"Различные работы (сборник)" - читать интересную книгу автора (Генон Рене)Предуведомление к публикации писемПолучатель опубликованных ниже 23 писем, Гвидо Де Джорджио, похоже, был излюбленным собеседником Рене Генона среди других его итальянских корреспондентов. Собранные здесь письма — составляющие довольно значительную часть[39] корреспонденции, адресованной Де Джорджио — являются прямым свидетельством их искренней и бескорыстной (в самом широком значении этого слова: в переписке ни разу не затрагиваются ни вопросы личных пристрастий, ни проблемы, связанные с изданием работ и т. п.) дружбы. Доказательством этого служит не только эпистолярное обращение «Милостивый сударь и любезный друг», впервые появляющееся в письме от 1 ноября 1927 г. и крайне редкое для Генона, но и многое другое. Рене Генон поверяет де Джорджио свои личные и даже конфиденциальные[40] семейные проблемы: неоднократно приглашает Де Джорджио погостить у него (и наоборот), эта встреча действительно состоялась в конце лета 1927 г.; напоминает де Джорджио о его замысле устроится в Блуа на преподавательскую должность; беседует с ним на самые различные темы, и всегда между друзьями царят взаимопонимание и согласие (Генон даже говорит о «совпадении»…).[41] Подтверждением дружеского характера их отношений служит и разнообразие обсуждаемых ими вопросов, что, помимо того является ярким свидетельством полного и совершенного владения различными темами. Насколько нам известно, письма Генона к другим его адресатам, по крайней мере итальянским, пусть столь же богатые ссылками и сведениями, тем не менее, всегда сосредоточены на частных темах, специфических Leitmotive.[42] С Регини Генон говорит о масонстве и инициации, а также обсуждает те издания, в которых принимал участие его собеседник; с Эволой он обсуждает vexatae quaestiones, по которым он расходится с итальянским автором и соответствующими журналами, издаваемыми последним. Из этих троих — Регини, Эволы и де Джорджио — именно последний пользовался полным и безоговорочным доверием Генона, и именно он с большим или меньшим успехом исполнял для него роль «редактора». Даже из этой неполной переписки видно, что их сближал особый общий интерес к исламским братствам, и особенно к тарикату (tariqa) Alaouias, ветвь которого, как нам стало известно, существовала в Париже в 1927 г. Более того: сообщая своему корреспонденту об создании нового отделения, куда открыт доступ и европейцам, Генон не скрывает своей озабоченности: «Введение западных элементов — пишет он — нередко становится причиной отклонения». Тем самым здесь подтверждается факт существования тариката Alaouite, открытого для европейцев, задолго до появления сначала швейцарского, а затем парижского ответвления. К сожалению, после приезда Де Джорджио в Блуа эта тема исчезает из переписки, так как друзья несомненно воспользовались этим случаем для обсуждения этого вопроса вживую. Собранная здесь переписка охватывает более чем четырёхлетний период, имевший особое значение для Генона: письмо, открывающее этот сборник, естественно, далеко не первое из всех писем, написанных Геноном де Джорджио, помечено 20 ноября 1925 г. и содержит в приложении различные отзывы о книге «Человек и его становление согласно Веданте»; последнее из тех, которые нам удалось найти, датировано 10 февраля 1930 г., и Генон говорит в нём о своём отъезде в Каир «возможно на четыре-пять месяцев». Здесь следует особо подчеркнуть следующее: Генон не упускает случая обратить внимание своего итальянского друга на то, что вопрос о поездке в Египет «стоял перед ним с 1911 г.», явно намекая на своё сближение со школой акбарийя (akbariya) Алиши аль-Кабира (Elish el-Kebir), произошедшее как раз в это время. Все 23 письма, за исключением одного, посланного из Верхней Савойи 29 сентября 1929 г., отправлены из Парижа и Блуа. С периодом ноябрь 1925 г. — февраль 1930 г. связаны наиболее драматичные личные события в жизни Генона: болезнь и смерть его жены, позднее кончина её тетки; изнуряющий и безжалостный конфликт со свояченицей; принудительная разлука с любимой племянницей, двусмысленное поведение которой раскрылось позднее; самая настоящая травля — его засыпали письмами, полными оскорблений и угроз — со стороны определённых «католических кругов», близких Маритэну (Maritain), развёрнутая, по словам самого Генона, после выхода в свет его книги «Кризис современного мира». Генон также сообщает де Джорджио о том, над чем он работает и делится своими замыслами, их переписка охватывает множество разнообразных тем, идей и людей. Помимо Эволы и Регини, часто встречаются такие имена как Масон-Урсел (Masson-Oursel), Бако (Bacot), Меа (Mead), шейх Мустафа бен Алиуа (Moustafa ben Alioua), Матжои (Matgioi)[43] (который отсутствовал более десяти лет), Шарбоно-Ласай (Charbonneau-Lassay) и его будущий «Бестиарий Христа», Пробст-Бирабен (Probst-Biraben) и Марке-Ривье (Marques-Riviere). Кроме этого, Генон часто упоминает «Вуаль д'Изи» (Voile d'Isis — «Покрывало Изиды»), журнал, о котором он говорит: «теперь, когда он, наконец, вышел, надо приложить усилия, чтобы сделать его действительно серьёзным изданием»; он сообщает также об основании издательского дома «Л'Анно д'Ор» (L'Anneau d'Or — «Золотое кольцо»). Сведениями о других упоминаемых здесь лицах мы не располагаем. |
|
|