Майк Резник Малиш

Его звали Малиус, и, как следует из Американского скакового справочника, в возрасте от двух до четырех лет он выиграл пять из сорока шести забегов, в которых принимал участие, сменил семерых хозяев, причем больше восьмисот долларов за него не дали ни разу.

Тактика у него была совсем простой: он последним брал старт, последним миновал все повороты, последним выходил на финишную прямую и последним же заканчивал дистанцию.

Ему не давали никаких прозвищ. Если Экстерминатора ласково называли Костоломом, Линкора — Рыжим Гигантом, а Противовеса — Шоколадным Солдатом, то Малиус всегда оставался Малиус, что означало Злобный.

Как выяснилось, он полностью оправдал свою кличку.

Случилось это в Санта-Аните в феврале 1935 года, о чем вам не прочесть ни в Американском скаковом справочнике, ни в «Ежедневной скаковой газете», ни в других специализированных изданиях, поэтому придется поверить мне на слово. Ухаживал за Малиусом Чэнси Макгрегор. Он был жокеем, пока не разжирел, после чего перешел в конюхи, поскольку не мыслил себя вне ипподрома. Чэнси пытался улучшить свое благосостояние, играя на бегах, но ставки на лошадей он делал ничуть не лучше, чем ездил на них. Он питал слабость к тем, что вроде бы улучшают свои результаты, а любой юнец скажет вам, что это верный способ остаться на бобах. Вот и старина Чэнси практически оказался без гроша, так что неудивительно, что в то самое утро он перестал чистить Малиуса, завел его в стойло, а сам начал о чем-то шептаться со сгорбленным человечком, появившимся в конюшне без гостевого пропуска. Пару минут спустя они пожали друг другу руки, затем человечек уколол большой палец Чэнси чем-то острым и подержал его над листом бумаги.

Выигрывать Чэнси начал в тот же день. Поставил на заведомого аутсайдера, который пришел первым, принеся Чэнси двести долларов. На следующий день выигрыш составил семьсот шестьдесят восемь долларов и сорок центов. Чэнси был щедрым парнем, так что деньги у него не задерживались. Он осчастливил многих окрестных девушек, пусть и на время, и даже каждое утро начал приносить в конюшню кусочки сахара. Старина Малиус сахар любил, а потому (обычная лошадь, что с него взять?) заодно полюбил и Чэнси Макгрегора.

Летом того же года, в жаркий июльский день (накануне Малиус проиграл четырнадцатый забег подряд: первым он последний раз каким-то чудом пришел в прошлом октябре), Чэнси усиленно скреб ему бока, когда у стойла вновь появился маленький сгорбленный человечек.

— Время пришло, — шепнул он Чэнси. Губка выпала из руки Чэнси на солому, устилавшую пол в стойле, он сам попятился назад, его глаза вылезли из орбит.

— Но еще только июль. — Голос его дрожал.

— Сделка есть сделка, — пожал плечами человечек.

— Но вы же дали мне два года! — заверещал Чэнси.

— Через своего букмекера ты ставил деньги на пяти ипподромах, — усмехнулся человечек. — И за эти месяцы получил двухлетний выигрыш. Так что пора платить по счетам.

Чэнси продолжал пятиться, Малиус уже оказался между ним и сгорбленным человечком. Тот двинулся следом. Малиус почувствовал, что сахар ему носить будет некому, и с силой выбросил заднюю ногу. Удар копытом пришелся сгорбленному человечку прямо в лоб. Обычного человека он бы убил, но, как вы уже догадались, кроме Чэнси, обычных людей в стойле не было. И маленький человечек лишь тяжело осел на солому.

— Никуда ты от меня не денешься, Чэнси Макгрегор, — прошипел человечек, указывая костлявым пальцем на конюха. — Ты мне за это ответишь. — Он повернулся к Малиусу. — И ты, лошадь, тоже ответишь.

С этими словами человечек обратился в клуб дыма, который медленно растворился в воздухе.

Что ж, человечек этот слово сдержал. Через два вечера он нашел Чэнси, развлекавшегося в компании проституток и других удачливых игроков, и увел его с собой, после чего о Чэнси Макгрегоре никто ничего не слышал.

С Малиусом же приключилась другая история. Трижды сгорбленный человечек пытался подойти к Малиусу в стойле, но всякий раз ударом копыта Малиус отбрасывал его в центральный проход. Наконец человечек решил сменить тактику. Теперь он поджидал Малиуса у дальнего поворота с дубинкой в руке. С его возможностями ему не составляло труда оставаться невидимым для людей. Однако он сделал так, чтобы Малиус его увидел, иначе что это была бы за месть. И когда Малиус обогнул поворот, отставая от лидера на двадцать корпусов, перед ним возник сгорбленный человечек с увесистой дубиной.

— Сейчас ты получишь свое, лошадь! — вскричал он, а Малиус рванул так, словно за ним гнался дьявол (собственно, так оно и было), и первым пересек финишную черту, обогнав ближайшего преследователя на семь корпусов.

Проходя круг почета, Малиус увидел слева от себя сгорбленного человечка.

— Я доберусь до тебя в следующий раз, — прокаркал тот.

Он попытался добраться, и тот заезд Малиус выиграл с преимуществом в девять корпусов. Маленький человечек продолжал поджидать его за последним поворотом, а Малиус продолжал проходить конечный отрезок дистанции с невероятной скоростью, приводя в восторг почтенную публику. И скоро Джо Фернандес, который не пропускал в Калифорнии ни одних скачек, получил известность, крикнув: «… вот бежит Малиш!»

В Санта-Анита футболки с изображением Малиша начали продаваться за тридцать лет до того, как они вошли в моду, в Голливуд-Парке нарасхват шли кружки для кофе с надписью «Малиш», и каждая победа Малиша становилась новостью общенационального масштаба. В семь лет он даже возглавил парад в Роуз-Боул в Пасадене (вот тут нет нужды полагаться на мое слово: имеется фотография в «Тайм»).

Когда Малишу перевалило за восемь, скорость его упала, и спасало его лишь то, что и маленький человечек изрядно подустал. И однажды он вновь появился у стойла Малиша, скорее вымотавшийся, чем злой. А Малиш просто смотрел на него, не пытаясь укусить или лягнуть.

— Лошадь, — изрек сгорбленный человечек, — у тебя оказалось больше мужества, чем у большинства людей, которых я знаю, так что с этой минуты я объявляю перемирие. Что ты на это скажешь?

Малиш заржал, и сгорбленный человечек бросил ему пару кусочков сахара. Более Малиш его не видел.

Он проиграл следующие одиннадцать забегов, и его отправили на заслуженный отдых, а у калифорнийских любителей скачек появился новый идол — Себастьян.

Но иной раз то здесь, то там можно встретить знатоков, которые расскажут вам о Малише — жеребце, бежавшем так, словно его преследовал сам Сатана.

Такая вот история. Действительно, был Малиус, который на последнем повороте набирал немыслимую скорость, и написанное выше — чистая правда, за исключением некоторых более чем незначительных деталей.

Как я и говорил, подробности вы найдете в официальных источниках.