"Кругом одни лжецы" - читать интересную книгу автора (Пратер Ричард С.)

Глава 7

Стоя на верхней ступеньке входа в больницу «Мэннинг-мемориал», я докурил сигарету и отшвырнул окурок. Синий «крайслер» все еще торчал у обочины, а тот парень, которого я сразу приметил, продолжал подпирать фонарный столб. Я вытянул кольт из кобуры и сунул в карман пиджака, сжимая его в кулаке, пока спускался по ступенькам. Не успел я сойти на тротуар, как распахнулась дверца «крайслера» с моей стороны и из него выбрался мужчина.

— Скотт, — позвал он, — погодите минутку.

Примерно моего возраста и телосложения, разве что чуть стройнее и гораздо смазливее меня. Дьявольски красивый парень, вовсе не похожий на встреченных мной до сих пор подонков. Верно, многие подонки не выглядят таковыми. Я остановился и проронил:

— Мне разговоры ни к чему, мистер.

— Это не займет много времени. К тому же в ваших интересах...

«Что-то всех чертовски интересует мое благополучие», — подумал я и заглянул в машину за его спиной: она была пуста.

Он прислонился к закрытой двери.

— О'кей, давайте, что там у вас, но не подходите ко мне близко, — велел я.

Оглядев меня, он бросил:

— Да выньте вы, ради Бога, руку из кармана и перестаньте изображать из себя героя вестерна. — Расплывшись в улыбке, он развел в стороны руки и повернулся кругом — на нем была рубашка с короткими рукавами и брюки. — Никакого оружия. Никогда им не пользовался.

— Как вы узнали, что я выйду? Не собирались же вы ждать здесь всю ночь?

— Норрис волновался за вас, Скотт. Хотел знать, все ли у вас в порядке? Попросил доктора Грили известить его, когда вы поправитесь и выпишитесь. Грили, естественно, с радостью известил вашего лучшего друга.

— Естественно. О'кей, говорите. Да кто вы, черт возьми?

— Меня зовут Циммерман. Я работаю у Норриса.

Циммерман. Я вспомнил, что рассказывал мне Дэйн о вкрадчивом и обаятельном сукином сыне, который умел быть убедительным и легко уговаривал старожилов продавать свои земли.

— Норрис попросил меня объяснить вам некоторые вещи, Скотт. Так же легко, как вас отделали, могли и убить. Вы живы лишь потому, что ваша смерть дурно пахла бы здесь. Не только для местных копов, но и для лос-анджелесских. — Он сделал паузу. — Я сам из Лос-Анджелеса и знаю, что вы дружны с тамошними копами. Поэтому могли бы возникнуть проблемы. Их не должны перевесить неприятности, которые вы попытаетесь доставить нам. Не делайте этого. И все! Видите, как просто?

— Еще бы. Всего-то и нужно лишь согласиться с диктатом мафии, и все будет отлично. Для вас. Норрис должен понять, что не сможет продолжать в том же духе, как и раньше. Я пытался втолковать ему это.

— И чего добились? — Он усмехнулся. — Знаю, что вы ему сказали, и тут вы ошибаетесь. Даже один из тысячи жителей этого города не имеет ни малейшего представления о происходящем. Разумеется, здесь проводится небольшая операция. Может, вы слышали о ней, может, и нет, но сделать-то вы ничего не сможете. После случившегося должно же вам достать благоразумия, чтобы уехать. Не настолько же вы глупы...

Я и не подозревал, что так сильно сжимаю зубы, пока не почувствовал, как дрожат лицевые мускулы. Я протянул левую руку, взял Циммермана за рубашку, прихватив даже его кожу, и рывком притянул к себе. Он откинул голову назад, но даже не шевельнул руками, когда я прорычал:

— Вот что я тебе скажу, дружок. Иногда я не очень сообразителен. В некоторых случаях я просто туп. Норрис прибег к совершенно негодному способу заставить меня слинять из города и при этом выбил последние остатки здравого смысла из моей черепушки. Возможно, по-иному он и сумел бы убедить меня, только не мордобоем. Это не доставило мне удовольствия. — Я оттолкнул его к машине и отпустил. — Возвращайся к своему боссу и передай ему — пусть поостережется!

Пару секунд я ожидал, что Циммерман бросится на меня. Лицо его изменилось не очень, только губы истончились, а зрачки глаз расширились и вперились в мое лицо. Но даже такая незначительная перемена выражения сделала его совсем другим человеком.

Однако сильнейшее впечатление на меня произвело то, что вытворяла его правая рука: она поднялась от бедра, зависла в дюйме от живота, со слегка оттопыренным и касающимся рубашки большим пальцем и четырьмя пальцами, свободно опущенными вниз. Странный жест для человека, никогда в жизни не пользовавшегося оружием. И хоть я не отрывал глаз от его лица, успел заметить, как кисть медленно сложилась в кулак, потом упала к бедру и разжалась.

Судорожно вздохнув, он усилием воли заставил себя успокоиться и ровным голосом проговорил:

— Скотт, незачем напрашиваться. Будьте же умницей. Вообразите, что я приехал сюда не разговаривать. Представьте, я приехал пришить вас. — Он ухмыльнулся, нацелил в меня указательный палец, дернул большим «бах-бах!». — И я уезжаю. А вы, Скотт, никогда прежде даже не видели меня.

Я промолчал, а он продолжал:

— Я — продавец из обувного магазина. Да-да, парень, с которым вы встретитесь в следующий раз, точно будет продавцом из обувного магазина. Или нет? Как его вам узнать? Зато мы все вас знаем в лицо. Нас может быть полдюжины или полсотни. И как вы узнаете нас?

— Может, и не узнаю. Однако с этого момента я буду настороже, буду внимательно приглядываться к каждому. Не волнуйтесь, я не забуду вашего лица, дружок! И я запомнил, как выглядит Норрис.

— О да, естественно! И вы будете держаться подальше от него. Вам уже никогда не удастся подойти к «Хижине» ближе, чем на сто ярдов.

Кто-то приближался к нам по тротуару. Я бросил беглый взгляд направо, увидел парня в нескольких футах от нас, шагнул к багажнику машины, чтобы видеть одновременно обоих. Никто уже не подпирал фонарный столб. Парень кивнул, и Циммерман бросил:

— Привет, Слим. Что нового?

Тот остановился, поболтал с минуту о погоде и пошел дальше.

Циммерман открыл дверцу и сказал:

— Его, Скотт, вы тоже не видели никогда прежде? — Он сел в машину и продолжал: — Так что линяйте. Сейчас. Сегодня же ночью. У вас нет ни малейшего шанса.

Он завел двигатель и уехал.

Я стоял на тротуаре и смотрел ему вслед, потом оглянулся. Никого не было видно. Пройдя полквартала к автостоянке больницы, я нашел свой «кадиллак». Первым делом я открыл багажник и проверил, все ли на месте. Там у меня тысячи на три всяких штуковин, которыми я пользуюсь иногда на работе: инфракрасные и электронные приборы, мини-фотокамера, патроны 38-го калибра... Похоже, подонки не заглядывали в багажник — ничего не было тронуто.

Я сел за руль и проехал два квартала до заправочной станции. Пока заливали бак, я позвонил Эмметту Дэйну.

Он удивился, узнав, что я смылся из больницы, и спросил:

— С тобой все в порядке, Шелл?

— Относительно. Местами побаливает, но я в состоянии двигаться. Есть что-нибудь новенькое, Эм? Какие трудности?

— Ничего серьезного. Вместо Реннера приезжал другой тип. Спросил, не передумал ли я? Я пригрозил ему, сказав, что он нарушает границы частных владений, и велел убираться к черту! Тогда он и сообщил мне, что ты в больнице.

Он поинтересовался, что со мной случилось, и я посвятил его в подробности.

— Я тебе сочувствую, Шелл. Если хочешь бросить все, о'кей, я не стану тебя осуждать.

— Что ты собираешься делать, Эм?

Помолчав с минуту, он сказал:

— Ну, вчера я приобрел пушку. Тренировался, стрелял по чайкам. Не попал, только распугал их.

Этого и следовало ожидать от него, вот я и получил ответ на мой вопрос.

— Хорошо бы тебе ограничиться только чайками, Эм. Кстати, что с Бароном и Лилит? Какие-нибудь проблемы?

— Не знаю, Шелл. — В его голосе прозвучала тревога. — Оба здорово обеспокоены. После случившегося с тобой, после гибели Уиста и той передряги с Реннером они в панике.

— Ты говорил с копами?

— Да. Лилит сообщила мне, что вместе с Бароном была в участке и разговаривала с шефом полиции. Барону вроде удалось заставить его шевелиться. Он проверяет тех парней и все сделки по продаже участков. Черт побери! Он заверяет нас, будто у него нет на них ничего, чтобы упрятать их за решетку.

— Я подкину ему кое-что, например, жалобу на Норриса. Она, возможно, хоть будет стоить ему уплаты залога. Послушай, Эм, я приеду позже, а сейчас я хотел бы повидать Барона и Лилит. Где мне найти Барона?

— Вероятно, он все еще в своем офисе на Главной улице. Обычно сидит там до восьми.

Попрощавшись с Дэйном, я нашел в телефонной книге номер офиса Барона, расположенного в «Алмазном доме», и позвонил. Он ответил сразу, и после обмена любезностями я попросил его о встрече. Он предложил мне приехать немедленно.

Семиэтажный «Алмазный дом» находился на Главной улице, в двух кварталах от помоста Красного Креста, вокруг которого сейчас творилось столпотворение. Я вспомнил, что сегодня началась донорская кампания Красного Креста, и понадеялся, что крови горожане сдадут достаточно. Может, и я им помогу? Я знал многих головорезов, которым, с моей точки зрения, следовало бы пустить кровь.

В «Алмазном доме» я поднялся на лифте на седьмой этаж и подошел к двери с номером 712, которая открывала доступ посетителям в офис Барона, состоящий из трех приемных и кабинетов с окнами на Главную улицу. Он поднялся из-за письменного стола с неуверенной улыбкой на несколько мясистом, но красивом лице.

— Мистер Скотт, что же на самом деле произошло с вами?

— Парни Норриса отменно отделали меня. Нехитрый способ заставить убраться из города. Однако неубедительный.

Он поморщился и прикрыл глаза.

— Полагаю, все устроил Норрис. — Он долго смотрел на меня обеспокоенными карими глазами. — Может быть, вам все-таки стоит уехать, мистер Скотт? Вероятно, так будет лучше для...

— Эй! Погодите! Всего несколько минут назад мне велел убираться из города один подонок. Теперь вы. Я-то думал, что мы с вами на одной стороне, Барон.

Он облизнул губы:

— Конечно, но... дела идут не лучше, а хуже после вашего приезда. Скажу вам честно. Все случившееся лишает меня присутствия духа. Я просто боюсь.

— Я тоже, Барон. Но меня больше пугает то, что люди вроде вас, Феллоуза, Прентиса и других признают себя побежденными уже в первом раунде.

Он выглядел несчастным.

— Я не признаю себя побежденным. Однако вы же сами понимаете, что произошло с вами. Себе я такого не желаю. Жизнью я дорожу больше, чем деньгами. И мы, похоже, ничего не можем поделать. Даже полиция не в состоянии что-либо предпринять.

— И это мне кажется весьма странным. Должно быть достаточно...

Он прервал меня:

— Не так уж и странно, мистер Скотт. Не забывайте, я ведь адвокат. Шеф полиции Турмонд иногда выглядит простаком, однако он старается. Но пока что он располагает только заявлениями миссис Уист, вашим, Дэйна, Лилит и моим. Шеф полиции сообщил мне, что у миссис Уист лишь смутное подозрение. Не больше уверенности у Лилит и у меня. Ничего конкретного. Полагаю, то же самое можно сказать и о Эмметте. Я имею в виду улики, фактические доказательства.

— А что скажете о Прентисе и Феллоузе?

— Эмметт говорил мне о них. Но мистер Прентис покинул город. Мистер Феллоуз уверяет, что против него не применяли насилия. Других же доказательств... Я-то надеялся, что вы обнаружите что-нибудь.

— Можно считать, что обнаружил окольными путями.

— Да уж! Пока те люди действовали довольно ловко.

— Я встречал мало людей более неумных, чем Норрис. На меня он не производит впечатления человека, достаточно умного, чтобы стоять за всей этой операцией.

— Возможно. Должно быть, он связан с более интеллигентными людьми.

— Одного такого я встретил сегодня вечером, но и он не намного лучше остальных. Все они подонки, жаждущие сделать баксы любым путем. Ладно, Барон, вы-то что собираетесь делать? Просто, по вашему хотению, они не исчезнут. Вы, Лилит, Дэйн и я вместе плюс некоторые другие — только вместе, не в одиночку — могли бы остановить очень быстро ублюдков. Черт, вас здесь знают, уважают, вы пользуетесь влиянием! Плюс имя семьи Мэннингов. Да вы вдвоем могли бы заручиться поддержкой всего города. — Я встал, походил по кабинету пару минут, потом сел опять. Я и не думал произносить речей. — Но это ведь так просто. Всего-то и нужно немного сплоченности, немного давления, пары статей в «Стар», и никаких проблем.

Он кивнул:

— Пожалуй, вы правы, Скотт. Конечно, вы правы.

— Кстати, что с Лилит? Какое настроение у нее?

— Не знаю. Сегодня я ее не видел. Но вчера она была здорово расстроена. Подумывала уехать из города и забыть про весь этот бардак. Вообще-то ее никогда не влекло в Сиклифф.

«Все верно, — подумалось мне. — Она может послать все к черту и свалить». Стоит только мафии заняться коммерциализацией прибрежной полосы, и земля Лилит резко подскочит в цене. Любопытно, не просчитывала ли она такой вариант? Она-то только выиграла бы. Да и Барон, не прокручивал ли и он столь привлекательную идею? Он вроде говорил о ней в нашу первую встречу.

— Я повидаюсь с ней, — сказал я.

— Сегодня ночью?

Я бросил взгляд на часы: не было еще и девяти.

— Ага. Надеюсь, она еще не легла.

Он задумался, поджав губы, пришел, видимо, к какому-то решению и ухмыльнулся:

— Выдайте ей ту же речь, что и мне. — Он пододвинул к себе телефон и стал набирать номер. — У вас завидная, даже заразительная энергия, мистер Скотт. — Через мгновение он говорил в трубку: — Лилит? Клайд. Я тут беседую с мистером Скоттом... Да, он вышел уже из больницы, сейчас у меня в офисе. Он почти убедил меня, что мы ведем себя, как страусы. — Барон обнажил в улыбке свои крупные ровные зубы. — Полагаю, нам надо встретиться, Лилит, предпринять какие-то конкретные шаги. Может быть, как подсказывает мистер Скотт, опубликовать серию статей в «Стар», ну что-то в этом духе. Вы можете приехать? — Некоторое время он слушал. — У вас? Ладно. Минутку. — Он протянул трубку мне. — Она желает побеседовать с вами.

Я схватил трубку и прокричал:

— Привет!

— Хэлло, мистер Скотт. Я была жутко расстроена, узнав, как вам досталось. Я... думала, что вы собирались... — она рассмеялась, — пообщаться со мной.

— А... да. Но меня неожиданно задержали. К сожалению.

— Вы приедете сюда?

— Обязательно, если не возражаете.

— Разумеется, не возражаю. Томлюсь желанием видеть вас. Может быть, мы закончим наш последний разговор.

— Ну, я-то хотел обсудить...

— Ерунда! — насмешливо бросила она. — Меня не интересует, что вы там собираетесь обсуждать. Просто приезжайте ко мне. Уж мы придумаем, о чем поговорить. Вы знаете, где меня найти?

— Конечно. На улице Винсент.

— Да нет же. Вы найдете меня в бассейне. Приезжайте и запрыгивайте прямо в бассейн.

Я изумленно заморгал ресницами, соображая, о чем, черт возьми, она собиралась говорить со мной?

— Чудесно! — откликнулся я. — Уже еду.

— Пока. Поторопитесь.

Положив трубку, я поднялся со словами:

— Ну, я помчался. Погляжу, как чувствует себя Лилит... что она думает обо всем этом.

На лице Барона появилась застенчивая улыбка и тут же угасла, он поджал губы и задумчиво проговорил:

— Лучшим из того, что вы предложили, мне кажутся статьи в «Стар». По крайней мере, горожане узнают, что происходит. Нам нужно, конечно, избежать обвинений в клевете. Если в заметки не войдет все, что мы хотим, остальное можно было бы опубликовать в виде платных объявлений.

— Прекрасная идея!

Вот какого разговора я ожидал раньше от Барона. Сейчас же мне было назначено свидание, на которое я не мог опаздывать. Но прошло еще пять минут, пока не иссяк поток предложений Барона, разгорячившегося, готового вдруг стать даже пожирателем огня.

В конце концов он исчерпал свое красноречие и заключил:

— В самом деле, я чувствую себя гораздо увереннее благодаря вам, мистер Скотт. Действительно, я поддался слабости, меня обуяла нерешительность. Но теперь я готов на все.

И я! Пожелав ему спокойной ночи, я пустился в путь, мучаясь одним вопросом: удастся ли мне разгорячить Лилит, как Барона?