"Рог Изобилия (сборник)" - читать интересную книгу автора (Григорьев Владимир)

КАК ПРОТЕКАЛ ПЕРВЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ

Ход актуального эксперимента превзошел все ожидания инициаторов. Но любопытно взглянуть на опыт глазами непосредственного участника первого сеанса Машины.

Нет слов, леденящие кровь консерваторов приключения позднейших выпускников Школы Времени насытились еще большей драмой идей, однако здесь подбираются факты, касающиеся не столько эксплуатации, сколько зарождения Школы, а потому продублируем нужную страничку дневника первоиспытателя Угомонкина.

«…Я, Федор Угомонкин, житель города Бристани, ученик пятого класса школы № 1, получил любезное приглашение на опробование первой в мире Машины Времени, явившейся закономерным плодом труда ряда поколений, и телеграфировал немедленным согласием, поставив тем точку над «и».

Я давно заметил за собой эту фатальную черту: жертвовать ради науки даже жизнью. Впрочем, жертв не потребовалось. Но… по порядку, по порядку!

Вместе со вторым кандидатом Храбрецовым мы миновали Вход и проникли в узкий тоннель транспортировки, где мощная струя воздуха подхватила и понесла нас по трубе на очную ставку, как пишут мастера пера, с Необычным. Только мы приняли позу людей, непринужденно сидящих в кресле, как нас вынесло в апартаменты со светящимися стенами. Там нас ожидал Некто. Никелированная голова выдавала в нем робота.

— В какую эпоху? ~ сразу спросил он, и глаза его переключились с красного на зеленый свет, что означало «Путь свободен!».

— Баальбекская терраса. Во времена, когда с нее стартовали марсиане.

— Пожалуйста, — гид пожал плечами. — Только никто не знает, в какое именно время стартовали марсиане. Вы рискуете оказаться в голой пустыне.

Я не стал спорить с роботом и заказал 31 июня 1908 года эпицентр тунгусской катастрофы. Так я решил проверить собственную гипотезу катастрофы, автономно вставшую от главных дорог тунгусского диспута.

Полагаю — второй, более решительный взрыв, последовавший через секунду за первым и покончивший с котловиной, вызван аварией чьей-то Машины Времени. Желая разглядеть гибельный взрыв, пилот Машины направил ее к эпицентру, чрезмерно ускорился и рванул при переходе через нуль-пространство, дав в результате выдающуюся катастрофу.

Храбрецов же потребовал реликтовую эпоху мастодонтов, когда человек, еще незнакомый с палкой, только становился на ноги, чтобы семимильными скачками настигнуть горизонты первобытного коммунизма.

— Время первого сеанса десять минут, — ледяным голосом выдавил из себя робот. Свет внезапно померк, сердце мое, признаться, сжалось. Капсулу тряхнуло и понесло. Аппарат швыряло то вправо, то влево, все в кромешной тьме. На счетчике с треском выскакивали номера утраченных лет.

— Разгоняющие поля тянут исправно! — отрапортовал я в микрофон. — Ожидаю нуль-пространство. Привет близким, знакомым и организациям.

— Вас понял, — услышал я голос Главного Конструктора и затянул песню «Я люблю тебя, жизнь!».

Тут я отжал рукоять синхронизатора времени, перемахнул через нуль-барьер и выполз на искомый рубеж года. Светало.

Вокруг теснились могучие стволы лиственниц. Я откинул дверку, опьяняющий аромат тайги ударил по обонянию. Тайга, конечно, шумела.

Ноги по щиколотку ушли в дремучий мох. Я нацелил глаза на небо. Я знал: через минуту-другую его обманчивое спокойствие рухнет под стремительным росчерком огненного тела. Небо озарилось. Низкий гул потряс барабанные перепонки, точно тысяча барабанов ударили разом. Шипя, по куполу неба скользнул кроваво-слепящий шар.

— Ложись! — отчаянно крикнул я и по-пластунски слился с мхом. Таранный удар потряс небеса, недра и все живое; за ним второй. В мгновение ока я оказался рядом с капсулой, время истекало. Руки сами собой рванули рычаг на себя. В эту секунду я твердо верил, что еще вернусь в 31 июня. И может быть, второй взрыв и будет взрывом моей Машины. Пусть!..