"Странствующие трупы" - читать интересную книгу автора (Пратер Ричард С.)Глава 21Прошло несколько часов, время приближалось к полуночи. Я был у себя в отеле. Один. Пил. И спокойно сидел в кресле. Я потерял почти целиком кожу с одного колена, кусок мяса с левой руки, порядочно белых волос, минимум фунтов шесть веса и минимум полторы пинты крови, которая с таким остервенением текла из нескольких царапин, одна из которых была большой. Короче, я отделался пустяками. Теперь меня забинтовали, залепили пластырями, натерли всякими мазями. Обычно по окончании дела я не могу придумать ничего, что лучше восстанавливает силы, чем отдых в компании этакого симпатичного персика с томными глазами и многообещающими взглядами. Но в этот вечер мне нужно было что-то большее! Поэтому я тихонько сидел, маленькими глотками поглощая бурбон, и думал о только что прошедших двух ночах. О Зазу и о том, как все началось. Зазу! Юная мисс Александер, но вообще-то не такая уж юная. И Лилли... Она сыграла не последнюю роль в этой запутанной истории. Конечно, она никого не убила, если только ее великолепный трепещущий голос не сразил наповал какого-нибудь излишне чувственного старца. И Сивана. Да, особенно Сивана. И ее маленькая красная кнопка. Эти все, слава богу, были живы. А других, покойников, заметно прибавилось. Их похоронили, закопали, откопали... Нет, я говорю неточно: их хоронили, закапывали, переносили, передвигали, взрывали. Трупы преследовали меня везде и всюду. "Странствующие" трупы. В этом стоило разобраться. Практически я сам был таким "странствующим" трупом. "Живым" трупом. Это нечто новое, но мне это не нравилось. Однако приходится считаться с фактами. Я выдохся, во всяком случае Сивана решила, что хотя я еще могу двигаться под действием собственного пара, но для нее в старом бойлере осталось его недостаточно. Я хочу сказать, что с девушкой вроде Сиваны ты должен быть в лучшей форме. Конечно, имеются и другие исполнительницы "танца живота", но многие ли из них способны отбросить рубин на шестнадцать футов и угодить в башмак мужчине? Получилось, что о чем бы я ни думал, куда бы мои мысли ни устремлялись, они неотвратимо возвращались к несравненной, гибкой, соблазнительной ирано-египетской танцовщице. Меня так и подмывало ей позвонить, в конце-то концов телефон находился совсем недалеко, у противоположного края дивана. Но нет, только не сегодня, после беготни по холмам, да еще с таким неудобным грузом, как Гизер, да атаки на парней Домино. Сегодня вечером я намерен вести себя разумно. Я отдохну, расслаблюсь, немного подлечусь, добавлю пара в старый котел. Я знаю, пока не следует заходить слишком далеко. Нужно трезво оценивать свои силы. Зазвонил телефон. "Отвечать или нет? – подумал я. – А почему нет? Что я могу потерять? Еще немного крови, потому что слишком резко поднимусь с места? Но, черт возьми, у меня же еще ее много..." Я поднялся, сделал несколько шагов и взял трубку. – Алло? – Алло-о, Шелл? Женский голос. Женственный, певучий, кокетливый, знающий, как обольстить мужчину. – Лилли? – спросил я. – Да. Это вы, Шелл? – Да. Во всяком случае, я так считаю... если подумать, то от меня осталось все же больше, чем я предполагал... – Шелл, я должна была тебе позвонить. Все говорят о тебе. Все, что произошло, показывали по телевидению, передавали по радио, описали во всех газетах. – Ну, и что они говорят? – Про тебя, что ты делал вчера и сегодня. На кладбище, а потом с Никки и все прочее. Я же видела тебя по телевизору. Новости в 23.00. – Ох, я надеюсь, ты не смотрела двадцать четвертый канал и снимки, сделанные с вертолета. Боюсь, что они снова повторят это. – Именно так они и поступили. Шелл, ты выглядел... ты выглядел таким храбрым. – Да? – Я потряс головой. – Повтори-ка это еще раз. – Ты выглядел таким смелым и храбрым! – Значит, по-твоему, я не производил впечатления психа? – Ну, что ты говоришь? Это было замечательно. У меня по всей коже побежали мурашки. – Так уж и по всей? – Ты с пистолетом, рычащий, и все такое... – Вот-вот, я припоминаю, что я рычал, как самый настоящий псих! Разве можно было всерьез относиться к словам Лилли. Ах, до меня стало доходить. Должно быть, в фильме я походил на худа. Действительно, в моей внешности и поступках было что-то явно криминальное, если хорошенько подумать. А Лилли неравнодушна к типам такого плана. Вот и причина ее восторга... Она могла даже вообразить, что появился шанс мне постепенно примкнуть к таким типам. – Шелл, – сказала она, – надеюсь, у тебя нет ко мне претензий из-за Сирила? Ты на меня не обиделся? – У меня и в мыслях не было ничего подобного. Фактически единственное, с чем я считался... – Понимаешь, это ровно ничего не значит. – Что ты имеешь в виду? – Ну, это не было что-то... ты понимаешь... – Нет. – Знаешь, вообще-то я даже рада... Мне кажется... – Как прикажешь это понять? – А ты не знаешь? – Лилли... – Ты бы заглянул в "Джаз Пэд", Шелл. Он полупустой. Ага. Теперь я получил кое-что еще. Появилась надежда, что меня реабилитируют, ведь Сирил-то находился в тюрьме! Более того, все из ее потенциальных приятелей тоже угодили туда. Ну что ж, я не имею ничего против, чтобы на пару часов меня реабилитировали. Не сегодня вечером, разумеется. Но, возможно, в скором времени... – Как ты думаешь, сумеешь ли ты сейчас приехать в клуб, Шелл? – Ну... не сегодня. Однако, довольно скоро. Даже очень скоро. Я на секунду задумался. – Между прочим, Лилли, как у тебя дела с полицией? Принимая во внимание плачевное положение Сирила и... – Ох, я вроде бы получила испытательный срок. Должна хорошо вести себя. – Да, трудная задача. – Мне нельзя водить дружбу с... ну, ты сам знаешь. – Да, понятно. – Я сегодня ездила в управление и долго беседовала с полицейским начальством. Однако, они держались очень мило. Фактически я-то сама ничего плохого не сделала. Все это дело рук Сирила. Ну, а я перепугалась, почувствовала себя такой беззащитной... – Представляю. – Поэтому они даже не собираются сажать меня в тюрьму или как-то по-другому наказывать. Как мне теперь кажется, полицейские не такие уж страшные. – Полицейские тоже люди... Я закрыл глаза. – Как ты была одета, когда разговаривала с ними? – Точно так, как сейчас. В своем золоченном платье. Ты его не видел? У меня не было времени переодеться. – Естественно. Опиши мне свое платье, Лилли. Она описала довольно подробно. Должно быть, что-то сногсшибательное. Да, декольте впереди до самого пояса. Потом она сказала: – Мне нужно бежать, Шелл. Уже пора выступать. Обязательно приходи, когда сможешь. Я понимаю, что сегодня ты должен чувствовать себя ужасно усталым. – Да, вроде того. Но настроение у меня начинает... подниматься. – Пока, Шелл. – Пока, Лилли. Положив трубку на место, я обнаружил, что улыбаюсь. Это немного причиняло боль, но я улыбался. Я прикончил свой бурбон и принялся смешивать новый, но тут вспомнил о графине с мартини, который приготовил вечером в воскресенье. Вот чего мне хотелось! Ничто не сравнится с мартини, если ты уже начал улыбаться. Собственно, почему графин? Ведь я тогда разлил его по стаканам. Они уже замерзли, ведь я успел сунуть их на несколько минут в морозильник. Вечером в воскресенье. Понятно, что с той минуты я даже не заглядывал в него. Теперь я вытащил один стакан. Эти стаканы существовали у меня для ночей "полнейшего безумия". Телефон зазвонил в тот самый момент, когда я собирался сделать первый осторожный глоточек "Безумия" двухдневной давности. На этот раз я поднялся к телефону куда быстрее. Разумеется, нужно хоть немножко двигаться, что за идиотизм сидеть на одном месте, дожидаясь, когда онемеют руки и ноги! – Слушаю! – Шелл? Это Зазу. – Правда? Какими судьбами? Она тоже была хорошо информирована обо всех новостях, включая телепередачи, и сразу же мне об этом сообщила. Потом я услышал: – Шелл, я вас прощаю. – Вы что? Я передвинул свой едва не отмороженный язык в другую сторону рта: – Вы прощаете меня? Это мило, надо думать. За что? – За то, что вы сделали папе... Вы как-то странно говорите. У вас поврежден рот? – Нет. Откровенно говоря, я выпил переохлажденного мартини. Она ничего не ответила. Потом сказала: – Он в тюрьме, но это все равно должно было случиться. Мы с мамой знали об этом. – Мама тоже, да? – Да. И в конце концов, вы же спасли ему жизнь... Бомба... начиненный динамитом труп... Новая пауза. – Шелл? – Да? – А вы меня прощаете? – Ну... Мне пришлось немного подумать. В действительности я давно простил, хотя по ее милости мне пришлось пережить один из самых ужасных моментов в своей жизни. Однако, если встать на ее сторону... – Почему нет? – сказал я. – Черт побери! Конечно, я вас прощаю. Ведь вам в действительности двадцать два, верно? – Да. Это прозвучало очень вкрадчиво. И не менее вкрадчивым голосом был задан новый вопрос: – Полагаю, я была ужасной, Шелл? – Ну... – Но, в конце концов, он мой отец. И я должна была бороться за него, верно? – Полагаю, да. Вот что я вам скажу, Зазу. Если я когда-нибудь окажусь в настоящей беде и мне понадобится человек, чтобы выручить меня, я надеюсь, вы будете на моей стороне? – Я и так на вашей стороне, Шелл. В известном смысле. – Да? В каком? – О... Вы сами знаете. Опять это проклятое "сами знаете". Мы поговорили еще несколько минут. Когда она повесила трубку, для меня многое прояснилось. Я прошел на кухню и вернулся со своими стаканами. Усевшись на диван, сделал еще осторожный глоток и поморщился. Напиток был все еще холодным. И потом в нем чего-то не хватало. Чего?.. Говорят, что улучшает вкус опущенная в вино маслина. Как раз в тот момент я смотрел на маленький столик возле дивана. Посреди него по-прежнему лежал квадратик черного бархата, в центре которого красовался мой агат. Я ничего не мог поделать. О чем бы я ни думал, мои мысли возвращались... вы знаете к чему. Поэтому я взял агат и опустил в мартини. Поверьте, он его сразу немного согрел. Вино даже приобрело лучший вкус, а мне казалось, что я вижу танцующую Сивану. И это было прекрасно. Допив стакан до конца, я поставил его на столик и задумался. Все плохие мысли куда-то исчезли. Опять зазвонил телефон. Я вскочил с места и совершил прыжок к аппарату, которому могла бы позавидовать газель. Прыжку, разумеется. Клянусь, я чувствовал себя превосходно. – Хэлло, – сказал я уверенно в трубку, – Сивана? |
||
|