"Звезда флибустьера" - читать интересную книгу автора (Поттер Патриция)

11.

Аннетта не предполагала, что может ощущать столь сильную ярость. Чувство это заполнило ее всю и не находило выхода. Бессильная ярость — что же может быть унизительнее?

Она ошибалась, о как она ошибалась!

Ее дом во второй раз захватили враги, хрупкая безопасность отца разлетелась вдребезги, как стекло под ударом молота. Мысль, что угроза исходит от человека, которому она доверяла, кто стал ей так небезразличен, была особенно тяжела. И тем не менее душу ее раздирали чувства противоречивые. Как бы она ни презирала этого человека, она знала, что не сможет выдать его английским властям и принять на себя ответственность за его смерть. Она даже не смогла бы еще раз выстрелить в него. Воспоминания о прежнем лишали ее сил, а его прикосновение вновь возбудило волнение. Она хотела, чтобы он оставил ее дом, ее семью в покое. И все. С остальным она справится сама.

Аннетта села и заставила себя не обращать ни малейшего внимания на двух мужчин, находящихся в комнате и явно чувствующих себя очень неловко. Когда она объяснила, что ей надо позаботиться об английских раненых, один страж с равнодушным видом покачал головой. Здоровье врагов — поняла она — мало беспокоит этих разбойников. Хотя разбойниками эти двое в своих английских мундирах совсем не выглядели. Лица у них были чисто выбриты. Они походили на самых обычных людей, если не принимать в расчет блеск решимости в их взгляде. Их не тронут ни угрозы, ни увещевания. И подкупить их тоже невозможно. Их верность хозяину абсолютна и несгибаема.

Раньше она предполагала, что преданность пиратов покупается и продается, но никто из них и бровью не повел, когда она предложила им то малое, чем владела. Она попыталась разжалобить их сетованиями о больном отце. Она даже попробовала флиртовать с ними. Безуспешно.

Отношение к ней мнимого Джона Ганна заставило ее почувствовать себя хорошенькой и желанной, но он, очевидно, притворялся, чтобы не выдать себя с головой. Звездный Всадник. Даже сейчас, вспоминая его поцелуи, она не в состоянии была поверить, что он ее обманывал.

Что предпримет Джон Ганн — она продолжала его так называть, — когда вернется? Она понимала, что представляет для него опасность, как и все ее домашние. Может быть, он убьет их? Но если так, то почему он этого еще не сделал? И какое отношение имеет ко всему случившемуся Ноэль Марш? Ведь это он привез раненого в ее дом. Она припомнила все его посещения. Вечно закрытую дверь комнаты. Особенное внимание к этому пациенту. Хотя доктор всегда очень заботливо относился к тяжело раненным.

Так прошел час. Потом другой. Наступила полночь. Она слышала, как пробили большие часы в коридоре. Все в доме должны уже спать.

Всего в нескольких кварталах отсюда английские офицеры веселятся на балу у генерала Хоу. Ее даже приглашал один из прежних пациентов, но у нее не было ни бального платья, ни желания танцевать. А по правде говоря, зная, что скоро Джон Ганн уедет, она хотела перед расставанием как можно больше времени провести с ним.

Тем более она дура.

— Мне необходимо выйти, — сказала она и встала. Вспыхнувший румянец красноречиво пояснил смысл ее слов.

Двое стражей переглянулись. Наконец один из них покачал головой:

— Извините, мисс, но кэп очень ясно сказал, что мы не должны вас оставлять одну.

— Но он, конечно, не имел в виду?..

— Боюсь, он имел в виду именно то, что сказал, — твердо отчеканил солдат.

Она снова села. Мысли ее опять обратились к пистолету, хранящемуся наверху.

Но каким образом?..

Если она закричит и всех перебудит, то неизвестно, что сделают эти двое. Их «кэп» дважды предупредил ее, что безопасность всех находящихся в доме зависит только от нее. Но ведь здесь есть английские солдаты, и некоторые уже почти здоровы.

Почти. Она не может рисковать их жизнями. Кто-то тихо постучал. Солдаты явно обрадовались, и один отпер дверь. Джон Ганн вошел и скользнул по ним беглым взглядом.

— Все люди целы, и у нас есть корабль.

Двое ухмыльнулись, как мартышки, и Аннетте захотелось убить всех троих. Джон Ганн взглянул на нее и велел солдатам подождать за дверью.

Аннетте не понравился задумчивый блеск его глаз.

— Какой корабль? — спросила она, решив оттянуть время.

— «Мэри Энн». Он должен был отвезти мой экипаж в Нью-Йорк. Мы захватили корабль.

Аннетта закусила нижнюю губу.

— С помощью всего нескольких человек?

— Нас теперь больше, мы только что освободили заключенных из уолнат-стритовской тюрьмы, — ответил он, и кровь застыла у нее в жилах. Он так явно наслаждался своим успехом. Мужчины играют в свои мужские игры. Они с упоением разрушают все вокруг, а женщины, дети и старики расплачиваются.

— Вы безумец, — прошептала она.

— Да, говорят, — согласился он, но лицо и голос его стали серьезны. — У меня мало времени. Мы должны поднять паруса прежде, чем бал у генерала закончится. — И, помедлив, добавил: — Я хочу, чтобы вы написали письмо. Сообщите в нем своей тетушке, что внезапно и очень серьезно заболела одна из ваших родственниц и вы должны срочно выехать к ней. Ваш отец уезжает вместе с вами, и вы не хотели обеспокоить кого-либо своим отъездом.

— Но никто этому не поверит.

— Значит, вам придется постараться. Иначе я буду вынужден захватить с собой вашу тетушку, Франклина, Бетси…

— Вы не посмеете!

— Нет, Аннетта, посмею. От меня зависят жизни более чем полусотни человек. Я не могу рисковать тем, что вы поставите на ноги всех англичан.

Он снова помедлил и добавил:

— И еще одно. Никто из ваших близких не должен знать, что сюда приходил с обыском английский офицер. Никто пальцем на ваш дом указывать не станет, но вы-то знаете, что он приходил, и я не могу допустить, чтобы об этом узнали другие.

Взгляд его стал напряженным:

— Если кто-нибудь заподозрит, что вы укрывали в своем доме Звездного Всадника, все решат, что вы делали это добровольно вместе с вашими домашними.

Да, он прав. Он подверг все ее семейство ужасной опасности.

— Но зачем вам нужен мой отец? Оставьте его здесь.

— Вы хотите уехать одна, без него?

Он очень аккуратно поймал ее на слове. Ловушка захлопнулась.

— Куда?

— Туда, где он будет в полной безопасности и где сможет получить лучший уход.

— А почему я должна верить вам?

— Неужели вы думаете, что я могу причинить ему зло? — Голос у него явно смягчился.

Она вдруг вспомнила о том, как он был добр к отцу. Только ему одному удалось зажечь искру интереса в глазах старика. В этом она, пожалуй, могла верить пирату. По крайней мере, в том, что он не хотел причинять отцу зло. Но разве похищение не означает зла само по себе?

— Вы уже его причинили, — ответила Аннетта. — Вы сами сказали, что англичане не простят тех, кто дал приют преступнику.

— У нас больше нет времени, — голос его снова стал жестким. — Пишите письмо.

— У меня нет бумаги.

Он вынул листки из стола — те самые, что несколько дней назад попросил у нее, чтобы написать письмо ей самой.

— Вот вам бумага, — сказал он и с нетерпением стал ждать, когда письмо будет готово. — Что-то вы не торопитесь. Не приказать ли моим людям всех поднять на ноги? Из-за английских раненых, правда, могут возникнуть кое-какие проблемы.

— Вы не посмеете! — воскликнула она.

— Вы так думаете? В вашей английской тюрьме мои люди едва не умерли с голоду, ожидая, пока я их освобожу.

Теперь его глаза мерцали холодным зеленоватым блеском. Этот человек ничем сейчас не напоминал молодого непоседу-лейтенанта. Аннетта вздрогнула. Он способен на все — в этом она уже не сомневалась. Нет, она не может рисковать жизнью раненых солдат, ведь он возьмет их всех в заложники. Она быстро написала вполне убедительное послание про смертельную болезнь тетушки Эгнес, сообщив, что лейтенант Ганн уезжает в Нью-Йорк и она решила ехать с ним. В случае чего он может ее защитить. Отца она берет с собой, так как он к сестре Эгнес всегда был очень привязан. Она, Аннетта, надеется в скором времени возвратиться домой.

Джон Патрик взял письмо и быстро прочел.

— Очень хорошо, — одобрительно сказал он, и Аннетте очень захотелось дать ему пощечину. Он сложил письмо. — Я оставлю его на столе в вестибюле.

А затем он взял Аннетту за руку и вывел из комнаты. За дверью ожидали те двое.

— Ведите ее в карету. Я скоро приду. — И он посмотрел на одного из своих людей. — Ты останешься с ней в экипаже. А ты, Том, поднимись наверх, вторая дверь слева, и возьми что-нибудь из одежды для мисс Кэри, и обязательно теплый плащ.

— Как вы заботливы, — процедила она саркастически.

— Стараюсь быть вам полезен.

Он исчез в коридоре, оставив ее на попечении двоих мятежников.

Джон Патрик послал своего человека проверить, где Ноэль, но брата дома не оказалось и Малькома тоже. Ноэль, разумеется, отправился на бал к генералу. Джон Патрик оставил брату письмо, торопливо нацарапанное еще в капитанской каюте «Мэри Энн». Конечно, брат никогда не поймет смысла его поступков, хотя у него, Джона Патрика, были веские причины поступить именно так. Его родные смогут позаботиться о Хью Кэри. Джон Патрик был уверен также и в том, что в Мэриленде Аннетта и ее отец будут в большей безопасности в течение следующих нескольких месяцев, чем в Филадельфии. Однако он не мог ей об этом сказать. Она просто бы ему не поверила.

Он взял масляную лампу со стола в коридоре и поднялся наверх. Да поможет ему господь, ведь времени в обрез, неизвестно, когда обнаружится побег из тюрьмы.

Не постучавшись, он очень тихо вошел в кабинет Хью Кэри. Франклин, как было Джону Патрику известно, спал в небольшой комнатке рядом. Подойдя к постели, Джон Патрик осторожно потряс Хью Кэри за плечо, и, когда тот открыл глаза, приложил руку к его рту.

— Я не хочу будить никого из домашних, но ваша дочь отправляется в путешествие. Мы решили, что вы, возможно, тоже захотите поехать.

Хью смотрел на него, широко открыв глаза. Джон Патрик взял со стула брюки и рубашку старика. Он также нашел плотный плащ и перекинул его через руку.

— Мы не можем задерживаться, — прошептал он, — но это будет замечательное приключение. — И, помогая старику одеться, сжался при виде его доверчивого и даже заинтересованного взгляда.

Через несколько минут он уже вывел его из дома и направился к экипажу. Усадив его рядом с Аннеттой, Джон Патрик сел напротив. Карета рывком сдвинулась с места и вскоре уже катила по направлению к пристани. Аннетта молчала, но молчание ее было тяжким, почти зловещим. Она взяла отца за руку. Джон Патрик понимал, что если она не набросилась на него с упреками, то лишь из-за присутствия отца.

Карета остановилась, ее уже поджидали. Дверца открылась. Джон Патрик выглянул. Англичан не видно. Удача все еще им благоприятствует. Поспешно проводя своих пленников по трапу, он протянул Аннетте руку. Она прошла мимо, бросив на него взгляд, полный презрения, но зацепилась юбкой за сучок в деревянных досках и едва не упала. Он вовремя ее подхватил, но она так поспешно отпрянула от него, что Джон Патрик сразу отпустил ее руку.

С легким поклоном он обратился к Хью Кари:

— Вы расположитесь в каюте капитана. Айви сейчас вас отведет туда.

Джон Патрик проводил взглядом обоих мужчин и повернулся к Аннетте. Она сильно побледнела.

— А вы займете каюту первого помощника.

— А вы, капитан, где расположитесь? — язвительно поинтересовалась она.

— Думаю, в каюте второго помощника. — Он взглянул на небо и прибавил: — Сейчас неподходящая погода, чтобы оставаться на палубе. Вам нужно спуститься вниз.

— Пират проявляет заботу о здоровье своих пленников? — спросила она, не желая уступать ни в чем.

— Эй.

— Пусть так, но мне ваша забота ни к чему и ваше беспокойство о нас также. Я хочу остаться здесь. — И она решительно вздернула подбородок.

Спорить было некогда, и, ответив: «Как пожелаете», — он отвернулся и стал отдавать приказания, зорко наблюдая за Аннеттой, пока трап не втащили на палубу. Последняя возможность бежать исчезла, а вместе с ней и последняя надежда, что англичане сумеют нарушить планы пирата. Джон Патрик заметил горестное выражение ее лица. Он подавил проклятие, готовое сорваться с языка, и заставил себя на время забыть о ней.

Невольно Аннетта заинтересовалась происходящим вокруг. Она еще никогда не бывала на корабле, и ей показалось просто волшебством, когда молниеносно были подняты паруса. Матросы сбросили с себя английскую морскую форму и дружно работали, выбирая якорь и отчаливая от пристани. Она смотрела, как Звездный Всадник ходит между ними, отдавая приказания, замечала, как почтительно они выслушивают и с каким обожанием смотрят на него. Казалось, для каждого из матросов у капитана припасено приветливое словечко, теплое пожатие руки, улыбка.

Вот так же он улыбался, глядя на нее. Как давно это было.

Огни на палубе были погашены, но и в темноте она различала его высокую фигуру. Он принял управление кораблем на себя, как только они вышли из гавани. Палуба закачалась у нее под ногами — это ветер наполнил паруса. Ночь выдалась холодная, начался дождь, но Аннетта не могла заставить себя спуститься в каюту. Корабль мерно рассекал волны. Береговые огни потускнели. Они вошли в пролив, ведущий к Атлантическому океану. Все дальше Филадельфия. Все дальше дом и безопасность.

Влажные волосы прилипли к щеке. Плащ отсырел, и все же ей по-прежнему не хотелось спускаться вниз. Она оставила на берегу все знакомое и привычное. Она стала пленницей беспощадного человека, и все же… все же она ощущала странное, почти радостное возбуждение, прежде незнакомое. Она не понимала, что с ней происходит. Ведь она должна сейчас чувствовать панический страх. Ничего подобного. Почему?

Аннетта посмотрела на штурвал, на человека, держащего его в руках, и вдруг ей передалось чувство уверенности и силы, с которыми он управлял неповоротливым судном. Она видела в темноте его белозубую улыбку и понимала, что он улыбается, бросая вызов судьбе.

Дождь хлестал ей в лицо. И ее охватило странное чувство освобождения. До сих пор она не понимала, насколько затворнической жизнью жила в Филадельфии. Когда ее дом сожгли, пришлось расстаться и с прежней свободой, которую она так мало ценила, пока имела, и жить в обществе, где уважение и внимание к ней пропали, как только отец разорился. Как ей хотелось иногда снова промчаться по полям, побродить босиком по мягкой земле, очутиться в конюшне и смотреть, как на свет появляется новая жизнь. И вот сейчас, находясь в плену, она чувствует себя так, как тогда, прежде, когда была совершенно свободна. Это странно и бессмысленно. Это невозможно. Тем не менее… Она стояла под дождем, глядя, как мимо проплывают берега. Когда англичане узнают об исчезновении корабля? Устроят ли они погоню? Вдруг она почувствовала присутствие Джона Патрика. Ей не надо было смотреть на него, она и так знала, что это он. Ее била дрожь, щеки вспыхнули.

— Здесь холодно, мисс Кэри.

Тогда почему ей вдруг стало жарко?

— Я не хрупкий цветок, — резко произнесла она.

— Я уже убедился в этом, — ответил он тихо. — Да и мой бок все время еще напоминает мне о ваших талантах.

«Я не хотела этого». Но эти слова она произнесла мысленно. Когда раздался выстрел, она была потрясена, увидев его кровь. Сейчас она смотрела на воду, не желая, чтобы он увидел сожаление в ее взгляде.

— Вы разве не должны сейчас вести корабль?

— Айви сумеет с ним управиться, — ответил он ласково.

Она вздрогнула, но на этот раз не от холода. Несмотря ни на что, он по-прежнему будоражил все ее чувства. Еще никто не оказывал на нее такого воздействия, и она отчаянно сопротивлялась, стремясь подавить свои непокорные чувства.

— Ах, Айви. У него, конечно, очень надежная и твердая рука.

— Он мой первый помощник.

— А как называется корабль?

— Этот корабль Его Величества — «Мэри Энн». Но вскоре он получит новое название — «Звездный Всадник».

— А где его экипаж?

— Полагаю, что офицеры все еще танцуют на балу у генерала Хоу, большинство матросов пьют в тавернах. На борту оставались считанные единицы, которые теперь мирно спят в трюме.

— Куда вы намерены нас отвезти?

— Куда-нибудь в безопасное место. Туда, где к вам и вашему отцу будут относиться, как к гостям.

— Но все же куда?

Она почти кожей ощущала его нерешительность. Это было редкое для него состояние, как она убедилась за последние несколько часов.

— Ко мне домой, в Мэриленд.

Она удивилась, но удачно скрыла удивление. К нему домой?

— Но вы же не сможете держать нас у себя вечно?

— Только до тех пор, пока Филадельфию не покинут англичане. Я не думаю, что этого придется долго ждать.

И тогда она взглянула на него.

— Я желаю спуститься вниз. Сопровождения мне не требуется.

— А у вас такой вид, словно дождь и ветер доставляют вам наслаждение.

— Я надеялась, что они развеют гнилостный смрад предательства, но я ошиблась.

С этими словами она повернулась, чтобы уйти, но он загородил ей дорогу.

— Я никогда не хотел причинить вам боль.

— Приятно слышать, — ледяным тоном ответила Аннетта, — но благие намерения часто ведут в — вы знаете куда?

Он вытер мокрое от дождя лицо.

— В ад? Да, мне легко найти туда дорогу, но сейчас я могу лишь принести вам свои извинения.

— Это все совсем неважно, мистер Ганн. Или мне следует называть вас Звездный Всадник? Так было написано в объявлении.

— Ганн — это старое родовое имя.

— Неужели? Должно быть, ваше родословное древо укоренилось весьма недавно.

Он усмехнулся, вздернув уголок рта.

— Очень метко нанесенное оскорбление родовой чести.

— Но справедливое!

Устав пререкаться, Аннетта попыталась пройти. Джон Патрик отошел в сторону:

— Я покажу вам вашу каюту.

— Я прекрасно доберусь сама, если вы соблаговолите рассказать, как мне пройти.

— Вниз по лестнице и налево. В первой каюте расположился ваш отец. Следующая ваша.

— Она запирается?

— Эй, мисс Кэри, — усмехнувшись, ответил Джон Патрик, — но если бы я захотел войти к вам, замок меня бы не удержал.

— Да, я понимаю, — ответила она прерывающимся от презрения голосом, — ведь это ваш корабль и ваша команда.

И с высоко поднятой головой она направилась к лестнице. Джон Патрик и не пытался следовать за ней. Аннетта возблагодарила судьбу. Она изо всей силы цеплялась за стенки, чтобы не упасть, ноги у нее подкашивались. Она дрожала от пронизывающего холода. Возбуждение, которое она испытывала несколько мгновений назад, исчезло, и Аннетта вдруг почувствовала себя обессиленной. От усталости и одиночества.

Дойдя до первой каюты, она постучалась. Никто не ответил. Она открыла дверь. Отец спал на широкой постели в очень большой, изысканно убранной каюте. Незнакомый человек сидел на стуле возле кровати. Когда она вошла, он сразу же встал. Человек был тощ, изможден. Одежда висела на нем лохмотьями, но худое лицо показалось ей приятным.

Человек поклонился.

— Вы, очевидно, мисс Кэри. Капитан предупредил о вашем возможном приходе.

— Кто вы?

— Меня зовут Квинн. Я корабельный врач.

— Вы англичанин?

— Нет, мэм. Я был с экипажем, когда наш «Звездный Всадник» затонул. Потом я гостил у англичан в уолнат-стритовской тюрьме, — произнес он довольно язвительно.

— И вы все спаслись бегством?

— Благодаря капитану. Мы знали, что он нас не бросит.

— А как это удалось?

— О, он на многое способен.

— Да уж, — прошептала Аннетта.

— Ваш отец чувствует себя хорошо, — заверил ее врач. — Айви дал ему стакан бренди, и он мирно почивает.

— Вы ничего не понимаете.

— Отчего же, капитан мне все объяснил, и вы можете приходить и уходить, когда пожелаете.

— Мы здесь пленники.

— Со слов капитана, на это не похоже.

— Можно свинью называть лебедем, но она все равно останется свиньей.

Врач улыбнулся.

— Вы можете идти, — сказала Аннетта, — я здесь немного побуду.

— Как пожелаете. Меня легко найти, только скажите любому из команды.

Она не ответила. Врач ушел, а она села на стул возле постели.