ГЛАВА 13

– Вы не могли бы заткнуться? – раздраженно попросил я.

Нийя даже не пошевелилась. Я обошел вокруг и заглянул ей в лицо. Похоже, сотрясать стены она уже не собиралась, так что я оставил ее и присел на корточки перед трупом. Одного взгляда оказалось вполне достаточно. Пораскинув мозгами, я встал, посмотрел на Нийю, грудь которой судорожно вздымалась, и сказал:

– Самое неприятное, что у меня в кармане эта бумажка.

Нийя подняла голову и еле слышно прошелестела, едва шевеля губами:

– Отдайте ее мне.

– Разумеется. Блестящая мысль.

Я обогнул стол, подошел к окну, выходящему на Тридцать восьмую улицу, приподнял его, выглянул наружу и увидел как раз то, на что и рассчитывал. Я повернулся к девушке и спросил:

– У вас нервы крепкие?

– Да.

– Тогда подойдите сюда.

Она подошла, быстро и бестрепетно. Я попросил, чтобы она выглянула из окна и посмотрела вниз.

– Видите бело-серое такси возле тротуара посередине квартала?

– Да.

– Подойдите к нему и спросите у пассажира, он ли Фред Даркин. Он ответит, что да. Скажите, что он мне срочно нужен здесь, но ничего не объясняйте, чтобы таксист не услышал. Приведите Даркина сюда. Я буду следить за вами из окна на тот случай, если вам вдруг захочется сделать ноги…

– Не захочется.

– Хорошо. Только, пожалуйста, побыстрее. И знайте – вы славная и смелая девушка.

Нийя отправилась выполнять поручение. Несколько секунд спустя она уже вышла на улицу, сбежала с крыльца, быстро прошагала к такси, открыла дверцу, что-то сказала и повернула обратно уже вместе с Фредом. Не будучи знатоком повадок черногорок, оказавшихся в трудном положении, я оставался на посту у окна до тех пор, пока Фред с Нийей не вошли в комнату. При виде того, что лежало на полу, Фред остолбенел.

– О, дьявольщина, – пробормотал он и испуганно посмотрел на меня.

– Нет, – покачал головой я. – На сей раз я невиновен. Никто больше не испортит физиономию этому бедолаге. – Я вынул из кармана бумагу. – Вот кое-что важное. Поскольку труп обнаружил я, уйти я не могу, а в свете кое-каких событий, случившихся вчера, меня могут обыскать с ног до головы. Возьми эту… Эй, стой, бесовка!

Нийя сделала неуловимый фехтовальный выпад, выхватила бумагу у меня из руки и отпрянула назад, прижимая к груди добычу.

– О, черт! – покачал я головой. – За вами и молния не поспеет. Но вы поступили глупо. Вам ведь тоже придется оставаться здесь – я уж об этом позабочусь. Когда нагрянут полицейские, они обыщут здесь все, в том числе и нас, причем нас – особенно тщательно. Бумажка эта им нужна как воздух. Отдайте ее Фреду. Хорошо?

Нийя судорожно дышала.

– Не упрямьтесь, черт возьми? Только Фред может вынести ее отсюда. Отдайте!

Фред протянул руку.

– Давайте же.

– А что он с ней сделает?

– Будет ее холить и лелеять денно и нощно.

Нийя не шелохнулась. Я шагнул вперед, вырвал бумажку и отдал ее Фреду.

– Ступай вниз, – велел я. – Отошли прочь такси, садись в мой «родстер», поезжай к Вулфу и отдай бумагу ему, если он один. Если у него кто-то есть, пусть Фриц вызовет Вулфа на кухню – передашь бумажку там.

– Сказать ему…

– Я сам ему позвоню. Если тебя будут допрашивать, расскажешь только про то, что здесь видел, а про бумагу не упоминай. В контору я тебя посылаю потому, что полицейские наверняка вцепятся в меня мертвой хваткой и продержат бог знает сколько, а в мое отсутствие ты будешь нужен Вулфу. Договорились?

– О'кей. – Фред повернулся, чтобы идти.

– Погоди. Задержись на минутку.

Я принялся шарить по комнате. Заглянул за диван и даже под него, проверил стенной шкаф и уже прикоснулся к ручке двери, ведущей в спальню, когда Фред прорычал:

– Эй, ты не забыл про отпечатки?

– Черт с ними, с отпечатками. Имею же я право поискать убийцу.

Я продолжил свое занятие и не успокоился до тех пор, пока не проверил все места, где мог затаиться преступник. Много времени у меня это не заняло, поскольку в квартирке была одна ванная, кухня и две спаленки. Я вышел в переднюю и сказал Фреду:

– Все, можешь топать.

Фред поспешно отчалил.

Я посмотрел на Нийю.

– Вы уже дрожите. Присядьте лучше.

Нийя помотала головой.

– Со мной все в порядке. Но я… я… Карла… Где она?

– Представления не имею. – Я подошел к столу, на котором стоял телефонный аппарат, и снял трубку.

– Но подождите… пожалуйста! Почему нам нельзя просто уйти? Уйти и поискать Карлу?

– О, замечательно! – Я начал накручивать диск. – У вас порой случаются настоящие озарения. Как вчера, например, когда вы засунули эту штуку мне в карман. Просто запереть дверь и уйти, да? Когда эти ребята, что берут интервью у Милтана, знают, что мы поехали сюда? Да еще таксист…

– Ниро Вулф слушает, – пробурчала трубка.

Я понизил голос до шепота.

– Привет, босс. Просьба соблюдать осторожность.

– Согласен.

– Кремер там?

– Да.

– Отвечайте одними междометиями, чтобы можно было наврать, будто звонили из Армии спасения. Мы ездили к Милтану и узнали, что Карла там была, но уехала домой. Тогда мы отправились туда, в дом четыреста четыре по Восточной Тридцать восьмой улице. Адрес запомнили?

– Да

– Старый дом, без лифта, третий этаж. Нийя отперла дверь своим ключом. На полу лежал Рудольф Фабер без признаков жизни. В пиджаке слева на груди дырка. Рубашка залита кровью. Оружие не обнаружено. Карлы дома тоже не оказалось. Звоню прямо отсюда, Нийя стоит рядом со мной…

– Одну минуту. Мне было доверено…

– Тут все в порядке. Фред следил за нами, я послал за ним Нийю, и сейчас это уже у него, а он едет к вам. Установить, что она побывал здесь, легче легкого – нас это тоже касается. Кто-то все второпях перерыл – ящики выдвинуты, на полу разбросаны вещи и так далее. Телефон здесь такой: Хэммонд три-сорок пять ноль пять. Мне продолжать?

– Нет.

– Повесить трубку, чтобы вы пустили в ход свой гениальный мозг, и перезвонить снова через три минуты?

– Нет. Оставайтесь там вместе с мисс Тормик. Здесь у меня мистер Кремер, и я ему все передам. Не вешай трубку.

Я услышал его голос, а потом до меня донеслись громкие звуки – должно быть, Кремер кувыркался от злости. В следующую секунду мне в ухо проорали:

– Гудвин!

– Да, сэр, слушаю вас.

– Оставайся на месте! Понял?

– Да, сэр.

Вот и все, если не считать щелчка брошенной трубки. Я дал отбой, прошагал к Нийе, взял ее за локоть, увлек к креслу и усадил.

– Они нагрянут минут через пять. Или даже быстрее. На сей раз первым подоспеет сам инспектор Кремер. И теперь вы уже точно втянуты в дело об убийстве. Здесь, в собственной передней. Что вы собираетесь рассказать Кремеру?

Нийя подняла голову и посмотрела на меня в упор. Она не моргала, по подбородок мелко дрожал. Девушка пожала плечами.

– А что я могу рассказать?

– Не знаю что.

– Ничего.

– Этого мало. При данных обстоятельствах. Его ухлопала ваша подруга Карла?

– Не знаю.

– Или вы сами?

– Вы же знаете, что нет!

– Не знаю. Много у вас здесь секретных шифров, компрометирующих бумаг про боснийские леса, концессии и плутни «Барретт и Дерюсси»?

– Нет, здесь ничего нет. Я очень осторожна.

– Да, очень. Я что хочу сказать, если вы станете отпираться и утверждать, что никогда и в глаза не видели Фабера и не представляете, с какой стати его пришили именно здесь, вам придется туго. Если будете говорить правду – другое дело, но если решите лгать, вам нужно быть поизобретательнее. Беда еще в том, что тот, кто убил Фабера, лишил вас алиби в убийстве Ладлоу. Я не пытаюсь вас запугать, но хочу, чтобы вы…

Зазвонил телефон, я подошел и снял трубку.

– Телефон Хэммонд три…

– Арчи, мистер Кремер приедет с минуты на минуту.

– Ах, какой кошмар!

– Как мисс Тормик?

– Замечательно. Уверяет, что у нее память отшибло.

– Шок?

– Нет, просто ничего не знает.

– Когда ее будут допрашивать о ее передвижениях после десяти утра – в это время Фабер ушел от нас живой, – она должна дать согласие отвечать только в присутствии своего адвоката. При данных обстоятельствах эта мера вполне оправдана.

– Я ей передам.

– Непременно. Я договорюсь с мистером Паркером, чтобы он представлял ее. А что она говорит про мисс Лофхен?

– Тоже без понятия. Войдя и увидев, что лежит на полу, она первым делом завопила: «Карла!»

– Понимаю. Что ж, очень плохо. Кстати, куда ты дел записи о размножении гибридов онцидиума? Я хотел бы кое-что уточнить.

– Боже всемогущий! – Я всплеснул руками. – Ваша дочь тут сходит с ума от ужаса, я сижу с руками, обагренными кровью Фабера, а вы несете какую-то чепуху о всяких дурацких… Почему бы вам вместо этого не поупражнять свои гениальные мозги?

– Я не могу работать, когда работать не с чем. Постарайся вернуться как можно скорее. Куда ты подевал эти записи?

Я рассказал. Он поблагодарил и положил трубку. Я взглянул на Нийю, которая сидела, сжав губы и сцепив пальцы, и мрачно заметил:

– Ну и субъекта вы себе выбрали в приемные отцы. Знаете, чем он развлекается? Изучает, как размножаются орхидеи, которые он высадил год назад! Кстати, он передал, чтобы вы отвечали на любые вопросы, которые вам будут задавать полицейские по поводу всех ваших сегодняшних передвижений начиная с десяти утра. На все другие вопросы отвечать отказывайтесь, пока не посоветуетесь с адвокатом. Он предоставит вам своего.

– Адвоката – мне?

– Да.

Вдали за открытым окном послышался вой полицейской сирены.