"Золотой автомобиль" - читать интересную книгу автора (Рейто Енё)3Гости отеля «Средиземный» уже успели забыть о визите буйного матроса, когда в зале очутился индивид, похожий на посыльного: он красовался в новеньких, схваченных под коленями пуговичными застежками бриджах цвета знаменитого зеленого порошка от насекомых. Изобретатель этих помпезных штанов вряд ли мог вообразить лучшего манекенщика, нежели господин Ванек с его худыми, покрытыми эффектной растительностью ногами. Господин Ванек хмуро и таинственно приблизился к метрдотелю и, словно возвещая о внезапном несчастье, отчеканил: – Меня послал его сиятельство князь Червонец… – Слушаю. – Имею поручение доставить продукты. Сейчас перечислю. – Что желает его сиятельство? – Холодный ленч. Раки, форель, паштет из трюфелей, жареную курицу, ананас, две бутылки шампанского. – Будет исполнено! – Поторопитесь! Господин Ванек вышел с пакетом из отеля и остановился перед скамьей недалеко от террасы. Откуда ни возьмись появился Горчев. – Спасибо, приятель. – Моя фамилия Ванек. – Благодарю, господин Ванек. Горчев вынул соблазнительную пачку тысячных банкнот, передал Ванеку две купюры, отпустил с какими-то поручениями и уселся на скамью точно напротив отеля. Озабоченный господин Ванек исчез, а матрос разложил на скамье свой ленч – паштет, икру, курицу, шампанское и принялся за еду с недурным аппетитом. Отбил горлышко бутылки о край скамьи – снежно-белая пена вспыхнула фонтаном – и выпил залпом. Публика на террасе смеялась и кричала: – На здоровье! И девушка в красном платье смеялась. Горчев благодарно принял возгласы одобрения и задержал взгляд на красном платье: «Господи, она просто красавица!» Появился господин Ванек и принес семьдесят роз «Ля Франс». К тому времени сотни любопытных собрались вокруг нобелевского лауреата. – Больше не было, – сказал запыхавшийся господин Ванек, получил еще тысячу франков, добавил: – Оплата хорошая, но зато ведь и работать приходится, – и снова исчез. Секретарь отеля трясся от возбуждения и шипел на пострадавшего кельнера, левый глаз коего почти закатился за фиолетовый наплыв. – Идиот! Не может распознать туриста-инкогнито! Кельнер прежде всего должен иметь глаз! – Чтобы его чуть не выбили? – застонал получатель затрещины. – Откуда мне знать, что посетитель не в своем уме? – Пора бы, наконец, понять, что всемирно известным курортам на здравомыслящих людях не продержаться! А вот полицейский, судя по всему, знал эту истину, так как обратился к Горчеву весьма учтиво – даже честь отдал. – Добрый день, месье. – Рад знакомству. Хотите курицу? – Нет, нет… – Фрукты? Коньяк? – Нет, благодарю… – Тогда возьмите хотя бы несколько роз. – Вы очень любезны, но по уставу запрещается патрулировать с розой вместо резиновой дубинки. – Так-так. Красного вина вы, конечно, тоже не пьете, хотя почему-то вышли вон оттуда, из бистро… – Я тоже хотел бы узнать, почему вы решили из своего роскошного ленча устроить публичное представление? Горчев посмотрел на него с некоторым сомнением: – Скажите, этот город все еще принадлежит французской республике? – Да. – Тогда все в порядке, – констатировал матрос и надкусил курицу. – Помнится, я слышал, что здесь во время одной революции провозгласили определенные человеческие права. – И заглотил половину куриной ножки. Полицейский чесал затылок. Ему вспомнилось, как два года назад шведский пробочный магнат, переодетый ковбоем, продавал конфеты на бульваре Англез. Полицейского, который его задержал с грубоватой профессиональной простотой, перевели тогда на маяк в рыбачьей гавани и навсегда отстранили от внутренней службы. – Разве не удобнее там, в ресторане? – Меня оттуда выгнали. Со всех сторон гудели автомобильные сирены, ибо зевак собралось чуть не тысяча. Однако посыльному удалось протиснуться. Он принес грибовидный желтый солнечный зонт и весьма удачно прикрепил его к скамье. – Очень тяжелый зонт, – проговорил, задыхаясь, господин Ванек. – Очень признателен, господин Ванек, – ответил чудаковатый матрос, протягивая очередную тысячную банкноту. – Я это заслужил, будьте уверены. Таскать тяжести по такой жаре… – И, поскольку солнце ярко светило, раскрыл господин Ванек зонт пошире и стал выглядеть не комически, а прямо устрашающе. – Позвольте отрекомендоваться: Марвье, секретарь отеля, – послышалось вблизи. – Не ко мне, – Горчев вставил монокль, представлявший собой, впрочем, только пустой ободок. – Я, как видите, завтракаю. Секретарь обратился к господину Ванеку, который в данный момент выплюнул зубочистку: – Доложите обо мне, пожалуйста. – Как вас зовут и по какому делу желаете подойти к скамье? – спросил Ванек сугубо официальным тоном. Горчев продолжал завтракать и глазеть по сторонам. – Доложите, что я Марвье, секретарь. – Ошибаетесь. Секретарь здесь я. Ладно, хотя вы и не одеты для аудиенции, попытаюсь вас представить. Господин генеральный директор строг насчет этикета. Ванек положил руку на плечо Горчева: – Послушайте, здесь некий Марвье. – Пусть подойдет. Толпа меж тем перевалила за тысячу, и полицейский выстраивал ряды, чтобы пропустить автотранспорт. – Что вы хотите, любезный Марвье? – Приношу извинения от имени фирмы и покорно прошу занять место среди гостей нашего отеля. – Согласен, – Горчев поднялся. – Господин Ванек, вы пройдете со мной. – Слушаюсь, – Ванек обреченно махнул рукой, словно принося тяжелую жертву, и гордо выступил вперед во всем великолепии своего разноперого одеяния, высоко подняв зонт – точь-в-точь разгневанная негритянская повелительница. Секретарь отеля несколько смутился. – Господин Ванек мой личный секретарь и родственник, – объявил Горчев. – Вы имеете что-нибудь против? – О нет, нет. Праздничный кортеж проследовал к отелю «Средиземный». Горчев улыбнулся и кивнул даме в красном. Она отвернулась. Новые посетители уселись за самый большой стол. Подошел кельнер. – Что с вашим глазом, – спросил господин Ванек; Горчев тоже сочувственно обернулся, но, увидев результат своих трудов, гордо распорядился: – Мне принесите пива. А вам, господин Ванек? – Я бы занялся едой эту неделю, если уж у меня пять тысяч франков. И с полного согласия патрона заказал изобилие съестного. Пиво немедленно доставили. Пока Горчев пил, Ванеку подкатили ужасающее количество блюд. Приватный секретарь и новый родственник прежде всего по доброму буржуазному обычаю повязал на шею салфетку так, что концы растопырились словно эрзац-уши, а потом взглядом полководца окинул поле битвы. – По какому случаю вы в Ницце? – осведомился Горчев. – Понятия не имею. – Вот и со мной та же история. Признаюсь, вы мне нравитесь. Несмотря на бедность, вы сохранили гражданское достоинство. – Месье, – провозгласил Ванек, грустно оглядывая шикарную публику, – вы определенно не представляете, почему я так опустился. – К сожалению, не могу вас поместить в более фешенебельном отеле. Господин Ванек не ответил. Он съел несколько жареных гусей, два торта и потерял сознание. – Персонал! – закричал Горчев. Подлетел кельнер, за ним секретарь отеля: – Да? В чем дело? – Имеются у вас так называемые «княжеские апартаменты»? – Разумеется. Номер из двенадцати комнат. – Прошу разместить господина Ванека в двенадцати комнатах. Когда он придет в себя, пусть следует за мной. – Куда? – Не имеет значения. – И Горчев удалился. – Видите, – поучительно заметил секретарь кельнеру с подбитым глазом, – такие гости краса и гордость всемирно известного курорта, конечно, пока не вмешается какой-нибудь высокопоставленный дядя. Лучших клиентов, как правило, дядюшки помещают в дом для умалишенных. Горчев, довольно насвистывая, шагал к бульвару Виктуар. На углу ввязался в потасовку с несколькими шоферами. У парикмахера вздремнул в процессе бритья, потом послал официантке ближайшего бистро несколько коробок конфет. Что с него взять: человек без царя в голове – это и слепому видно. Он зашел в универмаг «Лафайет», дабы приобрести предметы первой необходимости: кучу Микки Маусов, несколько теннисных мячей, несколько дюжин самопишущих ручек и четыре плитки шоколада. Оделся с головы до ног: смокинг, крахмальная сорочка с перламутровыми пуговицами, шелковый носовой платок, белая гвоздика в петлице на манер старых репортеров и оперных завсегдатаев. Флакон духов, соломенная шляпа, перчатки, колоритом напоминающие лица китайских кули, умерших от желтой лихорадки. Сунул под мышку бамбуковую тросточку, вставил в глаз потрясающий черный монокль без стеклышка, лихо сбил набекрень соломенную шляпу и с довольным видом уставился в зеркало. Вокруг столпились продавцы и покупатели, а когда молодой щеголь поймал губами высоко подкинутую сигарету, раздались аплодисменты. Горчев, смеясь, поклонился, подарил новым почитателям несколько самопишущих ручек и теннисных мячей и вышел. Через пять минут вернулся и доверительно сообщил одному из служащих универмага: – Видите ли, все мои деньги остались в старом костюме. – Секундочку. Подождите, пожалуйста. Служащий, белый как мел, с трясущимися коленями принес внушительную связку банкнот. – Я так и думал. Куда они денутся. Деньги ведь только по копейке теряются, большой охапке потеряться трудно, – усмехнулся Горчев и протянул служащему тысячный билет. Распихал деньги по карманам нового костюма, последнюю, перетянутую резинкой, пачку устроил в соломенной шляпе и удалился окончательно. Прыгнул на подножку проезжающего мимо универмага такси: – Не тормозите, давайте в какой-нибудь банк. Открыл дверцу, уселся, достал смятые ассигнации, протянул шоферу. – Разменяйте на сотенные, дружище, здесь, наверное, тысяч восемь. Может больше, может меньше. Голова у водителя пошла кругом, такси покатило зигзагами. Наконец остановились у какого-то банка. (Если бы Горчеву не вздумалось менять деньги, он поехал бы куда-нибудь дальше и случилось бы что-нибудь другое. Но Горчев поехал в банк и таким образом вскочил в скорый поезд своей судьбы и полетел с быстротой ракеты навстречу удивительным и невероятным приключениям.) – Жду в машине. Поторопитесь. Шофер вошел в банк и у кассы пересчитал: двадцать восемь тысяч! Пассажир пьяный или сумасшедший? Может, и то и другое? Шофер ступил на тротуар и… остановился: неизвестный исчез вместе с машиной. И остался осиротевший водитель с чужими деньгами. А только и случилось, что Горчев увидел за рулем спортивной машины смешливую девушку в красном платье. Она улыбнулась, проезжая мимо него в направлении гавани, и пропала в легком кружении пыли. – Эх-хо! – раздался боевой клич нашего героя. Горчев нажал стартер и помчался на охоту за спортивной машиной… |
|
|