"Нэк Меч" - читать интересную книгу автора (Энтони Пирс)

Глава девятая

Часовые ходили вокруг лагеря Йода днем и ночью. За все время отсутствия Нэка тревога здесь так и не улеглась. Все началось с появления той первой головы на шесте.

Отлично. Нэк очень хотел, чтобы эти люди страдали так же, как они заставляли страдать его самого. Они мучили его и долго оставались безнаказанными… теперь пришло время рассчитаться с ними сполна. Нэк хотел, чтобы каждый дружинник вспомнил сейчас о том, что произошло в тот день, когда умерла Нэка, и понял, что час расплаты близок. И чтобы все они отчетливо могли видеть свою будущую судьбу – торчащую на шесте голову с выпученными глазами.

Начал Нэк с часовых – он убивал их по одному каждую ночь до тех пор, пока часовые не начали ходить парами, и тогда он начал убивать за один ночной рейд двоих. После того как количество часовых было увеличено до четырех человек, Нэк изменил тактику – нападать на часовых стало слишком рискованно. Он не боялся за свою жизнь, просто не хотел умереть или получить тяжелое ранение, прежде чем его месть не доведена до желаемого конца.

Оставив четверки часовых в покое, Нэк начал совершать ночные убийства в глубине лагеря, умерщвляя воинов во сне и унося с собой их головы. После этого часовые появились повсюду – один человек спал, второй занимался делами, а третий стоял на страже. В глазах дружинников застыл ужас – их число за несколько дней уменьшилось до сорока человек.

Нэк сделал в череде убийств недельную передышку, предоставив возможность дружинникам мучиться страхом и бессонницей. По прошествии недели, когда напряжение в лагере немного спало, Нэк совершил две вылазки подряд. В стане Йода снова начался переполох.

Дружинники пытались защищаться. Цепочки воинов день за днем прочесывали лес, силясь избавить себя от блуждающего вокруг их лагеря безжалостного демона. Во время этих рейдов Нэку удалось убить еще двоих. Отрубив своим жертвам головы, Нэк, как было им заведено, насадил их на шесты и оставил на пути пытающихся выследить его дружинников.

Безуспешное прочесывание леса было отменено, а в лагере снова установлено круглосуточное дежурство, от которого люди валились с ног. Время от времени из лагеря совершались вылазки за водой, на охоту или за провиантом – этого было нельзя избежать. Нэк один раз подстерег троих, расположившихся на лесной поляне отдохнуть и по неосторожности заснувших. Больше эти дружинники не проснулись.

В дружине Йода осталось тридцать три воина.

Кроме мужчин, в лагере находилось также пятнадцать женщин и двенадцать детей. Теперь и они, беспомощные в бою, стали привлекаться к охране своей стоянки. Фактически дружинники укрывались за их спинами. Нэку это показалось отвратительным, к тому же его начало тревожить и другое: что станет с женщинами и детьми, когда все их мужчины будут убиты? На женщинах тоже лежала часть вины – в тот трагический день они даже не попытались удержать своих мужчин, ни одна из женщин не появилась рядом с местом творящегося беззакония. Но дети были ни в чем не виноваты.

Но в ушах Нэка до сих пор раздавались пронзительные крики его жены, он вспоминал, как бессильно билась она под тяжелым телом насилующего ее Йода и как она молчала потом, потому что уже не могла плакать. И сердце его леденело. Сколько же раз подобное случалось здесь прежде, когда все всё знали, но никто ничего не делал? Ни одна живая душа, неважно какого возраста, молчаливо потворствующая такому злу, не заслуживала пощады теперь, когда случившееся рядом с нею зло в конце концов возвратилось к ней же обратно в виде насаженной на шест головы с вывалившимся языком.

В один прекрасный день его попытались выследить трое дружинников при помощи собаки – Булава и два Кинжала. По всему выходило, что ищейку дружинники позаимствовали из другого лагеря, потому что в лагере Йода собак раньше не было. Нэк знал, что когда-нибудь такое случится: воины будут разбиты на небольшие отряды, идущие по его следам безостановочно, день и ночь. И он был к этому готов.

Сделав широкий круг, Нэк вышел к своему собственному следу, сбив ищейку с толку, после чего напал на дружинников сзади. Первого Кинжала он зарубил прежде, чем тот успел обернуться, потом замахнулся мечом на второго.

– Подожди! – выкрикнул воин. – Мы…

Рука-меч Нэка рассекла горло Кинжала, заставив его замолчать навсегда. Но за мгновение до того, как лезвие прикоснулось к шее дружинника, Нэк уже понял, что совершает ошибку. Он узнал молодого воина.

Это был Хан Кинжал.

Тот самый парень, который отказался насиловать Нэку. Который потом помог Нэку освободиться, хотя это и не помогло. Который, не сумев предотвратить безжалостную оргию, бежал, чтобы не быть ее свидетелем.

– Подожди! – воскликнул третий дружинник – Булава, и на этот раз Нэк задержал свой удар. – Мы не участвовали в этом. Видишь, на мне шрам от твоего меча. Я сражался с тобой в кругу, ты победил меня, ударил в живот, и я…

Теперь Нэк узнал и этого человека тоже.

– Ты Нем Булава – первый из тех, кого Йод выставил против меня. Отметина у тебя на животе – моя.

Сейчас Нем оправился, но в тот день он, естественно, принимать участие в насилии не мог – его рана была еще свежей.

– А этот Кинжал, – продолжил Нем, указывая на первого из своих товарищей, принявших смерть от меча Нэка, – это Жат – ты дрался против него и Мипа Посоха. Их ты не ранил, но после схватки Жат ушел. Он знал, что будет дальше. Он никогда бы…

Нэк всмотрелся в черты Кинжала, но вспомнить его лицо среди лиц других насильников не смог. Получалось так, что он только что убил двух ни в чем неповинных людей.

Не совсем неповинных. Жат не участвовал в насилии, но он не сделал ничего, чтобы его предотвратить, даже не сказал ни слова против. Он просто сбежал, предоставив возможность издеваться над беспомощными пленниками другим. Даже у Хана было больше смелости, чем у него.

– В дружине Йода было пятьдесят два человека – плюс сам Йод, – сказал Нэк. – Всего пятьдесят три. Я дал клятву, что убью любого, кто прикоснется к моей жене – после этого сорок девять человек изнасиловали ее. Если вы трое этого не делали – сорок девять плюс три дает пятьдесят два. Назови мне теперь других невиновных?

– Тиф, – сказал Нем. – Тиф Меч. Ты убил его в кругу до того, как все это произошло…

– Да, я убил его.

Нэк помолчал немного, глядя на убитого Хана и ощущая ледяную пустоту внутри.

– О Тифе я не жалею, потому что наш бой был честным. Жата я мог бы пощадить, если бы знал о нем. Но Хан помог мне, а я… – горло Нэка сжалось от горя.

– За этим мы и шли к тебе, – тихо сказал Нем. – Мы верили, что ты нас не тронешь. Мы думали…

– Вы хотели предать свою дружину?

– Нет! Мы хотели просить тебя пощадить нашу дружину!

Нэк пристально посмотрел Нему в лицо:

– Ты Нем Булава. Ты хвалился, что ты лучший трахальщик. Если бы ты победил, стал бы творить насилие над моей женой?

Нэм начал дрожать.

– Я…

Нэк поднял свой меч. С лезвия меча стекала кровь.

– Может быть, я плохой воин, – проговорил Нем с трудом. – Но я не лжец. И я верен своему вождю.

Достойный ответ.

– Ты был другом Хана Кинжала?

– Не более, чем другие. Он был еще подростком. Слишком мягкий.

Да, Булава не врет.

– Я пощажу тебя, – сказал Нэк. – Во имя вот этого парня, который был ни в чем не виновен и которого я убил. Будь у меня выбор, я предпочел бы убить вместо него тебя, теперь же дарю тебе жизнь. Но передай Йоду – больше я не пощажу никого.

– Тогда убей меня прямо сейчас, – сказал Нем просто. – Йод хороший вождь. Он не терпит неповиновения и очень суров, поэтому если он говорит кому-то что-то сделать, этот человек должен подчиниться или понести суровое наказание. Зато в его дружине никто не голодает, и он заботится о людях. В тот раз ему нужен был пример.

–  Но почему он выбрал мою жену?!

– Дисциплина. Он должен был показать остальным…

Меч Нэка срезал нос Булавы и часть его торопливо выплевывающего слова рта.

Потом, из жалости, он убил его быстро и безболезненно.

После этого Нэка некоторое время рвало, как будто он снова превратился в четырнадцатилетнего мальчишку, впервые пролившего кровь.

Успокоившись немного, он похоронил убитых им по всем правилам кочевников, вырыв мечом могилу и насыпав сверху пирамиду из камней. На этот раз он не стал насаживать головы на шесты.

В лагере осталось двадцать пять человек. Теперь убивать стало легче, потому что запуганные люди почти не сопротивлялись. Но, исполняя раз за разом свой ритуал, Нэк ощущал лишь тщетность своих усилий. Он знал, что ничто уже не вернет его Нэку назад – ни месть, ни бесконечные убийства. Ничто также не воскресит невинно убитых им дружинников, не участвовавших в насилии. Хан Кинжал – за его убийство Нэку не было прощения. Теперь на нем тоже была вина, не меньшая, чем на тех, кому он мстил, – но он не мог остановиться.

Во втором пришедшем к нему из лагеря отряде были одни женщины. Нэк вел себя осторожно и нападать на них не стал. Пять молодых женщин хотели вести с ним переговоры; Нэк вышел на открытое место и стал ждать, что они скажут.

С собой женщины доставили укрытую сверху брезентом повозку. Под брезентом вполне мог скрываться человек с ружьем, и Нэк такую возможность для себя отметил. Стоять он старался так, чтобы между ним и повозкой всегда находилась одна из девушек.

– Нэк Меч, – начала переговоры главная среди парламентерш. – Наша дружина причинила тебе зло. Но мы хотим искупить свою вину. Возьми любую из нас вместо своей убитой жены.

Нэк удивился и присмотрелся к девушкам внимательней. Все они были красивы – очевидно, их специально для этой цели выбрали.

– Я не мщу женщинам вашей дружины, – ответил он. – Хотя вы ничего не сделали для того, чтобы хоть как-то защитить от бесчестия одну из своих сестер. Но я не могу вам доверять и не хочу из вас ни одну. Все ваши мужчины умрут.

– Вся вина лежит на нашем вожде, – ответила девушка. – Наши мужчины вынуждены были подчиняться приказам Йода, иначе их ждала жестокая смерть. Убей Йода, и твоя месть будет исполнена.

– Я убью его последним, – сказал Нэк, приходя в ярость. – Он должен страдать столько же, сколько страдал я, и даже после этого его страданий будет недостаточно. Вся ваша дружина не стоит жизни моей Нэки.

На мгновение девушка пришла в замешательство, но потом овладела собой и продолжила:

– Мы привезли тебе нашего вождя.

По ее знаку четверо девушек подошли к повозке.

Нэк прижал к себе главную парламентершу левой рукой, угрожающе раскрыв перед ее лицом свои щипцы, и заслонился ею, как щитом, от ружья Йода. Девушка позволила схватить себя без сопротивления. Ее упругие ягодицы прижались к его бедру.

Брезент с повозки упал на землю. Под брезентом был человек.

Это был Йод. Но у него не было ружья. Йод был мертв, у него отрублены кисти рук, обе его щеки пробиты кинжалом насквозь, на конце лезвия и на рукоятке кинжала запеклась кровь.

– Наши мужчины дали Йоду клятву верности и боялись ее нарушить, – сказала Нэку девушка, которую он держал. – Но мы такой клятвы не давали. И мы привезли тебе твоего главного врага. Только пощади остальных, потому что если мы останемся без мужчин, наши дети погибнут.

– Эта не то, чего я хотел, – пораженно ответил Нэк. – Вы отняли у меня мою месть.

– Тогда убей нас, потому что это мы убили Йода. Только оставь остальным жизнь.

Нэк подумал о том, а не убить ли ему их, пытающихся выторговать прощение для действительно виновных. Но потом он вдруг ощутил, что смертельно устал. У него забрали все – и Нэку и его месть, ничего у него не осталось. Ничего.

Он отпустил девушку и подтолкнул ее вперед. Но она так и осталась стоять перед ним, ожидая своей участи и его ответа. Остальные тоже стояли и смотрели на Нэка, похожие на оживших мертвецов. Все они были красивы лицом и телом, но худы для своего возраста и роста. У всех девушек под глазами лежали черные круги, а в углах ртов – жесткие складки. Ночные бдения и недавнее убийство наложило на них свою печать.

Нэк поднял меч и прикоснулся его острием к груди стоящей перед ним девушки. Она побледнела, но осталась недвижимой. Меч Нэка скользнул по ее груди вниз к животу, разрезав и раскрыв ее саронг свободной женщины и обнажив груди. Грудь была высокой и очень красивой.

Он только лишь хотел убедиться, что у нее нет оружия – ничего более. Будь у нее с собой нож или кинжал, то вопросов, против кого он может быть применен, у Нэка не было бы, и это послужило бы оправданием тому, что он после мог совершить. Но девушка была безоружна. Ее грудь вдруг напомнила ему грудь Нэки… и неожиданно ему захотелось все забыть.

Месть оказалась для него слишком тяжелой ношей.

Нэк оттолкнул девушку и бросился бежать.