46

Эмили заметила, как вдруг побледнело лицо пилота, и остановилась, как вкопанная. Ее охватил ужас; она не осмеливалась даже повернуть голову и взглянуть на источник опасности.

– Роберт, что... что там? – прошептала она одними губами.

Пилот, не отвечая и неотрывно глядя в одну точку, осторожно шагнул боком в сторону, затем еще и еще. С каждым шагом его скованность пропадала, и наконец он рассмеялся и непринужденно облокотился о стену бункера.

– Вот теперь все встало на свои места, – довольным тоном заявил он. – Имперскую базу погубило то, что в экстремальной ситуации опаснее самой этой ситуации, а именно паника и неразбериха.

– Так что же все-таки произошло? – не удержалась Эмили.

– Конечно, на планете есть туземцы. Дикари, однако умеющие приручать домашних животных. Когда коррингартцы высадились здесь, они отнеслись к аборигенам с естественным для цивилизованной расы презрением – скажем, построили базу на священном месте, или охотились на туземцев, или еще что. Впрочем, может быть, они ничего особенного не делали, просто дикари очень не любят чужаков. Если бы туземцы были более цивилизованными, то, пожалуй, побоялись бы нападать на оснащенную лучевым оружием базу – но их цивилизация находится еще в том младенческом возрасте, когда кажется, что количеством можно заменить любое качество. Это была грандиозная операция... Наверняка атака была проведена ночью – на планете, где ночь длится в среднем сто часов, существа, занявшие высшую эволюционную нишу, должны прекрасно ориентироваться в темноте. Это несмотря на то, что они, вероятно, стоят ближе к рептилиям, чем к млекопитающим, то есть принимают температуру окружающей среды... Впрочем, ночи здесь хотя и длинные, но теплые. Итак, представьте себе: черная безлунная ночь. Все коррингартцы сидят на базе – в это время суток бессмысленно проводить какие-либо работы или исследования за ее пределами. Вдруг из травяных джунглей неожиданно – вы сами видели, там можно спрятать что угодно – неожиданно появляется целое стадо этих слонобыков и несется прямо на базу. Естественно, объявляется тревога; стрелки занимают свои места, автоматические турели готовы к бою, зверей пытаются ослепить прожекторами, по ним бьют лучеметы, но стадо мчится вперед. Оно ведет себя не так, как обычное стадо: звери появляются из неожиданных мест, резко меняют направление движения, бросаются на ограду со всех сторон – ведь животными управляют их хозяева. Кстати, знаете ли вы, какие программы закладываются в автоматические турели – что у нас, что у коррингартцев? В первую очередь следует поражать более быстрые, более близкие и более крупные цели. Эта стратегия оптимальна почти всегда – за исключением того случая, когда менее быстрые, менее близкие и менее крупные цели более разумны. К тому же учтите, что стоит ночь, прожекторов на базе не так уж много, а инфракрасные датчики не очень хороши для поиска цели, имеющей температуру окружающего воздуха. Таким образом, пока лучеметы лупят по животным, туземцы подбираются к самой базе почти без потерь. Тут их ждет колючая проволока под высоким напряжением – неприятный сюрприз, однако некоторым животным все же удается прорваться сквозь огонь, и они сносят ограждения. Вы представляете себе, на что способна такая масса, помноженная на скорость... Итак, вся территория базы заполнена аборигенами и их зверями, которые мечутся и пытаются крушить все вокруг. Град стрел и копий обрушивается на прожекторы и разбивает многие из них. Темнота, хаос, рев сирен, рев зверей, воинственные крики, тяжелые удары в стены и двери. Вполне естественно, что в такой ситуации некоторые стрелки поворачивают турели внутрь и начинают стрелять по врагам на территории базы. А поскольку, повторяю, дело происходит в темноте и неразберихе, некоторые выстрелы попадают по зданиям, и, прежде чем комендант базы успевает запретить такую стрельбу – а может, он и не понял, в чем дело, и решил, что в руки туземцев каким-то образом попало лучевое оружие – стрелок одной из башен разносит главный энергоблок. После этого на всей станции вырубается питание. Конечно, в помещениях и на башнях есть автономные батареи, но их хватает ненадолго. Вскоре вся база полностью беспомощна. Конечно, заблокированный изнутри люк открыть непросто, но у туземцев есть время и животные, чья сила вполне сравнима с силой портового робота. Конечно, у многих коррингартцев – не у всех – под рукой личное оружие, но заряд бластера также ограничен, а кроме того, в тесном помещении бластер имеет не такое уж большое преимущество перед стрелой или дротиком.

– Выходит, все они погибли?

– Во всяком случае, попали в руки туземцев. Но дикари обычно жестоко расправляются с пленными. Впрочем, мы еще не осматривали помещения; но не думаю, что там есть что-нибудь, опровергающее мою версию.

– Вы думаете, идти туда не опасно?

– Вряд ли там окажутся живые коррингартцы или засада аборигенов. Судя по всему, со времени сражения прошло несколько дней – земных дней, я имею в виду.

– А чего вы испугались, когда осматривали дыру?

– Видите ли, я неожиданно заметил, что вон те лучеметы направлены прямо на нас. Я не сразу понял, что они уже давно застыли в таком положении.

«Вот будет здорово, если они сейчас шевельнутся», – мелькнула у Роберта шальная мысль. Но лучеметы, естественно, остались неподвижны, и пилот решительно направился к входу в ближайшее здание.

У самой двери он остановился, показывая Эмили на валявшиеся на бетонных плитах грубо отесанные колы. Концы двух из них были расщеплены, один сломан пополам.

– У местных жителей не только сильные животные, но и сильные мозги, – сказал Роберт с уважением. – Видите, с помощью чего они открывали люки? Наше знакомое каменное дерево... Они уже знают, что такое клин и рычаг.

Эмили, не разделявшая его восторгов, с беспокойством поправила ремень бластера.