"Секс лучше шоколада" - читать интересную книгу автора (Робардс Карен)

ГЛАВА 5

– О нет…

Джули вдруг ослабела, колени у нее подогнулись, она покачнулась, комната медленно поплыла перед глазами. Дебби подхватил ее под локти, не дав ей рухнуть на пол.

Ни о чем не думая, Джули качнулась к нему, он обнял ее и привлек к груди. Он казался таким сильным, таким устойчивым, таким надежным – не человек, а скала. Она судорожно комкала обеими руками его футболку, стараясь устоять на ногах.

– Ладно, не паникуй. Мы что-нибудь придумаем и снимем тебя с крючка.

Он принялся поглаживать ее по спине. Джули позволила себе чистейшее баловство – замерла, ничего не предпринимая. Так приятно было дать себя утешить! Он был теплый и сильный, от него приятно пахло чистой кожей, мылом, кольдкремом, его широкая, мускулистая грудь оказалась дивной подушкой ей под голову. Какое же это блаженство – вновь оказаться в мужских объятиях! Ну и пусть он не настоящий мужчина, все равно хорошо! Джули теснее прильнула к нему. Ей было слышно, как размеренно и сильно бьется его сердце. Наверное, он понял, что ей требуется поддержка: обнял ее обеими руками и прижал к себе еще крепче.

– Что, например? – Собственный голос прозвучал погребальным колоколом у нее в ушах. Она еще крепче вцепилась в его футболку. – С таким же успехом я могла бы наложить на себя руки и избавить Сида от хлопот.

– О, да ты сторонница решительных мер! Тебе не кажется, что это уж слишком?

Судя по голосу, он улыбался. Джули открыла глаза и посмотрела вверх: он действительно улыбался.

– Вовсе нет, – ответила она мрачно.

– Знаешь, большинство людей в твоей ситуации просто прибегли бы к разводу.

Брошенное походя замечание Дебби было так созвучно ее собственным мыслям, что Джули вновь пристально посмотрела на него.

– Я об этом подумываю, – призналась она. – Но для меня развод – это совсем не просто.

Ее мать так часто меняла мужей, что Джули, которая тяжело переносила это, пообещала себе, что если она выйдет замуж, то на всю жизнь.

– Масса людей разводится каждый день.

– Я не из их числа. – С глубоким вздохом и с большой неохотой Джули отделилась от груди Дебби и высвободилась из его рук. Передышка закончилась. Пора расхлебывать кашу. – Ну теперь, я думаю, можно звонить в полицию. Надо заявить об угоне «Ягуара». И Сиду придется обо всем рассказать.

При мысли об этом ее охватила дурнота. От страха? Она не могла подобрать более подходящего выражения.

Господи, когда же это началось? Когда она стала бояться Сида?

Дебби нахмурился, глядя на нее.

– У меня есть другой план. Давай я отвезу тебя домой, ты вернешься в свою постельку и сделаешь вид, что не покидала ее, а я взломаю твой гараж. Когда твой муж вернется, он обнаружит пропажу машины и вызовет полицию. Они найдут следы взлома и решат, что «Ягуар» был украден прямо из гаража. В конце концов, им-то какая разница?

Джули смотрела на него, и надежда воскресала в ее сердце.

– А разве это не преступление – лгать полиции?

– Подумаешь! – пожал плечами Дебби. – Плевать на тротуар – тоже преступление. И убивать – преступление. Наше преступление даже воды не замутит. Вопрос в том, что ты предпочитаешь: солгать полиции, что ты проспала всю ночь напролет в своей постели, или сказать мужу, каким именно образом ты потеряла свой «Ягуар»?

Джули поежилась. Для нее выбор был очевиден.

– Ладно, я солгу полиции.

– Вот это по-нашему! – похвалил он.

Тут возникла еще одна проблема.

– Моя сумка тоже была украдена. Ну ладно, я скажу, что оставила ее в «Ягуаре». Кстати, это правда. Хоть тут не придется врать.

– А ты вообще не думай, что врешь. Считай, что излагаешь тщательно отобранные факты. – Его улыбка стала шире. – Добро пожаловать на темную сторону луны.

Джули улыбнулась в ответ и вдруг оцепенела от ужаса. Ей в голову пришла страшная мысль.

– А вдруг полиция найдет этих подонков и они расскажут, откуда у них моя машина?

– Исключено.

– Откуда такая уверенность?

– Можешь не сомневаться. У Мозера дисциплина железная: никакого насилия, никакого кровопролития, поэтому полиция его не трогает.

Джули оглянулась через плечо. Четверть третьего. Времени больше нет. И выбора тоже нет, вдруг поняла она. Сколько бы возражений ни выдвигала ее осторожная и законопослушная натура, на самом деле выбора у нее не было. Она решилась. Она приняла его предложение.

– Я должна вернуться домой. Сид обычно возвращается к трем.

– Без проблем. Пошли. Я только захвачу перчатки.

– Перчатки?

– Ну, ты же не хочешь, чтобы на двери гаража остались мои пальчики? – бросил он уже по пути в спальню.

– А-а, – протянула Джули.

Она поверить не могла, что вот-вот ей предстоит принять участие в самом настоящем преступлении. Ей стало страшно. До сих пор ей ни разу не случалось… ну, хотя бы стянуть четвертак с тарелки церковных пожертвований.

Он вернулся через минуту, на ходу засовывая пару черных вязаных перчаток в карман джинсов.

– Готова?

Джули кивнула и повернулась к дверям. При этом она заметила Джозефину. Спрятавшись за креслом, собачка с довольным видом терзала зажатый между передними лапами журнал. Весь угол комнаты уже был засыпан обрывками глянцевой бумаги с текстом и картинками. Джули вспомнила целую кипу печатных изданий, еще недавно лежавшую возле кресла. Ничего не осталось. Все превратилось в конфетти.

Проследив за ее взглядом, Дебби увидел то же самое.

– Черт бы тебя побрал, Джозефина!

Джозефина подняла головку, поблескивая глазками и виляя хвостиком, – воплощенная невинность, если бы только не бумажные хлопья, с двух сторон свисавшие из ее пасти.

– Подожди минутку, – сказал он со вздохом и, наклонившись, подхватил нарушительницу спокойствия.

Джозефина безропотно дала себя поднять и унести в заднюю часть дома. Помпончик у нее на хвосте продолжал раскачиваться из стороны в сторону.

– Что ты с ней сделал? – не без робости спросила Джули, когда Дебби вернулся без пуделя.

– Запер в ванной. По-моему, там ей нечем особо поживиться.

Он открыл входную дверь и пропустил ее вперед.

Влажная духота на улице показалась Джули на удивление приятной. То ли у Дебби в доме был слишком мощный кондиционер, то ли у нее разыгрались нервы, но ее знобило. Пахнущий жасмином ночной воздух коснулся ее кожи любовной лаской, и она приняла его с благодарностью. Над головой светился узкий серп молодой луны, небо было усеяно мириадами звезд. Хотя в душе у Джули поселилось тошнотворное чувство – смесь обездоленности и страха, – она не могла не признать, что ночь прекрасна.

– Даже если она сжевала твои журналы, все равно ты даже не представляешь, как тебе повезло, что она у тебя есть! Я всегда мечтала о собаке, но Сид и слышать об этом не хочет, – призналась Джули, пока они шли к машине.

– Значит, Сид вовсе не глуп, – проворчал Дебби.

– Как ты можешь так говорить? – возмутилась Джули. – Джозефина прелесть!

Он только хмыкнул в ответ и отпер для нее дверцу машины. Джули в смятении подумала, что, если бы не одна досадная помеха – его собственные сексуальные предпочтения, – Дебби можно было бы назвать мечтой любой женщины.

Включая саму Джули.

– Я ужасно нервничаю, – сказала она, когда он сел в машину рядом с ней.

Бросив на нее искоса насмешливый взгляд, он завел машину и отъехал от тротуара.

– А что тебя смущает? Боишься обмануть мужа или солгать полиции?

– Не больно-то ты мне помогаешь. На углу он повернул направо.

– Пока ты держишься за свою версию – спала, ничего не слышала, понятия не имею, что стало с машиной, – тебе ничто не грозит. Ни муж, ни полиция ничего тебе не сделают.

– Тебе легко рассуждать, – поморщилась Джули. – Не тебе же придется врать.

– Еще не поздно пойти на попятный.

Джули подумала об этом, взвесила все последствия и содрогнулась.

– Нет, я солгу.

– Прояви характер. Не дрейфь.

Он вывел машину на скоростную дорогу и направился на северо-запад. Здесь светили желтые галогеновые фонари, полностью затмевавшие луну. Несколько машин пронеслось мимо, но их было немного. Было слишком поздно, а может быть, слишком рано для интенсивного движения, обычного для летних месяцев, когда город наводняли бестолковые туристы, понятия не имеющие о том, что удушливо-жаркое, наполненное тучами москитов лето наихудшее время для посещения здешних мест. Тут ее вдруг осенило:

– Эй, послушай! Откуда ты знаешь, куда ехать? Ты же не знаешь, где я живу! Или знаешь?

В полутемном салоне машины его взгляд показался ей непроницаемым.

– Я полагал, что ты живешь в Саммервилле, рядом со своим магазином. Я ошибся?

– Н-нет, ты угадал. Мы живем в Саммервилле.

Ее грызли сомнения. Уж больно непринужденно прозвучал его ответ. А может, показалось? Может, у нее опять приступ паранойи?

«Если тебя действительно преследуют, это не паранойя», – вспомнилась ей известная шутка. При сложившихся обстоятельствах она была как раз к месту.

Но Дебби появился в ее жизни совершенно случайно и сделал все, чтобы ей помочь. Он настоящий друг, он это доказал.

А ей как раз остро не хватало настоящего друга.

– Подскажи, где свернуть.

Он говорил все тем же непринужденным, беззаботным тоном, и она отмахнулась от своих подозрений. Для них не было реальных оснований.

– Первый поворот на Саммервилл.

– Так же, как к магазину. Надо будет как-нибудь туда заглянуть. Если, конечно, ты начнешь торговать крупными размерами.

– Честно говоря, это магазин для профессионалов. – Джули улыбнулась, снова представив себе Дебби в одном из своих нарядов, и это помогло ей успокоиться. Ее руки, стиснутые в кулаки на коленях, разжались. – Для участниц конкурсов красоты и сопровождающих.

– Ты хочешь сказать, что надо записаться на конкурс красоты, чтобы попасть к тебе в магазин?

Тон у него был до того разочарованный, что Джули улыбнулась еще шире.

– В общем-то, да.

Как бывшая мисс Южная Каролина, ветеран конкурсов красоты и жена богатого, пользующегося влиянием в городе бизнесмена, Джули имела на руках все козыри для успешного управления магазином, торговавшим сшитыми на заказ вечерними платьями, купальниками, костюмами в национальном стиле для конкурсов различного ранга. Ее магазин, называвшийся «Царица бала», пользовался большой популярностью и приносил приличный доход. Если она разведется с Сидом, это плохо скажется на деле, подумала Джули, и ее вновь охватило напряжение. В Южной Каролине чуть ли не каждая вторая девушка принимала участие в конкурсах красоты; это было чуть ли не видом спорта, особо популярным среди женщин. Клиентки магазина свято верили, что нужно только прилежно заниматься на тренажерах и сидеть на диете, умело наносить макияж, загорать, завивать волосы, и тогда им удастся повторить судьбу Джули: из Золушки превратиться в царицу бала, а потом выйти замуж за принца. Скандальный развод не укладывался в эту схему.

Взглянув на свои руки, Джули увидела, что они опять сами собой сжались в кулаки.

– Жизнь – сволочная штука, – философски заметил Дебби.

– Аминь, – согласилась Джули.

Они помолчали, пока он обгонял медленно тянувшийся по дороге грузовичок. Потом он посмотрел на нее.

– Слушай, в следующий раз, когда тебе захочется проследить за мужем во время ночного загула, не берись за дело сама. Лучше найми профессионала.

Если он хотел отвлечь ее от мрачных мыслей, ему это удалось.

– Профессионала? – Джули чуть не расхохоталась в голос. – Профессионала в какой области? Специалиста по выслеживанию мужей?

– Частного детектива. Ты его нанимаешь, он добывает доказательства, уличающие твоего мужа в супружеской неверности, и передает их тебе. Это куда спокойнее, чем браться за дело самой, поверь мне. И куда безопаснее для тебя.

– Частного детектива? – с сомнением переспросила Джули. – Я даже не знаю, где его искать. В телефонном справочнике? По-моему, рискованно. Тут у нас все друг с другом знакомы. Это непременно выплывет наружу, пойдут слухи, сплетни. Сид обязательно узнает.

– Не узнает, если найдешь человека, которому можно доверять.

– А я никому не могу доверять, когда речь идет о Сиде.

В ее голосе прозвучала горечь. Сид был из рода Карлсонов и Сидни, а в Южной Каролине Карлсоны и Сидни, наряду с Паффами, Петтигрю и Хьюли, пользовались исключительными правами. При желании Сид мог бы насчитать полгорода кровных родственников или свойственников. Другая половина города, к которой принадлежало и ее лишенное родословной семейство, была не в счет.

– Ты можешь доверять мне.

– Тебе?

– Я Макуорри из фирмы «Макуорри и Хинкл, частные детективы».

– Ты частный детектив?! Ты шутишь?

– Я серьезен как гробовщик.

– Вот уж никогда бы не подумала!

Дебби – частный сыщик? Обдумывая новость, Джули постепенно пришла к выводу, что не такая уж она умопомрачительная. Каждый должен как-то зарабатывать себе на жизнь. Куда труднее было бы вообразить его банковским клерком.

– И женщины нанимают тебя следить за своими мужьями?

– По сто раз на дню. – Он улыбнулся, и в уголках его глаз появились морщинки. – И мужья просят проследить за женами. Ты не поверишь, сколько на свете неверных супругов! Мне иногда кажется, что таких большинство. Так что твой случай не уникален, поверь мне.

Думать об этом было так грустно, что Джули не нашлась с ответом и молчала, пока большой зеленый щит у дороги не вывел ее из задумчивости.

– Мой поворот!

Ей казалось, что он пропустит поворот: она предупредила его слишком поздно. Но он свернул на нужную полосу в тот самый момент, как она крикнула. Ну да, конечно, она же сама сказала ему об этом заранее: первый поворот на Саммервилл. Хорошо, что он запомнил.

«Блейзер» съехал с шоссе, остановился на красный свет и углубился в тихий «спальный» пригород Саммервилл, практически давно уже ставший городом-спутником Чарлстона. Здесь царила курортная атмосфера. Широкие, тенистые улицы были с обеих сторон обсажены виргинскими дубами, обросшими бородатым испанским мхом, и пышными азалиями. Исторический центр состоял из красивых зданий довоенной постройки, многие из них были превращены в магазины и отели, другие остались жилыми домами, но и те и другие мирно уживались бок о бок. Магазин «Царица бала» размещался в районе новостроек, ближе к северу. По указанию Джули они свернули в противоположную сторону, к реке Эшли, где высились красивейшие дома во всей округе. Многие из них были построены фирмой «Всеамериканские строители». Пока они ехали по пустынным улицам, Джули вновь посмотрела на часы. Без десяти три. Времени в обрез.

Возвращение домой вдруг показалось ей не более желанным, чем для бывшего заключенного новый тюремный срок. Придется лгать в глаза Сиду, лгать полиции…

Нет, она решительно, окончательно и бесповоротно не хотела возвращаться домой. Ей пришлось бороться с собой, чтобы не попросить Дебби развернуть машину в противоположном направлении и дать по газам.

– Как ты думаешь, сколько времени тебе понадобится, чтобы взломать гараж? – спросила она, стараясь не выдать своего волнения.

– Пара минут, не больше.

– Всего-то? – Ответ показался ей слишком самонадеянным. Две минуты на взлом стальных дверей и крепких засовов. – Ты знаешь, дом-то новый. Замки прочные. Ой, а с сигнализацией что делать?

Если сигнализация сработает, полиция примчится в тот же миг. Его поймают на месте преступления.

– Она была включена? Сид включил ее, когда уезжал? А ты?

Джули задумалась. Она так спешила, чтобы не потерять из виду Сида…

– Сид обычно включает ее перед сном. Но она не была включена, когда я уезжала, она бы зазвенела… А я ее не трогала. Значит, она выключена.

Если бы Сид включил сигнализацию перед отъездом, по возвращении ему пришлось бы ее отключать. А при отключении в их спальне всякий раз раздавался громкий предупреждающий сигнал. Если бы она спала, гудок непременно разбудил бы ее. Сид это знал и избрал более надежный путь: вообще не стал включать сигнализацию. В конечном счете он ничем не рисковал. В Саммервилле практически не было преступности.

– В таком случае мы в игре.

Джули указала на свой дом, особняк в греческом стиле площадью восемь тысяч квадратных футов, построенный Сидом по собственному проекту. «Блейзер» остановился перед входом. Высокие железные ворота стояли открытыми. В таком виде они оставались большую часть времени: слишком долго приходилось ждать, пока они откроются электронным механизмом. Но Дебби не въехал на участок.

– Нам лучше пройтись пешком, тогда соседи не увидят, как посреди ночи к дому подъезжает чужая машина, – пояснил он в ответ на ее немой вопрос.

– Хорошая мысль.

Вообще-то соседи в этот час скорее всего крепко спали. Во всех близлежащих домах, насколько ей было видно, свет не горел. Как и ее дом, они были построены компанией Сида и не слишком сильно отличались друг от друга, хотя фасады выглядели, разумеется, по-разному. Этот район стал чем-то вроде витрины для фирмы Сида, потому-то они сами и купили здесь дом. Им довольно часто приходилось переезжать: каждая следующая новостройка становилась для Сида любимым детищем.

Постоянного жилья у них не было с тех самых пор, как они поженились. Отец Сида – мать умерла, когда он был еще ребенком, – жил со своей подружкой в замшелом семейном особняке времен Гражданской войны в историческом районе Чарлстона. Сиду, как единственному сыну, предстояло в один прекрасный день его унаследовать, и он не считал нужным до поры до времени прочно оседать на одном месте.

Поначалу, когда Джули надеялась обзавестись детьми, она собиралась при первых же признаках беременности всерьез поговорить с Сидом о постоянном жилище. Но Сид, относившийся к детям примерно так же, как к собакам, все время откладывал обзаведение потомством. В конце концов она потеряла всякую надежду иметь детей, а без этого не имело смысла заговаривать с Сидом о сохранении этого дома в качестве постоянного жилья.

Судя по всему, ей просто не суждено было обосноваться навсегда в каком бы то ни было доме. Во всяком случае, не с Сидом.

Выбравшись из машины и обойдя ее кругом, Джули заметила, что Дебби уже в перчатках и в одной руке у него раздвоенный на конце так называемый лапчатый ломик. Опять ей стало дурно при мысли о том, что они собираются сделать, но отступать было уже поздно. Придется врать со всем возможным правдоподобием и надеяться на лучшее.

Она молча направилась рядом с ним к дому по подъездной аллее, усаженной по обеим сторонам пышно вьющимися бело-розовыми петуниями. В темноте предрассветного часа их яркая окраска была неразличима, но нежный аромат цветов наполнял воздух. Джули наклонилась и достала из-под камня запасной ключ. Кузнечики присоединили свои голоса к хору сверчков и древесных лягушек. В роще пальметт, которая вместе с кирпичной стенкой отгораживала их участок от соседнего участка Макалистеров, что-то тихонько шелестело: видимо, какое-то ночное животное двигалось среди ветвей, потому что ни малейшего ветра не было. В неподвижном воздухе плотным облаком висела духота.

Они дошли до гаража, представлявшего собой длинное и низкое кирпичное строение с четырьмя одинаковыми белыми дверями, и остановились.

– Которая? – спросил он.

Джули молча указала на вторую дверь слева.

Дебби оглядел ее.

– Пара пустяков.

– Ты гений! – искренне воскликнула она. – Просто не знаю, что бы я без тебя делала.

– Я стараюсь. – Он улыбнулся уголками рта, ленивой, очаровательной улыбкой, как-то подозрительно влиявшей на ее душевный покой, сунул руку в задний карман, вытащил бумажник, порылся в нем и, вынув белую визитную карточку, протянул ей. – Тут мой номер. В следующий раз, когда тебе приспичит проследить за мужем посреди ночи, сама не беги, лучше позвони мне.

– Будет сделано. – Она взглянула на карточку: в темноте ничего нельзя было разобрать. – И я позвоню тебе завтра насчет возмещения ущерба за твою машину.

– Звучит заманчиво.

Надо было поторапливаться, у нее всего-то и осталось, что несколько минут. Но ей ужасно не хотелось уходить. Не хотелось заходить в дом. Хотелось навсегда остаться здесь, в этой душистой и душной тьме, с незнакомцем, вдруг превратившимся в ее лучшего друга.

Да, это парень по имени Дебби: ну и пусть. Ей вдруг пришло в голову, что, кем и чем бы он ни был, с ним она чувствовала себя в безопасности. За один сегодняшний вечер она получила от него больше сочувствия и поддержки, чем от своего мужа за годы совместной жизни. Стоит ей уйти, как она опять останется наедине со своими проблемами.

– Мне пора идти.

– Да.

Он поднял согнутую руку с ломиком, словно пробуя его на вес. В темноте выражение его лица разглядеть было невозможно. Джули выжала из себя улыбку.

– Если услышишь в утренних новостях, что меня арестовали, будешь знать, что лгунья из меня никудышная.

Потом она порывисто схватила его за руку, поднялась на цыпочки и поцеловала теплую, шершавую щеку.

– Спасибо, – сказала Джули. – Ты был прав: сегодня мне действительно нужен был друг.

– В любое время.

Джули в последний раз улыбнулась ему, повернулась и ушла. Не успела она завернуть за угол гаража, как раздался скрежет металла о металл. Он делал свою работу – взламывал дверь. Теперь ей оставалось только лечь в постель, выждать и нагло солгать не моргнув глазом, как только Сид поднимет шум.

Макс проводил ее взглядом, чувствуя себя последним негодяем, избежавшим виселицы. До чего же она милая! Просто невероятно – с учетом того, за кем она замужем. И она даже не подозревает, насколько она беззащитна. В течение последнего часа ему стало совершенно ясно, что она понятия не имеет, кто такой Сид и что он собой представляет.

Но, даже если он ей скажет, если поделится с ней всем, что известно ему самому, она наверняка не поверит. И дело не только в этом: поверит она или нет, в ее положении опасно знать слишком много. Макс не был на сто процентов уверен, что Сид ей угрожает, но у него сложилось такое ощущение, что муженек что-то замышляет, а не просто гуляет от жены.

При сложившихся обстоятельствах лучше всего было не вмешиваться: выждать и посмотреть, что будет дальше. Пока она ничего не знает, ей скорее всего ничего не грозит. Она еще успеет получить развод и сойти со сцены, пока ничего страшного не случилось.

Поддев ломиком металлическую дверь и навалившись на него всем своим весом, Макс сказал себе, что у него нет никаких причин чувствовать себя браконьером, стреляющим в олененка Бэмби. Увы, на душе у него легче не стало. Рассуждать можно сколько угодно. Все равно он чувствовал себя виноватым.