"Секрет Марилены" - читать интересную книгу автора (Петрушевская Людмила)

Петрушевская ЛюдмилаСекрет Марилены

Людмила Стефановна ПЕТРУШЕВСКАЯ

Секрет Марилены

Сказка

Одна очень толстая девушка не умещалась в такси, а в метро занимала собой всю ширину эскалатора.

Сидела она на трех стульях, спала на двух кроватях и работала в цирке, где поднимала тяжести.

Это была очень несчастная девушка, но ведь многие толстые люди живут счастливо! Их отличает кроткий нрав и доброе сердце, и люди любят толстяков.

Но наша толстая Марилена хранила в себе одну тайну: только ночью, придя к себе в гостиничный номер, где для нее, как обычно, были сдвинуты три стула и две кровати (цирк ведь постоянно путешествует), - только ночью она становилась сама собой, то есть превращалась в двух девушек нормального вида, очень красивых, которые принимались тут же танцевать.

Секрет толстой Марилены был такой, что некоторое время назад она выступала на сцене в виде двух балерин-близнецов, причем для различия одна из них была золотистой блондинкой, а вторая с черными как смоль кудрями: так считалось интересней, а то люди путались, кому из них передавать какие цветы.

И, разумеется, в блондинку влюбился некий колдун, а вторую сестричку, черненькую, он немедленно обещал превратить в электрический чайник со свистком, чтобы этот чайник повсюду сопровождал молодую пару и своим шипением и свистом напоминал о том, что вторая сестра, только взглянув на колдуна, начала отговаривать невесту от этого знакомства.

Но когда он только замахнулся своей волшебной палочкой на эту несчастную, его предполагаемая невеста так надулась, что покраснела, вспотела, зашипела и забурлила не хуже чайника, и колдун тут же решил, что ничего не выйдет.

- Такие супруги, - сказал он (а колдун был женат семнадцать раз и знал, о чем говорил), - такие подруги хуже чайника, потому что чайник можно вырубить, а кипящую бабу нет.

И он решил наказать шумную пару сестер.

А дело происходило за кулисами в коридоре, где он поймал их сразу после концерта, чтобы познакомиться и предложить блондинке брак немедленно тут же.

Уж что-что, а это он умел.

Кстати, если у него что-нибудь не получалось сразу, он тут же терял интерес к делу, скучнел и бросал все на полдороге.

Он превращал своих неудавшихся невест и жен во что попало: в плакучую иву, в водопроводный кран, в городской фонтан.

Ему нравилось, чтобы они плакали всю оставшуюся жизнь.

- Вы еще будете у меня рыдать, - сказал он, не давая сестрам проходу в тесном коридоре, по которому взад-вперед сновали артисты.

- Да? - ответили сестры. - А ты знаешь, что при нашем рождении присутствовала фея Бродбутер, которая сказала, что тот, из-за кого мы хоть раз заплачем, превратится в корову! И его будут доить пять раз в день! И он проведет весь свой жизненный путь по колено в навозе!

- Да? - усмехнулся колдун. - Тогда и от меня подарочек! Вы больше никогда не сможете плакать! Это раз! И во-вторых, во-вторых, вы больше никогда друг друга не увидите! Если уж на то пошло!

Но сестры возразили:

- Фея Бродбутер и это предусмотрела. Она сказала, что если кто нас разъединит, тот превратится в микроб дизентерии и всю свою оставшуюся жизнь проведет по больницам в жутких условиях!

- А, тем лучше, - воскликнул неудачливый жених-колдун, - тогда я вас, так и быть, соединю навеки. Будете всегда вместе. Фея Бродбутер останется довольна. Если только (тут он тихо засмеялся) вас не захотят разделить напополам. И я согласен, что в данном случае виновник должен быть превращен в микроба дизентерии, в палочку! Это будет справедливо. Молодец ваша фея. Но кому придет в голову разрезать вас напополам?

Тогда близнецы сказали:

- Не выйдет! Фея Бродбутер заколдовала нас, чтобы мы ежедневно два часа в любых условиях при любой погоде танцевали вдвоем!

Колдун задумался и ответил:

- Ну, это не проблема. Два-то часа в день можно. Когда вас никто не будет видеть, вы будете танцевать два часа в день и еще горько об этом пожалеете!

Тут близнецы побледнели, кинулись друг дружке на шею и стали прощаться - но заплакать они уже не могли.

А колдун, ухмыляясь, взмахнул своей волшебной палочкой, и во мгновение ока перед ним выросла девушка-гора, бледная и испуганная, с грудью как подушка, со спиной как надувной матрац, с животом как мешок картошки.

Тяжело переваливаясь, эта девушка полезла к зеркалу, увидела себя, застонала и упала в обморок.

- Вот так-то, - печально сказал колдун и исчез.

Почему печально - потому что жизнь всегда открывалась ему с плохой стороны, несмотря на то, что он все мог.

Вернее сказать, жизни у него не было никакой.

Никто его не любил, даже папа с мамой, которых он однажды после небольшого скандала превратил в свои домашние тапочки.

Неудивительно, что тапочки у него все время терялись.

Колдун мстил всем, кто его не любил, он буквально смеялся над бедными, бессильными человеческими существами, а они платили ему страхом и ненавистью.

У него было все - дворцы, самолеты и корабли, но люди его не любили.

Может быть, если бы нашлась душа и позаботилась о нем, он бы и засиял, как медная сковородка у заботливой хозяйки.

Но все дело в том, что он сам не мог никого полюбить и даже в простой улыбке прохожего видел злой умысел и стремление выпросить что-нибудь даром.

Тут мы его оставим, он ходит где-то по белому свету, никого не боясь (и жаль), а наша толстуха в тот же момент была удалена из театра охраной, как постороннее лицо, находящееся в служебном помещении, ей не удалось даже забрать с собой сумочки с деньгами, принадлежавшие сестрам: кто она такая, чтобы брать чужие сумочки!

Марилена (бывшая Мария и Лена) чуть не умерла с голоду в первое время: она жила то на вокзале, то в городском саду, она уже не могла танцевать и зарабатывать на жизнь, а милостыню такой толстухе кто же подаст: где вы видели жирного нищего!

Такому нищему немедленно надо похудеть где-нибудь в укромном месте, чтобы не пропасть от нищеты.

Он и похудеет, уверяю вас.

Но наша Марилена похудеть не могла, даже если бы вообще ничего не ела: все благодаря колдуну.

Кстати, многие полные люди, похоже, заколдованы: как бы они ни голодали, все равно вес возвращается, словно по волшебству.

Итак, нашу Марилену больше никто не приглашал для исполнения парных танцев:

Во-первых, какие могут быть парные танцы в одиночку!

Во-вторых, слишком толста.

В-третьих, ее никто не узнавал, а ведь широко известно, что в балет и на сцену принимают только знакомых.

Однако ночами где-нибудь в парке или за вокзальными постройками, оставшись одна, толстуха превращалась в двух очень худых балерин и печально, спотыкаясь от голода, танцевала чарльстон, чечетку, рок-н-ролл и па-де-де из балета "Спящая красавица".

Но ее в этот момент никто не видел, как и завещал колдун.

Наконец она придумала, как поправить свои дела: она пошла в цирк и предложила такой аттракцион, съедение жареного быка за десять минут.

Идея понравилась руководству, и была устроена показательная репетиция, на которой голодная Марилена сожрала быка за четыре с половиной минуты!

Бык был, правда, маловатенький и тощий, на большие затраты дирекция не пошла.

Съев быка, Марилена ощутила жуткий прилив сил и на радостях подняла директора и администратора, каждого одним мизинцем, и пронесла так по кругу.

Тут же с ней заключили договор как с самой сильной женщиной мира и чемпионом островов Мань-Вань.

Насчет быка больше не заикались, т. к. это могло бы обойтись недешево.

Теперь на ежевечернем представлении Марилена подымала лошадь с телегой, паровоз и, в заключение, весь первый ряд зрителей на скрепленных между собой стульях.

Только на этих условиях ей платили деньги, в искусстве надо сильно удивлять публику, иначе подохнешь с голоду.

Запыхавшись, она шла после работы в ресторан, где съедала жареного барана, выпивала флягу молока, а затем, не заплатив, ехала к себе в гостиницу.

Ее ужин был рекламным трюком для ресторана, туда собирались любители поспорить, за сколько минут Марилена сожрет барана.

Так же весело проходили покупки платьев: портные шили Марилене и приглашали на примерку телевидение, а также нанимали фотографов: вот Марилена ДО, а вот она же ПОСЛЕ: смотрите, как изменило ее это платье!

И в журналах появлялись снимки веселой толстухи с хорошенькой мордочкой - от удвоения у нее, конечно, увеличился нос, но глаза стали просто огромными, а зубы были такие крупные и белые, что на Марилену кидались все производители зубной пасты и щеток, умоляя ее рекламировать именно их товар!

То есть она стала гораздо богаче, чем была.

И ее теперь сильно утомляли собственные ночные танцы, которые она по дурости сама себе накликала, придумав фею Бродбутер перед лицом легковерного колдуна.

Ведь она уже стала забывать, что в ней томятся две души, эти души молчали и плакали без слез в темнице, которой было для них мощное тело Марилены, а вместо них в этом теле вырастала совершенно новая, посторонняя душа, толстая и прожорливая, нахальная и веселая, жадная и бесцеремонная, остроумная когда это выгодно и мрачная когда невыгодно.

Эта ведь не секрет, что в человеке иногда исчезают прежние души и заводится новая, особенно с возрастом.

Новая душа Марилены прекрасно знала, журналистов какой газеты надо угостить обедом перед интервью, и когда можно посетить клуб угнетенных толстяков, и когда передать сиротам подарки фирм (фирмы платили отдельно).

Танцы ее больше не интересовали, эти две души, которые имели право возникать на два часа по ночам, несчастные и одинокие, они путали весь режим, не знали распорядка, что день был тяжелый, что завтра самолет в шесть утра, не умели считать прибыль и убытки, зато неуместно вспоминали родину и умерших отца с матерью, что тормозило всю программу ночного отдыха.

Особенно это стало трудно, когда у Марилены появился жених, бледный юноша с пухлыми губами по имени Владимир, который быстро взял на себя все счеты, расчеты и переговоры.

Его как раз очень раздражало, что каждый вечер Марилена исчезала на два часа и после этого выглядела как загнанная лошадь, не вступала ни в какие беседы ни с кем и отключала телефон.

Взяв в свои руки всю жизнь Марилены, он не мог понять, куда девались эти неоплачиваемые два часа, и закатывал ей жуткие скандалы.

Марилена его любила и назначила ему огромное жалованье, а также взяла на работу его сестру Нелли, однако стеснялась рассказать ему про те два часа.

Но, как бы там ни было, однажды Нелли объявила ей, что Владимир договорился о гигантской рекламной кампании, о похудении: это предложение двух фирм, занимающихся операциями на людях и особым питанием.

Причем они платят большой гонорар ей же!

Нельзя упускать такого шанса, сказала Нелли, а Владимир в командировке в обеих Америках и вернется как раз к финалу, чтобы встретить свою помолодевшую худенькую невесту.

- Да, и я смогу танцевать, - сказала Марилена, не подумав о том, что в случае похудания ее две души умрут от истощения.

Нелли в ответ заявила, что тоже ложится в ту же клинику пластической хирургии и тоже будет омолаживаться и кое-что менять в лице.

- Так что вы пострадаете не одна, - пошутила обычно мрачная Нелли.

И Марилену отвезли в клинику, где опытные хирурги сначала ее фотографировали со всех сторон, а затем спрятали фотографии для сенсации и повели Марилену куда-то по коридорам все вниз, вниз и вниз, и наконец заперли в комнате со всеми удобствами, но зато без окна.

Марилена ничего не поняла, хотела позвонить, но телефона не оказалось, стала стучать в дверь, но никто не пришел.

Она начала стучать настойчивей, просто биться об дверь (вспомним, что Марилена работала силачом в цирке), но все было напрасно.

Сбив руки в кровь, Марилена затихла на полу, но вдруг она услышала далекую музыку, как всегда перед началом танцев, и тут же увидела свою худенькую сестричку, а сама стала Марией и принялась кружиться вместе с ней.

Видимо, настало их ночное время, и, проклиная все на свете, расстроенные Мария и Лена танцевали со сбитыми в кровь руками.

Они сказали друг другу то, что давно уже подозревали - видимо, это начало конца, видимо, Владимир решил избавиться от Марилены и завладеть ее деньгами, и клиника - это просто ловушка.

Но едва репетиция закончилась, толстуха Марилена с жадностью слопала обед, появившийся откуда-то на полу.

После обеда Марилена почувствовала страшную сонливость, успела подумать, что еда отравлена, и свалилась где стояла, у стенного шкафа.

Когда пленница очнулась, она решила бороться за жизнь и ничего больше не есть, а только пить воду из-под крана, но вы знаете толстух - они и часа не могут прожить без пищи, и пришлось ей опять пообедать тем, что появилось на сей раз около двери на полу, кастрюлькой жирных щей с мясной костью.

После чего она буквально рухнула на кровать и пролежала без сознания до появления тихой музыки, возвещавшей о начале ночных танцев.

Мария и Лена теперь с трудом танцевали вдвоем, это был неповоротливый, медленный вальс, прощальный вальс, потому что было ясно: толстуху Марилену решили отравить.

Большую часть времени сестры разговаривали о смерти, молились и плакали без слез, прощались, вспоминали детство, папу, который так рано ушел, и маму, которая покинула своих детей вслед за отцом.

И туда, где теперь находились их души, туда, в неведомые края, лежал теперь путь сестер.

На следующий День толстуха Марилена не смогла даже подняться и дойти до крана с водой.

Она лежала, придавленная своим огромным весом, и тихо разговаривала сама с собой разными голосами, причем один ее голос был жалобный и упрекающий, а другой добрый и ласковый.

- Если бы ты согласилась выйти замуж за колдуна, ничего бы с нами не случилось.

- Да, а ты бы сейчас жила в виде чайника.

- Нет, мы бы его уговорили, ты что! И потом, лучше жить в виде чайника, чем умирать вот так, в тюрьме!

- Не волнуйся, - отвечал другой, добрый и ласковый голос, - скоро ангелы проводят нас к папе с мамой.

- Нам не надо ничего, - вопила Марилена, - никаких денег, никакого Владимира, отпустили бы нас жить куда-нибудь на острова Мань-Вань!

- Если бы, - кротко отвечала Марилена сама себе.

И тут произошло чудо: с тихим шелестом отъехала одна из стен, и Марилена, не веря себе, почувствовала ночную сырость.

В комнату вползал туман и запахи жасмина и сирени.

Кровать Марилены упиралась спинкой в куст шиповника, и цветочки, розовые и простенькие, свесились над подушкой.

Марилена с огромным трудом поднялась, переползла в сад и свалилась в крапиве, и на нее посыпался целый дождь росы с листьев.

Облизав пересохшим ртом траву и свои мокрые руки, Марилена вдруг вскочила - уже играла тихая музыка - и принялась танцевать в кустах какой-то танец, то ли стрекозиный, то ли комариный, с подскоками и полетами.

- Ты поняла? Мы в раю! - радостно закричала Мария.

- Ой, уже? - заплакала без слез Лена. - А как же моя жизнь? Кончилась?

И буквально тут же обе балеринки оказались в чьих-то цепких лапах, причем это были мужички безо всяких крыльев и белых одежд: нормальная охрана с пистолетами и в потных рубашках.

Балеринок схватили и потащили, хотя они нисколько не сопротивлялись, и только Лена пискнула что-то вроде "Ой, это не рай".

Пленниц, видимо, волокли через заросли шиповника, потому что вскоре их руки и плечи оказались исцарапанными до крови, так что когда сестричек втолкнули в караульню и принялись допрашивать, вид у них был дикий.

Тут же составили протокол о нарушении запретной зоны, затем арестованных допрашивали с пристрастием, в основном насчет того, могут ли они заплатить штраф в размере трех миллионов прямо тут же, на месте, в караульне: тогда, дескать, отпустим.

- Откуда? - спрашивала белокурая Мария. - Да мы здесь никого не знаем, мы здесь проездом! Мы танцовщицы из балета!

- Вы что, с ума сбесились? - кричала черненькая Лена. - Хватают людей ни за что! Мы будем жаловаться!

- Что же, если денег нет, тогда вас приговорят к пожизненному заключению в тюрьме! - сокрушенно сказал сторож. - А двух миллионов не найдется? Мы дорого не возьмем.

Но тут произошло нечто странное - в караулку всунулся другой охранник и рявкнул:

- Это кто? Это не она! Вы ее упустили! Чем вы тут занялись? Нелли вопит как зарезанная! Должна быть одна толстая, а тут... Откуда эти две драные вешалки? Ну, вы сами ответите. Она идет сюда!

И действительно, в караулку вбежала в сопровождении своры врачей женщина с забинтованным лицом, и узнать ее можно было только по голосу, низкому и зловещему:

- Где? Где она? Это? Вы что, захотели на каторгу? Вас для чего нанимали? Как только она выйдет, сразу ее схватить и убить в целях самозащиты! А вы кого мне предъявляете?

- Стояли, понимаете, на том самом месте, где открывается стена... Эти две мокрохвостые... - оправдывался охранник. - А больше никого не было.

- Как не было, бандит! Как не было, каторжник! Да я тебя сошлю на Мань-Вань! Ты что, забыл, какой у тебя приговор? Владимир все для тебя сделал, спас от виселицы, а ты! Что вы здесь делаете? Прочешите весь сад! А этих разведите по разным комнатам и допросите, может, они что видели.

На этом Нелли с толпой врачей удалилась.

В комнате остался начальник караула, тот, который требовал миллионы.

Со сладкой улыбкой он сказал:

- Вы у меня сейчас все расскажете! У меня такие есть способы... Такие способы... Вы у меня еще признаетесь, что сами убили и съели толстуху... Причем в сыром виде. Другого выхода нет... И вас казнят! А нам заплатят три миллиончика за труды... Все равно Марилену должны были случайно убить... Слышали? Тем более что эта жирняга сама оказалась бы накачанной наркотиками. И должна была одного у нас тут зарезать. Вон того, кто заглядывал, он не знает... Деловой такой, все командует... Жалко, не получилось... А теперь даже легче... У меня такие есть ужасные пытки! Сами полюбуетесь. Лучше сразу сознавайтесь, чтобы не страдать перед виселицей... Вы ведь ее скушали?

Но тут два часа танцев уже, видимо, истекли, потому что Марию неудержимо повлекло к Лене и наоборот, а охранник оказался между ними.

- Вы что? - заорал он. - Куда? Че давите? Стрелять буду! Стоять на месте!

А Лена и Мария уже срастались руками вокруг него.

Тут он выхватил из-за пояса нож и стал вслепую рубить.

И после первого же удара, когда он отрубил руку Марии от руки Лены, они почувствовали, что им уже не надо соединяться.

Окровавленные, исцарапанные балеринки стояли и смотрели друг на дружку, а охранник исчез.

- Ты знаешь что произошло? - завопила потрясенная Лена, - это же предсказание колдуна! Кто нас попытается разрезать, тот превратится в дизентерийную палочку!

- Ой, - сказала Мария, - бежим отсюда, еще нам заболеть не хватает!

Потрясенные, они глядели на пол, где, по их предположению, должен был сейчас ползать усатый, толстый микроб дизентерии, и пятились вон.

Иногда одно зло побеждает другое зло, и минус на минус дает плюс!

Их никто не остановил.

Они выбежали в сад, долго метались по мокрым кустам, пока не нашли ворота, где стоял на все готовый вахтер.

- Бегите, там ходит такая толстая тетка с ножом, она нам угрожала, что зарежет!

- Толстая? - встрепенулся вахтер и бросился к телефону.

Лена и Мария выскочили за ворота и оказались на свободе.

Они помчались подальше от проклятого места, долго бежали, пока не оказались на давно знакомом вокзале.

Куда же еще пойти бездомному человеку...

Там они отмылись, сначала в луже за кустами (видимо, в городе этой ночью шел сильный дождь), потом в туалете.

Несколько царапин на лбу и на руках было не в счет, мало ли каким ударам судьбы подвергаются бродячие нищенки!

На вокзале Лена и Мария просмотрели несколько валявшихся на лавочках газет и узнали, что назавтра ожидается триумфальное возвращение толстухи Марилены, обновленной звезды цирка, которая теперь весит пятьдесят килограмм вместо ста.

Тут же помещался портрет новейшей Марилены (явная секретарша Нелли, но с большими зубами и с расширенными веками, от чего вид был несколько косоглазый, как у бульдога, что поделать) и реклама удивительной клиники, где за три дня делают человеку новое тело плюс восстанавливают организм за счет идеального питания травами.

Тут же сообщалось, что Марилена уходит из цирка в новую жизнь, так как уже больше не может поднимать тяжести и есть барана и вообще уже не самая сильная женщина и не чемпионка островов Мань-Вань.

Но зато она теперь купила клинику похудания и институт травяного питания, где директором назначен ее муж Владимир - они женаты давно, но скрывали, так как великая артистка не может принадлежать кому-то одному, она принадлежит всем.

Мало того, новая Марилена открыла музей толстой Марилены, где будут выставлены для обозрения все вещи толстухи-силачки, в том числе и ее нижнее белье и совместные фотографии с мужем Владимиром.

Кроме того, приводились также фотографии постепенного превращения толстомордой Марилены в Марилену худощавую, это уже был явный шараш-монтаж и жульничество, и Мария, и Лена знали это прекрасно: но чего только не достигнешь в фотографии с помощью наложения негативов и искусства ретуширования!

Тут же было и интервью Владимира в семейном автомобиле "роллс-кинг-сайз-ройс" (королевский размер, сделанный на заказ для прежней Марилены, но не выкидывать же) на фоне нового дворца и на фоне клиники, из которой как раз и убежали ночью две сестры.

- Как он все умно сделал, - сказала Мария.

- Как хорошо, что мы ничего не говорили ему о танцах! - сказала Лена. - Это благодаря тебе: ты стеснялась, что у этого жениха окажется две невесты.

Они помолчали, стоя посреди пустынного в этот ночной час вокзала.

- Так что же делать? - спросила Лена.

- Танцевать, - сказала Мария.

- Да, помнишь, в сказке о Золушке Евгения Шварца? Во всех затруднительных случаях надо танцевать!

И они встали в первую позицию, и, тихо сказавши волшебную фразу "раз, два, три, пали, вали", пустились в пляс.

Тут же вокруг них образовался маленький кружок ночных бродяг, продавцов и бессонных пассажиров с чемоданами, сумками и детьми, все стали весело хлопать и тут же накидали много мелких монет (богатые люди ночами не сидят на вокзалах).

Быстренько собрав деньги (где толпа, там и полицейские с дубинками), балерины покинули свою временную арену, купили билеты на самый ближайший поезд и оставили страшный город, где с ними произошло столько приключений благодаря их красоте и талантам.

И уже через год сестры Ленмери блистали в соседнем городе в самом дорогом варьете со своими великолепными танцами, и их теперь всюду сопровождала охрана, состоящая из старичка в форме генерала (генералов как-то больше боятся), и у них был дом на берегу моря и контракты во все страны мира, включая неведомые острова Мань-Вань.

Среди зрителей довольно часто, кстати, можно встретить колдуна, который посылает им цветы, жемчужные короны и павлиньи веера, такой у него странный вкус сам он боится сестер и их неведомой покровительницы феи Бродбутер, так как понимает, что его собственное заклятие не удалось.

Теперь ему понравилось любить издалека, таинственно и безопасно, когда нет необходимости напарываться на отказ.

Тем более что неизвестная и грозная Бродбутер может еще и наказать за предыдущие штучки.

Как ни странно, сестрам часто пишет письма и некто Владимир.

Он пишет, что полюбил Марию и Лену с первого взгляда, что не может даже выбрать ни одну из них и согласен жениться на каждой по очереди.

А пока что, находясь в затрудненном финансовом положении, будучи жестоко ограблен злой женой Мариленой, которая оформила все имущество на себя и уехала неизвестно куда, - а в клинике, которую он, Владимир, возглавлял, поселился злостный микроб дизентерии, и пришлось по приказу властей эту роскошную клинику сжечь! - так что пока что Владимир просит временной помощи в долг миллионов тридцать с возвратом через сорок девять лет.

И к сему каждый раз прилагались фотографии Владимира в плавках, в смокинге на балу, в свитере с высоким воротом за книгой и затем в кожаном плаще и в шляпе у дымящихся развалин клиники, с печальной улыбкой на бледном лице.

Правда, сестры эти письма не читают, их читает в свободное время и с большим интересом старик генерал, затем он складывает их в папку, ставит номер и кладет на полочку в шкаф, надеясь когда-нибудь удалиться на покой и там, на покое, написать роман об удивительной силе любви одного юноши В. под названием "Страдания молодого В." с фотодокументами.