"Путь славы" - читать интересную книгу автора (Биллс Рэндалл Н.)

III

Цирцея-Нова, Ямаровка

префектура Ирис

Синдикат Дракона

5 июля 3062 г.

Мехвоин Зэйн яростно устремился вперёд по просёлочной дороге через лес Яллени (Yalleni). Его боевой механизм «дженнер IIС 2» был способен разогнаться до скорости более ста пятидесяти километров в час, но он знал, что было бы безрассудно нестись по этой ненадёжной дороге в таком темпе. Малейшая оплошность, и мех заработает повреждение «голеностопных» сочленений, если не хуже, но мысль о мчащейся по пятам погоне перевешивала риск. Он не решался даже улучить момент, чтобы вывести на обзорный монитор окно-картинку заднего вида и поглядеть на своих преследователей. Вместо этого, он смотрел под ноги, полностью сосредоточившись на пилотировании и надеясь, что навыки и удача его не подведут. Наконец, звуки выстрелов за спиною стихли; деревья размытыми коричневыми силуэтами продолжали мелькать на экранах бокового обзора; из-под ног меха взлетали фонтаны грязи. С каждым шагом, массивная нога «дженнера» погружалась в мягкую грязь почти на полметра, не встречая твёрдой земли.

Наконец, мех зашатался и споткнулся; Зэйн отчаянно рванул на себя рычаги в надежде, что его нейрошлем сумеет достаточно быстро передать импульсы мозжечка к гироскопу в груди меха. Нейрорецепторы шлема обеспечивали связь между вестибулярным аппаратом пилота и системой стабилизации меха, позволявшей десятиметровой боевой машине держаться на ногах, ходить и бегать. Но сейчас гироскоп протестующе взвыл, и боевой механизм хлопнулся в грязь, расплескав вокруг себя мутные полужидкие волны. Зэйна бросило вперёд с такой силой, что его голова врезалась в пульт управления. Мех взбрыкнул, как дикое животное, и пропахал носом несколько десятков метров по земле.

Когда Зэйн очнулся, он понял, что висит лицом вниз на привязных ремнях своего кресла. Он понятия не имел, сколько времени провёл без сознания. Зэйн попытался поднять свой упавший механизм на ноги, но отсутствие нормальных рук, заменённых стволами артиллерийских комплексов, изрядно осложнило дело. Подъём опрокинувшегося меха в таких условиях был настоящим искусством. На поле сражения мех, который не мог вставать после падения, был беспомощен, как перевёрнутая на спину черепаха.

– Савашри! – выругался он, изучив список повреждений после того, как, наконец, поставил «дженнера» вертикально. Легко бронированный, мех изрядно побился при падении. Правая рука была раздроблена, правый торс и соответствующая нога потеряли более половины своей брони. Самым плохим была потеря главного вооружения «дженнера», дальнобойного большого лазера, установленного в правой руке. Без него мех был почти беззащитен.

Такие повреждения в самом начале боя, горько подумал Зэйн. Этак его мех будет разрушен, прежде чем успеет сделать хоть один выстрел. Разъярённый и раздосадованный неудачей, он ударил кулаками по пульту управления. Его руки начали кровоточить, но он не мог остановиться, не будет останавливаться. Его гнев, наконец, израсходованный, схлынул, и Зэйн посмотрел на свои разбитые в кровь ладони и пальцы. Вид собственной крови и растекающаяся по ладоням боль привели его в чувство. Что он сделал неправильно? Его преследовали. Сейчас не время потворствовать гневу. Он должен вычислить, где находится враг.

Словно в ответ на его мысли, копьё энергии выстрела сверкнуло в воздухе справа от «дженнера». Дерево, которого коснулся этот поток мегаджоулей, взорвалось, когда лазерный луч испарил содержащуюся в его древесине влагу. Годы обучения не прошли даром, и Зэйн среагировал бессознательно, не думая. Он двинул рычаги, заставляя мех упереться в землю уцелевшей рукой. Взгляд на вспомогательный экран не прояснил ничего; не было ни единого признака врага в пределах дальности стрельбы его оружия. Но выстрел-то был! Луч шёл не под углом, а почти параллельно земле, что исключало версию самолёта-штурмовика – нет, это, определённо, была наземная боевая машина.

Враг снова заявил о себе, выпустив короткую очередь из автоматической скорострельной пушки. Снаряды вонзились в землю рядом с боевым механизмом Зэйна, поднимая в воздух настоящие гейзеры грязи. Пилот заставил «дженнер» откатиться в сторону с линии огня, пробуя делать себя более трудной целью. Он знал, что достаточно единственного снаряда, чтобы оторвать меху и без того повреждённую ногу. Ощущение угрозы заставило его посмотреть на другой вспомогательный экран. Второй противник был на дороге в километре перед ним – и это напоминало мех. Продолжая двигаться тем же темпом, он оказался бы в пределах дальности стрельбы зэйнова оружия через несколько секунд. Оставался единственный выход, пусть и почти самоубийственный…

Зэйн вдавил в пол педали активации реактивных прыжковых ускорителей, посылая свой мех вверх на столбах перегретой плазмы. Прыжок боевого механизма был почти что полётом, но Зэйн, скорее, сравнил бы его с управляемым падением кирпича, учитывая аэродинамические качества «дженнера»; даром, что при дальности до двухсот семидесяти метров при нормальной гравитации, это была самая прыгучая из когда-либо разработанных боевых машин. Однако и эти двести семьдесят метров пролететь было нелегко. Теперь, прыгая вслепую в заросшую густым лесом область, с повреждённой ногой вдобавок, требовались все его генетически спроектированные рефлексы только затем, чтобы пережить приземление.

«Дженнер» взлетел над кронами деревьев, и Зэйн понял, что сбылись его худшие опасения, увидев только бесконечный лес впереди. Быстро оглядев ландшафт, он, однако, сумел выбрать относительно чистый клочок земли, пригодный для приземления. По крайней мере, он на это надеялся. «Дженнер» достиг вершины своей траектории и начал спускаться; ракетные ускорители взревели, тормозя падение тридцатипятитонной массы металла, миомеров и ядерного двигателя. Мех Зэйна пронёсся сквозь кроны деревьев, едва не спалив их выхлопами ускорителей, горящих не хуже огнемётов, качнулся, стукаясь о толстые сучья. Зэйн вцепился в рычаги, выставил правую ногу «дженнера» вперёд, выправляя наметившийся крен. Даже в нормальных условиях, это было нелегко. Сейчас, когда мех был столь сильно повреждён – и вовсе близко к невозможному.

«Дженнер» затрясся конвульсивно, взвыл напряжённо гироскоп, а затем головка правого бедренного сустава треснула и раскололась, и вся правая нога отнялась, подломилась, не в силах более служить меху опорой. Зэйн проклял свою неудачу, проклял тени врагов, преследующие его еженощно, проклял свой клан за то, чем он стал. Не способный более двигаться, «дженнер» валился в разверзшуюся под ногами тёмную пропасть…

Зэйн сел в постели, покрытый потом, дрожащий, тяжело дыша. Нашарив у изголовья выключатель, он хлопнул по нему, зажигая ночник. Слабый флуоресцентный свет озарил спартански обставленную комнату, служившую ему жилищем последний год. С момента перевода в новую галактику Зета. Стол, стул, прикроватная тумбочка, скрипучая металлическая кровать с начавшей провисать сеткой. Голые, крашеные серой краскою стены.

Зэйн сполз с постели и прошлёпал в санузел, открыл холодную воду и долго плескал её на голову и грудь обеими руками, пытаясь смыть испарину и страх ночного кошмара. Схватившись за края раковины, он подставил голову под ледяной поток; вода ручейками стекала по его плечам и спине, скапливаясь лужей у ног. Он думал, что избавился от ночных кошмаров, но несколько дней назад они вернулись. Каждую ночь те же самые. Он снова возвращался в кабину меха, убегая от невидимого врага в лесу Яллени, что на Медвежьем Когте, как это было два года тому назад. Галактика Ро тогда была атакована Снежными Воронами и Адскими Конями.

Поскольку приёмные системы станции связи Когтя были отключены для профилактического ремонта, галактика была не осведомлена о событиях, случившихся на Охотнице и Стране Мечты. Они не слышали ни о Великом Отказе, ни о соглашении своих Ханов с Внутренней Сферой. Они не ждали нападения и оказались потрясены, когда Кони и Вороны вероломно атаковали планету, похерив традиционные правила благородного боя. Зэйну удалось бежать через лес; он стал одним из девяти воинов, сумевших покинуть планету. Память о товарищах, вырезанных на его глазах за преступление, которого они не совершали, поставила его на грань нервного срыва. Только дружеское участие остальных спасшихся воинов и одинокие размышления в течение долгого пути от скопления Керенского до Внутренней Сферы не дали перешагнуть эту грань. Теперь он понятия не имел, уйдут ли эти кошмары так, как и вернулись, или же будут преследовать его до самой смерти.

Как бы то ни было, он инстинктивно знал, что эти сны, эти кошмары, были связаны с его сомнениями и вопросами о том, что Коты были теперь частью Внутренней Сферы, сговорившись с Синдикатом Дракона и фальшивой Звёздной Лигой. Всё же тайны снов уклонялись от него. До Медвежьего Когтя он искал бы совета Хранительницы Клятвы Биккон Уинтерс, но теперь он не считал возможным доверять ей. Она слишком многое сделала для того, чтобы привести клан к нынешнему его состоянию. Зэйн решил, что сам найдёт ответ на свои вопросы.

Сигнал подъёма прокатился по казарме, снаружи донесся шум покидающих свои комнаты воинов галактики Зета. Он поднял голову и поглядел на отражающееся в зеркале хмурое курносое лицо, обрамлённое прямыми короткими чёрными волосами, слипшимися от воды. Обычное лицо вернорождённого мехвоина. Только зелёные глаза были необычны. Как и большинство клановых воинов, Зэйн не придавал сколько-нибудь существенного значения внешности, принимая как должное превосходное телосложение, созданное идеальными генами, и поддерживаемое непрестанными тренировками.

Сейчас он думал не о себе, а о том, что должно было случиться в этот день… что он мог делать, чтобы остановить это.

Несколько недель назад галактический командующий Тайрант Хигалл объявил о формировании нового кластера, и что один из трёх его тринариев будет переведён из состава галактики Зета. Это было необычно в формировании новой боевой единицы; обычно Коты для этих целей отбирали отдельных воинов из различных частей, чтобы сохранить все подразделения кластеров в целости. Несколько дней прошли в горячих спорах о том, что за тринарий выиграет честь присоединения к новому кластеру.

Когда Зэйн услышал новость о том, что его собственное подразделение, тринарий «браво» 37-го Гарнизонного кластера, был выбран для этой цели, он почувствовал волну радости впервые за много, много месяцев. Недавно сформированным соединениям всегда давали высший приоритет для боевых миссий. Конечно, Зэйн получил бы шанс восстановить честь, которой, как он чувствовал, лишился, когда Коты заключили «похабный мир» с Внутренней Сферой. Боевой дух всего тринария, где он служил, взлетел до небес в эту неделю. Впервые со времени прибытия на Ямаровку (Yamarovka) Зэйн поверил, что у него есть надежда. Но затем галактический командующий сделал второе объявление. Новый кластер в ближайшем будущем не пойдёт в набег на Доминион Медведя-Призрака или новую оккупационную зону проклятых Лошадей. Вместо этого кластеру, который должен был стать его спасениемпредстояло участвовать в совместных учениях с подразделениями Синдиката Дракона. Страваговы учения! Со злости Зэйн впечатал в стену кулак. Совместные учения с позорными вольнягами, совратившими Клан Кота с истинного Пути. Разочарование Зэйна не знало границ.

Он пошел в душевую кабинку и резко повернул «барашек» крана горячей воды. Тугие жгучие струи, жалящие кожу, обычно успокаивали его, но сегодня был не тот случай. А ведь предстояло ещё представляться своему новому командиру и выслушивать официальный приказ о проведении совместных с Синдикатом Дракона учений. Это было мерзко само по себе, а ведь Хан приказал, чтобы они не только обучали этих вольнорождённых, но и сами у них учились премудростям внутрисферного способа ведения войны. Нести службу совместно с Одиннадцатыми Альшаинскими Мстителями! Он снова ударил кулаком по стене.

Два года «мирного сосуществования» с Синдикатом Дракона, врагом, с которым они воевали не на жизнь, а насмерть в течение вторжения, были далеко не столь мирными, как хотелось бы руководству. Синдикатовские части были назначены на совместную гарнизонную службу в миры, занятые Котами, и инциденты начались почти сразу же. После трёх таких столкновений с людскими потерями с обеих сторон, правитель Курита создал префектуру Ирис, чтобы дать Котам их собственную территорию, отделённую от остального Синдиката. В пределах её границ они управляли бы мирами от имени координатора. Все драконские войска были выведены с миров, обороняемых воинами Котов.

На фоне этого продолжающегося кризиса и была сформирована Временная галактика Зета. Выполняя своё обещание, Хан Уэст назначил всех воинов, кто пережил разрушение Родных миров, в новое войсковое объединение. Но большинство из них не смогло ни понять, ни принять нового пути Кошек. Моральное состояние стало серьёзной проблемою Зеты. И то обстоятельство, что кластеры большинства галактик были назначены на различные миры, а вся галактика Зета в полном составе была размещена здесь, на Ямаровке, заставило многих прийти к мнению, что их отпихнули в сторону и забыли в собственном клане.

Зэйн ударил кулаком по стене ещё раз. Как мог Сэнтин Уэст приказать, чтобы кошачьи войска сотрудничали с вероломными суратами типа Одиннадцатого полка Альшаинских Мстителей – части, которая без объявления войны напала на Четвертую Кошачью Гвардию галактики Дельта (Fourth Nova Cat Guards of Delta Galaxy)? По мнению Зэйна, это было просто дальнейшее свидетельство морального разложения Уэста. Вынуждать любую часть галактики Зета взаимодействовать с ними значило только нарываться на неприятности. Зэйн подумал, а не готовит ли Хан, фактически, разрушение галактики Зета?

Он быстро вытерся и пошёл обратно в комнату – одеваться. Вид новой формы клана наполнил его всё тем же отвращением, что чувствовал он каждый день, с самого первого раза, когда увидел это. Сдёрнув ненавистную псевдо-СОЗЛовскую форму с вешалки, он быстро натянул брюки и китель. Застегнув ремень, шагнул к двери, не остановившись, чтобы посмотреть в зеркало. Он знал, что увидит там. Но что-то заставило его остановиться, и во внезапной вспышке озарения Зэйн понял, что никакая форма или знаки отличия не изменят его. Было правильно, хорошо, что долг каждого воина-Кота заключается в том, чтобы повиноваться приказам Хана, но времена изменились, и в наступившей смутной эпохе могло случиться и так, что собственный путь воина отклонится от такового его клана. Эти крамольные мысли не делали Зэйна ренегатом, как он считал. Он видел свой долг в показе братьям по клану всей глубины их заблуждений, чтобы они могли одуматься и вернуться на истинный путь. Зэйн поклялся, что сделает всё, что нужно для этого, становясь примером истинного воина Клана Кота.

Он шагнул через порог с мыслью, что этот шаг стал первым шагом на новой дороге его судьбы, и новой дороге судьбы всех Котов. Просто, они этого ещё не знают.