"Пешки" - читать интересную книгу автора (Барнес Питер)

2

Работа вербовщика оценивается по тому, насколько успешно он выполняет свой месячный план-квоту. Если норма не выполнена — предстоит трудный разговор с начальством, если норма выполняется регулярно или перевыполняется — можно ожидать повышения в чине, почётную грамоту или значок «Лучшего вербовщика года». Любое из этих поощрений имеет большое значение для вербовщика. Начальник армейского вербовочного бюро в Окленде (штат Калифорния) сержант Джон Д. Кьюрри говорит, что «когда одновременно три-четыре вербовщика соревнуются за получение грамоты, то для них каждый лишний завербованный имеет большое значение. Тут уж парням приходится попотеть». Представление о вербовщике, сидящем за письменным столом и пассивно ожидающем, когда к нему в дверь постучится доброволец, безнадёжно устарело. Ключом к успеху вербовки является то, что военные называют «поиск». Здесь происходит примерно то же, что и в геологической разведке.

В «поиске» существует множество хитроумных приёмов, заимствованных у торговцев и коммивояжёров. Главным условием успеха является установление дружеских отношений со взрослым населением своего района. Прежде всего необходимо завоевать доверие родителей, которые сопротивляются запродаже их сына на военную службу чаще, чем он сам.

Затем вербовщик стремится познакомиться и установить постоянный контакт с местными хозяевами средств информации, редакторами газет, составителями телевизионных передач, комментаторами программ грамзаписи, то есть людьми, которые могут довести до широкого круга населения подготовленные вербовщиком пресс-релизы и передавать в эфир его радио— и телевизионные заставки типа: «Джо Вильсон, выступавший в прошлом году хавбеком футбольной команды, сейчас награждён медалью „Серебряная звезда“ за отличную службу в рядах американских сухопутных войск во Вьетнаме».

Очень важны для вербовщика контакты с местным преподавательским составом. От руководителей средних школ он может получить список старшеклассников и разрешение на выступление перед учащимися в «День выбора профессии». Преподаватели физкультуры и предметов производственного обучения при хорошем знакомстве с вербовщиком способны более других повлиять на желание мальчишек поступить на военную службу. Конечно, не забудет вербовщик подбросить свою рекламную литературу и в бюро найма рабочей силы. Наконец, самое главное: вербовщик ищет прямых контактов со своим «товаром».

Фамилии вероятных собеседников он может получить из различных источников: из списков старшеклассников и лиц, годных для призыва, прошедших предварительный медицинский осмотр, а также от так называемых «центров влияния». Так психологи обычно называют любого человека, который по характеру своей деятельности сталкивается с большим числом юношей. Это может быть и парикмахер, и зубной врач, и местный заводила или вожак шайки, способный продать своих дружков в солдаты. Между прочим, в США существует порядок, по которому если кто-либо из солдат действительной службы назовёт фамилию приятеля, готового завербоваться в армию, то в качестве поощрения наводчику дадут пять суток внеочередного отпуска.

«Это же парадокс, — сказал один из солдат, совершивший такую „услугу“. — За то, что загонишь другого парня в армию, сам получаешь возможность ненадолго из неё выбраться».

Когда вербовщику удаётся достать список старшеклассников в начале года (далеко не все школы готовы сотрудничать с вербовщиком), он применяет особую тактику. В официальном письме в школу он предлагает молодым людям встретиться после уроков. Таким образом устанавливаются контакты с сотнями возможных кандидатов. Беседы внешне выглядят как искреннее стремление военных помочь школьникам избрать профессию.

Любую поклёвку вербовщик энергично поддерживает немедленным телефонным звонком и, если возможно, личным посещением семьи юноши. Многие вербовщики обзванивают всех ребят сразу же после окончания ими школы.

Другим важным источником данных о кандидатах в добровольцы являются упомянутые выше списки лиц, годных для призыва. Как и список выпускников, он позволяет устанавливать прямые контакты по почте или по телефону. Списки составляются районным медпунктом еженедельно или два раза в месяц на всех лиц, проходящих по своему желанию медицинское освидетельствование и письменные тесты. Парни, зная о приближении призывного возраста и желая сориентироваться на ближайшее будущее, проходят медосмотр, который в общем-то ни к чему не обязывает. Но юношу там регистрируют, и вербовщик по спискам находит нужных людей, связывается с ними по телефону, пишет письма или идёт в гости без предварительной договорённости. Там он просто представляется тем, кого застаёт дома, и начинает расхваливать льготы и преимущества граждан, добровольно вербующихся на военную службу.

«Поиск» — это наука и искусство выявить потенциального добровольца. Однако способность вербовщика проявляется позднее — в умении завершить дело. Именно здесь наибольшее значение приобретают навыки коммивояжёра-торговца, способного уловить действительные мотивы, желания и страхи каждого кандидата, развить их или разбить единственно правильными доводами.

Вербовщик уверен, что, если молодой человек заглянул в его контору, пусть даже из любопытства, сражение за подписание им контракта наполовину уже выиграно. Паренёк пришёл сюда не без причины: или он ожидает призыва, или ему стало трудновато в школе, или у него неприятности в семье. Может быть, забеременела его девушка, или он оказался без работы и без денег, возможно, у него неприятности с полицией. И хотя молодой человек стремится скрыть основные причины, на душе у него тревожно, он легко уязвим. Вербовщику остаётся только затянуть петлю.

В этот момент он ставит перед собой две небольшие задачи: убедить кандидата пройти физический и «профессиональный» тесты и уговорить его поступить на службу именно в тот вид вооружённых сил, который он, вербовщик, представляет. Для юноши даже интересно пройти КТВС[32] — это нечто вроде проверки умения водить автомобиль. Но проведённый экзамен продвигает посетителя на шаг ближе к окончательной запродаже. Тест несёт в себе одновременно и более тонкое психологическое воздействие. Вербовщик, имея в руках результаты КТВС и список военных специальностей, говорит о службе как о широких возможностях приобретения профессии, называя специальности, якобы прямо соответствующие наклонностям кандидата, согласно только что проведённому тесту. Он знает, что не имеет права давать вербуемому какие-либо конкретные гарантии, но его слова о существующих учебных центрах и оценке выявленных способностей очаровывают молодого человека. Кандидат чувствует себя вовлечённым в научно организованный процесс, считает, что полученные им при тесте оценки как-то повлияют на назначение по службе, что его не стали бы проверять, если бы не собирались разумно использовать его способности. Не зная точно почему, он чувствует себя более уверенным в будущем и меньше сопротивляется подписанию контракта.

По мере приближения момента принятия решения вербовщик приводит свои доводы все вежливее и убедительнее. На каждый вопрос кандидата у него готовый ответ.

«Что? Кандидат — негр? Его беспокоят расовые проблемы? Зря волнуется. В гражданской жизни они ещё сложнее. Что? Он заинтересован в продолжении своего общего образования? Никаких проблем. Почти рядом с каждой базой расположен колледж, и он легко сможет этим воспользоваться».

Только один вопрос всегда является препятствием к завершению готовящейся сделки. Это-Вьетнам. Вербовщик сам не понимает его. Когда же вопрос поставлен, обычно происходит разговор, подобный приводимому ниже.

Вот записанный на магнитофон диалог между 18-летним парнем и вербовщиком из морской пехоты штаб-сержантом Джеком А. Кралевичем в городе Сан-Матео (штат Калифорния).

Кандидат. Каковы шансы попасть во Вьетнам, если я вступаю в морскую пехоту?

Вербовщик. Этого я не могу сказать. Я лично стремлюсь туда в течение двух лет, но мне не удаётся. (Мастерский ход! Он не только избегает прямого заявления, что большинство морских пехотинцев не попадает туда, но и показывает, что желание отправиться во Вьетнам является правильным и патриотичным.)

Кандидат. По-вашему, попасть во Вьетнам — это имущество. Или я вас не понял?

Вербовщик. Определённо. Я сэкономил чёртову уйму денег, пока находился там (Кралевич уже провёл один тур службы во Вьетнаме). Тебе такой суммы и не потратить. Я был на Тайване, в Гонконге, в Бангкоке. Туда можно поехать и за 20 или 30 долларов развлекаться целую неделю. Вот ты упомянул про свою фотокамеру. Я там себе купил «Минольту» и «Яшику»[33], три любительские и четыре 35-мм камеры. Это обошлось мне в 2000 долларов, а если бы я покупал их здесь, то они стоили бы 7000 или 8000 долларов.

Кандидат. А как принимает вас народ за границей? Я имею в виду местное население.

Вербовщик. Со мной обращались там лучше, чем здесь. Независимо от того, куда ты попадёшь, служа вморской пехоте, люди готовы тебя уважать.

Кандидат. Почему это так?

Вербовщик. Ну, они представляют себе, где ты побывал, что сделал, и понимают, что это нелегко. Они знают, что, если что-либо произойдёт в любом месте, мы оказываемся там первыми и уходим последними.

Вот ты толкуешь о Вьетнаме, о «зелёных беретах» и прочей чепухе. Так вот, если ты найдёшь лучшего в мире зеленоберетчика, то и он не попадёт в морскую пехоту, не пройдя рекрутского депо. А я могу пойти прямо туда (кивок в сторону находящегося в одном квартале отсюда вербовочного пункта сухопутных войск), запишусь в «зелёные береты» без всякой подготовки и ещё поучу тех ребят.

Кандидат. Морской пехотинец — это настоящий солдат-профессионал, правда?

Вербовщик. Правда. По-моему, 80 процентов морских пехотинцев остаются на службе по повторному контракту. 75 или 80. (Фактически в1970 году число добровольцев, остающихся на службе по истечении срока действия первого контракта, не превышает 12 процентов от числа лиц, подлежащих увольнению.)

Кандидат. А каковы шансы быть убитым, если я пойду в морскую пехоту ипопаду во Вьетнам?

Вербовщик. Ну, что можно тебе сказать?.. Я, например, находился четыре года во Вьетнаме.

Кандидат. Но при всей вероятности…

Вербовщик. А ты иди в авиацию морской пехоты. Тебе там не придётся участвовать в рукопашном бою, даже не придётся носить оружие. Ты будешь так далеко за линией огня, что об этом не надо будет даже беспокоиться.

Кандидат.… Хм… Единственное, что меня несколько пугает, так это ваши Варфоломеевские ночи. Я не хочу быть замешанным в резне.

Вербовщик. Я возвратился из Вьетнама в январе 1968 года. Иду по Сан-Франциско, а какой-то парень стоит у фонарного столба и говорит: «Ты — убийца». Или ещё что-то в этом духе. Я в ответ: «Почему ты меня так обзываешь?» А он: «Как же ты хочешь, чтоб я тебя величал, после того как видел фотографии убитых людей во Вьетнаме?» Тогда я ему говорю: «А ты видел оригиналы этих снимков?» — «Нет, не видел». — «А ты понимаешь что-нибудь в фотографировании? Это фотоподделки. Я их сразу узнаю. Но когда их показывают широкой публике, им верят. Мало кто понимает в фотографических фокусах».

Кандидат. Я сам делал фотографические подделки. Но ведь это же клевета на Соединённые Штаты.

Вербовщик. Некоторые только этого и хотят.

По большей части вербовщики действительно верят в то, что говорят. Но многие понимают, что часто они обходят истину. «Мы действуем, как продавцы автомашин, — говорит сержант Кьюрри. — Если говорить о недостатках машины, её не продашь».

Беспокоит ли вербовщиков то, что они не могут говорить правду? Видимо, нет. По всей вероятности, большинство из них считает, что необходимость несколько искажать истину является частью их работы, в то время как остальные думают, что это их служба обществу. Чтобы быть вербовщиком, солдат должен по-настоящему верить в свою военную систему. Он не сможет её предлагать, как товары, если не будет в неё верить сам. Несомненно, большинство вербовщиков помнят себя в 18 лет, помнят, как они сами, подобно вербуемым ими сейчас мальчишкам, путались в жизни. Для них воинская служба стала решением всех проблем. И теперь, если им приходится что-то преувеличивать или даже немного приврать, что-бы записать в армию другого запутавшегося или потерявшего перспективу юношу, так это же, по их мнению, только на пользу парню.