"Золотой автомобиль" - читать интересную книгу автора (Рейто Енё)Глава 51 Лабу нарушил короткую тягостную паузу: – Я был потрясен, когда Аннет мне сообщила, что этот ненормальный молодой человек… – Нет, нет и нет! – вспыхнула девушка. – Иван Горчев ответил на вызов, как полагается джентльмену! – Дело касалось защиты мадемуазель Аннет, – констатировал барон. – Я не просила защиты. И насколько я понимаю, наше с вами знакомство вас к этому не обязывало. – Я пришел, Аннет, именно потому… простите, почему вы смеетесь? – Не сердитесь. – Она, смеясь, выбежала из комнаты. Генерал и Лабу переглянулись: ну и взбалмошная девчонка. Они, слава богу, не видели, как в соседней комнате Аннет уселась на ковер, уже не сдерживая хохота: ей вспомнилось, как Горчев смущенно вертел шляпу и бормотал: «Я ему отрубил ухо… плохо… да?» Потом без всякого перехода зарыдала. Теперь он, верно, в легионе. Милый, любимый, сумасшедший! Конечно, уже добрался до места. Шесть часов… Господи боже, шесть часов! Тулон! Встреча у бензоколонки. Она схватила шляпу, плащ и побежала. После ухода Аннет в салоне царила довольно холодная атмосфера. Барон Лингстрем прервал молчание: – Поведение Аннет не внушает мне оптимизма. – Похоже на то, – поморщился Лабу. – Этот свихнутый молодец спутал все наши расчеты. – Вы знаете, – обратился Лингстрем к де Бертэну, – что Портниф в Ницце? – Имел счастье его повстречать, – генерал многозначительно поправил черную повязку на лбу. – Вы, возможно, связались с этим типом? – спросил хозяин. Барон помолчал минуту. – Видите ли, поскольку ваша дочь не отвечает мне взаимностью, я решил вести себя в этом деле соответственно собственным интересам. – Понимаю. Рука моей дочери служит залогом вашего с нами союза. – А если и так? Лабу налил коньяка в простои стакан, выпил и, улыбаясь, посмотрел в глаза барону: – Хотите откровенно? – Да, прошу вас… – Радуюсь от всего сердца, что моя дочь не выбрала вас, господин барон. – Что вы имеете в виду? – Послушайте, я всегда был джентльменом. Но, прежде чем стать миллионером, я прослужил несколько лет в адской Сахаре. С тех пор, знаете, в серьезных случаях я привык выражаться как легионер, без всяких салонных фирли-флю… – Я знаю, что вы служили в легионе. Припоминаю также, что вы сторонник бескомпромиссных действий… – Бросьте! К черту эти утонченные издевки! Нечего передо мною нос задирать, я побольше вашего знаю жизнь. Кроме стихотворений Шелли я усвоил классический хук! – Гюстав! – пытался вмешаться генерал. – Оставьте, господин генерал, меня забавляет провинциальная фразеология хозяина дома. – Вы ранены и вы мой гость. Я вас извиняю только поэтому, – Лабу выпил еще стакан коньяка, словно это была просто вода. – Вы не находите странным связывать вашу помолвку с делом, к которому Аннет не имеет ни малейшего отношения? – Появление этого господина Горчева сильно поколебало мою веру в прочность нашего союза. – Послушайте, вы! – Лабу резко повысил тон. – Моего слова более чем достаточно для всякого союза, запомните раз и навсегда. Что касается господина Горчева – это форменный псих, лучше бы его пристрелить, а то он бог знает что еще натворит, но это парень что надо – я вам говорю, а уж перед его суингом просто снимаю шляпу. И… фехтовать он тоже, кажется, умеет. Все просветы на заклеенном пластырем лице барона побагровели: – Как я выяснил, этот Горчев – агент-провокатор. – Доказательства! – В шестнадцать лет он стал спортивным тренером, а значит профессиональным фехтовальщиком. – Я был в армии тренером по боксу и получал особую плату за уроки. Полагаю, вы все же продолжаете считать меня джентльменом! – В семнадцать стал матросом, – продолжал Лингстрем биографию Горчева. – Отсидел месяц в токийской тюрьме по делу о браконьерской рыбной ловле. Выдворен из всех греческих гаваней как непременный участник любой поножовщины. Позднее был аккордеонистом в Порт-Саиде в знаменитом притоне «Такелажник Боб»… – Ну и ну! Потрясающий парень! И я еще стыдился, что он мне выбил зуб, – воскликнул Лабу. – Теперь я не удивляюсь, что вы не считаете меня достойным вашей семьи, – Лингстрем поднялся. Его лицо горело, глаза сверкали. Распрощались быстро и холодно. – Ты думаешь, Лингстрем теперь будет против нас? – спросил Лабу, когда они остались вдвоем. – По-твоему, он до сих пор был с нами? – беспокойно возразил де Бертэн. – Ты ему что-нибудь говорил про автомобиль? Лабу смутился. – Говорил ты ему про золото? – Конкретно ничего. Шутливо, правда, упомянул, что мой голубой «альфа-ромео» стоит не менее десяти миллионов фунтов. – Боже мой, ты спятил! – Чего ты разволновался? Автомобиль стоит здесь у дома, а по ночам Паркер стережет его в гараже. Да, зря я доверился Лингстрему, хотя… хотя его отец был таким приличным человеком. – Твой отец тоже был приличным человеком, – взорвался де Бертэн. – Верно. Лабу помрачнел и нажал на кнопку звонка. Явился Андре. Его левый глаз сократился до размера лесного орешка. – Позови сюда шофера. – Паркер не в состоянии предстать перед вами. – Где он? – Сидит на лестнице и плачет. Кто-то угнал автомобиль месье. |
|
|