"Император всего" - читать интересную книгу автора (Олдридж Рэй)

20

Руиз пришел в себя, покрытый липким потом, чувствуя себя не намного лучше, чем перед тем, как он лег спать. Он потер лицо ладонями, протер глаза, выжидая, пока не пропадут последние следы сна. Он уже забыл содержание сна, но помнил, что в нем каким-то образом была Низа. И он почувствовал страшную пустоту при мысли, что потерял ее. Иногда ой жалел, что не помнит своих снов, пусть даже они бывают неприятными, каким наверняка был этот сон, так напугавший его.

Олбени вскочил и пошел к Руизу, но, видимо, передумал, и теперь стоял неподвижно, протягивая к приятелю руку жестом не то предостережения, не то успокоения.

– Черт тебя подери, Руиз, – сказал он, – у меня от тебя мурашки по коже. Ты в порядке?

– Еще бы. Все о'кей. – Руиз выбрался из штурманского кресла и увидел, что он проспал почти полных два часа, которые сам себе разрешил. Он размял свое раненое плечо и решил, что оно хорошо заживает, отвечая на тканевые стимулянты, которые ввела медицинская прилипала.

Олбени покачал головой.

– Что за дурдом, – сказал он, покачивая головой.

Лицо его было бледно в вырезе шлема, и он ей улыбался.

– Прости, – сказал Руиз. – Почему бы тебе не поспать? Мне надо просмотреть дискетку с данными, и надо составить хоть какой-то план.

Он начал снова втискиваться в броню, морщась от кисловатого запаха, который исходил от мономолевых сегментов.

Секунду Олбени не реагировал, потом, казалось, расслабился от какого-то напряжения, которое Руиз не заметил, пока Олбени не пошевелился.

– Ага. Ага. Наверное, я так и сделаю.

Он начал стягивать собственную броню, и Руиз заметил, что руки у него дрожат.

– Что тут происходило? – спросил Руиз.

Олбени пожал плечами и уселся в штурманское кресло.

– Ничего особенного. Мы в течении, которое идет на запад, плывем-дрейфуем со скоростью пол-узла в час. Там, на поверхности кой-чего творилось, как раз когда ты уснул, кто-то все время возился и трепыхался, включили тьму сонаров и опускали детекторные драги, такое ощущение, что кто-то чего-то искал. Это не нас, часом?

– Может, и нет, – ответил Руиз. – А еще что-нибудь было?

Олбени неловко и смущенно заерзал.

– Наш бывший работодатель… Он совсем без пятой клепки с поехавшей крышей, а? Он мне тут рассказывал про свое искусство, пытался меня напугать как следует. Должен тебе сказать, в этом он преуспел. Теперь мне понятно, почему ты сказал, что лучше хочешь умереть, чем попасть ему в лапы.

Он вздохнул и посмотрел на Руиза измученными глазами.

– И я тоже так решил. Надеюсь, ты можешь с ним управиться, Руиз.

– Мне тоже так кажется, – ответил Руиз, стараясь говорить как можно увереннее, – если вообще кто-то может с ним справиться.

– Ладно, – Олбени вздохнул и закрыл глаза. Секундой позже глаза его закрылись, и он начал храпеть.

Руиз потянулся, потом подошел к панели коммуникатора и засунул туда дискетку Алмазной Фасолинки.

Реминт снова позвонил, вскоре после рассвета, и разбудил Кореану от неспокойного сна, в котором ей снились страшная опасность, угроза гибели и побег. Сны ее были окрашены страшными картинами из безумных коридоров Добравита – это была протечка из намертво отрезанного от сознания ее детства и детских воспоминаний.

Мармо ответил на вызов, но Реминт настаивал, что он должен говорить только с Кореаной. К этому времени Кореана стояла в дверях, расчесывая спутавшиеся от сна волосы. Когда она увидела, чье лицо заполнило экран, она подошла к панели коммуникатора.

– Что такое?

– Еще одно наблюдение.

– Где?

Теперь она совершенно проснулась, ее плохие сны испарились в огне ее ненависти.

– В казармах. Он прибыл туда в маленькой подлодке, вошел внутрь на несколько минут, потом вышел, взошел на борт подлодки и уехал.

Бесстрастное лицо Реминта ничего ей не сказало.

– Ты его схватил? – она вся исполнилась восторга.

– Нет. Мы ожидали, что он прибудет в надводном транспорте – скажем, на воздушной лодке – и соответственно устроили все наши ловушки. У нас не было никакой возможности напасть на него в лагуне казарм. У нас были страшные трудности даже с тем, чтобы ввести туда шарик-шпион. Пиратские властители вне себя, они пылают от ярости, они вооружили казармы многочисленными роботами-убийцами, они меня повсюду ищут. Я боюсь, что моя полезность моему брату навсегда пострадала – настолько сильно она уменьшилась.

При этом отступлении от темы что-то зажглось в глазах убийцы.

– Но ты идешь за ним по пятам? Уж это точно?

– Нет. По выходе из лагуны лодка нырнула прежде чем мы успели прикрепить к ней отслеживающее устройство; Она ушла на максимальную глубину, а потом выключила моторы, и мы не в состоянии были уловить что-либо нашими детекторами.

– Идиот несчастный! – Ее восторг превратился в жгучую ярость. – Я тебе перережу глотку и скормлю тебя маргарам.

Реминт, казалось, совершенно не отреагировал на ее вспышку. Он откинулся назад, и в поле зрения камеры появился сонический нож. Он включил нож и притронулся лезвием дрожащего воздуха к своей шее.

– Это твой приказ?

Пока он говорил, лезвие впилось в его горло, немножко, но тонкая струйка крови побежала по лезвию и забрызгала линзу камеры крохотными красными брызгами.

– Нет! Нет! Не будь дураком! – она смотрела, как он выключил нож и спрятал его, видимо, совершенно не интересуясь тем, что красный ручеек бежал по упругим мускулам его шеи. Как она поняла, это было существо, на которое совершенно не распространялся человеческий опыт, она никогда не имела дела с такими людьми, хотя у нее было несколько генчированных рабов. Никто из них не проявлял такого ледяного неистовства. Реминт до своей деконструкции, должно быть, был незаурядным человеком.

Он взглянул на нее, глаза его не выражали никаких чувств.

– Мне продолжать?

– Да.

– Тогда следующее: Руиз Ав теперь обдумывает то, что он узнал в казармах. Мне кажется, что он станет разыскивать меня в моем некогда любимом месте, в фабулярии неподалеку от крепости моего брата. Пиратские властители уже посетили Селадон Уинд, как называется это место, и их агенты все еще сидят в каждой дыре и в каждом углу. Это он и так знает, но судя по моей оценке этого человека, он посчитает, что сможет открыть нечто новое, что упустили правительственные агенты. Что лорды были слишком глупы и упустили какую-нибудь важную информацию. Он совершеннейший эгоманьяк, я тоже таким когда-то был. Мы очень и очень похожи во многих отношениях.

Его отстраненность от того, что он говорил, была совершенно невероятна, хотя он и был просто роботом из плоти и крови, как его понимала Кореана..

Кореана задумалась.

– Ты его там поджидаешь?

– Я и мои многочисленные убийцы прячемся в соседнем дворце развлечений.

Она приняла решение.

– Пришли мне проводника. И я к тебе присоединюсь.

Взгляд его был спокойным и оценивающим.

– Твоя страстность может оказаться губительной для успеха моего плана.

Она оскалилась, зарычала и сказала:

– Пришли, говорят тебе.

Тут она выключила коммуникатор.

Потом она откинулась на спинку стула и стала думать про Руиза Ава, про его необъяснимое везение. Откуда-то из глубин поднялось воспоминание и стало ее терзать. Она вспомнила, как она думала относительно Руиза Ава, о том, берется ли его уверенность в себе из глупого незнания истинных опасностей его положения или она бралась из такой всепоглощающей силы, что ему действительно не надо было ее бояться.

Ее охватила дрожь, и она невольно поежилась. Нет-нет, это было смешно и нелепо. Множество раз она держала его жизнь в своих руках, много раз она могла без усилий погасить эту жизнь, и он не смог бы ей сопротивляться.

Спокойно, говорил ей крохотный голос изнутри, однако все еще Руиз Ав жив, и ставит тебе палки в колеса, и не обращает на тебя никакого внимания, занятый своими делами.

Несколько подзаголовков появились на экране, и Руиз дотронулся до первого, который гласил: ЗАПИСИ НАБЛЮДЕНИЙ. Полоска меню расширилась, показала свои подзаголовки, и Руиз выбрал ту, что гласила: НАПАДЕНИЕ НА КАЗАРМЫ.

Экран на миг очистился, потом его заполнило слегка зернистое изображение, резко освещенное, на экране появился крупный человек в зеркальной броне, который быстро прошел сквозь входной портал казарм, его сопровождали две меньшие фигуры, тоже в броне. В правом углу экрана высветилась надпись: РЕМИНТ Ю-ЮБЕРЕ И ДВОЕ НЕИЗВЕСТНЫХ.

Руиз внимательно изучал своего нового врага. Ему стало слегка нехорошо. Он никогда не встречал Реминта, но он ЗНАЛ, что он такое, это было знание, рожденное из бесчисленных кровавых столкновений, которые сделали Руиза тем, чем он был.

Руиз внезапно и совершенно убедился в том, что Реминт был как раз таким убийцей, какого он больше всего боялся, самый неприкрытый и самый смертоносный тип убийцы, человек, который полностью жил одним моментом, кого не беспокоили ни угрызения совести, ни предчувствия. Этот человек двигался так же легко, как обычно движутся недавние иммигранты с планет с более высоким уровнем гравитации, попавшие в легкие условия. Он производил впечатление силы, перед которой невозможно устоять, силы, которая была прочно и крепко связана. За этим забралом из зеркальной брони глаза Реминта, должно быть, скользили по сторонам, изучая, прицениваясь, взвешивая обстановку. Все оценивалось только с точки зрения цели, которой надо было достичь. Он немедленно уничтожил бы все, что могло помешать этой цели, причем сделал бы это безжалостно и эффективно.

Руиз притронулся к экрану, и в левом нижнем углу появилось изображение лица Реминта, каким он был во время своего первого визита в казармы. В чертах этого лица он смог увидеть кое-какие черты Алонсо Юбере, но сходство было смутным, неясным, его еще более смазывали усиленные специальными тканями кости и мышцы. Глаза, лишенные всякого выражения, мерцали в прорезях нечеловечески натянутой кожи лица. Если только можно было так сказать, то без брони убийца казался еще более страшным – настоящая машина для уничтожения.

Собственно говоря, это был он сам в недавнем прошлом, это было примерно такое же впечатление, словно он посмотрел в затуманенное зеркало и увидел там вдруг ухмыляющийся череп. Руиз передернулся. Можно ли было победить такого человека? Он никогда бы не посчитал это возможным, останься он сам прежним человеком, каким он был.

Экран разделился на две части и показал еще одну группу закованных в броню людей, их было всего четверо, и экран высветил надпись: ПРИСПЕШНИКИ РЕМИНТА Ю-ЮБЕРЕ, ЛИЧНОСТИ НЕ УСТАНОВЛЕНЫ.

Руиз нажал кнопку пуска изображения вперед и прокрутил пленку до того момента, когда захватчики оказались уже в здании казарм. Две группы вооруженных разбойников встретились возле закрытого входа на площадку для общих прогулок. Он увидел Фломеля, которому, вероятно, Реминт дал керамический взрывной карандаш. Фломель присоединил карандаш к механизму шлюза безопасности в прогулочном пространстве. Он увидел, как Фломель взорвал карандаш, тем самым расплавив механизм замка, что позволило Реминту и его людям проникнуть в пространство для прогулок и комнату общих игр.

Потом на экране появились вспышки и грохот оружия, разорванные взрывами тела, бег, визг, крики. Сквозь общую истерику разбойники двигались весьма эффективно, спокойно убивая каждого, кто пытался встать на их пути.

Они подложили петарды под внутренние двери, взорвали двери в камеры остальных фараонцев, ворвались внутрь. Явно задней мыслью последних нападавших было прихватить с собой по дороге несколько ближайших рабов и погнать их перед собой.

Руиз остановил запись и нахмурился. Он все еще был очень уставшим, но что-то в последовательности этих событий беспокоило его. Почему их попытка прикрыть истинные цели нападения была такой неуклюжей? Во всех остальных аспектах операции Реминт оказался блистательно холоден, он командовал нападением с нечеловеческой точностью.

Из какого-то глубинного слоя его привычной паранойи выплыла пузырьком мысль, и Руиз не мог не рассмотреть ее: что это, хорошо рассчитанная шарада, чтобы выманить Руиза Ава из укрытия?

Он покачал головой. Даже если это и был гамбит хорошо рассчитанного плана заманить его в ловушку, ему все еще оставалось на этот ход ответить. Он взял эту мысль на заметку, чтобы потом рассмотреть на досуге, и запустил запись прокручиваться дальше.

Охранные силы казарм наконец начали реагировать, и они притащили с собой мономолевые баррикады и тяжелые орудия, пытаясь предотвратить бегство нападавших.

Реминт, казалось, перешел в какой-то иной отсчет времени, так что движения его на пленке получились смазанными от невероятной скорости, невзирая на то, что Руиз максимально замедлил пленку.

Реминт рванулся вперед, прокатившись под баррикадами, прежде чем охранники смогли прореагировать и нацелить на него свои орудия.

Руиз смотрел эту кровавую расправу в замедленном проигрывании, в ужасе и завороженности. В движениях убийцы была какая-то кровавая красота, когда он разворачивался от одного охранника к другому, круша соническим ножом и стреляя из игольчатого лазера другой рукой. В одно мгновение полегли шесть охранников.

Один из них прожил достаточно долго, чтобы выстрелить плохо прицеленную очередь. Волна сверхзвуковых частиц срезала двоих из приспешников Реминта, чьи торсы превратились в осколки брони и кости. Только их ноги остались стоять, замороженные ледяным воздухом, изрыгая потоки крови.

Когда орудие выстрелило, Руиз услышал, как его сердце неровно забилось, словно оно сжалось от тревоги за Низу. Однако она и остальные были в центре кучки, которую образовали нападавшие, и взрыв миновал их совершенно.

Один из нападавших держал в руке нейронный кнут, которым он стегал пленников по ногам, как только они замедляли ход. В этот момент он коснулся кнутом Низы, которая споткнулась, она посмотрела наверх, прямо в камеру, взглядом, полным боли и потрясения.

Руиз остановил картинку и увеличил кадр, пока ее лицо не заполнило экран. Взгляд его остановился на чистых линиях ее лица, на скулах, на ясных черных глазах, которые блестели от слез, на красивых губах. Даже в апогее страха и потрясения черты ее отличались твердостью и силой. Можно было только восхищаться ею. Руиз подумал, что почти видит ее мысли. Она думала о побеге, а если это окажется невозможным – то о том, как выжить. Потом, в озарении, Руиз понял, что она думает еще и о том: ГДЕ РУИЗ АВ?

Он дотронулся до экрана, и пленка пошла дальше. Он смотрел с закаменелой решимостью, как разбойники промчались по коридорам на причал, где их ждала потрепанная бронированная воздушная лодка.

Разбойники, погоняя перед собой своих пленников, влезли в лодку. Она помчалась прочь, ее мощные моторы гремели, выбрасывая пышную струю выхлопного газа. Свет и горячие лучи огня вылетали из жерл ее орудий, когда она разбивала остальные суда, которые стояли в лагуне. Видимо, таким образом пытались отсечь возможность их преследовать.

Точка съемки камеры дрогнула и потом снова укрепилась. Впечатление было такое, словно снимали с лодки, преследующей похитителей.

Через несколько мгновений орудийное кольцо на лодке разбойников развернулось, и возникла вспышка оранжевого огня, экран побледнел. Потом возникла надпись: СЛЕДЯЩЕЕ УСТРОЙСТВО РАЗРУШЕНО.

Руиз нахмурился. Ему хотелось, чтобы он не чувствовал такого страха перед убийцей Реминтом. Этот страх подрывал его собственную эффективность.

Что-то холодное и жесткое зашептало в глубинах его сознания слова, которые он сперва прогонял, не желая их слышать. Однако шепот становился все громче, пока он не в состоянии больше был не обращать на него внимания. «ОСТАВЬ ЕЕ. Наверняка она все равно что мертва, – уговаривал его этот внутренний голос. – Она тебя погубит. Как ты можешь в этом сомневаться?»

– Наверное, сомневаться невозможно, – пробормотал он.

Но перед глазами его плыло лицо Низы, такое, каким он видел его на пленке: Прекрасное, нежное, правдивое. Она крепко укоренилась в его сердце. Он не мог бросить ее, неважно, каким бессмысленным мог оказаться путь, направленный на ее спасение. Он не мог ее покинуть. Если обстоятельства оторвали ее от него, он не думал, что сердце его еще сможет без нее биться.

Он заставил свое внимание сосредоточиться на проблемах момента и просмотрел материалы Алмазной Фасолинки до конца.

Когда он покончил с этим делом, он не перестал бояться Реминта Юбере, но он знал, где ему начать его искать.

Олбени сидел в кресле второго пилота, а Руиз проводил лодку в одно из отверстий под водой, которые вели в лагуну в самом сердце Моревейника.

– Ты четко уверен, что знаешь, что делаешь? – Олбени все еще был бледен и напряжен.

– Нет, – сказал Руиз настолько весело, насколько был в силах. – Но в какие-то времена, не так уж давно это было, наш человек, которого мы ищем, потратил массу времени и денег в Селадон Уинд. Может быть, тут я нападу на его след.

– Что тебя заставляет думать, что ты справишься с этим лучше, чем пиратские владыки? У них прекрасные шпионы, а шпионаж – не твоя специальность.

Олбени, казалось, крепко сомневался в нем.

Руиз пожал плечами. Он кое-что объяснил Олбени, на кого они охотятся, опустив несколько самых страшных подробностей.

– Мы с ним – два сапога пара, – сказал он, – я понимаю его лучше, чем пиратские владыки.

– Что-то не верится, – сказал с сомнением Олбени.

Руизу тоже не очень-то верилось, а что было делать?

Лагуна была сплошной огромной черной пустыней под высоченным куполом просевшего металла, пустота, километр в диаметре.

Руиз стоял на верхней палубе и смотрел вверх. По куполу ползали светящиеся червячки, которые образовывали переливчатые узоры холодных цветов. Видимо, это было древнее произведение биоискусства, которое умерло мучительной смертью.

По тихой стоячей воде были разбросаны опознавательные огни прочих судов. Руиз не так хорошо мог их разглядеть, чтобы точно сказать, есть ли среди них бронированная лодка Публия. Однако он предположил, что та лодка, которую Публий использовал только что, все-таки не здесь. Наверняка пираты нашли бы ее, будь Реминт настолько глуп, чтобы появиться здесь.

Они выбрали автоматический причальный буй. Как только он пришвартовал их причальные канаты, буй вызвал челночок, который, как и многие другие, поджидал у берега лагуны.

Челночок прибился к ним, и Руиз сошел по узеньким ступенькам, которые были вделаны в округлые бока подлодки. Олбени наклонился и облокотился на наблюдательную башенку подлодки, глядя вниз на Руиза. Его лицо терялось в темноте.

– Все же мне думается, что надо бы залечь на дно, пока не успокоится вся эта суматоха. Я знаю места, где нам будет сладко, сытно и уютно.

Он говорил странно бесстрастным тоном. Руизу вдруг показалось, что какой-то жизненно важный механизм разбился в Олбени. Он подумал, что бы это такое могло быть и когда это произошло. И почему то же самое пока не случилось с ним самим.

– Наверное, ты прав, – ответил Руиз, – но мне кажется, что у меня нет выбора. Если ты хочешь, я тут высажу тебя на берег без всякой обиды.

Олбени вздохнул.

– Нет уж, я при тебе останусь. Ты все еще везунчик, Руиз Ав. Мне что-то нужно, чего-то все время не хватает. Может быть, как раз этого. Кроме того, кто же будет присматривать за нашим милостивцем и благодетелем?

Руиз не знал, что и сказать. Челночок толкнулся в стенку подлодки и настойчиво загудел.

– Спасибо, – сказал он наконец, и шагнул в челночок. Он оглянулся на Олбени, когда челночок заскользил к берегу и стал удаляться от лодки.

Олбени помахал ему рукой и сказал тихо, так, чтобы было слышно по воде, которая хорошо доносит звуки:

– Удачи тебе, Руиз. Найди то, что надо именно тебе.

Челночок снова загудел, на сей раз вопросительно.

– Лабиринт Селадон Уинд, – сказал Руиз ему, и челночок повез его.

Руиз присоединился к процессии странных людей, которые шли по узкому причалу к воротам Селадон Уинд. Справа от него была пара старых пиратов, покрытых густой сетью шрамов, на них были типичные для их племени развеселые яркие комбинезоны из пламенного шелка, они приятельски обнимали друг друга за плечи и шептали нежные слова друг другу в грязные уши. Слева от него, на неприятно близком расстоянии, был какой-то варвар из пустынного мира, закутанный в черные одежды, из которых исходил лязг и звяканье многочисленного оружия. Руиз слегка отодвинулся от него и замедлил шаг, так что человек прошел мимо него, окутанный облаками немытого со времен потопа тела и сильного запаха гашиша. Дальше на причале стояла группа давно потерявших человеческий облик зверятников, с полдюжины мужчин и женщин с толстыми щетинистыми шкурами и свиноподобными мордами с торчащими белыми клыками. Они прыгали по причалу словно школьники на экскурсии.

Прямо перед ним шагала стройная высокая женщина, совершенно нагая, если не считать туфелек со стальными чешуйками и огромной гривы очень светлых волос, спрятанных в сетку, украшенную рубинами цвета голубиной крови. В других обстоятельствах Руиз непременно заинтересовался бы приятным ритмом ее походки.

Но сейчас все, о чем он мог думать – это страшная нечеловеческая уверенность и ловкость, с которой Реминт расправился со своими врагами. Было глупо беспокоиться о том, что он может встретить Реминта в фабулярии. Никто не мог бы оказаться настолько глуп или столь же нагл. Но это было начало следа, который мог бы привести к Реминту, и Руиз все больше и больше боялся этого наемного убийцы. Он чувствовал, как ускоряется биение его сердца, чувствовал пот, выступивший на лбу, хотя причал охлаждался мощными вентиляторами, и он ругал себя за свою слабость, которая может привести не только к его собственной гибели, но и к гибели Низы – если она все еще была жива.

Когда он подошел к дальнему концу причала, он смог подавить панику в сознании, хотя все еще чувствовал ее самым краешком мозга. Он встряхнул головой и попытался незаметно расслабить плечи.

Ворота были высокие, из какой-то имитации камня, они были вделаны в металлическую стену фабулярия. Глубоко вырезанные на фронтоне арки барельефы представляли собой элементы тысячи мифических традиций – большая часть человеческих существ, которые проходили под этой аркой, наверняка находили в изображениях этих барельефов что-нибудь знакомое для себя. Боги Старой Земли соперничали тут с диббуками мира Ях и андрозианскими чикчарнами. Аватары Змеиной Тайны извивались вокруг икон Хлорофиллового Ока. Нилотские суккубы похотливо льнули к святым Мертвого Бога. Эффект создавался такой, словно они сговорились создать мифический буйный хаос..

В центре арки была надпись на одном из архаических алфавитов Старой Земли, которую Руиз не мог расшифровать.

В стороне стоял высокий охранник-Мокрассар в плаще, расшитом драгоценными камнями, – это был привратник. Старательно поставленный прожектор отбрасывал слепящие искры от плаща охранника, но Руиз наметанным глазом оценил, что плащ скроен так, чтобы не стеснять действий воителя. Тщательно отрепетированным театральным жестом он поднял вокализатор и включил его. Оттуда раздалась явно записанная речь.

– Можете оставить оружие при себе, – пропел вокализатор сладким бесполым голосом. – Но помните – войдя внутрь, вы попадаете под юрисдикцию законов Селадон Уинда. Попробуйте только поранить или обидеть кого-то… и вы сами будете поранены и обижены. Попробуйте убить… и вы сами будете убиты. У нас есть последние устройства безопасности, которые снабжены самостоятельным разумом, поэтому не рассчитывайте на то, что вам удастся обмануть нашу бдительность.

– Не стану, – сказал Руиз Ав тоном нерадостной надежды и прошел в ворота Селадон Уинда.