"От ненависти до любви" - читать интересную книгу автора (Райан Нэн)Глава 7Джим Савин откинулся на спинку кровати в своем номере отеля «Сентенниал». Лампа отбрасывала мягкий круг света на полированный столик красного дерева и на часть дорогого ковра. Кровать Джима оставалась неосвещенной. Лежа на спине и закинув руку за голову, он покуривал тонкую сигару. Тишина воцарилась в огромном отеле. Большинство постояльцев, ложившихся спать рано, уже к десяти часам, разошлись по своим комнатам. Внизу по улице проехал экипаж. Цокот копыт по мостовой, скрип колес и мимолетные обрывки разговора доносились через открытое окно на шестом этаже. Джим лежал неподвижно, лишь иногда поднося ко рту сигару. Однако он и не думал расслабляться. Его длинное стройное тело напряглось, как у крадущейся к жертве пантеры. Он смотрел в потолок, приводя мысли в порядок, анализировал все свои шаги и просчитывал основной план, который еще предстояло осуществить. Этим утром Джим забрал в конюшнях на Куртис-стрит своего скакуна, купленного им в день приезда в Денвер. С тех пор он не раз выезжал на этом крупном вороном жеребце. При совершении сделки Джима предупредили, что конь норовист и опасен, но быстр как ветер и невероятно вынослив. Теперь скакун дожидался Джима высоко в горах, оседланный и спрятанный во тьме соснового леса. В шести милях от места, где был привязан жеребец, в давно заброшенной пограничной хижине припасены «кольт» сорок пятого калибра военного образца, хорошо смазанный «винчестер», пледы, запас пищи и свечи — все, что ему понадобится в течение двадцати четырех часов. Над камином, у стены напротив, большие часы начали отбивать время. Джим Савин не двигался, пока не замер звук последнего, десятого удара. Когда вновь наступила тишина, он приподнялся, потушил сигару и встал с кровати. Джим пересек комнату. Аккуратно выглаженный черный смокинг с атласными лацканами висел на вешалке. Белая как снег рубашка лежала на стуле, а ониксовые запонки — на крышке длинного сундука рядом с черными кожаными полуботинками. В сундуке были черные носки и смена нижнего белья. Обнаженный Джим потянулся, как громадная ленивая кошка. Передвигаясь на цыпочках, он поднял руки высоко над головой и сцепил пальцы. В такой позе Джим постоял некоторое время, затем, опустив пятки на мягкий ковер, выгнул талию назад. Тугие мускулы плеч, живота и паха натянулись до предела. Одним быстрым движением Джим вытянул руки вперед, нагнулся и дотянулся ладонями до пола. Через десять минут Джим Савин в безупречном смокинге стоял внизу у столика клерка, держа в руке пачку банкнот. — Мистер Савин, ваш багаж отправлен в соответствии с вашим распоряжением. Очень жаль, что вы съезжаете из «Сен-тенниала». Собираетесь ночью отправиться на восток? Джим промолчал. Слегка улыбнувшись любопытному клерку, он отсчитал сумму, положенную за шесть недель проживания в отеле, добавил солидные чаевые, засунул оставшиеся деньги в карман и вышел на ночную улицу. Заранее нанятая коляска подкатила к входу в отель, и Джим сел в нее. Добравшись до западной окраины города, он расстегнул смокинг, откинулся на спинку, одернул складки на брюках и вытянул длинные ноги. Было десять минут двенадцатого. — Не нравится мне это, Билл, — сказал Дольф Эмерсон, наблюдая, как генерал укладывает вещи в дорожный саквояж. — Марти будет так огорчена. — Знаю, — ответил Уильям Кидд. — Но у меня нет выбора. Я должен отправиться в Вашингтон этой ночью. Президент Хейс собирает своих главных военных советников. — Я надеялся, что жестокое сражение, которое дали войска полковника Майлса, рассеяло неприятеля. Генерал Кидд покачал головой: — У полковника Майлса под началом Седьмой кавалерийский полк, рота Пятого пехотного и около полусотни индейцев-следопытов, но до сих пор ему удалось прикончить в лучшем случае жалкую горстку дикарей. Двенадцать миль они преследовали три или четыре сотни краснокожих, а затем дали им уйти на север, за Милк-Ривер. Говорят, там были Сидящий Бык и Желчный Пузырь. — Уильям Кидд стиснул зубы. — Черт возьми, вместо того чтобы садиться на этот вашингтонский поезд, с каким удовольствием я бы отправился в поход против дикарей! — Билл, а не староват ли ты, чтобы сражаться с индейцами? — Староват? Да я никогда не был в лучшей форме! Я все еще могу дать фору любому из этих молодых щенков, и я… я… — Он смущенно улыбнулся. — Впрочем, ты все это уже слышал. Дольф Эмерсон положил руку на плечо генерала. — Слышал, друг мой, и, Бог свидетель, это правда. Не родился еще вояка лучше тебя. Однако, Билл, ты окажешь стране большую услугу, если отправишься в Белый дом на совещание с президентом Хейсом, а не в поход в Бэдлендс. — Наверное. — Уильям Кидд закрыл саквояж. — Теперь мне пора на вокзал. Присмотришь за Марти без меня? — Конечно, присмотрю. Полковник Дольф Эмерсон проводил своего старого товарища по Вест-Пойнту вниз по лестнице. Они вместе вышли на жаркую и тихую ночную улицу, где фамильный экипаж ожидал генерала Кидда, чтобы отвезти его к поезду. В лунном свете мужчины крепко пожали друг другу руки, и генерал внезапно сказал: — Я не должен был позволять Марти приезжать сюда. Не успел Дольф Эмерсон вымолвить и слова, как генерал вскочил в экипаж. Под одной из пяти великолепных люстр, освещающих бальный зал, Марти Кидд танцевала с майором Лоренсом Бертоном. Нежная мелодия вальса лилась из ниши, где оркестр из десяти человек скрывался за гирляндами срезанных цветов. В половине одиннадцатого вечер был в полном разгаре, и десятки пар кружились в вихре танца. Другие гости уже устремились в банкетный зал, спеша отведать великолепные угощения Регины Дарлингтон. На столе стояли серебряные блюда с жареными утками, форелью, перепелами в винном соусе, запеченным лососем и барашком, приправленным розмарином. Разнообразные мясные и рыбные блюда сменились овощными, обычными и экзотическими, а затем разнообразным десертом. Проголодавшейся молодежи прислуживали официанты в белых перчатках. Те, кто уже наведался в буфет, расположились на обитых шелком стульях в танцевальном зале, возле парадной лестницы или на веранде. Прикладывая к губам ирландские льняные салфетки, они запивали деликатесы первоклассным французским шампанским из сверкающих хрустальных бокалов. Танец подошел к концу, и Лоренс Бертон убрал руки с узкой талии партнерши. — Не хотели бы вы поужинать, Марти? — Нет, Ларри, я не голодна, но вы можете идти. — Вы не возражаете? — Конечно, нет. Идите, а я тем временем отдохну. Девушку очень удивило, что майор может думать о пище, хотя она весь вечер танцевала лишь с ним. Ларри просто не узнать. Он изменился до неузнаваемости. Майор проводил Марти к лестнице и улыбнулся: — Встретимся в зале через полчаса. Она кивнула, приподняла свои белые шелковые юбки и грациозно поднялась по ступенькам, не сомневаясь, что Ларри смотрит ей вслед. Дойдя до площадки второго этажа, Марти обернулась. Ларри исчез. Озадаченная и почти огорченная, Марти поспешила в гостиную, куда юные леди могли удалиться, если желали. Досада на Ларри Бертона постепенно нарастала. Внезапно Марти поняла, что ведет себя глупо. В конце концов, уже одиннадцать часов, а они еще даже не притрагивались к еде. У Ларри всегда был отличный аппетит, как и у нее. Однако сегодня Марти почему-то совсем не хотелось есть. Но не одна Марти лишилась в этот день аппетита. Расхаживая взад-вперед по просторной гостиной, Регина Дарлингтон вообще не думала о еде. Где же он? Каждый раз, когда новоприбывший гость появлялся в бальном зале, ее взор устремлялся к дверям, сердце начинало колотиться. Она с нетерпением ожидала Джима, такого элегантного в смокинге, жаждала встретить холодный взгляд его черных глаз, ищущий ее среди шумной толпы. Тщетно! Уже одиннадцать, а Джим так и не появился. Будь он проклят! Зачем сказал, что придет, если не собирался выполнить свое обещание? — О, прошу прощения, дорогая! — Регина чуть не столкнулась с входящей в комнату Марти. — Миссис Дарлингтон, чудесный вечер. Не знаю, как вас благодарить. Я прекрасно провожу время. — Очень рада. Вы еще не были в буфете? — Регина вымученно улыбнулась. — Нет, я слишком взволнованна, чтобы есть. А вы? — Я тоже очень взволнованна. Быть может, аппетит появится у нас позже. Я подам ранний завтрак около двух после полуночи. Землянику и сливки. Французские пирожные. Омлет с копченым окороком. В общем, как обычно. — Я подожду и… — Дорогая, — прервала ее Регина. — Вы не видели… это… о, вы повидали всех гостей этим вечером? — Всех до одного, — гордо заявила Марти. — Хм. Если не возражаете, я спущусь вниз. Отдохните здесь. Вы, наверное, устали, столько танцуя. И хозяйка исчезла за дверью. Регина быстро спустилась по лестнице и вошла в белый зал. Она внимательно всматривалась в танцующих, безуспешно пытаясь отыскать того, кого с таким нетерпением ждала. Жестом отмахнувшись от мужа, пригласившего ее на танец, Регина направилась в банкетный зал. Проголодавшиеся гости все еще топтались перед накрытым столом, наполняя свои тарелки, но Регина не обнаружила Джима и здесь. Отчаяние овладело ею. Как ни старалась Регина убедить себя, что огорчаться глупо, она ничего не могла с собой поделать. Этот вечер был устроен в такой же мере для него, как и для Марти Кидд. Регина так мечтала показать Джиму Савину, что она не просто неудовлетворенная жизнью жена полковника, тайком пробиравшаяся в отель, чтобы испытать там исступленный восторг. Она респектабельная дама, красивая и состоятельная, уважаемая и вызывающая восхищение городской знати, легко и уверенно управляющаяся с громадным хозяйством. Вздохнув, Регина пошла к бальному залу, надеясь, что Джим еще придет и тогда она уж найдет способ остаться с ним наедине. Ее уныние сменилось приятным трепетом возбуждения. Как, наверное, захватывающе будет заняться любовью с Джимом Савином под крышей ее собственного дома во время продолжающегося праздника! Улыбаясь, Регина обошла огромный зал. Коснувшись плеча майора Бертона, она сказала: — Я говорила мужу, что до слез разочарована. — Мэ-эм? — Да-да. Еще бы! Самый красивый мужчина на моем приеме ни разу не танцевал со мной. — Она шагнула ближе и откинула голову. — Вы хотите, чтобы я страдала, майор? — Нет. Нет. Я… Не соблаговолите ли потанцевать со мной, миссис Дарлингтон? — Регина, — поправила она и обвила руками шею майора. Сомкнув ладони у него за головой, Регина придвинулась так близко к молодому человеку, что ее груди прижались к синей униформе, губы соприкоснулись с его губами. — Да, майор, я очень хотела бы потанцевать с вами. Сделав с Лоренсом Бертоном несколько туров, Регина поблагодарила майора и предложила познакомить его с хорошенькой брюнеткой, стоящей в другом конце зала. Она представила их друг другу и тут же убедила их потанцевать. В тот момент, когда Лоренс Бертон заключил улыбающуюся девушку в свои объятия, Марти спускалась по лестнице. И в это же время запоздалый гость вошел в пустой холл. Там не оказалось даже слуги, чтобы приветствовать прибывшего джентльмена. Он был один и стоял спиной к Марти. Она разглядела лишь, что мужчина высок, строен и черноволос. Марти помедлила посреди лестницы. Внезапное беспокойство овладело ею, она почему-то не решалась двинуться дальше. Сердце Марти заколотилось, ладони вспотели. Марти с тревогой ждала, когда мужчина повернется, желая увидеть его лицо. Но тот двинулся к банкетному залу. Как только он скрылся за двустворчатыми дверями, Марти, подобрав юбки, опрометью спустилась с лестницы. Устремившись вслед за мужчиной, она нетерпеливо оглядела гостей, но в комнате его уже не было. Раз за разом Марти оглядывала людей, безуспешно пытаясь вновь увидеть необычного человека. В растерянности она даже спросила двух или трех знакомых, не заметили ли они высокого темноволосого мужчину, только что вошедшего в комнату. Но никто не обратил на него внимания. Вздохнув и удивившись, отчего ее так волнует какой-то темноволосый незнакомец, Марти, наконец, забыла о нем и начала высматривать Ларри Бертона. Не найдя и его, она прошла в бальный зал. На пороге Марти остановилась, не веря своим глазам. Ларри танцевал с симпатичной брюнеткой, держа ее за талию. Девушка зачарованно слушала майора и смотрела на него. Марти не была ревнива, но интерес к Ларри его партнерши вызвал у нее раздражение. Светловолосый, с пленительной улыбкой, майор был очень хорош собой этим вечером. Пока Марти отдыхала, он танцевал с другой, и это свидетельствовало о том, что Ларри не так очарован ею, как она предполагала. Звуки музыки смолкли, и Лоренс, проводив молодую леди к ее друзьям, присоединился к Марти. Она ожидала, что майор, заикаясь и краснея, извинится за то, что танцевал с другой женщиной, но он опять повел себя непредсказуемо. Лоренс не покраснел и вовсе не рассыпался в извинениях, он даже не упомянул о своей маленькой измене. Улыбнувшись Марти, Ларри обнял ее за талию и снова пустился в танец. Они сделали несколько туров в полном молчании, щека к щеке, после чего он предложил выйти на воздух, и Марти не заставила себя упрашивать. Было далеко за полночь, когда они оказались на пустой веранде. Полная луна взошла на небо и теперь плыла высоко над горами. Воздух был напоен ароматом жимолости, и мягкие звуки музыки доносились из дома через распахнутые двери. — Похоже, мы совсем одни. — Майор Бертон прислонился спиной к каменному парапету и, глядя на Марти, улыбался. — Да. — Марти осмотрелась. — Совсем одни. Обвив руками шею Ларри, Марти решительно притянула к себе его голову и поцеловала так крепко, что колени майора подкосились. Когда их уста разомкнулись, совсем рядом раздался мужской голос: — Прошу прощения, майор. Перед ними стоял слуга. В затянутой в белую перчатку руке он держал миниатюрный серебряный поднос, на котором лежал маленький конверт. — Вам письмо, майор Бертон. — Спасибо. — Лоренс взял конверт и поспешно вскрыл его. — Что это? — спросила Марти, заметив досаду в его глазах. — Начальство вызывает меня наверх. Как будто это не может подождать до утра! Я должен идти. — Он взял Марти за руку. — Вы дождетесь меня? — Я буду ждать вас здесь, Ларри. В доме слишком жарко. — Многозначительная улыбка Марти обещала майору множество поцелуев по его возвращении. — Стоит ли вам оставаться здесь одной? — Не волнуйтесь. — Я вернусь через десять минут. — Буду ждать. На обратном пути захватите для меня стакан пунша. Я хочу пить. Майор поспешил прочь, но у дверей обернулся и еще раз взглянул на Марти. Она послала ему воздушный поцелуй и засмеялась. Когда Ларри скрылся за дверью, Марти повернулась и оглядела великолепный пейзаж. С наслаждением вдыхая свежий ароматный воздух, она запрокинула голову и взглянула на величественные горы. На самых высоких вершинах все еще лежал снег, серебрившийся в лунном свете. Не в силах оторвать глаз от этой потрясающей картины, Марти наконец перевела взгляд на сады с цветами, на ухоженные лужайки и дремучий лес за ними. На опушке густого леса Марти заметила какое-то движение. Что-то быстро промелькнуло в поле ее зрения. Что-то двигалось с такой скоростью, что она не успевала разглядеть. Затем неведомое существо остановилось, и Марти увидела два блестящих звериных глаза, уставившихся на нее из темноты. Замерев, она смотрела на глаза, в которых отражался свет. Эти устрашающие глаза, единственные светлые точки в океане тьмы, так загипнотизировали ее, что она не могла ни сдвинуться с места, ни отвести взгляд. И вдруг они исчезли столь же быстро, как и появились. Холодок пробежал по спине Марти. Испуганная, она страстно надеялась, что Ларри скоро вернется. И словно в ответ на ее мысли, из мрака вынырнула рука со стаканом пунша. Испытав облегчение, Марти нетерпеливо потянулась к стакану, но вдруг ощутила какое-то странное несоответствие. Смуглые тонкие пальцы явно не имели никакого отношения к квадратной веснушчатой руке Лоренса Бертона. Встревоженная Марти подняла взгляд и увидела красивое хищное лицо с черными как ночь глазами. Она хотела закричать, но прежде чем призыв о помощи сорвался с ее уст, стакан с пуншем полетел прочь, и длинные смуглые пальцы крепко прижали белоснежный платок к губам Марти. Несмотря на внезапное головокружение, она пыталась сопротивляться, но кто-то с силой прижал ее к себе. Потом без особых усилий незнакомец подхватил ее на руки, перепрыгнул через каменный парапет и, едва его ноги коснулись земли, бросился бежать. В несколько секунд похититель пересек залитые лунным светом лужайки, и они оказались в лесу. Странная усталость постепенно овладевала Марти, но сквозь застилавший разум туман она осознала, что ладонь похитителя уже не закрывает ей рот. Она могла закричать, но не нашла в себе сил для этого. Прижатая щекой к мускулистой груди, Марти глубоко вздохнула. Запах его чистого тела смешивался с ароматом увядающей гардении, которую она почему-то до сих пор сжимала в руке. Марти попыталась разглядеть лицо своего похитителя, выяснить, кто так крепко сжимает ее в объятиях, но увидела лишь два черных глаза, блестящих, как у дикого зверя. Все, что Марти запомнила перед глубоким забытьём, — это таинственные, гипнотизирующие глаза, ярко светящиеся во тьме. Потом и они исчезли, и непроницаемый мрак поглотил ее. |
||
|