"Стреляющий компромат" - читать интересную книгу автора (Карасик Аркадий)

10

Людмилу будто околдовали. Бессонные ночи на квартире валеркиных родителей, фактически непрерывное занятие сексом подрубили остатки воли, полностью подчинили ее любовнику. Обещание сбежать из Москвы связало девушку по рукам и ногам. О матери она даже не вспоминала — Валерка сказал: предки отжили свой век, теперь время жить их сыновьям и дочерям, стоит ли терзаться сомнениями?

— А как быть с работой? Уволиться?

— Никаких заявлений и расчетов — просто слиняем. Россия большая — не найдут. Дискеты подготовила?

— Да.

— Давай их мне, сохранней будут. Ехать вместе опасно — засекут, поэтому первым слиняю я. Ты — через несколько дней. Встретимся в Тихорецке, с недельку поживем у одного моего друга, потом решим куда податься. Возможно — на Дальний Восток.

— А как же деньги?

— Возьми. Позаимствовал у предков. Отец — торгаш, возит шмотки из Турции, Эмиратов, черт его знает откуда, мать продает… Не бойся, не обеднеют, получим башли, — выразительно поднял он над головой дискеты, — возвратим. — Понимаю — для нормальной житухи и путешествия на Дальний Восток маловато. Но, не забывай, имеется твое «приданное», как им распорядиться — мои проблемы.

Людмила не провожала дружка — стояла на перроне вокзала в стороне и сквозь слезы следила за входящим в вагон Валеркой. Господи, как же она проживет неделю до встречи с ним?

На следующий день Молвин вызвал ее в кабинет.

— Садись за компьютер, перепиши записанные в память файлы на дискеты. Запись сотри. И — забудь.

Как же во время она сняла копии, сейчас уехавшие с Валеркой! Один, всего только один день прошел и вот вонючий козел все же вспомнил про спрятанный под паролями компромат!

— Разрешите сделать это позже? Сейчас разберу почту…

— Никаких почт! — зло прикрикнул Егор Артемович. — Только сейчас в моем присутствии!… Послезавтра уезжаем в Петербург. Побалуемся, — выдавил он обещающую улыбочку.

Пришлось подчиниться. Молвин внимательно следил за манипуляциями с клавиатурой, брал из ее рук дискеты и укладывал их в черную визитку. Предварительно помечал цифрами и буквами.

— Теперь уничтожь записи в памяти компьютера.

Так же внимательно проследил как выполняется его распоряжение, потребовал еще раз включить файлы со стертым содержанием, убедился в том, что они, действительно, пусты.

— Все. Свободна. Не забудь — послезавтра выезд. Как всегда, пришлю за тобой машину…

Рано утром, не дожидаясь черной «волги», девушка уехала в аэропорт. Двое суток трястись на поезде — с ума сойдешь, значительно удобней — до Краснодара самолетом, оттуда до Тихорецка — пригородной электричкой. Адрес друга Валерки — в кармане, деньги вложены в кармашек, пришитый к изнанке джинсов. В сумке — самое необходимое: белье, юбка с блузкой, косметика, туалетные принадлежности. Остальное они купят на месте.

На всякий случай отбила телеграмму в Тихорецк. Короткую, понятную только двоим: ей и Валерке. «Встречай самолетом условленном месте. Лева». Время известное — ровно через три дня после от"езда компьютерщика, номер рейса ни к чему — побалдеет любимый в Краснодарском аэропорту, дождется. Не дай Бог, расшифруют текст телеграммы шестерки босса, доложат ему!

Представив себе злобный оскал Молвина, когда он узнает об исчезновении любовницы, Людмила весело расхохоталась. Она начинает новую жизнь, в которой нет места сексуальному рабству, угодничеству, притворству. Они с Валеркой осядут на берегах Амура, устроятся на работу, появятся дети.

Девушка и помыслить не могла — семейная жизнь, тихая и спокойна, будто вода в незамутненной речушке, уже не для нее, ибо она вкусила другую — бурную, изменчивую, разгульно-веселую.

Аэропорт Внуково, как всегда, переполнен пассажирами. Возле пунктов регистрации громоздятся чемоданы, ящики, узлы, гулко разносятся характерные горловые голоса кавказцев, детский писк, женские причитания. Здесь же едят, пьют, веселятся и плачут, ссорятся и мирятся.

Людмила пошла вдоль фронта конторок и пристыкованных к ним круглых циферблатов весов. Табло с указанием номера ее рейса погашено, значит, регистрация еще не начиналась. Или — закончилась?

— Что глядишь, девонька? — с насмешливой добротой обратилась к Людмиле женщина средних лет, по кубански дородная, румяная, крепкая. Одним словом, казачка в расцвете сил. — Боишься — опоздала? Та не волнуйся, дитятко, отложили наш рейс на два часа. По каким-то техническим причинам: механик упился горилкой, чи рулевого прохватил злющий понос.

Первая непредвиденная задержка. Планируя побег, секретарша не учитывала задержки отправления рейсов, железнодорожные катастрофы, отключения энергии и прочие «катаклизмы». А минут через двадцать, прикинула она, черная «волга» советника Президента остановится около под"езда ее дома. Выждет терпеливый водитель минут с десяток и помчится докладывать помощнику советника: не вышла девка, проспать не могла, значит — сбежала.

Посереет лицом Молвин, нальется кровью знаменитый нос-банан, вспомнит о дискетах с компрой, схватит трубку телефона. Полетят в отделения милиции, в офисы криминальных боссов, в загородние дома-виллы главарей бандитских группировок панические выкрики. Украли особо секретные документы… Секретарша из Администрации Президента Новожилова Людмила сбежала с ними… Немедля организовать совместный милицейско-криминальные поиск по всем направлениям… Президент и его главный советник приказали: отыскать и представить для расправы… Главное — дискеты, воровку разрешается ликвидировать. За ненадобностью!

Через пару часов в квартире матери устроят «мышеловку». На столичных вокзалах и в аэропортах появятся подозрительные личности, заглядывающие в лица девушек. Рядом с ними — усиленные наряды милиции, занимающиеся таким же разглядыванием.

Умилительное содружество правоохранительных органов и бандитов!

К Молвину станет стекаться информация: на Казанском вокзале беглянка не обнаружена, в Домодедово ее нет, на Ярославском и Курском не выявлена. Егорушка гневно терзает мясистый нос, матерится про себя.

А она уже не Новожилова — в сумочке паспорт на имя Марины Коптяевой. С вклеенной и проштампованной печатью фотокарточкой, со всеми отметками и подписями. Пусть на здоровье ищут секретаршу, расправляются с какой-нибудь однофамилицей Новожиловой, ищут дискеты в багаже всех попавшихся под руку людмил.

— Чего загоревала, дивчина? — заботливо осведомилась казачка. — Ходи к нашему табору, почаевничаем. Голова чайку принес в термосе, печеньем разжился в буфете.

Если нельзя возвратиться домой, лучше принять гостеприимное приглашение.

Заодно поразмыслить, как незаметно пробраться в самолет.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила девушка, поудобней пристраивая на плече ремень сумки. — Как вас звать-величать?

— Имячко — старинное, не модное. Горпына я. А голову Иваном кличут. Бог не дал ребятишек — вдвоем бедуем. А вот у сродственницы детей полна хата, мал-мала меньше, лесенкой. Вместях вертаемся на ридну Кубань.

Напевный голос новой знакомой успокаивал, внушал увереность. Конечно, Егор Артемович уверен — секретарша сбежала вместе с компьюторщиком, босс не мог не разведать их близкие отношения, ему успели доложить топтуны и топтуньи, охранники и усердные менты. Значит, особое внимание будет обращено на девушку, сопровождаемую парнем.

А она пройдет на посадку рядом с Иваном и Горпыней.

Через три с половиной часа объявили посадку. Экссекретарша подхватила тяжеленный узел, Иван взгромоздил на спину огромный рюкзак, взял два не менее громоздких чемодана, Горпына поставила на выпирающую грудь фанерный ящик. Дружной «семьей» двинулись к регистрационному прилавку.

Снова ожило радиовещание.

— Госпожу Новожилову Людмилу Савельевну возле центральной справочной ожидает брат. Повторяю: госпожу Новожилову Людмилу Савельевну возле центральной справочной ожидает брат.

Ну, и пусть себе ожидает, зло подумала Людмила, хоть неделю, хоть месяц. Все правильно, бандиты и менты не знают на какой рейс взяла билет госпожа Новожилова, пошерстили в кассах — нет такой, призывают к «брату» на всякий случай, рассчитывают на наивность телки.

Зарегистрировавшись и сдав громоздкие вещи «семья» двинулась в зону контроля. Снова — паспорта, сумочки, дипломаты. Проход под аркой магнита.

Все это — чепуха, шелуха от семячек, новорожденную госпожу Коптяеву подобные процедуры не стращат, пусть их опасается скончавшаяся Новожилова.

В сопровождении дежурной авиапассажиры вышли на летное поле, сели в автобус. Он остановился возле трапа лайнера, будто катерок причалил к огромному теплоходу.

Людмила специально замешкалась, запутавшись в ремешках сумки. Горпына и Иван терпеливо ожидали. Вышли они к трапу последними, пристроились к хвосту очереди, за спиной толстенного мужика, килограмм под стопятьдесят весом.

Возле трапа — еще одна проверка билетов. А рядом с двумя девчонками в форме три парня отслеживают девушек, сверяя их личики со спрятанными в ладонях фотокарточками. Всех, без исключения — и тех, кто — с родителями или — с мужьями-любовниками, и тех, кто движется на посадку самостоятельно, без сопровождения.

По другую сторону движущегося потока — два человека в милицейской форме с таким же вниманием осматривают проходящих мимо, так же сверяют их внешность со своими фотоотпечатками.

Это уже не «шелуха от семячек» — почти провал. Сейчас молвиновскую секретаршу выдернут из толпы пассажиров, как глупую рыбешку, позарившуюся на подброшенного червяка. Что же делать? Бежать глупо — догонят. Спрятать под надвинутой косынкой лицо еще глупей — мигом вычислят. Остается понадеяться на счастливый «авось».

«Авось» на помощь не пришел.

— Девушка, задержитесь, — вежливо взял ее под руку один из парней. — Мы — из госбезопасности, пройдете с нами в здание, проверим и… отпустим.

Второй «госбезопасник» предупредительно снял с плеча Людмила ремень сумки.

— Глянь, Иванко, до дивчины чипляются нелюди… Ратуйте! — в полную силу закричала на все летное поле Горпына, заглушив на мгновение рев двигателей.

Глыбообразный Иван вытаращил глуповатые глаза, сжар руки в кувалдообразные кулаки.

— Чого к дивчине пристали? Она — наша сродственница, вместях летим на ридну Кубань. Геть витциля!

— Не вмешивайтесь, уважаемый… Госбезопасность…

— Чихать мени на безопасность! — взревел Иван на подобии быка при виде красной тряпки. — Кажу видпускай дивчину!

Парень, держащий под руку Людмилу, совершил тактическую ошибку — попытался оттеснить казака. Громадный кулак обрушился молотом на его башку. Второй бросился на помощь и получил мощный удар по челюсти. Третий предпочел не рисковать — остановился на приличном расстоянии от богатыря.

Иван вертел головой, ожидая новых противников, Горпына с восхищением глядела на мужа.

Два милиционера до этого равнодушно взирающие на схватку, поторопились вмешаться — размахивая палками ринулись к бравому казаку. Один огрел его по спине, второй — по плечу. Иван рассвирепел, вырвал у первого палку, походя, врезал ему по скуле, отбил удар второго и отправил его в глубокий нокаут.

Воспользовавшсь общим замешательством, Людмила скользнула за тушу стопятидесятикилограммового мужика, легко взбежала по трапу. Сумку оставила преследователям в качестве заслуженного трофея.

Преследовать девушку никто не собирался — разборка между могучим казаком, шестерками Николаева и милиционерами набирала силу. Иван, размахивая пудовыми кулаками, отбрехивался, ссылался на то, что он, дескать, защищал честь и достоинство своей «сродственницы» от посягательства паскудных «насильников». Горпына активно поддерживала мужа.

В конце концов, участники схватки под конвоем прибывшего милицейского подкрепления отправились в здание аэровокзала.

Людмила вздохнула с облегчением — первый этап ее путешествия к Валерке завершился, вроде, благополучно. Но она нисколько не сомневалась — продолжение ожидает ее в Краснодаре. Молвин ни за что не выпустит секретаршу и похищенные ею дискеты из цепких своих рук… А они, эти руки, не только цепкие, но и длинные…