"Новые Границы" - читать интересную книгу автора (Дэвид Питер)

Часть Третья: Два года назад. Селар

Селар почти не запомнила перелет с Энтерпрайза на Вулкан. Все ее внимание было безраздельно поглощенно бурей происходившей внутри нее, дикими порывами, тягой, которая заставила ее лететь домой со всей скоростью на которую транспорт был способен.

Она чувствовала странное раздвоение, причем одна половина наблюдала за другой с отстраненным интересом. Тот спокойный бесстрастный профессионализм, который служил ей так хорошо при диагнозе многих пациентов, теперь оценивал ее собственное состояние. Вот оказывается что значит быть в Пон Фарре, размышляла вулканская доктор. Очень… интересный феномен. Ускоренное сердцебиение, прерывистое дыхание, любопытный стук в ушах, который кажется заглушает все пять чувств. И невозможно думать ни о чем кроме секса.

Селар знала о непреодолимом сексуальном желании свойственным всем вулканцам, даже видела его эффект. Но ей всегда казалось что она сама не будет настолько подвержена этому первобытному инстинкту. На самом деле такое поверье существовало среди многих вулканцев. Они были так горды и уверены в силе логики, что несмотря на глубокие познания в своей собственной анатомии, эти вулканцы с трудом понимали логические аспекты Пон Фарра. Главная же проблема заключалась в том что Пон Фарр не поддавался никакой логике.

Даже обнаружив у себя первые признаки Пон Фарра Селар не распознала их как таковые. Конечно фраза "Врач, исцели себя сам" звучала прекрасно в теории, но на практике врач часто не могла объективно рассудить что происходит с ее собственным телом. Что явно и произошло с Селар.

И случилось это в очень неудобное время. Ей нравилось служить на Энтерпрайзе, она с нетерпением ожидала грядущих приключений. Но подавить свои собственные биологические нужды она была не в силах. Труднее всего было скрыть правду от Беверли Крашер. Селар не преподнесла ей откровенную ложь, вместо этого она сказала что ее ожидают важные дела на Вулкане, дела которые не терпят отлагательства, и ей придется уйти в длительный отпуск. И несмотря на то, что Беверли тоже была врачом, Селар не смогла заставить себя высказать правду о Пон Фарре не-вулканке. Так просто не поступали.

Конечно Крашер была далеко не глупа. И вполне возможно, что она догадывалась о чем идет речь. Но даже если и так, она понимала трудности Селар и ее нежелание делиться подробностями, и не стала расспрашивать.

И Селар получила без проблем отпуск и транспортировку на Вулкан.

К несчастью Волтак был главной проблемой. Волтак, ее муж, о котором у нее сохранились только смутные воспоминания.

Несмотря на свою тягу, несмотря на страстное желание, что-то в устрашающее гнездилось недрах Пон Фарра. Первородный страх. Никогда, никогда в своей жизни доктор Селар не чувствовала себя такой уязвимой. Всегда она была очень одаренной и способной. Сейчас же, когда ей казалось что все ее нутро было открыто всем на показ, ее тянул к мужчине которого она практически не знала. Ну да, конечно же они поддерживали переписку, когда их занятые жизни это позволяли. У Волтака была своя жизнь и свои цели. Работая археологом он часто забирался в раскопки, связь с которыми была в лучшем случае проблематична.

Несмотря на то, что это чувство было детским, младенческим по сути, Селар казалось что с ней поступили очень несправедливо. Как и большинство вулканцев она была довольно замкнутой личностью. И теперь у нее отняли ее уединение, не будет никаких барьеров, не зачем спрятаться, она будет полностью открыта мужчине, с которым она едва знакома.

Вот это ее и пугало. Обычно она справлялась со страхом без проблем – когда она была в нормальном состоянии. Теперь же она с трудом справлялась с обыкновенными чувствами, не говоря уже о всепоглощающем ужасе.

Последующие часы слились в розовый туман. В порту ее встретил Гинив, старый друг, принявший на себя обязанности "друга невесты". Он сопроводил ее в большой зал, где ее родители по обычаю отсутствовали. Считалось неприличным для родителей видеть своих детей, в такие периоды, когда первобытная обнаженная сексуальность управляла их всеми эмоциями.

Селар почувствовала присутствие Волтака еще не увидев его. Обернувшись она увидела его, входящего с другой стороны комнаты.

Высокому и сильному Волтаку удавалось сохранять достоинство, несмотря на то что он тоже был в тисках Пон Фарра. Казалось он излучал свои чувства, притягивая ее как магнит. Селар была не в силах противостоять этому влечению, да и не было у нее желания сопротивляться. Хотела она только его и его одного.

– Волтак, – произнесла она низким и напряженным голосом. – Я услышала зов. Я пришла.

Взглянув в его глаза, она с изумлением поняла, что до того как он ее увидел, его терзали такие же сомнения и страхи. Странно, но ей никогда не приходило в голову, что ее мужчина будет подвержен тем же слабостям что и она. Волтак был таким же гордым и уверенным вулканцем как и она сама, и без сомнения испытывал те же эмоции.

Все эти беспокойства как рукой сняло стоило им взглянуть друг другу в глаза. Когда они были еще совсем маленькими детьми, их соединили в брачной церемонии, которую они теперь почти не помнили. Но теперь все встало на свои места и невидимая связь которая крепла с годами овладела их сердцами и умами.

Селар любила его. Любила его, хотела его, отчаянно нуждалась в нем. Ее жизнь была неполноценной без него. Она понятия не имела были ли эти чувства настоящими, или они родились в пылу Пон Фарра. В конечном счете это ее не волновало. Она хотел только почувствовать тело Волтака прижавшееся к ее телу, хотела слиться с ним воедино и выполнить обязательство возложенное на них биологией их расы.

Позабыт был ужас. Только страсть и нужда. Почему? Да потому что это был единственный логический выход из положения.

Комната Воссоединения принадлежала семье Волтака в течении многих поколений. Когда кто-нибудь из них вступал в супружескую связь, Воссоединение происходило именно тут.

В отличии от многих помещений на Вулкане, эта комната была красиво украшена и уставлена роскошной мебелью. Приятный полумрак и комфортабельная температура. Ничто, ни малейшая деталь не отвлекали их друг от друга… хотя принимая во внимание их физическое и душевное состояние, даже фазерный выстрел и то вряд ли бы достиг этой цели.

Волтак втянул Селар в комнату и закрыл тяжелую дверь. Они застыли не касаясь друг друга, стараясь сконцентрироваться хоть на секунду на чем то еще кроме страстного желания… хотя ни за что в жизни они бы не задумались зачем они это делают.

– Мы же не звери, – выдавила из себя Селар, – мы разумные, целесообразные люди.

– Правда, – с готовностью согласился Волтак, – ну и что?

– А то… – на секунду она позабыла что хотела сказать, – да, так вот, вместо того чтобы сразу подчиниться первобытным инстинктам, давай… сначала… поговорим.

– Да, конечно… Я ничего не имею против.

На самом деле было похоже что Волтак готов землю грызть. Но он собрал свою волю в кулак.

– О чем говорить будем?

– На отвлеченные, научные темы. И постепенно перейдем на… физиологические аспекты наших взаимоотношений, спокойно, как взрослые.

– Я полностью согласен., Селар.

Они присели рядышком на кровать и Волтак вытянул вперед два пальца руки. Селар повторила его жест и коснулась его пальцев.

Это было всего лишь простым прикосновением, но оба они почувствовали как удар током. Селар с трудом сдерживала дыхание. Это безумие. Она же рациональная вулканка, серьезная и трезвомыслящая. И то что какие-то первобытные инстинкты сорвали с нее все чем она гордилась, все что составляло ее уникальность, казалось ей крайним безумием. Все это было крайне… нелогично.

– Так… расскажи мне, Селар, сказал Волтак, – его голос такой же прерывистый как и у Селар. – Как ты считаешь, твои медицинские способности пригодились на Энтерпрайзе? Или быть может… ты принесла бы больше пользы

… занимаясь научными исследованиями, как ты хотела в начале.

Селар кивнула, стараясь не забыть о чем был вопрос.

– Я… удовлетворена. Я приняла… правильное решение.

Ее пальцы взлетели вверх и слегка коснулись его подбородка.

– А ты… ты… когда-то хотел заняться преподаванием, но до сих пор работаешь… археологом.

Он поглаживал нежную дугу ее уха, его голос спокоен, но с великим усилием.

– Это нелогично учить других науке которая мне приносит глубочайшее удовлетворение.

Он замер, и произнес:

– Селар?

– Да? – ответила она низким и горловым голосом.

– Я не желаю больше заниматься разговорами.

– Я тоже так считаю.

В считанные секунды, эффективно и в образцовом порядке они обнажились. Он притянул ее к себе, его пальцы коснулись ее висков. Ее пальцы так же легли на его виски и их мысли слились воедино.

В повседневной жизни Вулканцы прохладны и отстраненны. Но слияние мыслей это полная противоположность той замкнутости и логике, которой они так гордятся. Как будто природа и эволюция нарочно усилили телепатические их способности, чтобы компенсировать замкнутость и невидимые барьеры которыми Вулканцы окружают себя. И несмотря на то что обычно они держатся отстраненно друг от друга, слияние мыслей позволяет им прорваться сквозь замкнутость и устранить эти барьеры гораздо более эффективно чем другим расам. Из-за этого Вулканцы считаются парадоксальной комбинацией замкнутости и интимности.

И особенно глубоко эта интимность выражалась в паре занимающейся любовью.

Их мысли осторожно соприкоснулись, притянутые взаимными силами и слабостями. Волтак увидел глубоко в сердце Селар сострадание и заботу о всех живых существах, скрытые за показной вулканской холодностью,, и он впитал эти чувства. Селар почувствовала его страсть и любовь к прошлому и будущему и открыла ему свое сердце.

И их мысли обединились глубже и глубже, далеко за пределы простого слияния, и их сознания и тела слились воедино. Они предстали перед мысленным взором Селар как нечто настолько единое, что невозможно было определить где кто. Прерывисто дыша, свободная ото всех ограничений, она позволила радости соединения охватить все ее существо… радости и экстаза и жара, жара во всему телу, в груди…

… ее груди…

… и жар стал непереносим, и внезапно случилось что-то страшное… Господи, случилось что-то ужасное…

… ее грудь запылала как в огне. Эйфория, то прекрасное горячащее кровь чувство соединения быстро покидало ее. Острая боль, как удав охватила ее тело, и она не могла ни вдохнуть ни выдохнуть.

Ее спина изогнулась в агонии, отчаянно задыхаясь, она пыталась вдохнуть втянуть воздух, но ее легкие отказывались подчиняться, а ее сознание отчаянно кричало – У тебя сердечный приступ! Она услышала крик, полный мучительной боли, который отразился во всем ее теле и душе, и внезапно она поняла что происходит. Дело было не в ней. Волтак. У него острый инфаркт.

И ее сознание слито с его воедино.

Ее тело отказывалось ей подчиняться. Селар попыталось сдвинуться с места, вырваться, сконцентрироваться. В отчаянии она попыталась вытолкнуть Волтака из своего сознания чтобы прекратилась эта непереносимую боль. Но Волтак, чувства которого были обнажены с первобытной ясностью из-за соединения, сопротивлялся совсем не по-вулкански. Он был напуган, полон смертельного ужаса. И потому вместо того чтобы помочь Селар прервать телепатическую связь, он ухватился за нее отчаянно, как утопающий. И невозможно убедить утопающего, что его единственный шанс спастись, это выбросить спасательный круг.

Спокойно! мысленно закричала она, Спокойно! Но в теперешнем состоянии Волтак был абсолютно неспособен найти внутреннее спокойствие, эту интеллектуальную точку опоры с которой начиналась вся логика.

И Селар увидела его мысленным взором. Он предстал перед ней окруженный надвигающейся тьмой, щупальца которой тянули его вниз и вдаль. Парализованная ужасом, острая боль разрывающая ее грудь, Селар не знала что делать – дотянуться до него, как подсказывали ей чувства, или прервать контакт, и попытаться спасти его, как подсказывала логика.

Начав выходить их слияния, Селар внезапно поняла свою ошибку, потому что Волтак воззвал к ней, Моя Катра…

Его душа. Его вулканская душа, его сущность, его существо. При обычных обстоятельствах слияние мыслей сохранило бы его катру и принесло бы ее в хранилище душ его предков. Но обстоятельства сейчас были далеко не обычные.

Но принять в себя его катру значило смириться с его смертью, а доктор Селар и слышать не хотела о том что не осталось никакой надежды спасти Волтака. Она же доктор в конце концов, и если только она смогла бы сбросить с себя проклятые путы этого паралича мыслей и тела, она применила бы весь свой опыт и знания.

Слабеющим голосом он повторил, катра, и она поняла что его уже не спасти. Слишком поздно. И Селар, которая секундой раньше пыталась вырваться на свободу, отчаянно рванулась ему навстречу. Она уже практически "видела" его протянутую руку, в его ладони блестело что то маленькое и драгоценное. Селар протянула мысленную руку, уже почти дотянувшись до него. Еще несколько секунд и…

… и тьма поглотила его, и смерть окружила их обоих. Смертельный холод пронзил Селар, и на мгновение бездна разверзлась перед ней и она увидела то что за чертой, и это ужаснуло ее. Если жизнь наполнена вещами, людьми и событиями, то смерть это абсолютная пустота. Абсолютная пустота и заброшенность. И из этой тьмы что-то посмотрело на нее и вытолкнуло ее назад, втянув Волтака и его душу туда куда она не могла уже достать. Слишком поздно.

Его катра, его сущность и жизненная сила потухла как свеча на ветру. Селар взывала к нему снова и снова, взывала в агонии одиночества, взывала во тьму, разъяренная этой бездной, глубоко чувствуя его смерть и затухание его жизненной силы, бешено хватаясь за нее как будто пытаясь ухватиться за дым – и с таким же успехом.

Нет, пожалуйста не надо, вернись, вернись ко мне…

Голова Селар внезапно стукнулась обо что-то, и острая боль в груди внезапно прекратилась. Постепенно прийдя в себя она обнаружила что упала с кровати. С трудом поднявшись на дрожавшие ноги она увидела Волтака лежащего на кровати с открытыми глазами, и в этих безжизненных глазах отражалась пустота.

Она позвала его, попыталась массажировать его сердце, как будто одной силой воли она могла вернуть его к жизни, поделиться своей жизненной силой.

… И постепенно…

… постепенно…

… она остановилась. Остановилась, поняв что он мертв и никакие усилия не вернут его.

Ее глаза наполнились слезами. Вытерев их, она собрала свою волю в кулак, вспомнив о годах обучения на Вулкане и в Звездном флоте. Ее дыхание выровнялось, сердцебиение успокоилось, и по часам она засекла время смерти.

И доктор Селар спокойно одевшись, подумала про себя что сегодня произошло нечто важное, гораздо более важное чем очередное соединение для продолжения рода.

Она получила хороший урок, о том какая это глупость позволить себе отдаться своим чувствам. Конечно она понимала это и раньше, изучая историю. Но на это раз она испытала все это на себе. Она оказалась уязвимой, допустив кого-то в свои мысли и душу. Без сомнения это Пон Фарр втянул ее, но это уже прошло. Из-за ее инстинктов человек, которого она любила, не только расстался с жизнью, но и потерял свою душу.

Никогда больше, ни при каких обстоятельствах не подастся она чему нибудь хоть отдаленно напоминающему чувства. Она станет настоящей вулканкой и отличным врачом. Профессионализм станет целью ее жизни. Потому что для Селар любовь, нежность и уязвимость, не были больше просто неудобствами. Они стали равносильными смертельному приговору. А первейшая клятва врача это не приносить вреда.

И Селар приготовилась претворить эти принципы в жизнь.

На всю оставшуюся жизнь.