"Ползуны по скалам" - читать интересную книгу автора (Рид Майн)Глава XL. ФРИЦ И КОРШУНЫС чувством глубокого, горького разочарования наши искатели приключений покинули лестницы, которые снова обманули их надежды, и направились к хижине. Как и в тот раз, они шли медленно, с понурым видом. Фриц уныло брел за ними, разделяя их настроение. Они молча подходили к хижине, но при виде примитивного жилища, с которым им никак не удавалось расстаться, Карлу пришла в голову новая мысль, заставившая его нарушить молчание. — Вот наш истинный друг! — произнес Карл, указывая на хижину. — Пусть все другие нам изменят — она останется нам верна! Правда, она грубая, но ведь грубыми бывают и самые верные друзья. Мне становится мила наша честная хижина, и я уже начинаю смотреть на нее, как на свой домашний очаг. Каспар ничего не ответил. Он только вздохнул. Юный охотник, преследовавший когда-то серн в Баварских Альпах, думал о другом очаге, находившемся далеко, в стороне заходящего солнца, и, пока им владела такая мысль, он не мог примириться с вынужденным пребыванием в Гималаях. Мысли Оссару были тоже далеко. Он думал о бамбуковой хижине на берегу хрустального ручья, под сенью пальм и других тропических деревьев. Еще больше мечтал он о рисовом пилаве и четни, но более всего — о своем любимом бетеле, который не мог ему заменить конопляный банг. Но у Каспара была еще одна мысль, доказавшая, что он не потерял надежды вернуться в свой родной дом. И когда они покончили с ужином, состоявшим из вареной дичи, он поделился замыслом с товарищами. Юноша не решился первым нарушить молчание. Он лишь ответил на вопрос Карла, который, заметив рассеянный вид брата, спросил, что с ним. — Я напряженно размышлял, — сказал Каспар. — С тех самых пор, как орел улетел, я думал о другой птице, о которой мне кое-что известно. Эта птица может сослужить нам службу не хуже беркута, а то и лучше. — О другой птице? — спросил Карл. — О какой птице ты говоришь? Уж не думаешь ли ты о китайском гусе, что живет на озере? Правда, его нетрудно поймать живьем, но позволь тебе сказать, брат, что его крылья способны поднять лишь собственное увесистое тело, а если ты прибавишь еще фунт-другой, привязав ему к лапе веревку, то он не сможет улететь из долины, совсем как мы с тобой. Нет, нет! Об этом нечего и думать. Кроме орла, никакая другая птица не в силах выполнить то, что ты от нее требуешь. — Птица, о которой я думал, — возразил Каспар, — принадлежит к тому же роду, что и орел… Кажется, я выражаюсь вполне научно. Не так ли, ученый брат? Ха-ха-ха! Ну что же, называть мне ее? Наверно, ты уже догадался? — Конечно, нет, — ответил Карл. — В этой долине нет птиц, принадлежащих к одному роду с орлом, кроме разве коршунов; впрочем, по мнению некоторых натуралистов, они не одного с ним рода, а лишь одного семейства. Если ты думаешь о коршуне, то их здесь несколько пород, но самый крупный из них поднимет на вершину утеса разве что толстую бечевку… Смотри, вот два коршуна,—продолжал он, указывая на птиц, круживших в воздухе ярдах в двадцати над землей. — Их называют «черки». Это самые крупные из гималайских коршунов. Ты имел в виду эту птицу, брат? — Так это коршуны? — спросил Каспар, переводя взгляд на крылатые существа, которые описывали круги в воздухе, словно выслеживая добычу. — Да, — ответил натуралист. — И они принадлежат к одному семейству с орлами. Надеюсь, ты не их имеешь в виду? — Нет, не совсем…— протянул Каспар, многозначительно улыбаясь. — Но посмотри на них: они парят совсем как воздушные змеи… О! Что это? — воскликнул он, заметив, что птицы ведут себя как-то странно. — Что они делают? Клянусь жизнью, они нападают на Фрица! Неужели они думают, что могут справиться с нашим славным старым псом? Действительно, коршуны внезапно спустились с высоты, на какой до сих пор парили, и теперь описывали быстрые круги над головой у баварского пса, который прилег в траве, на опушке маленькой рощицы, ярдах в двадцати от хижины. — Может быть, там, в рощице, у них гнездо? — высказал предположение Карл. — Потому-то они и злятся на собаку. У них явно рассерженный вид. И впрямь это можно было подумать, судя по поведению птиц, которые нападали на пса: они то поднимались на несколько футов, то бросались вниз по кривой, напоминавшей параболу. С каждым взлетом они все приближались и приближались к Фрицу, пока не начали задевать его морду крыльями. При этом коршуны издавали резкие крики, похожие на лай рассерженных лисиц. — Должно быть, у них где-то поблизости детеныши, — заметил Карл. — Нет, саиб, — ответил Оссару. — Нет гнездо, нет детки. Фриц уйти ужинать — кусок мяса от козла. Черки хотеть забрать ужин у собаки. — А, так Фриц ужинает? — сказал Каспар. — Тогда все понятно. Но как же глупы эти птицы, если воображают, что им удастся отнять ужин у нашего отважного Фрица, особенно когда он так им наслаждается!.. Смотрите, он даже не обращает на них внимания! Действительно, до сих пор Фриц едва ли замечал своих крылатых врагов, и их враждебные демонстрации лишь изредка вызывали у него отрывистое рычание. Когда же они стали подлетать ближе, ударяя его крыльями по глазам, Фрицу стало уже невмоготу, и он начал выходить из себя. Его рычание становилось все громче, и раза два он привставал, чтобы вцепиться в перья врагу. Эта странная сцена между собакой и птицами продолжалась минут пять, причем финал был довольно любопытен и весьма неприятен для Фрица. С самого начала коршуны действовали порознь. Один налетал спереди, а другой вел атаку с тыла. Ввиду такой тактики врагов пес был вынужден бороться на два фронта, и ему приходилось бросаться из стороны в сторону. То он рычал и хватал врага, нападавшего спереди, то быстро поворачивался, чтобы пригрозить более трусливому черку, налетавшему на него с тыла. Однако второй черк оказался назойливее и крикливее и наконец, не довольствуясь случайными ударами крыльев, осмелился вонзить свои острые когти в его почтенное седалище. Это было уже чересчур — терпение Фрица лопнуло. Бросив кость, которую он все время глодал, пес вскочил, быстро повернулся к оскорбителю-черку и прыгнул, чтобы его схватить. Но осторожная птица предвидела это, и пес еще не успел вцепиться в нее зубами, как она уже взмыла кверху — гораздо выше, чем может прыгнуть любое четвероногое. Заворчав с досады, Фриц повернулся и хотел снова взяться за свой кусок, но досада его еще усилилась, когда он обнаружил, что мяса больше нет. Первый черк только оцарапал ему шкуру, но второй отнял у него ужин. В последний раз Фриц увидел свой кусок козлятины в клюве у коршуна, высоко в воздухе, и птица становилась все меньше и меньше, быстро удаляясь, пока не исчезла в туманной дали. |
|
|