"Железное сердце" - читать интересную книгу автора (Поттер Патриция)

Глава шестнадцатая

Ник с трудом держался в седле. Тяготы последних двух недель почти истощили присущую ему энергию. Сон был в лучшем случае прерывистым, осложненным сковывающим железом и беспокойством Лори. А теперь еще потеря крови и пульсирующая боль от раны, ослабляющая его еще больше.

Но он не собирался просить отдых. Ведь рейнджер не позволил себе передышки, когда Лори подстрелила его. Ник не покажет себя менее достойным мужчиной. Но, Господи, когда же этот Дэвис остановится? Он гонит отряд так, как будто его кусают за пятки все демоны преисподней.

Который сейчас час? Солнце уже давно прошло зенит, поэтому Ник предположил, что сейчас середина дня. Не считая короткой схватки, они едут непрерывно почти с полночи. Даже лошади обессилели. Он старался не смотреть на Бет Эндрюс, у который были самые голубые глаза на свете и самые нежные руки. Ник закрыл глаза и снова ощутил эти руки на своей обнаженной коже. Ради этого, пожалуй, стоило получить порез. Когда она делала стежки, он впился ей в глаза взором, чтобы не стонать. Эти глаза переживали за него и явно восхищались им. И еще они были очень благодарны.

На несколько минут он снова ощутил себя человеком, а не диким животным в цепях и не пойманным преступником без будущего. Но передышка была короткой, и, когда рейнджер замкнул на нем наручники на глазах женщины и ребенка, Нику захотелось заползти под камень. Но сейчас ему не удастся даже это, по крайней мере без позволения рейнджера. Единственным утешением было то, что проблемы рейнджера постоянно усложнялись. Но Ник так же не был способен использовать в своих целях попутчиков, как и прежде сестру. Он вынужден, как и рейнджер, ждать, когда они останутся вдвоем, но эта перспектива казалась все более сомнительной.

Руки Брэдена стиснули седельную луку, голова его наливалась свинцом, а бок дьявольски болел. Он стиснул коленями бока лошади, подгоняя ее к лошади рейнджера.

— Дэвис, — позвал он.

Рейнджер повернулся к нему. Глаза его сузились, и он остановился.

— Господи, ну почему ты молчал до сих пор? — Он быстро спешился и едва успел подхватить закачавшегося и чуть не выпавшего из седла Ника, хотя тот и был привязан к луке ремнями. Ник словно в тумане заметил, как рейнджер придержал его лошадь; он попытался покрепче вцепиться в седельную луку, стыдясь зрелища, которое, должно быть, собой представлял. Но вот руки его освободились, и рейнджер помог ему опуститься на землю.

Ник хотел оттолкнуть его, но не смог — у него не было сил; он просто лежал, тяжело дыша, а потом рядом очутилась Лори и… Бет.

Милая… милая Бет.

Лори полюбила Каролину, как и маленькую, серьезную Мэгги. Спущенная с повода свинка следовала за девочкой, куда бы та ни шла, иногда толкая ее рыльцем, чтобы привлечь внимание. Животное и малышка отвлекали Лори от обоих мужчин, которые не шли у нее из головы.

Рейнджер уже разжег костер. Она удивилась, что он предложил отдохнуть, и удивилась еще больше, когда он сам собрал для костра сушняк. Прошлой ночью он категорически отказал им в огне. Техасец всегда был молчаливым, но теперь стал еще более замкнутым. Рот его превратился в тонкую линию, а глаза казались темными и загадочными. Морщинки вокруг глаз стали отчетливее, а двухдневная щетина оттенила его жесткий подбородок.

Бет Эндрюс с удовольствием ухаживала за Ником, и Лори чувствовала, что Нику это нравится. Она не видела его обычной искренней улыбки со дня убийства в Хармони. Но он улыбнулся Бет Эндрюс там, на дороге, несмотря на боль от раны. И она поняла, что у миссис Эндрюс больше опыта по уходу за больными, чем у нее. Потому Лори отошла в сторону и успокоила маленькую Мэгги, которая спросила, не умрет ли этот дядя, как ее папа.

Лори обняла ее, пытаясь спрятать туман в своих глазах:

— Ну конечно нет, милая.

Только не сейчас.

Мэгги подошла к свинке и крепко обняла ее, что было воспринято Каролиной весьма благосклонно, как показалось Лори, а затем Мэгги с серьезным видом прокралась обратно и стала наблюдать за матерью и Ником. Промывая рану и накладывая новую повязку, миссис Эндрюс то и дело поглядывала на дочь, очевидно успокаивая себя, что с малышкой все в порядке.

Лори не могла устоять перед Мэгги. Темные волосы девочки были стянуты двумя хвостиками, а глаза своей чистой голубизной очень напоминали глаза матери, но были наполнены недетской грустью. Даже сейчас она внимает боли и горю, и Лори вдруг захотелось увести отсюда малышку.

Ник попал в хорошие руки, Лори поняла это. Она приблизилась к миссис Эндрюс:

— Вы не против, если я отведу Мэгги к ручью, который мы только что проехали? Мы можем принести еще воды.

Женщина подняла глаза, на миг задержала их на Лори, затем улыбнулась:

— Думаю, ей это понравится.

Лори глянула в сторону рейнджера, следившего за огнем, и задала немой вопрос, как бы спрашивая его согласия. Ей ужасно не хотелось просить, и он знал это. Техасец коротко кивнул.

— Хочешь пойти со мной и помочь? — спросила она у Мэгги, инстинктивно понимая, что ребенок скорее отзовется на просьбу о помощи, чем подчинится решению, принятому без его согласия.

— А мы сможем взять Каролину?

— Ну конечно, — ответила Лори.

Мэгги кивнула в своей серьезной манере, и Лори пожалела, что не слышала смеха малышки. Она решила постараться изо всех сил, чтобы заставить ее рассмеяться. Им обеим нужен смех.

С молчаливой помощью рейнджера она собрала все фляги. Она взяла четыре, а ребенок две, и они направились по тропе меж деревьями. Стоял прекрасный осенний день. Хотя ночь была холодной, днем сияло теплое солнце и небо было ясное. Снег еще не достиг этого района, и на деревьях все еще оставались золотистые листья, хотя с каждым порывом ветра их сдувало, и они планировали наземь, будто крошечные воздушные змеи. Однажды Ник смастерил ей воздушного змея и научил запускать его под облака… Лори отогнала прочь это мучительное воспоминание.

Она поглядывала сверху вниз на Мэгги и бегущую следом свинью. Ее хмурое настроение, досаждающее ей каждый раз после стычки с рейнджером, начало рассеиваться. В этом прекрасном дне с его ярким солнцем и непорочностью сопровождающей ее девочки было что-то способное развеять любую грусть. Она просто должна поверить в это! Девушка поднималась вверх по течению, пока не нашла пологий берег, где они наполнили водой фляги, а Каролина тем временем рылась в корнях окружающих деревьев в поисках особых лакомств.

После того как вода была набрана, Лори бросила камешек по касательной к поверхности воды, и Мэгги немедленно захотела научиться этому искусству. Она живо уловила суть и завороженно уставилась на расширяющиеся после удачного броска круги на воде. Глаза Мэгги засияли, и Лори улыбнулась, чувствуя себя счастливой и беззаботной впервые за много недель. Она замурлыкала под нос песенку, как напевала ее всегда в таком настроении: «Милая Бетси из Пайка».

— Спой ее! — потребовала Мэгги, восхищенно подняв глаза на девушку.

Лори спела. Она часто пела ее, чтобы привлечь зрителей к труппе «Медицинских препаратов». Спев ее один раз, она повторила ее медленнее для Мэгги.

— Теперь попробуем вместе, — предложила она и с удовольствием вслушалась в то, как милый и нежный голосок девчушки слился с ее голосом и зазвучал, изредка прерываясь, но тут же подхватывая мелодию. Они попробовали в третий раз, и оказалось, что Мэгги прекрасно запомнила слова, а пропев песенку до конца, она застенчиво улыбнулась Лори.

Лори постаралась припомнить другую песню, не такую грустную и способную рассмешить Мэгги и заставить ее слишком серьезные глаза повеселеть. Неожиданно фыркнула Каролина, и Лори вспомнила песенку о свинке. По крайней мере в ней упоминалась хрюшка.

— А хочешь услышать особенную песню, посвященную твоей маме? — заговорщически улыбнулась она девочке. Мэгги кивнула, не сводя глаз с Лори.

— Она называется «Я кошечку любила», — пояснила Лори и медленно запела, делая веселый акцент на каждом слове:

Я кошечку любила, Из мисочки ее кормила.

— Мяу-мяу, — киска говорила.

Собачку я любила, Из мисочки ее кормила.

— Гав-гав, — собачка говорила.

— Мяу-мяу, — киска говорила.

Я Каролинку полюбила, Из мисочки ее кормила.

— Хрю-хрю, — мне хрюшка говорила.

— Гав-гав, — собачка говорила.

— Мяу-мяу, — киска говорила…

Вскоре Мэгги присоединилась к припеву, и тогда Лори добавила курочку и корову, а вскоре предложила девочке придумать куплет. Та выбрала лошадку и льва, подражая его реву, — и вот обе они уже хохотали, вспоминая всех подряд животных. У Лори громко заколотилось сердце при виде восторга в глазах малышки. Бет говорила, что отец ребенка умер год назад, и скорее всего жизнь их была с тех пор тяжела, особенно для чувствительной крошки Мэгги.

В непроизвольном порыве она наклонилась и крепко обняла Мэгги, но тут же вскрикнула, потому что накатившая волна подхватила одну из фляг, и та медленно поплыла вниз по течению. Девушка успела схватить ее, но оступилась и едва не упала в воду, промочив ноги. Мэгги захихикала, а Лори выпрямилась и шагнула на берег. Девушка села, сняла сапоги и вылила из них воду, затем, с немалой толикой досады, рассмотрела промокшие брюки. Святые Мария и Иосиф, какая холодная, однако, вода!

Она пожала плечами: что ж, всего лишь придется надеть платье, которое купил ей рейнджер. О прочей одежде нечего было и думать, настолько она была грязна и нуждалась в стирке. Лори улыбнулась Мэгги:

— Пойдем-ка назад, пока я не утонула. К тому же пора поесть из «той самой миски».

Мэгги снова улыбнулась и покрепче уцепилась за руку девушки.

— А ты знаешь еще какие-нибудь песенки?

— Вообще-то… а ты слыхала ту, где лягушонок ухаживал за лягушкой?

Мэгги покачала головой. Лори завела песенку, подхватила свободной рукой сапоги, и обе рука об руку направились назад к костру.

Привлеченный голосом Лори и грустной песенкой «Милая Бетси из Пайка», Морган следил за женщиной и ребенком из надежного укрытия в гуще деревьев. Он пришел проверить, не грозит ли им какая-либо опасность. Они отсутствовали гораздо дольше, чем требовалось, чтобы наполнить фляги.

Он слушал и наблюдал за Лори — Лори, какой он ее еще никогда не видел, — нежной и беззащитной, смех которой своим очарованием спорил с птичьим щебетом. Он впервые услышал смех ребенка, увидел восхищенное лицо малышки и заметил, как доверчиво она вложила ручонку в руку Лори. Сердце техасца, в существовании которого многие сомневались, вздрогнуло от неведомых ему доселе переживаний. Разумеется, он понял, что его влечет к этой девушке и что он хочет ее физически. А кто из мужчин не хотел бы? Он пытался объяснить себе свои чувства с точки зрения обычных мужских потребностей. Он знал, что восхищается ее упрямой преданностью брату и ее упорством, хотя эти качества успели превратить его жизнь в жалкое прозябание.

Но сейчас…

Он чувствовал себя маленьким мальчишкой, заглядывающим за витрину лавки, где царят волшебные чудеса и всяческие сокровища, о существовании которых он и не подозревал. Он смотрел и испытывал боль — то ли от простодушного очарования этой картины, то ли потому, что до сих пор не был знаком с этой стороной характера Лори. С ее радостным отношением к жизни и способностью делиться этой радостью. Он украл ее у Лори и почти уничтожил за время их путешествия.

Почти. Она откинула голову — не вызывающе, а от восторга, и губы ее дразняще улыбались ребенку, вызывая на ответный смех. Он тоже хотел бы смеяться с ней вместе. Боже, он даже не помнил, когда смеялся последний раз. Или когда пел. Но помнил, что никогда не швырял камешки поверх воды и не имел домашних любимцев. Согласно Кэллуму, животных следовало использовать — они служили или тягловой силой, или потенциальным провиантом. Свинка в роли домашней любимицы казалась нелепостью.

Но он видел, как ласково относились друг к другу ребенок и животное, и будь он проклят, если скажет, что из этой свинки следует наделать котлет.

Ну что за чертовщина с ним происходит? Он не знал, но понимал, что начинает видеть многое по-другому, начинает переживать чувства, подавленные в нем еще в детстве и не нашедшие себе тоща выхода. У него никогда не было того, с кем можно было поделиться тайной или крепко обнять. Был лишь тяжелый труд и надежды. Быть таким, как отец. Отец был лучшим из рейнджеров. Не уйди он со службы, возможно, он остался бы в живых. Его сделала слабым женитьба.

Морган пытался прогнать от себя голоса былого. Большинство из них уже стихли, заглушенные войной, схватками с мексиканскими бандитами, индейцами и ренегатами-янки. Рука рейнджера скользнула в карман, где у него лежал жетон. Этот знак делает его тем, кто он есть, черт побери, и ему не изменить этого. Только не сейчас.

Снова послышался смешок, и его внимание вернулось к Лори и Мэгги. Брюки девушки прилипли к ногам, обрисовывая их прекрасную форму; она несла сапоги, и ее босые пальцы радостно шуршали сосновыми иглами. Чудесные золотистые волосы были свободно заплетены в косы, но несколько прядей выбилось, и она беззаботно отбросила их на плечо рукой, ничуть не заботясь о том, как она выглядит.

Сейчас она была мила, как смеющийся лесной эльф, способный украсть сердце самого закаленного из лесорубов. В эти несколько минувших дней она украла его сердце. Он не готов был признать это до последней минуты, но, глядя на нее сейчас, понял, что в нем что-то изменилось и продолжало изменяться. Он узнавал в себе тот самый голод и жажду прикосновения к иным, чем вожделение или гнев, чувствам.

Ему хотелось купаться в ее смехе и обладать самому ее свирепой преданностью. Но он не имел ни малейшего понятия о том, как этого добиться.

Когда женщина и ребенок повернули в его сторону, он двинулся в противоположную, стремясь уйти из виду. Ему не хотелось быть пойманным за этой слежкой, он не хотел выглядеть как сходящий с ума от любви мальчишка-школьник. Или даже как рейнджер, проверяющий свою пленницу. Ах, если бы эта нелепая проблема имела какое-то решение. Но его не было. Если он не отвезет Ника назад, то ни Брэден, ни он, ни те, кто его окружает, не будут в безопасности. Но если он отвезет Ника, Лори никогда не простит ему. К тому же по его вине могут повесить невиновного парня.

Ни один из этих вариантов неприемлем. Но будь он проклят, если ему не хотелось вкусить еще от этой улыбки и этого смеха. Ему мало просто физического влечения, которое испытывали они оба, он хотел ее — и хотел ее всю, включая сердце до последнего кусочка. Эта мысль поразила его, но, подумав еще, он понял, что именно в последние дни вызывает в его душе такую бурю переживаний и постепенное смягчение отношения к Нику.

Но его продолжали мучить сомнения: казалось, все принципы, которым он следовал, закружились волчком, и он уже не знал, как их упорядочить.

Пожалуй, он никогда не сталкивался с такими проблемами раньше, но ему уже не хотелось возвращаться к прежнему состоянию. Как бы все это ни обескураживало, он был заинтригован и принял вызов. Он обнаружил в себе пустоты, о существовании которых и не подозревал. Впервые в жизни он ощутил себя живым человеком, из плоти и крови. Не просто охотником.

Он не имел ни малейшего понятия о том, что ему делать с чужим сердцем. Впрочем, у него не было шансов узнать об этом. Он помнил ее ладонь на своей щеке пару дней назад и ее лицо, когда она увидела, как он бьет Брэдена. Она не видела яростной атаки Ника и даже не поинтересовалась тем, что драку начал Брэден. Но теперь уже Моргану казалось, будто он сам спровоцировал Брэдена, чтобы избавиться от бушующего в нем разочарования. Разочарования, порожденного непроизвольным влечением к Лори. Разочарования из-за собственных сомнений в виновности Брэдена, усиленных действиями этого парня сегодня утром. Теперь он знал наверняка, что Ник Брэден не убийца.

Если бы только Брэден вернулся с ним в Техас добровольно, Морган обязательно помог бы ему, он заручился бы помощью капитана и знакомого ему судьи, чтобы провести дополнительное расследование. Но теперь он сомневался, что Брэден или его сестра доверятся ему.

Он чертыхнулся и повернул к лагерю. Брэдену нужна горячая пища, а Моргану нужно убраться подальше от спутников, пока он не выставил себя перед всеми окончательным глупцом.

Когда Лори вернулась, Ник спал. Рейнджера нигде не было видно. Она почувствовала укол разочарования, хотя и не поняла почему. Ведь она должна радоваться, что его нет поблизости. По крайней мере, на этот раз он не сковал Ника. Она тоже свободна. Хотя Ник слишком слаб, чтобы бежать, да и лошадь рейнджера вместе с оружием исчезла.

Поэтому она подошла к Бет Эндрюс, сидящей рядом с Ником. Бет прижала палец к губам, предупреждая Лори о молчании, затем поднялась и отошла от больного.

— Ну как он? — спросила Лори.

— По-моему, ему нужно немного отдохнуть. Он ужасно ослаб от потери крови и истощения.

— А рейнджер?

— Он только что отъехал, взяв винтовку. — Она поколебалась. — Он что, всегда смотрит так сердито?

Лори сухо улыбнулась меткому наблюдению:

— К сожалению.

— Мой муж сказал бы, что он напоминает медведя, влезшего на кактус.

— Пожалуй, мне бы понравился ваш муж, — заметила Лори. — Ваша дочь мне очень нравится.

Лицо Бет Эндрюс смягчилось.

— Я слышала, как она смеется. Спасибо вам. Последнее время она не слишком весела.

— Я тоже, — призналась Лори. — Мне это тоже не помешало.

Бет помолчала, пристально глядя на девушку.

— Мне бы хотелось помочь вам.

— Вы уже помогли, — сказала Лори. — Ведь я так давно не видела Ника улыбающимся.

Глаза Бет затуманились.

— Он действительно невиновен? Тогда почему…

— Почему рейнджер везет его в тюрьму? — закончила за нее Лори, видя нерешительность в глазах женщины и ее нежелание обидеть. — Потому, — горько продолжала она, — что они похожи друг на друга, а рейнджер не желает видеть свое лицо на плакатах о розыске. Это… неудобно.

— Но вдруг… — ужаснулась Бет.

Лицо Лори чуть дрогнуло, когда она ответила:

— Ему на это наплевать. Просто-напросто наплевать…

Женщина с сомнением склонила голову на плечо:

— Не думаю… что это в самом деле так. Он был озабочен, чтобы…

Лори покачала головой:

— Он озабочен тем, чтобы Ник не умер раньше, чем он доставит его обратно. Он говорил мне, что не хочет возвращать мертвеца. — Голос ее наполняла горечь. Она не могла забыть вчерашнюю несправедливую драку и то, как безжалостно гнал их рейнджер сегодня.

Она заметила недоверие в глазах женщины, но тут Ник заворочался, и Бет вернулась к больному. Лори обеспокоенно вгляделась в брата, боясь, что тому стало хуже, но женщина успокаивающе посмотрела на нее и присела рядом с Ником.

Лори переоделась в единственное свое чистое платье — проклятое платье рейнджера. Затем уселась рядом с Мэгги и Каролиной и завела историю о маленькой девочке из бродячей труппы и о некоторых испытанных ею приключениях.