"Одиночество мага (Том 2)" - читать интересную книгу автора (Перумов Ник)

ИНТЕРЛЮДИЯ 21

Жизнь в заброшенной крепости достаточно быстро вошла в более или менее нормальную колею, если только тут вообще применимо слово «нормальная». Даже Сеамни переменила своё мнение о ней, едва только взглянула на берлогу Эфраима. Старый вампир, похоже, совсем опустился, если позволял себе существовать в этой змеиной норе, сырой и грязной. Единственное сухое место было завалено не то древними шкурами, не то столь же древним тряпьём, во всяком случае, смердело оно непереносимо, словно снятый с разлагающегося трупа саван.

Крепостица стала их домом. Нигде не осталось никаких следов Нечисти или Нежити, и Тайде уже не вздрагивала, спускаясь в тот покой, где едва не рассталась с жизнью.

У них оказалась пропасть работы. Где-то в глубоких, неизмеримых ни локтями, ни лигами безднах копил силы, дышал, по новой учась древней ненависти, Зверь. Некогда побеждённый Лейт, дочерью некроманта, он вновь воспрял к жизни. Но на сей раз у него был не один враг. Тайде и Эфраим проводили долгие часы, вырисовывая длиннейшие биссектрисы и медианы, определяя интерсекции Силы, вычисляя фокальные точки, экстремумы, максимумы и минимумы. Вампир оказался настоящей ходячей энциклопедией ритуального волшебства – именно к этому роду магии его собратья питали особую привязанность.

Роман «Дочь Некроманта».

Предстояло совершить невозможное. Впрочем, никакая иная задача и не была достойна Императора. Василиск на гордом гербе не знает поражений. Может быть проиграна битва, но не война. Зверь в подземельях {разумеется, не являющихся обычными подземельями в общепринятом смысле этого слова; скорее уж – в лежащих ниже Эвиала слоях Реальности) ещё не набрал своей полной силы. И наберёт ещё нескоро. Замысел призраков, кем бы они ни были, провалился – белая перчатка, хоть и приведённая в действие, не выплеснула всей своей силы. Зверь не получил желаемого. Тайде не сомневалась, что цель уже близка. Возводимая ею вместе с Эфраимом магическая конструкция была совершенно непредставимой. Сеамни и помыслить не могла, что когда-либо окажется способной на такое. Не было никаких указаний, никаких руководств и подсказок. Всё приходилось делать исключительно по наитию. Очень помогал вампир, настоящий и глубокий знаток магии Эвиала. Неважно, что сам он, конечно же, не потягался бы в бою с чародеями некой здешней ордосской Академии (как полагала Сеамни, точным подобием мельинской Радуги) – но зато всю теорию знал, что называется, на «ять». Вдвоём они плели сложную сеть чар, инициаторов, замедлителей, противовесов, спусков и тому подобное. В чём-то это походило на подъём тяжестей: к каждому мешку привязана верёвка, и, сорвавшись, груз приведёт в движение что-то ещё. Императору выпало обеспечивать всю компанию едой да отгонять всяких чрезмерно любопытных тварей, с некоторых пор начавших проявлять к старой крепости прямо-таки нездоровый интерес. Это не позволяло расслабиться. Меч каждый день приходилось, оттирать от зелёной и чёрной крови.

Дни следовали за днями, составляясь в когорты недель, а те послушно маршировали в легионы месяцев. то не нарушало покоя уединённой крепости. Казалось, тревоги и страхи остались позади. Никто даже не вспоминал о тех призрачных тварях, у которых Император такими трудами и такой ценой вырывал свою Тайде.

Их несколько беспокоил только Зверь. Того, что он заполучил, могло оказаться достаточно, чтобы наделать немало бед. Императора это не слишком занимало – каждый мир защищается как может, и здесь наверняка тоже найдётся управа и на подобную бестию; но Тайде даже и слушать не хотела о том, чтобы покинуть Эвиал, не разделавшись предварительно с пробуждённым силой белой перчатки чудовищем. Собственно говоря, Зверь как раз и не был чудовищем, тварью из плоти и крови; скорее он уж был сродни тем призракам, с которыми пришлось переведаться Императору.

Правда, как справиться с ним, в точности пока не знал никто. Они могли только надеяться, что их замысел сработает. Эфраим уныло пожимал плечами, Тайде – тоже; хотя в глазах её в последнее время все чаще стал зажигаться некий странный огонёк, словно Дану посетила какая-то мысль, которой, правда, она сама ещё до конца не доверяла.

Как бы то ни было, всё шло своим чередом. Днём Император и Сеамни были по горло заняты делами, а ночью – так же по горло – друг другом. Любились жадно, словно каждая ночь могла стать последней, что, в сущности, было не столь уж далеко от истины, потому что твари Змеиных лесов от недели к неделе становились всё настойчивее и противнее.

В тот день с утра все ощутили какое-то беспокойство, даже Император, твёрдо решивший не обращать внимания ни на какие «предчувствия» – с того самого момента, как вернул Видящую. Эфраим с Сеамни даже не стали приниматься за работу – хотя ещё вчера в один голос заявляли, что конец не за горами и что они почти точно знают, как завершить возводимую ими магическую конструкцию. Вышли на стены крепостицы, долго всматривались в зелёный хаос вокруг. Тайде казалась встревоженной, закусив губу, она неотрывно вглядывалась в очертания могучих лесных великанов, со всех сторон обступавших их прибежище.

– Что с тобой? – тихо спросил Император. Такой он не видел её уже очень давно – пожалуй, с того самого без мерно далёкого дня, когда она впервые ощутила приближение Белой Тени.

Она зябко повела плечами, молча прижалась, не стесняясь Эфраима, хотя обычно в его присутствии подобного себе не позволяла.

– Страшно. Словно идёт сюда кто-то, и по нашу душу.

– Кто сюда может идти? – попытался ободрить её Император. – Белой Тени тоже не поздоровилось, когда мы с ней встретились в подземельях.

– Я не говорю – Белая Тень, – вздрогнула Сеам-ни. – Нет. Некто… нечто… Но сродни этой самой Тени – несомненно.

– Ну, тогда пусть приходит, – как можно беззаботнее пожал плечами Император. – Найдётся, чем встретить.

– И окончательно высвободить Зверя? – подняла брови Дану.

Пришлось признать, что она права. Столкнувшись с Белой Тенью, Император не экономил сил и не сдерживал себя. Сейчас так уже нельзя.

– Что скажешь, Эфраим? – повернулся Император к вампиру.

Тот долго не отвечал. Стоял, меланхолично-задумчиво жуя тонкими бесцветными губами и тоже, как Тайде, вглядываясь в сплошную стену леса вокруг.

– Идёт кто-то, это точно, – подтвердил он наконец. Вампир изъяснялся по-мельински и без слов, одними мыслями, которые, однако, звучали для Тайде и Императора как нормальные слова. – Тёмный, это точно.

– Тёмный? – хором переспросили Тайде и Император.

– Тёмный, – кивнул Эфраим. – Силу я в нём чую… тёмную. Но странную какую-то. В чём-то она на твою похожа, высокий человек, – кивок на белую перчатку Императора, – а в чём-то – и на твою, эльфа почтенная.

Император пожал плечами. Вампир порой обожал туманные намёки и смутные изречения. Наверное, казался себе очень важным в эти моменты.

– Нам это опасно? – Пора было переходить к делу.

– Н-нет, – не слишком уверенно ответил Эфраим. – Впрочем, не знаю. Ждать осталось недолго…

… Он оказался прав. Прошло совсем немного времени, и из-за зелёного занавеса прямо перед ними вынырнул человек. Он брёл прямо к крепости. Человек был вооружён, но едва ли мог справиться сейчас и с мухой – его шатало из стороны в сторону, словно пьяного.

Тайде, зоркая, как все Дану, внезапно охнула, прижав ладошку ко рту. Эфраим недоумённо поднял брови, бормоча нечто вроде «а вот и второй пожаловал…». Императору пришлось вглядываться несколько дольше, чем остальным; однако, как только он смог рассмотреть лицо человека, то сам с трудом удержался от изумлённого вскрика.

Он знал новоприбывшего. И никак не ожидал встретить его здесь. Фесс, его пропавший советник и соратник, с которым они вместе выезжали на поле битвы под Мельином, который жёг в полёте нацеленные в них лучниками-Дану стрелы – и который бесследно исчез в горниле всё той же битвы.

Дану уже овладела собой и смотрела на человека каким-то странным, пылающим взором. Когда-то давным-давно, в совсем иной жизни, Император уже запомнил её такой. Ещё до окончания войны с Радугой и Дану…

Впору было закричать, взмахнуть приветственно рукой, броситься навстречу старому соратнику, хлопнуть по плечу; но что, если всё это – морок? И потому Император молчал, просто наблюдая за шатающейся фигурой, с явным трудом приближавшейся к стенам.

Человек с лицом Фесса наконец остановился, в свою очередь вгляделся в стоящих на стене…

– Не может быть, – наконец вырвалось у Сеамни.

– Он-то как здесь очутился? – пробормотал Император.

– Какая разница? – пожал плечами вампир. – Из ваших он, яснее ясного. А вот кто по его следу идёт – чувствуете?

Император покачал головой. Он старался не прибегать к магии без крайней на то необходимости. Белая перчатка и видение пробуждающегося в безднах Зверя отбили бы привычку к чародейству даже у самой Сежес.

– Вы б их чудовищами назвали, – без слов, как обычно, мыслью сказал вампир. – Идут за ним по следу. Гонят давно. Растянулись сильно. Ближе всего не больше двух десятков. Гонят упрямо. Целый день подходить станут.

Император взглянул на пришельца. Тот все ещё всматривался в них – или не узнавал, или поверить не мог…

– Фесс! – по-мельински крикнул Император. – Друг, ты ли это?

Человек под стенами вздрогнул. Кажется, он наконец-то поверил.

– Давай сюда, скорее! – Император больше не сомневался. – Тайде, Эфраим, откройте ему вход…

Император с трудом узнавал в смертельно уставшем, осунувшемся человеке своего прежнего верного соратника. Былого Фесса, воина Серой Лиги, не то чтобы больше не было – нет, он просто очень изменился, и имя, названное им в ответ на приветствие Императора, было тоже незнакомым:

– Нет, мой Император. Кэр Лаэда – это моё настоящее имя.

Им обоим предстояло многое рассказать друг другу. Многое – но лишь после того, как они отобьют приступ, потому что из леса как раз начали появляться самые злобные и самые упрямые из чудовищ, ни за что не желавшие оставить свою погоню. Стены крепостицы были достаточно высоки, но тварей это, похоже, не смущало. Самая прыткая – или самая голодная – очень быстро подобралась вплотную, пока Тайде и Эфраим торопливо пытались подобрать соответствующие заклинания. Сеамни никогда не была особенно сильна в магии, её способности явились тенью Деревянного Меча, навсегда впечатавшимся в сознание отражением. Эфраим тоже не мог и помыслить об открытом противоборстве с настоящим магом. Император уже вскинул руку в белой перчатке, потому что чёрные жгуты щупалец ухватились за край стены и чудовище поползло вверх; Фесс – или, вернее, Кэр Лаэда развернулся, что-то хрипло зашептал, помогая себе странными пассами; но, очевидно, был слишком вымотан. Его заклинание – если это было заклинанием – пропало втуне. Как говорится, бестия даже не чихнула.

Только теперь Дану и вампир смогли что-то сделать По камням стен, по верхнему гребню быстро-быстро забегали огненные змейки. Лицо Эфраима перекосилось от боли – пламенная магия чужда даже высшим вампирам.

Чёрные щупальца вспыхивали, лопались, отвратительно шипело горелое мясо. Запах был таким, что даже привычного ко всему Императора едва не вывернуло наизнанку. Тварь с глухим не то шлепком, не то всплеском рухнула вниз.

Эфраим немедленно перекинулся летучей мышью, рванувшись со стены прямо навстречу другим созданиям, что одно за другим показывались из леса. Трепеща перепончатыми крыльями, он бросился прямо в морду ближайшему страховиду, полоснул когтями, взмыл вверх… Чудовище взвыло и стремглав понеслось за обидчиком; покрытые зелено-чёрной чешуёй лапищи так и мелькали, чёрные щупальца секли воздух. Ловко уворачиваясь, вампир оказался возле второго создания, повторил тот же манёвр. Потом – с третьим, четвёртым, пятым…

Вскоре вся орда повернула прочь. Они гнались за низко и медленно летящей летучей мышью, казалось бы, легкой добычей. Стадо вломилось в заросли, и треск ломающихся ветвей и тонких стволов слышался ещё очень долго.

Потом вампир вернулся. Летучая мышь устало взмахивала крыльями, едва удерживаясь в воздухе.

– Уф. Даже мы, вампиры, оказывается, устаём, – пожаловался Эфраим, едва коснувшись камней крепости и вернувшись к своему привычному облику. – Я отвёл им глаза. Но это ненадолго. Серьёзного штурма нам здесь не выдержать. Если только не пустить в ход… это. – Он бросил выразительный взгляд на белую перчатку Императора.

– Подождёт, – угрюмо ответил тот. – Как скоро они будут здесь? Следующий отряд?..

– Несколько часов, – пожал плечами вампир.

Немало времени простояли они на страже, почти не разговаривая, лишь изредка перебрасываясь отрывистыми словами. Фесс – или, вернее, Кэр Лаэда – приходил в себя после безумной гонки. Жадно и много пил, к еде же почти не притрагивался, как бы ни был мучителен голод. Они готовились встретить решительный штурм, однако вновь перекинувшемуся в летучую мышь Эфраиму с подозрительной лёгкостью удалось сбить отставших тварей с дороги и увести далеко в сторону, к глубоким топям, где чудовища благополучно и остались бродить.

Только ночью все смогли как следует поговорить – когда поняли, что опасности на самом деле больше нет. Фесс рассказывал. Долго и с подробностями. Он не скрывал ничего. Похоже, ему опротивела сама мысль о чужих личинах, которых он переменил так много.

– Как ты, наверное, догадался, мой Император, – на жёстком молодом лице волшебника плясали оранжевые отблески пламени в очаге, тени придавали ему почти зловещее выражение, – я не из Мельина. Я вообще не из твоего родного мира.

– Я догадывался, друг, – кивнул Император. – Но какая разница, кто под какими звёздами родился? Прости, я перебил тебя.

– Я долго был вместе с серыми. – Фесс говорил негромко, но в его голосе слышалась сдерживаемая глухая боль. – Был молод и глуп. Мне хотелось приключений… моя родная Долина показалась слишком тихой и спокойной.

– Долина? – подала голос Тайде.

– Место, где живут могущественные маги, странствующие между мирами в поисках приключений, знаний… но в основном – заработка. Красивое место. Я родился там. С виду – долина как долина, горы, речка, леса… круглое озеро… но стоит отойти чуть подальше – начинается Межреальность.

– Что это такое? – спросил Император.

Фесс сморщился от усилий передать непередаваемое.

– Когда по ней идёшь, кажется, что это просто мир, только очень-очень странный. Иногда – чащи из деревьев, каких не встретишь больше нигде, там живут всякие страшилища, почти как здесь, в Змеиных лесах. Иногда – огни, свет… хрустальные сферы… но маг может чувствовать там себя почти как дома, там привычная сила тяжести, там можно дышать… конечно, если ты – маг. В Межреальности множество дорог, ведущих ко множеству миров…

…Он рассказывал и рассказывал. Император видел, какое облегчение приносят Фессу эти рвущиеся из сердца слова, его, Императора, ближайшему советнику и, наверное, единственному другу, хотя и никогда не забывающему имперское титулование.

Рассказ Кэра всё длился и длился, и Император словно вместе с ним шёл длинными, извилистыми путями, от мира к миру, навстречу смертной туче, Тьме, нависшей над Эвиалом, собственно говоря, никогда не являвшейся истинной, настоящей Тьмой. Император и Тайде услышали о том, как Фесс очутился в Эвиале, как, лишённый памяти, нагой среди лютой полярной зимы, сумел, ведомый каким-то звериным инстинктом, доползти до дверей башни, где сидел наблюдателем старый маг Парри. Как очутился в Ордосе, как стал некромантом… как его нашли маски, как к нему обратилась Тьма… и обо всём, что случилось потом.

Тайде всхлипнула, когда безжалостный к себе Кэр дошел до описания схватки в Эгесте и гибели Рыси с Праддом и Сугутором. Глаза Императора сощурились. Этот Этлау, похоже, мало чем отличался от его собственных святош в Мельине. Только тут к инквизитору примешана была изрядная доля мага Радуги. В общем, по мнению владыки Мельина, более чем гнусная помесь.

Потом был рассказ о Салладоре, плене и спасении с эшафота. Когда речь зашла о Безымянной, Тайде вопросительно подняла было брови, но в последний момент передумала и ничего не спросила.

Кэр закончил свою повесть Кинтом Ближним и полком «Белых Слонов».

– И вот так я оказался здесь, мой Император. – Лаэда вновь жадно припал к деревянной кружке, некогда вырезанной Императором. Под кожей на горле вздрагивал кадык – некромант всё пил, пил и никак не мог напиться.

– Я понял и благодарю тебя за рассказ, – медленно, чуть торжественно, соответствуя моменту, проговорил Император. – Ты доверил нам то, что не доверял ещё никому. Я так понял тебя, что Мечи…

– Мечи у меня, Император. Но, по счастью, до них маскам пока не дотянуться. Думаю, все они – и Западная Тьма в том числе – не отказались бы их заполучить. Маски ждут момента, когда я воспользуюсь Мечами и тем самым открою им дорогу. Не знаю, чего ждёт Западная Тьма…

– Может, тогда ты послушаешь нашу историю? – прозвенел голосок Сеамни. – Мне кажется, если связать воедино все концы…

– Верно, Тайде, – кивнул Император. И, в свою очередь, начал рассказ…

Фесс, само собой, не стал спрашивать «Как же ты смог оставить свою Империю?», хотя, Император чувствовал, вопрос готов был сорваться с его губ. Правильный вопрос. Им давно пора возвращаться…

… – И вот наши труды здесь почти что завершены. Осталось совсем немного, несколько последних штрихов, и лестница будет готова. Мы все сможем уйти отсюда навсегда и постараться запечатать провал. Разлом должен быть закрыт, даже если для этого мне придётся приносить человеческие жертвы! – В голосе Императора зазвучала с трудом сдерживаемая ярость. – Здесь исток, здесь начало воронки. И если ударить по этому Истоку… ударить всей силой…

Фесс кивнул. Казалось, он понимал.

– А Зверь? Не могу сказать, что до конца понял, что это такое, мой Император, но…

– Зверь… – проворчал владыка Мельина. – Зверя, конечно, высвобождать нельзя. Потому я и не пользуюсь больше этим… – он потряс белой перчаткой. – Слишком тут уж всё хрупко. Я бы сказал – мир умирает. И никто не знает, суждено ему выжить или нет. Когда на наш Мельин тоже надвигался конец, мы остановили его – собственными мечами. Ты ведь был на том поле, Фе… то есть Кэр.

Не знаю, найдут ли здешние в себе достаточно твердеет сделать то же самое.

– Всё равно! – возмутилась Сеамни. – Уйти и оставить Зверя – никогда! Он вырвется, рано или поздно!

– А можно на него посмотреть, на этого Зверя? – Глаза у Фесса заблестели. – Быть может, мы сможем… Хотя, конечно, мощь белой перчатки… не знаю, сумею ли я с ней сравниться. Если, конечно, пустить в ход некромантию по всем правилам… Конечно, хотелось бы и в полк весть подать, а то ведь меня погибшим сочтут.

– Нашёл о чём беспокоиться, Кэр, дружище, – рассмеялся Император. – Надо покончить со Зверем, если, конечно, это в наших силах…

– Если не в наших – значит, я останусь здесь, – непреклонно заявила Сеамни.

– А если и ты тоже ничего не сможешь с ним сделать, Тайде? – спросил Император. – Ты думаешь, твоя смерть кому-нибудь в чём-нибудь поможет?

– Да, поможет, – резко ответила Дану. – Она поможет мне. Потому что я всё равно не смогу жить, зная, что мы сбежали, спаслись, а Зверь вырвался в этот мир, под это солнце… оно ведь, право слово, ничуть не хуже нашего.

Император желчно усмехнулся. Он не любил, когда на его Тайде находило такое настроение… однако ничего сделать уже не мог. Сеамни крепко-накрепко вбила это себе в голову, так что оставалось только связать её и увести отсюда силой. Правда, тогда она возненавидит его – возненавидит снова, уже не как Императора презренных врагов-хумансов, как человека, любившего её – и предавшего.

Нет. Если ради того, чтобы избежать этого, надо прикончить призрачное чудовище, – они его прикончат. Или хотя бы сумеют доказать, что Зверю не вырваться из его нынешней темницы.

– Я бы посмотрел на Зверя, – повторил тем временем Кэр.

– Опасно, – возразил молчавший доселе вампир. – Как бы совсем не вырвался от взгляда такого… господин некромант.

– Что ты предлагаешь? – резко спросил Император.

– Надо послать меня, – неожиданно сказал Эфраим. – Я могу смотреть не глазами.

– Ну… хорошо, – медленно согласился Император. – Скажешь, что тебе для этого нужно. А пока – Зверь и эта… Западная Тьма – они одно и то же? Или разное? И те Призраки, что утащили сюда Тайде, – с кем они? Они сотворили Зверя? Или просто нашли заточённого неведомо Кем?..

– Очень даже хорошо ведомо, – проворчал Эфраим. – Разве я не говорил? Это было давно…

– Погоди, – остановила вампира Сеамни. – Кто соорудил эту клетку, сейчас не так уж важно. Это случилось много лет назад. Какие заклятья использовались, как именно – нам уже не узнать. На самом деле, и впрямь ли та Тьма, что на западе, и Зверь одного поля ягоды или нет?

Фесс наморщил лоб, досадливо покусал губу.

– Если Зверь – плоть от плоти Западной Тьмы, то я Не понимаю, для чего Ей вся история со мной, – наконец Признался он. – Все эти рассуждения о Разрушителе и так далее и тому подобное – к чему, зачем? У Неё в руках – готовый Разрушитель. Достаточно только разбить клетку.

– Если так говорить, то, конечно, Зверь – от Неё, – согласилась Тайде. – Правда, получается всё уж больно сложно…

– Или, наоборот, просто, – заметил Император. – Она просто идёт множеством путей, не ставя всё на одну-единственную карту. Получится с тобой, Кэр, – хорошо. Не получится – Её слуги готовят достойную замену на юге.

– Но Зверь – это просто уничтожение, – заспорил некромант. – Уничтожение, убийство, в то время как Ей надо…

– Никто не знает, что Ей в точности надо, – вставил вампир. – Говорю же, мне самому слетать надо.

– Это – вопрос решённый, ты, само собой, полетишь, – согласился Император. – Просто мы хотим понять…

– Без точных сведений ничего не понять, высокий человек, – возразил Эфраим. – А для того всё, что только сможем, вспомнить надо, В том числе и того некроманта, что первым Зверя спеленал. Я его знавал, как есть знавал. Не сам, конечно, через других из Ночного Народа, но всё равно. Ох, и лют же бы тот некромансер! Собственную дочь себя убивать заставил, чтобы только Зверя навсегда избыть. Но то история длинная…

– Вот именно, – подхватил Император. – На Зверя, само собой, посмотри, Эфраим. А вот как с ним вообще покончить…

– Мне кажется, я знаю, – вдруг заявила Тайде. – Я всё думала об этом, думала… Мы ведь пойдём как бы по лестнице, так? Очень длинной и одновременно очень короткой. Короткое растянется, потому что ему надо дотянуться до нашего Мельина. Длинное сожмётся, потому что нам надо будет подниматься конечное время, а не несчётные годы. Короткое – растянется. Длинное – сожмётся. Понимаете, о чём я хочу сказать, Гвин, Кэр? Эфраим?

– Пружина! – воскликнули разом Император, некромант и вампир.

– Точно. И если мы нацелим это прямо на Зверя… кто знает, не настанет ли ему конец? Лестница собрала огромную силу. Это место запасало мощь очень, очень долго. Нам оставалось лишь кое-что добавить.

Император победно вскинул сжатый кулак. Молодец Тайде, не зря побыла Видящей, не зря впитала в себя силу и ярость Деревянного Меча!

Кэр Лаэда тоже улыбался. Конечно. Никак иначе и быть не могло. Ударить по чудовищу всей невероятной, невозможной пружиной силы, растянутой между двумя мирами, – что, с одной стороны, может быть проще, а с другой стороны – труднее для отражения. Можно было надеяться, что Зверь не сумеет вырваться.

…Глубокой ночью, когда сами болота вокруг, казалось, дышали Тьмой и способны были растворить в себе и загасить ничтожную искорку человеческой жизни, Эфраим отправился на разведку. Летучая мышь отчаянным рывком взмыла в воздух. Перекувырнулась и с коротким сдавленным писком отвесно ринулась вниз, словно намереваясь разбиться о камни крепостного двора.

Фесс и Сеамни стояли, держась за руки, словно дети. Над их головами медленно мерцал рой призрачных огоньков. Глаза обоих были плотно зажмурены. Пища, летучая мышь стрелой пронеслась сквозь кольцо из рук и, вместо того чтобы разбиться в лепёшку о гладкие каменные плиты, канула сквозь них, обратившись в призрака. На мгновение мелькнула его прозрачная тень и тотчас исчезла. Тайде болезненно поморщилась.

Им пришлось стоять так чуть ли не до утренней зари. Император носил воду, поил сцепленных чарами Тайде и некроманта. Они не открывали глаз, не разжимали сведённых судорогой рук. Они держали открытым путь назад для Эфраима.

И летучая мышь вернулась. Когда солнце уже выметнуло первые рассветные копья над вершинами Змеиных лесов, а Тайде, казалось, вот-вот упадёт, отдав волшбе все силы без остатка. Вновь мелькнула быстрая крылатая тень, стремительно облекаясь плотью.

Миг спустя обессиленный вампир растянулся на камнях. Его коснулся луч солнца, серая кожа зашипела, запузырилась, словно закипев, – Эфраим тоже отдал все силы, пожертвовав даже собственной защитой от дневного светила. Император сгрёб вампира в охапку, втащил неожиданно тяжёлое тело под тёмные своды подвального этажа, захлопнул железную ставню, бросился обратно во двор – там шатающийся Фесс помогал подняться бледной как смерть Сеамни. Из тонкого носа Дану стекали две струйки крови.

– Со мной… все… в порядке, – остановила она Императора. – Главное… что Эфраим вернулся. Послушаем теперь… что он скажет…

Вампир на самом деле сказал немало. Путь к логову Зверя через разъявшиеся толщи Реальности сам по себе оказался труден – «точно сквозь Солнце лететь», как выразился Эфраим.

– Ох, и источен же наш Эвиал, ох, и источен! – говорил он, блаженно жмурясь в глубокой сырой темноте подвала. – Какие только силы тут не погуляли… мне даже и не вообразить. Казалось, уж сколько живу, что только не видел…

– А титанов не видел? – вдруг спросил Фесс. Император вспомнил один из рассказов некроманта, о видениях в катакомбах дворца Старшей в Эргри.

– Не видел, – признался вампир. – Но слышал. От самых древних из наших. Они вроде как застали их – и титанов, и пятиногов. Застали, когда сами только-только пришли сюда. Они и рассказали… ох, и дрались же те титаны с пятиногами, ох, и дрались же! Чуть небо на землю не обрушили. Может, тогда-то Эвиал и начало… подтачивать, если только можно будет так это назвать.

– Так, а Зверь-то, Зверь-то что? – нетерпеливо перебил вампира Император. – Зверя видел?

– Зверя видел, высокий человек, – подтвердил вампир. – И… странно, но кажется мне – не от Неё сие зло. Само по себе… или ещё кто-то могущественный постарался. Может, не только Она на наш мир зубы точила.

– Вот как? – изумился некромант. – А как ты можешь быть в этом уверен, Эфраим?

– Никак не могу, – уныло согласился вампир. – Потому как же мне такое доказать? Это не эликсир алхимический, который, если очень хочешь, можно на язык попробовать.

– А что, это очень большая разница, от Неё Зверь или нет? – недоумевал Император.

– Может, и да, а может, и нет, – покачал головой Фесс. – Понимаю, такой ответ только для умалишённого хорош, но если Зверь от Тьмы, то нам с ним втройне тяжелее справиться будет. А если нет… Вот только мне в голову ничего подходящего не лезет, кто ещё может за ним стоять…

– Ты упоминал… маски? – предположила Тайде.

Фесс досадливо пожал плечами:

– Не докажешь. А тут вслепую действовать нельзя…

– Если доказать нельзя, значит, мы будем действовать вслепую, хочется нам того или нет, – с ледком в голосе заметил Император, которому уже начали надоедать бесконечные теоретизирования. Ему надоел Эвиал, надоели эти ядовито-зелёные болота без конца и без края, в которых он сидел уже незнамо сколько времени. – Когда ты не можешь что-то учесть, это приходится игнорировать. Если, конечно, есть желание сделать хоть что-то, а не искать оправданий для бездействия.

– Мы не будем бездействовать, – запротестовал Кэр. – Заклятие будет сплетено.

– Да, и клетка у Зверя тоже пока ещё крепка, – продолжал тем временем Эфраим. – Хотя уже далеко не такая, какой сотворена была. Может вырваться, конечно. Разгуляется Сила тут, наверху, докатятся до него отзвуки, эхо дальнее – и, глядишь, освободится. Так что оставлять его просто так никак нельзя.

– Не оставим, – решительно взмахнула рукой Тайде. – Ни за что не оставим.

В затерянной среди лесов крепостице закипела работа. Фесс вместе с Тайде и Эфраимом углубился в изучение составленных ими схем и чертежей. Сейчас это было самым важным. Важнее, чем даже твари Змеиных лесов, штурмующие пограничные укрепления Арраса.

Дни летели быстро. Зима – впрочем, здесь, на юге, зима только так называлась – уступила место весне. Прошло около двух недель, пока окончательно определились контуры великого заклятья. Конечно, без Кэра Лаэды ни Тайде, ни Эфраим бы не справились, признавался себе Император. Этот парень – настоящий чародей. Жаль только, что не мог он – или не хотел? – так же сражаться и против Радуги. Впрочем, как он говорит, искусство некромантии он изучил только здесь, в Эвиале… Но всё равно. Иметь его на своей стороне просто необходимо – на случай весьма вероятных осложнений с остатками той же Радуги. Кроме того, кто знает – не стоит ли, что называется, во избежание, оставить навсегда тут, в Эвиале, и эту самую белую перчатку?..

Потому что соблазн вновь пустить её в ход будет слишком, слишком велик. Попутно Фесс (Император по привычке до сих пор именовал его по-мельински) вносил в заклятье и другие изменения. Самым главным из них, пожалуй, стало то, что лестница, как они называли созданную систему чар, способна была поднять странников не только от крепости призраков, но и из любого места на сто лиг вокруг. На вопрос Императора, зачем он это сделал, некромант ответил не сразу.

– Точно сказать всё равно не смогу, мой Император, – наконец признался он с некоторым смущением. – У меня есть странное предчувствие, что может понадобиться.

– Ты, кстати, так и не ответил, возвращаешься ли с нами, – как бы вскользь заметил Император. Фесс не отвёл взгляда.

– Когда-то я очень хотел вырваться отсюда, мой Император. Когда я только оказался здесь, то, собственно говоря, пошёл учиться волшебству с одной-единственной целью – сбросить цепи с ног. Вернуться домой.

– Домой – в Мельин?

– Домой – в Долину, мой Император, – твёрдо ответил молодой чародей. – Я – не Фесс и не Неясыть. Я Кэр Лаэда, сын Витара Лаэды, боевого мага по найму, прославленного во многих мирах. Там моё место, там моя кровь.

Император помолчал. Прищурившись, он смотрел на Фесса. Чародей не лжёт, это ясно. Значит, захотел домой… обидно. И может очень сильно повредить его, Императора, новым планам.

– Но не кажется ли тебе, что искать свою Долину тебе будет удобнее из Мельина, а не отсюда, где за тобой гоняйся целая армия этих… слуг Спасителя? и Фесс сделал движение бровями, долженствующее означать нечто вроде «пусть их».

– Мои дела в Мельине закончены, мой Император. безумный гнев Алмазного и Деревянного Мечей более не Угрожает ему. Дану и гномы станут не врагами, а соседями… – Ты забыл о Разломе, Кэр, – мрачно напомнил Император. – Ты не видел этот ужас, чародей. Вот где найдётся для тебя достойная работа. Ты говоришь – тебя учили здесь некромантии? Удобнее места для приложения твоих талантов нет. Я сам, своими глазами, видел, как оживали каменные глыбы, едва их касались капли источаемого Разломом яда! Он сейчас – как гноящаяся рана на теле Мельина. Нашего Мельина. Ты слишком долго жил там, чтобы сейчас вот так просто и равнодушно отвернуться от его бед.

– Точно так же я не могу просто и равнодушно отвернуться от бед Эвиала, мой Император, – негромко и почтительно, но с непреклонной твёрдостью возразил Фесс.

– Ты остаёшься здесь? Ты отказываешься от поиска Долины и выбираешь Эвиал – перед Мельином? – напирал Император.

Фесс печально покачал головой. Лицо сделалось совершенно каменным и непроницаемым.

– Мой Император, я не хотел бы, чтобы наши слова окрасились обидой и недовольством. Мы прошли вместе долгий путь. Мы вместе ходили на приступ и вместе проливали кровь. Моя рука доставила эту перчатку, из-за которой теперь приключились многие из нынешних бед. Я никогда не откажусь от возвращения домой. Я вечно, если потребуется – до самой смерти стану искать пути в Долину. Но я слишком глубоко увяз здесь, в эвиальских делах. На моих руках – кровь друзей, а я до сих пор не отомстил за них как следует. За мной и на моих плечах – погоня. Силы, называющие себя разом и Светом и Тьмой, но ни тем, ни другим не являющиеся. Я храню в себе проклятье Мельина, и слишком много жадных рук тянется к этой добыче. Пока я не обрублю эти загребущие длани, мне не будет покоя. Я достаточно убегал и прятался. Я уже дал себе зарок, что пора наступать. И, клянусь Истинной Тьмой, которая давала мне силу, я буду наступать! Здесь, в Эвиале. Потому что он превращается сейчас в поле гигантской битвы, где, возможно, будет решаться также и судьба Мельина – не случайно ведь пуповина Разлома соединила эти два мира. Мне кажется, я знаю своего врага. И мне кажется, этот враг уже угрожал Мельину. Мы имеем дело с той же самой армадой, только в другом обличье. И драться придётся теперь не под имперской столицей, а в другом месте. Но драться придётся всё равно. Не зову тебя встать рядом со мной, мой Император. На тебе – тяжкий долг поднимать из праха твою Империю. Не допустить смертельную заразу в Мельин. Выжечь её калёным железом, не щадя ничего. Поэтому вам с Сеамни Оэктаканн надо возвращаться. Она больше не страшится призраков. Потому что ты, мой Император, вытащил её из такой бездны, куда не последовал бы ни один человек и ни один маг. Она – твоя и твоя навсегда. Возвращайтесь в Мельин, и пусть Дану на престоле Императрицы державы людей станет залогом того, что Алмазный и Деревянный Мечи никогда больше не поднимутся ни друг против друга, ни против того Меча Людей, которого я никогда не видел, но который, как я теперь понимаю, непременно должен где-то существовать. Возвращайтесь, мой Император. Я останусь здесь. Мои долги ещё не выплачены.

Глаза Фесса лихорадочно блестели. Похоже, непривычно горячая речь далась ему нелегко. Каменная маска дала трещину.

– Я понял тебя, – произнёс Император. – Что ж, вольному – воля. Я не держу тебя, хотя ты и присягал мне, и был моим ближним советником. Я надеялся, что ты отдашь свои силы и таланты на пользу Мельина… я ошибался, о чём сожалею. Но неужели, неужели, – прорвало вдруг и Императора, – у тебя в Мельине нет ничего – или никого, за что стоило бы сражаться и умирать?!

Фесс горько усмехнулся.

– Та, ради кого стоило жить и умирать, погибла по моей глупости и из-за моей гордыни. В Мельине нет ни одной живой души, что заплакала бы по мне. Эта душа была здесь, в Эвиале. Теперь её нет, но её тень до сих пор носится где-то на семи ветрах под этим небом. Я не могу уйти, пока она не упокоится. По древнему обычаю, пока не будут убиты убийцы.

Император сердито отвернулся.

– Ты готов тешить свою боль и свою муку, некромант. Ты, похоже, упиваешься ею. В Мельине мириады людей могут оказаться в самом сердце великой бури, если мы не наведем порядок. Или ты забыл, от чего бежали мои предки на Берег Черепов? От чего они пытались спастись, когда слепо шли на стрелы тех же Дану? Или ты думаешь, что Три Зверя под крепостями Радуги – это всё, чем, скажем так, богат Мельин? Ты забыл южные пределы, где до сих пор властвует Ужас? Может, очень даже похожий на здешнюю Западную Тьму… Кто встанет на его пути? Кто вернет моему и твоему роду то, что принадлежит ему по праву?..

– А кто защитит тех, кто живет в Эвиале, от неотвратимо надвигающейся Тени? – покачал головой Фесс. – Я помню об Ужасе, от которого древние племена бежали на север, мой Император. Но с тех пор Ужас не продвинулся на полночь ни на одну ладонь. А здесь, в Эвиале, засевшее на Западе существо, или Сущность, неуклонно ползёт на восток, выбрасывает всё новые и новые щупальца. Её тоже некому остановить, мой Император.

Император медленно свёл ладони, словно в Имперском Совете, когда следовало принять окончательное решение и произнести ритуальное «Да будет так!».

– Да будет так, – не удержался он. – Ты выбрал. Как бы ни было мне горько. Но, если ты остаёшься здесь, к чему эти фокусы с заклинанием? Мы разве собираемся покидать крепость?

– Кто знает, может, нам придётся, – вздохнул некромант.

Когда настало время, они все четверо собрались в самом глубоком из крепостных подвалов. Весь пол просторного покоя покрывала сложнейшая вязь линий и символов. Некромант лишился всех своих припасов, с трудом найдя в окрестных джунглях лишь малую толику обладающих магическими свойствами трав.

Эфраим совсем выбился из сил, ползая на четвереньках по полу, в последний раз проверяя точность углов и сопряжений, правильность начертания символов. Многие из них пришли из седой, забытой древности, когда первые маги только-только овладевали Силой этого странного мира; а кое-какие, в том числе все самые важные, были составлены ими самими, то есть Фессом, Сеамни и вампиром. Они задумали небывалое дело, и ни одна колдовская книга на свете не смогла бы им помочь.

Император и Тайде держались за руки. Если им суждено умереть, пытаясь вырваться из этой темницы, последнее, что они запомнят, будет касание родной руки.

Эфраим, который вообще никуда не собирался, скромно устроился в сторонке. Он поможет чародею Кэру Лаэде на последних, самых трудных стадиях заклинания.

Сам Фесс встал во второй фокус главного эллипса – в первом стояли Император и Сеамни. Рассечённый бесчисленными дугами, хордами, биссектрисами, медианами и прочими атрибутами магогеометрии, главный эллипс напоминал чудовищного кита, утыканного гарпунами и острогами.

Старая крепость напряжённо молчала. Она долго служила домом странным, так и оставшимся непонятными существам, похитивших Сеамни, она хранила Силу – и теперь пришло время отдавать долги.

Кэр начал первым. У него не осталось никаких магических атрибутов или артефактов, он полагался только на слово и жест. Архаические приёмы, но выбирать не приходится. Император невольно подумал, что некромант вновь вызывает огонь на себя – местные чародеи, служащие инквизиторам, наверняка засекут творимую тут столь необычную волшбу. Значит, вновь гонки со смертью, один – против тысяч… И он ещё надеется наступать? Скорее уж надо думать, в какую щель забиться, чтобы спасти себя.

Император думал так, прекрасно понимая в то же время, что Кэр Лаэда не станет ни забиваться, ни прятаться. Он будет наступать и, быть может, сложит голову, но Время его бегства кончилось. Он встанет и примет бой. И тогда останется только пожалеть инквизиторов, оказавшихся у него на пути. В первый момент Императору показалось, что в воздухе медленно разливается жидкий мрак, образуя что-то Вроде иссиня-чёрного тумана. Исчезли очертания стен, факелы выделились тусклыми пятнами, с трудом прорезавшими непроглядную темноту. Император понимал – некромант каким-то образом сейчас старается отделить Их от Эвиала (Сеамни объясняла, но объяснения эти оказались слишком уж заумными). И одновременно – вытягивается, пронзая слои Реальности, разом и исполинская, И недлинная лестница, по которой они поднимутся обратно в Мельин. Поднимутся – чтобы легче было поверить самим, потому что в пропасть Разлома они оба падали, что и создало ощущение, будто Эвиал находится «внизу» и из него надо как-то «подниматься».

Тайде крепче стиснула руку Императора.

Во тьме над головами Дану и владыки Мельина начал медленно разгораться блёклый серый шар. Император невольно напрягся – точно такого же цвета была извергавшаяся Разломом субстанция, что оживляла даже камни.

Он ощутил легкое головокружение. Мир плыл мимо, мимо него и Сеамни, они словно бы и впрямь начинали подниматься, и вроде бы даже как некромант оказался чуть внизу, но…

Император мгновенно понял – что-то не так. Плавное, медленное движение, родившееся в глубине окутавшего их тёмного облака, сменилось резким, взрывным, неравномерным. Во тьме закружились оранжевые и алые искры, они росли, злой свет теснил темноту, и Императору показалось, что он видит уже не россыпи многоцветных светляков, а огни далёких пожаров.

Сдавленно вскрикнула Тайде.

А видение становилось всё ярче, всё отчётливее, и помимо собственной воли Император оказался захвачен этим могучим потоком – он смотрел и смотрел, забыв обо всём.

…Могучие корабли резали серо-стальные волны окованными тёмной бронзой носами. Тяжёлые галеры о пяти рядах вёсел, поставив паруса в помощь выбивающимся из сил гребцам, настойчиво боролись с неумолимым отливом, стараясь во что бы то ни стало приблизиться к берегу. Непривычно длинные для подобных судов носовые палубы кишмя кишели солдатами в странных шипастых доспехах. Доспехи отчего-то покрывали яркие, кричащие краски – красная, голубая, малиновая, оранжевая. Даже из отдаления щиты, кирасы, шлемы казались скорее частями панцирей каких-то морских страшилищ, чем творением человеческих рук. В руках солдаты держали странное оружие, наподобие громадных, неудобных с виду кос.

Правда, некромант Неясыть лучше кого-либо другого знал, насколько смертоносны в бою эти косы.

– Клешни! – услыхал Император приглушённый, сдавленный вскрик.

Видение росло и ширилось, теперь стал виден целый флот могучих галер, мерно и мощно взмахивавших, точно чудовищные рыбы, сотнями вёсел-плавников. Император ощутил, что отделение их от Эвиала сперва замедлилось, а потом и вовсе остановилось – некромант обращал все силы заклятья, чтобы понять, где находятся эти суда. Но даже если бы он попытался продолжать, едва бы у него это получилось – словно тёмные корабли принесли с собой какую-то новую силу, остановившую уже устремившиеся ввысь, к незримому Разлому чары.

Надо было многое менять.

Вскочил сидевший на пороге Эфраим, замахал руками, давясь криком, – старейший вампир Эвиала, похоже, хорошо знал и эти корабли, и этих солдат.

– Что происходит, Кэр? – зарычал Император.

– Империя Клешней, – прозвучал ответ. Некромант с невероятной быстротой творил какие-то пассы, улавливая смутные образы чужих кораблей. – Империя Клешней, а с ней…

– А с ней многие из Западной Тьмы, – в свою очередь рявкнул вампир. – Её собственные некроманты! Её собственные чародеи! Это уже не набег, это…

– Вторжение, – закончил Кэр Лаэда. – Как в Арвесте. Только теперь их ещё больше. Потерпели неудачу на севере, решили попробовать на юге. И здесь их некому остановить…

– Что с чарами, Кэр? – испуганно проговорила Се-амни.

– Надо переделывать. Мы не приняли в расчёт их идущей силы. Возникло сильное искажение… придётся составлять по новой… вот только…

– Что «только»? – резко спросил Император.

– Только мне придётся идти туда, где они станут высаживаться, – просто объяснил некромант. – Не бросишь же местных на произвол судьбы! Я даже не знаю, есть ли в этом Аррасе хоть один стоящий волшебник…

– Ты решил оставить нас здесь? – Сеамни сжала кулачки.

– Если бы меня не принесло сюда, вы всё равно стали бы действовать – одни, – пожал плечами некромант.

– И ты уверен, что они справились бы со всем этим флотом Клешней на подходе? – подал голос Эфраим. Кэр хмуро пожал плечами.

– Не знаю. Могу только сказать – моё место там, куда они нацелились, где они станут высаживаться. Я должен их там встретить. Кто хочет – может пойти со мной. Там найдётся дело и мечу, и луку, – взгляд в сторону Тайде. – И ты, Эфраим, можешь пойти тоже. Конечно, ты можешь оставаться тут в лесах… тебя не слишком касаются людские распри…

– Это не людские распри, – резко ответил вампир. – Это распри сильных даже не мира сего. Никто не останется в стороне. Ни люди, ни Ночной Народ, ни все остальные, кто живёт и дышит. Или… э-э-э… существуют каким-нибудь ещё способом, как ваш покорный слуга, к примеру. Как бы то ни было, отправляться к этой самой Сущности, как её ни называй, мне как-то не хочется.

– Короче, я иду. – Фесс резко взмахнул руками, рассеивая последние остатки заклятья, до сих пор пытавшегося оторвать Тайде и Императора от костной плоти Эвиала. Видение плывущих кораблей осталось.

Император пожал плечами.

– Ты уверен, что это наша война, Кэр? Я не боевой маг по найму, или как там это называется. У меня – Империя, куда я должен вернуться. Я не могу сражаться в каждом бою под этим солнцем. Я пришёл сюда за своей Тайде. Я нашел её. И теперь я возвращаюсь. Моя Империя и так слишком долго оставалась без меня.

Фесс тяжело вздохнул.

– Мой Император, я не сомневаюсь, что твоя держава застоялась без своего единственного и законного правителя. Но без твоего боевого опыта… без способности превратить толпу наспех схвативших оружие робких селян в настоящее войско… без понимания, когда и как следует ударить… я боюсь, эта битва будет проиграна. А потом мириады умрут просто потому, что те, кто мог остановить эту злую смерть, решили отступить в сторону.

– Кэр, ты никогда не был искусен в придворной лести – так давай и начинать не будем, а? – поморщился Император. – Не надо меня превозносить, я выиграл не так много сражений. Сказать по чести – всего одно, потому что мельинская битва…

– Какая разница, мой Император? В Кинте Ближнем нет командира, способного командовать хоть сколько нибудь крупной армией. Есть начальники наёмных войск, но они больше привыкли отбивать приступы тварей из Змеиных лесов, чем сражаться с хорошо обученной регулярной армией. А эти пришельцы из Империи Клешней – настоящие солдаты. Я видел их в бою. В Арвесте. Они смели защитников города, как ветер сметает солому. Мы проиграли бой, несмотря на то что в Арвесте были опытные наёмники и немало настоящих чародеев. Если бы не удар Наследия Салладорца, Клешни пошли бы дальше.

– Почему бы тогда не повторить тот же опыт? – пожал плечами Император. – Я хорошо помню арвестскую историю, ты мне рассказывал. Надо заранее вывести нон-комбатантов из города и, когда галеры войдут в порт и высадят десант, ударить! Город можно отстроить. Мёртвых же не воротишь.

– Ты уверен, что они станут высаживаться именно в каком-нибудь порту, мой Император?

– Разумеется, – хмыкнул тот. – Посмотри на эти галеры, Кэр. Взгляни, насколько глубоко они сидят. Они не приспособлены к плаванию на мелководье. К берегу им не подойти. А перевозить солдат на лодках – уйдёт слишком много времени. Командуй я этим десантом, ни за что не стал бы так рисковать. Противник успеет подтянуть резервы, создать прочную оборону, а главное – ему предоставится прекрасная возможность разбить мою армию по частям. К берегу, усеянному рыбачьими деревеньками, незаметно не подойдёшь. Тут тёплые моря, наверняка практикуется ночной лов… не знаю, есть ли тут кальмары или большие креветки, но в Мельине их ловят исключительно по ночам – они идут на свет. Значит, весть о появлении десанта быстро достигнет столицы. И что же, я буду ждать, пока несколько лодок, каждая из которых поднимает не больше десятка панцирников, перевезут на берег всё моё войско?

– Можно попытаться захватить рыбачьи баркасы… – высказала соображение Тайде.

– Верно, – кивнул Император. – Но это потеря темпа, времени и внезапности. Нет, я бы рискнул. Хороший порт в твоих руках – половина успеха. Желательно не слишком сильно укреплённый. Захватить его, создать базу… перевезти тяжёлые осадные орудия, тараны, катапульты – и идти прямиком на столицу. На Аррас.

– А почему нельзя сразу атаковать её? – вновь спросила Тайде.

– Опасно, – пожал плечами Император. – Крепость наверняка хорошо защищена от морских набегов. Её лучше обложить с суши. Так поступил бы я.

Фесс медленно кивнул головой, словно соглашаясь.

– Ты прав, мой Император. Мне кажется, я чувствую то место, куда они нацелились. И, по-моему, я понял, чего они хотят. Одним махом убить двух зайцев. Захватить город и порт – а заодно открыть в Аррас путь тварям Змеиных лесов. В дорогу, скорее в дорогу! Эфраим! Сколько добираться отсюда до Скавелла?

– Прямым путём ежели, себя не щадя, не меньше двух недель выйдет, – вздохнул старый вампир.

– Не успеем, – с отчаянием выдохнул некромант. – Никак не успеем…

– Погоди печалиться, – остановил его Эфраим. – Видно, опять мне, мёртвому, придётся вам, живым, помогать. Эх, эх, годы мои немалые! Потружусь уж, перенесу вас, болезных…

– Что, всех? – поразился некромант.

– Могу тебя здесь оставить, – обиделся Эфраим.

– Извини, – примирительно сказал Кэр. – Не хотел тебя задеть. С благодарностью приму твою помощь,

– Ну и дела, – всплеснул руками Эфраим. – В кои веки от тёмного мага благодарности дождался! Небывалые дела в мире творятся, как есть небывалые!

– Ладно вам, – сквозь зубы процедил Император. – А про Зверя вы забыли? Совсем забыли? О плане нашем – тоже забыли?

– Мы не забыли, Гвин, – тихонько сказала Тайде, кладя руку на взбугрившееся мышцами предплечье Императора.

– Мы?Кто это «мы»?

– Мы все. Подумай сам, мы не можем бросить Аррас на растерзание этим тварям. Мы пришли сюда. И разве ты всегда говорил мне: «Империя там, где её Император»?

Император с досадой отвернулся. Но, конечно, сопротивляться Тайде он долго не мог.

– Ну и кем я должен буду командовать? – ворчливо осведомился он.

– Думаю, как раз теми самыми рыбаками, – заметил Фесс. – Других защитников, боюсь, не окажется

– Замечательно. А не лучше ли им самим утопиться, или повтыкать вилы себе в пуза? Всё не так мучительно и намного быстрее, – буркнул Император. – Они ж понятия не имеют о правильном строе! И за день этому не выучишь! Легионы каждый день по шесть часов маршируют – учатся стену щитов держать!

– Стены щитов тут не помогут, – покачал головой Фесс. – Арвест защищали профессиональные солдаты. Однако они не выдержали. Нужно что-то другое…

– Готовность умереть нужна, вот что, – отрезал Император. – Нужно, чтобы все знали – за стенами для нас земли нет. И лучшие из лучших не выстоят, если станут прикидывать да рассчитывать.

– Ты согласен, мой Император? – немедленно спросил Фесс.

– Согласен на что? – проревел тот.

– Помочь мне остановить вторжение.

– Ты же прекрасно знаешь, Кэр, я не могу пустить в ход белую перчатку!

– Быть может, это окажется единственным выходом, – настаивал некромант. – А затем уже ударим нашей лестницей. Видать, не зря я делал так, чтобы она сработала не только из этого места.

– Ты молодец, Кэр, – с настоящей признательностью проговорила Тайде. – Жаль, что Дану осталось так мало и у меня нет ни сестры, ни подруги – познакомить с гобой…

Фесс потупился и, словно мальчишка, внезапно покраснел.

– Если решили – то тогда давайте, за дело, – стал торопить их вампир. – С заклятьем своим разберитесь, что-Пы всё сработало как следует…

…Только на следующий день летучая мышь тяжело поднялась над стенами покинутой крепости. Она несла на восток немалый груз.