"Любовь под горячую руку" - читать интересную книгу автора (Перфилова Наталья)

ГЛАВА 14.

Даша очень торопилась домой. Какая то неясная тревога гнала ее вперед. Танюшка чуть успевала за матерью. Ребята из отделения, которые подвезли ее с дочерью до дома, предлагали проводить их до квартиры, но женщина вежливо отказалась. Вокруг все было тихо и спокойно.

Дашу очень волновала Марина. Она уже давно находится в доме совершенно одна. А вдруг у нее поднялась температура, вдруг она проснулась и увидев, что осталась в квартире совершенно одна расплачется, или еще хуже — напьется холодного сока из холодильника… Дарья редко оставляла детей одних. Она старалась как можно больше времени проводить со своими девочками… Рабочие смены подгадывала так, чтобы к возвращению дочек с продленки всегда оказываться дома с горячим ужином на столе… Но все же иногда это ей не удавалось. Несколько раз начальник назначал ее на работу по воскресеньям, просил задержаться после смены, если ее напарница задерживалась… В такие дни мать, конечно, тоже волновалась, как там без нее дома? Но не так чтобы очень уж сильно. Она с самого детства приучала девочек к самостоятельности. Уже в шесть лет они без особых проблем разогревали приготовленные матерью блюда в микроволновой печи, могли включить и выключить телевизор, занять себя играми, даже спать ложились сами и без особых напоминаний. Девочки росли, и с каждым годом проблем с их воспитанием у Даши становилось все меньше. Очень способствовало их быстрому развитию то, что они всегда практически находились вместе. Общались друг с другом, обсуждали книги и передачи, напоминали не только себе, но и матери о разных бытовых мелочах.. Сейчас, когда Тане и Марише уже исполнилось по восемь лет, они в глазах Даши были вполне взрослыми, ответственными и аккуратными личностями. Особенно Мариша… Но почему сегодня так тоскливо щемит сердце и навязчиво ноет в груди? Вот и Танюха, она едва поспевает за торопливой поступью матери, пару раз споткнулась, чуть не упала на лестнице, но тоже не жалуется, видно, и ее гонит вперед какая то смутная тревога… Не зря говорят, близнецы чувствуют друг друга, как самих себя…

Достигнув, наконец, заветной двери Даша открыла ключом замок и вздохнула с облегчением. В квартире стояла тишина и веяло абсолютным покоем… Быстренько скинув туфли, Таня помчалась в комнату к сестре.

Смотрите там не целуйтесь сильно! — Крикнула Даша ей в след. — Нечего заразу переносить. — Девочка не отозвалась, только из-за двери послышалась возня и довольное хихиканье. Мать вздохнула, заперла все замки на входной двери и пошла в спальню переодеваться. По дороге она мельком заглянула в детскую и остолбенела. Около Марининой кровати на низенькой табуретке сидел Виктор, в одной руке он держал самый крупный кухонный нож, другой обнимал Таню. Он что-то тихо рассказывал девочкам, они внимательно слушали и хихикали.

Гнев, страх, презрение к этому ужасному человеку мгновенно вновь заполнили душу женщины. Да как он может, этот извращенец, своими грязными похотливыми руками трогать ее девочек!? Ее маленьких и непорочных ангелов?

Отпусти немедленно мою дочь! — Вне себя от ярости закричала она, вбегая в комнату. — Немедленно уходи из моего дома! Я сейчас же вызову милицию, пусть она арестует тебя, грязный ублюдок!

Одним прыжком Виктор оказался у нее за спиной. Лицо его перечеркнула гримаса такого отчаяния и злости, что готовые сорваться с губ гневные слова вдруг застряли у Даши в горле. Она инстинктивно постаралась прикрыть детей своим телом, ведь в руке у маньяка сверкал начищенный до блеска огромный резак. Дети, обнявшись на кровати, дружно зарыдали.

Что ты несешь, дура? — Прошипел Даше прямо в лицо бывший любовник. — Что ты несешь!? Это кто здесь грязный ублюдок? Я?

Он больно схватил ее за подбородок и глянул в глаза. — Еще вчера ты готова была мне руки целовать, исполнять все мои прихоти. Так что же случилось сегодня?

Я не знала… — Прошептала она. — Я верила тебе… Я думала, ты любишь меня… и дочек… Обычно любишь. Нормально.

Ах, вот оно что! Просветили значит менты, что хорошая девочка связалась не с тем парнем? А ты сразу поверила? Ну, признавайся, поверила?! — Даша молчала, говорить мешал страх за детей.

Наконец, она смогла взять себя в руки.

Давай, выйдем отсюда и поговорим спокойно… Не надо пугать девочек. — Она решительно направилась к выходу из комнаты. Таня уцепилась за ее руку и зарыдала еще громче. Даша резко отпихнула ее обратно на кровать, не отрывая взгляда от лица Виктора. Он, будто завороженный этим взглядом, пропустил ее в прихожую и вышел следом. Даша все так же решительно направилась к уличной двери. Она уже вставила ключ в замок, но тут Исаев опомнился, вырвал из ее рук связку и одним мощным толчком вернул женщину на середину прихожей. Она не удержалась на ногах и больно ударилась спиной о тумбочку.

Что ты от меня хочешь? — Превозмогая боль, спросила она. Здесь в некотором отдалении Виктора от детей она почувствовала себя немного увереннее. — Уходи. Ключи от двери в твоих руках. Открывай и уходи.

Я пришел сюда, так как мне некуда больше идти. — Теперь лицо Исаева выглядело жалко. — Ты говорила, что любишь меня…. Они запутали … все запутали. Да, я сидел не за угон. За изнасилование девочки… Оли. Но это ошибка, поверь… Она была мне, как дочь, но ее мать меня оклеветала… Прошу, пойми меня… и прости …за обман. — Он опустился перед Дашей на колени и обнял ее ноги одной рукой. Нож он по прежнему не выпускал. Женщина инстинктивно брезгливо дернулась. Усилием воли ей удалось не оттолкнуть это чудовище от себя, как мерзкую жабу…

Да… Конечно… Я верю. Ты не мог бы обидеть ребенка… Я защищу тебя, мы будем вместе. — Она опустила руку на голову Виктора. Он потерся об нее макушкой, потом щекой. Заглянув Даше в глаза, он недоверчиво переспросил:

Ты, правда веришь?

Верю. — Твердо ответила женщина. Она действительно готова была поверить во что угодно, сделать даже невозможное, лишь бы вывести этого маньяка из квартиры, подальше от девочек, а там будь, что будет.

Я знал. — Облегченно выдохнул Виктор. — Я всегда знал, что ты необычная, чуткая… я полюбил тебя с первого взгляда, там в парке… Я даже в церковь ходил. Батюшка сказал, что ты послана мне небом… только ты способна спасти меня от самого себя… После всех ошибок, горестей и нелепостей, куда бросала меня жестокая судьба, я нашел, наконец, свое пристанище… свою тихую заводь… Я пересилил судьбу. Я смог! Я стал нормальным! И все это благодаря тебе. И девочкам.

Упоминание о детях всколыхнуло в сознании Даши воспоминания о страшной пленке и совсем других, куда более искренних признаниях этого человека. Ее душа сжалась в маленький брезгливый комочек… Но разум продолжал лихорадочно искать выход.

Я верю тебе. — Снова повторила она. — Вставай и обними меня. Обними крепко, так чтобы я почувствовала, что ты действительно меня любишь.

Исаев поднялся на ноги. Стоя рядом с женщиной, он аккуратно обнял ее сначала одной рукой, а потом и второй. Нож ему пришлось положить на тумбочку, позади Дарьи…

И в этот момент неожиданно резко прозвучал дверной звонок. Виктор мгновенно снова схватился за резак, а второй рукой крепко зажал ей рот. Они оба замерли в полутора метрах от двери. Исаев смотрел на нее безумными глазами, в которых плескался страх. А звонок все не унимался.

Дарья Валентиновна! Откройте. — Послышался из-за двери голос. — Это я, Панков. Дмитрий. Я знаю, Вы дома, ребята сказали внизу… Я предупредить Вас хотел насчет Исаева. Он сбежал, мы не успели его арестовать… Теперь он в розыске и может прийти сюда… Дарья Валентиновна, откройте… У Вас все в порядке?

Панков еще пару раз настойчиво позвонил в дверь. После этого голос его зазвучал встревожено.

Дарья Валентиновна! Если Вы не отзоветесь, я прикажу ломать дверь…

Виктор смотрел на подругу и смысл сказанных милиционером слов медленно доходил до его сознания. Арестовать? Они планируют его арестовать? ЗА ЧТО? Что он такого сделал, что на него даже розыск объявили? Ведь они же уже беседовали с ним. И отпустили. Отпустили! Так что же изменилось сейчас? Почему возили в отделение Дашу? Почему приехали арестовывать его?.. Он оттолкнул женщину, но потом опомнился, поймал за волосы и притянул к себе. Подойдя вплотную к двери, Виктор крикнул.

Опоздали! Я уже здесь!

Гражданин Исаев, — послышалось с той стороны, — не усугубляйте свою вину, выходите из квартиры с поднятыми вверх руками… — Голос Панкова звучал несколько неуверенно.

Ну, уж нет! Я больше в тюрьму не пойду. Я ничем не провинился, чтобы баланду хлебать…

Вы выходите, и мы во всем разберемся.

Разбирайтесь без меня. А мне пока и тут не дует, со мной любимая и две ее крошки…

Они в нормальном состоянии? Надеюсь, Вы не собираетесь причинить им вред?

А вот это уже будет зависеть от вас. Будете надоедать, могу и не выдержать. — Он усмехнулся и черкнул по обнаженной Дашиной руке острым кончиком ножа. Рана мгновенно набухла кровью. Женщина вскрикнула от неожиданности и боли.

Дарья Валентиновна? С Вами все нормально?

Он с ума сошел! У него нож! — Выкрикнула она в отчаянии. Виктор намотал ее волосы на руку и резко потянул. Боль была такой резкой, что из глаз брызнули слезы…

Исаев? Чего Вы добиваетесь, чего хотите?

Ничего. Просто оставьте меня в покое и все. — После этого за дверью наступила тишина.

Виктор толкнул Дашу в угол и, приставив к горлу нож, тихо спросил:

Значит, и ты меня предала, маленькая сучка? Ты отказалась от показаний… — Он смотрел на нее почти с ненавистью. — Почему?

Это ты! Ты предал меня! Думаешь, я не знаю, почему ты постоянно выключал свет? Знаю! Прекрасно знаю! — Отчаяние придавало женщине смелости и сил. — Чтобы он не мешал твоим грязным извращенным фантазиям… Кого ты представлял рядом с собой, когда ложился со мной в постель? Таню? Марину? А может маленькую Сашеньку, извращенец? Может, и за моими детьми ты подглядываешь на сортире и в ванной?

Кто тебе это рассказал? — Прошептал посеревший Виктор. — Кто тебе обо всем этом рассказал?

Ты! Ты сам с удовольствием рассказывал о своих подвигах, о том как ты, гад поганый, сломал жизнь маленькой наивной девочке… Как ежедневно измывался над ее тельцем…

Молчи! Молчи! Ты не понимаешь, о чем говоришь! — Неожиданно его лицо перекосилось, и из глаз полились слезы. — Все! Все предатели! Этот доктор был таким чутким, прикидывался, что понимает, сочувствует… Просил рассказать ему все. Все, как было, без утайки… откровенно… Я поверил и вывалил ему наружу всю свою душу… всю… а он туда наплевал…

Мужчина рыдал, как пацан, растирая рукавом слезы и сопли. Потом он схватил нож и изо всей силы полоснул себя по ноге. Боль привела его в чувство. В глаза опять вернулось осмысленное выражение. А еще гнев и ненависть. Он бросил потрясенную Дашу и пошел в комнату девочек. Он опустился на маленький стульчик и начал осматривать разбухшую от крови штанину.

Таня снова заплакала. Исаев погладил ее волосы окровавленной рукой.

Не бойся, глупышка. Я ни за что вас не обижу.

Зачем ты кричал на маму? И откуда столько крови?…

Мы с мамой поругались… ну, знаешь, как это бывает… поссорились… но это ведь ничего не значит. Вас я люблю… А кровь… Плохие дяди хотят меня обидеть… схватить… — Он говорил будто бредил…

Давай прогоним их и позовем врача. — Предложила Марина.

Я не хочу больше видеть врачей… Они не лечат, они убивают…

Даша, как только Исаев покинул ее, ринулась было к двери. Но мгновенно вспомнила о детях. Разве может она оставить их в руках безумного маньяка? Да и ключи у него. Женщина вслед за Виктором побрела в детскую. Она присела на корточки у стены и хмуро смотрела на то, как окровавленный мужчина, не выпускающий из руки огромного кухонного ножа, второй рукой играет в карты с ее девочками… Дети не могли не понимать, что происходит что то непонятное и зловещее, поэтому не смеялись и неохотно играли, но и отказаться не решались. Виктор попросил Таню почитать сказку про трех поросят. Она послушно принялась за дело, а Исаев слушал, прикрыв глаза. Время, казалось, остановилось. Сколько прошло? Час? Два? А может целая вечность? Виктор так сильно сжимал рукоятку наточенного, как бритва резака, что пальцы его побелели. Только по этому признаку можно было догадаться, как он собран и напряжен. В остальном же он выглядел безучастно, почти спокойно. Напуганная Таня все читала и читала тоненьким детским голоском… Уставшая, больная Марина дремала. Щеки ее горели, видно опять поднялась большая температура…

Когда в прихожей зазвонил телефон, все встрепенулись и насторожились.

Это они. — То ли сказал, то ли спросил Виктор.

Даша только согласно кивнула, не сдвинувшись с места.

Иди, возьми трубку.

Что я должна им сказать?

Ты должна спасти меня. Ты не можешь судить меня за прошлые ошибки во второй раз…

Даша встала и медленно пошла в прихожую. Вскоре снова появилась в дверях с телефоном в руке. Он продолжал звонить.

Сними трубку! — Закричал Виктор. Он притянул к себе Таню. В руке сверкнуло лезвие, и на пол упал светлый кудрявый локон. Девочка тонко завыла от ужаса.

Дарья послушно сняла трубку.

Дарья Валентиновна! Слава богу! Это Кочетова. Мы с Вами днем разговаривали.

Я помню. — Бесцветно ответила женщина.

Что хочет от Вас этот человек? Мы готовы выслушать его и выполнить то, что он потребует…

Я должна признаться Вам, Тамара Владимировна. — Все тем же тусклым голосом продолжала Уголова. — Я солгала. Сегодня. Раньше я говорила правду. Я по прежнему готова предоставить Исаеву алиби.

На том конце послышался вздох. Потом усталый голос майора Кочетовой произнес.

Я подозревала… Я верю Вам. Позовите, пожалуйста, к трубке Виктора Андреевича.