"Лорд-обольститель" - читать интересную книгу автора (Куин Пола)

Глава 1

Двенадцать лет спустя…

Он появился в Уинчестерском замке, когда начиналась гроза. Он пришел, чтобы изменить ее жизнь. Облаченный в рубаху без рукавов из оленьей кожи, расшитой по краям синими узорами, он походил на какого-то свирепого кельтского героя, шагнувшего прямо из песни менестреля. На предплечьях блестели позолоченные браслеты, а шею обвивал позолоченный обруч. В глазах горел дикий, беспощадный огонь, отчего они блестели, подобно отполированным сапфирам.

Он оглядел этими невероятными глазами Танон, которая спускалась вниз по лестнице. Его взгляд смягчился и коснулся ее, словно нежная ласка. А потом его губы изогнулись в медленной, чувственной улыбке.

Танон споткнулась. Он сразу же бросился вперед и подхватил длинными ловкими пальцами.

– Я вас держу.

Его низкий голос был обволакивающе-бархатным, но с еле заметными стальными нотками. Он поймал на себе ее короткий оскорбленный взгляд. Сердце Танон отчаянно колотилась в груди.

– Вы очень добры, – проговорила Талон. Потом разгладила несуществующую складку на своем красном платье и торопливо ушла прочь.

Танон остановилась у входа в пиршественный зал Уинчестерского замка и заставила себя выкинуть образ незнакомца из головы. Благородные дамы не тают при виде мужчин, словно сахар под дождем, особенно если эти мужчины – явные язычники. Она быстро перевела дух и усилием воли сложила губы в приятную улыбку, а потом ступила в зал.

Роскошный замок короля Вильгельма был для нее таким же родным, как и собственный, милый сердцу дом в Аварлохе. Но здесь приходилось вести себя с особой утонченностью. Танон улыбалась надутым дворянам и вежливо разговаривала со всеми дамами и кавалерами в Уинчестере, даже с теми, кто ей совсем не нравился. Она будет вести себя пристойно, потому что не желает разочаровывать Вильгельма или навлекать позор на свою семью. Ведь она уже не ребенок.

Танон огляделась вокруг, вбирая взглядом все необъятное пространство завешанных гобеленами стен, которые блестели золотом в свете огня. Рыцари поднимали кубки, приветствуя друг друга. Дамы застенчиво хихикали или бранили детей, которые носились вокруг столов, будто рой жужжащих мух. Возле одного из огромных очагов сидел трубадур и исполнял песню о несчастной любви, подсчитывая в уме количество монет в шляпе с широкими полями, что лежала возле его ног.

Танон отбросила прядь волос цвета воронова крыла и выпрямилась. Понадобится вся ее стойкость, чтобы с честью выдержать этот вечер. Ведь среди тех, кого король пригласил принять участие в летнем турнире в Уинчестере, был лорд Роджер де Куртене, граф Блэкберн. Мужчина, которому ее обещали отдать в жены.

Разумеется, выбор был сделан без какого-либо участия с ее стороны. Ведь она была дочерью знатного рыцаря, к ней благоволил сам король Англии, а значит, Танон должна выйти замуж только за благородного дворянина такого же высокого происхождения.

Роджер уже не был тем сорванцом, который доводил ее в детстве до слез. Ходили слухи, что Роджера тогда отослали в Нормандию и отдали на попечение сыну короля, Роберту, в качестве наказания за отвратительное отношение к Танон. Но ведь она никогда не рассказывала Вильгельму о выходках Роджера, поэтому сомневалась в правдивости сплетен.

Он вернулся другим человеком – во всяком случае, так решили при дворе. За время, проведенное в Нормандии, Роджер превратился в образованного и ловкого юношу и заслужил уважение других дворян. Но Танон все равно недолюбливала его. Она выйдет за него замуж, если таков ее долг, но ей претило то, что из-за него ей приходилось выносить долгие часы мучений с прической, а потом еще облачаться в бесчисленные слои своих самых лучших одеяний из тонкой шерсти. И это все делалось ради того, чтобы понравиться Роджеру, который все равно предпочитал более пышнотелых придворных дам в более откровенных нарядах.

Но все же ее судьба складывалась более благоприятно, чем у многих графских дочерей, которых прочили в жены мужчинам в три раза старше их. Танон изо всех сил старалась скрыть радость, когда папа сообщил ей, что валлийского правителя Седрика изгнали за пределы королевства после покушения на собственного дядю, и поэтому уговор насчет их свадьбы отменен. Танон помнила молчаливую угрозу во взгляде Седрика. В детстве она не знала, но потом ей рассказали, что валлийцы ненавидели норманнов за то, что те не пускали их на земли Англии.

После того лета в Уинчестере Танон больше не видела своего защитника Гарета, но часто о нем думала и каждую зиму с нетерпением ожидала прихода весны. Но проходили годы, а он все не появлялся, и вскоре Танон отбросила свои детские мечтания. Когда год назад она услышала, что Гарета убили где-то на севере Уэльса, то прочитала молитву за упокой его души.

В дальнем конце зала Танон увидела свою мать, сидящую рядом с дядюшкой Данте. Леди Бринна Ризанде наклонила голову, чтобы слышать голос Данте, заглушаемый криками юс гей. Огец Танон, лорд Бранд, прозванный Неистовым, стоял в нескольких футах от супруги. Он поднес два пальца к губам и послал ей воздушный поцелуй, а потом направился к ней, как будто не мог находиться вдали от нее даже несколько мгновений. Перекинувшись парой тихих слов со своим братом, Бранд обвил рукой стан жены и крепко обнял ее.

Танон наблюдала за родителями. Любовь светилась в их взглядах, любовь источали их улыбки и взаимные прикосновения. Ее маме не нужно было причесываться и наряжаться несколько часов подряд ради того, чтобы при виде ее папа потерял дар речи. В их отношениях было то, что она всегда представляла, когда мечтала о будущем замужестве: любовь, дружба, страсть, нежность. Танон перестала надеяться на то, что у нее когда-нибудь будет все это, когда узнала, что помолвлена с Роджером. Но брак без любви не самое страшное. Такая судьба все же лучше, чем судьба ее няни, Ребекки.

Потом Танон посмотрела на возвышение, где пиршествовал король Вильгельм, и улыбнулась ему. О, как же она любила его! Почти так же, как собственного отца. Она понимала, что король заботился прежде всего о ее благополучии, когда обещал ее руку Роджеру. Семья лорда Блэкберна была состоятельной, ей принадлежали земли в Англии и Нормандии. Король хотел обеспечить Танон спокойное, безопасное существование. Она не смела упрекать его за это.

Бедный Вильгельм. Он выглядел очень усталым, и это немудрено: датчане постоянно грозят вторжением, да и на границах с Уэльсом – неспокойное положение.

Годами валлийцы совершали набеги к границе, разделяющей Уэльс и Англию, пока Вильгельм не поручил нескольким своим благородным вассалам охранять спорную пограничную территорию, или, как ее еще называли, марку. За это он предоставил им полную свободу действий. Некоторые из этих подданных двинули свои армии дальше, в глубь Уэльса, захватив большую часть восточных и южных земель, отчего народ поднял бунт. Многие воины Уэльса решили поддержать мятежников, а один из них, по имени Веферн, за последние годы нанес приграничным вассалам короля тяжелый урон. Он умертвил четырех норманнских баронов и истребил все их войска.

Танон задрожала, вспомнив об этих кровожадных варварах, и поблагодарила всех святых за то, что король поддерживал спокойствие в самой Англии. Ее дорогой Вильгельм даже заключил мир с Херевордом Уэйком. Королю нужен был еще один союзник. Ведь он проводил много времени в Нормандии, и рядом с ним не было отца Танон, который часто отлучался по делам короля или уезжал, чтобы управлять собственными землями.

Танон обнаружила, что ее нареченный смеется над чем-то вместе с леди Элеонорой Фицдраммонд, признанной красавицей двора, чей внушительный бюст был таким же огромным, как и ее мнение о себе. Танон не испытывала приязни к ней, а также к мужчинам, которым она нравилась.

– Ваш друг? – раздался голос за ее спиной.

Не поворачиваясь назад, Танон вздохнула и ответила:

– Это мой нареченный.

– Глупое создание.

Танон повернулась к мужчине, оскорбленно подняв брови:

– Прошу прощения?

Кончики его рта изогнулись в приятной усмешке.

– Он. Не вы.

– Понятно.

Все мысли вылетели у нее из головы, и Роджер тоже. Боже правый, ведь это был тот незнакомец, из-за которого она чуть не сломала шею на лестнице. К сожалению, сейчас он произвел на нее такое же сильное впечатление, как и тогда. Дыхание замерло, когда Танон посмотрела в его пленительные глаза. А когда его усмешка превратилась в невероятно теплую и странным образом знакомую улыбку, Танон непреодолимо захотелось улыбнуться ему в ответ.

Его щеки были гладко выбриты, и только под полной нижней губой оставался островок бородки темно-золотого цвета. Резко очерченные скулы придавали незнакомцу чуть высокомерный вид. Длинные волосы водопадом ниспадали ему на плечи и отражали мерцающее пламя очага. От этого человека исходили волны мужественности и уверенности в собственных силах. Наверное, он шотландец, предположила Танон, пытаясь справиться с жаром, угрожающим залить ее щеки румянцем. Судя по всему, прибыл поучаствовать в турнире наравне с остальными многочисленными кланами. Он сказал слишком мало, чтобы ей удалось определить его мелодичный акцент, но все же достаточно для того, чтобы она поняла, этот человек – чужестранец.

– Вы приехали на турнир? – Танон понимала, что ей следует извиниться и поскорее направиться к отцу. Но незнакомец смотрел на нее таким живым, смышленым взглядом, что любопытство не позволило ей удалиться.

– Да. – Он оглядел Роджера, а потом его глаза опять обратились к ней. – Думаю, да. Я не знал, что вы помолвлены, леди Ризанде.

– Об этом никто не знает, – ответила Танон, тоже посмотрев в сторону жениха. – О свадьбе с лордом де Куртене сговорились всего несколько месяцев назад. О ней должны объявить сегодня вечером.

– С лордом де Куртене? – спросил незнакомец.

Он перевел взгляд на Вильгельма и нахмурил лоб.

– Что-то случилось?

– Нет. – Он повернулся к ней. – Значит, вы любите его?

Если бы в сердце Танон оставалась хоть капля веселья, она рассмеялась бы на такой вопрос.

– Non, – покачав головой, честно ответила ему девушка.

Услышав это, незнакомец явно испытал облегчение. Его взгляд смягчился.

Танон наклонила голову, искоса разглядывая его лицо. Ей казалось, что она уже встречала этого человека, но Танон не могла вспомнить, где и когда.

– У вас есть преимущество передо мной, милорд. – Она откровенно посмотрела ему в глаза. – Вы знаете, кто я.

– Да. – Ей показался знакомым его пытливый взгляд. Но когда чужестранец протянул палец к ямочке на ее щеке, она с безумно колотящимся сердцем отстранилась. Non, чудес не бывает. Танон почувствовала укол разочарования. Гарет мертв. – Несколько лет назад один мой добрый друг описал мне вас в мельчайших подробностях. – Незнакомец взял руку Танон и поднес ее к своим губам, а потом продолжил: – Он сказал, что ваши глаза затмят своей красотой зеленеющую Кимрскую долину. И что вы морщите нос, когда смеетесь. – Он развернул ее ладонь и коснулся губами запястья, глядя на Танон из-под темных густых ресниц. – Позвольте мне сопроводить вас к вашему отцу.

Еле дыша, Танон замерла, моргая и пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Она научилась контролировать свои эмоции, и это умение очень помогало ей при дворе короля, но сейчас кожа будто горела, а во рту пересохло.

Нареченный Танон сидел в нескольких футах от нее. Это будет верхом неприличия, если она прошествует мимо в сопровождении другого мужчины.

– Благодарю вас за доброе предложение, милорд. Но…

– Пойдемте, – тихо произнес он, удерживая ее рядом с собой пронзительным взглядом и прикосновением теплой ладони, лежащей поверх ее пальцев. – Подарите мне возможность перемолвиться с вами парой слов.

Хоть он и выглядел дикарем, манеры у него были очень утонченные. Она кивнула и улыбнулась. Это была ее первая искренняя улыбка за все время пребывания в Уинчестере. Непослушный локон освободился из лабиринта шпилек на ее голове и упал на лоб. Она откинула его назад.

– Вы собираетесь назвать мне свое имя? – спросила Танон. Нахмурившись, она продолжала бороться с непокорной прядью и не заметила, что ее спутник явно забавляется этим поединком, отчего его взгляд стал еще ласковее. – Или мне придется до конца вечера называть вас «незнакомец»?

– Если вы пообещаете провести этот вечер со мной, то я назову вам свое имя.

Ей понравились его храбрость и уверенность. Он совсем не спешил положить конец их общению. И, несмотря на голос разума, шептавший совсем противоположное, Танон тоже не спешила расстаться с ним.

– Боюсь, что у меня нет прав заключать подобные сделки, милорд.

– Жаль. – Он нахмурился. – Тогда мне придется признать поражение.

Незнакомец обернулся и кивнул своей немногочисленной свите, с которой появился в замке. Кряжистый вояка ударил ножом по веревке, обвивавшей шест, и с силой дернул небольшой кусок кожи. Развернулось знамя, на котором кроваво-красным цветом был изображен дракон.

Отец Танон и Данте первыми вскочили со своих кресел.

– Что это значит? – прогремел голос короля, заглушая звук отодвигаемых от столов скамеек. Все мужчины, включая Роджера, поднялись, готовые к сражению.

Танон посмотрела на знамя. Когда она увидела изображение дракона, ее глаза расширились. Уэльс! Ощутив на себе мрачный взгляд незнакомца, она отшатнулась. Боже правый, что валлийцы делают в Уинчестере? Она почувствовала, как чьи-то пальцы железной хваткой сжали ее запястье. Это отец оттолкнул ее подальше от варвара и заслонил своим телом.

Надежно спрятанная за его спиной, Танон опустила взгляд и увидела кинжалы, которые выглядывали из-за голенищ сапог незнакомца, и толстый ремень, опоясывавший его тонкую талию. Чужестранец стоял прямо, как стрела. Его мускулистое тело было напряжено от сдерживаемой энергии. Сейчас он выглядел так свирепо, как и следовало выглядеть валлийцам, если верить слухам о них.

Человек со знаменем вышел вперед и, откашлявшись, произнес:

– Его высочество, лорд Гарет из Дехубара, повелитель Истред-Тови.

Сердце Танон сжалось. Гарет? В ней проснулось давнишнее желание вновь оказаться рядом со своим другом, и она непроизвольно сделала шаг вперед. Non, перед ней не мог стоять тот, кто много лет назад так благородно спас ее от Роджера. Гарет умер в боях где-то на севере Уэльса. Она схватилась за руку отца, чтобы остановиться.

– Ваше величество, – валлийский принц повернулся лицом к королю, – простите моего дядю за то, что он не предупредил вас о моем приезде.

– Гарет? – проговорил король, как будто не в силах поверить собственным глазам. – Больше года тому назад мне сказали, что ты убит. – Вильгельм откинулся на спинку кресла. – Я потрясен.

– Да, мой дядя тоже был потрясен, когда наконец увидел меня живым и здоровым, – ответил Гарет. Его голос звучал спокойно, несмотря на то что его окружали сотни искусных рыцарей, готовых убить, сделай он хоть одно движение в сторону короля. – Меня предал один из моих людей, и я двенадцать месяцев провел в заточении у принца Дафидда, на севере страны. – Его губы искривились в усмешке. – За спасение моей жизни я должен благодарить его дочь.

Танон продолжала пристально смотреть на него. Неужели это был тот самый мальчик с нежными щеками, который тогда, далеким летом, стал ее самым лучшим другом? Oui, это был он. Его шелковистые волосы немного потемнели, а правильные черты лица стали более резкими. Но глаза были такими же ярко-голубыми, какими она их помнила. Почему же он не назвал ей своего имени раньше? Танон перевела взгляд на его свиту. Все рыцари были вооружены и выглядели один другого страшнее.

– Как ты со своими людьми сумел пройти через границу? – Вильгельм бросил на него острый взгляд. Его вассалы в марке охраняли Англию от набегов валлийских дружин, точно так же как и вал, возведенный мерсийским королем Оффой несколько сотен лет назад.

– Мы тщательно продумали наш поход. – При этих словах Вильгельм поднял брови, и Гарет сказал то, что хотел услышать король: – С обеих сторон не было пролито ни капли крови.

Вильгельм нахмурился. Он знал, что не существовало такого валлийца, который не жаждал бы пролить кровь норманна. Король заключил союз с Ризом ап Теудуром еще до того, как тот стал владыкой Дехубара, но их клятвы о мире никогда не были скреплены печатью.

– Твоему дяде следовало бы отправить гонца с вестью о твоем прибытии. Мое слово обеспечило бы тебе свободный проход в Англию. В любом случае я рад, что вижу тебя живым, Гарет. – Вильгельм скупо улыбнулся ему и перевел свои серые непроницаемые глаза на Танон, а потом на ее отца.

– Бранд, ты ведь помнишь племянника короля Риза.

Гарет непринужденно склонил голову перед Брандом, мельком заметив, как крепко сжимал рыцарь руку своей дочери.

– Милорд, я рад увидеть вас в добром здравии. Прошло много лет с тех пор, как я видел вас в последний раз.

– Oui. – Повелитель Аварлоха еще сильнее сжал запястье Танон.

– Я вижу, ваша семья увеличилась, – сказал Гарет, улыбаясь пяти маленьким личикам, что смотрели на него из-за стола Бранда, открыв рты. Потом он опять устремил храбрый взор в сторону Танон: – Но ты не изменилась. Ты все такая же прекрасная, какой я тебя запомнил, впрочем, и в то время я находил, что сломанный зуб придает тебе особую прелесть.

В памяти Танон пронеслась его мальчишеская улыбка, и на сердце потеплело. Той зимой она, шестилетняя, целыми днями думала о Гарете. В ее мечтах они играли так же весело, как и летом, она рассказывала ему придуманные истории о дамах и рыцарях, которые спасали их от страшного дракона по имени Роджер.

Потом Танон повернула голову в сторону своего жениха. Роджер уже изрядно выпил, поэтому качался на ногах и сосредоточенно смотрел на Гарета тяжелым остекленевшим взглядом.

Но тут ее мысли прервал повелительный голос короля.

– Скажи мне, Гарет, – произнес он, – что привело тебя ко мне в Уинчестер? Твой дядя здоров? А его семья?

– Да, с ними все в порядке. Его сыну Груффиду исполнилось этой весной три года. Появление сына еще более усилило желание дяди установить мир в Кимре.

– О, это хорошие новости. Очень хорошие новости.

Вильгельм поднял бокал, предлагая всем за это выпить. Гарет улыбнулся и сложил руки за спиной.

– Я рад, что вы тоже все еще хотите мира, ваше величество.

– Конечно. Большой урон несут обе стороны.

– Мои люди выступают против того, чтобы ими правили ваши лорды, сир, – ответил Гарет, не сдавая своих позиций.

В его голосе не было угрозы, но Роджер все равно вышел вперед. Вильгельм поднял руку и жестом отправил его на место.

– У меня нет намерения завоевывать Уэльс, Гарет.

– Но тем не менее, ваши благородные бароны возвели замки вдоль наших границ…

– Чтобы защитить Англию от набегов валлийцев, – беззлобно сказал Вильгельм.

Он не испытывал ярости по отношению к тем людям, у которых хватало храбрости ему прекословить.

– С каждым месяцем они все глубже вторгаются в Кимр и забирают наши земли, а вы не возражаете против этого.

После таких слов взгляд Вильгельма наконец стал жестче.

– А что предпринимает твой дядя по отношению к таким людям, как Веферн, который нападает на английских вассалов по всему Уэльсу и режет их на южных и северных границах наших земель?

– Змеиный Дракон неуловим даже для нас, – ответил ему Гарет. – Но зачем моему дяде охотиться за человеком, который защищает свою страну, ведь ваши бароны сжигают наши деревни и бесчестят наших женщин?

Король свирепо наклонился вперед.

– Ты хочешь сказать, что те люди, которых убил Веферн, творили недостойные дела?

– Да, ваше величество, – спокойным тоном подтвердил Гарет.

Вильгельм переглянулся с Брандом и провел рукой по подбородку.

– Я не знал об этом.

– Со всем моим уважением к вам, – Гарет слегка поклонился, – я должен сказать, что этому существует объяснение. Вы дали земли вашим вассалам, а также полную свободу управлять ими и перестали обращать внимание на то, что они творят.

– Ты ошибаешься, Гарет. Три года назад я ездил к твоему дяде, чтобы установить мир между нашими народами.

– Тогда, милорд, я прошу вас – давайте поговорим об этом снова, – произнес Гарет. – Ибо я прибыл сюда, чтобы попросить у вас то, что по праву принадлежит мне. То, что поможет восстановить добрые отношения между норманнами и валлийцами.

Взгляд короля, пронзил его насквозь, но Гарет не вздрогнул, не отвел глаз.

Мать Танон, стоявшая позади своего супруга, ударила ладонью о стол.

– Ты сошел с ума, если думаешь…

– Госпожа! Я пришел сюда не для того, чтобы сражаться или спорить. – Голос Гарета был спокойным, почти мягким. Но от его тела исходили волны такой свирепой мощи, что Танон задрожала. Он опять повернулся к королю и продолжил: – Я появился в вашем замке, чтобы скрепить договор, который вы заключили двенадцать лет назад, когда поставили свою подпись на пергаменте и поклялись вместе с моим дядей на святых мощах. Это было сделано, чтобы между нашими народами наступил мир. Но, – честно добавил он, – боюсь, что мир становится все менее достижимой мечтой. В некоторых частях моего государства люди уже голодают. Я хочу положить конец этим бедствиям раз и навсегда.

– Вильгельм… – начал Бранд, но король поднял руку, приказывая замолчать.

Его восхищало горячее желание юного принца спасти своих подданных от ужасов войны и храбрость, с которой он стоял перед ним, английским королем, и открыто заявлял ему об этом.

– Вы были рядом с королем Вильгельмом, когда он встречался с моим дядей, – обратился к Бранду Гарет. – Вы согласились, что это был единственный путь прекратить кровопролитие. Я прошу вас не отказываться от него сейчас.

Он говорил таким властным тоном, что Танон не сомневалась – на свете мало людей, которые смеют ослушаться его.

– Он не откажется, – неумолимо-твердым голосом, в котором звучали нотки сожаления, ответил за Бранда король Вильгельм. – Я и король Риз желаем мира. И если бы я знал, что ты жив, то исполнил бы наш уговор раньше.

Гарет перевел дух и поклонился, а потом выпрямился и откинул назад голову, убирая с плеч темно-золотые пряди волос.

– Через несколько недель я отправлюсь в Лландейло, крепость моего дяди. Я передам ваши слова королю южных земель Уэльса. Он заверит свой народ в постоянстве вашего благожелательного отношения.

– Да будет так. – Вильгельм облокотился о спинку кресла. Его глаза зажглись смертоносным огнем. – Но запомни одно. Если ей причинят вред, то ты лишишься головы. И пусть мир катится к черту.

Гарет улыбнулся:

– Мы видим, как вы дорожите ею, сир.

Вильгельм вздохнул и потер пальцем переносицу.

– Enfer,[7] но она уже обещана другому.

– Да, я узнал об этом. – Гарет обернулся через плечо на Роджера, тот смотрел на него ненавидящим взглядом. Потом Гарет криво усмехнулся и повернул голову к Танон. Их глаза встретились. – Видимо, я прибыл как раз вовремя.