"Приговор" - читать интересную книгу автора (Байерс Ричард Ли)

ГЛАВА 12

Рилд затаился за огромным деревом, со стволом столь толстым и высоким, что, возможно, это была некая лесная Нарбондель. Дровокол висел у него за плечами, он фактически не пригодился в их последней схватке. Рилд чуть выдвинулся из-за ствола и внимательно вгляделся в пеструю мозаику лунного света и теней под пологом леса, высматривая цель. Вместе с Фароном он тихо сидел в засаде у тропы, по которой прошел их отряд, рассчитывая побить эльфов и людей, так долго надоедавших им их же собственным оружием. После нескольких отважных попыток навязать дроу ближний бой наземные эльфы и их союзники научились уважать мастерство и свирепость отряда темных эльфов. Теперь они предпочитали постоянно исподтишка осыпать их стрелами из темноты, перемежая обстрел быстрыми нападениями из засад и поспешными отступлениями.

Стрела свистнула в потемках. Рилд дернулся назад как раз вовремя, чтобы мельком заметить древко с белым оперением, пролетевшее мимо, так близко от ствола, что наконечник оцарапал кору. Положись Рилд на свое древесное укрытие, и пущенная искусной рукой стрела вонзилась бы ему точно в глаз.

– Что ж, больше ждать смысла нет, – прошептал Фарон.

Маг встретил распоряжение Квентл устроить засаду явно без всякого энтузиазма и с радостью был готов объявить затею неудавшейся и присоединиться к отряду. Он отрывисто бормотал слова заклинания и делал странные жесты, сосредотачиваясь.

На мгновение маг выпрямился и жестами обратился к Рилду:

– Пошли. Я создал наши образы, будет казаться, что мы все еще сидим здесь, а ты и я сейчас невидимы для врагов. Тихо иди за мной и держись поближе.

Рилд кивнул и крадучись двинулся вслед за магом. Он в последний раз бросил взгляд на безлюдный лес позади, проверяя, сработает ли уловка мага.

Где-то там, позади, Халисстра, подумалось ему. Скорее всего, мертвая.

Наземные жители, похоже, не были заинтересованы брать пленных, и разумная часть сознания Рилда просто списала жрицу Меларн со счетов, как очередную боевую потерю, хотя и сожалея о несвоевременной потере полезного спутника. За многие годы он прошел достаточно боев, чтобы знать, что воины погибают, но, несмотря на это, потеря Халисстры странным образом выбила его из колеи.

Фарон чуть задержался, медленно поворачиваясь и выискивая следы либо остальных членов отряда, либо идущих за ними по пятам врагов. Рилд замер и прислушался. Тихий ветер качал верхушки деревьев и вздыхал в ветвях над головой. Шелестели листья, поскрипывали сучья. Неподалеку журчал небольшой ручеек. Но Рилд не мог уловить ничего, что свидетельствовало бы об опасности или о возвращении Халисстры.

«Глупо надеяться на это», – сказал он себе.

– Тебя что-то беспокоит? – жестами поинтересовался Фарон.

– Нет, – молча ответил Мастер Оружия.

Маг внимательно разглядывал его, на его красивом лице сияли серебристые отблески лунного света.

– Скажешь, что не тревожишься из-за женщины? – продолжил разговор знаками Фарон.

– Конечно, нет, – таким же образом отозвался Рилд. – Я обеспокоен лишь потому, что она была ценной спутницей, и мне не улыбается остаться без ее целительского искусства. Но во всех иных отношениях меня это не касается. Я не дурак.

– На мой взгляд, ты слишком усердно возражаешь, – показал Фарон. – Но, думаю, это не имеет значения.

Он хотел сказать еще что-то, но в этот момент его прервал тихий шорох сзади. Маг и воин одновременно обернулись, ладонь Рилда уже лежала на рукояти Дровокола, в то время как другой рукой он вскинул арбалет, но из ярких теней вдруг возник Вейлас Хьюн. Из всей компании лишь проводник Бреган Д'эрт казался равным наземным обитателям в требующей терпения игре в кошки-мышки.

– Видели какие-нибудь следы наших врагов? – прожестикулировал Вейлас.

– Нет, но кто-то достаточно хорошо видел Рилда, чтобы пустить в него стрелу, – ответил Фарон на тайном языке дроу. – Поскольку они, похоже, догадались, где мы, мы оставили вместо себя иллюзию и пошли догонять вас.

– Узнал что-нибудь о Халисстре? – спросил Рилд беззвучно.

– Нет. И вы, значит, тоже? – шевельнул пальцами Хьюн.

– С полчаса назад мы слышали позади звуки боя. Он длился несколько минут. Может, это была она, – показал Фарон.

– Вот, значит, как, – вполголоса пробормотал Вейлас. – Что ж, тогда пойдемте. Остальные ждут, и раз мы не можем напасть на наших преследователей из засады, тогда лучше двинуться в путь. Чем дольше они задержат нас тут, тем выше вероятность, что появятся новые враги и присоединятся к охоте.

Проводник поспешно пошел впереди, бесшумно пробираясь между деревьев и кустов. Фарон и Рилд не могли соперничать с ним в мягкости шагов, но магия, похоже, действовала на славу, поскольку больше они не столкнулись со скрывающимися в кустах лучниками или копейщиками. Через несколько сотен ярдов они вышли к небольшому глубокому оврагу, надежно укрытому за густым кустарником и огромными валунами. Там они встретились с Квентл, Данифай и Джеггредом, распростершимися на земле и настороженно высматривающими, не начинается ли очередная атака.

– Застали вы врасплох лучников? – спросила Квентл.

– Нет. Они быстро обнаружили нас и уклонились от боя, – ответил Рилд. Он провел рукой по своим коротко стриженным волосам и вздохнул. – Для нас это не лучшее поле боя. Мы не можем схватиться с наземными эльфами, учитывая, какое преимущество они имеют в этих местах, но, если мы ничего не предпримем, они, в конце концов, окружат нас и разнесут на клочки стрелами.

Вейлас согласно кивнул и добавил:

– Они стараются обнаружить нас и обойти с флангов. Мы потеряли здесь несколько минут, но очень скоро нам придется или уходить, или драться. Я думаю, минут через десять, а может, и меньше.

– Пусть приходят! – прогремел Джеггред. – Меньше часа назад мы уже перебили дюжину подкравшихся к нам сзади. Теперь, когда мы знаем, что эти дневные бродяги здесь, мы будем резать их кучами.

– Следующая атака, вероятно, будет в виде града стрел, пущенных лучниками, которых мы, скорее всего, даже не сумеем увидеть, – возразил Вейлас. – Сомневаюсь, что обитатели Поверхности окажутся настолько любезны, что выстроятся рядами, чтобы нам было удобнее убивать их. Хуже того, что если разведчики послали за помощью? Следующая атака может быть на рассвете, и их может оказаться в два, в три раза больше, чем до сих пор. Меня не радует мысль, что нас начнут осыпать стрелами и заклинаниями после восхода солнца, когда наши враги начнут видеть куда лучше, чем мы.

– Ладно, – проворчал Джеггред. – И что ты тогда предлагаешь?

– Уходить, – ответил за проводника Рилд. – Уходить как можно быстрее. Если повезет, до восхода солнца мы оторвемся от погони и, возможно, найдем подходящее место, чтобы спрятаться.

– А может, доберемся до территории, которую контролирует Джэлр, – добавил Вейлас.

– Что может, конечно, оказаться еще опаснее, чем игра в кошки-мышки с нашими наземными приятелями, – заметил Фарон. – Если Джэлр не жалуют гостей…

– Любят они гостей или нет – не имеет значения, – сказала Квентл. – Мы пришли поговорить с их жрецом, и мы сделаем это, даже если для этого придется драться с половиной их Дома.

– Ваше предложение не слишком ободряюще, господин Хьюн, – произнесла Данифай. У нее обильно текла кровь из раны на правой руке: с огромной силой посланная стрела пробила кольчугу и вонзилась девушке в плечо. Говоря, она неловко бинтовала рану другой рукой. – Что будет, если мы не сумеем оторваться от врагов? Кажется, в этих проклятых лесах они вполне способны не отставать от нас.

– Один момент, – сказал Рилд. – А как насчет госпожи Меларн? Она где-то там, позади.

– Скорее всего, она уже мертва, – пожал плечами Вейлас. – Или в плену.

– Не стоит ли удостовериться в этом, прежде чем бросать ее? – настаивал Мастер Оружия. – Ее исцеляющие песни – единственная магия такого рода, которая у нас оставалась. Здравый смысл требует…

– Здравый смысл требует, чтобы мы не тратили ни время, ни силы на труп, – оборвала его Квентл. – Никто не возвращался за мной, когда…

Она умолкла, потом встала и подошла к Данифай помочь закрепить повязку.

– Наша цель лежит впереди, а не позади, – произнесла настоятельница Арак-Тинилита. – И она важнее, чем любой отдельный дроу.

Рилд потер лицо рукой и обвел компанию взглядом. Вейлас смотрел в сторону, без особой нужды поправляя какой-то ремешок на снаряжении. Фарон глядел на Квентл с таким выражением, что было ясно: маг заметил лицемерие жрицы, если не что-то иное. В конце концов, она потеряла в Чед Насаде немало времени, скорее надеясь освободить склады Бэнр от товаров, чем пытаясь вернуть заботу Ллос.

Данифай уставилась в лес позади них, беспокойно хмуря брови, но явно не желая спорить из-за своей госпожи.

Наконец Квентл повернулась к Фарону и сказала:

– Может быть, у нашего искусного мага есть в запасе что-нибудь, что помогло бы нам отбить у этих проклятых дневных бродяг охоту подходить к нам слишком близко?

Фарон задумался, похлопывая себя по подбородку.

– При сложившихся обстоятельствах наша главная трудность, – заговорил, наконец, Мастер Магика, – состоит в том, что противник может использовать эти места к своему преимуществу и к нашей невыгоде. Начнись вдруг лесной пожар, дым и пламя могли бы…

– Боюсь, вы маловато знаете о наземных лесах, господин Миззрим, – рассмеявшись, перебил ее Вейлас. – Эти деревья сейчас слишком сырые, чтобы загореться по вашему хотению. Лучше попытать удачи через несколько месяцев, когда солнце подсушит их.

– О, – заметил маг, – полагаю, это верно для обычного пожара.

– А вдруг ты не сможешь помешать огню перекинуться на нас, – высказал Рилд тревожащую его мысль.

– Ну, я не могу быть полностью уверенным, но мой пожар будет гореть так, как я захочу, – пообещал Фарон. – Как заметил господин Хьюн, лес достаточно сырой, чтобы деревья занялись без прямого воздействия моего заклинания. Ну и конечно, у нас будет то преимущество, что мы будем знать, где и когда пожар начнется.

– Отлично, можешь начинать, – поразмыслив мгновение, решила Квентл.

Рилд почувствовал, что у него сжалось горло, и отошел в сторону от остальных, быстро беря себя в руки.

Мастер Магика встал, сунул руку в сумку, висящую у него на поясе, и извлек крошечный шелковый мешочек. Он высыпал его содержимое на ладонь. Красный порошок заблестел в лунном свете. Фарон оглядел лес, повернулся, определяя, откуда дует ветер, и быстро произнес заклинание, подбросив порошок в воздух. Яркие малиновые искорки вспыхнули среди опускающегося на землю порошка, с каждым мгновением их становилось все больше и они разгорались все ярче. Еще одним жестом Фарон послал пылающие искорки по большой, широкой дуге в сторону леса перед собой.

Едва каждая из крошечных искр касалась земли, она набирала силу, обретала форму паука размером с мужскую голову. Окутанные малиновым пламенем, огненные пауки побежали по земле, углубляясь в чащу. Все, к чему они прикасались, сначала начинало дымиться потом вспыхивало. Древесина действительно была сырой, и пожар получался дымный и распространялся медленно, но Фарон сотворил сотни паукообразных искр. Ожившие частички огня сновали среди замшелых стволов с беспощадной свирепостью, будто такое количество древесины будило в них жестокую жажду уничтожения.

– Славно, славно, – бормотал Фарон. – Им нравятся деревья… несомненно, нравятся.

– Огонь слишком неспешен, чтобы сжечь наших преследователей, – заметила Квентл.

– Я никогда не слыхал, чтобы наземные эльфы позволили пожару вроде этого беспрепятственно бушевать в их обожаемых лесах, – улыбнулся Фарон. – На некоторое время они будут заняты заливанием моих пауков и тушением огня.

Квентл еще мгновение смотрела на пламя и улыбнулась.

– Что ж, это может сработать, – сказала она. – Господин Хьюн, ведите нас. Я намерена достичь Дома Джэлр прежде, чем наземные жители снова потревожат нас.

Каанир Вок скрестил мускулистые руки на груди и нахмурился.

– Сколько на этот раз? – спросил он.

Каанир разглядывал последствия сражения между танарукками своего авангарда и колоссальным пурпурным червем, плотоядным гигантом в сотню футов длиной. Червь был мертв, но и несколько воинов Властителя Со Скипетром валялись, разорванные и раздавленные чудовищем, которое сокрушили.

– Семь, мой повелитель, но мы, как вы сами видите, убили эту тварь.

Командир танарукков, по имени Сокрушающий Кулак, опирался на огромный топор, забрызганный отвратительной кровью чудовища. Левая рука гуманоида была изувечена в какой-то давней схватке и наглухо упрятана в латную рукавицу, которая сама по себе была куда лучшим оружием, чем ее изуродованное содержимое.

– Воины слышали, как оно движется внутри скалы, – продолжал Сокрушающий Кулак, – но оно вылезло из потолка и упало на них.

– Я привел вас сюда не для того, чтобы убивать безмозглых червей, – сказал Каанир. – И не для того, чтобы кормить своими воинами всяких встречных тварей. Этой схватки лучше было избежать, Сокрушающий Кулак. Теперь этих семерых воинов не будет с нами, когда мы встретимся с темными эльфами, верно?

– Да, мой повелитель, – прорычал танарукк. Он опустил голову. – Я велю начальникам патрулей делать все возможное, чтобы избегать ненужных стычек.

– Хорошо, – ответил Каанир. Он скупо улыбнулся танарукку и хлопнул существо по плечу. – Берегите свои топоры для дроу, Сокрушающий Кулак. Скоро мы с ними встретимся.

Жадный огонь вспыхнул в глазах танарукка, и Сокрушающий Кулак вновь выпятил клыкастую челюсть. Он согласно зарычал и зарысил прочь, отыскивать своих собратьев-командиров.

– Ты не накажешь его? – спросила Алиисза, выскользнув из тени. – Я не привыкла числить среди твоих качеств милосердие, любимый.

Ее господин обернулся ей навстречу.

– Порой, – ответил он, – одно доброе слово лучше достигает цели, чем два суровых. Знать, когда и какое выбрать, – в этом и состоит искусство повелевать. – Каанир подтолкнул копытом одного из мертвых воинов и улыбнулся. – Кроме того, как я могу винить их в проявлении этого самого воинственного духа, когда я столько потрудился, чтобы вдохнуть его в мой Карательный Легион? В природе танарукка – броситься в битву и уничтожить врага или умереть, пытаясь сделать это.

Алиисза взглянула на пурпурного червя и передернулась.

– Думаю, это самый крупный из всех, что я видела, – пробормотала она.

Резиденция демона в руинах древнего Аммариндара находилась в добрых двухстах пятидесяти милях к юго-востоку от Мензоберранзана, и на этом пути была преграда – Темное озеро. К счастью, танарукки были быстры, сильны и могли выдерживать стремительные марши с минимумом припасов. Дворфы древнего Аммариндара проложили по всему своему королевству замечательные подземные дороги, широкие, ровные туннели, которые тянулись миля за милей в бесконечной тьме.

Каанира несколько смущала мысль, что гигантская пещера Темного озера лежит где-то в миле-двух у него под ногами, но старый тракт дворфов был намного более удобной дорогой к окрестностям Мензоберранзана. А если оказалось, что на нем полно голодных монстров, что ж, на любой другой дороге тоже проблем хватает.

Он стряхнул с себя задумчивость и направился обратно к длинному строю своих воинов, шагающих мимо места схватки колонной по двое.

– Итак, расскажи мне еще раз про этого Нимора, – сказал Каанир. – Я с легкостью могу понять мотивы Хоргара Беспощадного Призрака в организации этого нападения. Серые дворфы и темные эльфы на протяжении столетий воевали множество раз. Чего я не понимаю – зачем это нужно дроу-ассасину?

– Насколько я могу судить, – ответила Алиисза, – он настолько ненавидит великие Дома Мензоберранзана, что готов уничтожить город, чтобы сокрушить их.

– Такая однозначность намерений – редкость для темного эльфа. Ты, конечно, понимаешь, что он лгал тебе.

Каанир подозревал, как обычно, что Алиисза придерживает что-то после встречи с Нимором для себя про запас. В конце концов, она же алю, дочь суккуба, и ее оружие и методы очевидны.

– Лгал? – насмешливо переспросила она. – Мне?

– Я просто обращаю твое внимание на то, что стоит бояться темных эльфов, дары приносящих, – ответил Каанир. – Может, он и убедил тебя, что в моих интересах привести свою армию сюда, но я ни на миг не поверю, что твой загадочный ассасин не хочет получить от этого союза больше, чем я.

– Это принимается без обсуждения, да? – сказала она. – Если ты это понимаешь, то почему согласился привести армию к Столпам Скорби?

– Потому что там что-то должно произойти, – ответил Каанир. – Мои устремления уже переросли границы старого Аммариндара, и я не намерен сковывать себя ими.

Предводитель смотрел сквозь своих свирепых воинов, марширующих мимо, и ему рисовались заманчивые смутные картины.

– Мы подойдем сверху и с запада, – продолжал Каанир, – точно во фланг тем, кто пытается удерживать Столпы против наступающей армии Граклстаха. На первый взгляд, именно поэтому Хоргар Беспощадный Призрак и его дроу-ассасин хотели, чтобы мы пришли туда. Это могло бы послужить их целям – просидеть несколько дней в ущелье и позволить дроу перебить моих солдат, прежде чем попытаться овладеть проходом. Оказаться по ту же сторону преграды, что и наши враги, – в этом есть и недостатки, и преимущества. Я не желаю давать Хоргару возможность изобрести какое-нибудь оправдание своей медлительности в надежде, что мои танарукки примут на себя основную тяжесть боя.

Алиисза прижалась к нему и промурлыкала:

– А до того, как ввязаться в бой, любовь моя, ты еще не выбрал, на чьей стороне будешь. Темные эльфы могли бы заплатить, и заплатить хорошо за твою помощь в критический момент операции. Даже если эта помощь выразится в том, что ты ничем не станешь помогать серым дворфам в их наступлении.

Каанир Вок оскалил острые зубы в кривой усмешке.

– Вот именно, – признал он. – Что ж, хорошо. Посмотрим, что будет, когда Столпы Скорби окажутся перед нами.

Халисстру заставили пройти по лесу несколько миль, с кляпом во рту, капюшоном на голове и руками, связанными за спиной. Наземные эльфы залечили рану в ее ноге, чтобы она не задерживала их, но остальными заняться и не подумали. Хотя они отобрали ее кольчугу и щит, но позволили надеть куртку, чтобы защититься от холодного ночного воздуха, – предварительно тщательно обыскав ее, чтобы удостовериться, что не пропустили никакого припрятанного оружия или магических приспособлений.

В конце концов, они добрались до места, где лесная подстилка под ногами сменилась камнем, и жрица услышала шепот и шаги множества людей вокруг. Воздух стал теплее, и сквозь закрывающий ее глаза капюшон просочился тусклый свет костра.

– Лорд Дэссаэр, – произнес голос рядом, – это пленница, о которой говорил Хурмаэндир.

– Вижу. Снимите с нее капюшон. Я хочу видеть ее лицо, – послышался глубокий задумчивый голос откуда-то сверху.

Ее конвоиры скинули с нее капюшон, предоставив Халисстре жмуриться в ярких огнях красивого зала из сияющего серебристого дерева. По столбам и балкам вились цветущие лозы, у одной из стен в большом очаге пылал огонь. Несколько бледнолицых эльфов бдительно следили за ней – явно стража, в серебристых кольчугах, с мечами на поясах.

Лорд Дэссаэр оказался высоким полуэльфом с золотистыми волосами и светлой кожей с легким бронзовым отливом. Крепкий для мужчины, почти как Рилд, он был в сверкающем золотом нагрудном доспехе и богатом платье.

– И кляп вытащите тоже, – велел эльфийский лорд. – Иначе она вряд ли сможет говорить.

– Осторожнее, мой господин, – предупредил один из ее конвоиров, и Халисстра узнала чернобородого человека, с которым сражалась в лесу. – Ей ведомо искусство бардов, и может быть, она сумеет произнести заклинание и со связанными руками.

– Я приму все возможные предосторожности, Курнил. – Хозяин зала придвинулся ближе, задумчиво глядя в кроваво-красные глаза Халисстры, и спросил: – Итак, как нам тебя называть?

Халисстра молчала.

– Ты Озковин или Джэлр? – спросил Дэссаэр.

– Я не из Дома Джэлр, – ответила она. – И ничего не знаю о другом Доме, который вы назвали.

Лорд Дэссаэр встревожено переглянулся со своими советниками.

– Значит, ты принадлежишь к третьему клану?

– Я путешествовала с небольшим отрядом по торговым делам, – пояснила жрица Меларн. – Мы не искали ссор с наземными жителями.

– К словам дроу в здешних краях относятся несколько скептически, – заметил Дэссаэр. – Если ты не из Озковин или Джэлр, тогда что тебе понадобилось в Корманторе?

– Как я уже сказала, это была торговая миссия, – солгала Халисстра.

– Ну-у, конечно, – протянул Дэссаэр. – Кормантор не был покинут окончательно во время Отступления, и мой народ сильно возражает против попыток дроу захватить нашу древнюю родину. А теперь я хотел бы знать, кто же такие на самом деле ты и твои спутники и что вы делали в нашем лесу.

– Наши дела – это наши дела, – ответила Халисстра. – Мы не собираемся причинять вред никому из наземных жителей и намерены покинуть это место, как только завершим то, за чем пришли.

– Так что я должен был бы просто отпустить тебя восвояси, не так ли?

– Сделав это, вы бы ничем не повредили себе.

– Мои воины каждый день вынуждены участвовать в смертельных схватках с представителями вашего народа, – сказал Дэссаэр. – Даже если ты говоришь, что не имеешь ничего общего с Озковин и Джэлр, это еще не значит, что ты не враг нам. Мы не просим пощады у дроу и не щадим их. Если ты не сумеешь удовлетворительно объяснить мне, почему мы должны проявить к тебе снисхождение, ты будешь казнена.

Повелитель наземного народа скрестил руки поверх нагрудника и устремил на нее суровый взгляд.

– У нас дело к Дому Джэлр, – сказала Халисстра. Она выпрямилась, насколько позволили связанные за спиной руки. – Оно не имеет отношения к наземным эльфам. Как я уже сказала, наш отряд здесь не за тем, чтобы причинять какое-либо беспокойство вам или вашим людям.

Лорд Дэссаэр вздохнул, потом кивнул стражам Халисстры.

– Проводите ее в камеру, – велел он. – Посмотрим, не станет ли наша гостья более полезна нам, если у нее будет время как следует обдумать свое положение.

Стражи Халисстры вернули на прежнее место ее капюшон, снова закрыв ей глаза. Она стояла спокойно и позволила им сделать это, не протестуя. Если тюремщики привыкнут к ее покорности, то, возможно, они сделают какую-нибудь ошибку и дадут ей шанс вырваться из их лап.

Стражи вывели ее из зала обратно на улицу. Халисстра почувствовала, что воздух стал совсем студеным, ощутила даже сквозь капюшон, что небо делается ярче. Близился рассвет, ночь таяла с приближением солнца. Она гадала, не собираются ли стражники запереть ее в какой-нибудь открытой клетке, в месте, где все любопытствующие и недовольные смогут подходить и, глумясь, мучить ее, но вместо этого ее отвели в другое строение и там заставили спуститься вниз по короткой каменной лестнице.

Зазвенели ключи, заскрипела, отворяясь, тяжелая дверь, и жрицу ввели внутрь. Ей развязали руки лишь для того, чтобы снова сковать их тяжелыми железными кандалами. Грубые руки толкнули Халисстру к ее месту.

– Слушай хорошенько, дроу, – послышался голос. – С тебя снимут капюшон и вытащат кляп, как приказал лорд Дэссаэр. Однако если только ты попытаешься произнести заклинание, тебе наденут стальной намордник и так обмотают голову капюшоном, что ты станешь бороться за каждый вдох. Мы не хотим изменять себе и жестоко обращаться с пленниками, но втройне отплатим за любое беспокойство, которое ты нам доставишь. Если нам придется переломать тебе руки-ноги и раскрошить челюсть, чтобы усмирить тебя, мы это сделаем.

С нее сняли капюшон. Халисстра зажмурилась, оказавшись в ярко освещенной камере, залитой горячим солнечным светом, просачивающимся сквозь решетку в одном из верхних углов. Несколько вооруженных стражников напряженно следили за ней, ловя любые признаки возможных неприятностей. Она просто проигнорировала их и позволила себе сползти по стене. Ее руки были туго скованы, и кандалы прицеплены к надежному креплению на потолке, хитро устроенному так, чтобы выбирать всякую слабину цепи.

Стражники оставили ей полбуханки черствого золотисто коричневого хлеба и мех из мягкой кожи с холодной водой и вышли из камеры. Дверь оказалась из клепаных стальных пластин и явно запиралась на ключ и засов снаружи.

«И что теперь?» – подумала Халисстра, уставившись на противоположную стену.

Из того немногого, что она увидела в наземном городе, Халисстра предполагала, что ее товарищи сумели бы отбить ее достаточно легко, с незначительными усилиями.

– Это едва ли, – пробормотала сама себе Халисстра.

Она была лишившейся Дома изгнанницей, полезность которой не могла перевесить того простого факта, что, как старшая дочь знатного Дома, она являлась наиболее опасной соперницей Квентл в отряде. Наставница Академии должна быть только счастлива предоставить Халисстру ожидающей ее судьбе.

Кто стал бы спорить с Квентл в ее защиту?

«Данифай?» – пришло в голову Халисстре.

Она уронила голову на грудь и рассмеялась, тихо и горько.

«Должно быть, я действительно дошла до отчаяния, – подумала жрица, – раз надеюсь на сострадание Данифай».

Данифай, сама некогда ставшая пленницей в бою, должна была оценить восхитительную, совершенную иронию этой ситуации. Заклинание уз не позволило бы Данифай поднять руку на Халисстру, но без специального распоряжения рабыня не обязана была разыскивать ее.

Поскольку ничего не оставалось, кроме как таращиться на стенку, Халисстра решила закрыть, глаза и отдохнуть. У нее все еще болели нога, тело и челюсть, пострадавшие во время последней отчаянной схватки. Как бы ни хотелось ей воспользоваться песнью баэ'квешел, чтобы исцелить себя, она не отважилась. Боль надо было перетерпеть.

С помощью простого ментального упражнения она отключила разум от телесной боли и усталости и скользнула в глубокое Дремление.

В зале для приемов полуэльф лорд Дэссаэр смотрел, как его солдаты выводят дроу прочь, и задумчиво поглаживал бороду.

– Ну, Сейилл, – произнес он, – что ты об этом думаешь?

Из-за потайной ширмы выскользнула гибкая фигура в зеленой вышитой юбке и куртке. Это оказалась чистокровная эльфийка, высокая и грациозная, – и она тоже была дроу, с кожей черной, как чернила, и на удивление красными радужками глаз. Она подошла ближе к Дэссаэру и уставилась вслед уходящим солдатам и их пленнице.

– Я думаю, что она говорит правду, – ответила дроу. – По крайней мере, она не из Джэлр или Озковин.

– И что мне с ней делать? – спросил лорд. – Она убила Харвальдора и едва не погубила и Фандара тоже.

– С милостью Эйлистри, я верну к жизни Харвальдора и исцелю Фандара, – ответила женщина-дроу. – А, кроме того, разве патруль Курнила не напал на нее и ее товарищей первым? Она просто защищалась.

Дэссаэр изумленно приподнял бровь и посмотрел на Сейилл:

– Ты собираешься донести до нее послание твоей богини?

– Это мой священный долг, – ответила Сейилл. – В конце концов, до тех пор, когда оно было мне даровано, я почти ничем не отличаюсь от нее.

Она склонила голову, указывая на отсутствующую пленницу.

– Это гордячка из знатного Дома, – сказал Дэссаэр. – Сомневаюсь, чтобы она пожелала слушать слова Эйлистри. – Он положил руку на плечо жрицы-дроу. – Будь осторожна, Сейилл. Она скажет или сделает все, что угодно, чтобы усыпить твою бдительность, а когда ты поддашься на это, она убьет тебя, если ты встанешь между нею и свободой.

– Пусть будет так, как должно, мой долг ясен, – отозвалась Сейилл.

– Я отложу свое решение на десять дней, – сказал повелитель эльфов, – но если она откажется прислушаться к твоему посланию, я должен буду защитить мой народ.

– Знаю, – ответила Сейилл. – Я уверена, что у меня все получится.