"Сантьяго" - читать интересную книгу автора (Резник Майк)

Часть V Книга Лунной Дорожки

Глава 19

Под пятнами жира и оборванной одеждой скрывалась миловидная девушка. Ее синие глаза многое повидали и пролили много слез, ее плечи не раз выдерживали тяжелую ношу, а изящные пальчики были бы мягкими и белоснежными, выбери она другую профессию.

Если при рождении ей и дали другое имя, не Лунную Дорожку, она его не помнила. Если она и могла назвать какую-то планету родной, название это не сохранилось в ее памяти.

К девятнадцати годам она уже четырежды встречалась с Черным Орфеем. Тот даже шутил, что на каждой новой планете он входит в бар с уверенностью, что там будет и Лунная Дорожка, моющая полы, посуду или обслуживающая посетителей. А звездным мигом ее короткой жизни стал вечер на Ворхите XIV, когда он пел свою балладу, дабы отвлечься от урагана, бушующего в хлорной атмосфере над куполом человеческой колонии, и посвятил ей одно четверостишье.

Она заинтересовала его, молоденькая девчушка, будущее которой, похоже, не сулило ей никаких отличий от прошлого. Откуда она пришла? На скольких мирах побывала? Что она ищет? К чему стремится? Или всю жизнь хочет прислуживать в барах? Она пыталась ему помочь, но действительно не знала, как ответить на все эти вопросы.

Последний раз он виделся с ней на Трефойле III. Она одна обслуживала двадцать пять столов и, естественно, не успевала выполнять все заказы. Когда хозяин таверны наорал на нее, грозясь, что побьет, если она не прибавит оборотов, Черный Орфей поднялся из-за стола и заявил следующее: девушка не помнит, когда она родилась, а посему он, Черный Орфей, утверждает, что ей уже семнадцать лет и, следовательно, он имеет полное право пригласить ее на обед. Каковым правом он и желает незамедлительно воспользоваться. Посетителей мучила жажда, многие пребывали не в лучшем настроении, так что, скажи такое Себастьян Каин или Миротворец Макдугал, едва ли им позволили бы увести единственную официантку таверны. Но Черный Орфей имел такое право, поэтому никто не возмутился, когда они уходили.

Он ее накормил, купил новую одежду, даже предложил летать с ним, пока она не найдет постоянную работу на другой планете. Она же с обезоруживающей искренностью ответила, что не держит зла на хозяина таверны и работа полностью ее устраивает. Орфей догадался, что она боится привязаться к какой-либо планете до того, как найдет то, что ищет. При этом он понимал, что Лунная Дорожка еще и сама не знает, а что же ей нужно. Они проговорили далеко за полночь, и бард, которому так нравилось многообразие людей и планет, никак не мог взять в толк, откуда страсть к странствиям в этой молоденькой девушке, которой эти путешествия не приносят никакой радости.

Наконец, когда пришел час отлета, Орфей предложил ей четыреста кредиток, достаточных для того, чтобы отправиться на другую планету с другой таверной, но она отказалась, объяснив, что обычно ей нужен месяц или два, чтобы скопить денег на оплату проезда. Опять же, она будет чувствовать себя виноватой, беря деньги у человека, который и так сделал ей столько хорошего.

И Орфей отправился дальше, убежденный, что будет встречаться с ней минимум каждые пару лет. Но больше их пути не пересекались. Орфей продолжал кружить по Пограничью, одаривая бессмертием людей и события, а Лунная Дорожка наконец осела на Тихой гавани, где с ней и столкнулся Каин.

Он вошел в «Ячменное зерно», большую из двух местных таверн, вскоре после того, как Шусслер приземлился на Тихой гавани во второй половине дня. И не обнаружил в зале ни одного человека. Еще раз прочитал надпись на двери — «Мы никогда не закрываемся», пожал плечами и сел за столик.

— Подойду к вам через минуту. — Лунная Дорожка вышла из кухни с огромным кувшином пива, который и поставила на самый большой стол.

Улыбнулась Каину, исчезла, чтобы полминуты спустя вернуться со здоровенным бифштексом, который тут же занял место рядом с кувшином.

— Похоже на настоящее мясо, — заметил Каин.

— Так оно и есть, — гордо ответила девушка. — На Тихой гавани мы выращиваем своих бычков. — Она подошла к столику Каина. — Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр?

— Возможно. Я ищу одного человека.

— Кого именно?

— Трехглазого Билли. Ты о нем слышала?

Она кивнула:

— Да, сэр.

— Ты, часом, не знаешь, где он?

— Он умер, сэр.

Каин нахмурился:

— Ты уверена?

Она вновь кивнула.

— Где и когда?

— Вон там, сэр. — Она указала на улицу. — Убил его человек с фамилией Макдугал.

— Миротворец Макдугал? — уточнил Каин.

— Да, сэр. Именно так его и называли.

— Черт! — вырвалось у Каина. Он посмотрел на девушку: — А друзья его здесь остались?

— Макдугала?

— Трехглазого Билли.

— Да, конечно. Все любили Билли.

— Мы, должно быть, говорим о разных людях.

— Едва ли, сэр, — покачала головой Лунная Дорожка. — Прозвище Трехглазый Билли встречается не так уж и часто.

— У него был большой шрам на лбу?

— Над самой переносицей. Да, сэр.

— И все его любили? — удивленно спросил Каин.

— Да, сэр. Он всегда рассказывал такие забавные истории. Я так плакала, когда он умер.

— А кто на Тихой гавани был его самым близким другом?

Она пожала плечами:

— Не знаю, сэр. Я видела его только в таверне.

— Он обычно приходил один?

— Да, сэр. Но в таверне вокруг его стола сразу собирались люди.

— Понятно. — Каин вздохнул. — Наверное, придется посидеть здесь и поговорить с теми, с кем он общался. Принеси мне, пожалуйста, пива.

— Да, сэр. — Лунная Дорожка подошла к бару, налила полный стакан, вернулась с ним к столику Каина.

— Благодарю.

— Должна предупредить вас, сэр, что в течение трех или четырех часов едва ли кто-нибудь покажется.

— А как насчет компании, что решила пообедать? — Каин указал на кувшин с пивом и бифштекс.

Девушка улыбнулась:

— Обедать будет не компания. Один человек.

— Да ведь тут четыре, а то и пять фунтов мяса. И все это съест один человек?

Лунная Дорожка кивнула:

— Да, сэр. А на десерт он получит шоколадный торт, который сейчас в печке.

— Рост у него, случайно, не одиннадцать футов и три дюйма? — Если Каин и шутил, то лишь наполовину. — Волосы не оранжевые?

Девушка рассмеялась:

— Нет, сэр. Это обычный человек.

— Если он может столько съесть, он скорее человек необычный. — Каин помолчал. — Между прочим, как давно убили Трехглазого Билли?

— Четыре или пять месяцев тому назад. Ой! — воскликнула девушка. — Я забыла про картошку!

— Вам пора сменить вывеску, — заметил Каин. — Я думал, что пришел в таверну.

— Так оно и есть.

— Но здесь и кормят.

— Только отца Уильяма. Он у нас на особом счету.

Она повернулась, чтобы уйти на кухню, но Каин схватил ее за руку:

— Отец Уильям на Тихой гавани?

— Да, сэр. Он придет через несколько минут.

— И давно он здесь?

— Точно не знаю, сэр. Может, с неделю.

— Что-то я не заметил его шатра, когда ехал в город.

— Шатра, сэр?

— Он же проповедник.

— Я знаю, сэр, но он говорит, что взял отпуск.

Каин нахмурился.

— Он тоже задавал вопросы о Трехглазом Билли?

— Нет, сэр. — Девушка замялась. — Мне больно, сэр.

— Извини. — Каин отпустил ее руку. — Ты уверена, что о Трехглазом Билли он тебя не спрашивал?

— Меня — нет. — Она попятилась к кухне. — Извините, сэр, но я должна снять с плиты картофель.

— А Сантьяго он не поминал?

— С какой стати? — Лунная Дорожка остановилась, не дойдя двух футов до двери в кухню.

— Потому что он не только проповедник, но и охотник за головами.

— А при чем здесь Сантьяго?

Каин уставился на нее, удивленный ее невежеством.

— В Пограничье нет более известного разыскиваемого преступника.

— Вы, должно быть, ошиблись, сэр. — Лунная Дорожка коснулась двери, чтобы та, почувствовав ее присутствие, открылась. — Сантьяго — герой.

— Для кого? — спросил Каин.

Она рассмеялась, словно он позабавил ее хорошей шуткой, но, прежде чем он задал следующий вопрос, ретировалась на кухню. Так что ему осталось лишь потягивать пиво да смотреть на разделившую их дверь.

Вскоре, однако, она появилась с чугунком, полным картофеля.

— Расскажи мне о Сантьяго, — попросил Каин, когда она проходила мимо, направляясь к столу отца Уильяма.

— Я с ним незнакома, сэр.

— Тогда почему ты думаешь, что он — герой?

— Так все говорят.

— Кто — все?

— Те, кто приходит сюда. — Она пожала плечами. — Налить вам еще пива, сэр?

— Я бы лучше поговорил с тобой о Сантьяго.

— А я его видеть не видела, — запротестовала Лунная Дорожка.

— Роста в нем одиннадцать футов, а волосы оранжевые, — послышался с порога густой баритон. — Что еще вас интересует?

Каин повернулся, чтобы увидеть одетого в черное здоровяка, с двумя бластерами, рукоятки которых торчали из кобуры.

— Вы — отец Уильям? — спросил он.

— К вашим услугам. — Отец Уильям подошел к столу, протянул внушительных размеров руку. — А вы…

— Себастьян Каин. — Каина удивило, сколь сильны пухлые пальцы отца Уильяма.

— Ага! — проповедник улыбнулся. — Вы — приятель Веры Маккензи!

Каин кивнул:

— А вы спасли ей жизнь на Золотом початке.

— Спас ее Всевышний, — поправил Каина отец Уильям. — Я лишь Его инструмент.

— А что поделывает Его инструмент на такой захудалой планетке, как Тихая гавань? — полюбопытствовал Каин.

— Если я вам скажу, вы мне не поверите. — С лица отца Уильяма не сходила улыбка.

— Скорее всего… но почему бы не сказать, а уж там я сам решу.

— Дело в следующем. Как только выяснилось, что это милое дитя — великолепный кулинар, — он улыбнулся Лунной Дорожке, — я решил взять отпуск. А планета эта получше многих других.

— Ты действительно готовишь сама? — спросил Каин.

— Да, сэр, — кивнула Лунная Дорожка.

Он вновь повернулся к отцу Уильяму:

— Вы еще не сказали мне, каким ветром вас сюда занесло.

Отец Уильям по-прежнему улыбался, но пальцы его правой руки поползли к рукоятке бластера.

— Не считал себя обязанным.

— Я задал этот вопрос, чтобы поддержать разговор, — пожал плечами Каин.

— Раз вы не настаиваете, не вижу оснований скрывать от вас причину моего появления на Тихой гавани. Я приземлился здесь несколько дней тому назад, потому что в моем корабле возникли мелкие неполадки, которые надобно устранить. — Он прошел к своему столу. — Я бы с удовольствием продолжил наш разговор, но грешно дать остынуть такой вкусной еде. Составите мне компанию?

— Я посижу с вами. — Каин переместился за стол отца Уильяма. — Но я не голоден.

— Очень жаль. — Голосу отца Уильяма недоставало искренности. Он взял большущую салфетку, повязал на шею, пододвинул к себе блюдо с бифштексом, отрезал несколько больших кусков мяса, один насадил на вилку, отправил в рот, начал шумно жевать. — Надеюсь, вы позволите мне задать вам тот же вопрос, что я услышал от вас: что поделывает на Тихой гавани знаменитый охотник за головами Себастьян Каин?

— Сижу вот, пью пиво.

— Бог не любит лжецов, Себастьян. — Отец Уильям повернулся к нему. — А я их жалую и того меньше.

— Я прилетел сюда, чтобы побеседовать с Трехглазым Билли.

— Разве он числится среди разыскиваемых преступников?

— Возможно.

— Возможно? — Отец Уильям отправил в рот за первым куском второй, запил их пивом.

— Не знаю. Убивать его я не собирался. Хотел кое-что узнать.

— О Сантьяго?

— Почему вы так решили?

— Потому что вы говорили о нем, когда я вошел в таверну.

— Я думал, что здесь все говорят о Сантьяго.

— Мне также известно, что вы и Вера Маккензи — партнеры, — указал отец Уильям. Он уже покончил с отрезанными кусками, прикинул, а не положить ли на тарелку добавки картофеля, решил, что картофель подождет, и накинулся на мясо. — И вы рассчитывали узнать у Трехглазого Билли…

— Где найти его.

— То есть вы хотите стать тем человеком, который убьет Сантьяго? — спросил отец Уильям, заполняя паузу между проглоченным куском мяса и еще не донесенным до рта.

— Я хотел попытаться. — Каин помолчал. — Мне представляется, что он где-то близко.

— Почему вы так думаете?

— Потому что ограбление продуктового магазина — самое ужасное преступление, которое можно совершить на Тихой гавани. Однако в последние четыре месяца здесь побывали три охотника за головами: вы, я и Миротворец Макдугал. Сие что-то да значит.

Отец Уильям нахмурился:

— Миротворец Макдугал? Он здесь?

— Уже нет. Он убил Трехглазого Билли.

— Тогда все понятно, — сказал как отрубил отец Уильям.

— Понятно что?

— Совпадение. Вы и Макдугал прилетели по голову Трехглазого Билли, я же — потому, что моему кораблю потребовался ремонт.

— А почему Трехглазый Билли жил на Тихой гавани?

Отец Уильям пожал плечами:

— Кто знает?

— Кто-то должен знать. Он был киллером. Что ему делать на такой планете, как Тихая гавань?

— К примеру, прятаться. — Отец Уильям покончил с последним куском мяса. — Лунная Дорожка!

— Это ее имя?

Проповедник кивнул:

— Красивое, не так ли? Вызывает образы звездной пыли и вечной красоты.

— Где-то я его слышал.

— Да, сэр. — Лунная Дорожка выпорхнула из кухни.

— Я думаю, подошло время торта, дитя мое.

Лунная Дорожка посмотрела на его тарелку, нахмурилась:

— Я вновь должна повторить вам, сэр, что нельзя есть так быстро. У вас может схватить живот.

— А я еще не поел. — Отец Уильям рассмеялся. — Посмотри, сколько в чугунке картошки. И кувшин опустел только наполовину. Но сейчас торт придется как нельзя кстати.

— А может, вам передохнуть? Подождать, пока переварится то, что вы уже съели? — спросила Лунная Дорожка.

— К тому времени, как ты вернешься с тортом, все уже переварится. — Он помолчал. — Ты не забыла про крем, о котором мы вчера говорили, не так ли?

— Не забыла, сэр.

Он бросил ей платиновую монетку.

— Умница!

Девушка поймала монетку, положила в карман, ушла на кухню за тортом.

— Очаровательный ребенок. Жаль, что теряет тут время. Я предложил ей место моего персонального повара, так она отказалась.

— Может, она думает, что вы долго не протянете, если будете так быстро есть? — сухо спросил Каин.

— Глупости! — отмахнулся проповедник. — Господь Бог поручил мне важное дело, Себастьян. Я собираюсь жить долго, очень долго. Гораздо дольше тех охотников за головами, которые поставили перед собой цель убить Сантьяго.

— Вы тоже охотник за головами, — резонно указал Каин.

— Да, но я умный охотник. Я не гоняюсь за Сантьяго.

— Почему нет? На вознаграждение, обещанное за его голову, можно построить много церквей.

— Его безуспешно пытаются найти больше тридцати лет, — отпарировал отец Уильям. — Не стоит он таких усилий.

Лунная Дорожка появилась в дверях с большим шоколадным тортом в руках, направилась к ним.

— Интересный у меня выдался денек, — одними губами улыбнулся Каин, когда она ставила торт на стол.

— И чем же? — Проповедник смотрел на торт с радостью ребенка, разворачивающего сверток с подарком.

— Приземлившись на Тихой гавани, я встретил всего лишь двоих. Девушку, которая думает, что Сантьяго — герой, и охотника за головами, который не считает целесообразным выслеживать Сантьяго.

— Лунная Дорожка, милая, — отец Уильям словно и не услышал Каина, — не найдется ли у тебя, если ты поскребешь по сусекам, мороженого к этому роскошному торту?

— Вроде бы вы еще вчера доели остатки мороженого, сэр.

Отец Уильям опечалился:

— Но ты посмотри на всякий случай.

Она пожала плечами, направилась к кухне.

— Лунная Дорожка, — повторил Каин. — Не писал ли о ней Черный Орфей пару лет тому назад?

Отец Уильям кивнул:

— Она говорила мне об этом. Он предложил ей работу, а она отказалась. Очень независимая юная дама.

— И большая любительница путешествий. Что же она тут делает?

— А почему не спросить у нее самой? — Отец Уильям допил пиво. — Что же касается меня, — он потер пухлые ладошки, — я, пожалуй, не буду ждать, пока она найдет мороженое. — Он взялся за нож. — Отрезать вам кусок?

— Нет, благодарю.

Проповедник отхватил треть торта и переложил на свою тарелку. Бросил на него восхищенный взгляд, поднял, откусил.

— Себастьян, — лицо его светилось неземным счастьем, — вы даже представить себе не можете, от чего отказываетесь.

— По моим грубым прикидкам, от двадцати тысяч калорий.

— Проповедовать и убивать — работа тяжелая. — Чувствовалось, что говорит отец Уильям на полном серьезе. — Господь понимает, почему мне приходится много есть. Слабаку не под силу сделать то, что возлагает на меня Господь. Во всяком случае, здесь, в Пограничье.

— Я вам верю. И надеюсь, что ваши сердце и печень придерживаются того же мнения.

— Меня ведет Господь. — Проповедник набросился на торт. — Я его не подведу.

Лунная Дорожка вновь подошла к столу:

— Мне очень жаль, отец Уильям, но мороженого не осталось.

— Ты не забудешь купить его к завтрашнему обеду, не так ли? — Интонациями отец Уильям напоминал ребенка, которого жестоко обидели, незаслуженно лишив сладкого.

— Постараюсь.

— Молодец! — И он принялся за торт.

— Картофель унести, сэр?

Большая рука легла на чугунок.

— Я до него еще доберусь, дитя.

— Ты не хотела поступить коком во флот? — с улыбкой спросил Каин.

— О, нет, сэр, — серьезно ответил Лунная Дорожка. — Мне нравится моя работа.

— Отец Уильям предложил спросить у тебя, почему ты прилетела на Тихую гавань.

— Не знаю. — Она пожала плечами. — Услышала от кого-то название, и оно мне понравилось.

— И давно ты здесь?

Она посмотрела в потолок, ее губы молчаливо задвигались, считая недели и месяцы.

— На следующей неделе будет два года, сэр.

— Для тебя это рекорд, не так ли?

— О чем вы, сэр?

— Орфей говорит, что ты побывала на сотне планет.

— Он такой хороший. Посвятил мне четверостишье.

— Он сказал, что тебе нравится путешествовать по галактике.

— Все так.

— Но ты бросила якорь на Тихой гавани.

— Здесь очень хорошо.

— А на других планетах плохо?

Она пожала плечами:

— На некоторых.

— А на остальных?

— Получше. Но с этой не может сравниться ни одна.

— Что же в ней такого особенного? — настаивал Каин.

На лице девушки отразилось недоумение.

— Ничего.

— Тогда почему ты отдаешь ей предпочтение?

— Не знаю. Люди тут хорошие. Я довольна работой, домом, в котором живу.

— Достаточно, — вмешался в разговор отец Уильям.

— Вы сами предложили мне спросить ее.

— Есть разница между вопросом и допросом. Оставьте ее в покое.

Каин пожал плечами:

— Извини, если расстроил тебя, Лунная Дорожка.

— Нет, нет, сэр, — заверила его девушка. — Вы и отец Уильям очень добры ко мне.

В таверну вошел старичок, сел за столик рядом с тем, где поначалу обосновался Каин, и Лунная Дорожка поспешила к нему.

— Себастьян, — отец Уильям очистил тарелку и разрезал оставшиеся две трети торта пополам, — как я понимаю, вам пора трогаться в путь, раз человека, которого вы искали, убили?

— Похоже на то.

— Я рад, что нам удалось встретиться и поговорить.

— А вы намерены надолго здесь задержаться?

— Эта девушка так готовит, что я с удовольствием остался бы навсегда. Но, боюсь, придется улетать через два-три дня. Есть еще множество душ, которые надо спасать. Есть и те немногие, которых ждет не дождется Сатана.

— Но душа Сантьяго в число последних не входит?

Отец Уильям улыбнулся:

— Полагаю, я подумаю об этом, если столкнусь с ним нос к носу. Но мне есть чем заняться, вместо того чтобы по всей галактике гоняться за привидением.

— У каждого свой путь. — Каин поднялся.

Отец Уильям протянул запачканную шоколадом руку, Каин ее пожал.

— Занятный вы человек. Надеюсь, мы еще увидимся.

— Кто знает? — пожал плечами проповедник. — Если будет на то Божий промысел.

За дверью Каина встретила душная ночь, так что ему пришлось постоять, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Три миниатюрные луны давали слишком мало света, а фонарей не было вовсе.

Городок, собственно, состоял лишь из пяти кварталов, так что Шусслер сумел приземлиться менее чем в двух милях от него. Определившись с направлением, охотник за головами двинулся по пыльной дороге, проложенной меж кукурузных полей. Гибрид, выведенный специально для Тихой гавани, впечатлял: каждое растение с двадцатью початками поднималось на десять, а то и двенадцать футов.

Издалека донеслось мычание телят. Умом он понимал, что телята эти выращены из замороженных оплодотворенных яйцеклеток, но все-таки Каин не переставал удивляться, что телята могли расти на планете, удаленной на тысячи световых лет от места зачатия.

Минут через двадцать пять он подошел к Шусслеру. Тот заметил Каина за несколько сотен ярдов и предупредительно открыл люк.

— Трехглазый Билли рассказал что-нибудь важное? — спросил киборг, когда Каин поднялся в рубку.

— Он мертв. Миротворец Макдугал убил его четыре месяца тому назад.

— Жаль. — Киборг помолчал. — Готов спорить, Бродяга об этом знал!

— Меня это не удивит.

— Куда летим?

— Никуда. Необычная эта планетка.

— Необычная?

— Я наткнулся на отца Уильямса.

— И что он тут делает?

— Говорит, что в отпуске.

— Любопытно. Может, так оно и есть.

— Все возможно, — согласился Каин. — Но почему здесь, почему сейчас?

— Что-то зачастили охотники за головами на эту маленькую аграрную планету, — заметил Шусслер.

— А еще я встретил девушку, которую зовут Лунная Дорожка.

— Имя мне незнакомо.

— Она всего лишь прислуга. Не очень красивая, не очень умная. Ей лет двадцать, не больше.

— Так чем же она привлекла твое внимание?

— О ней написал Черный Орфей.

— Орфей писал о тысячах людей.

— И четверо из них сошлись на забытой Богом планетке.

— Я как-то об этом не подумал. Очень интересное наблюдение.

— И я того же мнения.

— Очень интересное, — повторил киборг.

— Опять же, согласно Орфею, Лунная Дорожка побывала на сотне планет.

— Я сам побывал на трех сотнях. Что в этом особенного?

— Ничего. Это означает, что с десяти или одиннадцати лет она не проводит на одной планете больше месяца. А вот на Тихой гавани по какой-то причине живет два года. Что заставило ее отказаться от путешествий?

— Хороший вопрос, — согласился киборг. — А каков ответ?

— Ответа у меня еще нет… пока.

— Ты узнал о ней что-нибудь еще?

— Да, — кивнул Каин. — Она думает, что Сантьяго — герой.

— Почему?

— Еще не знаю. Но обязательно с этим разберусь. — Он задумался. — Ты можешь кое-что выяснить для меня?

— Что именно?

— Космопорта на этой планете нет, но есть какое-то учреждение, которое разрешило тебе посадку и выдало координаты точки приземления.

— Да, конечно.

— Свяжись с ними и попытайся узнать, давно ли здесь отец Уильям.

Нужную информацию Шусслер получил через тридцать секунд.

— На Тихой гавани он уже с месяц.

— А мне сказал, что неделю тому назад у него забарахлил двигатель. И Лунная Дорожка это подтвердила.

— Если хочешь, я могу перепроверить.

— В этом нет необходимости. — Каин уставился в стену, нахмурился. — Чего он тут ждет?

— Мы подбираемся все ближе, не так ли? — В голосе Шусслера появилась надежда.

— Это точно, — кивнул Каин.