"Сантьяго" - читать интересную книгу автора (Резник Майк)

Глава 6

Наверное, Черный Орфей пошутил, дав Вере Маккензи такое прозвище, ибо при всех ее достоинствах целомудрие в их число не входило.

Встречался он с ней лишь однажды, в системе Дельфини, практически в пределах Демократии, и она произвела на певца неизгладимое впечатление. Она как раз пила и играла в карты, не догадываясь о его присутствии. Обвинив же коллегу-журналиста в мухляже и поддержав обвинение парой пинков в пах и ударом бутылки по голове, она гарантировала себе место в его бесконечной саге.

Следует отметить, что прошло несколько месяцев, прежде чем она поняла, что попала в написанные им строки. И пришла в ярость от прозвища, которым он ее наделил. Однако еще через пару недель успокоилась, резонно рассудив, что одного упоминания в песнях Черного Орфея достаточно для того, чтобы в Пограничье перед ней открылась пара-тройка дверей.

В этом она не ошиблась. Правда, ей пришлось подождать, пока ученики мэтра и толкователи его баллад сообразили, что Вера Маккензи и Королева-Девственница суть одно, и разнесли эту весть по всему Пограничью. Зато потом ей удалось проникнуть на ранее закрытый для нее Терразан II, где она прослышала о Сократе, и раздобыть адрес Сократа у одного торговца на Джефферсоне III.

Зато на Пегасе эти баллады дивидендов ей не принесли, поскольку находился Пегас в Демократии, а не в Пограничье, и Черного Орфея знали там не лучше преступников и неудачников, упомянутых им в поэтической истории Пограничья. Прошло три недели с того дня, как она и Каин обменялись имеющейся у них информацией, кое-что, естественно, придержав. Она, во всяком случае, придержала, а потому решила, что и Каин поступил аналогичным образом. Они пришли к выводу, что у Каина больше шансов выследить Альтаир-с-Альтаира, профессиональную убийцу, в то время как Вера чувствовала себя увереннее на планетах Демократии с более устоявшимися порядками.

Потом почти неделю она потратила на розыски Сальваторе Акосты, одного из четырех агентов Сантьяго, привозивших товар Саргассовой Розе. В конце концов по своим каналам она выяснила, что два месяца тому назад его убили на Пегасе.

Когда-то старательский рай, богатый золотом и расщепляющимися элементами, Пегас постепенно стал одной из густонаселенных планет Демократии.

Название она получила по местному, отдаленно похожему на лошадь травоядному животному, мирно пасущемуся в степях, с парой выступов над лопатками, отдаленно похожими на крылья. Хотя использовались они не для полета, а для поддержания равновесия, да и то в крайних случаях.

Планета по многим параметрам относилась к земному типу, но люди жить на ней не могли. Атмосфера ее состояла из кислорода, азота и различных инертных газов, но в очень уж неудачной пропорции. Двадцати минут пребывания на ней хватало, чтобы у человека начинало перехватывать дыхание. Час приводил к смерти тех, кто страдал легочными заболеваниями, два часа отправляли на тот свет самых здоровых.

Но по какой-то причине (то ли из-за красивых видов: покрытые снегом горные вершины, множество речушек, золотисто-коричневая растительность, навевающая мысли об осени; то ли из-за местоположения: на полпути между горнодобывающими конгломератами Спики и финансовым центром на Дедале II) недвижимость на Пегасе стала пользоваться значительным спросом. Старатели жили под землей, используя замкнутые системы воздухоочистки и защищая себя земной толщей от очень холодных ночей. Появившиеся постоянные жители построили купол, потом еще пять и наконец седьмой, размерами превосходящий шесть первых, вместе взятых. Все города носили греческие имена. Самый новый и большой назвали Гектором, в честь мифического воина, которого местные историки ошибочно зачисляли то ли в наездники, то ли в тренеры крылатой лошади.

Прилетев на Пегас и обосновавшись в номере отеля в Гекторе, Вера Маккензи сразу же связалась с Линдером Смайтом, газетчиком, который в свое время оказался у нее в долгу, а потому пусть и с неохотой, но передал все имеющиеся у него сведения об убийстве Акосты на компьютер в ее номере. Сведения эти не отличались полнотой. За Акостой тянулся шлейф темных делишек, соответственно хватало у него и врагов. Ему перерезали горло, когда он покидал «Жемчужину моря», ресторан-бар, посещаемый не самыми достойными представителями пегасского общества. Умер он мгновенно. Убийство классифицировали как очередную гангстерскую разборку, поскольку в последние десять, а то и больше лет круг общения Акосты ограничивался преступниками.

Вера вызвала на экран справочник по магазинам и ресторанам, который имелся в памяти компьютера каждого отеля, но упоминания о «Жемчужине моря» не нашла. Сие прямо указывало на то, что этот местный паб или ресторан имел устойчивую клиентуру и не стремился к ее расширению. Потом, по ее указанию, компьютер показал ей территорию, прилегающую к «Жемчужине моря». Чистенько и благопристойно, как и в любом районе Гектора, но она заметила, что полицейские ходят по двое, и сделала логичный вывод: посещение ресторана и выяснение обстоятельств смерти Акосты чреваты лишним риском.

Пять минут спустя она связалась с пресс-службой гекторского полицейского управления, чтобы узнать, что здешние власти не намерены сообщать какую-либо информацию заезжей журналистке. Она тут же перезвонила вновь, попросила соединить ее с отделом убийств, представилась скорбящей сводной сестрой Акосты, пожелала узнать, есть ли прогресс в розыске его убийцы. Ей ответили, что прогресса нет и едва ли будет. По пренебрежительному тону она поняла, что убийцу они могли найти лишь для того, чтобы пожать ему руку, а может, и наградить медалью.

Наконец она попросила компьютер проверить, нет ли ей сообщений: она абонировала номер на почтовом терминале Гектора. Выяснилось, что ни Тервиллигер, ни Каин ничего ей не передали. В итоге она решила уделить еще немного времени расследованию убийства Акосты, а уж потом отправиться на поиски Халитропа, дышащего метаном контрабандиста, который числился следующим в списке Саргассовой Розы.

Она попросила компьютер вывести на экран список ее расходов, выяснила, что потратила почти триста кредиток на доступ и использование различных файлов, велела предупредить ее, когда сумма возрастет до пятисот кредиток.

Потом открыла бутылку каморайнской водки, плеснула в стакан, добавила воды из-под крана, представила себе, что на дне лежит оливка, не спеша все выпила, придя к выводу, что пора порыться в компьютере местной библиотеки. За последние пять лет Акоста не упоминался ни в одном информационном сообщении. Тогда она попыталась нащупать связь между его и другими убийствами. И обнаружила, что из тридцати девяти убийств, совершенных на Гекторе в прошлом году, тридцать два имели место в непосредственных окрестностях «Жемчужины моря», причем девятнадцать жертв зарезали. Вполне возможно, заключила она, что Акоста выбрал неудачное время для посещения ресторана и его убийство не обусловлено контактами с Сантьяго.

Куда бы она ни ткнулась, всюду попадала в тупик, так что вариантов у нее оставалось немного: или попытаться найти людей, знавших Акосту, или убираться восвояси и сосредоточиться на Калитропе. Она остановилась на первом и попросила компьютер установить видеоконтакт с кабинетом Линдера Смайта.

Мгновение спустя на экране появился мужчина средних лет с заметным животиком и редкими волосами.

— Я понимаю, что еще пожалею об этом вопросе, но тем не менее: что я могу для тебя сделать?

— Я уперлась в стену, Линдер.

— Кого ты дуришь, Вера? Ты не провела на этой чертовой планете и четырех часов.

— Этого вполне достаточно, чтобы понять, что по официальным каналам я ничего не получу. — Она помолчала. — У меня нет привычки напоминать об оказанных услугах, но мне нужна твоя помощь.

— Этим утром я с тобой расплатился, — напомнил Смайт.

Вера улыбнулась:

— Я оказала тебе гораздо большую услугу, Линдер. Или ты хочешь, чтобы я освежила твою память?

— Нет! — вырвалось у него. — Эта линия может прослушиваться.

— Так пригласи меня на ленч, и мы поговорим наедине.

— Я занят.

— Прекрасно. — Она пожала плечами. — Тогда я поищу кого-нибудь из твоих коллег, который поможет мне в обмен на очень любопытную историю об одном местном журналисте.

И она протянула руку, чтобы оборвать связь.

— Подожди! — воскликнул он.

Вера победно улыбнулась, убрала руку.

— На крыше здания, где я работаю, есть ресторан. Встретимся там через полчаса.

На том разговор и закончился. Вера распорядилась, чтобы 493 кредитки за пользование компьютером были внесены в ее общий счет, попросила (без особой надежды) предоставить ей десятипроцентную профессиональную скидку, спустилась на четвертый этаж и по Подвешенной трубе (так называли местные жители монорельсовую дорогу) добралась до административного здания, в котором работал Смайт. Заметила, что над куполом бушует гроза, а полуденное небо чуть ли не почернело, и задумалась над тем: а где прячутся в такую погоду здешние пегасы — по пути из космопорта к куполу она обратила внимание на недостаток естественных укрытий.

В вестибюле она показала охраннику свои документы. Тот мельком глянул на них, кивнул и пропустил в верхний вестибюль, откуда лифт доставил ее на крышу.

Ресторан мог произвести впечатление на любого уроженца Пограничья, но Вера пришла к выводу, что у владельцев есть проблемы с чувством меры: столы слишком маленькие, отделка слишком кричащая, самоуверенных официантов слишком много. Смайт еще не прибыл, но Вера выяснила, что он попросил оставить за ним столик на двоих, позволила метрдотелю проводить ее к нему и заказала коктейль.

Пять минут спустя появился Смайт, прямиком прошествовал в бар, заказал себе выпивку, а уж потом присоединился к ней.

— Как приятно после стольких лет вновь повидаться с тобой. — Он выжал из себя натянутую улыбку.

— Как я рада это слышать, — сухо ответила она. — И как хорошо ты лжешь.

— Надо же сохранять внешние приличия. — Ее реплика нисколько не смутила Смайта. — Хотя бы на время ленча.

— Меня это устраивает.

Он раскрыл меню, быстро просмотрел его, порекомендовал Вере фирменное блюдо, после ее кивка подозвал официанта, заказал на обоих.

— Мы действительно давно не виделись, — продолжил он разговор после ухода официанта. — Лет пять?

— Шесть.

— Иногда я встречаю твое имя, когда твои документальные фильмы покупает синдикат и их показывают и у нас. Один мне очень понравился. О войне с боргавами.

— Отвратительные чудовища, не так ли? — прокомментировала она.

— Как тебе удалось приземлиться с первой волной десантников? — спросил он. — Обычно такое удается только корреспондентам центральных информационных агентств.

— Я подкупила красивого молодого майора.

— На тебя это похоже. Ты готова на все, лишь бы добиться своего.

— Есть такое дело. — Она посмотрела ему в глаза.

Пару секунд он выдерживал ее взгляд, потом уставился в стол.

— Ты вышла замуж за того парня, с которым жила?

— Я жила со многими. Но ни за кого не выходила замуж.

— Жаль. — Он достал портсигар, предложил ей сигарету.

— Нет, благодарю.

— Напрасно отказываешься. Сигареты отличные. — Он достал одну, закурил. — Импортированные с Каккаб Касту.

— Я предпочитаю свои. — Она достала пачку со знаменитым названием.

— Не слишком ли они крепкие?

— С тех пор, как попала в Пограничье, курю только эти. Привыкла.

— И давно ты в Пограничье?

— С год.

— И что ты там делала?

— То же, что делаю сейчас на Пегасе: собираю материалы для документального фильма. — Она помолчала. — У меня также появился очень интересный партнер.

— Я думал, ты всегда работаешь в одиночку.

— На этот раз мне понадобилась помощь.

— Я его знаю?

— Скорее всего нет. Слышал о Птичке Певчей?

Он покачал головой:

— Так она подписывается?

— Это он.

— Никогда не встречал его материалов.

— Неудивительно. Он — охотник за головами.

— Так какой же ты решила снять фильм?

— Если я тебе скажу, будем считать, что с формальностями покончено и мы перешли к делу.

Он поерзал в кресле, кивнул:

— Надо переходить. Рано или поздно. Сальваторе Акоста был мелким контрабандистом, который умер без цента в кармане. Он не стоил и пятисекундного некролога. Так на кого ты нацелилась?

— Сантьяго.

Смайт рассмеялся:

— Ты и десять тысяч других репортеров.

— Я — не такая, как все. И доберусь до него.

— Желаю тебе удачи.

— Мне нужна не удача, а информация.

— Вероятно, об Акосте ты знаешь больше меня.

— Забудем про Акосту. Тупиковый вариант. Мне нужен кто-то еще.

— Кто же?

— Человек, который сможет сказать мне, где найти Сантьяго.

Смайт вновь рассмеялся:

— Почему бы тебе не попросить у меня миллион кредиток? Равноценные просьбы, знаешь ли.

— Ему не обязательно знать, где находится штаб-квартира Сантьяго. Достаточно указать мне нужное направление.

— А с чего ты взяла, что на Пегасе есть люди, имеющие дело с Сантьяго?

— Потому что при всем уважении к этому прекрасному городу Пегас — не курортная планета. Акоста объявился здесь только потому, что привез какой-то товар или деньги или чтобы что-то отсюда забрать. Он, возможно, не имел прямого выхода на человека, который мне нужен, но это не означает, что ты не сможешь помочь мне найти этого человека.

— Ты говоришь мне, что Акоста работал на Сантьяго?

— Через третьих лиц. Я сомневаюсь, что они встречались. Акоста всего лишь перевозил краденое или деньги. Вот я и хочу, чтобы ты сказал мне, кто ворочает такими делами в Гекторе.

— Гаррисон Бретт, — без запинки ответил Смайт.

— Были у него трения с законом?

— Естественно.

— Расскажи поподробнее.

— Его арестовывали раз тридцать.

— Дело доходило до суда?

— Дважды.

— Он получал условные сроки?

Смайт кивнул.

— Кому он платит?

Смайт пожал плечами:

— Всем.

Она улыбнулась:

— Перестань, Линдер, ты говоришь с Верой Маккензи, а не с каким-нибудь вислоухим ослом из редакции. Ты знаешь, что меня интересует.

— Почему бы тебе не надавить на Бретта? — По тону чувствовалось, что ответ ему известен заранее.

— Есть ли смысл давить на человека, который знает, что от тюрьмы его уберегут. Фамилию, пожалуйста.

— Не знаю я никаких фамилий.

— Недальновидно ведешь себя, Линдер, — с угрозой процедила она. — Очень недальновидно.

— Это правда.

— Я вот знаю одну фамилию. И имя. Вместе получается Линдер Смайт. И мне известны кое-какие факты, связанные с этим именем и фамилией. Хочешь их услышать?

— Нет.

— А факты интересные, — продолжала она. — Насчет того, как он фальсифицировал улики в одном сенсационном материале и помог отправить за решетку невиновного. Который, кстати, получил восемь лет тюрьмы.

— Ты же меня прикрыла! — прошипел он. — Если ты знала, что он невиновен, почему ты не зарубила тот материал? Возможности у тебя были.

— Потому что его следовало отправить в тюрьму, — добродушно улыбнулась Вера. — Мерзавец это заслужил, да вот полиция никак не могла прищучить его. — Она пристально посмотрела на Смайта. — Но он не совершал того преступления, в котором его обвинили, исходя из твоего материала.

— Вот тогда тебе и следовало об этом говорить.

— Я и сказала. — Она допила коктейль. — Сказала тебе, что за мое молчание ты будешь у меня в долгу и со временем я этот должок востребую.

— Я знаю. — Линдер тяжело вздохнул. — Ты никогда мне не нравилась. Честолюбивая, вечно что-то вынюхивающая.

— А с чего мне это отрицать? — Вера пожала плечами. — Тем более что такие, как ты, облегчают мне жизнь.

— А что ты сделаешь, когда достигнешь вершины? Когда уже не придется шагать по трупам?

— Буду наслаждаться жизнью. И никого не подпускать вплотную.

— Сколько еще таких должков ты держишь за пазухой? — с горечью спросил Линдер.

— Не волнуйся, ты не одинок.

— Скольких ты уже шантажировала?

— Я не шантажирую тебя, Линдер, — покачала головой Вера. — У меня есть другие источники информации. Не хочешь оказывать мне услугу — не оказывай. Забудь о том, что я обращалась к тебе.

— Ты серьезно?

— Естественно. Разумеется, мне придется наведаться к твоим начальникам. В конце концов, я — журналистка, а содеянное тобой классифицируется как новости, даже по прошествии стольких лет. — Она улыбнулась. — Не волнуйся, в тюрьму ты не сядешь. Правда, придется осваивать новую профессию.

— Ты хоть что-нибудь делала когда-нибудь без мысли о том, что за это можно что-то поиметь?

— Да.

— В каком возрасте? В шесть лет?

— Моложе. И я сразу поняла, что это непрактично.

— И кого пришлось убить твоему охотнику за головами, чтобы войти с тобой в одну команду?

— На самом деле он пытался отсрочить убийство, — ответила Вера. — Но мы отклоняемся от темы. Мне нужна фамилия.

Он нервно закурил вторую сигарету.

— Ты должна понять: я в этом не участвую.

— Иначе и быть не может. Фамилия!

— И мы будем квиты? Ты никогда не вспомнишь о той истории?

— Обещаю.

Смайт вздохнул:

— Дмитрий Сокол.

— Большая шишка?

— Очень большая. Мультимиллионер, директор полдюжины корпораций, пару раз занимал политические посты, ходят слухи, что он готов купить себе должность посла на Лодине Одиннадцать.

— Все теплее и теплее. — Вера плотоядно улыбнулась. — И что у тебя на него есть?

— Официально — ничего.

— Перестань, Линдер. Выкладывай, что знаешь, а потом забудь о том, что говорил со мной. Женщины?

Смайт покачал головой:

— Никогда.

— Мужчины? Мальчики? Наркотики?

— Только деньги. Он финансировал контрабандную операцию в системе Биндера, но я думаю, тебе не хватит и двух жизней, чтобы распутать этот клубок. Лет шесть назад он организовал два убийства, но опять же, до него не добраться. Он брал и давал взятки. Однако решил, что пора становиться респектабельным гражданином, и последние три года усиленно отмывается от налипшей на него грязи.

— А теперь он хочет стать послом?

— Так мне сказали.

— Хорошо, Линдер, теперь давай фамилии и даты, и наши пути разойдутся.

— Точно я ничего не знаю. Все это слухи и умозаключения.

— Естественно. Все равно вываливай.

Подали ленч. Пока они ели, она — с аппетитом, он — безо всякого удовольствия, Смайт выложил любопытные подробности жизни Сокола. Вера ничего не записывала, но Смайт знал, что ей по силам повторить все слово в слово и через месяц.

— Я постараюсь встретиться с Соколом завтра, во второй половине дня, — заявила Вера, когда они покончили с едой и пили кофе.

— А с чего ему соглашаться на встречу с тобой? — полюбопытствовал Смайт.

— Чтобы он отказался принять журналистку с Делуроса? Да еще в тот самый момент, когда решается вопрос о его назначении послом? — Она усмехнулась — Никогда в жизни.

— С каких это пор ты работаешь на Делуросе?

— Начну с завтрашнего утра.

— Он это проверит до того, как примет тебя.

— Я знаю. Вот почему тебе придется ввести соответствующую информацию в банк памяти компьютера информационного агентства, в котором ты служишь. Если у него возникнут сомнения, он первым делом свяжется с ним.

— Черта с два! — взревел Смайт и тут же понизил голос, увидев, что привлекает внимание сидящих за соседними столиками. — Это уже выходит за рамки наших договоренностей.

— Все так. Я больше не буду напоминать тебе о твоем проступке. Я дала тебе слово и не намерена его нарушать.

— Именно так. Так что ложную информацию вводить в компьютер я не стану.

— Выбирать тебе, — пожала плечами Вера. — Наверное, мне просто придется сказать Соколу, что он может узнать у тебя, кто я такая. Всегда есть шанс, что он не сможет сложить два и два и не поймет, откуда я взяла компрометирующую его информацию.

— Ты так и сделаешь! — прошипел он. — Действительно сделаешь!

— Никто не остановит меня. Ни ты, ни кто-либо еще. Я должна найти Сантьяго. На карту поставлена моя карьера.

— Так почему бы тебе не заняться чем-то еще? Растила бы детей вместо того, чтобы шантажировать старых друзей. Господи, как мне жаль твоего партнера!

— Он о себе позаботится, не волнуйся. Я думаю, тебе лучше бы посочувствовать одинокой, невинной девушке вроде меня.

— Что в тебе осталось невинного?

— Так ты не забудешь поработать с компьютером? — Вера поднялась.

— Не забуду. Введу в него что нужно.

— И еще, Линдер…

— Какую еще услугу я должен тебе оказать? Вырвать глазные яблоки, чтобы ты смогла жонглировать ими?

— Если я тебя об этом и попрошу, то в другой раз. — Лицо ее стало серьезным. — Я уверена, что все пройдет гладко, но… на случай, если я не вернусь или не сообщу тебе, что у меня все в порядке, я попрошу тебя связаться с Себастьяном Каином.

— Это еще кто?

— Птичка Певчая. — Она продиктовала Смайту регистрационный номер корабля Каина. — Следующие день или два он будет в системе Альтаира.

— И что я ему должен передать?

— По-моему, это очевидно. Я, возможно, проживу меньше, чем отпущено мне природой, но я не желаю умирать неотомщенной!