"В полночный час" - читать интересную книгу автора (Рэнделл Кимберли)

Глава 2

— Ронни! Ты не заболела? — спросила мамочка и громко постучала в дверь.

Вероника спрятала голову под подушку.

— Еще пять минут! — взмолилась она. — Пять жалких минут!

— Вероника! Вставай и приводи себя в порядок, иначе опоздаешь на школьный автобус.

— Фу-у! Я ненавижу школу, мамочка. Мои платья слишком длинные и безобразные, и мои волосы тоже слишком длинны и некрасивы. Я самая невзрачная девочка во всей школе. Разреши мне сегодня пропустить занятия, пожалуйста!

— Чепуха. У тебя вполне приличные и женственные платья, а своими волосами ты просто можешь гордиться.

И сама ты выглядишь как настоящая юная леди, Вероника.

Не забывай, ты представляешь нашу семью.

— Когда выгляжу так безобразно?

— Традиционно, дорогая.

Бам! Бам! Бам!

— Входи, мама, — проворчала Вероника в подушку.

Традиционно или безобразно — разве в этом есть какая-то разница?

Она с трудом приоткрыла один глаз — только для того, чтобы сразу же зажмурить его от слепящего потока солнечного света, проникающего сквозь стекла створчатых дверей.

Стоп, но в ее спальне не было никаких дверей с этой стороны комнаты! Только розовые занавески с оборками и шторы с кружевами по краям…

Вероника улыбнулась в подушку. Она была не дома, а в своей собственной квартире, в своей собственной кровати, и она уже не ученица средней школы. Значит, Бог все-таки есть!

Но наверное, сам дьявол стучал в дверь.

Бам! Бам! Бам!

— Вероника! — Стук превратился в дробь, словно зайчик из рекламы батареек «Энерджайзер» продолжал и продолжал колотить в свой барабан… — Если ты жива и можешь двигаться, пожалуйста, открой!

— Иду! — Девушка с трудом приподнялась на локтях.

— Вероника! Если ты жива, то тебе лучше немедленно подойти к двери. В противном случае я буду считать, что произошло что-то ужасное.

«Иду!» — хотела закричать девушка, но вместо крика раздалось лишь жалкое кваканье. Она нащупала рукой банку, в которой осталось немного содовой после вчерашнего вечера, и схватила ее. Вероника отпила большой глоток и замерла в ожидании действия кофеина.

Ох, нет. Она же купила воду без кофеина. Тьфу!

— Даю тебе последнюю возможность, и если ты не откроешь, я вызову смотрителя! Когда он придет и обнаружит, что ты не мертва, ты сама захочешь умереть. Он не будет терять время и кричать: «Проснись, Новый Орлеан».

— Подожди секундочку. — Вероника наконец пришла в себя.

Дэнни, барабанящий в ее дверь. Солнечный свет. «Проснись, Новый Орлеан»… Нет!

Девушка взглянула на часы, и ее сердце остановилось: без пяти восемь.

Этого не может быть! В восемь часов у нее занятия, а до университетского городка целых пятнадцать минут ходьбы. На машине это заняло бы еще больше времени, потому что полчаса ушло бы на то, чтобы найти место для проклятой парковки, а ведь еще нужно одеться, умыться и…

Вероника снова уставилась на тонкие черные стрелки будильника. Теперь они показывали уже семь пятьдесят шесть.

— Ронни! — снова раздался обеспокоенный голос Дэнни. — Я пошел за мистером Сэмсом и еще вернусь. Итак, я пошел…

— Нет! — Вероника мгновенно перебросила ноги через край кровати, охваченная страхом. Этот страх мог в любое время заменить ей дозу кофеина. — Я иду!

— Даю тебе пять секунд, чтобы открыть эту дверь. В противном случае я буду считать, что с тобой что-то произошло. Пять, четыре…

Девушка одернула футболку и встала. Ее ступни коснулись шелковых трусиков, которые были на ней вчера вечером.

— Три…

Холодный воздух проник под футболку, и в этот момент на девушку обрушился ее ночной сон.

— Два.

Она замерла. Каждый нерв ее тела покалывало от воспоминаний. Вероника вспомнила, как сжимались ее внутренности в ритме бешеного наслаждения.

Боже всемогущий! Девушка перевела дух. Неужели она действительно… И он на самом деле…

— Один.

Стоп, девочка! Его не было, он был сном, вызванным стрессом, избытком гормонов и неполноценной пищей. Она съела вполне достаточно, чтобы теперь долгое время общаться со стоматологом и кардиологом.

Пристальный взгляд Вероники упал на смятые трусики, и на ее лице появилось по крайней мере с десяток различных оттенков красного цвета. Одно дело — фантазировать и наблюдать за своими фантазиями, и совсем другое — участвовать в них, пусть даже бессознательно. Она, несомненно, сама сняла трусики и трогала себя, вызывая соответствующую реакцию своего тела. Черт возьми!..

Прошло всего несколько мгновений, во время которых Вероника пыталась успокоить еще одну волну своего смущения, и дверь затряслась, а до уха девушки донесся ворчливый голос мистера Сэмса:

— Черт возьми, мальчик. Им придется сегодня утром обратиться за помощью к святым Нового Орлеана, чтобы я не заметил этого. Лучше, чтобы все было хорошо, или я разобью чьи-то головы.

Что-то лязгнуло, щелкнули задвижки замка, и дверная ручка задрожала.

— Нет! — вскрикнула Вероника, хватая свои трусики.

Девушка успела добежать к двери за секунду перед тем, как она открылась, и навесить цепочку.

— Со мной все в порядке, — сказала она, прислонившись к двери. Ее голос был спокойным, невозмутимым и рассудительным…

«Возьми себя в руки!» — приказала себе Вероника.

— Ты не заболела? — раздался озабоченный голос Дэнни с другой стороны. — Я стучался к тебе по меньшей мере минут десять!

— Я прекрасно себя чувствую, просто сегодня проспала.

Объяснение девушки было встречено замысловатым ругательством мистера Сэмса и удивленным вопросом Дэнни:

— Ты?

— Подожди несколько минут — я приведу себя в порядок.

В течение следующих десяти минут Вероника двигалась со скоростью света. Она умылась, расчесала волосы, быстро напялила на себя чистую одежду, допила содовую и собрала сумку. При этом девушка больше не теряла самообладания.

Потянувшись за лежащим на тумбочке учебником, она заметила заложенный внутрь листок бумаги. Вероника почувствовала огромное облегчение и молча поблагодарила всех святых за то, что у нее хватило здравого смысла написать вечером свое задание. В противном случае она была бы в глубокой, глубокой… как выразился бы мистер Сэме.

— Ты что, больна? — Дэнни присоединился к ней в тот момент, когда она выходила из квартиры. — Тебе следовало бы извиниться за то, что ты так меня напугала. — Он неотступно следовал за Вероникой по коридору к входной двери. — Я проспала.

— Прости, не расслышал, что ты сказала?

— Ты прекрасно все слышал. — Девушка подавила зевок, открыла банку с «Поцелуем Херши» и жадно глотнула живительной влаги, решив все-таки так или иначе получить свою порцию кофеина. — Я легла после двенадцати и проспала.

— А я лег в два и, несмотря на это, свеж, как маргаритка. Правда, я принимаю новый витаминный комплекс «Энергетический стимулятор».

— В два часа? — Вероника забросила за плечо сумку с книгами и удивленно подняла брови. — Важное свидание?

Обеспокоенное выражение на лице Дэнни сменилось разочарованием, пока он сопровождал девушку по ступенькам парадной лестницы дома, построенного в восемнадцатом веке. Сейчас в нем размещалось полдюжины небольших квартирок, одну из которых и занимала Вероника.

Наконец они вышли на улицу, залитую лучами утреннего солнечного света.

— У Ванды сегодня экзамен по математике.

Черноволосый, смуглый, с темными карими глазами, Дэнни Будрокс был похож на Дэвида Копперфилда. Он носил очки в тонкой оправе, был целеустремленным и очень-очень умным; его ожидало светлое будущее инженера-механика. Если бы только единственная и неповторимая, специализирующаяся на диететике Ванда Делюк — капитан команды болельщиков, сто семьдесят сантиметров горячего женского тела — увидела половину тех качеств Дэнни, которые в нем видела Вероника, он был бы на седьмом небе от счастья. А так юноша был просто учителем Ванды, и для него это было настоящим адом.

— Ванда занималась до двух часов? А я думала, она черпает знания из учебников. — Вероника ступила на тротуар и завернула за угол.

— На самом деле мы начали заниматься только в двенадцать. Она не может прикоснуться к учебникам сразу после тренировок. Затем ей нужно было принять душ, поесть и позаниматься йогой. Я пришел к ней, когда она освободилась.

Вероника внезапно почувствовала прилив сочувствия, и ей страшно захотелось, чтобы блестящие белокурые волосы Ванды встали дыбом и торчали во все стороны.

— Ванда заставила тебя ждать, пока она совершит свой вечерний ритуал и посмотрит Леттермана?

— Она совершает вечерний ритуал в компании своих подруг, так что на самом деле это не ее вина. Я сам предложил ей подождать.

— Она эксплуатирует тебя, а ты позволяешь ей это делать.

Дэнни пожал плечами.

— Я нужен ей.

— Ее нужно хорошенько выпороть. Если она хочет учиться, тогда, конечно, помоги ей, но перестань подстраиваться под ее распорядок. Ты сам должен назначать время и место. Ванде это пойдет только на пользу. — Вероника поправила на плече сумку и сдержала желание посмотреть на часы. Она и так уже опоздала, поэтому не стоит волноваться по поводу реакции Гайдри и портить себе настроение еще по дороге в университет.

Но несмотря на эти мысли, Вероника зашагала быстрее.

— Почему бы тебе просто не пригласить ее куда-нибудь?

— Ванду? Разве она пойдет? , — Ты никогда этого не узнаешь, пока не попробуешь.

— Я хорошо знаю, что я не в ее вкусе. Она встречается только с мускулистыми и безмозглыми парнями.

— Ты тоже мускулистый, — сказала Вероника, когда они подошли к перекрестку и остановились.

Девушка взглянула на Дэнни, пока они стояли и ждали, когда загорится зеленый свет. — Хотя у тебя больше мозгов, но фигура тоже неплохая. Конечно, ты немного худощав, но на самом деле хорошо сложен. К тому же ты заботишься о своем здоровье, всегда покупаешь и принимаешь все эти витамины. Ванда может многое потерять.

— Очень плохо, что она этого все еще не понимает.

— Поймет, особенно если ты слегка поможешь ей в этом. Скажи Ванде, что тебе кто-то нравится.

— Ого! Кто мне советует в любовных делах! Когда ты сама в последний раз встречалась с парнем?

Вероника старалась не поддаться волне тепла, нахлынувшей на нее при воспоминании о вчерашней ночи. Это было что-то другое, но только не свидание. Просто сон, безвредный сон.

«Пьянящий сон, крепкий и страстный», — поправил ее внутренний голос.

Девушка вытерла капельки пота у себя на виске, воздав благодарность Всевышнему, когда зажегся зеленый свет и надпись «Идите». Когда она стала переходить улицу, ее взгляд задержался на молодом человеке, идущем им навстречу. У него была крупная и мускулистая фигура, как у футболиста. Черная футболка была украшена розовым силуэтом Элвиса Пресли и словами «Самое лучшее — это пламенная любовь». Вероника не привыкла привлекать чье-то внимание. Благодаря ее мешковатой одежде и неяркой внешности большинство мужчин смотрели мимо нее. Однако мистер «Самое лучшее» смотрел прямо ей в глаза.

— ..Ронни!

— А… да?

— Свидание, — напомнил ей Дэнни. — Когда ты в последний раз ходила на свидание?

Вероника снова переключила внимание на своего друга:

— Наверное, года три назад, но я на это не жалуюсь.

— Три года, — повторил Дэнни, покачав головой. — А я думал, что только мне одиноко.

— Спасибо тебе большое, но мне не одиноко. — «Со вчерашнего вечера», — добавила Вероника про себя.

— Посмотри в глаза действительности, Ронни. Я мог бы дать тебе несколько коротких уроков, да и мне не мешает потренироваться.

Девушка вздохнула и остановилась на следующем перекрестке.

— У меня нет ни времени, ни сил для любви.

— А я и не говорю о любви. Я говорю о сексе, о небольшом физическом упражнении.

— С моим распорядком дня мне довольно трудно выкроить время даже на сон. — Зажегся зеленый свет, и Вероника рванулась вперед.

Дэнни тут же нагнал ее.

— Это займет всего лишь пятнадцать минут.

Девушка искоса посмотрела на него. Пятнадцать минут? Ее сон длился гораздо дольше.

— Ну хорошо, может быть, двадцать или двадцать пять, все зависит от…

— От чего? — спросила Вероника.

Дэнни криво ухмыльнулся в ответ:

— Ты же сама говорила, что единственная из группы выбрала курс Гайдри.

Вероника нахмурилась:

— Ты же знаешь, что я выбрала его курс только потому, что мне нужен еще один факультативный предмет, а Гайдри — единственный, кто проводит занятия рано утром.

— Это они все так говорят.

— Я серьезно, Дэнни, И кроме того, Гайдри не учит меня небольшим физическим упражнениям.

— Конечно. Тогда скажи мне, — продолжил Дэнни, — что за катаклизм заставил необыкновенно пунктуальную Веронику Пэрриш подняться так поздно? У тебя взорвался будильник?

Улыбка заиграла на губах девушки:

— Я в первый раз спала в своей новой кровати, с тех пор как ее доставили из магазина.

Дэнни выжидающе поднял брови.

— Тебе было очень уютно, да?

Девушка кашлянула, чтобы освободиться от внезапной сухости в горле.

— Уютно — это не то слово, чтобы полностью выразить мои чувства. — Вероника подумала о том, что это было просто потрясающе, умопомрачительно, захватывающе. — Но наверное, можно сказать и так.

— Здорово, — сказал Дэнни с мечтательным выражением лица. — Нет ничего лучше новой кровати. Я сплю на старом слежавшемся матрасе с тех пор, как мне исполнилось пять лет.

Меньше всего Вероника думала о матрасе. Девушка чувствовала, как покалывает кожу на голове, словно кто-то мягко проводил пальцами по ее волосам. Она вспоминала знойный голос — низкий баритон успокаивал и усыплял ее.

«Спокойной ночи, Рыжуля. Спокойной ночи».

Рыжуля. Вероника слышала это слово так много раз. Девушку с ярко-красными волосами в южной Луизиане обязательно иногда называли рыжей, пока она не становилась взрослой. Но никто никогда не произносил это прозвище так, как мужчина из ее сна. Может быть, причиной служил низкий тембр его голоса или то, как он протяжно произносил букву «Р», но одного этого слова было вполне достаточно, чтобы вызвать у Вероники дрожь и лишить ее самообладания. То же самое можно было сказать и относительно его прикосновений.

Гм… Его прикосновения.

Грудь девушки неожиданно напряглась, бедра заныли, и Вероника почувствовала какое-то необъяснимое желание, которому не могла подыскать названия.

Девушка перевела дух, приказала своему телу успокоиться и бросила взгляд на часы. Махнув Дэнни на прощание, она рванулась и со всех ног побежала через университетский городок.

Гайдри как раз направился к доске, когда Вероника проскользнула в аудиторию, опоздав больше чем на тридцать минут. К счастью, он стоял спиной к слушателям и был очень занят — вырисовывал в деталях женский яичник.

— Довольно мило с вашей стороны присоединиться к нам, мисс Пэрриш.

Вероника остановилась на полпути к своему месту. Ее сумка с книгами опустилась на пол с громким стуком, эхо от которого отозвалось пушечным выстрелом.

— О да, сэр.

Профессор пронзил ее строгим взглядом, достал ручку из кармана халата и потянулся за журналом. Очень плохо.

Девушка понимала это, хотя и не могла видеть большого красного минуса, появившегося напротив ее фамилии.

— Сколько раз я должен говорить, что этот курс, хоть он и является факультативным предметом для большинства из вас, так же важен, как и любая другая научная дисциплина? Я готов поспорить, что ни один из вас не осмелится опоздать на занятия по квантовой физике к профессору Ларами или по машиностроению к профессору Бешнелю. — Гайдри убрал ручку в карман своего непорочно-белого лабораторного халата. — Я надеюсь, что вы все будете относиться к этому предмету с таким же уважением и пониманием, с каким вы относитесь к остальным. Понятно? — Четыре дюжины голов одновременно кивнули, и Вероника села на свое место.

Групповой выговор был не так уж плох…

— А что касается вас, мисс Пэрриш…

Вероника напряглась. Казалось, что самое худшее уже было позади.

— Поскольку вы относитесь к моему предмету с таким недостаточным почтением и не можете вовремя подняться с кровати, чтобы присоединиться к нам ровно в восемь, то, полагаю, вы очень хорошо осведомлены в этой области. Я прошу вашего экспертного руководства в определении строения сегодняшнего экспоната. — Профессор жестом показал на стоящий на кафедре муляж и вызвал девушку. — Выходите и сосредоточьтесь, мисс Пэрриш, или я добавлю вам еще один минус.

За восемь лет обучения в колледже Вероника еще никогда не опаздывала на занятия. Есть ли справедливость в этом мире? Несомненно, она заработала себе небольшую поблажку. Вероника помогала пожилым людям переходить улицу, любила животных и плакала во время трансляций родео. Она была хорошим человеком, честным и деликатным.

— Мы ждем, мисс Пэрриш.

Вероника глубоко вздохнула, подавила жалость к себе и вышла к кафедре. Хорошо, значит, Гайдри принял случившееся слишком близко к сердцу. Но она действительно опоздала на его занятия, следовательно, он имел на это право. И Вероника теперь просто должна делать то, что он просит, в качестве наказания за подрыв его авторитета. А потом для нее начнется нормальный день.

Никаких проблем.

Все взгляды были прикованы к ней, когда она взяла пластмассовый муляж, вспоминая строение его живого аналога.

Для нее это было легко. Вероника знала соответствующие разделы анатомии лучше, чем вкус сорока с небольшим сортов мороженого в кондитерском магазине университетского городка. Неужели Гайдри подумал, что она бездумно выбрала его курс? Ладно, Вероника покажет ему, что никогда не выбирает предметы только по собственной прихоти. Она училась и готовилась стать первой ученицей по каждому из них…

Но эта мысль вылетела у Вероники из головы, когда она взглянула на муляж мужского пениса, и все ее анатомические знания, словно перелетные птицы осенью, упорхнули на юг.

Девушке показалось, что перед ней находится не стандартный пластмассовый муляж. Она видела перед собой крепкое, пульсирующее мужское орудие любви, выдающееся из ореола песочных волос, и видение вчерашнею сна снова вспыхнуло в ее сознании.

— Не стесняйтесь, — внезапно ворвался в ее сознание голос Гайдри. Он стоял у стены, держал в руке планшет и приготовил ручку, чтобы записать десяток замечаний при малейшей ошибке. — Пожалуйста, отвечайте так, чтобы мы все смогли получить пользу от вашей эрудиции.

— Я… — Вероника сглотнула, ее пальцы спустились вниз по холодной пластмассе, которая с каждым движением девушки становилась для нее все более похожей на горячую, пульсирующую плоть.

Что с ней происходит? Она и раньше видела муляжи, но никогда не чувствовала ничего подобного.

«И сейчас все будет в порядке, — пообещала себе Вероника, — просто возьми себя в руки».

— Гм… пенис… — попыталась она проглотить комок величиной с яблоко, застрявший в горле, — состоит из двух параллельных цилиндрических тел. Это… э… э… corpora cavernosa и… — Ответ застыл на кончике ее языка, пока пальцы перемещались вниз по муляжу.

Несмотря на то что ум девушки сопротивлялся ощущениям, ее тело бросало то в жар, то в холод. У Вероники задрожали колени и затвердели соски.

— Мы ждем, мисс Пэрриш.

«Сосредоточься!» — скомандовала себе девушка и перевела дух, пытаясь успокоиться.

Плохо. Очень плохо. Она не чувствовала привычных запахов мела и дезинфицирующего состава. Вместо этого ее чувства переполняла пьянящая смесь ароматов кожи и возбужденной мужской плоти с легким привкусом яблок и свежести. Этот же запах девушка чувствовала минувшей ночью.

Похоже, что Вероника грезит наяву!

Она пропала Спятила наконец под постоянным давлением учебы и необходимости сводить концы с концами.

Это должно было случиться. Никто, даже такой целеустремленный человек, как она, не может на сто процентов использовать все свое время, не рискуя при этом лишиться рассудка.

Теперь Вероника окончательно свихнется — здесь и сейчас, перед аудиторией и требовательным профессором Марком Гайдри.

Нет, она не сдастся без борьбы. Слишком долго и слишком упорно она трудилась…

«Наречия „долго“ и „упорно“ я уж точно придумала не сейчас», — решила Вероника, вновь обратив взгляд на предмет, который держала в руках.

Пластмасса, сказала себе девушка. Это не настоящий мужской пенис. И уж никак не его пенис…

«Сосредоточься!» Вероника еще раз глубоко вдохнула и прокашлялась.

— Параллельное тело называется corpus spongiosum.

Уретра проходит здесь — И она покачала на соответствующую область, но перед се глазами был вовсе не муляж Нет, Вероника снова очутилась в своей кровати и пристально смотрела на высокого обнаженного мужчину, стоящего прямо перед ней.

Ее взгляд путешествовал от его выдающейся силы вверх к мускулистому животу и широкой груди. Внимание Вероники привлек один из темных сосков мужчины, проглядывающий сквозь густые шелковистые волосы. Девушка упивалась зрелищем крепких плеч, загорелой шеи и задержала свой взгляд на необыкновенно чувственных губах. Таких губ она еще никогда не видела.

Губ, которые потом так жадно сомкнулись на одном из бутонов ее собственной груди.

Вероника смахнула со лба капельки пота.

— Здесь корневая область, — сказала она нетвердым голосом, продолжая свое описание, — присоединяется к лобковой кости посредством, м-м , кажется таза.

Слова умирали, перегруженный мозг Вероники наотрез отказывался работать, а ее мысленный взор тем временем был прикован к глубоко сидящим глазам. Они блестели, словно живая вода, словно морс жарким летним днем, — чарующе, маняще, обещая ей освобождение от испепеляющего внутреннего пожара.

Бисеринки пота выступили на ее верхней губе, и она с трудом ловила воздух В аудитории было нестерпимо жарко. Вероника не могла дышать, а тем более вспомнить, что ей нужно было делать.

Назвать составные части. Так или не так?

— Это… — Вероника провела пальцем вдоль головки пластмассового муляжа и почувствовала прикосновение к внутренней поверхности своих бедер — его прикосновение Палец мужчины устремился вверх по направлению к той части ее тела, которая пылала мучительным огнем и… — Это… — Правильное научное название словно испарилось из памяти, и девушка сделала нечто немыслимое в аудитории Гайдри — она покраснела. — Я знаю, что это такое. — Вероника искала правильный ответ, пытаясь взять себя в руки. — Это, полагаю , так… наверное, это…

— Достаточно! — Громкий голос вырвал ее из эротических воспоминании минувшей ночи и вернул назад, в настоящее. Она подпрыгнула от неожиданное! и. Муляж выскользнул у нее из руки и рассыпался по столу; некоторые составные части попадали на пол.

— Невероятно! — Профессор Гайдри рванулся к Веронике и стал ловить рассыпавшиеся детали муляжа, нетерпеливым жестом приказав девушке вернуться на свое место. — Вам удалось превратись занятия в потрясающее шоу! Фуу… — выдохнул он и начал собирать составные части с такой тщательностью, словно это был его собственный пенис. — Я понимаю, не все могут сохранять спокойствие, имея дело с человеческим телом, однако вполне естественно для нас изучить его. — Гайдри отрывисто бросал слова под сдавленный смех и хихиканье аудитории. — Изучать его следует точно так же, как мы изучаем любые другие научные явления. — Он нагнулся за кафедру, чтобы достать головку, которая закатилась под проектор.

Вероника воспользовалась случаем и удрала на свое место, пока профессор пытался выловить деталь из-под металлической тележки проектора.

— Это было бесподобно, — заявила одна девушка, когда Вероника проскользнула на свое место. — Я никогда не видела, чтобы Железное Яйцо вышел из себя, Вероника несмело улыбнулась: она тоже никогда этого не видела. Гайдри Железное Яйцо во всем был мальчиком на побегушках по сравнению с чопорными профессорами научных дисциплин — от его первозданно-белого лабораторного халата до мятых брюк и плохо начищенных туфель с небольшими кисточками.

— Что ты думаешь о сексе с Железным Яйцом? — спросила шепотом сидящая слева от Вероники девушка свою подругу.

— Ты шутишь? — бросила та через плечо. — Это все равно что сходить к гинекологу, только в полтора раза менее возбуждающе. «Пожалуйста, ложитесь на стол, мисс. — Сидевшая перед Вероникой девушка прекрасно подражала Гайдри. — Теперь раздвиньте ноги. Немножко шире, пожалуйста, вы же знаете, у меня нет бифокальных очков. Хорошо, а теперь поднимите таз. Да-да, вот так. Теперь я введу моего супермена в вашу восхитительную женственность, и вы испытаете ощущения первого уровня стимулирования. Это называется предоргазмной стадией».

Вероника чуть было не рассмеялась, но тут ее взгляд упал на профессора Гайдри, который все еще ползал по полу, собирая пластмассовые детали. Внешний вид профессора свидетельствовал о том, как сильно он потрясен случившимся.

Гайдри заслужил это, пытаясь нарочно смутить ее только потому, что она случайно опоздала на его занятия.

И все-таки веселое настроение пропало. Ведь Вероника только что заработала себе минус размером с Техас.

Может ли Гайдри на самом деле провалить ее на экзамене за то, что она сломала его драгоценный пенис?

К счастью, занятия закончились, а у Вероники не было времени, чтобы поразмышлять над ответом на этот вопрос.

Она сорвалась со своего места и присоединилась к толпе, направляющейся к выходу.

— Минуточку, — донесся строгий голос из-за кафедры.

Гайдри поднялся на ноги, отряхивая с себя невидимую пыль и разглаживая свой халат. — Перед тем как уйти, пожалуйста, положите мне на стол темы курсовых работ — или я решу, что вы не планируете писать их, и оценю вас соответственно.

Зарубите себе на носу, мисс Пэрриш, — сказал Гайдри, когда Вероника подошла к столу и передала свой аккуратно сложенный листок, — я не потерплю опозданий на занятия. Я хорошо осведомлен о том, что говорят в университетском городке. Все считают, что человеческая сексуальность — это нечто врожденное, легче, чем дважды два. Так вот, этот курс такой же научный и общеобразовательный, как и любые другие предметы в нашем университете, и я буду требовать, чтобы мои студенты именно так к нему и относились. И у меня не будет никаких сомнений, если потребуется кого-то завалить… особенно после такого ребяческого поведения, которое я наблюдал сегодня.

— Извините, сэр. Я сожалею о случившемся.

Гайдри совсем не тронули извинения Вероники.

— Кроме того, я жду полной самоотдачи от каждого студента. Надеюсь, вы хорошо подумали над темой вашей курсовой работы. Оценка письменной работы составляет шестьдесят процентов общей оценки, а после вашего последнего представления вам будет нужен каждый процент, чтобы пройти этот курс.

— Мне действительно очень жаль, профессор. Я никогда не относилась к вашему курсу легкомысленно и не собиралась опаздывать. Видите ли, я работаю на двух работах и…

— Я тоже работал на двух работах во время обучения в колледже и аспирантуре, мисс Пэрриш. Такое же положение и у многих других студентов, и мы все не обращаем на это внимания, уверяю вас. Советую вам сразу же определить ваши приоритеты. Усталость — это неприемлемое извинение.

— Может быть, и так, но это правда.

— Тем более это извинение неприемлемо в качестве оправдания за ваш сегодняшний детский лепет и стыдливость.

— Я не собиралась ни лепетать, ни краснеть. Просто это…

— Да?

— Ну, я… — Вероника не могла рассказать о случившемся. Она не могла рассказать о своем сне незнакомому человеку, даже если он и дипломированный эксперт в области человеческой сексуальности.

Предположения однокурсников о любовной жизни профессора звучали у нее в ушах. Такой обидчивый и озлобленный человек, как Гайдри, наверное, даже и не видит снов.

«Возбуждающих снов», — раздался низкий, страстный голос у нее в голове.

Любых. Веронике можно было поцеловать на прощание все свои надежды — профессор все равно не поймет, что она чувствовала сегодня ночью.

Чувствовала? Она же ничего не должна была чувствовать, ведь это был всего лишь сон, ради всего святого! Несколько часов безвредной забавы» которая быстро забылась, как только Вероника открыла глаза. Некоторые фантазии останутся прекрасными до тех пор, пока она будет относиться к ним соответствующим образом и не воплощать в реальность.

С этой мыслью Вероника отправилась в следующую аудиторию. Ей удалось затолкать картины минувшей ночи в потаенные уголки своего сознания: она прослушала лекции, потом приступила к выполнению обязанностей секретарши в «Ландри и Ландри», а затем восемь часов раскладывала книги по полкам в библиотеке.

Однако по пути домой мужчина из сна снова вспомнился Веронике, преследуя ее во время короткой прогулки. Это было своего рода прелюдией к предстоящей ночи.

Когда девушка добралась до своей квартиры, ей понадобилось совсем немного времени, чтобы подготовиться ко сну.

Вероника устала и страшно хотела спать, но больше всего она желала небольшого продолжения. С дрожью предвкушения девушка заползла под простыни, закрыла глаза и стала ждать соблазнительного сна.

Сна, который к ней так и не пришел…