включил комп, установил телекамеру так, чтоб в кадр попал он сам, комп и кусочек зимнего пейзажа за окном. Убрал со стола томик стихов. Человеческих стихов. Ничего лишнего, никаких предметов, связанных с людьми, или драконами. Через ретранслятор драконов вошел в компьютерную сеть родного мира и вызвал на связь Влиятельного Секретаря. Пока комп устанавливал связь, открыл томик на закладке.

— Выходит, ворон каркнул: «nevermore»… — буркнул под нос. — Сильно сказано.

Секретарь отозвался почти мгновенно.

— Ты? — удивился он. — Ты где?

— У себя дома. О чем говорят в коридорах власти?

— Конклав в основном согласился с твоим проектом, но…

— Отлично, — перебил Болан. — Вот материалы по следующему этапу, — он показал пачку листов. — Я сейчас отсканирую и солью эту информацию в твой комп.

— Что это?

— Антигравитация. Теория, расчеты, все, вплоть до эскизов расположения атомов в решетке гравииндуктора. Брось на это лучших специалистов. Не жалей сил. Это — ключ ко всему. Понимаю, что сложно, но надо! Поверь мне. — Он успешно притворился смертельно усталым.

— Болан, мы еще с аккумулятором не разобрались. Сверхпроводящий материал синтезировали, но он хрупкий! Ломается, бьется. Химический состав тот же. В чем дело?

— Секретарь, — устало отозвался Болан, — я не могу размениваться на мелочи. Болана на все не хватит, уясни же это наконец. Мне надо двигать основную линию проекта, а не вдаваться в технологические нюансы.

— Сейчас аккумулятор — это и есть основная линия. Будет аккумулятор — значит проект пошел. Будет финансирование, будет зеленый свет и приоритет по всем заказам. Нет аккумулятора — мы фантазеры и болтуны.

— Хорошо. — Болан прикрыл глаза. — У тебя пять минут. Зови технологов.

Секретарь вызвал Ротави и отдал ей распоряжение.

— Болан, пока технологи не включились… Титран у тебя?

— Да.

— Алтая?

— Здесь. Позвать?

— Нет. Что произошло? Врач психушки сказал, что Титран залетел на зверька. Это правда?

Болан поморщился.

— Девушки неудачно пошутили. Пропитали фотографию феромонами самки зверька в брачный период. Этот запах у меня вызывает легкое половое влечение. Но я женат. Никто не подумал, что холостой может залететь на один запах. Ваши биологи, Секретарь, о такой возможности не предупреждали. Гони их в три шеи. Мы кое-что сделали для Титрана. Тая теперь пахнет самкой зверька. Сама пахнет, не притирки.

— Она сможет вернуться?

— Nevermore.

— Что это значит?

— Никогда.

— Титран вернется?

— Без нее? Nevermore.

— А сам-то ты думаешь возвращаться?

— Nevermore.

— Почему?

— Секретарь, у меня очень мало времени и очень много работы. Давай говорить о работе.

Тут, очень кстати, в их телеконференцию подключились технологи. Болан выслушал их, закрыл глаза и сделал вид, что задумался.

— Бездари, — сказал он через пару минут. — У вас сверхпроводник кристаллизуется. А он должен остаться аморфным. Его нужно охлаждать в десять тысяч раз быстрее. Охладите цилиндр до абсолютного нуля, раскрутите и брызгайте на него струйкой расплава сверхпроводника. Получите ленточку с аморфной структурой. Прощайте. — И отключил связь, чрезвычайно довольный разговором. Особенно тем, что удалось три раза подряд вставить nevermore. Отмотал запись на начало и просмотрел еще раз.

В своем кабинете Влиятельный Секретарь отмотал запись сеанса на начало и просмотрел еще раз. Нажал кнопку, вызывая Ротави.

— Тави, напряги специалистов, пусть изучат каждый жест Болана, каждый кадр. И как можно быстрее.

Девушки ввалились всей толпой. Все восемь.

— Хоро, есть разговор, — произнесла Илина. Поскольку она обратилась к нему не по имени, Болан понял, что в данный момент она — выборный представитель женского большинства.

— Очень серьезный?

— Очень, — подтвердила Илина, и сделала условный знак, что драконов этот разговор не касается.

— Тогда идем, воздухом подышим.

Оделись потеплее, поднялись на лифте, вышли на улицу. Снег то выпадал, то стаивал, земля раскисла, но Болан упорно вел группу в ближайший лесок.

— Итак, в чем дело, — спросил он, когда дом скрылся за деревьями.

— Хоро, мы больше не знаем, как быть самыми-самыми, — выпалила Шина и спряталась за спины подруг.

Этого Болан давно боялся. Притворяться можно день, месяц. Можно всю жизнь притворяться мрачным и молчаливым. Можно притворяться дураком. Но никому еще не удавалось долго притворяться умным на грани гениальности. Никому не удавалось притворяться талантливым.

— Хорошо, — согласился он. — Давайте опустим планку. Вы — безумно храбрые, трудолюбивые, и гордость не позволяет вам просить помощи у драконов.

— Хоро, пусть мы трудолюбивые. Но мы не знаем, что делать. Пока дом строили, ты сам видел, никто от работы не отлынивал. Но сейчас что строить? Мы иссякли. Барабан — это финиш. Больше ничего в голову не приходит.

Это была серьезная проблема. Болан не мог решить ее для себя, а теперь должен был решать за всю группу.

— Знаете, родные мои, учитесь. Это занятие драконы очень уважают. Никто не скажет, что вы бездельничаете, если перед вами на экране страница учебника.

— Чему учиться?

— А вот это, как раз, не имеет никакого значения. Хоть игре на барабане. Да, Рави, почему ты барабанила с такой испуганной физиономией?

— Я боялась, что барабан сейчас исчезнет, — смущенно созналась девушка. — Я с детства о таком мечтала. Сын Грома… Сказка! До сих пор не могу поверить, что он мой. Это какой-то сон. Вот сейчас проснусь, а его нет…

В полукилометре от них Мириту выключила микрофон и сложила параболическую антенну звукоуловителя.

— Любопытство нас погубит. Свалилась бы я сейчас с крыши, и моя безвременная кончина была бы на твоей совести.

— Но все так таинственно начиналось, — принялась оправдываться Мириван.

— А знаешь, о чем я подумала? Подсматривалки он заблокировал, а свой малинник в кустики повел. Значит, считает, что мы можем вскрыть его защиту. А если он так считает, то защиту можно вскрыть!

— Шерлок Холмс в юбке! Говорила же тебе, здесь тайн нет.

— Тогда что здесь папа делает?

— Пунктик у него — внеземные цивилизации. Вот Мрак точно что-то замышляет.

— Не Мрак, а Лобасти.

— Но закрытая зона в компе Мрака.

— Конечно! Лобасти такие вещи в очках не держит. Она сама все помнит.

— Надо все-таки выпотрошить его домашний комп и комп его нуль-камеры.

— С ума сошла? Он же слово дракона дал, что обоим память обнулит.

— А мы манекенов пошлем. Изготовим две наши копии, забьем в память жесткую программу и пошлем. Пусть делает с ними что хочет.

— Он же Мрак! Манекенов отпустит, а нам потом головы открутит.

— Нас папа защитит.

— Не успеет. Мрак все учитывает.

— Надо Болана привлечь. Болана он не тронет. Не посмеет. Это межпланетный скандал будет.

— Мрак не посмеет?!

— Тогда может папе скажем? Папу он не тронет.

Мириван постучала ладошкой по макушке.

— Итак? — начал Влиятельный Секретарь.

— Я доволен работой своей группы, — ответил Кагар, руководитель свежесозданного аналитического отдела. И замолчал.

— Это должен сказать я. А вы должны подвести меня к этой мысли. Попробуем еще раз. Итак?

— Мы изучили все имеющиеся материалы. А также те, которые добыли сами, хотя должны были получить от вас. Например, видеозапись разговора Титрана с Шиной и Магмой в баре универмага, снятую камерой системы контроля универмага. — Кагар опять замолчал.

— Интересно, почему я такой терпеливый? — задал риторический вопрос Секретарь.

— Очень занятные кадры мы получили из записи вашей беседы с Боланом, — выпал из задумчивости Кагар и вывел на экран компа снимок. — Что вы видите?

— Бегуна. Очень плохое качество.

— Еще бы! Во первых, не в фокусе, во вторых, через оконное стекло, в третьих, очень далеко. Всего десять-двенадцать пикселов на экране компа. Мы собрали эту картинку, обработав больше сотни кадров. Бегун прошел за окном во время вашей беседы с Боланом.

— Ну и что?

— Как что?! Как что?! Шина утверждала, что в их мире нет бегунов! Измельчали. Есть фото! Беруна выгуливает бегуна на поводке. — Кагар зашуршал фотографиями, выискивая нужную.

— Могли переправить в свой мир из нашего. Они же через день здесь бывают.

— Да не наш это бегун! Местный! Вот наш, снятый в аналогичных условиях, — Кагар вывел на экран компа второй снимок. — Видите разницу?

— У нашего голова меньше.

— Правильно! У нашего голова втрое меньше. Какой вывод?

— Кагар, я вас когда-нибудь уволю. Делать выводы — ваша работа. Моя — слушать.

— Интеллектуальный аскетизм, — обиженно пробурчал Кагар. — Вывод тот, что они вырастили бегуна. Возможно, вывели породу.

— За пол витка? Не смешно. Перенесли в свой мир из соседнего и объездили.

— А вот и нет! — обрадовался Кагар. — Месяц назад у них не было бегунов. Шина ясно и однозначно говорила, что они с Беруной мечтают восстановить породу. Растут бегуны долго, и взрослые дрессировке не поддаются. А этот — просто чудо дрессировки.

— Обоснуйте.

— Что?

— Какой я терпеливый…

— Хорошо. Первое. То, что бегун взрослый. Весь луг за окном занесен снегом, ориентиров нет. Но о размерах животного говорит темп походки. Темп спокойной ходьбы определяется силой тяжести и длиной конечности. Нога — это маятник. Исходя из этого, мы высчитываем, что бегун крупный. Очень крупный. И, скорее всего, усталый. Походка замедленная. Второе — он очень хорошо выдрессирован. Невооруженным глазом видно, что на спине у него навьючен какой-то груз. Какой — не разобрать, но важен сам факт. Третье — бегун идет сам, никто не ведет его под уздцы. Его нагрузили, хлопнули по крупу, и он пошел туда, где его разгрузят. Он отлично знает дорогу. Вот здесь, видите, тропинка протоптана.

— Может, он отвязался и убежал?

— Пусть так! Но это домашнее животное. До того домашнее, что никто не боится, что он убежит.

— Вы противоречите сами себе. Нельзя за месяц вырастить бегуна.

— Нельзя! — радостно согласился Кагар и замолчал, преданно глядя в глаза. Секретарь еле удержался, чтобы не зарычать.

— Аккумулятор тоже нельзя за один виток сделать. Математику нельзя за один виток придумать. Вездеход нельзя переделать. Переносное Окно нельзя сделать, — очнулся он, заметив, как изменилось лицо Секретаря.

— И разумеется, нельзя сделать все это вместе взятое.

— Выводы, выводы!!!

— Одно из двух. Или Болан научился ускорять время, или нашел такой мир, в котором время идет намного быстрее нашего. Возможно, в тысячи раз. Он и кто-то из его группы прожили за эти пол витка в несколько раз больше. Не знаю даже, во сколько раз больше. Но достаточно, чтоб сделать все, что они сделали. Они продвинули вперед технику, физику, биологию, математику. Возможно, добились биологического бессмертия. Ведь внешне не постарели, а Магма собирается отрастить утраченные пальцы.

Влиятельный секретарь с сожалением бросил взгляд на игровую доску, пылящуюся на подоконнике. Он любил принимать решения, неторопясь передвигая резные фигурки. Но время закручивалось все более тугой спиралью. Он выбивал фонды, обещал, раздавал авансы в счет будущих открытий, на которые намекал Болан. Крутился как белка в колесе. Доска пылилась на подоконнике…

— Пожалуй, вы правы, — произнес он. — Эта гипотеза все объясняет.

— Черта с два! — весело отозвался Кагар, все так же преданно глядя в глаза.

— Гр-р-р… — сказал Секретарь.

— Девушки его группы обменялись фразами на неизвестном языке. Болан трижды произнес непонятное слово.

— Он встретил аборигенов?

— Возможно. Эта гипотеза объясняет неизвестный язык, некруглые размеры деталей, но не объясняет многого другого. Мы должны выяснить, какая из гипотез верна.

— Когда?

— Это от вас зависит. В очередную беседу так прямо и спросите Болана о машине времени. Неважно, что он ответит. Истину мы определим по голосу, по интонации, по паузам.

— Ты?! — изумился Болан.

— Мы поменялись, — робко отозвалась Шина, теребя лацканы меховой куртки.

— Не стыдно? Если Рави тихая и деликатная, из нее веревки вить можно?

— Бол, это она просила поменяться…

— Думаешь, я тебе поверю?

— Это из-за барабана. Ей тогда играть нельзя будет. Не сердись на нее, пожалуйста.

— Почему?

— Какой ты непонятливый! Это же Сын Грома. Выкидыш может быть.

— Детский сад! Дурдом! Променять меня на барабан! Что хотят, то и делают, — забегал Болан по комнате. — А пораньше не могли предупредить? Думаешь, мне все равно, с кем ложиться? Я же на Рави настроился.

— Ты меня не любишь? — слезы в два ручья.

— Я люблю всех вас. Но организм надо подготовить. — Болан старательно преувеличивал трудности. — Идем на линейку. Сейчас тебе еще от Илиши попадет.

Шина совсем увяла. Чтоб ускорить дело, Болан подхватил ее на руки и понес, стараясь не вдыхать раньше времени запах куртки. Предстоял тяжелый день. Свадьба. О ней Болан забыл. Все планы летели кувырком.

— Болан, зайди ко мне в кабинет, — заговорщицким шепотом позвал Командор.

Одна из стен, которую Болан до сих пор считал обоями, оказалась экраном. Экран показывал спальню сестренок. В спальне было тесно: она не рассчитана на трех драконов.

— Что это? — спросил Болан.

— Слет юных хакеров.

— А-а, — удовлетворенно протянул Болан. — Меня обсуждают. Звук можно включить?

— Можно, — Командор взмахнул рукой. Комната наполнилась голосами.

— … у всех четверых детство в заднице играет, — сердито убеждала остальных Шаллах. — Болан делает то, на что имеет право. Связь работает? Работает! Именно так, как положено, а не так, как вам хочется!

— Тебя на Уродце не было. Там только этим и спасались от скуки. Лазали друг другу в очки, и ловили тех, кто в твои пытается заглянуть. Это спорт, понимаешь? Просто спорт, — горячо возразила Мириту.

— Болан вам ясно дал понять, как относится к этому спорту.

— Напротив! Это вызов нам, нашему интеллекту. Драконы вы, или ящерицы с крыльями? Шаллах, ну не обижайся. Мы же не лезем в компьютер Мрака. Запретил, и запретил… Болан же не запрещал.

— Папа вам тоже не запрещал. Он просто сказал, что головы отвинтит. И на самом деле отвинтит, если только заподозрит, что вы хотите туда залезть.

— Да не в этом дело! — взмахнул лапой Артем. — Игра потеряла интерес. Это то же самое, что копаться в компьютере Терпеливых. Пол жизни потратишь, а потом окажется, что он корень из двух извлекает. Даже еще скучнее. Что на входе, мы знаем. Что получим на выходе, если раскопаем — тоже знаем. Времени жалко. Я — пас.

— Но Болан это за три дня сделал. Нельзя за три дня написать сложную вещь. Значит, она простая. Мы этого не замечаем, но это так!

— Великолепно! Вы не смотрите, что она такая сложная. Она простая, — рассмеялся Бенедикт. Мы потратим месяц только на то, чтоб две зазнайки смогли и дальше тайком подсматривать, как размножаются ящеры. Пусть я плохой хакер, но я пас.

— А я не сдамся! — заявила Мириван.

— Командор, — удивился Болан. — А мы? Мы каким образом за ними подсматриваем?

Дракон черезвычайно смутился. Даже уши изнутри покраснели.

— Ну… И мы когда-то были рысаками.

Навстречу по коридору бежали Вредины. Испуганные Вредины. Но, заметив его, моментально успокоились, обрадовались и осмелели.

— Что случилось?

— К нам гости, — сообщила Мириван.

— К нам, или к вам?

— В этом как раз весь вопрос, — вздохнула Мириту.

Из-за поворота вышел крупный темнозеленый дракон.

— Мрак, мы в твой компьютер не лазали! — закричала Мириван, на всякий случай спрятавшись за спину Болана. — Честное слово! Чтоб мне в нуль уйти!

— Тогда вам нечего бояться, — отозвался дракон.

— А вдруг ты этого не знаешь?

— Девочка, ты Шаллах не видела? — обратился дракон к Болану. Болан открыл рот, закрыл, сосчитал про себя до пяти и произнес самым скрипучим басом, на который был способен:

— Представьтесь.

Мириту, широко раскрыв глаза, зачем-то принялась колотить себя ладошкой по макушке. Мириван согнулась от хохота пополам. Дракон посмотрел на одну, другую, перевел взгляд на Болана.

— Черт возьми, где это тебя так?

— Вас зовут Черт Возьми? — проскрипел Болан.

— Меня зовут Мрак.

— Мрак… Отец Артема и Шаллах. Разрешение на въезд выдано по просьбе дракона по имени Командор. Мы рады вас видеть на нашей планете, дракон Мрак. Какова цель вашего визита?

Дракон окаменел, только зрачки со страшной скоростью двигались вверх-вниз и справа налево. Болан понял, что тот советуется с компом очков. Выждав несколько секунд, продолжил скрипеть:

— Понимаю ваши трудности. Вы находитесь на планете ящеров. Это место на вашем языке называется зоной контакта. Со всеми официальными вопросами обращайтесь непосредственно ко мне.

— Вы представляете центральное правительство? — спросил дракон.

— Я — оно и есть. Правительство, то есть, — скромно ответил Болан.

— Папка! Замри! Не двигайся! Ничего не говори! Ты межпланетный конфликт вызовешь! — закричала из дальнего конца коридора Шаллах. Болан с удовольствием отметил, что дракон послушно замер.

— Все в порядке, малышка, — объяснил Болан Шаллах. — Разрешение на приезд Мрака выдано давным давно. Сразу после приезда Командора. Это было до твоей свадьбы, или после..?

Шаллах села на хвост и в ужасе обхватила голову лапами.

— Та-ак, — произнес Мрак. — Кто он?

Вредины, повиснув на руках Болана, повизгивали от смеха.

— Бенедикт, — покорно созналась Шаллах.

— Надо маму Лобасти подготовить. Для нее это будет ударом, — решил Мрак.

— Папка, ты не сердишься? — Шаллах бросилась в объятия отца.

Болан развернул сестренок и легким толчком направил к лифту. Сам пошел следом.

— … наглая зеленая ящерица. Подходит сейчас ко мне в коридоре и заявляет, что ты и Вредины под его защитой. Вас обижать нельзя.

— Па, если он сказал, значит так и есть. Болан слов на ветер не бросает. Он здесь местная власть, местный гений и космодесантник по профессии. А до этого был криминалом. Как ты в молодости. С ним сам Командор советуется. Тебе нельзя вмешиваться. Местные готовы себя убить, если кажется, что кто-то их права ущемляет. У них гонора выше головы. Больше, чем у Вредин. И сестренки на самом деле не лазали в твой комп.

— Чего же тогда они испугались?

— Это я их запугала.

— Они что-нибудь пронюхали?

— Нет, вроде.

— Если Вредины отпадают, остаешься ты. Много дров наломала?

— Много… Чуть контакт не сорвала.

— Дочь, может, тебе на самом деле покинуть зону контакта? Скажешь, я за тобой приехал. Срочное дело, ты мне нужна.

— Все это в прошлом, папа. Все глупости, которые могла, я уже совершила. Теперь я совсем-совсем взрослая, знай это. Очень осторожная и рассчетливая. А ситуация здесь сложная. Мы должны помочь цивилизации динозавров, но не можем делать это в открытую. И устраниться не можем.

— Почему это?

— Парадоксы времени. Не можем, потому что мы им помогли. Тут три незамкнутых временных петли. На год назад, на десять тысяч лет и на миллиард лет в прошлое. Сейчас Темка с Беном девятую супер монтируют. Когда кончат, мы в прошлое пойдем.

— Вот кто все мамины запасы подчистую выгреб…

Шаллах назвала это мероприятие культпоходом в театр. Сборов-то было… Не говоря уже о прививках. Болан хотел одеть простой строгий костюм, но Командор спросил, желает ли он открыть людям существование своей цивилизации, или лучше подождать до выравнивания технических потенциалов. Болан решил подождать. Пришлось идти почти голышом — в обтягивающих трико с рисунком чешуи. Да еще с бутафорскими крыльями на спине. Крылья спроектировали сестренки. Легкие, изящные и с компьютерным управлением. Они чуть шевелились время от времени и вздрагивали от резких звуков. Капюшоны с ушками и компьютерные очки дополнили маскарад. Болану и Титрану пришлось еще нацепить рога. Не поход в театр, а костюмированный бал.

Зал был огромный. Драконов и людей в нем видимо-невидимо. Команда Болана, Шаллах и сестренки расположились в ложе на первом ярусе. Всего ярусов было четыре. Поближе к сцене сидели люди. За ними — драконы. Почти все — в компьютерных очках. Шаллах объяснила, что очки нужно переключить в режим бинокля.

Пока не погасили свет, Болан изучал людей и любовался своей командой. Его девушки, стройные, в обтягивающих трико, смотрелись великолепно. Даже некоторые люди понимали настоящую красоту и изучали их в бинокли. Шина и Тая махали им ладошками, некоторые отвечали.

Сами люди были запакованы в одежду по самую шею. У самцов только голову и кисти рук не прикрывала материя. У некоторых самок руки обнажены до плеч, но кисти рук, почему-то, в перчатках. Другие носили шляпки с вуалью, закрывающей лицо. Болан спросил у Мириван, зачем они так делают.

— Не пытайся понять изгибы женской моды, — ответила та. Болану все стало ясно. Женщины везде женщины.

Спектакль оказался коротким (всего два с половиной часа) и каким-то рваным. Несколько ничем не связанных сюжетов. Ни общей темы, ни общих героев. Это очень сбивало. Командор играл в трех или четырех. Но абсолютно разных персонажей. Болан даже немного обиделся. Он ожидал чего-то грандиозного, эпического. С продолжением в следующие дни. А тут — короткие, суетливые сценки. Без начала и, практически, без конца. Только проникнешься сюжетом — уже финал. Как правило, тяжелый. Одно слово — маленькие трагедии. В общем, писали люди, и писали для себя. И отчаянно били в ладоши в самых неподходящих местах.

В довершение всего, девушки совсем неправильно поняли сюжет. Например, они ничуть не сочувствовали Дону Гуану. Утверждали, что так ему и надо! Получил по заслугам. Даже Шаллах поддалась общему настроению. На обратном пути Болан объяснил ей свое видение сюжета. Шаллах как-то странно посмотрела на него, задумалась, а потом высказалаль в том духе, что гениальные произведения тем и гениальны, что могут иметь несколько трактовок. Каждый находит в них что-то свое.

Вскоре к ним присоединился счастливый и гордый собой Командор. Болан решил его не огорчать, а девушки просто забросали восторженными комплиментами. Он долго водил их от одной нуль-кабины к другой, показывая достопримечательности родного мира, декламировал стихи, рассказывал смешные и поучительные истории. В общем, был в ударе.

Домой вернулись счастливые, усталые и обессиленные. Шаллах заявила, что сносила лапы до самых подмышек, отчего потеряла былую красоту. Девушки разделись, и без ужина, без линейки, завалились спать. Все вместе. Конечно, непорядок, но праздник есть праздник.

Как добрался до кровати, Болан не помнил.

Влиятельный Секретарь довольно потер руки и взглянул на Кагара.

— Кажется, я впервые загнал Болана в угол. Во всяком случае, впервые увидел его испуганным.

— Ситуация осложнилась, шеф, — выговорил Кагар, — оторвавшись от экрана своего компа. — Экспресс-анализ показывает, что он говорил правду, когда уверял, что не строил никаких машин времени, и не знает, как это делать.

— Но он испугался. Очень сильно испугался.

— Да, испугался. И понес бред на тему, что их нельзя делать, потому что этого нельзя делать никогда. Не очень связно, но очень эмоционально.

— Вы ему верите?

— До сих пор от Болана поступала только достоверная информация.

— А этот бред насчет ангелов-пришельцев, которые якобы помогли ему технически.

— Здесь все очень запутано. Гипотеза о пришельцах многое объяснила бы, но зачем он уклоняется в мистику? Зачем настаивает на крыльях. Анализ речи показывает, что слово «ангелы» он произносит… Не знаю, как выразить. Несерьезно, что-ли. Да и не может летать организм таких габаритов. Это противоречит законам физики, биологии и здравого смысла. Он сам себе противоречит, когда говорит, что капсулу с книгами послали нам ангелы. Сиденья в капсуле рассчитаны на маленьких существ, отличающихся от нас анатомически. Во всяком случае, без крыльев и хвостов.

— А что вы скажете о фотографии крылатой девушки?

— С одной стороны, эта фотография соответствует эскизам, оставленным Титраном. С другой, я могу за пару часов изготовить на компе и не такое.

— Какой же вывод? Существуют они, или нет?

— Не знаю.

— Послушайте, Кагар, для чего создан аналитический отдел?

— Нет, это вы послушайте! Я аналитик! Я изучаю факты и выявляю связи между ними. Я не занимаюсь чудесами и теологией. Ангелы — это чудо! Я занимаюсь наукой! Есть разница? Вы спрашиваете меня, существуют ли ангелы! Не знаю! Наука ангелами не занимается. Все.

— Кагар, с завтрашнего дня наука в вашем лице будет заниматься вопросом существования ангелов. А сегодня отдохните. Расслабьтесь, на танцы сходите. Ротави пригласите. Очень красивая, умная девушка.