Открытие краеведов.

Муфта успел ещё заметить, как укатили с поляны бидон с Полботинком, но тут старый волк схватил его зубами и потащил к своему логову. Волчата снова собрались вокруг логова и приготовились повторить урок преследования.

Мысли лихорадочно крутились в Муфтиной голове. «Полботинка? Полботинка явился сюда. Но где же Моховая Борода? Не знаю. Что они думали? Не знаю. С Полботинком едва успел перекинуться несколькими словами, волки не дали договорить. Что же теперь будет? Понятия не имею. Надо снова увидеть Полботинка, — решил Муфта. — Как можно скорее. Но чего же этот старый волк ждёт, почему не заставляет идти? Пора бы подать сигнал к началу урока».

Без этого сигнала Муфта не решался удаляться от логова. Однажды он попытался это сделать, но получил основательную трёпку, более жестокую, чем обычно.

Муфта вопросительно посмотрел на старого волка. Что он медлит? Дал бы уже знак! Но волк не обращал на Муфту никакого внимания, и занятия были прерваны.

Была ли причиной неожиданная встреча с Полботинком или что-нибудь другое, но волк был явно встревожен. Он то и дело поворачивал голову в разные стороны. Втягивал ноздрями воздух. Прислушивался. И вдруг бросился прочь от логова.

Сердце Муфты тревожно забилось. Он не знал, что и думать. Быть может, волк просто почуял добычу, но ведь вполне возможно, что где-то поблизости бродит Полботинка. Или Моховая Борода. Или Воротник. Или даже все трое…

Беспокойство старого волка передалось и волчатам. Однако от логова они не отходили. Наоборот: они улеглись на землю и тесно прижались друг к другу. Может быть, они чего-то боятся? Но чего им бояться? Опять вопросы, на которые Муфта не мог ответить.

А может быть, сейчас самый подходящий момент для побега? Будто случайно, Муфта сделал несколько шагов от логова. Но волчата, все четверо, тут же вскочили, и их сдержанное, но тем более угрожающее рычание заставило Муфту поскорее вернуться назад.

Мысль о побеге пришлось оставить. И вдобавок — куда он, в сущности, мог бежать? Полботинку и Моховой Бороде его, безусловно, легче найти, чем ему их. Ведь Полботинка уже напал на его след, а сам он в лесу мог запросто разминуться со своими спасителями. Разумнее будет оставаться на месте, бегство может сейчас только усложнить положение.

Но что же всё-таки делать? Муфта напряжённо думал. Просто ждать? Или попробовать каким-нибудь образом дать о себе знать? Муфта решил, что это неплохая мысль. Если его ищут, то любой сигнал может оказаться для них полезным. И вдруг он вспомнил утреннее завывание щенков. Сумеет ли он подражать их вою? Надо попробовать, потому что лучшего сигнала и не придумаешь. Если он просто позовёт на помощь, то старый волк, наверное, тут же вернётся. И поди знай, что волчата сделают, если он станет кричать. А вой — это совсем другое дело.

Муфта набрал полные лёгкие воздуха. А теперь…

Жалобный вой расколол тишину. Волчата вздрогнули. Подняли морды к небу. У Муфты вой получился настолько правдоподобным, что заразил и волчат. Вскоре они начали выть хором, протяжно и тоскливо. А волчий вой заразил в свою очередь Муфту, заставив горестно сжаться его сердце, и ему тоже захотелось задрать нос к небу. Это было просто удивительно. Они все вдруг объединились, как одна семья, — дикие зверята и Муфта. Они выли, забыв обо всём на свете. Они не слышали ничего вокруг.

Солнце стало клониться к закату. А Муфта и волчата всё выли и выли. Муфта уже позабыл, что этот вой должен был стать сигналом для его друзей. Он выл теперь о чём-то далёком и утраченном, хотя и не смог бы объяснить, о чём же именно. Он больше ни о чём не думал. Он просто выл и забывал о своей тяжёлой доле.

— Тысяча чертей! Вот это открытие!

Эти произнесённые совсем рядом слова мгновенно оборвали концерт, и волчата опрометью бросились в лес. Увлёкшись воем, они позволили преподнести себе неприятнейший сюрприз — к логову шли два человека!

Муфта сидел не шелохнувшись и смотрел на подходивших людей затуманенными от воя глазами. Два человека… Два как будто знакомых лица… Теперь он их узнал — это были краеведы! Бородатый и лысый! Конечно же, они нашли логово по волчьему вою.

— Это волчий приёмыш! — сказал лысый, подойдя к Муфте. — Выкормленный волчьим молоком ребёнок! Бородатый глубокомысленно кивнул.

— Ну да, — сказал он. — Видимо, ребёнок заблудился в лесу, волки нашли его и спасли ему жизнь. Волчица выкормила его, так что ему не пришлось голодать, и вырастила вместе со своими детёнышами.

Краеведы были в восторге. Разных крынок и прялок они собрали уже великое множество. А теперь… Теперь им попалось нечто выдающееся. Волчий приёмыш… Наконец что-то настоящее, что-то живое! О волчьем приёмыше можно даже в газету статью написать. Таким образом, из них, краеведов, могут когда-нибудь получиться настоящие учёные!

— Ты только посмотри, какой замечательный волосяной покров на нём образовался, — сказал лысый. — Ещё одна великолепная загадка двадцатого века.

Бородатый улыбнулся:

— Тут нет ничего загадочного. Природа позаботилась о нём. Но поразительно, как живое существо может приспособиться к природе. В наших достаточно суровых климатических условиях такая шуба очень нужна обитателю леса.

Он протянул к Муфте руку, чтобы потрогать Муфтину муфту, но лысый крикнул предостерегающе:

— Осторожно! У волчьего приёмыша, должно быть, волчьи повадки!

— Надо полагать, — согласился бородатый и отдёрнул руку. — Но прежде чем что-то утверждать наверняка, нам следует досконально изучить его.

Муфта настолько удивился всему сказанному, что некоторое время был не в состоянии говорить. Но теперь, когда он услышал, что его хотят досконально исследовать, у него сразу появился голос.

— Извините, каждая граница имеет свою вещь, — выпалил он, от волнения путая слова.

— О! — воскликнул лысый. — Он ещё не совсем забыл человеческий язык!

— Смысл его слов недостаточно ясен, — заметил бородатый, — хотя говорит вполне чисто.

Муфта пытался продолжать разговор, но ему не дали вставить и слова.

— Какие-то основы у него, во всяком случае, имеются, — сказал лысый. — Если мы хотим научить его говорить, то с самых азов начинать не придётся.

— Конечно, нет, — согласился бородатый. — А научить его говорить надо обязательно. Человеческая речь — великолепный мост, который свяжет его с нами. Говорящий экземпляр гораздо легче исследовать, чем подопытного, который всё время молчит или, в лучшем случае, завывает.

— Никакой я не приёмыш и не подопытный, — удалось наконец Муфте вставить слово. — У меня даже есть личная машина. Лысый просиял.

— Совершенно правильные предположения! — воскликнул он. — Очень способный ребёнок! Если так и дальше пойдёт, месяца через два мы сможем с ним свободно обмениваться мыслями!

Но бородатый не был так окрылён.

— Мысли мыслями, — нахмурился он. — но в мыслях должен быть какой-то смысл. К сожалению, я совсем не понимаю, о какой машине он говорит.

— Возможно, он говорит об игрушечной машинке, которая у него когда-то была, — предположил лысый. — Возможно, что его духовная связь с человеческим миром ещё не окончательно оборвалась.

— У меня есть друзья, — ещё раз попытался Муфта поставить всё на свои места. — Полботинка и Моховая Борода… Лысый сразу пришёл в восторг и закричал:

— Ого! Полботинка и Моховая Борода! Ну что я говорил? Конечно, он рассказывает о своих игрушках! Видимо, увидев людей, он вспомнил о них. И у моих внуков есть Полботинка и Моховая Борода и, должен сказать, что лучшие игрушки трудно себе представить. Это малюсенькие резиновые человечки, их можно надувать. Есть ещё и третий, только я забыл, как его зовут…

— Муфта, — сказал Муфта.

— Правильно, — сказал лысый. — Именно Муфта. Муфта понял, что краеведам невозможно что-либо объяснить. Ведь краеведы раз и навсегда решили, что он ребёнок, выкормленный волчицей. Ничего другого они не хотели слышать и никакие разговоры тут не помогут. Краеведы заинтересованы в открытии чего-то необычайного, и теперь они считали: такое открытие было ими сделано. Им был нужен волчий приёмыш. Они ни в коем случае не согласились бы считать его кем-то другим, кроме как приёмным братом волчат, которого природа в своей мудрости украсила меховым покровом.

— Что ж теперь делать? — спросил лысый. — Попробуем как-нибудь доставить в город и разыскать его настоящих родителей.

Но бородатый придерживался другой точки зрения.

— Такая резкая перемена обстановки может его слишком глубоко потрясти, — сказал он. — Возвращение в мир человека должно происходить постепенно, разумно.

Обсудив эти проблемы, краеведы решили для начала отнести Муфту к себе в палатку и в течение нескольких дней приучать к общению с людьми.

— Торопиться незачем, — заметил бородатый. — Такой экземпляр можно изучать годами.

— Годами! — воскликнул Муфта.

Но бородатый сделал из этого отчаянного возгласа свои выводы и сказал:

— Языком он пока владеет довольно примитивно, он просто повторяет слова, как попугай.

— Ничего, научится, — сказал лысый. — Давай-ка сунем его в рюкзак.

Краеведы осторожно приблизились к Муфте, готовые в любой момент отразить его нападение. А Муфта был настолько растерян, что даже не стал особенно сопротивляться.

«Годами!» — повторял он про себя. Таким ли ему представлялось долгожданное освобождение!