"Танцор меча" - читать интересную книгу автора (Роберсон Дженнифер)

5

– Смотри! – закричала Дел. – Деревья!

Я проследил взглядом за ее вытянутой рукой и действительно увидел деревья – высокие тонкие пальмы со свисающими выгоревшими листьями и заостренными, светло-коричневыми стволами.

– Вода, – удовлетворенно сказал я. – Видишь, листья зеленые и сильные. Если они коричневые и пожухшие, значит воды нет.

– А ты сомневался? – растерялась она. – Ты привез меня сюда зная, что воды может не быть?

Она не злилась, просто очень удивилась. Я не улыбнулся.

– В Пендже никогда не знаешь, где найдешь воду, а где нет. И… Да, я привез тебя сюда зная, что воды может не быть, потому что ты очень старалась произвести на меня впечатление, что тебя не волнует ничего, кроме поисков брата, и тебе это удалось.

Дел кивнула.

– Ты думаешь, я дура. Глуповатая, неразумная женщина, – это был не вызов. Она констатировала факт.

– Тебя так волнует, что я о тебе думаю?

– Нет, – тут же улыбнулась она, – так же как вряд ли тебя волнует, что я думаю о Песчаном Тигре.

Она обогнала меня и поскакала к оазису.

На этот раз вода оказалась чистой и сладкой. Мы попробовали ее сами, потом напоили лошадей и наполнили фляги. Дел не скрывала удивления, что в Пендже можно найти такое сокровище: деревья предлагали спасительную тень, под ними росла трава – холмики бледной зелени соединенные длинными тонкими отростками. Песок здесь был таким же как в пустыне, но вместо тепла хранил прохладу. Всю мою жизнь я не переставал изумляться многообразию Пенджи. Что это был за странный мир. Он манил, он вытягивал из вас соки и дурачил бесконечными превращениями хамелеона. А потом убивал.

Оазис был большим. Его окружала каменная изгородь, построенная руками человека, чтобы защитить убежище от самумов. Пальмы возвышались над сеткой травы. Растительности было достаточно, чтобы в оазисе могли прожить два небольших племени, а может еще и караван или два одновременно пару недель. Все это время животные могли бы спокойно пастись, не угрожая природе этого уголка. Но задержись они подольше, и оазис мог был уничтожен полностью, а в Пендже нашлось бы немного людей, которые решились бы оставить другого без еды и воды даже ради своих животных. Обычно в подобных местах кочевники устраивали лагерь на неделю или две, а потом шли по пескам к следующему оазису и до прибытия других путешественников природа успевала оправиться. Хотя были случаи, когда оазисы уничтожались полностью бездумными караванщиками.

Колодец на самом деле был не колодцем, а больше напоминал водоем. Из глубокой трещины в земле били ключи, вокруг них много лет назад люди выложили из камней глубокий круглый бассейн футов семь от края до края. Водоем оказался внутри огромного каменного полукруга – какому-то богу вздумалось сложить эту стену на песке. Внутри этого полукольца росла самая густая поросль – жесткая, жилистая трава, в которой не было и намека на сладкий сок горных трав, но набить желудок можно было и ею.

В жаркие сезоны ключи били тонкими струйками и воды в бассейне было настолько мало, что она едва смачивала нижние камни. В такое время я подъезжал к источнику с обнаженным мечом. Мне не раз приходилось сталкиваться с людьми, которые до того боялись лишиться воды, что не допускали вторжения в оазис посторонних. Бывали случаи, когда мне приходилось сражаться за один глоток. Однажды я убил человека, чтобы напоить лошадь.

В это время года ключи наполняли бассейн до краев, вода переливалась через позеленевшие камни, так что Дел и я, расседлав и напоив лошадей, сбросили бурнусы, уселись в тени пальм, прислонившись спинами к кольцу камней, и расслабились, наслаждаясь желанной передышкой. Дел откинула назад голову, подставив лицо солнцу, и закрыла глаза.

– Юг так непохож на Север. Ты правильно сказал… они разные по виду и по характеру, как мужчина и женщина, – она улыбнулась. – Я люблю Север с его снегом, льдом, буранами. Но в Юге есть свое жестокое очарование.

Я ухмыльнулся.

– Большинство людей этого не замечают.

Дел пожала плечами.

– Мой отец учил меня смотреть на все места… и всех людей… открыто и с пониманием, учил хотеть понимать нравы других. Не суди сразу, говорил он, пока не узнаешь, что находится под одеждой или кожей. Даже пол не главное, – в ее голосе прозвучала нотка кислого юмора, – хотя судя по Южным законам, это вам трудно понять. В любом случае, я не притворяюсь, что уже поняла Юг, но он начинает мне нравиться.

Я пришлепнул насекомое, попытавшееся засунуть свой хоботок под кожу моего бедра. Я был почти обнажен, на мне осталась только набедренная повязка, которую носили большинство танцоров мечей – без ощущения физической свободы нельзя войти в круг.

– Мало найдется людей, которые назвали бы Пенджу приятным местом.

Дел мотнула головой и светлая коса скользнула по ее плечу как ящерица, взбиравшаяся на камень.

– Нет, ее не назовешь приятной. Она дика, опасна и зла, как снежные львы в горах Севера. Как и львы, она ходит одна, надеясь на свою уверенность и силу. Снежные львы убивают без сожаления, их не мучает совесть после каждого убийства, – Дел вздохнула. Глаза ее были закрыты, под ними лежали тени от бледно-желтых ресниц. – Жестокость это часть их. Без нее лев не был бы львом.

Хорошее описание Пенджи. Я посмотрел на Дел – голова запрокинута, лицо подставлено солнечным лучам – и удивился, откуда у совсем молодой девушки столько мудрости. Такие знания можно получить лишь прожив долгую жизнь.

А потом, глядя на нее, я уже не думал о мудрости. Я думал только о ней. Я встал, подошел к Дел. Она не открыла глаза. Я наклонился, сгреб ее в охапку, поднес к бассейну и опустил в воду.

Она вынырнула отфыркиваясь, разбрызгивая воду, испуганная и растерянная одновременно. Мокрые пальцы нащупали кромку каменного круга и крепко вцепились в него. Роскошные светлые волосы слиплись от воды.

Я стоял рядом и молчал. Через несколько секунд с ее лица исчезла ярость, а напряженные плечи расслабились. Она вздохнула и закрыла глаза, наслаждаясь водой.

– Вымокни как следует, – посоветовал я. – Тебе нужно напитать кожу влагой, прежде чем двинемся в путь.

Вместо ответа она с головой ушла под воду. Я полюбовался пузырями, а потом повернулся к седлу, чтобы вытащить мясо кумфы из переметной сумы.

Рычание я услышал до того, как увидел зверя. Я даже представить себе не мог, когда он успел выбраться из своего логова в скалах, но он уже припал к песку и траве, обнажив зубы, и нервно бил себя коротким хвостом. Длинные, чуть изогнутые клыки торчали из пасти и касались мощной нижней челюсти. На ромбовидной голове песчаного цвета горели зеленые глаза.

Самец. Молодой и здоровый. Песчаные тигры не вырастают до огромных размеров, им этого не требуется. Песчаный тигр это просто комок ненависти. У них короткие лапы, куцые хвосты и почти незаметные уши. Огромные глаза перед атакой покрываются поволокой, словно разум зверя бродит где-то в иных мирах, но это только иллюзия. Нежный, обезоруживающий взгляд моментально изменяется в секунду прыжка, который приносит жертве смерть. У любого песчаного тигра, независимо от размера, задние лапы и бедра сильнее чем у взрослой тренированной лошади, а их челюсти запросто перекусывают человеческую руку.

Одного взгляда на песчаного тигра мне хватило, чтобы утонуть в воспоминаниях. В голове замелькали образы: другая кошка, другой тигр, приготовившийся вырвать мои внутренности или выгрызть мне горло.

Прошло много, много времени с тех пор, как я видел песчаного тигра. Их осталось мало и это одна из причин, по которой мое имя идеально соответствует моей профессии – песчаного тигра многие считают почти мифическим животным, рожденным древними сказками и легендами. Хотя в нем нет ничего мифического. И не было ничего мифического в звере, застывшем передо мной.

А вот я мог уйти в мифы.

Ножны я бросил на землю около седла, там же остался Разящий. Я проклял собственную глупость. Надо же было настолько увлечься водой, чтобы пренебречь собственной безопасностью. Подобная беззаботность могла закончиться и смертью.

Я застыл, зная, что малейшее движение должно было вызвать немедленную атаку. Тигр прыгнет в любом случае, пошевелюсь я или нет, но провоцировать его не хотелось.

Аиды, неужели это повторится? Мне хватило одного раза.

Рука скользнула к ножу, пальцы сомкнулись на рукояти. Ладонь сразу стала влажной. Я почувствовал, как в животе у меня завязываются узлы.

Боги, не надо…

Сузившиеся зеленые глаза смотрели с отрешенным, сонным выражением, но я видел, что взгляд начинал меняться…

…и услышал за спиной плеск воды.

– Оставайся в воде, Дел.

Она что-то спросила, но тигр прыгнул и я уже ничего не слышал.

В одно мгновение я выхватил нож из ножен, выставил его навстречу зверю, но тигр оказался умнее, чем я думал. Вместо того, чтобы прыгнуть мне на горло, раздирая когтями плечи и грудь, он ударил мне в живот и я тут же задохнулся.

Я почувствовал как напряглись его задние лапы, черные когти впились в песок и я упал на землю под тяжестью зверя. Мой нож прошел сквозь жесткий мех и по рукоять скрылся под шкурой. Я услышал страшный тигриный крик боли и ярости.

Левой рукой я вцепился коту в горло, стараясь держать его широко раскрытую пасть подальше от моего незащищенного живота. Рука, сжимавшая нож, была мокрой от кошачьей крови. Тигр дышал мне в лицо и я задыхался от вони и запаха гнилого мяса. Зверь рычал и хрипел от напряжения, пытаясь вонзить в меня длинные клыки. Я боролся с такой же силой, втыкая нож глубже, в надежде добраться до жизненно важного органа.

Одна из мощных задних лап вытянулась и когти содрали кожу с моего бедра. Испуг придал мне силы – у меня уже достаточно шрамов песчаного тигра, чтобы производить впечатление на женщин. Больше мне не нужно.

Потом я услышал визг самки и понял, что мы с Дел нарвались на пару с котятами. Одинокий песчаный тигр очень неприятное животное, гораздо опаснее столкнуться с самкой и самцом, но самое страшное – встретить самку с котятами.

У воды осталась Дел.

Мне удалось перекатиться и прижать тигра к земле. Для него позиция оказалась непривычной и он забился сильнее, но я вонзил нож глубже и наконец услышал ужасающий визг кошки в смертельной агонии. Удовольствия мне это не доставило, да и никогда не доставляло, но на самобичевание времени не было. Я вскочил на ноги и повернулся, чтобы броситься на самку…

…но перед ней уже стояла Дел, сжимая двумя руками Северный меч.

Свет сбегал по радужным рунам к острию клинка. Она стояла перед тигрицей как живая скульптура, чуть согнув ноги для равновесия. Вода стекала по рукам и ногам, мокрые волосы прилипли к спине, зубы были оскалены в вызове таком же диком, как у кошки. Если бы я не видел, как поднималась и опускалась ее грудь, я подумал бы, что Дел превратилась в статую.

Я полюбовался ею и шагнул вперед.

– Нет! – закричала Дел. – Она моя!

– Не будь дурой! – рявкнул я. – Самка гораздо опаснее самца.

– Это точно, – согласилась она и через секунду взглянув на Дел, я понял значение ее улыбки.

Самка, которую обычно трудно разозлить, выскочила из черной дыры в поросших мхом камнях. Не такая крупная как самец, но гораздо более злобная. Где-то в скалах остались ее котята и она готова была драться до смерти, лишь бы обеспечить им безопасность. Она могла обрушится на Дел как самум на пушинку.

Кошка оттолкнулась от песка и прыгнула. Задние ноги снова согнулись, чтобы в конце прыжка вцепиться в Дел. Я не стал терять время, раздумывая, смогу ли сделать это, а просто сделал. Я кинулся вперед, не уступая в скорости кошке, и ударил ее плечом в грудь, пока она была в воздухе.

Я услышал как выругалась Дел и понял, что она остановила удар, когда меч был в дюйме от моей головы. Кошка упала на землю, кашляя и хрипя от недостатка воздуха, но зарычала, когда я склонился над ней. Левой рукой я схватил ее под челюстью, отрывая голову кошки от песка, а правой с ножом провел по ее горлу.

Бедро болело. Я присел рядом со съежившейся кошкой, посмотрел на ногу и понял, что мне здорово досталось от самца. Будут новые шрамы. Потом я поднял голову и увидел, что лицо Дел горело ярче чем солнце.

– Она была моей! – кричала Дел. – Моей!

Я вздохнул, проводя предплечьем по потному лбу.

– Давай не будем спорить. Она мертва. И никаких счетов.

– Но ты убил ее, а она была моей. Ты украл мой удар.

Я посмотрел на нее повнимательнее. Она побелела от гнева, а пальцы судорожно сжимали меч. На секунду я даже подумал, что сейчас она опустит беспощадный клинок, нанося мне неотвратимый удар.

– Дел…

Она выдала длинную фразу на Северном языке, слова в которой я не понял, но общий смысл уловил. Девочка вспомнила самые грязные выражения из всех, когда-либо подслушанных мною, а я считал себя знатоком в этом вопросе. Я выслушал все молча, позволив ей выплеснуть свой гнев, потом вскочил на ноги и шагнул к ней. Острие меча уткнулось мне в грудь.

Я тут же поежился. Лезвие было холодным. Холодным даже в пылающем жаре Южного солнца. Смерть снова указала пальцем на мою душу и постучала.

Тигр, ты там?

Я отшатнулся.

– Эта кошка могла убить тебя, – резко бросил я, разозлившись скорее на свой испуг, чем на нее. – Не веди себя как дура, Дел.

– Дура? – выпалила она. – Это ты дурак, танцор меча! Разве мужчина крадет удар у другого мужчины? Разве мужчина запрещает другому мужчине убивать? Разве мужчина защищает другого мужчину, когда тот готов к бою и может справиться с ситуацией сам?

– Ты ничего не забыла? – поинтересовался я. – Ты не мужчина, Дел. Хотя пытаешься его изображать.

– Я это я, – она перешла на крик. – Я просто Дел! И мой пол ни на что не влияет.

– Аиды, женщина, не веди себя так, будто у тебя песок в голове, – посоветовал я и прошел мимо нее к воде.

– Это у тебя песок в голове, – с горечью крикнула она. – Ты дурак, если думаешь, что я беспомощная, хрупкая и нежная.

Я решил не обращать на нее внимания. Бедро горело, возбуждение от боя улетучивалось, желудок вспомнил, что мы не успели поесть. Я вздохнул. Ярость не разрешает никакие споры, даже в круге. ОСОБЕННО в круге. Так что я снял сандалии, перешагнул через кольцо камней и погрузился в воду с головой.

Когда я вынырнул, схватившись рукой за камни, Дел лезла на скалу к логову тигров. Я тут же вылетел из воды, зарычав от ярости, и, оставляя за собой мокрую дорожку, кинулся по песку к камням. Но когда я до них добрался, Дел уже спускалась вниз. Она соскочила с камней, откинула на спину мокрую косу и грустно посмотрела на меня. В руках она держала двух котят.

Малыши попискивали, пытались рычать и беспомощно шлепали лапами по ее рукам – когти у котят прорезались через мембраны только в три месяца. Возможно поэтому первые три месяца тигриной жизни их родители были так злы и агрессивны. Котята не имеют природной защиты гораздо дольше, чем другие жители пустыни. У этих малышей еще не выпали молочные зубы, значит они еще не перестали сосать мать.

Я выругался. На песок с меня стекала вода.

– Ты хочешь оставить их себе?

– Они умрут без помощи.

– Я им помогу.

Я присел на корточки, не обращая внимания на боль в бедре, и поднял одного котенка за шкирку. Не могу отрицать, в два месяца они были милашками, глупыми как кумфа.

– Лучше будет, если я убью их сейчас.

Дел отшатнулась.

– Ты не осмелишься!

– Баска, они беспомощны, – сказал я. – Ради спасения в валхайле, Дел, это песчаные тигры. Не нужно, чтобы они жили в этом оазисе, или начнут погибать люди.

– Люди сами о себе позаботятся. А котята нет.

Я снова вздохнул и позволил котенку схватить меня за палец. Пока малыши не могли защищаться, зубы у них были тупыми, а когти скрывались под мембранами, но уже через месяц они должны были вооружиться клыками и когтями и начать убивать все, что движется.

Котенок вцепился в мой палец. Боли не было. Низкое урчание и отдаленно не напоминало крик ярости, который издал его отец.

Дел сунула котенка мне в руки и что-то промурлыкала второму зверьку.

– Это же малыши, Тигр. Им нужно дать шанс выжить.

Я хмуро покосился на нее, а котенок продолжал грызть мой палец пока не заснул у меня на руках. Дел была права, я не осмелился их убить. Жестокий старина Тигр, профессиональный танцор меча.

Я дотащил котенка до своего бурнуса, осторожно уложил его на ткань, посмотрел как он спит и выругался.

– В аиды, что ты будешь с ними делать?

Дел щекотала кончиком косы нос второго котенка. Он удивленно моргал и тихо попискивал.

– Мы повезем их с собой.

– Через Пенджу? – недоверчиво переспросил я. – Аиды, баска, я знаю, что женщины всегда хотят кого-то нянчить, но пойми, что нам повезет если мы сами отсюда выберемся. Зачем еще обременять себя парой песчаных тигрят.

– У нас нет выбора, – она спокойно встретила мой взгляд. – Ты убил их родителей, ты перерезал связь. Теперь ты в долгу перед ними.

– Аиды! – выругался я. – Будь я проклят, за то, что связался с сумасшедшей женщиной с Севера с ее сумасшедшими Северными принципами. И вообще… слушай, кажется ТЫ хотела убить самку, так что не надо делать из меня злодея.

Глаза под бледными, выгоревшими бровями горели сверхъестественным голубым огнем.

– Ты такой, какой ты есть, танцор меча.

Я вздохнул, признавая свое поражение.

– Ладно, сейчас мне нужно поспать. Обсудим все, когда проснусь.

Дел тут же прекратила дразнить котенка.

– Но ты же говорил, что мы только наберем воды и передохнем и тут же…

– Точно. Но теперь я не могу никуда ехать, пока не посплю, – она удивленно смотрела на меня. – Баска, когти песчаного тигра отравлены. Тигру достаточно лишь зацепить жертву, а потом он может спокойно дожидаться, пока яд парализует ее… чтобы киска могла насладиться свежим мясом, – я показал на свое бедро. В бассейне вода смыла кровь, но теперь горячие капли снова медленно стекали по ноге. – След неглубокий, но лучше мне поспать. Так что если ты не возражаешь… – я едва не застонал, когда опускался на бурнус рядом с котенком. Котенок вздохнул во сне, и уже через секунду я погрузился в забытье.