"В Милуоки в стикбол не играют" - читать интересную книгу автора (Коулмен Рид Фаррел)Некая романтикаМакклу приехать согласился. Он полагал, что я двигаюсь вперед. Если то, что из-за тебя погиб человек, можно считать прогрессом, тогда он прав. Мне это движением вперед не казалось. Трудно определить, чем это кажется, когда в тебе шесть банок пива и полбутылки водки. Я не очень умею смягчать боль алкоголем. Думаю, это вообще мало кто умеет. Но есть люди, такие, как Макклу и мой дядя Сол, которые достигают некоего временного катарсиса путем разгула. Даже в тошнотворном похмелье следующего дня они находят недоступное мне странное удовлетворение, некую романтику. Но я искал не романтики. Я не мог оторвать взгляда от газеты, от бесстрастного лица Стивена Маркема. Я благодарил Бога, что за неимением лучшей альтернативы фотография оказалась не из числа снимков с пронзительным взглядом. Глаза его не были ни всевидящим оком, ни глазами, что пригвождают вас, извивающегося, к стене. Это были глаза, уставшие постоянно держаться начеку в машинном отделении подъемника. Я выпил за Стивена Маркема. Мы составляли ту еще пару, Маркем и я, немой и еще более немой. Немоту недооценивали. – За Капитана «ЛСД»! Берегись красных меченых атомов. Его это не тронуло. В мою дверь постучали. Я заставил себя не слышать и принялся за вторую половину бутылки. Она шла не так легко, как первая. Головная боль уже начала прокрадываться в мои синусовы пазухи, а ужину в моем желудке это не слишком нравилось. Стук становился все громче, настойчивей. – Дилан! – Голос Киры звучал встревоженно. – Дилан, с тобой все в порядке? Я не ответил. – Дилан, пожалуйста, впусти меня. И снова я не ответил. – Дилан! Прошу тебя. Я слышу, ты там. Что случилось? – Ты случилась! – гневно упрекнул я. – Убирайся отсюда к чертовой матери! – Дилан! – Игры закончились, Кира. Иди поищи каких-нибудь других детей и поиграй с ними во взрослых. – За закрытой дверью я мог быть таким смелым. – Мне страшно, Дилан. – Бога ради, – взорвался я, – прекрати называть меня Дилан. Я знаю свое гребаное имя! – Может, кого-нибудь позвать? – Нет! Я хочу, чтобы ты шла трахать кого-нибудь своего возраста и оставила меня, к черту, в покое. Ты мне здесь не нужна – Дилан… – Заткнись! – Я помолчал. – Знаешь, что мне интересно, Кира? – Нет, не знаю. – Мне интересно, где ты выучилась так хорошо трахать стариков. Я… – Не делай этого, Дилан, прошу тебя. – Я буду делать, что хочу. Отвечай на вопрос. – Пожалуйста, Дилан, не… – Отвечай, черт возьми, на вопрос! – Что я сделала не так? – задрожал ее голос. – Почему ты хочешь вот так меня обидеть? – Я не обижаю тебя. Я делаю тебе одолжение. А теперь сделай и ты мне одолжение – катись от меня прочь! Наступило молчание. Ни мольбы. Ни шагов. Ни рыданий. Потом: – Я тебя ненавижу. Я тебя за это ненавижу! В этом мы сошлись. Подождала ли она еще мгновение или побежала по коридору, сказать не могу. Я был слишком занят, задыхаясь от жалости к себе, чтобы обратить внимание. |
||
|