"Королевская кровь" - читать интересную книгу автора (Томпсон Пол, Кук Тонья)

Барды и лжецы

Молнии били три дня, затем внезапно прекратились. На следующий день — миновала ровно неделя с тех пор, как землю окутала тьма, — небо закрыли облака. Никто не обратил на них особого внимания — это были всего лишь обычные серые дождевые тучи. Они заволокли небо до самого горизонта и плыли так низко, что, казалось, касались высоких башен Квалиноста. А затем полил дождь — сверкающий алый дождь.

Он заполнил канавы и капал с листьев, этот ливень, загнавший всех под крышу. И хотя темно-красный дождь не причинял никакого вреда и мог лишь промочить насквозь, все единодушно признали, что это явление неестественно.

— Ну, по крайней мере, я избавлен от армии просителей, которые жаждали аудиенции во время тьмы и молний, — заметил Кит-Канан.

Он стоял на крытой террасе своего дома и смотрел на юг, на город. Рядом находились Таманьер Амбродель со своим сыном Кемианом. Младший Амбродель был облачен в свое лучшее воинское одеяние — блестящие латы и шлем с белым плюмажем, сапоги из свиной кожи и желтый плащ, такой длинный, что он волочился по земле. Воин отошел на безопасное расстояние от карниза, чтобы дождь не попал на пышный наряд.

— Ты, по-видимому, не опечален этим новым чудом, государь, — ответил Таманьер.

— Это всего лишь очередная ступень, которую мы должны пройти, — стоически произнес Кит-Канан.

— Ух ты! — проворчал Кемиан. — Как ты думаешь, Великий Пророк, как долго это продлится?

По вымощенному плитами полу заструились алые ручейки. Лорд Амбродель убрал ноги, стараясь не угодить в неизвестную жидкость.

— Если я прав, то в точности три дня, — решил Пророк. — Три дня длилась темнота, три дня — молнии. В этом заключен какой-то смысл, но мы недостаточно мудры, чтобы понять его.

— Смысл в том, что мир лишился рассудка, — выдохнул Кемиан.

Отец не разделял его убеждений. Таманьер прожил слишком долгую жизнь и слишком долго служил Кит-Канану, чтобы сомневаться в интуиции Пророка. Сначала он испугался, но, поскольку господин его казался таким беспечным, пожилой эльф быстро подавил свой собственный страх.

Кемиан беспокойно расхаживал взад-вперед, хмуро оглядывая все вокруг серо-голубыми глазами.

— А я хочу, чтобы то, что должно произойти, уж наконец сдвинулось с места и произошло! — воскликнул он, хлопая эфесом меча по ножнам. — Это ожидание сведет меня с ума!

— Успокойся, Кем. Добрый воин должен безмятежно смотреть в лицо испытаниям, а не извиваться подобно взбешенной змее, — увещевал отец.

— Мне нужно что-то делать, — внезапно остановившись, ответил Кемиан. — Дай мне какой-нибудь приказ, Величайший!

Кит-Канан на мгновение задумался, затем вымолвил:

— Отправляйся к Башне Макели и взгляни, не прибыли ли какие-нибудь чужеземцы с тех пор, как начался дождь. Я хотел бы узнать, идет ли такой дождь за пределами моего королевства.

Благодарный за это задание, Кемиан поклонился со словами:

— Да, государь. Я отправлюсь немедленно.

И он поспешил прочь.

Струи красного дождя текли по рукам Верханны, капали с ее неподвижных пальцев. Рядом ерзал Руфус Мятая Шапка. Она вперилась в него взглядом, безмолвно приказывая сидеть тихо.

Впереди, в каких-нибудь тридцати футах, у дымящего, угасавшего костра съежились две темные фигуры. Руфус почуял дым на значительном расстоянии, и Верханна с двумя своими воинами спешились и подкрались к лагерю пешком. Верханна схватила кендера за ворот и прошипела:

— Это те самые работорговцы-Кагонести?

— Они самые, мой капитан, — торжественно отвечал он.

— Тогда мы их сцапаем.

Руфус покачал головой, разбрызгивая по сторонам красную жидкость:

— Что-то здесь не так, мой капитан. Эти парни не станут сидеть у огня на поляне, где каждый их может заметить. Они для этого слишком хитры.

Голос кендера был едва слышен.

— Откуда ты знаешь? Они просто не подозревают, что мы за ними охотимся, — почти так же тихо ответила Верханна. Она отправила одного из своих воинов налево, другого направо, чтобы окружить небольшую прогалину, где обосновались враги.

Руфус беспокойно шевелился, его намокший, поникший плюмаж болтался перед носом Верханны.

— Да успокойся ты! — яростно прошипела она. — Они почти у цели.

Она заметила тусклый блеск доспехов — двое воинов пробирались к своим позициям. Капитан осторожно вытащила меч. Руфус, с несчастным видом пробормотав что-то, извлек из ножен свой короткий клинок.

— За Квалинести! — закричала Верханна и бросилась на поляну, за ней — двое товарищей с высоко поднятыми мечами и тем же боевым кличем. Работорговцы даже не пошевелились. Верханна подбежала к ним первой и стукнула ближайшего врага плоской стороной меча. К ее ужасу, от удара сидящая фигура сразу рухнула. Это оказался всего лишь плащ, натянутый на ветки.

— Что это? — крикнула она. Один из воинов ударил вторую фигуру — это тоже оказалось чучело.

— Трюк! — заявил воин. — Это хитрость!

В следующее мгновение в горло ему вонзилась стрела и он с воплем упал лицом вниз.

— Беги! — взвизгнул Руфус.

Мимо Верханны просвистела вторая стрела, и она стремглав понеслась к деревьям. Руфус зарылся в листья и, перекатываясь, направился в укрытие. Последний воин совершил ошибку, последовав за капитаном, вместо того чтобы броситься к ближайшему от него краю поляны. Он не пробежал и полудюжины шагов, как в бедро ему угодила стрела. Он пошатнулся и упал, выкрикивая имя Верханны.

Капитан вломилась в чащу, с шумом продираясь через подлесок. Достигнув укрытия, она остановилась. Раненый эльф снова позвал ее.

Тяжело дыша, Верханна вложила меч в ножны и прислонилась спиной к дереву. Она хватала ртом воздух, а алый дождь струился по ее щекам.

— Тс-с!

Она вскочила и обернулась на звук. Рядом на четвереньках стоял Руфус.

— Ты что делаешь? — зашептала она.

— Пытаюсь избежать выстрела в голову, — ответил кендер. — Они нас ждали.

— Да уж, точно! — В ярости на саму себя за то, что угодила в ловушку, она заявила: — Надо возвращаться за Риккинианом.

Руфус ухватил ее за щиколотку.

— Не вздумай!

Верханна рывком высвободилась.

— Я не брошу товарища! — настаивала она. Движением плеч сбросив плащ, Верханна осталась в одних доспехах. Вытащив из-за пояса широкий кинжал, она поползла вперед.

— Стой, я с тобой, — громким шепотом окликнул кендер и поспешил за ней сквозь кусты.

Верханна приблизилась к краю поляны. Риккиниан, раненый эльф, затих и не шевелился, уткнувшись лицом в грязь. Другой воин растянулся около чучел работорговцев — странно, но они снова были установлены прямо.

— Пойди сюда, Малявка, — пробормотала капитан. Руфус подполз ближе. — Что скажешь?

— Они оба мертвы, мой капитан.

Взгляд Верханны задержался на Риккиниане. Ее резкие манеры куда-то исчезли — за ее ошибку отдали жизни двое воинов. Она жалобно переспросила:

— Ты уверен?

— Никто не станет лежать носом в землю, если еще дышит, — мягко ответил Руфус, покосился на плащи и заявил: — Лучники исчезли.

Верханна снова спросила, уверен ли он. Тот показал ей:

— Вон там два следа пересекают поляну. Темные эльфы сбежали.

Чтобы доказать свою правоту, Руфус поднялся и медленно прошел мимо погибших эльфов к тлеющему костру. Верханна подошла к Риккиниану и осторожно перевернула тело. Стрела, поразившая его в ногу, не была причиной смерти. Кто-то ударил его в сердце узким ножом. Пылая гневом, Верханна поднялась и направилась к другому павшему. Не успела она приблизиться к нему, как увидела ужасное зрелище: Руфус поднял свой маленький меч и ткнул в спину одно из чучел. Но на этот раз чучело не повалилось! Из-под плаща показались руки и ноги, и фигура вскочила с места.

— Капитан! — заорал Руфус. — Это один из них!

Верханна устремилась к костру, нащупывая на бегу меч. Кендер снова и снова тыкал в спину одетую в плащ фигуру. Хоть Руфус и не был мускулист, но обладал силой и выносливостью, однако его нападение, по-видимому, не причиняло врагу никакого вреда. Закутанная в плащ фигура обернулась, пытаясь сбросить назойливого кендера. Враг промелькнул перед Верханной, она застыла на месте, задыхаясь.

— Руфус! У него нет лица! — вскричала она. Одним неуловимым движением руки создание в плаще отбросило Руфуса прочь. Тот со стуком ударился оземь, а его маленький меч отлетел в заросли. Кендер застонал и остался лежать без движения, а багровый дождь поливал его мертвенно-бледное лицо.

Верханна издала вопль и принялась рубить безликую фигуру — ее узкий эльфийский клинок легко проникал сквозь ткань. Она чувствовала, что под плащом находится плоть — какова бы она ни была, — но из ран не пролилось ни капли крови. Под капюшоном, там, где должно было быть лицо, видно было лишь облако сероватого дыма, словно кто-то набил капюшон грязными тряпками.

Рубя, коля, тыча мечом, Верханна скоро превратила плащ в изорванную массу, которая упала на землю. Оставшийся без одеяния враг оказался колонной сизого дыма, смутно напоминающей фигуру эльфа. Можно было различить две руки, две ноги, голову, туловище — но ничего более, лишь дым, лишенный черт. Поняв, что она зря тратит силы, Верханна отступила, чтобы перевести дыхание.

Руфус медленно сел и схватился за голову. Стряхнув боль, он взглянул на видение, что находилось между ним и его капитаном. Шляпу его втоптали в грязь, с длинных волос струились потоки алого дождя. Руфус перевел взгляд с полупрозрачной фигуры на угасающий костер. Над сырой землей вилась лишь одна струйка дыма, толщиной с запястье кендера, она скручивалась и странно изгибалась в неподвижном воздухе.

Внезапно на кендера снизошло вдохновение. Он подтащил второй, пустой, плащ к огню и набросил его на тлеющие уголья. Намокшая ткань быстро загасила последние искры, и огонь потух. Как только это произошло, фигура из дыма начала таять в воздухе и наконец, исчезла.

Наступила долгая тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием Руфуса и Верханны. Наконец, Верханна спросила:

— Что за дьявольское привидение, во имя Астры?

— Магия, — просто отвечал Руфус, поглощенный вытаскиванием своей шляпы из грязи. С горестным видом попытался он выпрямить длинный малиновый плюмаж. Это было безнадежно — перо сломалось пополам и жалко повисло.

— Знаю, что магия! — раздраженно отвечала Верханна. — Но зачем это? И кто наколдовал?

— Я тебе говорил, что те эльфы умны. Один из них разбирается в волшебстве. Бьюсь об заклад, он создал призрак, чтобы отвлечь нас, чтобы мы сосредоточились на нем, а сами они тем временем сбежали.

Верханна стукнула плоской стороной меча по своей ноге, закованной в железо:

— Да проклянет их Эли! Убиты двое моих солдат, а нас одурачили с помощью колдовского дыма! — Она топнула ногой, обрызгав Руфуса кроваво-красной водой из лужи. — Я бы отдала правую руку за то, чтобы встретиться с этими двоими! Я даже не видела их!

— Они очень опасны, — рассудительно заметил Руфус. — Может, нам следует взять еще солдат, чтобы охотиться за ними.

Дочь Пророка не собиралась признавать свое поражение. Она опустила меч в ножны.

— Ну уж нет, клянусь всеми богами! Мы сами их схватим!

Кендер напялил насквозь промокшую шляпу. Новая одежда была безнадежно испорчена.

— За такую работу платят мне не слишком много, — проворчал он про себя.

Каким пустым казался огромный дом теперь, когда Верханна отправилась в поход, а Ульвиан сослан был на каторгу в каменоломни Пакс Таркаса. Лорда Анакардайна не было в городе, и большая часть гвардии Солнца ушла вместе с ним в погоню за последними упорно сопротивлявшимися бандами работорговцев. Кемиан Амбродель занимался тем, что расспрашивал всех прибывающих в Квалиност о кровавом дожде и других чудесах недавних дней.

Так много друзей и знакомых лиц исчезло. Лишь он, Кит-Канан, остался дома. Взойдя на трон Квалинести, он навсегда расстался со свободой.

Прошли века, и наконец, он понял, каково приходилось его отцу, Ситэлу, когда тот управлял страной. Он чувствовал себя подобно узнику, закованному в цепи, лишь с той разницей, что цепи Пророка выкованы не из железа, а из ответственности, долга и придворного церемониала.

Тяжко, неимоверно тяжко было оставаться за изящными арками Квалиноста и так же невыносимо сидеть в четырех стенах, в то время как дом Пророка все больше пустел. Иногда он уносился мыслями к Ульвиану. Правильно ли поступил он со своим сыном? Принц совершил гнусное преступление, но могло ли оно оправдать тяжесть приговора Кит-Канана?

Затем он вспоминал о Верханне, которая прочесывала каждую поляну и вырубку от Торбардина до реки Тон-Талас в поисках сообщников своего брата. Верная, храбрая, честная Ханна — она никогда не уклонялась от выполнения долга.

Кит-Канан поднялся с кровати и отдернул занавеси, закрывавшие окно. Судя по водяным часам на камине, давно перевалило за полночь, и за окном было темно, хоть глаз коли. Он слышал, что кровавый дождь все еще льет. Дождь просачивался под двери, капал с подоконников.

В памяти его всплыло имя — имя, которое он не произносил вслух сотни лег.

— Анайя!

В безмолвной тьме шептал он имя женщины-Кагонести, которая когда-то была его первой женой. И ему почудилось, что она здесь, в этой комнате.

Он знал, что она не умерла. Нет, Анайя продолжала жить и, может быть, переживет самого Кит-Канана. Когда жизнь ее вместе с кровью лилась из ужасной раны, нанесенной мечом, тело Анайи умерло. Но после загадочного великого превращения эльфийка по имени Анайя стала прекрасным молодым дубовым деревцем, что росло на земле древнего леса в Сильванести, где она жила и который охраняла всю свою жизнь. Этот лес, однако, был лишь малой частью огромной первобытной силы, что породила саму жизнь.

Сила — он не мог придумать ей имя — возникла из Первоначального Хаоса. Все мудрецы Сильваноста, Торбардина и Дальтигота сходились на том, что из Первоначального Хаоса, из самого его беспорядка родился порядок.

Лишь порядок делает жизнь возможной.

Кит-Канан осознал эти вещи, десятилетиями постигая мудрость бок о бок с величайшими мыслителями Кринна. Анайя служила силе, которая была старше богов, охраняла последний на континенте остаток древнего леса. Когда время хранительницы пришло, Анайя стала одним целым с лесом. В то время она носила под сердцем ребенка Кит-Канана.

У него заболела голова, и он стал растирать виски сильными пальцами, пытаясь изгнать боль. Воспоминание о нерожденном сыне по-прежнему оставалось для него невыносимым. С тех пор как он в последний раз слышал голос жены, минуло четыреста лет, и все же временами сердце его разрывалось на части точно так же, как в тот золотой весенний день, когда на глазах его теплая кожа Анайи превратилась в грубую кору, когда он слышал ее последние слова.

Дождь внезапно прекратился. Тишина наступила так неожиданно, что это вывело Кит-Канана из глубокой задумчивости. С водяных часов упала последняя капля. Закончился третий день алого дождя.

Вздох монарха эхом отозвался в спальне. Что будет дальше? Он не знал, что думать.

— Благодарение Астре, закончилась мерзкая сырость! — воскликнул Руфус. — Чувствуешь себя как на полу бойни — извалялся, весь промок в крови!

— Ох, да замолчи ты! Это же была не настоящая кровь, всего лишь цветная вода, — возразила Верханна.

Уже два дня, под непрекращающимся ливнем, они следовали по пятам за неуловимыми Кагонести, но без каких-либо результатов. Какое-то время след Кагонести вел на запад, но вдруг оказалось, что он совсем исчез. Накануне вечером багровый дождь прекратился, и наступил ясный, солнечный день, но дочь Кит-Канана устала и натерла седлом ссадину. Меньше всего ей хотелось выслушивать жалобы кендера на промокшую одежду.

Руфус крался вперед пешком, ведя на поводу слишком большую для него лошадь. Он тщательно изучал каждый пучок травы, каждую упавшую ветку.

— Ничего, — возмущался он. — Они как будто вырастили крылья и улетели.

Солнце садилось почти прямо перед ними, и Верханна предложила остановиться на ночлег. Руфус выпустил поводья.

— Я — за! А что у нас на ужин?

Она запустила руку в мешок, свисавший с луки седла.

— Сушеные яблоки, квит-па, крутые яйца, — без воодушевления перечислила Верханна и бросила своему разведчику холодное яйцо.

Тот поймал его одной рукой, проворчав что-то и скривив лицо в гримасе отвращения. Она услышала, как кендер бормочет что-то про «сплошные яйца, три раза в день, без конца», разбивая скорлупу о колено, — затем внезапно он уронил яйцо на землю.

— Эй! — окликнула Верханна. — Не хочешь, так и скажи. Не бросай еду в грязь!

— Я чую жареную свинину! — торжествующе воскликнул Руфус, сощурив глаза от напряжения. — И к тому же недалеко отсюда!

Он вскочил на коня и повернул его. Верханна откинула на спину мокрый капюшон своего шерстяного плаща и закричала:

— Стой, Руфус! Подожди!

Однако безрассудного голодного кендера не так-то легко было остановить. Ударами каблуков — он не признавал шпор — он гнал лошадь в заросли серебристо-зеленых падубов, не обращая внимания на уколы и царапины колючих листьев. Недовольная Верханна направилась вдоль кустарника, надеясь найти проход. Но просвета не было, и она, повернув коня, нырнула в чащу. Острые края листьев резали ее незащищенное лицо и руки.

— О! — вскрикнула она. — Руфус, ты ничтожная жаба! Где ты?

Впереди, среди зарослей кизила, волнующихся на ветру, она заметила блеск костра. Вслух проклиная кендера, Верханна направилась к лагерю. Глупец теперь был даже безоружен — свой клинок Руфус сломал в битве с призраком.

«Так ему и надо, если это окажется лагерь бандитов, — сердито размышляла она. — Сорок, нет, пятьдесят жаждущих крови негодяев, вооруженных до зубов, это они завлекают невинных жертв с помощью аппетитных запахов. Да-да, шестьдесят бандитов, и каждый не прочь закусить безмозглым кендером».

Несмотря на свою ярость, капитан сохраняла спокойствие и высвободила меч из кожаной петли, которая удерживала его в ножнах. Нет смысла врываться к ним без подготовки. Приближаясь к костру сбоку, она заметила движущиеся вокруг него тени. Лошадь тихо заржала. Крепко сжав поводья, Верханна поскакала вперед, готовая к схватке.

Первым, кого она увидела, оказался Руфус, с жадностью пожиравший дымящийся ломоть жареной свинины. Вокруг костра стояли четверо эльфов, одетых в лохмотья и обрывки старых одеял. По их светлым волосам и тонким чертам лица она узнала Сильванести.

— Доброго тебе дня, воин, — приветствовал ее мужчина, стоявший ближе всех к Руфусу. Его правильное произношение и манера говорить выдавали в нем горожанина.

— Да будет путь твой зеленым и золотым, — отвечала Верханна. Похоже, путники не были вооружены, но она оставалась верхом на лошади, на всякий случай. — Могу я спросить, кто ты, добрый путник?

— Дивирос Чандерель, бард, к твоим услугам, капитан.

Эльф низко поклонился, так низко, что его песочные волосы коснулись земли. Обведя собравшихся жестом, он добавил:

— А это моя семья.

Верханна кивнула каждому. Старшая женщина с каштановыми волосами была сестрой Дивироса, Дерамани. У костра сидела женщина помоложе, жена барда, Селенара. Ее распущенные густые волосы спускались до пояса, и из медово-золотистого каскада робко выглядывал светловолосый ребенок. Дивирос представил его как своего сына Кивинеллиса.

— Мы пришли сюда из Сильваноста, города Тысячи Белых Башен, — цветисто начал бард, — в поисках лучшей доли и нового королевства на западе.

— Что ж, если вы направляетесь в Квалиност, у вас впереди долгий путь, — ответила Верханна.

— Именно так, благородный воин. Не разделишь ли ты с нами трапезу? Твой спутник опередил тебя.

Она спрыгнула на землю, качая головой при виде Руфуса. Он подмигнул ей, а сестра Дивироса предложила ей блюдо пряной свинины. Капитан разрезала котлету ножом и откусила изрядный кусок. Это оказалось доброе, нежное мясо — таких свиней разводили только в Сильванести.

— Что заставляет тебя бродить по пустынным полям среди ночи, капитан? — полюбопытствовал Дивирос, когда все они с удобством расположились вокруг огня. У него было худое, подвижное лицо и огромные янтарные глаза, придававшие выразительность его словам.

— Мы охотимся за эльфами, — с набитым ртом выпалил Руфус.

Светлые брови барда приподнялись.

— В самом деле? В округе орудует какой-то ужасный разбойник?

— Да нет. Тут где-то бродит пара лесных эльфов, их разыскивают за торговлю рабами. — После еды к кендеру вернулась его обычная болтливость. — Они устроили засаду нашим воинам, затем смылись, обманув нас с помощью колдовства.

— Работорговцы? Колдовство? Ну и ну!

Руфус с воодушевлением начал повествование об их приключениях. Верханна вращала глазами, но заговорила, лишь когда Руфус чуть не сболтнул, что она дочь Пророка Солнца.

— Придержи язык, — оборвала она его.

Она вовсе не желала, чтобы все знали о ее происхождении. В конце концов, путешествуя по дикой местности в сопровождении всего лишь одного разговорчивого кендера, принцесса Квалинести являлась прекрасной добычей для какого-нибудь бандита.

Сложив руки на коленях и оглядев семью, Дивирос в свою очередь рассказал их историю.

— Мы тоже видели необыкновенные вещи с тех пор, как покинули родные места.

Руфус громко рыгнул.

— Отлично! Расскажи нам что-нибудь интересное!

Дивирос просиял. Он оказался в своей стихии. Семья его сидела неподвижно, все глаза были прикованы к нему. Он негромко начал:

— Невиданными путями мы следовали, друзья мои, невиданными и чудесными. В день, когда покинули мы город Тысячи Белых Башен, завеса тьмы опустилась на землю. Моя прекрасная Селенара сильно испугалась.

Жена барда покраснела и опустила глаза на черепаховый гребень, который держала в руке.

Дивирос продолжал:

— Но я решил, что боги опустили на нас покров ночи с какой-то целью. И что же, скоро я понял, что это за цель. Солдаты Звездного Пророка возвращали обратно тех, кто хотел покинуть страну. Его Величество боялся, что нация потеряет слишком много своих сыновей и дочерей, если миграция на запад будет продолжаться, и он… но я отвлекся. Так или иначе, необычная тьма позволила нам незамеченными ускользнуть от воинов.

— Повезло, — прозаически заметила Верханна.

— Повезло, благородный воин? То была воля богов! — звенящим голосом воскликнул Дивирос, подняв руку к небесам. — Истинно так, и это подтвердилось пять дней спустя, когда мы пересекали огромный лес на юге среди бури и молний, — там явилось взорам нашим зрелище столь необыкновенное, что, верно, боги спасли нас для того, чтобы мы стали его очевидцами!

Верханну уже начинала утомлять цветистая речь барда, и она громко вздохнула, чтобы дать ему это понять. Руфусу, напротив, такой завораживающий рассказчик внушал глубокое почтение.

— Продолжай, прошу тебя, — попросил он, не донеся до рта вилку с внушительным куском свинины.

Напряженное внимание кендера польстило Дивиросу.

— Мы остановились у большого водоема, чтобы освежиться. Это было такое живописное место, мой маленький друг! Кристальная вода в зеленом обрамлении, окруженная буйством белоснежных цветов. И тут, как раз когда мы все пили холодную, как лед, воду, в дюжине шагов от нас ударила молния чудовищной силы! Вспышка сверкнула ярче солнца, и все мы почти без чувств повалились на землю.

Первой поднялась Селенара. Она отлично знает, как плачет больной ребенок, и ее заставил очнуться именно этот звук — хныканье, плач. Моя добрая жена направилась вверх по поросшему лесом холму и оказалась на большом лугу, и что же? Она увидела гигантский дуб, расколотый молнией, от него остались лишь бесчисленные щепки — больше, чем звезд на небе! На месте развороченного ствола она обнаружила того, кто так жалобно кричал.

Дивирос сделал драматическую паузу, глядя прямо в горящие нетерпением глаза Верханны.

— Это оказался взрослый мужчина-эльф!

Руфус обменялся взглядом со своим капитаном. Верханна, отставив пустое блюдо, спросила:

— Кто же это был — какой-нибудь путник, уснувший под деревом, когда в него ударила молния?

Бард мрачно покачал головой, и, когда он снова заговорил, голос его звучал тихо и серьезно:

— Нет, добрый воин. Очевидно было, что парень находился внутри дерева, а молния освободила его.

— Клянусь кровью дракона! — выдохнул кендер.

— Моя добрая супруга бросилась обратно к пруду и подняла нас. Я поспешил к разбитому дереву и увидел странного эльфа. Он был скользким от крови, но, когда мы с женой и сестрой отмыли его, на нем не оказалось ни единой царапины, ни одного пореза. Более того, в стволе обнаружилось овальное углубление, как раз достаточное, чтобы вместить его, если бы он свернулся клубком.

Верханна фыркнула и пренебрежительно махнула рукой.

— Послушай-ка, бард, — снисходительно произнесла она, — ты сочинил превосходную историю, но, пожалуй, с тебя достаточно, а то ты и сам поверишь в то, что говоришь! Ты сказочник, в конце-то концов, и весьма неплохой. Ты почти убедил сам себя.

На подвижном лице Дивироса отразилась лишь мимолетная вспышка раздражения.

— Прости меня. Я не намеревался обманывать, всего лишь хотел сообщить тебе о чуде, что мы повстречали, об этом эльфе, рожденном из древесного ствола. Если я оскорбил тебя, прошу прощения.

Он снова поклонился, но тут Кивинеллис выпалил:

— Скажи им про его руки!

Все уставились на ребенка, который спрятался за спину матери. Руфус вскочил с бревна, на котором сидел.

— А что такое с его руками? — спросил кендер.

— Они были необычного цвета, — небрежно ответил Дивирос. — Пальцы эльфа, а также его ногти были цвета летней травы. — Взгляд темно-желтых глаз скользнул по сыну, и взгляд этот был далеко не добрым.

— Что произошло с зеленоруким эльфом? — вслух полюбопытствовал Руфус.

— Мы заботились о нем день или два, а затем он ушел куда-то сам по себе.

Верханна уловила в его голосе нотку раздражения. Несмотря на очевидное восхищение Руфуса, бард внезапно стал немногословен. Капитан никогда не видела, чтобы бард был настолько сдержан перед такой внимательной публикой. Она решила надавить на него:

— И куда же направился этот странный зеленорукий незнакомец?

После едва различимой паузы Дивирос ответил:

— На юго-запад. С тех пор мы его не видели.

Дочь Пророка поднялась.

— Что ж, благодарим тебя, добрый бард, за твой рассказ. И за обед. Теперь нам пора.

Она потянула Руфуса за рукав.

— Но я еще не доел! — запротестовал кендер.

— Уже все, доел.

Верханна загнала его на лошадь и сама вскочила в седло.

— Удачи вам! — обратилась она к семье. — Да будет путь ваш зеленым и золотым!

И в следующее мгновение они покинули эльфов, которые в изумлении уставились им вслед.

Оказавшись снова на тропе, укрытой ночной темнотой, Верханна остановила коня. Руфус подпрыгивал рядом. Кендер все еще ворчал по поводу их скорого расставания и такого непродолжительного обеда.

— Забудь ты о своем желудке, — приказала Верханна. — Что ты думаешь об этой странной встрече?

— У них неплохая еда, — многозначительно ответил тот.

Когда она предупреждающе подняла бровь, Руфус торопливо добавил:

— Я подумал, что с бардом все в порядке, а вот остальные какие-то заносчивые. Конечно, большинство из старшего народа таковы — за исключением твоего благородного отца, мой капитан, — с льстивой улыбкой сказал он.

— Они чего-то боялись, — сказала Верханна, понизив голос и задумчиво постукивая по подбородку. — Сначала я решила, что нас, но сейчас думаю, что они боятся Дивироса.

Кендер наморщил нос:

— С чего это им его бояться?

Верханна крепко сжала в кулаке поводья.

— У меня есть мысль.

И повернула назад, к лагерю барда.

— Приготовь нож и следуй за мной! — приказала она, вонзая шпоры в бока лошади.

Вороной жеребец вихрем пронесся через подлесок, громко стуча тяжелыми копытами. Озадаченный Руфус повернул своего неуклюжего коня и последовал за капитаном — сердце его сильно билось от волнения.

Верханна ворвалась на маленькую поляну как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дивирос заталкивает сына в одну из повозок. Бард резко обернулся, широко раскрыв встревоженные глаза. Он потянулся под повозку и вытащил копье с наконечником в форме древесного листа — вещь, малоподходящую для барда. Верханна прикрылась своим круглым щитом, чтобы отразить удар и отбросить копье прочь. Дивирос, как опытный воин, упер древко копья в ступню и дождался, пока верховые не ринулись в атаку.

— Окружай их, Малявка! — закричала капитан, пряча лицо за щитом.

Еще секунда, и Верханна с Дивиросом столкнулись бы, но тут мальчик, поднявшись в повозке, швырнул в отца глиняный горшок. Тяжелый сосуд со стуком ударил Дивироса в спину. Уронив копье, бард упал на колени, хватая ртом воздух. Верханна осадила коня и приставила к горлу Дивироса острие меча.

— Сдавайся, именем Пророка Солнца! — заявила она.

Голова Дивироса уныло поникла, и он раскинул руки по земле.

Руфус с цоканьем приблизился к телеге. Мальчик вскарабкался на кучу багажа и подпрыгивал перед кендером.

— Вы спасли нас! — радостно воскликнул он.

— Что здесь творится? — в явном смущении спросил Руфус и поднял взгляд на Верханну. — Капитан, что происходит, во имя тьмы?

— Наш друг Дивирос — работорговец. — Верханна ткнула пленника кончиком меча. — Верно?

Эльф не ответил.

— Да! — сказал мальчик. — Он вел нас в Эргот, чтобы продать в рабство!

Обеих женщин выпустили из повозки, куда Дивирос спрятал их, всунув кляп. Постепенно все выяснилось.

Гвардия Солнца по приказанию Кит-Канала настолько расстроила перевозку рабов из Сильванести в Эргот, что торговцы в обеих странах прибегали к уловкам, подобным этой. Небольшие группы рабов под видом переселенцев, охраняемые одним-двумя опытными стражами, отправлялись по разным маршрутам.

Верханна приказала связать Дивироса. Эльфийские женщины охотно выполнили это приказание. Как только бывший бард оказался беспомощным, Руфус приблизился к ней и спросил:

— И что же нам теперь делать, капитан? Мы же не можем преследовать Кагонести с пленником и тремя гражданскими на попечении.

На лице Верханны отразилось разочарование. Она понимала, что кендер прав, и в то же время горела желанием отдать коварных работорговцев Кагонести в руки правосудия.

— Мы можем закончить поход, — жестко произнесла она. — Их след ведет на запад, так что мы двинемся в этом направлении.

— А что там, на западе?

— Пакс Таркас. Там мы сможем передать Дивироса гвардейцам моего отца. О его пленниках там тоже позаботятся.

Она подняла взгляд к звездному небу.

— Мне нужны эти эльфы, Малявка. Они подстроили ловушку моим солдатам и выставили меня на посмешище со своим призраком из дыма. Я хочу, чтобы они предстали перед судом! — Она прижала к груди руку в железной перчатке.

Они поместили связанного Дивироса в одну из повозок и приставили к нему Дерамани, старшую из женщин. Младшая, Селенара, вызвалась править. Руфус впряг лошадь Дивироса в другую повозку и вскарабкался рядом с Кивинеллисом. Верханна, вскочив на лошадь, повела караван прочь с поляны на запад.

Эльфийский мальчик рассказал Руфусу и Верханне, что на самом деле он бездомный сирота из Сильваноста. Затем он засыпал их дождем вопросов о Квалинести, Квалиносте и Пророке Солнца. Он слыхал истории о его подвигах во времена Эльфийской войны, но с тех пор, как произошел раскол между Востоком и Западом, в Сильванести запрещалось даже произносить имя Кит-Канана.

Верханна поведала ему все, что он хотел знать, — кроме того, что знаменитый Пророк был ее отцом.

Затем Руфус обратился к Кивинеллису с вопросом:

— Слушай, а эта сказка про эльфа, родившегося из дерева, — правда?

— Не смеши кур, — вмешалась Верханна. — Дивирос все сочинил, он изображал перед нами барда.

— Нет, нет! — настаивал мальчик. — Это правда! Зеленорукий эльф появился именно так, как он рассказывал!

— Ну хорошо, а что с ним дальше случилось? — спросил кендер.

— Дивирос попытался напоить его своим зельем, чтобы лишить воли и похитить, а затем продать в Эрготе как раба. Но зелье на него не подействовало! Ночью, когда все мы спали, эльф с зелеными пальцами исчез!

Верханна пожала плечами и пробормотала:

— Я в это не верю.

Наступила полночь, и алая луна, Лунитари, клонилась к закату. Освобожденные рабы уснули в телегах, но Верханна с Руфусом продолжали бодрствовать, и караван двигался сквозь ночную тьму дальше, на запад.