"На перепутье двух миров" - читать интересную книгу автора (Прийма Алексей)
Глава 4 НА ПОВОДКЕ У НЕЧИСТИ
Августин, говоря о народных поверьях относительно ночных посещений духов, прибавляет, что эти посещения подтверждаются таким множеством вполне достоверных свидетельств, что было бы наглостью отрицать их.
Э. Тайлор. Первобытная культура (Лондон, 1871)
ПРОБЛЕМА ДОВЕРИЯ
Больным вопросом современных исследований аномальных явлений является так называемая проблема доверия. Насколько достоверны рассказы людей, уверяющих, что они побывали в контакте с операторами НЛО, с маленьким народцем холмов, с нечистой силой?… Анализируя такие рассказы, американский исследователь С. Холройт писал: они слеплены из столь на удивление сходного материала, что приходишь к мысли - "таинственные чужаки на самом деле обретаются на планете Земля в виде физических существ" и "человек должен признать их существование", "они - не плод больной фантазии, они - реальные существа".
О том же пишет и русский фольклорист В. Зиновьев из Иркутска, составитель сборника "Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири". Вот он беседует с одним крестьянином. Первое, что тот сообщает ему:
- Я - человек неверующий, а приходится верить.
И излагает жуткое "контактное происшествие", свидетелями которого стали вместе с ним его земляки. Называются конкретные имена. Таким образом, можно проверить достоверность сообщения путем перекрестного допроса свидетелей. Что Зиновьев тут же и делает. И убеждается: показания свидетелей совпадают в деталях.
Пересказывая десятки историй о встречах с нечистой силой, Зиновьев комментирует одну из них так: рассказчик набрасывал на бумаге план местности, "здесь же уточнял, как было дело, кто откуда шел и где произошла встреча. Все это придавало рассказу бесспорную достоверность, по-настоящему увлекало".
Фольклорист разводит в недоумении руками: "Как совместить несомненный атеизм рассказчика с содержанием и манерой рассказа?"
Другой известный собиратель фольклора, П. Бажов в очерке "У старого рудника" повествует о беседе с престарелым уральцем Василием Хмелининым. Беседа произошла на крылечке караульной будки возле рудничного дровяного склада. Услышав от Хме-линина несколько историй про проделки нечисти в окрестностях рудника, Бажов задает ему вопрос: мол, не пустые ли сказки все это? Нет, отвечает старик, "не сказки, а сказы да побывальщины прозываются. Иное, слышь-ко, и говорить не всякому можно, с опаской надо". Бажов тут же замечает: "Старик, как видно, и сам хотел считать все за правду. Рассказывал он так, будто действительно сам все видел и слышал. Когда упоминались места, видные от караулки, Хмелинин показывал рукой: "Вон у того места и упал…" Хмелинин, - подчеркивает Бажов, - знал жизнь рудника во всех деталях".
Фольклорист прошлого века П. Рыбников описывает такую сценку на берегу реки Онеги: "А часто ли у вас люди попадают к нечистой силе?" - спрашивал я на Шуй-наврлоке. В ответ на мой вопрос заонежане привели мне десятки примеров и из прошедшего, и из недавних дней, насказали мне случаи, о которых слышали или которые сами видели".
Упоминавшийся уже С. Максимов в книге "Нечистая, неведомая и крестная сила" выделяет важнейшую, на мой взгляд, особенность русских сообщений о контактах со странными существами. Он пишет: "Рассказы подобного рода чрезвычайно распространены, причем бросается в глаза удивительное однообразие частностей этого явления".
На том же фиксирует свое внимание и В. Пропп в "Исторических корнях волшебной сказки": "Сходство это гораздо шире и глубже, чем это представляется невооруженному глазу".
Фольклорист Н. Ончуков записал в начале XX века немало "контактных сюжетов", сходных зачастую даже в мельчайших деталях. Подводя под ними черту, он пишет: "Как видно из приведенных рассказов, в происшествиях этих нет ничего особенного, чрезвычайного, и все происшествия и встречи с лешими, чертями, водяными, мертвецами случались или с самими рассказчиками, или с хорошо известными или совсем близкими им людьми".
Э. Померанцева из Московского университета, руководитель многих современных фольклорных экспедиций, тоже утверждает, что всякое сообщение про контакт с нечистой силой "всегда носит характер свидетельского показания: рассказчик либо сообщает о пережитом им самим случае, либо ссылается на авторитет того лица, от которого он об этом случае слышал". Померанцева настаивает: каждый такой рассказ "является бесхитростным свидетельским показанием".
Она приводит, например, такое свидетельство одной крестьянки о ее встрече с нечистью:
"Сама видела, такой болыиущий-пребольшущий. Шляпа на нем большенная такая, широкая".
А также и такое свидетельство: человек, поведавший о том, как он в десятилетнем возрасте видел черта, утверждает: "Ей-богу, был такой случай!"
Опять-таки у Зиновьева читаем:
"Я не верил ничему, а тут голос слышал, самого его видел". В достоверности происшедшего участник события не сомневается.
Истории подобного рода давным-давно были прозваны русским народом быличками, бывалыдинами, побывальщинами.
Фольклористы Б. и Ю. Соколовы писали в начале XX века: с легендами такого типа "соединяется известная доля веры в действительность происшествия. Недаром они иногда называются "быличками"…".
Померанцева указывает: "Слово "быличка" было подслушано братьями Б. и Ю. Соколовыми у белозерских крестьян, использовано и прокомментировано в известном сборнике и с их легкой руки вошло в практику русских фольклористов… Своеобразным "лирическим героем" былички является "свидетель". Его потрясенность встречей с существами потустороннего мира всегда в ней наличествует".
"Мужик Кузьмин рассказывал мне и божился", - подмечал истовую божбу мужика (мол, правда все это!), столкнувшегося с нечистью, фольклорист П. Ефименко в книжке "Демонология жителей Архангельской губернии", изданной в 1884 году.
"Сведения о былинках, дошедших до нас из первой половины XIX века, - сообщал Зиновьев, - также имеют характер констатации… представления народа о лешем".
Н. Ончуков, как и братья Соколовы, отмечал, что рассказы про нечистую силу, в отличие от фантастических сказок, носят характер информации о реальных происшествиях, называются местными жителями "бывалыцинами".
И. Карнаухова, собравшая и издавшая в 1934 году "Сказки и предания Северного края", тоже настаивает на невыдуманное™ сообщений о встречах с неведомыми существами.
"Самый термин "бывальщина", - отмечает она, - говорит о том, что рассказчик считает былью событие, о котором он повествует".
Тот же вывод делает и другой известный собиратель фольклора Д. Балашов, выпустивший в свет в 1970 году "Сказки Терского берега Белого моря":
"Каждая быличка… всегда начинается этаким "реальным" зачином: кто, где, когда, с кем случилось, кто рассказывал".
Подытоживая, сошлюсь снова на Зиновьева:
"Таким образом, просматривая материалы из текстов фиксационного характера, относящихся еще к XVIII веку, до работ нашего времени, можно прийти к выводу, что былички давно знакомы исследователям устного народного творчества".
КАК "ВОДИТ"
Итак, людские контакты с нечистой силой, по крайней мере в России, есть явления, непрерывные во времени и повсеместные в пространстве.
Приведу свидетельские показания от первого лица:
- Из угла ветром дует и дует мне в ноги. Теперича… кто-то гладит мохнатым. А я тут на лавке сижу, а стол - вот эдак, перед печкой. Как "этот" стол-то бросит!… О-е-е-е! Я вот как есть во всю головушку заревела: "Но, не попугивай!"
Другой пример:
- В сорок первом году, в апреле, где-то в полночь слышу: с печки спрыгнул кто-то и ко мне идет. Я крикнуть хочу и не могу. А потом как-то рукой схватила его. Рука-то моя - как в пух: мягкое такое что-то, пушистое! Лежу, думаю: "Господи!" А потом, назавтра… взглянула в зеркало: а у меня на шее, на этой стороне три и на той два - пальцы-то.
Короче говоря, чуть было не придушил бабу домовой. С одной стороны - три пальцевых отпечатка на шее, а с другой - два.
Среди сообщений о контактах немало таких историй про пальцы, которыми нечистая сила хватает человека за глотку. В моей книге "Внеземляне идут!", изданной в 1994 году в Москве, я привожу современные показания такого рода, собранные лично мнфо в самых разных уголках нашей страны… Сообщается: на человеческом горле остаются отпечатки. С одной стороны - три синяка от пальцев, с другой - два синяка. В русском языке существует даже специальная глагольная форма среднего рода, используемая для описания таких историй: "давило". Меня ночью "давило", мать мою "давило", приятеля "давило".
Происходила же "давильня" только по ночам.
"Давило"… Синюшные пятна на горле, оставляемые пушистой рукой… Странной рукой! Она обхватывала горло, пропустив его между указательным и средним пальцами. Попробуйте сами обхватить себя за глотку этаким манером. Неудобно, да? А нечистой силе удобно.
Не говорит ли это о том, что строение ее руки отличается от строения руки человеческой?
Рассказывает лесоруб Дэкин из села Бянкино Читинской области:
- Задремал я, значит. На спине. И чувствую, давит меня. Придавил кто-то. Я туды, я сюды!… И вроде одеялом закрыл мне лицо. Ничего не могу сделать. Кое-как одеяло сбросил. Никого нет!… А вот кто это, как, чего?… До этого ничего не было, а тут…
Или читаем у Померанцевой: "Меня много раз давило… Бес есть".
Балашов рассказывает такую, к примеру, историю про проделки бесовской силы.
На закате дня муж и жена шли по лесу. Возвращались домой из соседней деревни, куда ходили в гости. Двигались путники энергичным шагом, спеша добраться до своего дома засветло. Муж время от времени сварливо покрикивал супруге: "Поспешай, поспешай!" Женщину утомила быстрая ходьба, она стала отставать. А ее муж все прибавлял да прибавлял шаг. И вскоре женщина потеряла его из виду. Только и слышно было ей:
- Поспешай, поспешай!
Голос отдалялся. Женщина "шла и шла на голос. А деревни все нет. К морю начала выходить - места знакомые, но дальние… А тут чихнула и перекрестилась: "Яко с нами Бог!" И очутилась: ничего нет, голоса нет, и сама не в том месте".
Несколько часов затем затратила несчастная баба на то, чтобы добраться в конце концов до родной деревни. Добавьте к этому еще, как минимум, час, пока она плутала, ведомая акустическим манком - голосом, уводившим ее от родного дома все дальше и дальше. В общем, на месяц вперед набегалась по лесам, бедная.
Применительно к событиям такого рода русскими людьми с незапамятных времен используется словечко "водит".
Кто именно "водит"?
Таинственный "некто".
И этот "некто", как мы убедились, "водит", заманивая человека голосом, имитирующим характерные обертоны, свойственные голосам родственников того, кого "водит". Или даже голосам животных.
Одна колхозница из Читинской области рассказывала:
- Пошла я стог заметать. Стала заметать, слышу: корова мычит… Я на горку зашла - мычит. Я туды за ней дальше - она дальше и дальше. И я сколько бежала - все мычит и мычит… А там тогда говорили, что в этом месте чудится, а я не верила. И вот сама испытала, что это на самом деле чудится… Побежала, побежала, а потом уже смекнула: о-о, дело-то неладное. Повернулась и ушла.
У Ончукова приводится свидетельство крестьянина Саввы Коротких, которого фольклорист называет простым обходительным милым человеком. "Его самого, - пишет Ончуков, - водил леший, и он в этом нисколько не сомневается".
А вот еще одна быличка, записанная Ончуковым:
"Был я в гостях у соседа. Угостились, возвращаемся с товарищем… Сели закурить на лужочке; когда я закурил, то облокотился на руку и задремал. Вдруг меня толкает кто-то. Я открыл глаза, стоит олончан Нифантьев - кореляк, он был наш подрядчик; говорит мне: "Нужно идти"… Я встал и пошел за ним. Он уходит от реки к лесу, я за ним вслед и товарищ за мной. Пробежали верст около двух".
И тут приятель Саввы и говорит ему - мол, погоди, Нифантьев сей момент никак не может быть в лесу. Он же вчера уехал по делам в город! Остановились Савва и его дружок, провожая взглядом "Нифантьева", быстро удалявшегося от них, и огляделись по сторонам. Места оказались незнакомыми.
Пока дорогу до знакомых мест нашли, "долго, - вспоминал Савва, - ходили по горам, по болотам, часов около пяти".
На другой день подрядчик Нифантьев вернулся из города и хмуро, с недоумением выслушал рассказ Саввы и его дружка о том, как он, Нифантьев, "водил" их по лесу.
Как сообщает Ончуков, другой крестьянин тоже "про лешего рассказывал из собственной практики".
Отправился он однажды на охоту в лес - промышлять рябчиков. И там, в непролазной чаше, повстречался с человеком странного облика, который тут же принялся звать его с собой: "Пойдем со мною. Пойдем".
Охотник оказался мужиком не из пугливых. Он выматерился в ответ и выстрелил в воздух из ружья. По категорическому утверждению охотника, леший в ту же секунду растаял в воздухе. Исчез, точно его тут и не было.
Нечистая сила, исчезающая в мгновение ока на ровном месте, описана и в рассказе другого информатора Ончукова. Крестьянин в лесу внезапно столкнулся нос к носу с собственным отцом, который жил за много километров от этого места. Отец тут же стал, оглядываясь, уходить от мужика по болоту. Кинулся крестьянин вслед за ним, а "отец" возьми да и растворись в воздухе.
Минх в своей книге, изданной в 1890 году, рассказывает о встрече двух крестьян с нечистью на берегу пруда в Саратовском уезде. Дело было глубокой ночью.
Информатор Минха и второй свидетель, его друг, сидели на берегу пруда, толковали о своих делах. Ночь была беззвездной. И, сообщает информатор, "слышим вдруг, недалеко от нас - какое-то жалобное завывание". Говоря другими словами, заработал в ночной тиши акустический манок.
"Мы прислушивались с полчаса, нам стало страшно, в особенности товарищу, который был моложе меня. Я решил узнать, что это такое, и пошел туда… Передо мной словно из-под земли выросла человечья фигура, высокая, с длинными черными всклокоченными волосами, с громадной головой".
Леший постоял две-три секунды перед обомлевшим мужиком и сгинул.
Ситуация контакта, в чем мы убедились на нескольких примерах, выглядит следующим образом. Некий голос манит, "водит". Иногда это голос родственника, реже - животного, а иногда он ни на что не похож.
На пути тех, кого "водит", изредка возникают фигуры - двойники родственников либо сослуживцев, а то и фигуры демонического облика вроде описанной у Минха.
С. Максимов и Н. Ончуков в XIX веке, И. Карнаухова и Д. Балашов в XX веке проводили фольклорные записи в одном и том же регионе России - на ее севере, в районе Беломорья. Брали, так сказать, фольклорные пробы в одной и той же фольклор-но-этнографической нише. Я проработал их записи с карандашом в руках, сделал сравнительный анализ, и вот что меня особенно взволновало в их сообщениях. Разброс сообщений во времени - колоссальный, охватывает собою столетие. А суть сообщений между тем не меняется.
"Удивительное однообразие частностей", - сказано у Максимова. Вот именно. Однообразие более чем удивительное. Годы, десятилетия идут, а на русской земле работает одна и та же "контактная схема". В поступках нечистой силы проявляет себя один и тот же поведенческий стереотип: влечет человека за собой голос-манок либо появляется фигура-манок, вскоре исчезающая. Человека берут на поводок и "ведут" за собой.
От Белого моря до Читинской области - тысячи километров. Но и под Читой, согласно Зиновьеву, слышен тот же "контактный мотив". Сибиряк Лончаков рассказывает: однажды вечером он вышел из дома, а навстречу ему, видит, идет один его "давний и хороший знакомый. "Пойдем, говорит, ко мне". - "Пойдем".
Он впереди идет, а я за ним. Ну, и поперло его по пади, десять километров меня вел. Я потом говорю: "О Боже мой! Мы куда это?" И этого мужика не стало".
Или - еще рассказ.
Три девушки идут лесом, а откуда-то сбоку выворачивает на тропу местный учитель Иван Васильевич.
- Неладно идете, - говорит. - За мной идите.
Девушки пошли за ним. А "учитель" завел их на какую-то сопку и, по словам девушек, на самой ее вершине "вдруг исчез". Когда они вернулись домой, то ахали: фантом, двойник сельского педагога Ивана Васильевича, "на десять километров от нашей деревни заманил нас".
А. Афанасьев в "Поэтических воззрениях…" писал:
"Леший завлекает путника в чащобу криками, хохотом, иными звуками или, принимая на себя облик кого-нибудь из его знакомцев, начинает со встречным разговор и незаметно отводит его от дороги. Так, например, едет мужик одинехонек; нагоняет его прохожий и - слово за слово - просит подвезти в деревню; мужик соглашается, едут они, мирно беседуя… Вдруг глядь - прохожего как не бывало, с глаз пропал! А мужик с возом - в болоте или овраге".
Афанасьев предостерегал:
"Будьте в лесу настороже: покажется ли, что плачет ребенок, или послышатся стоны умирающего - не спешите на помощь. Идите прямо, не сворачивая в сторону; не то как раз угодите в трясину. Все это морочит леший!"
ПАРНИ ИЗ ОДНОЙ КОМАНДЫ
Насчет природы обсуждаемого феномена есть у меня одно предположение. Всеми своими корнями оно уходит в плоть, в ткань, в структуру контактных ситуаций типа "водит". Сильно подозреваю, что тот, кого берут на нечеловеческий контактный поводок, используется в качестве источника какой-то информации. Безусловно, речь идет не об интеллектуальной информации. У собеседников наших фольклористов было, сами понимаете, негусто с интеллектом. О том можно судить по их удручающему косноязычию.
Вспоминается в этой связи автохарактеристика одного из собеседников Максимова:
- Страна наша крайная, у край-моря сидим. Люди мы - темные, дураки, грамоте и маракует кто, так и то через пень в колоду… Такие уж мы люди - самые заброшенные, никакого начальства большого не видим.
Так что, используя аборигенов Беломорья в качестве источников какой-то информации, нечистая сила втыкает свое ядовитое жало явно не в их интеллект.
Но если не в интеллект, то - куда?
Отвечаю: не знаю.
Может быть, нечисть становится на временный энергетический "подсос" к живым людям? Пьет из них нечувствительно для людей некие живительные энергетические соки?… Так или иначе, в ситуациях типа "водит" снимается, по моей догадке, с человека какая-то информация. Идут годы, проходят десятилетия, даже столетия, а информация снова, снова и снова снимается, снимается, снимается.
Это мое предположение покажется вам, читатель, не таким уж, может быть, и беспочвенным, если вы сравните поведение лешего с поведением оператора НЛО.
И тот и другой выходят на рандеву с человеком всегда по собственной воле. Это во-первых. Во-вторых, контакт происходит - тоже всегда - в условиях, от начала до конца контролируемых "странными существами", а не наоборот. Вся процедура контакта никогда не зависит от человека! С какими целями, спрашивается, осуществляется контакт?
В особых приметах встречи экипажа НЛО с журналистом Бу-риковым мы обнаруживаем ответ на поставленный вопрос. Как обнаруживаем его в особых приметах "случая охотника Логачева". Контактный опыт Бурикова, Логачева позволяет выстроить схему, в рамках которой этот опыт может быть интерпретирован как изучение внеземлянами человека.
Природа коммуникаций между операторами "летающих тарелок" и человеком сводится к бесконечным обследованиям людей НЛОнавтами. С человека считывается некая информация.
Поведение экипажей НЛО подозрительно напоминает поведение леших и домовых. К этой мысли я буду еще и еще возвращаться на страницах книги. Пока же скажу вот что: чудится мне, что лешие, домовые и операторы НЛО - это парни из одной команды.
Я готов даже пойти на такое допущение: таинственный обитатель русских лесов леший - это тот же оператор НЛО, отошедший от своей "летающей тарелки" на несколько десятков метров. Густой лес стоит вокруг стеной. Поди разгляди в его чаще "тарелочку", где-то там, на одной из ближайших полян, приземлившуюся…
Интересно, что в ситуациях типа "водит" всегда - вы обратили внимание? - наблюдается некоторая пространственная дистанция между человеком и нечистой силой. Не этим ли объясняется тот факт, что человек, "ведомый" лешим, никогда не заболевает после встречи с ним? А вот контактер с экипажем НЛО, напротив, заболевает. Член такого экипажа сгребает человека в охапку, то есть прикасается к нему, потом вносит его в свой летательный аппарат… Чем это кончилось для Бурикова, мы знаем.
Леший же держится на расстоянии от человека. Всегда ли? Утверждаю, что в ситуациях типа "водит" - всегда. Однако, увы, русская "контактная картина" не исчерпывается только такими ситуациями. Многие былички и бывальщины содержат сообщения о контактах других типов, когда домовой или леший хватает, в частности, человека за руку, за плечо. Дистанции нет. Есть прямое тактильное взаимодействие нечистой силы с человеком.
М. Миропиев, автор вышедшей в конце прошлого века книги "Демонологические рассказы киргизов", упоминает случай, приключившийся в Бухаре. Бухарец Рахматулла, возвращаясь вечером домой, столкнулся, по его словам, с бесами, которые притронулись к нему. Насмерть перепуганный, он кинулся со всех ног прочь. А когда вбежал в свой дом, родичи Рахматуллы, сообщает Миропиев, "увидев его, испугались, заплакали и спросили: "Что с тобой случилось?" Оказывается, рот бухарца свернуло в зверской гримасе на сторону. Прошло много времени, прежде чем рот его исправился, но все-таки остался несколько кривым".
В "Сказках Терского берега Белого моря", записанных Балашовым, приводится свидетельство очевидца аномального явления Михаила Кожина из деревни Варзуга.
В деревне был праздник, гуляла свадьба, и вдруг - началось… Вокруг невесты залетали пылающие поленья, неведомо откуда взявшиеся. Невидимая нечистая сила взяла в оборот новобрачную! Она принялась толкать ее. Потом поленья, к ужасу селян, стали летать по всей деревне, разбрасывая огненные брызги. Кожин, называвший новобрачную "женка", заключил свой рассказ такими словами:
- И вот женка и хорошая, и работящая, а все болеет, все бодеет, до сих пор никак не поправится.
Минх сообщает: "Есть поверье у мещан города Саратова, что можно видеть домового…" Саратовцы уверяли Минха: тот, кто по собственной воле пойдет - причем непременно глубокой ночью - на контакт с домовым, пожмет ему, грубо говоря, руку, "долго не проживет".
В Болгарии в начале XX века целый караван дровосеков вымер после близкой встречи с бесами. История получила широкую огласку, о ней писали болгарские газеты. Встреча с нечистью произошла опять-таки глубокой ночью на лесной дороге. "Утром всех лихорадило, и все умерли", - указывается в сообщении о происшествии.
В общем, ничего хорошего от близкой встречи с нечистой силой ожидать не приходится - как и от близкой встречи с экипажем НЛО.
В быличках рассказывается о том, что существуют якобы особые места, в которых нечистая сила "живет постоянно". Не о таком ли месте читаем мы у Афанасьева: "Леший… по ночам… приходит спать в какой-нибудь станок, сторожку… Если избранную им лесную избушку займет запоздавший путник или охотник, леший старается его выпроводить: то вихрем пронесется над избушкой и пошатнет ее кровлю, то распахнет дверь".
"У МЕНЯ МОРОЗ ПО КОЖЕ ПОШЕЛ…"
Балашов приводит целую серию таких историй.
Василий Кузнецов из деревни Стрельна, к примеру, рассказал фольклористу о своей встрече с нечистью именно в придорожной лесной избушке.
По какой-то надобности отправился Кузнецов на санях глубокой зимой в дальнюю поездку по лесам. На очередную ночевку остановился в пустой приземистой избенке без окон, убогом приюте для путников. Поужинал и только-только прилег на лежанку, как слышит - кто-то подъехал на оленях к избе. Забренчали колокольчики, санки остановились у самых дверей избы, и некто, спрыгнувший с них, поставил хорей (палку, которой погоняют оленей) у стены.
Кузнецов ждал гостя, ждал… Не дождался.
- Не идет. Вышел я из дома: нету оленей, ничего нету. А мои олени стоят, как следует быть, четыре оленя. Поднялся я на бугор, думаю: он оленей отвел за бугор. Никого нету. "А, - говорю, - пугать начал!"
Кузнецов бегом вернулся в избу, закрыл двери, погасил сальник. И вдруг, вспоминает он, сами собой двери открылись.
- Тут-то мне похуже стало! И другие двери открылись, избные. Я спрашиваю: "Кто?!" Никого нет. Я зажег спичку, двери закрыл… Только лег - опять так же обе двери открылись! Другой раз спичку зажег.
В ту же секунду от двери к печке, вроде как крыса, кто-то пробежал, и под печку - в щель запечную - втянулся, всосался, нырнул.
Кстати, одно из народных прозвищ домового - Запечник. Этнограф А. Байбурин, комментируя проделки нечисти в русских деревнях, констатирует:
- Запечник живет за печью.
И снова в лесной же избушке произошла в Читинской области, причем сравнительно недавно, встреча крестьянина Федора Трофимовича с нечистью. Вот его свидетельские показания:
- Шел я с охоты. Запоздал. Зашел в зимовье. Решил ночевать. Лег на нары, винтовку поставил около дверей в углу и еще не успел заснуть, как слышу: с гармошкой едут, наигрывают… Подъехали к зимовью, как будто спешились. И слышно, отворяют дверь. Гляжу: в просвет двери заходит человек, сантиметров тридцать высотой, за ним другой. У меня мороз по коже пошел… Тихонечко, чтоб их не задеть, с нар соскочил, руку протянул к винтовке, схватил ее - и в дверь! И бегом.
В той же местности, но в другом зимовье случилась не менее зловещая встреча. Охотники Абакум Тонких, его брат Егор и их приятель Дмитрий, то есть на сей раз целая группа свидетелей, устроились в лесной избушке на ночевку. Слышат, вроде бы человек идет по снегу к зимовью. Подошел и принялся бродить туда-сюда вокруг домика. Охотники "выскочили из зимовья, кругом обежали, поругиваясь: "Кто тут? Где тут ходит?"…" Но никого не обнаружили.
"Опять легли. Только легли - в оконное стекло пальцами застукало… Снова на улицу выскочили, кругом обежали - нету никого".
Вернулись они в дом. В следующую минуту дверь зимовья сама собой распахнулась так, словно ее наподдали сапогом.
Ну, тут нервы у наших охотников не выдержали. Они похватали свои тулупы с лавок и кинулись от греха подальше от избушки в тайгу. Убежали через речку метров на пятьсот прочь от нее, разложили там костер да так до утра у костра и просидели.
Еще один пример - из записей Ончукова. Охотник Иван Чу-динов остановился на ночлег в пустой придорожной избе. Кстати, делабыло за сто лет до описанных выше происшествий в Читинской области.
Едва Чудинов заснул, как некая сила сдернула его за ноги с топчана. Мужик крепко выругался. Влез на топчан и только на нем во весь рост растянулся, как его опять схватили за ноги и швырнули на землю.
Так повторялось несколько раз. Чудинов, по его словам, "по-матерился да и не вытерпел" - сбежал в страхе из избы. Пришлось ему коротать ночь под открытым небом.
Как мы видим, нечистая сила во всех случаях добивается своего - люди в ужасе покидают зимовья. Нечисть выживает их с насиженного ею, по всей видимости, места.
Современное сообщение - из Сибири: житель села Бянкино по фамилии Воложанин ехал однажды летом на телеге по лесной дороге.
- Ехал, ехал, уже поздно, до деревни не доехал и решил переночевать. Тут, - поясняет Воложанин, - дорога идет. А я отвернул от нее маленько, коня выпряг. Лег под телегу. Как поддернет из-под меня постель - и выдернул. Я соскочил: никого нету! Опять укрылся, задремал… И снова: раз! Да что такое?
Никого же нету! Давай я телегу от дороги откатывать подальше. Оттянул и лег. И до утра проспал спокойно.
Если верить быличкам, нечистая сила иной раз вступает даже в речевой контакт с запоздалым путником, дабы согнать его с облюбованного ею места. Так, например, голос лешего довелось услышать другому старожилу села Бянкино.
Изначальная ситуация тут такая же - как и в "случае Воложа-нина": ночь, дорога, припозднившийся путник выпрягает коня, укладывается спать - правда, не под телегу, а на телегу. Но дальше события развиваются несколько иначе. Крестьянин услышал голос, раздавшийся из-под телеги:
- Уйти отсюда!… Хоть на двадцать метров отсюда отойди! Контактер вспоминает:
- Меня всего затрясло. Соскочил с телеги, схватил ее и под гору скатил. Там лег опять же на телегу и нормально выспался.
Есть ли в быличках какие-то указания на характерные приметы участка дороги, на котором происходит такой контакт с нечистью? Представьте себе, есть. Материалы, собранные и проанализированные мною, показывают: чаще всего нечистая сила орудует на схождении дорог. Или на росстани.
Архаичное словечко "росстань" означает пересечение троп, перекресток дорог.
Многочисленные, отмечает Померанцева, былички рассказывают о встречах с нечистой силой непосредственно на росстани: "Встреча там происходит в полночь". Максимов сообщает: "Перекресток дорог - любимое место нечистой силы". Один из информаторов Зиновьева предостерегает:
- Нельзя на росстани ложиться спать!
И приводит страшное происшествие из собственной печальной практики ночевок на перекрестках.
В другой сибирской быличке сказано:
"На росстани дорог ляжешь - выгонит, не даст спать".
ГАДАНИЯ НА РОССТАНИ
Тема чудес, творящихся на пересечениях лесных или степных дорог, - одна из самых популярных тем быличкового фольклора.
На росстани, если верить народной молве, можно якобы в иной удачный день поправить свое пошатнувшееся здоровье. Согласно поверьям, перекресток - место обитания нечистой силы - имеет вокруг себя, говоря современным языком, некий специфический энергетический фон. "Иная росстань в полночь, бывает, приванивает…" На современный язык это утверждение переводя, что-то она среди ночи излучает из себя, "приванивая".
Именно из этой загадочной "силы", исходящей по ночам от перекрестка, можно, утверждают былички, извлечь пользу для себя: "подзарядиться" той "силою".
Афанасьев сообщает о страдающих куриной слепотой русских мужиках, которые выходили в полночь на росстань и усаживались там в надежде прозреть.
Русские крестьяне на протяжении веков неоднократно пытались выявить, обнаружить какую-то систему в "целительной работе" росстани. Увы, система не обнаруживалась; не обнаружена она по сей день. Росстань "работает" по принципу рулетки.
Бывает, она в мгновение ока излечивает куриную слепоту. Или, другой пример, бесплодие у женщины в ночь первого же посещения ею "приванивающего перекрестка". А бывает, излечение от той или иной болезни наступает лишь после десятого или даже сто десятого посещения росстани. Но чаще всего "сидения на росстани" оканчиваются ничем - они никак не сказываются на самочувствии сидящих.
Не потому ли происходит это, что далеко не у всех хватает терпения наведываться сюда ночь за ночью, неделю за неделей, месяц за месяцем в надежде на то, что в одну из ночей росстань вдруг возьмет да и "заработает"?
Максимов описал способ шутейского глумления над нечистой силой. "Для этого стоит только выйти с пасхальным яйцом на перекресток дорог и покатить яйцо вдоль дороги - в полночь". Черти из-под земли с испугу и выскочат. Они начнут корчиться. Стой молча на месте и смотри на их корчи; тебя, покатившего яйцо, черти не заметят, если ты не будешь двигаться.
Есть у Максимова и другое описание контактных, я бы сказал, экспериментов сельской молодежи на росстани. В новогоднюю ночь парни и девушки собираются на перекрестке на гадание. "Садятся, - пишет Максимов, - здесь в кружок, очерчивают себя кругом, прикрываются белой полотняной скатертью и напряженно вслушиваются в тишину морозной зимней ночи".
Такой тип гадания издавна обозначался в русских быличках термином "слушать росстань". Парни и девушки - вот вам еще одна стародавняя идиома - "ходят слушать".
Из века в век бытовало в русском народе поверье, что на росстани - особенно ежели она "приванивает"! - можно услышать голос, идущий непосредственно из-под земли. Этот голос расскажет гадальщику о его будущем. Вся суть гаданий на росстани, собственно, и сводилась к попыткам получения футурологи-ческой информации.
Существуют самые разнообразные способы гадания. Есть среди них такие, от которых волосы встают дыбом. Например, сообщения о гаданиях методом "лежания крестом" в полночь на перекрестке лесных дорог в круге, очерченном деревянной палочкой. Ну-ка попробуйте пролежать всю ночь на сырой земле в ночной тьме в глухом лесу, ежеминутно ожидая, что произойдет нечто из ряда вон выходящее… Между прочим, "лежание крестом" - это не просто лежание, а процедура, в ходе которой следует "выкликать нечистого"…
Мне ведомы исторические прецеденты, когда людей, отправившихся ночевать на росстани методом "лежания крестом", обнаруживали там поутру мертвыми.
Считать былички о "лежании крестом" досужей выдумкой ума, людскими фантазиями - значит смотреть мимо главного в них - поразительной похожести опорных сигналов таких быличек, рассказывавшихся в сельской местности практически на всей территории России, от Белого моря до Дальнего Востока. Смысловая суть быличек о гаданиях на росстани всегда и всюду оставалась одной и той же при значительной несхожести сюжетного обрамления этой сути.
Сюжетно-бытовые нюансы быличек многооттеночны. В них нет, в отличие от сказок, жесткой заданное сюжета. А вот ядро сообщений о специфике гаданий такой заданностью отличается.
Обстоятельства вхождения в контакт с росстанью - разные. Сущность же контакта, его технология - одна и та же. И вот важная деталь. Всякий раз в быличке подчеркивается: "Это было со мной. Было там-то и тогда-то", то есть зависимость от реальной жизни здесь, по-моему, элементарно прямая.
Стало быть, в быличках отпечатался реальный житейский опыт. Проанализированный в этой главе материал показывает: былич-ка, бывальщина - крайне специфический жанр фольклора, стоящий особняком в общем массиве фольклорной информации. У него нет никаких точек соприкосновения с другими жанрами!
Ценности, создаваемые быличками и бывалыцинами, не есть ценности художественные, обнаруживаемые в сказках, обрядовых песнях, отчасти в былинах и преданиях. Они есть ценности смысловые.
Что же касается сакраментальной проблемы достоверности… Не расслышать в быличках ноту правды жизни может только очень тугое ухо. Для того, кто рассказывает былинку, правдивость рассказываемого азбучно бесспорна. Ибо - "это было со мной".
…Несколько лет тому назад я предпринял достаточно интенсивный поиск в подмосковных лесах "приванивающей росстани". Рассказывать о процедуре поиска не буду, ничего интересного в ней нет, я просто бродил по лесам. Хотите - верьте, хотите - нет, но я нашел-таки такую росстань.
От нее припахивало серой. А, согласно поверьям, "черти воняют серой".
Тщательно обнюхав перекресток и удостоверившись в том, что у меня обонятельных галлюцинаций нет, я решил поставить здесь контактный эксперимент. В качестве подопытного кролика, которого предстояло посадить на росстань, я надумал использовать самого себя.