"Армии света и тьмы" - читать интересную книгу автора (Дэвид Питер)Глава 2Вир и сам не знал, что он рассчитывал увидеть по прибытии в зону археологических раскопок на планете К0643, но то, что предстало там перед его глазами, разительно отличалось от любой из фантазий, приходивших к нему в голову. Пустые здания. Множество пустых зданий. Над всей зоной раскопок витал дух запустения, по крайней мере, так казалось Виру и техномагам, когда они шли по узким улочкам городка. Хотя, пожалуй, «улочки» - слишком сильное слово для обозначения тех мест, по которым они шли. Тропинки и дорожки беспорядочно и бессистемно пересекали поселение, но среди них не было ни одной мощеной. В некоторых местах они становились настолько узкими, что попадись им навстречу случайный прохожий, у Вира и его спутников возникли бы серьезные проблемы с тем, как разминуться с ним. Впрочем, ни одного прохожего им так и не повстречалось. Хотя кто-то живой в этом поселении все-таки был. Об этом можно было судить по звукам, долетавшим до них. Здесь постоянно дул пронизывающий ветер, холодный, пробиравший Вира до мозга костей. В конце концов они все-таки начали натыкаться на компании, собиравшиеся на перекрестках или в импровизированных барах. До Вира доносились отдельные слова из их разговоров, и слова эти настораживали. Чаще всего он слышал «пропал», «погиб», «исчез», «страшно». «Погиб». Чаще всего произносилось именно это слово. Было и еще одно слово, которое упоминалось, пожалуй, не менее часто. Это было слово «привидения». Привидения. Было время, когда, услышав о них, Вир просто саркастически посмеялся бы. Но годы службы на Вавилоне 5 заставили его серьезнее относится к тем вещам, которые на первый взгляд относились к области сверхъестественного. У него выработалось убеждение, что на земле и в небесах скрыто гораздо больше тайн, чем предусматривалось раньше самыми смелыми положениями его философии. Он прожил несколько лет в таком месте, которое слишком часто посещали то люди, похищавшие чужие души (2), то кошмарные монстры из неизведанных царств Вселенной. Для жителей маленького городка на планете К0643, похоже, грань между реальностью и фантазией, между хорошо понятным и абсолютно необъяснимым стала расплывчатой. Что касается самого Вира, для него эта разделительная черта уже давно была стерта полностью. Он давно уже смирился с тем, что с ним может случиться все, что угодно. Вир чувствовал, что только с таким мироощущением у него сохраняется шанс выжить, поскольку именно все что угодно - в той или иной мере - как раз и имело обыкновение случаться с ним. - Эй, а я тебя знаю. Вир вздрогнул, услышав слова, обращенные к нему. Он обернулся, и увидел перед собой центаврианина, только что вышедшего из одного из пабов. Основной приметой этого человека можно было бы назвать как раз абсолютную непримечательность. И тем не менее Вир мгновенно узнал его. Несколько месяцев назад этот центаврианин был использован как невольное орудие покушения на Джона Шеридана, Президента Межзвездного Альянса. Сам он даже и не подозревал о том, какое место отведено ему в коварном замысле, но орудием убийства, каковым ему предстояло стать согласно плану Дракхов, он не стал лишь благодаря вмешательству Вира. Звали этого центаврианина Рем Ланас, и именно он стоял сейчас перед Виром, и на лице его было написано искреннее изумление. Не успел Вир что-либо сказать, как Рем Ланас схватил его за грудки. Поначалу Вир решил было, что это нападение, но затем он осознал, что на самом деле Ланас умолял его о чем-то. - Пожалуйста, - говорил Рем Ланас, - ну, пожалуйста, не отправляй меня назад на Вавилон 5. Ты… ты ведь сказал, что все это может остаться только между нами. Не говори никому, что я здесь. Я… если надо, я улечу отсюда… Я… - Успокойся! Ради всего святого, успокойся! - сказал Вир, крепко ухватив Ланаса за плечи. - Не волнуйся! У меня нет ни малейшего намерения сдавать тебя властям. Что ты вообще здесь делаешь? - Работаю, - ответил Ланас, явно озадаченный таким вопросом. - А что случилось? Разве здесь можно заниматься чем-нибудь другим? И кстати… А ты-то сам что здесь делаешь? - Ну… В общем, мы прилетели сюда, чтобы… проверить кое-что… До нас дошли слухи, что в этом месте… завелись привидения. И мы решили, что интересы республики требуют… выяснить, что же здесь происходит, как бы дико ни звучали утверждения о привидениях, - Вир заставил себя усмехнуться, чтобы подчеркнуть, какими абсурдными кажутся ему самому подобные слухи. Ланас подозрительно посмотрел на Вира. - Кто это «мы»? Имперская охранка? - Что? Ох! Нет, нет. «Мы», это я и мои… - Вир оглянулся, протягивая руку в сторону техномагов… Их не было. Позади него не было вообще никого. Вир молча уставился на свою протянутую руку, и после секундного размышления закончил фразу: - …пальцы. Я и мои пальцы. Да, именно так, - и он пошевелил пальцами, чтобы Ланасу было их лучше видно. - Хотя, правильнее будет сказать, мои пальцы и я. Я даже дал имена каждому из них. Хочешь, я тебе их назову?… - Нет, нет. Я… все понял, - осторожно сказал Рем Ланас, явно опасаясь ненароком обидеть своего спасителя, который, к сожалению, по всем признакам оказался не совсем в своем уме. А Вир неожиданно поинтересовался у Ланаса заговорщическим тоном: - Похоже, здесь гораздо меньше людей, чем я рассчитывал увидеть. Отчего это так? Ланас огляделся по сторонам, словно озабоченный тем, что кто-то может их подслушивать, и шепотом ответил: - Не здесь. - Не здесь? Что ты имеешь в виду? Что все ушли куда-то в другое место? - Нет, давай поговорим не здесь. Идем со мной. И он, повернувшись, быстро зашагал по тропинке. Вир пошел следом, замешкавшись лишь на мгновение, чтобы бросить еще раз взгляд через плечо и лишний раз убедиться в отсутствии каких-либо признаков персон, ранее сопровождавших его. Через несколько минут Вир уже сидел в маленьком помещении, предоставленном в качестве жилья Рему Ланасу. Мягко говоря, оно не радовало глаз. Несколько предметов мебели в однокомнатном жилище в огромном, построенном из готовых блоков здании - вот и все, что имелось в распоряжении Рема Ланаса. - Извиняюсь, но не могу ничего предложить тебе выпить. Я не ждал гостей. Да даже если бы и знал о том, что ты собираешься прибыть сюда, все равно не смог бы ничего достать. Министр Дурла распорядился установить здесь очень строгие порядки. - Вот как. - Да. Он не хочет, чтобы мы тратили его драгоценное время и его деньги на выпивку. Он считает, что вся наша жизнь здесь должна включать только работу, сон и еду. И больше ничего. - И вы с этим смирились? - ужаснулся Вир. - Но ведь жизнь гораздо богаче! Ведь можно еще… - Можно еще пойти к проституткам. Он присылает их сюда в изобилии. - Ох, - Вир понимающе покачал головой. - Да. Хм… Присылает их сюда? - Да. Он считает, что это позволяет нам в достаточной степени расслабиться и развлечься, - Ланас пожал плечами. - Видимо, министр полагает, что это менее обременительно для бюджета, чем ликер. Дешевле. - Какая бережливость с его стороны, - сказал Вир. - На самом деле, есть еще программа поощрительных бонусов, где они… Вир поднял руки и вымученно улыбнулся. - Это… это все очень здорово. Я уже понял. Мне в самом деле незачем знать больше, чем ты уже сообщил. Я бы даже не расстроился, если бы узнал еще меньше. - Вир прокашлялся, а затем добавил. - Итак, ты собирался рассказать мне о… - Да, - кивнул Ланас. Несмотря на то, что в комнате не было никого, кроме них двоих, он понизил голос. - Если учесть все эти таинственные исчезновения и тех, кто просто уволился, рабочих осталось сейчас втрое меньше, чем было раньше. Плюс от этого в том, что оставшимся существенно подняли зарплату, просто чтобы удержать нас здесь. Ну а минус, конечно, в том, что, возможно, мы никогда больше не увидимся со своими любимыми. - Он пожал плечами. - Я понимаю, звучит безумно. Но здесь приходится свыкнуться с мыслью о том, что люди вокруг тебя то и дело исчезают. - Да. Я тебя вполне понимаю, - сказал Вир, вспомнив о внезапном исчезновении техномагов. - И у тебя есть какие-нибудь соображения о том, почему это происходит? Какие-нибудь зацепки? - Ничего. Совершенно никаких. Я знаю только одно. У нас есть основная зона раскопок, где мы ухитрились зарыться глубоко под поверхность этого неприкаянного мира. И по ходу дела исчезло множество людей. Некоторые бежали, некоторые просто пропали. И у нас нет ни малейшего представления, что мы ищем, и что здесь происходит. Но я скажу тебе, что произвело на меня самое сильное впечатление. Министр Дурла однажды приезжал сюда с инспекцией, чтобы ознакомиться с условиями, в которых мы пребываем. Пока он был здесь, я несколько раз видел его, и каждый раз, когда я его видел, замечал что-то в его глазах. - Ты имеешь в виду, ресницы? - Нет, - Ланас раздраженно помотал головой. - Я имею в виду его взгляд, его выражение… Такое впечатление, что он был очень доволен самим фактом существования этих раскопок, по каким-то причинам, которые никто из нас не в состоянии понять. По крайней мере, я точно не могу. - И он даже не дал вам ни малейшего намека на то, что вы ищете. - Нет. Единственное, что он сделал, это увеличил смены. Теперь мы копаем круглосуточно. Днем и ночью. Прямо сейчас Безумная Команда продолжает копать. - Безумная… Что? - Ну, просто мы их так прозвали. Безумная Команда. Компания особенно рьяных копателей, которые в конце концов стали работать вместе. Говорят, что все они бывшие преступники или что-то в этом роде. Привычные к тяжелой работе. И здесь смогли показать себя. Наслаждаются тем, что все делают быстрее и лучше остальных. Такое впечатление, что самим себе что-то пытаются этим доказать. - Ланас замолчал и снова пожал плечами. - Впрочем, не стоит мне гадать, какие мотивы могут быть у других людей. Как начнешь задумываться об этом, так сразу и спрашиваешь себя, почему вообще кто-то что-то делает, верно? - Ох, я… Да, я определенно соглашусь с тобой в этом, - ответил Вир. - В любом случае, чем бы ни оказалось то, что мы здесь раскапываем, если кто-нибудь и доберется до него, так это будет Безумная Команда. Они заявляют, что всегда нутром чуют опасность и с радостными воплями бросаются прямо на нее. Один из них… Кажется, его зовут Цирил… все время повторяет, что он мечтает встретиться с самой Смертью, чтобы врезать ей по пузу, а затем оставить на память о себе нехорошую татуировку у нее на интимном месте. Лично мне кажется, что лучше не стоит злить Смерть; но опять же, это не мое дело. В любом случае, если и есть на свете одержимые люди, так это наша Безумная Команда. По их требованию, к раскопкам было проведено освещение, чтобы можно было работать по ночам. Я, на самом деле, как раз этим и занимаюсь. Я ведь неплохо разбираюсь в электронике… хотя, учитывая, при каких обстоятельствах мы познакомились, я не удивлюсь, если ты думаешь, что я ни в чем хорошо не разбираюсь. Ну, как бы то ни было… Внезапно, жуткий гул пришел откуда-то из глубины, заставив задрожать стены дома. Вир даже и представить не мог, в чем здесь может быть дело. Звук был таким низким, таким всепроникающим, что на мгновение ему показалось, будто это вернулся флот Теней, заполонив собою все небо. Пролетая, их тяжелые крейсера создавали именно такую вибрацию. Но Ланас, в отличие от Вира, не смутился ни в малейшей степени. - Да, и вот такое тоже случается все чаще, - сказал он, когда гул стих. - Землетрясения? Откуда? Здесь что, проходит какой-нибудь разлом? - Не то, чтобы мы это знали наверняка. Кажется, нет. Но землетрясения все равно случаются. Никто не знает, чем они вызваны. « Вир, удивленный и смущенный, поднял взгляд. - Вы знаете? - переспросил он. - Нет, я только что сказал, что мы не знаем, - Ланас, похоже, был совершенно сбит с толку. - Разве я неясно выразился? « Для Вира исчезли всякие сомнения, потому что он почти наверняка знал, кто мог давать подобные комментарии прямо у него в мозгу. Он вскочил на ноги, и сквозь стиснутые зубы бросил Ланасу: - Мне надо идти. Благодарю за гостеприимство. - Но я не был особенно гостеприимен… - Ты не пытался угрожать мне, терроризировать меня, бросать меня в тюрьму. В наши дни этого мне достаточно, чтобы считать, что обстоятельства сложились удачно. Все было прелестно. Должен идти. Пока. Рем Ланас в растерянности смотрел, как Вир опрометью бросился к дверям, и те едва успели разъехаться в стороны перед ним. А затем покачал головой и пробурчал про себя: - Я слышал, что на Вавилоне 5 люди становятся странными. Но до встречи с Виром Котто даже и не подозревал, насколько странными. Выскочив из здания, Вир начал озираться по сторонам. Он глянул вправо, затем влево, и в этот момент его схватили за плечо, заставив слегка вздрогнуть от неожиданности. Трое техномагов стояли в точности там, куда только что смотрел Вир, секундой ранее. - Как вы это делаете! - воскликнул он с раздражением. - Маги никогда не раскрывают свои фокусы, - сообщил Кейн. - Но ты не маг. Ты лишь послушник. - Это правда, - признал Кейн. - Не бойся, Кейн, - задорно сказал Финиан. - Когда мы справимся с этим делом, никто уже не посмеет назвать нас послушниками. - Я очень за вас счастлива, - саркастически заметила Гвинн. А затем повернулась к Виру и сказала. - Вир, ты посол. Ты центаврианский чиновник высокого ранга. Ты обязан заставить их немедленно прекратить раскопки. - Великолепная идея, - заявил Вир. Помолчал и, так и не дождавшись от техномагов новых комментариев, добавил. - И какую же причину я должен им выдвинуть для обоснования своих требований? - Если они не остановятся немедленно, то темные силы смогут обрести такую мощь, которой у них не должно быть. И став могущественными, они повсюду станут сеять смерть и разрушение. - Моим соплеменникам это, возможно, покажется не слишком убедительным, - осторожно заметил Вир. - Вир, - нетерпеливо воскликнул Кейн, - время не на нашей стороне! - Тогда почему бы вам самим не остановить эти раскопки! Вызовите несколько привидений пострашнее, и распугайте этих людей, чтобы они разбежались куда-нибудь подальше. Они и без того уверены, что здесь водятся призраки. Или… или просто заколдуйте всех, внушите, что им срочно нужно вернуться на Приму Центавра. Выиграете себе еще немного времени. Я не знаю, вам виднее, что именно, что угодно! - Наш мандат однозначно гласит -наблюдать, и никаких действий сверх этого, - резко возразила Гвинн. Очевидно, из всех троих, она была наиболее ярой сторонницей четкого следования протоколу. - Каждый из нас действует от имени всех остальных, для того, чтобы обеспечить защиту нам всем, но до тех пор, пока нам не будут даны новые инструкции, мы обязаны не выходить за пределы… - К примеру, мне было дано поручение предпринять шаги по спасению жизни Шеридана, - добавил Кейн. - Хорошо, хорошо, отлично, - сказал Вир, чувствуя, как стремительно иссякает его терпение. - В таком случае почему бы вам не поторопиться с получением новых инструкций? Ну, махнуть своей… ну, волшебной палочкой, или чем там еще, и выяснить, имеете ли вы право вмешаться в нынешнюю ситуацию. Такую ситуацию, когда, как вы сами только что сказали, вот-вот с привязи могут сорваться все возможные разновидности Зла, какие только ни на есть в нашей галактике, а мы с вами здесь торчим и рассуждаем о внутреннем устройстве техно-магической службы спасения. Но слова Вира вовсе не показались Кейну забавными. - Я и мои товарищи прилагаем все усилия для того, чтобы связаться с техномагами и проинформировать их о текущей ситуации, но в настоящее время… - Прилагаете все усилия? - Вир обвел изумленным взглядом всю троицу. - Что это значит, «прилагаете все усилия»? Что, возникли проблемы? Все трое послушников, в свою очередь, глядели друг на друга с досадой и неуверенностью. - Предпринятые нами попытки вступить в контакт с техномагами пока что… не достигли цели, - наконец, признался Кейн. - Не достигли цели? Как не достигли? То есть, какой еще цели? - Нам не дотянуться до них, - с унылым видом пояснила Гвинн. - В этом месте действуют какие-то силы, которые нейтрализуют наши заклинания связи. - Забудьте о заклинаниях! Возьмите телефон! Используйте какие-нибудь стандартные средства! - Никакими «стандартными средствами связи» нельзя связаться с техномагами. - Ну, ладно, ладно, - совсем скиснул Вир. - Еще одно доказательство их крутизны… когда они вам нужны, связаться с ними невозможно. Ждите ответа. - Мы будем продолжать свои попытки, - сказал Кейн. - Но пока что, ты должен в свою очередь сделать все, что в твоих силах. - Отлично, отлично, как всегда, - продолжал бурчать Вир. - Конечно, я найду, кто здесь главный, и использую весь свой авторитет, чтобы попытаться прикрыть эту лавочку, по крайней мере хоть на какое-то время. Но предупреждаю сразу: кто бы ни руководил здесь раскопками, вряд ли он воспримет меня всерьез. Большинство людей меня никогда не воспринимает всерьез. Кейн выступил вперед и положил руки Виру на плечи. - Мы воспринимаем тебя всерьез. Мы очень рассчитываем именно на тебя, Вир. Мы уверены в тебе. Если здесь не справишься ты, то не справится никто. - Никто не смеет указывать мне, что я должен делать, - пророкотал Ренегар. Основной особенностью этого центаврианина был квадратный подбородок, такой огромный, каких Вир не встречал больше ни у кого. Но Ренегар и весь был большим и мускулистым, его волосы были пострижены слишком коротко, что противоречило традиции и представлялось чересчур дерзким, учитывая его пост. У него были толстые губы, маленькие глазки, а его руки выглядели такими могучими, что, казалось, он в состоянии легким движением разорвать Вира напополам. А когда Ренегар говорил, его низкий дребезжащий голос исходил откуда-то из глубин его тела, чуть ли не от самых колен. Короче говоря, это оказался такой человек, с которым Виру очень не хотелось бы вступать в пререкания. Ренегар сидел за столом в своем офисе, при этом и стол, и офис казались слишком маленькими для его огромной фигуры. В кабинете царил беспорядок. Вир ни за что бы не подумал, что на этом парне может лежать ответственность за что-нибудь хоть мало-мальски важное, не говоря уж о раскопках, курируемых самим Дурлой, Министром внутренней безопасности. - Но я вовсе и не указываю вам, что делать, - поспешил заверить Ренегара Вир. - Это большое облегчение, - ответил Ренегар. Голос его, тем не менее, не стал ни на йоту более дружелюбным. В нем звучало такое же раздражение, как и в первые минуты, когда Вир, постучав, вошел в его кабинет. - Но! - храбро продолжил Вир, - я уверен, вы наверняка должны знать, что с этой планетой что-то не ладно. Люди, занятые на осуществлении вашего проекта, исчезают в пугающем количестве. - Центавриане так мягкотелы, - в голосе Ренегара явно прозвучало отвращение. - Это наша извечная проблема. Если только решение задачи сопряжено хоть с малейшими трудностями, мы сразу отворачиваемся. Я бы сказал, отлыниваем. В этом отношении, к сожалению, приходится восхищаться Нарном. Говорите о них, что хотите, но когда мы их завоевали, они с этим так и не смирились. Пусть им и пришлось потратить многие и многие годы, но они продолжали бороться за свободу, и в конце концов добились своего. Мы бы так не смогли. Если бы кто-то нас завоевал, то вместо того, чтобы сражаться за свою свободу, мы бы только ворчали и умирали, и тем бы дело и кончилось. - Я так обрадован возможностью обсудить с вами этот вопрос, - сказал Вир. - Вы даже не представляете, насколько он важен. Но прямо сейчас, если не возражаете, я бы хотел сфокусировать внимание на другом. Люди исчезают не потому, что они бегут отсюда из-за скуки, или усталости, или просто потому, что все им опостылело. Отнюдь нет. Здесь обитает великое зло, и ваши люди оказались в огромной опасности. Ужасной, кошмарной опасности. - И вам это стало известно… но как? - осведомился Ренегар. - Из компетентных источников. - Каких источников? Вир попытался припомнить, на какой ступени общественной лестницы располагается Ренегар. А затем попытался изобразить из себя высокомерного вельможу, или по крайней мере, кого-то напоминающего высокомерного вельможу, и сообщил Ренегару: - Из таких источников, которые предпочли не раскрывать себя в данное время. - То есть вы не можете мне их назвать. - Именно так. - И эта ужасная опасность, которая угрожает всем нам… Про нее вы тоже не можете мне ничего сказать. - Боюсь, что так. - И вы ждете от меня, что я прикажу приостановить работы по этому проекту на основании одного только вашего распоряжения. Скажите мне, Посол Котто, вы знакомы с Министром Дурлой? - Мне… доводилось иметь с ним кое-какие дела, - сказал Вир, пытаясь несколько приукрасить правду. - Если Министр Дурла дает какие-либо указания, то эти указания всегда предельно конкретны. Он очень точно изложил мне, что требуется сделать здесь, и к какому сроку это должно быть сделано. И он никогда не забывает своих указаний. Поэтому я предпочитаю к ним прислушиваться. Свои указания вы согласовали с Министром? - Нет. - И как вы полагаете, что будет, если вы попытаетесь это сделать? Притворство никогда не относилось к числу умений Вира. - Я сомневаюсь, что Министр будет склонен прислушаться ко мне. - Тогда почему я должен проявить б?льшую склонность? - Потому, - сказал Вир с неожиданной горячностью, - что вы находитесь здесь, а Министр - нет. Потому что ему, - и Вир указал пальцем в ту сторону, где, по его представлению, во многих-многих парсеках отсюда, находилась Прима Центавра, - нет дела до жизни тех, кто находится здесь. Но я подумал, что, возможно, жизнь этих людей может оказаться небезразлична вам, поскольку вы несете за них прямую ответственность. Поймите, пока мы болтаем здесь, расхаживая по кругу и переливая из пустого в порожнее, риск продолжает расти, с каждой ушедшей минутой. Скоро уже будет слишком поздно. Может быть, даже сейчас уже слишком поздно. Разве вы не понимаете? Ведь ваши люди не просто исчезают. Они погибают! На какое-то мгновение показалось, будто Ренегар засомневался. Но затем его лицо, как и его сердца, вновь обрели твердость. - У меня нет доказательств. - Вы слышали мои слова, и вы видели своими глазами: ваше население тает. Что еще нужно? И в этот самый момент, в очередной раз подтверждая давно уже сложившееся у Вира убеждение о любви Великого Создателя к черному юмору, раздался взрыв. Судя по грохоту, взрыв произошел где-то в районе раскопок, и, похоже, это был не просто взрыв. Словно в планету врезалось огромное небесное тело, и от этого столкновения вся планета начала раскалываться на части. Офис тряхнуло с такой силой, что у Вира не было ни малейшего шанса устоять на ногах. Только что он стоял перед столом Ренегара, и вот он уже лежит на спине. Но и Ренегар, сидевший в кресле, оказался не более удачливым, чем Вир. Кресло, поменявшись с Ренегаром ролями, теперь уже само оседлало могучего центаврианина, прижимая его к полу. Как ни странно, это оказалось только к лучшему, потому что огромный кусок потолка, обвалившись, обрушился на то самое место, где только что сидел Ренегар. Возможно, получив такой удар, он и сумел бы выжить, но уж точно, получил бы сотрясение мозга, если не что-нибудь похуже. Ренегар, проявив удивительную прыткость для персоны столь внушительных размеров, выбрался из-под кресла и вскочил на ноги. Он в замешательстве смотрел на Вира, и Вир с мрачным удовлетворением отметил про себя, что впервые с момента их встречи, Ренегар не выглядел чопорным или самодовольным. Очевидно, предостережения Вира касательно надвигающейся катастрофы стали гораздо весомее после того, как катастрофа внезапно действительно произошла. Все инстинкты, какие только имелись у Вира, подсказывали ему, что сейчас самое время убираться отсюда к чертовой бабушке. Бежать обратно к тому месту, где тайно приземлился корабль техномагов, и улетать прочь из этого мира, так далеко, как только можно убраться человеку, или не-человеку. Но Вир знал, что он достиг такой точки в своей жизни, когда инстинкты уже не могли ему хоть чем-нибудь помочь. Биологические импульсы, призывавшие к самосохранению, к осторожности, - всем этим требовалось сейчас пренебречь. И не столько ради Примы Центавра, сколько ради самого Вира. Потому что не было возможности, абсолютно никакой возможности, следуя своим инстинктам, вернуться на Вавилон 5, спрятаться в своей каюте, натянуть одеяло на голову и притвориться, что ему нет дела до тьмы, окутавшей его мир и угрожающей его народу. Так вот и бывает, когда узнаешь, кто таится во тьме, понял Вир. После этого не знаешь, в какую сторону смотреть. Потому что если случайно начнешь глазеть на тень, то рискуешь побледнеть, заметив, что тень в свою очередь смотрит на тебя, и подскочить, увидев, что тени, встревожившись, начали надвигаться на тебя. А когда смотришь на свет, он не только ослепляет своей яркостью, но еще и напоминает, что ты должен сделать все возможное, чтобы уничтожить тьму. И свет не склонен прощать тебе бездействие. - Что… происходит? - выдохнул Ренегар. Дребезжание продолжалось, становилось все более резким с каждой секундой. Вир начал различать некий аромат. Запах, который возникает при освобождении в воздухе огромного количества энергии, например, после происшедшего неподалеку удара молнии, когда выделяется большое количество озона. Прислонившись спиной к стене, Вир уперся ногами в пол и заставил свое тело подняться. И немало изумился, что, когда он после этого заговорил, голос его звучал спокойно и уверенно. - Что происходит? - Вир перекрикивал грохот, одновременно пытаясь устоять на подкашивающихся ногах. - Я скажу тебе, что происходит. Происходит именно то, о чем я предупреждал. Выбирайся отсюда, если хочешь жить. Улетай с этой планеты. Постарайся добраться до Примы Центавра, - голос Вира становился все громче, все резче, - и передай Министру Дурле, что вся эта затея с раскопками была сущим бедствием. И помни, что некий Вир Котто оказался единственным, кто пытался предупредить тебя о надвигающейся катастрофе. Помни, Ренегар, кто твои настоящие друзья. Когда-нибудь это может спасти тебе жизнь. А теперь беги. Беги! Ренегар столь яростно кивнул головой, что на мгновение Виру показалось, будто его голова держится не на шее, а, подобно голове Мистера Мордена, на пике, воткнутой в землю. А затем, без лишних слов, Ренегар выбрался из своего офиса. Вир последовал за ним. Но дальше их пути разделились: Ренегар, пошатываясь, поскольку земля продолжала колебаться, направился в сторону космопорта, а Вир повернул в противоположном направлении. Он должен все увидеть собственными глазами. Он должен знать, чему он посмел бросить вызов, он должен сам стать очевидцем того, что происходит сейчас на этой планете. И хотя все его чувства вопили, умоляя его повернуть в обратную сторону, Вир заставлял себя идти прямо навстречу опасности. Понять, в какую именно сторону нужно для этого идти, было несложно. Неподалеку разливалось в небе некое свечение, и различимы были все новые выбросы энергии, мелькавшие в воздухе, подобно разрядам электричества. И там вырастала некая конструкция. Вир не мог различить толком, что это было такое. Но оно было в самом центре раскопок, виднелась верхняя кромка этого объекта, она была округлой и… …и она поднималась. Вир резко остановился, но вовсе не из-за вида вырастающего из-под земли таинственного сооружения. Просто он заметил неподалеку лежавшего на земле центаврианина. Если говорить точно, то заметил он лишь верхнюю половину тела этого человека; нижняя половина так сильно обгорела, что в ней невозможно было признать что-то, ранее составлявшее часть живого организма. Выжить с такими травмами невозможно, и тем не менее центаврианин до сих пор был жив. Единственным уцелевшим глазом он смотрел на Вира и тянулся к нему с немой мольбой. Вир почувствовал, что его вновь обретенным смелости и решительности сейчас предстоит выдержать первое испытание. Потому что рядом лежал огромный камень, а этому бедолаге надеяться явно было уже не на что. Если у Вира есть хоть капля сострадания к нему, ему надлежит взять этот камень и размозжить голову агонизирующему центаврианину. Вир нагнулся и подобрал булыжник, крепко сжал его и подошел к распростертому телу умирающего. Затем поднял свои руки как можно выше над головой обреченного и взглянул вниз, в его искаженное смертельным ужасом лицо. - Прости меня, - прошептал Вир, и тут камень выскользнул из его внезапно ослабевших пальцев. Камень ударился об землю вплотную к голове центаврианина, который явно не мог понять, что Вир собирается делать, если он к этому времени вообще мог еще понять хоть что-нибудь. Земля продолжала содрогаться, и Вир, покачнувшись, отступил на шаг. Он теперь оказался на небольшом возвышении, которое закрывало ему обзор еще минуту назад… И увидел еще нескольких тяжко травмированных центавриан. И еще он увидел трупы. Множество, огромное множество обгоревших трупов. Вир еще отступил, заткнув себе уши, чтобы не слышать крики предсмертной агонии, раздававшиеся, как ему показалось, отовсюду. Он попытался убедить себя, что надо продолжить свой путь, что непосредственной угрозы сейчас больше нет. Что бы ни случилось с этими несчастными душами, все это произошло в одно мгновение, при первом, самом мощном выбросе энергии. Но что могло высвободить такую энергию, что могло вызвать подобный выброс, - этого Вир даже и не пытался еще начать отгадывать. А грохотание продолжало нарастать, и Вир вдруг понял, что теперь источник его находится, как ни странно, у него над головой. Что-то опускалось с небес, что-то огромнейшее. Воздух вокруг был полон дыма и пыли, поднятой выбросом, и Вир не мог разглядеть в вышине ничего, кроме огромных, расплывчатых силуэтов, которые, тем не менее, с каждой секундой становились все больше и все четче: они приближались. «Корабли Дракхов», - раздался комментарий у него в голове, и Вир сам не знал, откуда пришло к нему это понимание. Но в истинности догадки он не усомнился. Вир огляделся, в надежде, что вдруг перед ним материализуется кто-нибудь из его приятелей-техномагов, появившись прямо из ниоткуда. Но их не было, и у Вира промелькнула паническая мысль: «А что, если они погибли? Что, если они подобрались слишком близко к месту раскопок, и были убиты, когда нечто, чем бы оно ни было, освободилось?» Он попытался убедить себя, что такого быть не могло. Ведь, в конце концов, они же техномаги. Но затем напомнил себе, что они не адепты, а всего лишь послушники. Вовсе не факт, что они владели всеми знаниями и умениями своих наставников. И лишь опытный техномаг может позволить себе ничего не бояться… «Но если им нет нужды чего-либо опасаться, зачем же они бежали за Предел? Зачем покинули нашу галактику?» Чтобы происходящее во Вселенной обрело хоть какой-то смысл в его глазах, Виру еще предстояло отыскать ответы на очень многие вопросы. И среди них этот вопрос являлся для него едва ли не самым простым. Ответ на него был очевиден: «Затем, что у них просто-напросто головы соображают получше, чем у тебя». Но хотя Вир прекрасно сознавал весь идиотизм своих действий, он продолжал двигаться вперед. Словно ему требовалось доказать что-то самому себе. И правда, ведь первый тест он провалил. Он бросил бедолагу-центаврианина, обрек его пройти через последние судороги мучительной смерти. Но ведь вокруг было множество других, таких же изуродованных жертв; что же ему делать, всем им размозжить головы? С каких это пор он стал Его Превосходительством Верховным Палачом Примы Центавра? А идти… это, по крайней мере, было то, что он мог сделать. То, что он должен сделать. Просто поднять одну ногу и поставить ее перед собой. А потом проделать то же самое с другой ногой. И еще раз. Просто идти, чтобы увидеть, что там, впереди, игнорируя ужаснее зрелище, разворачивающееся вокруг него и над ним. Вир продолжал отдавать приказы самому себе: «Просто иди. Для того, чтобы просто идти, не требуется какая-то исключительная храбрость.» В вышине появлялись все новые и новые корабли. А в голове у Вира раздавалось, он мог поклясться в этом, что-то, звучавшее как… пение. Множество голосов, слившихся в единый хор, хотя ни одного слова, пропетого этим хором, Вир понять не мог, по крайней мере, на сознательном уровне. Но своими инстинктами, даже, пожалуй, своей душой Вир чувствовал, о чем поют эти голоса, и о чем повествуют эти слова, и душа у него холодела. Эти голоса, казалось, звучали отовсюду и ниоткуда, все одновременно, и почему-то Вир знал, что они исходят от быстро приближающихся звездолетов. Перед Виром лежали огромные груды камней, и он сообразил, что это развалины строений, располагавшихся по кромке раскопок. Он вскарабкался по ним, пытаясь не задумываться о тех людях, которые, возможно, оказались погребены под развалинами, поскольку он все равно не мог помочь им ничем, разве что продлить ненадолго их агонию. Он еще никогда не чувствовал себя таким бессильным. У Вира вновь возникло чувство, что он не более чем пешка в какой-то великой игре, размаха которой он не мог себе даже представить. В нем начал понемногу закипать гнев. В обычных обстоятельствах, он обычно прилагал все усилия, чтобы поскорее и поглубже похоронить это чувство, поскольку выказать свой гнев, или - и того хуже - поддаться ему, означало позволить себе вступить на путь, ведущий к катастрофу. Хотя иной раз и случалось, что он начинал действовать, поддавшись своим чувствам, например, во время Нарнского кризиса, но в тот раз он действовал тайно, прикрываясь чужим именем, в надежде, что его не поймают, и риск, сопряженный с такими действиями, представлялся ему достаточно абстрактным. Если бы его вдруг застукали за оказанием помощи Нарнам, тогда могли бы возникнуть неприятные последствия. (3) Но сейчас опасность была прямо здесь, рядом с ним, и, вполне возможно, что эта непосредственная угроза поможет ему справиться с чувством бессилия. Сейчас Вир хотел как следует разозлиться, разозлиться настолько, чтобы довести дело до конца, чтобы остановить ту мерзкую, зловещую силу, которая подчинила себе Приму Центавра. Гнев помогал ему преодолевать каменные завалы, хотя он несколько раз падал и зд?рово ушибался. Гнев заставлял его игнорировать тот факт, что техномаги, похоже, пропали. Гнев подвигнул его поднять взор и бросить проклятие в адрес мрачных звездолетов, неизвестной Виру конструкции, низко летевших теперь над поверхностью планеты. И гнев, наконец, привел его на границу зоны раскопок. Леденящая волна ужаса накатила на него при виде открывшегося взору зрелища и заставила застыть на месте. - Зона перехода, - прошептал Вир. Похоже, это действительно была зона перехода, хотя подобных ей видеть Виру еще не приходилось. Она была огромной, постепенно поднимавшейся откуда-то глубоко из-под земли, где, очевидно, была до этого захоронена. Сама по себе эта конструкция была настолько темной, что, казалось, она поглощает весь свет, который падает на нее. Она вовсе не выглядела элегантной, как обычные зоны перехода, это было нечто зазубренное и несимметричное, словно архитектор, проектировавший ее, восторгался хаосом, предпочитая случайные нагромождения деталей симметрии и изяществу форм. Энергетические выбросы с треском срывались с разных частей этого колоссального сооружения. Рядом с ним маячили три черных корабля, таких гигантских размеров, что Вир даже представить не мог, какова численность экипажа этих звездолетов. Они висели над зоной перехода, просто парили в вышине, и казалось, каким-то образом переговаривались с поднимавшейся конструкцией. А затем энергия, бушевавшая в ней, вдруг выплеснулась, сильнее, чем прежде, и Виру почудилось, что где-то в глубине своего подсознания он услышал чей-то зловещий зов, раздавшийся из недр зоны перехода. И на этот зов ответили! Никогда в своей жизни он не слышал ничего более жуткого. Все более мощными становились потоки энергии в зоне перехода, и корабли, скопившиеся поблизости, начали дребезжать в унисон с ней. Это походило на неестественную, извращенную любовную игру между ними, интенсивность которой все нарастала, словно в ожидании финального экстаза. «Самое время думать о сексе», - выругал себя Вир. Однако не мог не признать, что мысль его позабавила и, как бы это ни казалось ненормально, позволила снять напряжение, в котором он пребывал последние часы. И в этот момент новый толчок сбил его с ног. Энергетические врата громко взревели, словно ринувшийся в атаку хищный зверь, и Вир спросил себя, уж не станет ли он сейчас свидетелем еще одного выброса темной энергии. У него в голове возникли два соображения, оба из которых пришли, конечно, уже с опозданием. Во-первых, если именно то, чего он опасался, сейчас и произойдет, то он забрался как раз на самую передовую, где новый выброс испепелит его в доли секунды. Во-вторых, он вспомнил о предсказании Леди Мореллы, которое гласило, что Вир будет править после Лондо. Сам Лондо утверждал, что это предсказание делает Вира ни много, ни мало, как неуязвимым. Но в данный момент неуязвимым себя Вир вовсе не чувствовал. Врата открылись, в них начало затягивать камни и обломки, валявшиеся вокруг, и Вир почувствовал, что его сил может не хватить, чтобы удержаться на месте. Из земли торчало что-то вроде искривленной балки, которая, казалось, держалась достаточно прочно. В любом случае, Виру было не до выбора. Он обхватил балку обеими руками, понимая, что от того, насколько крепко он в нее вцепится, сейчас зависит его драгоценная жизнь, а открывшиеся врата продолжали реветь со звериной яростью. Позади сверкающих потоков энергии начинало проглядывать нечто. Виру подумалось, что он различает там… гиперпространство? Или что-то иное? Да, да, определенно, это было не гиперпространство. Ему уже много раз доводилось пролетать через гиперпространство, и он хорошо знал, что можно ожидать по ту сторону зоны перехода. Но то, что начинало проглядывать позади этой зоны, не было похоже ни на что, виденное им ранее. Вир почувствовал, что невероятной силы поток, несущийся к вратам, начинает отрывать его от земли, и уже вытянул его тело по горизонтали. Он попытался дергать ногами, в надежде зацепиться ими за что-нибудь, и в конце концов ему удалось обхватить балку одной ногой. Приложив все свои силы, он подтянул себя к балке, и намертво вцепился в свой якорь всеми конечностями. Возле зоны перехода скапливались корабли. Их было уже гораздо больше, чем те три, которые он заметил вначале, и с каждым мгновением прибывали все новые. Пять, шесть, десять… Вир сбился со счета. Звездолеты один за другим пролетали в гигантские грохочущие энергетические врата, и каждый раз, когда они проходили зону перехода, Вир вновь и вновь слышал у себя в голове тот же неестественный, жуткий крик, словно что-то, скрытое за вратами, приветствовало каждый новый прибывающий звездолет. Земля вокруг него была усеяна изуродованными мертвыми телами. А по другую сторону энергетических ворот находилось что-то настолько темное, настолько злое… о, Великий Создатель, да как мог он, хоть на одно мгновение, подумать, будто он уже слишком устал, чтобы бояться чего-нибудь? Вир помнил, что храбрый человек - это не тот, кто ничего не боится, а тот, кто делает то, что должен, невзирая на свой страх. Но как назвать человека, который не только парализован страхом, но, честно говоря, даже и не представляет, а что же он вообще должен делать. Единственное, что пришло ему в голову, так это что не по Сеньке оказалась шапка, как зачастую говорили Земляне. В своем охваченном горячкой воображении Виру казалось, что он слышит где-то в глубине страшных врат голоса, обращавшиеся именно к нему. Эти голоса смеялись, и смех был смешан с издевательскими словами, полными презрения к его амбициям, словно они кричали ему: - Безнадежная, бессильная козявка! И ты возомнил себя избранным? Возомнил, что из всех людей лишь ты, ты один в состоянии спасти галактику? Да чем же ты лучше остальных? Почему считаешь, что заслуживаешь жизни больше, чем все те, чьи тела видишь вокруг себя, кто умер, узрев ту мощь, ту силу, что выросла сейчас пред тобой? - Ничем. Ничем я не лучше, - сказал Вир, и он знал, что это правда. И как только Вир признал этот факт, планета, похоже, решила покончить с ним. Ему показалось, что врата внезапно решили удвоить свои усилия, будто специально пытались добиться, чтобы Вир, наконец, прекратил свои попытки сопротивляться неизбежному. Оторванные конечности и фрагменты тел, которые еще продолжали валяться повсюду вокруг него, подняло в воздух и засосало во врата. Балку вырвало из земли, и от нового толчка ослабли объятия Вира… Хотя продолжать держаться за балку, которая больше не могла служить якорем, все равно было бессмысленно. Вир полетел кувырком, беспорядочно размахивая руками и ногами, и в рычании ворот он, казалось, слышал теперь нотки триумфа. И тут, внезапно, прямо перед собой он увидел еще одну дыру, миниатюрную и явно стремившуюся поймать его на лету. В последний момент Вир осознал, что это был люк некоего небольшого корабля, и этот люк был открыт, и находился прямо у него на пути. Безостановочно кувыркаясь в воздухе, Вир не в состоянии был ничего толком разглядеть, но ему показалось, что он заметил фигуру Финиана, стоявшего в люке. А в следующее мгновение он уже был внутри корабля, хотя и продолжал по инерции нестись вперед, пока не врезался в дальнюю переборку. В течение долгого времени Вир не мог сдвинуться с места. Он лежал там в переплетении каких-то рук и ног, завязанный в узел, словно акробат. Рядом, и в самом деле, был Финиан, который, однако, не стал тратить время на то, чтобы разобраться, в каком состоянии находится Вир. Вместо этого он просто бросился в переднюю часть корабля, с криками: - Кейн! Он здесь! Мы поймали его! Улетаем! Кейн в ответ пробурчал нечто, чего Вир уже не смог разобрать, но зато хорошо услышал, как Гвинн и Финиан одновременно воскликнули, явно шокированные: - Что?! Внезапно корабль тряхнуло еще раз. И хотя голова у Вира все еще шла кругом, он с ужасающей ясностью понял, что происходит: их затягивало в открывшиеся врата. Вир прокувыркался в переднюю часть корабля. Гвинн и Финиан, которые явно были в ужасе от происходящего, стояли рядом с Кейном, пытавшимся, сохраняя полное спокойствие, контролировать корабль. По крайней мере, именно так расценил его действия Вир. Хотя то, перед чем сидел Кейн, мало соответствовало пульту управления в обычном понимании этого слова. Не было никаких рукояток или кнопок, перед Кейном находилась простая гладкая, поблескивающая черная панель. Никаких разделительных линий, пояснительных надписей. Вир не видел никаких указателей, в каком случае к чему здесь надо было бы прикасаться, и тем не менее Кейн управлял кораблем с очевидной уверенностью. - Кейн, наша миссия заключается лишь в сборе информации! - говорила Гвинн, и по ее виду было ясно, что она повторяет это, наверно, уже в сотый раз. - Ни у кого и в мыслях не было, чтобы мы становились героями! - Или мучениками, - добавил Финиан. Похоже, он изменил своему обычаю во всем становиться на сторону Кейна. - У меня тоже нет ни малейшего желания становиться ни тем, ни другим… но то, что я должен делать, я делаю, - ответил Кейн. Гвинн сжала кулаки с явным намерением сотворить ими что-то совершенно немагическое, например, поставить Кейну фингал под глазом. Впрочем, если именно это входило в ее намерения, то с осуществлением замысла она промедлила слишком долго. Потому что ворота оказались уже прямо перед ними, и свернуть на какой-либо другой курс, чтобы пролететь мимо них, было уже явно невозможно. Корабль по спирали затягивало во врата, словно в гигантскую воронку, и Вир вновь услышал голоса, смеявшиеся над ним… Смертельная тишина повисла над зоной раскопок на К0643, нарушаемая время от времени лишь завываниями порывов постепенно стихавшего ветра, да всхлипываниями безногого центаврианина, бессильно наблюдавшего, как кровь вытекает из его тела. Поразительно, но его не уволокло вихрем, порожденным открывшимися вратами, но выбросило на скальные обнажения, где он и застрял неожиданно для самого себя, зажатый среди каменистых уступов, созданных безразличной к нему природой. Звали его Цирил, и это он искал встречи со смертью, чтобы врезать ей по пузу. Однако теперь его энтузиазм по поводу этой встречи угасал, как угасала и сама его жизнь. И когда его всхлипывания, наконец, умолкли, ничто не нарушало больше тишину. Одни только насмешливые завывания ветра продолжали раздаваться над планетой К0643… |
||
|