"Первый день поста" - читать интересную книгу автора (Пендлтон Дон)

Глава 6

Когда-то это было настоящее ранчо, но загоны и луга, предназначенные для выпаса скота, стали выгорать от засухи и уже давно сделались бесплодными. Издали можно было увидеть приземистые постройки из кирпича, лепившиеся друг к другу, а перед ними — силуэты людей, занятых Бог знает какими утренними заботами.

Само место напоминало кадры из голливудских вестернов: настоящее логово для ренегатов-апачей или банды разбойников с большой дороги. Естественные преграды поражали взор своей внушительностью: в маленькую долину, зажатую среди холмов и окруженную скалистым валом, можно было въехать лишь по дороге, что вилась по дну каньона. Настоящая декорация для кино. Болан не удивился бы, увидев вдруг Джона Уэйна, притаившегося у ворот.

Но времена меняются — как-никак 20-й век подходил к концу, — и вместо Джона Уэйна Болан увидел военный джип, ощетинившийся антеннами, за рулем которого сидел джи-ай в пилотке со значком. Болан предпочел бы повстречать Джона Уэйна.

— Я — доктор Филипп Джордан, — обратился он к часовому. — Капитан ждет меня.

Часовой лениво посмотрел на Болана и сообщил по радио о прибытии визитера, после чего объявил:

— Припаркуйте, пожалуйста, вашу машину на маленькой площадке, чуть дальше отсюда, сэр. Через минуту за вами придут.

И действительно, не прошло и минуты, как к нему подрулил второй джип с солдатом за рулем. Ни один, ни второй даже не спросили у Болана документы. Тем не менее, оба солдата носили номера, а на воротах висела табличка с однозначной надписью: «Без разрешения вход запрещен».

Болан сел в джип, и шофер, не произнося ни слова, тронул машину с места. Они миновали кирпичные постройки и, проехав еще немного, выкатили на грунтовую дорогу, которая то взбиралась в гору, то делала внезапный скачок вниз, в новую долину. Наконец они достигли долины, расположенной на большей высоте, нежели все предыдущие, и представлявшей собой скорее впадину в форме ложки. Здесь было царство военных: повсюду виднелись огромные трейлеры и гигантские полуприцепы, ощетинившиеся усами антенн. Вся эта техника была тщательно замаскирована камуфляжными сетками, которые обеспечивали маскировку с воздуха. На дне долины рядом со скалами, разместились полдюжины передвижных бараков, окрашенных во все те же привычные глазу камуфляжные цвета. В центре расположилась огромная вертолетная площадка. Сейчас там находились два больших боевых вертолета и множество крылатых машин поменьше, но места хватало и для других. Внезапно странное ощущение завладело солдатом Боланом: все это было очень реально и подлинно, и любой солдат почувствовал бы себя здесь в своей стихии. Кто посмел бы утверждать, что тут расположился не настоящий военный лагерь? И Болан снова и снова задавал себе вопрос: не вмешался ли он в официальную секретную операцию?

Шофер остановил джип перед бараками. Болан спрыгнул на землю, а солдат, который за время их поездки лишь раз-другой украдкой бросил на него любопытный взгляд, вдруг застенчиво улыбнулся и отдал ему честь, словно прощаясь с ним.

И тотчас навстречу Болану из барака вышел мужчина в полевой форме цвета хаки и с нашивками лейтенанта.

— Доктор Джордан?

Решительно, все эти парни были очень дружелюбны. Вот и лейтенант с улыбкой спросил:

— Какое впечатление на вас произвел наш лагерь?

Болан приблизился к военному и пожал ему руку.

— Замечательно, — сердечно ответил он. — А кто вы?

— Томпсон, сэр.

— Разумеется, — Болан произнес с понимающим видом и вошел в барак.

Двое молодых парней в военной форме сидели за столами и, казалось, даже не заметили присутствие постороннего.

Они были погружены в расчеты и вводили математические данные в небольшой терминал компьютера. Весь барак был просто напичкан различной электронной аппаратурой, и лишь в глубине его, за раздвижной переборкой, разместился крошечный кабинет.

Томпсон прошел туда первым и объяснил Болану:

— Капитан приносит извинения, что вынужден задержаться на несколько минут. Он просил меня решить этот вопрос вместе с вами. А он постарается вернуться еще до того, как мы закончим нашу беседу.

— В чем же суть вопроса? — осведомился Болан.

Поразительная ситуация: он находился в самом сердце вражеского лагеря, окруженный со всех сторон враждебными ему силами, и выдавал себя за того, кем на самом деле не являлся. И все это — без малейшего понятия, кто же его противник.

Лейтенант Томпсон продолжил:

— Речь идет о паре пунктов из допроса мистера Рикерта. У нас возникли опасения, не являются ли они просто ошибкой в интерпретации. Капитан хотел бы это проверить. Прошу вас, устраивайтесь поудобнее. Я выписал те части ленты, содержание которых нас несколько смутило.

Болан сел, и Томпсон протянул ему папку с машинописными листами. Боже, из этого парня просто выпирала воинская аккуратность. Чистюля, аккуратист, сама точность...

— Видите, — указал он, — вот строки, касающиеся Мака Болана. Капитан хочет избежать малейшей ошибки в данном вопросе. К тому же, как вы знаете, наш план заставляет нас поторопиться.

— Разумеется, — сухо ответил Болан.

Лейтенант извинился и вышел из кабинета. Отпечатанные листы разделялись на две колонки. Правая колонка была напыщенно озаглавлена: «Показания объекта», другая — «Интерпретация» и в ясных выражениях резюмировала вопли и конвульсии расщепляемой души. Болана, который знал все, о чем говорилось в первой колонке, заинтересовала лишь вторая часть листа — комментарии. Здесь главным образом говорилось об участии Болана в событиях в Лос-Анджелесе. С точки зрения Рикерта, разумеется. А впрочем, и это было совсем неплохо. Джордан принуждал беднягу-мученика беспрестанно возвращаться к этому эпизоду, заставлял его говорить на другие темы, а затем вдруг снова задавал все те же вопросы и сверял ответы на них. Быть может, великий мастер грязных дел и занимался когда-то медициной, быть может, у него и был диплом по психологии, но в области допроса он разбирался не хуже, а скорее всего, даже лучше любого члена суда присяжных.

Эти славные люди — как же они заинтересовались поступками и жестами Мака Болана!

Болан встал и положил папку на стол. Он оказался в опасном положении. Он не должен был соваться сюда подобным образом. Все в этом лагере слишком хорошо напоминало Филиппа Джордана и его стиль обделывать свои грязные делишки. Да и сама операция ничем не походила на привычные махинации мафии, и поэтому Болан не мог позволить себе продолжать играть роль доктора Джордана. Он не знал, в какое болото угодил. Этот капитан, как бы его ни звали, мог оказаться лучшим другом погибшего доктора. Впрочем, здесь любой мог хорошо знать бывшего представителя Министерства национальной обороны.

Когда Болан вышел из кабинета, Томпсон разговаривал с двумя парнями в военной форме. Он улыбнулся Болану.

— А вы быстро справились, — заметил он.

— Ваша интерпретация абсолютно верна, — сказал Болан. — Вы можете продолжать в том же духе.

— Что ж, отлично, — обрадовался лейтенант. — Может быть, чашечку кофе? Капитан...

— Передайте капитану мои извинения, но я не могу терять время. Меня ждут тысячи дел.

Томпсон был слегка озадачен:

— Как хотите, сэр, но, насколько я понял, капитан желал обсудить вопрос, касающийся Болана, именно с вами.

— Передайте ему, что я занимаюсь этим со своей стороны, — объявил Болан и решительно перешагнул порог барака.

Томпсон быстро последовал за ним. Одновременно к бараку приближался еще один тип, одетый в штатский, весьма элегантный костюм. Его возраст — ровно 42 года. Его родословная — третье поколение мафии, вышел прямо из каменных джунглей Манхэттена. Болан моментально извлек его данные из своего досье: Марко Минотти, брат и наследник «лейтенанта» Фрэнка Минотти из семейства Маринелло, которого Болан уничтожил во время своей нью-йоркской кампании по истреблению мафии. Новоприбывший даже не взглянул на Мака Болана, но проблема была не в этом. Он наверняка знал настоящего Филиппа Джордана.

Болан готов был отреагировать на любое, пусть даже самое безобидное действие Минотти, но Томпсон тут же взял инициативу в свои руки.

— Ну вот, ваш приход как раз кстати, — обратился он к Минотти. — Вы уже встречались ранее, джентльмены?

Он мельком взглянул на Болана и продолжил представлять их друг другу, как если бы речь шла о простой проформе. Болан принял к сведению это соблюдение старшинства: к доктору Джордану здесь относились с уважением.

— Господин архитектор, вот ваш банкир.

Ко всему у них были закодированные имена! Великолепно!

Филипп Джордан был «архитектором», а Минотти — «банкиром». Отсюда можно сделать вывод, что капитан был в этом деле «подрядчиком» или кем-то другим в аналогичном смысле слова.

У Болана уже начинала идти голова кругом: что за фигурой являлся этот загадочный капитан?

Минотти пожал Болану руку, бросив шутку сомнительного содержания «об этих чертовых хитрецах из ЦРУ».

Томпсон снисходительно улыбнулся и повернулся к Болану.

— Наш банкир прибыл сегодня ночью. Но вы были... в общем... вы были заняты... Поэтому...

Молодому джентльмену из Манхэттена были явно не по душе подобные недомолвки и иносказания. Он резко оборвал Томпсона и объявил Болану:

— Меня зовут Минотти.

— Фил Джордан, — процедил сквозь зубы Болан.

— Знаю, знаю! Ну и как эти сведения: стоящая штука или дерьмо собачье?

— Пока все складывается хорошо, — спокойно ответил Болан. — И оснований для паники нет.

— Какая такая хреновая паника? — заржал мафиози. — Вы отвечайте за себя, док. Я очень надеюсь, что этот недоносок уже загнан в угол. У меня есть к нему небольшое дельце.

— Почему бы не уладить его в другом месте? — ответил Болан голосом, в котором сквозил холод. — Каждому делу свое время.

— Шли бы вы подальше, — в шутку заявил Минотти. — Вы, служащие, не созданы делать два дела одновременно: даже жевать резинку и двигать ногами. Я вам вот что скажу, док. Если этот ублюдок где-то поблизости, можете сразу заносить его имя в льготную очередь ваших... ха-ха!.. пациентов.

— Не премину этим воспользоваться, — сухо ответил Болан-Джордан.

Хозяин Нью-Йорка повернулся к Томпсону и ворчливо спросил:

— А где же Хэрлсон?

У Болана закружилась голова: капитан или подрядчик, короче, этот анонимный шеф был, наконец-то вычислен. Фрэнк Хэрлсон — вот его имя. Бывший капитан пехоты, а теперь солдат Фортуны, кровавый наемник и великий мастер интриги. Последний раз Болан встречался с ним во время своей наступательной кампании в Колорадо.

Решительно, было самое время уносить ноги.

Не давая Томпсону времени для ответа, Болан вежливо произнес:

— Рад был с вами познакомиться, банкир. Мы встретимся с вами сегодня немного позднее и обсудим все детали предстоящего дела.

Затем, переведя взгляд на Томпсона, он осведомился:

— Я пойду пешком или кто-нибудь меня проводит?

— Сейчас вызову машину, — живо отреагировал Томпсон.

А выражение его глаз ясно говорило: как же он понимает, что такой хорошо воспитанный человек отнюдь не жаждет общества «банкира» из Нью-Йорка.

Болан поблагодарил его и сделал несколько шагов вперед. Едва он успел закурить сигарету, как за ним приехал джип. Нелегко пришлось Болану в течение всей поездки через лагерь, и он испустил вздох облегчения лишь тогда, когда уже пересел в свою машину и погнал ее прочь.

И все же он знал, что вернется сюда. Он не оставит после себя этот змеюшник, нет. История всегда двигалась только вперед, как, впрочем, и жизнь Мака Болана.

Как ни крути, а день выдался из рук вон плохой. В календаре он значился как среда — первый день пасхального поста и, может быть, последняя среда в жизни Мака Болана. Кто знает?..