"Закон притяжения" - читать интересную книгу автора (Джордан Пенни)

Глава 7

Минут десять они ехали в молчании, и Шарлотта не сразу сообразила, что они направляются прямо домой.

Она была смущена, разочарована, обескуражена. Неужели она все не так поняла? Может, она его и не интересует? А может, ему сегодня просто нечем было занять вечер?

Он слегка притормозил, и она с надеждой повернула к нему голову, но оказалось, что они просто подъезжали к перекрестку. Отвернуться она уже не могла — Дэниел смотрел на нее.

— Полагаю, ты понимаешь, как мне не хочется, чтобы этот вечер кончался, сказал он. — Как мне нужна… ты…

У Шарлотты перехватило дыхание, но гордость не позволила ей спросить, почему тогда он везет ее домой.

— Но не волнуйся, я не буду на тебя давить, я не хочу подталкивать тебя к необдуманным поступкам. Сначала мы должны поближе узнать друг друга… хотя мне и очень трудно себя сдерживать.

Подталкивать ее? Он? Интересно, что он подумает, если она расскажет ему о своих чувствах? Но на такое она не отважится, она не настолько в себе уверена.

Пустынная дорога, обрамленная с обеих сторон ровной линией кустов, терялась в темноте; время от времени свет фар вырывал из мрака деревья и кустарники.

Они ехали в молчании. Шарлотта была слишком взволнованна и слишком разочарованна, чтобы говорить. Она и не подозревала, что влечение может быть таким сильным, и это пугало ее; с другой стороны, ее раздражало, что Дэниел, к которому она испытывает такие сильные чувства, оставался холодным, несмотря на все его слова.

Вдруг он шумно вздохнул и резко затормозил. Она повернула к нему удивленное лицо. Не сводя с нее взгляда, он внезапно севшим голосом произнес:

— Не могу… сдержаться…

И вот она уже в его объятьях, и он целует ее именно так, как ей хотелось.

Он прижал ее к своему разгоряченному и напряженному телу, пальцем дотронулся до ее лица. Рука его слегка подрагивала; он осторожно и неуверенно поцеловал ее, но уже в следующую секунду так жадно припал к ее губам, что сомнения в его к ней отношении оставили ее.

— Я хочу тебя… Я так тебя хочу, — бормотал он между поцелуями, и руки его скользили по ее спине и бедрам, так крепко прижимая ее к себе, что она чувствовала быстрое и сильное биение его сердца.

А ее руки скользнули ему под пиджак, сначала на грудь, потом на спину, прижимая его к себе.

Его пальцы коснулись ее груди, и из горла у нее вырвался стон, а ногти впивались ему в спину, как когти млеющей от ласки кошки.

Он задрожал и, простонав ее имя, зашептал, как она ему нужна, как он к ней стремится. Большой палец его руки прижался к твердому, набухшему соску. Она вскрикнула, изогнувшись и прижимаясь к нему всем телом, но тут же уперлась во что-то ногой и вспомнила, что они в тесной машине и что ей не удастся прижаться к нему так, как того жаждет ее тело.

Дэниел открыл глаза. Он все еще прижимал ее к себе, но объятья его ослабли; он мягко поцеловал ее и с виноватым видом грустно сказал:

— Извини. Поверь, со мной такое впервые. Кончиками пальцев он коснулся ее припухших губ и заскользил по ним, не сводя с нее горящего страстью взгляда, и ей стоило огромного усилия сдержаться и не дотронуться до его тоже слегка припухших губ и провести по ним кончиком языка, раздвинуть их и попробовать их мужской вкус.

— Ты сама виновата, понимаешь? — сказал он. — Стоит мне посмотреть на тебя…

Он смотрел на нее, и она трепетала и телом, и душой.

— Как жаль, что я так занят, — простонал он, прижимая ее к себе и слегка раскачиваясь всем телом вместе с ней. — Хотя в наши дни, по-моему, все жалуются на занятость, на нехватку времени.

— Что, дело в суде? — спросила она. Он покачал головой.

— Нет. — Он помолчал и отвернулся с отрешенным видом. — Нет, — мрачно повторил он. — Есть одна… трудность, и я очень боюсь, что мне не удастся ее скоро преодолеть. Обязательства перед старым другом. Я не могу его подвести, но с другой стороны…

— Может, если ты поделишься со мной, тебе станет легче? — предложила Шарлотта.

Он как-то сразу отпрянул от нее, и в прямом и в переносном смысле, словно она покусилась на запретный предмет. Плотно поджав губы, он смотрел прямо перед собой. Шарлотте даже показалось, что он забыл о ее существовании, вычеркнул ее из своей жизни. Он просто не хочет доверять мне свои секреты, с болью подумала Шарлотта.

— Извини, — сказал он наконец, тихо выругался и сердито добавил:

— Черт, этого я совсем не хотел. Сейчас мне хочется только одного… отвезти тебя к себе и любить тебя всю жизнь.

Шарлотта уже сидела выпрямившись, рассеянно разгладив платье и поправив прическу, чувствуя себя отвергнутой и настолько ничтожной, что ее даже начало поташнивать.

Как это получилось? Как получилось, что от их любви и близости в мгновение ока ничего не осталось? И из-за чего? Из-за нескольких слов… из-за пары фраз.

В глазах у нее защекотало от наворачивающихся слез. Она часто-часто заморгала, ругая себя за излишнюю чувствительность.

Ну и что? Ну есть у него какие-то там осложнения, о которых он не хочет с ней говорить. Но ведь это же не означает, что…

Не означает что? Что она ему безразлична? Нет, нет, она уверена, что не безразлична ему. Она знала, что нужна ему, хотя бы просто физически. Но ей надо больше. Она любит его целиком, без остатка, и хочет, чтобы и он любил и доверял ей безгранично, и только его профессиональное уважение и вера в нее помогут ей залечить недавние раны.

— Отвезу-ка я тебя домой, — устало произнес он. — Завтра в девять у меня встреча с судьей.

— По поводу твоего секретного дела? — спросила она вдруг довольно резко.

Она чувствовала на себе его взгляд, но не повернулась к нему.

— Нет, по другому поводу, — глухим голосом возразил он, и ей вдруг захотелось броситься ему на шею, притвориться, что последних пяти минут просто не было, вернуться к тому счастливому моменту, когда он держал ее в своих объятиях… Но он уже заводил машину, и весь вечер сразу потускнел.

Остановив машину перед домом ее родителей, он не сразу повернулся к ней, а потом с трудом произнес:

— Извини, если что не так… Открывая дверцу, Шарлотта сказала:

— Все в порядке. Я понимаю, что адвокат не имеет права раскрывать все в своих взаимоотношениях с клиентом.

Она знала, что ей надо уходить, а то она выставит себя полной дурой и начнет говорить ему, как ей больно оттого, что он все еще ей не доверяет. Не глядя в его сторону, она торопливо произнесла:

— В конце концов, с моим-то прошлым я должна быть счастлива уже оттого, что у меня есть работа, так что все в порядке…

Он резко схватил ее за руку и, не дав моргнуть глазом, прижал к себе, и во взгляде его было столько страсти, что сердце у нее зашлось.

— Все совсем не так, — сказал он, прижимая ее к себе, и, взглянув на нее, с искренностью в голосе добавил:

— Ты мне так нужна.

Он поцеловал ее; она понимала, что должна сопротивляться, выдержать характер, заявить, что без взаимного доверия между ними ничего не будет, но под его поцелуем чувства вновь взяли над ней верх и закружили ее так, что она напрочь забыла о здравом смысле и обо всем на свете, кроме него.

Я сама себя накручиваю, сонно успокоила она себя позже, сворачиваясь клубочком в кровати и вспоминая события вечера.

Я слишком уязвима и создаю себе трудности там, где их нет. В конце-то концов, разве Дэниел не говорил мне, как высоко он меня ценит? А сегодня вечером он самым определенным образом доказал, что любит меня.

Да, верно, он не говорил ей слов любви, но она и не ждала их. Да и сама она не сказала ни слова про любовь. Они зрелые люди и знают, как быстро обесцениваются такие слова, если ими разбрасываться.

Нет, сейчас ей нужно прежде всего, чтобы он признал ее как адвоката; чтобы сказал, что ей незачем казнить себя за неудачи и что она все равно очень способная.

Она слегка скривила губы. Лидия презирала бы ее за такую слабость.

Утром Шарлотта твердо решила забыть о прошлом. Она ехала на работу, думая только о Дэниеле и убеждая себя, что он высоко ее ценит. Только не давать воли вчерашним сомнениям!

Его отсутствие не удивило ее, поскольку он сам говорил, что с утра у него встреча с судьей.

Энн, занесшая почту, коротко заметила:

— Кстати, Дэниел будет позже.

— Да, я знаю, — не подумав, ответила Шарлотта и взяла почту, но, почувствовав на себе удивленный взгляд Энн, подняла на нее глаза.

Энн ничего не сказала, но глаза ее задумчиво поблескивали, и Шарлотта, хотя и понимала, что не обязана давать никаких объяснений, поторопилась сказать:

— Он… Дэниел звонил мне вчера вечером и предупредил, что с утра у него встреча с судьей.

— Ах, вот в чем дело, а то я удивилась — клерк звонил мне вчера уже ближе к вечеру и сказал, что поскольку мистер Оливер должен быть в суде, то встречу придется перенести на более раннее время.

Вообще-то причин скрывать от Энн, что вчера они ужинали вместе с Дэниелом, нет, подумала Шарлотта чуть позже, но захлестнувшие ее чувства и отношения с Дэниелом были настолько в новинку, что она решила сохранить все в секрете она будет думать и наслаждаться этим в полном уединении.

Ведь еще вчера она бы не поверила, что такое возможно… Да и сегодня ей в это верится с трудом…

Верится во что? В то, что Дэниел хочет ее? — быстро спросила она себя, не давая сомнениям вновь взять над собой верх и напоминая себе об обещании думать только о хорошем и о будущем и не копаться в прошлом.

Шарлотта усердно проработала все утро и поздравила себя с тем, что открыла один почти забытый прецедент, который мог оказаться им очень на руку в некоем деле.

Она только-только спустилась к себе в кабинет из небольшой библиотеки, где наводила справки об этом прецеденте, когда появилась Энн с сердитым выражением на подурневшем лице.

— Что случилось? — поинтересовалась Шарлотта.

— Да опять эта…

— Кто — эта?

— Уинтерс, — раздраженно ответила Энн. — Я пошла приготовить себе чашку чая, а она рыщет вокруг кабинета Дэниела. А ведь Джинни сказала ей, что его нет. Честно говоря, не понимаю, почему Дэниел с ней так цацкается?

— Она клиент, — мягко заметила Шарлотта, но внутри у нее все перевернулось.

— Была. Дело по завещанию ее мужа завершено еще месяц назад, а она все ходит и ходит и надоедает Дэниелу. И ведь ни разу не предупредила заранее о том, что придет. Да, все мы прекрасно понимаем, чего она добивается, но почему Дэниел позволяет ей это делать?

Да, она богата и, может, даже привлекательна… для кого-то, кому нравятся хищники в облике человека. Но мне казалось, что у Дэниела более утонченный вкус. Да, все мы посмеивались над тем, как она за ним увивается, но еще совсем недавно я была уверена, что между ними нет ничего серьезного.

— А сейчас? — спокойно спросила Шарлотта, хотя сердце у нее сжалось. Энн пожала плечами.

— А что нам остается думать? Завещание Пола Уинтерса было очень простым. Она получила все. Хотя это и оказалось несколько неожиданно. У Пола был пасынок от первого брака, Гордон, и они были очень близки до тех пор, пока не появилась вот эта. Когда Пол ушел на пенсию, все дела перешли к Гордону, и все считали, что они за ним и останутся, но Пол даже не упомянул его в завещании.

Говорили, что они с Полом поругались из-за Патриции. Ох уж эти мужчины! Стоит им увидеть секс-бомбу, вроде Патриции, как они забывают обо всем на свете.

Но я все-таки выпроводила ее. Я сказала, что вряд ли Дэниел сегодня будет в конторе.

Что с тобой? — спросила она у Шарлотты.

— Что? Нет, нет, ничего, — дрогнувшим голосом солгала Шарлотта. — Просто я вот все думаю, зачем Дэниел взялся за это дело?

— За какое?

— За дело Кэлвина, — пояснила Шарлотта, неимоверным усилием воли заставляя себя говорить ровным голосом.

Рассказ Энн потряс ее до глубины души и окончательно выбил из колеи. Разве может мужчина, имеющий роман с одной женщиной, вести себя с другой так, как вчера Дэниел? Но все же почему, если Энн была права и дело о наследстве было уже решено, он уделяет Патриции Уинтерс столько времени?

— Дело Кэлвина? — переспросила Энн, глядя на папку на столе у Шарлотты. Ах да, это тот, что обвиняет работодателей в ущемлении его прав по сравнению с женщинами в предоставлении отпуска по уходу за ребенком.

— Да, — подтвердила Шарлотта. — Интересный случай, отличный прецедент. Но, боюсь, мы его не выиграем.

— Пожалуй, не выиграем, — согласилась Энн. — Но Дэниел никогда не отказывается от таких дел.

— Реклама и пресса, — сухо заметила Шарлотта.

Энн неуверенно взглянула на нее и покачала головой.

— Дэниел не такой, — твердо заявила она. — Для него правосудие превыше всего. Деньги для него никогда не стояли на первом месте. Ты не поверишь, сколько он берет дел, от которых все отказываются. Да и сам он понимает, что ему за них заплатят гроши. Но он все время повторяет, что дать людям право на защиту закона значительно важнее, чем получить с них деньги. Но, конечно, у нас немало и прибыльных дел, что нас и спасает.

— Да, — согласилась Шарлотта. — Филантропия нуждается в финансовых вливаниях.

Ну почему у нее так быстро меняется настроение? То Дэниел представляется ей хитрым и скрытным, то благородным и внимательным к ближнему… или к ближней?.. Особенно одной из них, мрачно подумала она, если, конечно, в болтовне Энн есть хоть гран истины.

Энн ушла, а Шарлотта отложила работу и подошла к окну.

Ну, будь ты логичной, убеждала она себя. Ладно, скорее всего, ухаживания Патриции Уинтерс просто польстили Дэниелу, а может, он и сам ее поощрял. В конце-то концов, с ней он был знаком задолго до твоего появления. Может, у него действительно с ней что-то было, но ведь это не означает, что он все еще с ней связан.

Однако в тот вечер, когда они с Сарой ходили в ресторан, он ужинал там с ней, напомнила она себе, и тогда он представил ее как клиента, а если Энн права, то их отношения адвокат — клиент уже давно в прошлом.

Он может представлять какие-нибудь другие ее интересы, заметила она себе. Если уж ее это так волнует, то надо просто спросить, и дело с концом.

Но она не сможет этого сделать. Она не настолько уверена в себе, чтобы расспрашивать его о прошлом. Они еще так мало знают друг друга, а их отношения только-только начинают зарождаться.

Какие отношения? — яростно запротестовала она. Ему просто скучно! Может…

Не будь дурой, приказала она себе. Он совсем не такой.

С этой мыслью она и села за стол, но внутренний голос тут же цинично спросил, достаточно ли хорошо она его знает, чтобы делать подобные утверждения.

Ну зачем мучиться сомнениями? — сердито спросила она себя, вновь берясь за работу. Почему не принять вещи такими, как они есть? Ну что она ко всему цепляется? Почему так не уверена в себе?

Дэниел вернулся после обеда. Из соседнего кабинета до нее доносился его разговор с Энн, и вскоре Шарлотта услышала, как за Энн закрылась дверь. Ее так и подмывало встать, пройти к нему в кабинет и удостовериться в том, что вчерашний вечер не был сном, но она вдруг стала страшно застенчивой и даже робкой.

— Ты занята? — раздался ласковый голос, и она вздрогнула.

Он подошел и встал около ее стола, но не наклонился, как обычно. Она посмотрела на него снизу вверх с пересохшими губами и комом в горле.

Ну вот, сейчас он ей скажет, что вчерашний вечер был ошибкой, что…

— Я тебе вчера говорил, как мне с тобой хорошо? — мягко спросил он.

Она не смогла скрыть радостного облегчения.

— А… а в суде все в порядке? — чуть слышно спросила она, не придумав ничего лучшего.

— Мы выиграли. — Помолчав с минуту, он усмехнулся:

— Пожалуй, ты права. Офис не самое подходящее место для личных дел.

Она посмотрела на него снизу вверх. Он так улыбнулся, что ею овладело сумасшедшее желание поделиться с ним своими чувствами, рассказать ему, как плохо ей только что было и в каком она была замешательстве, но вместо этого она нетвердо произнесла:

— Я тут изучала дело Филдинга. Мне кажется, я нашла прецедент, который может нам оказаться полезным.

— Да? Отлично. Бери бумаги и пошли ко мне. Посмотрим.

Стол у него был намного больше, чем у нее; подставив к нему стул, он жестом пригласил ее сесть.

Она села и только тут заметила папку, и взгляд ее случайно скользнул по титулу — на обложке стояло имя Патриции Уинтерс.

— К тебе заходила миссис Уинтерс, — вспомнила она, отчаянно стараясь не выдать своего волнения.

— Я знаю, Энн уже говорила. Голос у него вдруг стал сердитым, но она решила идти ва-банк.

— Что-то она очень уж зачастила. Проблемы с завещанием мужа?

Она ждала его ответа затаив дыхание, с бьющимся сердим, сердясь на себя за трусость. Зачем она пытается поймать его? Почему не спросит напрямую?

Он так долго молчал, что она уже и не надеялась услышать ответ. А может, это ей только показалось? Может, он понимает, чего она добивается? А может, он знает: она уже в курсе, что дело о завещании давно закрыто?

Она уже начала клясть себя за собственную глупость, как он вдруг резко сказал:

— Что-то в этом роде.

Она с недоверием посмотрела ему в лицо, затем на папку. Он открыл ящик стола, сунул туда папку и запер его, и сделал это так резко, словно ударил ее.

Шарлотта не хотела верить. Все произошло так быстро и ложь так легко слетела с его губ! Он ей солгал. Ну почему он не придумал чего-нибудь другого? Если уж ему так нужно ее обмануть, он мог бы сочинить что-нибудь более правдоподобное. Ну, например, что у него новое дело Патриции Уинтерс. Но он даже не потрудился прикрыть свою ложь.

Он еще что-то говорил, но она, как громом пораженная, не слышала почти ничего.

Он ей солгал холодно и преднамеренно. Но почему? Почему? Потому что с Патрицией Уинтерс его связывают вовсе не деловые отношения и он не хочет, чтобы Шарлотта знала правду?

Каким-то чудом ей удалось не выдать своих чувств, и она даже начала отвечать ему впопад, хотя внутри у нее все кипело.

Она встала и направилась к себе в кабинет, он попытался удержать ее за руку, а она с трудом подавила в себе желание выдернуть руку и сказать, чтобы он больше до нее не дотрагивался.

— Сегодня меня пригласили на ужин, — сказал он. — Но, может быть, в субботу или в воскресенье…

— Нет.

Она выпалила это так резко, что он помрачнел и долго смотрел на нее прищуренными глазами.

— Что-то случилось, Шарлотта? Вчера вечером… если я обидел тебя, если я слишком тороплю события…

Ее начинало трясти. Он говорил так искренне… Еще чуть-чуть, и она закричит от муки и начнет обвинять его за причиненную боль и будет говорить, что он ей нужен только весь целиком, что короткий роман тайком — не для нее.

От тоски и стыда на глаза ей навернулись горячие слезы. Надо уходить, а то она не совладает с собой. Несмотря на отчаяние и чувство собственного ничтожества, она каким-то чудом сдержала себя и резко повторила:

— Нет, нет, все в порядке. Она повернулась и быстро пошла прочь, но он опять поймал ее за руку.

— Шарлотта, в эти выходные…

— Я не могу. Я… У меня другие планы, — солгала она хриплым голосом.

Она не могла смотреть ему в глаза, опасаясь выдать свое страдание.

Он выпустил ее руку и холодным, чужим голосом сказал:

— Так, понятно. Что ж, может, как-нибудь в другой раз.

Бросив папку себе на стол, Шарлотта тут же удалилась в туалет, в котором, к счастью, никого не оказалось, и оставалась там до тех пор, пока дрожь в теле не прекратилась, а под ложечкой не перестало сосать.

Она посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась тому, как разительно она отличается от своего утреннего изображения.

Дэниел виноват, но не только он. Она сама поддалась минутной слабости и дала ему понять, что желает его… что хочет его…

Но тогда она ему верила. Верила во что? Что она единственная женщина в его жизни?.. Что их связывает нечто особенное?

Какой же она была дурой!