"Золушка-грешница" - читать интересную книгу автора (Рэнделл Кимберли)

Глава 3

«Бизнес — как обычно».

Именно это сказала себе на следующее утро Фрэнки Бранниган, подъезжая к Уиттенбург-Хаусу, видавшему виды викторианскому особняку около Баффало-Байю. Ее компания взялась за восстановление этого милого старого дома.

Войдя в особняк, Фрэнки натянула рабочие перчатки и схватилась за пистолет, стреляющий гвоздями, к большому удивлению главного плотника и двух подмастерьев, которые возились с резными перилами. Но Фрэнки было все равно, что они о ней думают: она должна была сделать что-нибудь. Потому что делать — это лучше, чем думать.

Следующие несколько минут в помещении стоял страшный грохот — Фрэнки изгоняла черта из стен, забивая в них гвозди и чувствуя при этом, как по ее лицу ползут струйки пота. Работа успокаивала ее, наполняла сердце гордостью, заставляла кровь закипать в жилах. Завершив намеченное, Фрэнки ощутила чувство удивительного удовлетворения и гордости.

Когда ее отец еще был жив и управлял компанией, Фрэнки работала в бригаде, не обращая внимания на бумажные дела. Но три года назад отец умер, и эта канцелярщина горой обрушилась на нее. Временами ей казалось, что она никогда не выйдет из офиса, ведя бесконечные переговоры с поставщиками и клиентами, заполняя какие-то бумаги и пересылая факсы.

Впрочем, это продолжалось не так уж долго. Она быстро взяла быка за рога и преуспела и в профессиональной, и в личной жизни. Утомившись от бумажной волокиты, Фрэнки наняла помощников. А прошлой ночью произошел наконец прорыв в ее сексуальной жизни. Точнее, у нее наконец-то появилась сексуальная жизнь.

Да, она держала жизнь под контролем. Фрэнки справилась со страстью своей жизни, а теперь найдет настоящую любовь — человека, который не против того, чтобы жена носила фланелевые рубашки, и которого не интересует, какого размера у нее бюст. Человека, который полюбит настоящую Фрэнки, независимо от того, надето на ней изящное белье или рабочий комбинезон с футболкой. Человека, которого будет интересовать не ее внешняя оболочка, а ее внутреннее содержание, который увидит за внешней оболочкой женщину. Этот человек будет прямой противоположностью Коннору Макбрайду. А с Коннором покончено. Она испробовала запретный плод, а теперь настало время выкинуть огрызок в окно и продолжать движение дальше.

— Ну, мисс Фантазия, как прошла вчерашняя ночь?

Фрэнки обернулась и увидела стоявшую в дверях Лайзу. Лайза, с длинными красными ногтями и таким телом, при виде которого Фрэнки пожалела о съеденном на завтрак пончике, выглядела шикарно даже в рабочей одежде и грубых башмаках. Более того, она была не только красива, но и умна, а уж проводку налаживать так, как она, не умел никто.

Фрэнки познакомилась с Лайзой десять лет назад, когда обе пришли сдавать экзамен на курсы плотников. Фрэнки только что окончила колледж, получила диплом, а Лайза приходила в себя после неудачного брака. Они оказались единственными женщинами, которые пришли на экзамен, и к тому же получили высшие баллы. Так что, несмотря на недовольство окружавших их мужчин, обе дамы были зачислены в учебную группу.

Впоследствии Фрэнки выучилась также на сантехника и электрика и получила сертификат квалифицированного рабочего. А Лайза стала первоклассным электриком.

Рыженькая улыбнулась.

— Ну так как, тайна того, как мужчины снимают носки перед женщинами, стала тебе известна? Или чем ты занималась?

— На нем не было носков, — отозвалась Фрэнки.

— До или после?

— После.

Глаза Лайзы засияли.

— Ого, значит, было и «после»!

— Может быть, — ответила Фрэнки.

— Ну давай же, подружка, расскажи, как все было. Я умираю от любопытства, — взмолилась Лайза. — Я твоя лучшая подруга, через неделю обзаведусь собственной семьей. Не могу поверить, что ты не поведаешь мне, ради кого надевала шикарное белье. Я не видела, чтобы ты говорила с кем-нибудь, кроме…

— Нет, это был не Тарзан, — перебила ее Фрэнки.

— Тогда кто же? — не унималась Лайза.

— Это не важно.

— Еще как важно! Господи, Фрэнки, да я вчера впервые за многие годы видела, чтобы ты распустила волосы. Не важно! Представляю, что это должен быть за мужчина, если ради него ты решилась изменить своим правилам.

— Подумаешь, волосы… — Фрэнки пожала плечами.

— Да, но ты всегда носишь высокий хвост и прячешь волосы под шлемом. Черт возьми, да я уже забыла, что у тебя вообще есть волосы.

— Забавно, — усмехнулась Фрэнки. — Кстати, к твоему сведению, я ношу высокий хвост и шлем из соображений безопасности. — Она выразительно посмотрела на приятельницу, после чего та нацепила шлем на свои длинные и по-прежнему распущенные волосы.

— Между прочим, я уверена, что полиция должна бы остановить тебя и арестовать за то, что ты скрываешь свои дивные кудри.

— А мне нравится высоко завязывать их. — Обычно так и было. Но когда прошлой ночью Коннор гладил и целовал ее волосы, наматывал их на пальцы и распускал, ее мнение слегка переменилось. Сейчас Фрэнки заставила себя забыть об этом. — Мне в самом деле удобнее, когда волосы убраны наверх, к тому же я не трачу времени на прическу.

— Ты безнадежна, — фыркнула Лайза. — Послушай, а этот твой парень, случаем, не женат? Это, сохрани Господь, не Берни Калпеппер, который работает с Марком? Он довольно мил, но у него есть жена и она работает в полиции. У нее есть именной пистолет, и, говорят, она отлично стреляет.

— Господи, Лайза, ты слишком высокого мнения о моих, способностях завлекать мужчин. Конечно же, это не Берни, и, конечно же, он не женат.

Лайза на мгновение задумалась, а потом, похоже, ее осенила догадка.

— Ох, моя дорогая, ой, бедняжка! Послушай меня, тебе нечего стесняться.

— О чем это ты?

— Наверняка у твоего парня не все в порядке с внешностью, поэтому ты скрываешь его имя.

— Во-первых, это не мой парень, а во-вторых, что, по-твоему, означает «не все в порядке с внешностью»?

— Ну как… — Лайза растерянно всплеснула руками. — Это когда человек не очень-то красив. Словом, не Брэд Питт. — Поймав на себе недоуменный взгляд Фрэнки, Лайза добавила:

— Как-то я не правильно выражаю мысли, дорогая. Я уверена, что твой парень не такой. К тому же важно внутреннее содержание человека. Возьми, к примеру, мою кузину Сару, которая работает в «Ноги найтиз». У нее классный парень Дирк, но еще он полный кретин. Сара работает за него в магазине, готовит ему, согревает постель, а в благодарность за это он всего лишь смотрит на нее своими милыми глазами. И все! — Лайза на минуту замолчала, а потом продолжила:

— Слушай, а это не Джимми Чейз, сантехник? Да, он довольно уродлив, но немного мази от прыщей, хорошая стрижка, и он из уродца превратится во вполне сносного парня.

— Нет, это не Джимми.

— Да-да, конечно, — закивала Лайза. — Ты же босс, ты не станешь встречаться с собственными работниками. Впрочем, ради нашего нового кровельщика Джейка Монтгомери можно было бы разок нарушить правила. — Ее глаза заблестели. — Я слышала, что в прошлом году он почти голым позировал для эротического журнала «Хот бодз», а на стройку нанялся лишь для того, чтобы поддержать мускулатуру в тонусе…

— Это не Джейк, — оборвала ее Фрэнки.

— Так кто же он?! Ты должна сказать мне! — возмущалась Лайза. — Я же обручена, ты что, забыла? Не будет больше у меня ни безумных ночей, ни безудержного секса, ни страсти. Отныне моя единственная радость — это скромное житье, встречи со старыми добрыми друзьями за чашкой чаю.

— Ты обручена всего двадцать четыре часа, — усмехнулась Фрэнки, снимая с себя фланелевую рубашку. — И, судя по тем взглядам, которыми вы с Марком обменивались вчера вечером, как раз безудержному сексу вы и предавались после ухода гостей. — Она бросила рубашку на ящик с инструментами.

— Нет, честно говоря, мы предавались ему до ухода гостей, — поправила ее Лайза. — Никогда не думала, что бельевой чулан так просторен. — Лайза взмахнула руками. — Ну ладно, забудь о скромной жизни. Давай потолкуем о долгах. Ты мне должна. Это я отвела тебя в «Нота найтиз», и благодаря мне ты получила возможность соблазнить мистера Тайну. Не говоря уже о том, что я уговорила Сару дать тебе взаймы маску с манекена. Без моей помощи тебе пришлось бы смастерить бумажную маску с дырочками для глаз.

— Хорошо, я перед тобой в долгу. — Фрэнки отвернулась к стене. — Угощу тебя ленчем. Приходи к Бобо в полдень.

— Забудь о сочных бургерах, — промолвила Лайза. — Мне нужны сочные подробности.

— Нет!

— Тогда хотя бы опиши его, — упрашивала Лайза. — Скажи, что-нибудь есть в его внешности особенное? И я нарисую себе его портрет.

— Не хочу никого тебе описывать, — сказала Фрэнки. — Да, я благодарна тебе за то, что ты отвела меня в магазин белья, благодарна за то, что ты помогла мне раздобыть маску, но прошлая ночь позади. И я бы хотела забыть о ней.

— Значит, все так плохо, да? — Лайза опустила глаза на шею Фрэнки, и на ее губах появились хитрая улыбка. — Ага! — Улыбка стала еще шире. — Я с двадцати шагов замечаю бритвенный порез. А на твоей белой шейке, если не ошибаюсь, темнеет засос.

— У кого это засос? — раздался у них за спиной низкий голос Марка, который широкими шагами вошел в комнату и направился прямо к Лайзе.

— Ни у кого, — буркнула Фрэнки, вынимая из кармана бандану и завязывая ее на шее, прежде чем Марк заметил след страсти, оставшийся на ее коже после вчерашней ночи. — Ты что здесь делаешь?

— Ищу будущую миссис Марк Бранниган, — ответил он, поворачиваясь к Лайзе. Они посмотрели друг другу в глаза, и стало ясно, что на мгновение и Фрэнки, и весь окружающий мир перестали для них существовать. — Звонила поставщица провизии. Она может приготовить ангельское угощение со взбитыми сливками, — сообщил он, дополняя свои слова нежным поцелуем.

Фрэнки с удовольствием смотрела на них. Она видела брата со многими женщинами, но ни на одну из них он не смотрел с такой нежностью, как на Лайзу. Ей и в голову никогда не приходило, что в один прекрасный день ее брат Марк из сущего Казановы превратится в однолюба. А может быть, он и не переменился? Может, мечта о Единственной всегда согревала его сердце и он просто искал ее среди других?

Говорят, любовь выявляет все лучшее, что есть в человеке. «И худшее», — напомнила себе Фрэнки, вспоминая бесстыдный поцелуй в чулане с Коннором Макбрайдом. Это было так давно… Бесстыдный… Жадный… Отчаянный… Она бросилась в его объятия — и все во имя любви. Или во имя того, что считала любовью. Но теперь, после стольких лет, Фрэнки поняла, что это была вовсе не любовь, а самая обычная страсть. Которую можно вылечить за одну-единственную ночь. И теперь она исцелена. Если бы только ей не вспоминались его неторопливые ласки, его нежные прикосновения, его шепот, от которого по ее телу бежали мурашки, доводя ее почти до вершины наслаждения.

— …прошлая ночь, сестрица? — донесся до нее словно сквозь слой пелены голос брата.

Фрэнки тряхнула головой и посмотрела на Марка.

— Что? Что ты сказал?

— Я спросил, как у тебя прошла ночь, но, судя по твоему румянцу и желанию скрыть засос на шее, все прошло весьма недурно, — заметил Марк.

— Между прочим, такие вещи не зря называются личной жизнью, — мрачно проговорила Фрэнки, туже затягивая бандану, когда Марк наклонился, чтобы рассмотреть темное пятнышко на ее шее получше.

— Я твоя лучшая подруга, — напомнила Лайза.

— А я твой брат, — заявил Марк.

— А я очень занята.

В доказательство этого Фрэнки принялась заряжать строительный пистолет гвоздями.

— Она всегда была такой упрямой? — спросила Лайза у Марка.

— Упрямее питбуля, — ответил ей жених.

— Ты когда-нибудь видел питбулей с засосами? — усмехнулась Лайза.

— Не думаю, но звучит интригующе.

— Может, хватит, а? — Фрэнки повернулась к ним. — У тебя нет ли важной встречи или еще каких-нибудь дел? — спросила она у Марка. — А ты должна заниматься внизу проводкой, — сказала Фрэнки Лайзе.

— Ну ладно, на этот раз ты сорвалась с крючка. Но на ленч я заказываю двойной бургер, большую порцию картошки фри, молочный коктейль и десерт. Не хочешь делиться информацией, делись деньгами. И помоги мне выбрать платье, торт и цветы, а также не забудь, что ты должна явиться на примерку сегодня вечером, ведь ты подружка невесты. — В этот момент зазвонил ее сотовый телефон. Лайза выудила трубку из кармана и нажала клавишу «On». — Лайза слушает… Ах, это вы, мистер Джулиан… Да, я несколько раз пыталась вам дозвониться. Церемония будет проходить в отеле «Времена года», и мы хотели бы, чтобы все было заснято на видео, включая прием.

— И медовый месяц, — добавил Марк, многозначительно поднимая брови.

Разговор продолжался еще несколько минут. Наконец Лайза отключилась, благодаря Всевышнего за создание сотовых телефонов.

— Не будь их, я бы в жизни не смогла прилично подготовиться к свадьбе и закончить библиотеку, — добавила она. — За тобой ленч, — обратилась она к Фрэнки, а потом страстно поцеловала жениха.

При виде этого поцелуя на Фрэнки вновь нахлынули воспоминания о прошлой ночи, и она с удвоенной яростью принялась вколачивать гвозди в стену. Надо готовиться к новой серии вопросов. От Лайзы еще можно было как-то отделаться с помощью неясных обещаний и взглядов, но вот с Марком так просто не сладить. Он сам походит на питбуля, когда вобьет себе что-нибудь в голову.

— Она даже в комбинезоне отлично смотрится, — сказал он.

Фрэнки с улыбкой посмотрела на брата, провожающего взглядом свою невесту.

— Ты же ненавидишь комбинезоны, — заметила она.

— Только на моей сестренке. — Марк опустил на нее взгляд. — Потому что ты так часто носишь их, что я начинаю думать, будто комбинезоны к тебе пришивает хирург. А вот Лайза знает, когда можно распустить волосы. — Он усмехнулся. — Кстати, ты была очень хороша с распущенными волосами.

Фрэнки замахала руками:

— Я не хочу говорить об этом, прошу тебя, Марк. — Она опять принялась работать пистолетом, забивая гвозди в стену. Бум-бум-бум! — Я не собираюсь приводить этого парня домой, не собираюсь за него замуж, так зачем же говорить о нем? Я просто развлеклась, вот и все.

— Нет, мы потолкуем о нем, — заупрямился Марк. — Потому что ты вовсе не развлекалась.

— Нет, развлекалась, — повторила Фрэнки, но, поймав на себе укоризненный взгляд Марка, поправилась:

— Ну хорошо, это было не самое веселое развлечение. Я просто пыталась тебе объяснить. А теперь мы могли бы поговорить о чем-нибудь еще?

— Уинз и Черил прилетают завтра вечером, — сообщил Марк.

— Здорово! — Уинз, их старший брат, был блестящим адвокатом, работал в Эль-Пасо и счастливо женился на Черил, которая имела ту же профессию. — Послушай, надеюсь, они не привезут с собой унитазных террористов? — Унитазных террористов звали Эмили, Эдвард и Эрика, им было четыре, шесть и два года соответственно, и они просто обожали воду и фарфор.

— Дети останутся с родителями Черил, — ответил Марк. Фрэнки с облегчением вздохнула:

— Слава Богу! Я очень люблю их, но моя ванная комната еще не пришла в себя после того, как Уинз с Черил приезжали на конференцию юристов, а я вызвалась посидеть с детьми. В первый день мне пришлось вызвать сантехника, чтобы он вынул из унитаза куклу Эмили. На второй день слесарь спас утопленную Барби Эрики и мои фигурки маленьких пони. А на третий день нога Эдварда застряла в унитазе.

— Кажется, этот эпизод показывали в одной из серий фильма «Телефон спасения — 911», — усмехнулся Марк.

— Забавно, — мрачно кивнула Фрэнки, — а Трей?

— Он приедет, но один. Доктор не разрешил Элейн лететь, потому что ребенок должен вот-вот появиться на свет.

Средний брат, Трей, работал репортером в газете «Даллас стар». У него была любимая жена Элейн, фотограф-портретист. Оба с нетерпением ждали появления на свет собственного унитазного террориста.

Фрэнки посмотрела на младшего из братьев, Марка, который был всего на три года старше ее и готовился распроститься с холостяцкой жизнью. Он жил ради хорошей еды, ради доброго вина и привлекательных женщин. Прежде жил.

До тех пор, пока Лайза Мур не продемонстрировала ему на Хэллоуин белье с тыквочками.

— Позови его на свадьбу, — сказал Марк.

— Кого?

— Я бы тоже хотел знать кого. Слушай, если это…

— Это не Берни Кулпеппер, и не Джимми Чейз, и не Джейк Монтгомери, — перебила его сестра.

— Вообще-то я хотел спросить, не Коннор ли это, детка.

Его слова эхом отозвались в голове Фрэнки, которая от растерянности дважды нажала на курок и забила срзу два гвоздя. Полетели искры.

— Это безумие! — Она повернулась к брату. — С чего ты взял, что я вообще интересуюсь… — Она замолчала, увидев стоявшего в дверях Коннора. Несколько долгих мгновений Фрэнки любовалась им. Макбрайд был в голубой рубашке, линялых джинсах и потертых ботинках. Слегка влажные волосы курчавились на шее, подбородок был свежевыбрит. Словом, Коннор был великолепен, и Фрэнки почувствовала, как по ее телу разливается знакомое тепло.

«Единственная ночь, — напомнила она себе, — единственная!»

— Что за безумие, где безумие? — спросил Коннор, переводя вопросительный взгляд с Марка на Фрэнки. Марк ухмыльнулся:

— Наша маленькая Фрэнки наконец-то стала большой девочкой. Она сдалась и…

— …сыграла в «Лотто», — перебила Фрэнки, бросая на брата умоляющий взгляд. — Я поклялась, что никогда не буду играть, потому что это пустая трата денег, но когда маленькие карандашики написали мое имя, я поняла, что не в состоянии оторваться… — Фрэнки еще некоторое время несла эту чушь и остановилась, лишь заметив понимающее выражение в глазах Марка.

— Ну что ж, дорогая, у всех есть свои козыри, — сказал ей Коннор, выслушав довольно бессвязную историю.

— Да-а, — рассеянно кивнула она, — А что, собственно, ты здесь делаешь? — спросила она, желая перевести разговор на более безопасную для себя тему.

Он показал ей свернутые в трубку чертежи.

— Это разработано для кухни. Я бы не потащил чертежи сюда, но мне необходимо было увидеть Марка, а его секретарша сказала, что он здесь. — Коннор посмотрел на приятеля. — Кстати, насчет вчерашнего вечера. Там была эта женщина…

— Марк как раз собирался уходить, — перебила его Фрэнки. — У него срочная встреча.

— Но я… — начал было Коннор.

— Срочная встреча, — повторила Фрэнки, — так что поболтаешь с ним позже. Правда, Марк?

— М-да, — пробормотал Марк, а Фрэнки подхватила его под руку, потащила к выходу, вытолкнула в коридор и захлопнула за ним дверь. — Позже.

Фрэнки вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

— Итак, давай посмотрим на рисунки кухни. — Она забрала у Коннора чертежи и постаралась отойти подальше. Но его притягательный аромат преследовал ее и на расстоянии. Ноздри Фрэнки трепетали, сердце гулко стучало в ее груди, соски отвердели, ноги задрожали.

Коннор наблюдал за тем, как Фрэнки раскладывает чертежи на верстаке. Выглядела она как обычно: шлем, рабочие перчатки, тяжелые башмаки. Под комбинезоном — желтый полосатый топ, мягкая ткань которого так не вязалась с грубым верхом. Коннор улыбнулся, вспомнив ее желтую футболку, которая еще десять лет назад сводила его с ума.

Макбрайд нахмурился. О чем только он думает? Прошлой ночью он встретил женщину своей мечты. А потому не должен стоять тут и глазеть на Фрэнки да еще раздумывать при этом, как бы это распустить ее волосы и погладить их, чтобы выяснить, не утратили ли они мягкости и шелковистости с тех пор, как он дотрагивался до них.

— Передай мне, пожалуйста, линейку, — попросила Фрэнки, отрываясь от бумаг и указав на ящик с инструментами. — Я хочу проверить кое-какие измерения.

— Конечно. — Коннор был даже доволен тем, что она отвлекла его от опасных размышлений.

Наклонившись за линейкой, он случайно задел мягкую фланелевую рубашку Фрэнки, которая лежала на ящике. И тут же уловил носом дивный яблочно-коричный аромат. По его телу пробежала дрожь. Коннор взял рубашку Фрэнки, поднес ее к носу и, закрыв глаза, вдохнул. И вспомнил. «Нет! Этого не может быть! Наверняка от десятков женщин пахнет так же».

Коннор еще несколько раз повторил про себя это утверждение. «Забудь об этих десятках, — сказал он себе, — речь идет о сотнях, если не о тысячах. Это простое совпадение».

Он перевел взгляд на Фрэнки и замер. Его потрясло даже не то, как аккуратно ее пальцы разглаживали лист с чертежом. И не то, как хмурились ее брови. Все дело было в том, как Фрэнки закусывала нижнюю губу. Это была она!

Коннор был разгневан, ошарашен, потрясен! Она хотела его! А он не догадывался об этом, потому что Фрэнки ни разу не намекнула ему о своем желании. Она никогда не флиртовала с ним, не кокетничала, не поддразнивала — словом, не делала ничего такого, что обычно делают женщины, когда хотят мужчину. Но Фрэнки не была такой, как все женщины. Она вообще никогда ни с кем не кокетничала, никому не строила глазки и, как понял Коннор, совсем не имела опыта общения с мужчинами. И черт бы его побрал, если бы это сделало ее менее привлекательной в его глазах! Напротив!

В тот давний вечер, когда горлышко бутылки указало на него и они вместе отправились в чулан, он свалял большого дурака. В душной темноте Фрэнки призналась Коннору, что хочет его, и он с радостью отозвался на ее зов, крепко поцеловав девушку, правда, через мгновение у него хватило ума остановиться. Она была еще ребенком, ей едва исполнилось пятнадцать, и никто ни разу не целовал ее — все благодаря трем ее старшим братьям, да и самому Коннору, который, хоть и не был Фрэнки родней, считал ее почти что сестрой.

А потому находил необходимым блюсти ее нравственность. Впрочем, на самом деле причина была в другом.

Макбрайду ужасно хотелось быть первым мужчиной в жизни Фрэнки. Во всем — в поцелуях, прикосновениях, в интимной близости. Там, в доме, полном подростков, все попрощались и пожелали друг другу удачи. Они с Марком на следующий день уезжали в Техасский университет — оба парня были готовы воплотить свои мечты в жизнь. Увы, в то время он еще не понимал, что оставляет свою мечту.

Глядя на нее, стоящую в полутемном чулане и не сводящую с него глаз, Коннор внезапно преисполнился отчаяния. Но отчаяние прошло, едва его губы коснулись ее губ и он ощутил себя полновластным владельцем этих нежных лепестков. Как же он тогда хотел ее! И это желание с годами не исчезло. Однако его чувства переменились. В пятнадцать лет она была слишком молода и неопытна и не могла понять, какие желания обуревают Коннора, поэтому он и остановился тогда. И все эти годы держался на расстоянии от Фрэнки, несмотря на то что она превратилась в чертовски сексуальную женщину. Коннор не хотел портить дружеские отношения с ней, которые так ценил. Ведь ему приходилось много работать, поэтому у него не было времени заводить новых друзей. Да, настоящих друзей у него было не много, поэтому он очень дорожил ими, особенно Фрэнки.

Коннор оглядел Фрэнки с головы до ног. Ее великолепная фигура была скрыта сейчас рабочей одеждой, но он отлично помнил ее изящные изгибы, нежные груди, розовые твердые соски, округлые бедра, курчавый светловолосый треугольник внизу живота. Черт возьми, почему же он раньше не догадался, кто перед ним? Вообще-то в глубине души он давно понял, что это она. Сердце подсказало ему, что это была Фрэнки. Только разум отказывался принимать правду, иначе он был бы более сдержан и не смог сделать того, что так давно хотел. Хотел до сих пор.

Макбрайд едва сдержал желание схватить Фрэнки в свои объятия, уложить ее на пол тут же и слиться с ней в порыве безумной страсти. А потом снова и снова любить ее — медленно и долго.

Да, ему хотелось этого, но он остановил себя. Потому что Фрэнки разбередила его душу, встревожила его, а теперь притворяется, что ничего между ними не было. Она что, хотела лишь однажды переспать с ним? Возможно, но почему именно с ним? Она была так чертовски хороша, что могла, бы выбрать себе любого мужчину. К чему придумывать та» кие фокусы?

Да потому что она так же, как и он, хотела его. Он видел это в ее глазах прошлой ночью. Просто пока она не была готова признаться ему в своих чувствах. Однако ей придется это сделать, потому что Коннор Макбрайд не намерен сидеть и ждать еще десяток лет, когда что-нибудь изменится в их отношениях.

Прошлой ночью она соблазнила его, а теперь настала его очередь.

— Где ты была прошлой ночью?

Этот вопрос прозвучал для Фрэнки как гром среди ясного неба. Она подскочила от неожиданности и налетела на Коннора, который подошел к ней совсем близко. Его сильные, большие руки, едва не задев ее, скользнули вдоль тела и легли на чертежи. Во рту у Фрэнки пересохло, когда она смотрела, как его пальцы поглаживают бумагу. У него были самые лучшие руки на свете. Большие, загорелые, сильные, но нежные. Она всегда любила эти руки.

— Итак? — Его голос прозвучал прямо над ее ухом. Фрэнки резко повернулась и оказалась лицом к лицу с Коннором.

— Что? — переспросила она.

— Я спрашиваю, где ты была прошлой ночью. Твой брат отмечал помолвку, вот я и решил, что ты должна была прийти, — ответил Коннор.

«Наверное, он спрашивает, потому что думает, что меня там не было». Фрэнки вздохнула было с облегчением, но он не унимался:

— Ну так что?

— А что?

— Почему тебя там не было?

— А почему меня там не было?

— С тобой все в порядке? — спросил он.

— А почему со мной что-то должно быть не в порядке?

— Не знаю, — пожал он плечами, — просто ты ведешь себя как-то странно.

— Почему тебе так кажется?

— Потому что на все мои вопросы ты отвечаешь вопросами, — объяснил Коннор.

— Правда? — Лицо Фрэнки покраснело под его пристальным взглядом, и она заставила себя сделать глубокий вдох. Ну хорошо, он стоит рядом с ней. Можно подумать, они раньше не стояли так близко. Это она переживет, потому что больше не рабыня своей страсти к мужчине. Все кончилось прошлой ночью, напомнила себе Фрэнки. — Я не хотела так отвечать тебе, — промолвила она, — просто я задумалась над последним проектом.

— Но, по-моему, ты разгорячилась, — его глаза потемнели, — тебе жарко?

— Да, здесь, кажется, жарковато. — Фрэнки отвернулась от Коннора и принялась разворачивать еще один лист с чертежами, делая вид, что близость Коннора ее ничуть не волнует.

— Так где ты была прошлой ночью? — настойчиво спрашивал он. У Фрэнки мурашки по коже побежали. — А я отлично провел время, познакомился с такой шикарной женщиной.

— Правда?

— Правда, — кивнул Коннор, задев подбородком ее макушку.

— Это замечательно!

— Да уж. Только вся беда в том, что она была в карнавальном костюме.

— Но это же здорово, — едва промямлила Фрэнки. — Я хочу сказать, здорово, что ты познакомился с шикарной женщиной, и не здорово, что не узнал, кто она такая.

— Я все время думаю о ней, — добавил он.

Фрэнки невольно улыбнулась. Впрочем, ее уже не волновало, что он постоянно думает о ней. Ведь думал-то он не о ней на самом деле. А о мисс Фантазии, о фантоме, об иллюзии. Поэтому и был так очарован. Потому что встретился с загадочной идеальной женщиной. А Фрэнки в скучной рабочей одежде, грубых башмаках и толстых перчатках да еще при ярком дневном свете вряд ли могла заинтересовать его.

— Может, ты поможешь мне вычислить, кто она такая? — спросил Макбрайд. — Я хочу сказать, что ты всех знакомых Марка знаешь.

— Не думаю… — К счастью, у нее зазвонил сотовый телефон. «Слава Богу!» — Извини, деловой звонок. — Она вынула трубку из кармана. — Фрэнки Бранниган слушает.

— Эй, — говорила Лайза, — забыла тебе сказать. Маска нужна Саре завтра. Дирк-кретин возвращается с семинара через пару дней, и она хочет, чтобы в магазине все было в идеальном порядке. Разумеется, он ее за это поблагодарит, — саркастически добавила она.

Маска. Фрэнки закрыла глаза и постаралась припомнить, когда в последний раз видела ее. Кажется, маска была в той груде одежды, что она уронила, когда Ку Джо залаял. Потом она все это подобрала, перенесла в машину, а затем затолкала дома в шкаф.

— Нет проблем, — отозвалась Фрэнки. — Я привезу ее.

— Можешь не бежать за ней немедленно, просто прихвати на ленч, — сказала Лайза.

— Знаю, что это срочно. Я не забуду, — добавила Фрэнки, прежде чем отключить телефон. Она вздохнула, пытаясь унять бешеное биение сердца. Увы, успокоиться было почти невозможно, ведь Коннор стоял так близко. — Мне надо идти, — заявила Фрэнки. — Крупные неприятности с одним из поставщиков. Сам знаешь, как это бывает.

— Да уж, знаю. — Его взор был так серьезен, но потом в глазах Коннора мелькнуло знакомое дразнящее выражение, и она немного успокоилась. Впрочем, она знала, что обманула его, и от этого никуда не деться.

Зато она исключила его из своей системы. А иначе ей пришлось бы изнывать, ожидая близости с ним очередные десять лет, а потом она умерла бы старой девой, потому что ни один мужчина не смог бы дать ей того, что дал Коннор. А теперь… теперь она сможет сойтись с любым. Да-да, с любым. Потому что теперь она знает, чего была лишена долгое время. И дело не в том, что она хочет его. Нет, она теперь вступила в активную сексуальную жизнь и вольна поступать так, как ей заблагорассудится. Во всяком случае, Фрэнки очень на это надеялась. Подхватив ящик с инструментами, она направилась к двери.

— Увидимся позже, — крикнула она Коннору.

— Можешь в этом не сомневаться, дорогая. — От его низкого, раскатистого голоса по спине Фрэнки пробежала дрожь.