"Новая война (Ураган над Колумбией)" - читать интересную книгу автора (Пендлтон Дон)

Глава 15

Болан уже открывал дверцу грузовика, собираясь сесть за руль, когда услышал чей-то окрик. Сомневаться не приходилось: кричали ему, вот только что? Поди узнай! Может, часовой хотел, чтобы он убрал машину с середины дорога, а может, спрашивал, почему он здесь, а не там, где ему положено быть. Впрочем, это было не так и важно: Болан не мог ему ответить и понимал, что никакие уловки здесь не помогут. Но хоть Мак и не говорил по-арабски, у него имелась одна штучка, которая говорила на одном универсальном для всего человечества языке.

Он схватил лежавший на сиденье «стоунер» и, круто развернувшись на голос, положил палец на спусковой крючок.

Террористов было трое. Три шустрых негодяя наставили на него свои автоматы, но не открыли огонь лишь потому, что еще не знали, их ли человек стоит возле грузовика.

Через секунду они это узнают... Но Мак Болан не дал им этой секунды. Легкое движение руки, и обжигающий веер злых ос калибра 5.56 вырвался из дула «стоунера», прочертив в дождливой ночи невидимую смертоносную линию. Первому бандиту пули пришлись в верхнюю часть туловища, буквально разрезав его наискосок от правого плеча до левого бедра. Нелепо дергаясь под ударами пуль, он попятился и рухнул на землю.

Он еще не успел коснуться земли, как вторая очередь настигла следующего террориста: град раскаленных кусочков металла прошил его сверху донизу.

Третий араб успел нажать на спусковой крючок, но то ли стрелок он был никудышный, то ли позицию выбрал неудачную, как бы то ни было, автоматная очередь прошла далеко от цели.

На этот раз Болан ограничился коротенькой очередью, вполне, однако, достаточной, чтобы отправить сына пустыни прямиком в рай, обещанный ему пророком Мухаммедом.

Высокий человек в черном выпустил всего три короткие очереди. Каждая длилась не больше секунды, но шума вполне хватило, чтобы в лагере поднялась тревога. Четкое стаккато «стоунера» разорвало тишину ночи, возвестив террористам, населявшим лагерь, о том, что к ним пробрался враг. Враг, который исполнял еще более жестокий и убийственный романс, чем они сами!

Боковым зрением Болан заметил четырех бандитов, вылетевших из барака справа. Он присел и, прижавшись плечом к колесу грузовика, снова нажал на спуск «стоунера».

Град пуль обрушился на выбегавших гуськом террористов, которые, казалось, принялись исполнять танец святого Витта. Они дергались, несуразно размахивая руками, словно механические игрушки, у которых внутри что-то окончательно разладилось. Их тела покрывались расплывчатыми пятнами алого цвета, разраставшимися прямо на глазах...

Теперь по всему лагерю метались люди. Они вопили, окликая друг друга, а может, просто ругались.

Те из них, что были ближе к грузовику, бросились на землю, чтобы открыть ответный огонь. Другие, менее опытные, бежали со всех ног в ту сторону, откуда, по их мнению, доносилась стрельба.

Болан чертыхнулся: этих сволочей было слишком много, чтобы перебить их разом и в одиночку. Да и времени у него почти не оставалось, нужно было в темноте сматываться из этого растревоженного осиного гнезда.

Мак опустился на колено и, почти не целясь, выпустил длинную очередь, прочертив перед собой стволом широкий полукруг. «Стоунер» ритмично подрагивал в его крепких руках, выплевывая смерть, а уж целей ему хватало с избытком.

Крики боли и предсмертные стоны сопровождали треск «стоунера», которому вторил более глухой стук автоматов Калашникова. Фонтанчики грязи, взбитые пулями, стали все чаще расцветать в опасной близи к укрытию Болана, и он подумал, что пора уносить ноги, но делать это расчетливо, с умом, нанося противнику максимальный урон. Во всяком случае, другого выбора у Болана не было.

Он открыл дверцу грузовика и запрыгнул в кабину. Двигатель, слава Богу, завелся с пол-оборота, и Мак вихрем рванул с места. Автоматная очередь прочертила ветровое стекло, и оно разлетелось вдребезги.

Грузовик козлом скакал по ухабам, унося Болана из-под обстрела. Вцепившись обеими руками в руль, Мак резко крутанул его влево и свернул за хижину, служившую штабом Хатибу аль-Сулейману. Палач криво улыбнулся, ибо треск Калашниковых сразу прекратился: террористы не осмелились подвергать опасности жизнь своего главаря. Началась бешеная гонка по грязи под проливным дождем. Держа руль рукой и напряженно глядя перед собой, Болан расстегнул другой рукой подсумок с гранатами. Достав одну гранату, он зубами вырвал чеку и немного подождал. Грузовик находился теперь на краю лагеря, и прямо перед ним возвышалась решетчатая мачта с параболической антенной.

Грузовик прошел впритирку с металлической опорой. В тот же момент Болан по пояс высунулся из окна и швырнул гранату так высоко, как только мог, надеясь, что она упадет в тарелку антенны. Грузовик помчался дальше...

Мак механически считал: один... два... три!

Темноту ночи всколыхнула вспышка взрыва, но... граната взорвалась, скатившись к подножию металлической опоры!

На этот раз Болан в сердцах выругался во весь голос. Ведь граната угодила-таки в тарелку, но выкатилась из нее и упала на землю! А грузовик был уже слишком далеко, чтобы сделать еще одну попытку.

В руке Палача, словно по волшебству, появилась еще одна граната. Он выплюнул в окно выдернутое зубами кольцо и, как только грузовик поравнялся с одним из бараков из гофрированного железа, Мак рассчитанным движением бросил ее точно в окно барака-казармы и тут же до предела нажал педаль газа.

Ба-бах! Сзади долбануло так, что грузовик даже подбросило. На этот раз взрыв озарил все небо, а куски рваного металла разлетелись во все стороны. Казалось, казарма встала на дыбы, затем разверзлась посередине, и к небу взлетели куски тел, оторванные конечности — все то, что еще несколько мгновений тому назад было вполне целыми людьми.

Мак с недоумением глянул в зеркало заднего вида. Взрыв оказался гораздо мощнее, чем можно было ожидать от простой гранаты. Напрашивалось одно возможное объяснение: скорее всего граната Болана угодила в склад взрывчатки. В любом случае, от барака практически ничего не осталось.

Палач с издевкой улыбнулся: и эта мразь называет себя террористами? Попались в свою собственную западню, как дети!

При первых же звуках выстрелов Хатиб аль-Сулейман выскочил из своего штаба в сопровождении Ахмада и Фуада. И первый, кого он заметил метрах в сорока от хижины, был высокий широкоплечий атлет, одетый в черный комбинезон и увешанный оружием. Он походил на демона мщения из старинных арабских сказок. Больше всего Хатиба поразило то, что у него не было лица. Чудовищный черный силуэт сеял смерть, и она приходила безликая и оттого еще более страшная.

Ахмад повалил командира на землю и прикрыл его своим телом, не обращая внимание на его вопли. И тут же над самыми их головами, едва не задевая волосы, просвистел целый рой свинцовых, жалящих насмерть пчел. Фуад метнулся в хижину за своим автоматом. Вне себя от ярости Хатиб оттолкнул в сторону Ахмада и поднялся на ноги. Дьявол в черном уже скрылся в кабине грузовика. Хатиб разочарованно взвыл и бессильно погрозил ему вслед кулаком.

Грузовик вихрем сорвался с места и скрылся в темноте. Хатиб побежал за ним и споткнулся об одного их своих людей, сидевшего на корточках за углом хижины. Главарь схватил его за шиворот и заставил подняться. Он изо всех сил ударил его по лицу, не переставая нанизывать одно на другое замысловатые арабские ругательства.

— Ты, сукин сын! И мать твоя шлюха из пустыни! — в бешенстве орал он, и в уголках его рта выступила пена. — Трусливая собака! Гнусная помесь осла и гиены! Отдай мне свое оружие!

Он вырвал автомат из рук парня и побежал в ту сторону, где скрылся грузовик. Фуад выскочил из хижины и, увидев бегущего Хатиба, бросился за ним вдогонку.

В свою очередь, из домика хотела выйти и Сорайя, но властная рука белокурого гостя остановила ее на пороге.

— Оставайтесь в укрытии, — приказал Спинни. — Вы пока ничем не можете им помочь.

— Сами прячьтесь, если боитесь! — с презрением бросила девушка, отталкивая его руку.

Спинни криво улыбнулся.

— Я не боюсь, дорогуша, — ответил он, с интересом разглядывая ее стройную фигурку. — Просто эта стычка меня не касается. Сегодня ночью мне надо вернуться на побережье. Хотите поехать со мной?

Сорайя с отвращением посмотрела на него и отвернулась. Как раз в этот момент в хижину ворвался запыхавшийся Ахмад. Он схватил девушку за плечи и принялся остервенело трясти, как грушу.

— Где пленник? — ревел араб, не переставая трясти девушку. — Что ты с ним сделала? Говори, сучка!

Сорайя смело заехала ему по искаженной яростью физиономии.

— Выбирай выражения, паршивый пес, — сухо бросила она. — Какое право ты имеешь так со мной обращаться?

— Куда ты дела пленника? — не унимался Ахмад.

— Никуда! — вскричала Сорайя. — Он был в своей хижине, когда я вышла, чтобы присутствовать при разговоре со Спинни. Клянусь тебе!

Ахмад отпустил ее и, воздев руки к потолку, заорал:

— Он удрал, исчез, улетучился! И если ты ему помогла, то еще пожалеешь об этом!

Окна хижины жалобно зазвенели от близкого взрыва гранаты.

Ахмад повернулся к двери как ужаленный. Взрыв грохнул прямо у основания его любимого детища — параболической антенны. Забыв и о Сорайе, и об исчезнувшем пленнике, он выскочил наружу и, словно сумасшедший, помчался к антенне.

Грузовик пронесся мимо мачты антенны и, разбрызгивая грязь, проехал вплотную с одним из бараков-казарм, после чего круто вильнул в сторону. На глазах у Сорайи второй взрыв разорвал небо. Здание из гофрированного железа буквально приподнялось над землей, прежде чем расколоться надвое, наподобие того, как в кино благодаря ускоренной съемке показывают, как распускается цветок. Обломки обшивки и арматуры взлетели в небо, окрасившееся в оранжево-красный цвет. Девушка с ужасом видела как в огненных вихрях летают обезображенные куски человеческих тел: туловища с оторванными головами, руки, ноги... Впервые в жизни страх сковал ее так, что она буквально приросла к земле. До нее только теперь дошло, насколько она сама уязвима перед лицом чужой воли, пробудившей такую стихию.

Крик ужаса вырвался из ее груди. Спинни схватил ее за руку, но она вырвалась и, не помня себя, побежала навстречу мчавшемуся обратно грузовику. Ею владела одна только мысль: бежать, бежать как можно дальше от Хатиба аль-Сулеймана, Фуада и Ахмада, от всех... Если они узнают, что она способствовала побегу пленника, ее убьют, как собаку! Ибо, помогая спасти американца, она, сама того не ведая, участвовала в подготовке этого налета. Сорайя бежала все быстрее, подгоняемая глубоким отчаянием, — она хотела жить!

Болан заметил, как кто-то бросился наперерез грузовику, и немного повернул руль, чтобы зацепить бампером бегущего. «Еще одним террористом будет меньше», — мелькнуло у него в голове.

Он уже не слышал ничего, кроме оглушительного рева двигателя и дробного стука автоматов Калашникова. Охваченные огнем останки взорванного барака освещали эту часть лагеря, который выглядел словно поле, на котором в яростной схватке схлестнулись бесовские силы.

Когда до бегущего наперерез грузовику человека оставалось каких-то восемь — десять метров, Мак понял, что это девушка. С его губ сорвалось проклятие, руки непроизвольно заложили руль вправо, чтобы избежать столкновения, а ноги вдавили педали тормоза и сцепления в пол. Девушка застыла на месте, глядя, как тяжелый грузовик пошел юзом по скользкой грязи.

В самый последний момент она сделала попытку отпрыгнуть в сторону, но поскользнулась на раскисшей земле и упала. Грузовик каким-то чудом остановился всего в нескольких сантиметрах от ее ног.

Сорайя тут же встала на колени и крикнула Болану:

— У... умоляю вас... заберите меня с собой!

Эти слова вызвали у Болана острое чувство жалости. Он затянул ручной тормоз и спрыгнул на землю, отчетливо понимая, что это граничит с безумием и что он должен как можно скорее покинуть взбаламученный лагерь. В конечном счете, Сорайя ведь тоже террористка. Какое ему дело до ее судьбы?

Но умоляющий голос девушки проник ему прямо в сердце. Она смотрела на него широко раскрытыми в надежде глазами, и во взгляде ее читалась немая мольба. Мак наклонился к перепачканной в грязи девушке, ловко подхватил ее и втащил в кабину грузовика.

Темнота и дождь, секущий в лицо, мешали ему видеть дорогу перед собой. Поэтому Болан сбавил скорость, подъезжая к воротам, которые, к счастью, охранял лишь один часовой. Тот опустился на одно колено и вскинул к плечу приклад своего АК-47.

Болан выхватил огромный серебристый «отомаг», снял его с предохранителя и, почти не целясь, нажал на курок. 11-миллиметровая экспансивная пуля попала бандиту прямо в грудь. Тело со страшной силой отбросило к одному из столбов, на которых висели ворота, и оно, как большая тряпичная кукла, осело на землю.

Болан врубил четвертую скорость и прибавил газу, до отказа вжав педаль в пол. Из-под шин машины фонтаном выплеснулась жидкая грязь, и грузовик на всем ходу протаранил створки ворот. Они легко подались и смялись, словно пустой спичечный коробок от удара кулаком. Грузовик вырвался за пределы лагеря и продолжил свою бешеную гонку.

Под яростный аккомпанемент автоматов террористов Болан помчался вниз по склону и более-менее удачно вписался в первый поворот. Еще несколько секунд — и лагерь арабских террористов исчез из зеркала заднего вида машины.