"Камень для Дэнни Фишера" - читать интересную книгу автора (Роббинс Гарольд)

Глава 12

Я стоял и трепался с какой-то бабенкой после того, как запер ларек, и тут увидел, что в казино вошла мисс Шиндлер. Я искоса наблюдал за ней, пока она стояла в дверях и осматривалась вокруг.

Я видел ее до вечера только один раз, когда бегал в домик, чтобы взять несколько упаковок сигарет, которые мне нужны были у стойки. Была такая ночь, что, казалось, протяни руку и достанешь звезды, которые ярко висели над головой, такая ночь, какую никогда не увидишь в городе. Она сидела на переднем крыльце коттеджа, а из казино слабо доносились звуки музыки. Она посмотрела на меня и, мне показалось, что она хочет заговорить, но, очевидно, передумала. Она не произнесла ни слова, просто угрюмо и молча смотрела на меня, когда я брал упаковки и вышел. Я тоже не стал разговаривать с нею.

Я посмотрел на часы. Одиннадцать тридцать. Там в домике ночь, наверное, томительно тянулась. Весь вечер я только и думал, придет ли она сюда.

Взгляд ее остановился на мне, и она направилась в мою сторону. Я быстро тряхнул стоявшую со мной девушку. — Детка, вон идет жена хозяина, — соврал я. — Нужно доложиться.

Я покинул ее, хотя на лице у нее появилось сердитое выражение, но мне было все равно. Мы встретились с мисс Шиндлер посреди зала.

— Хэлло, — сказал я, улыбнувшись ей. — Я все думал, скоро ли вы придете сюда.

Она улыбнулась мне в ответ. Это была искренняя улыбка, и я понял, что злость у нее прошла. — Хэлло, Дэнни, — сказала она. Ее глаза встретились с моими. Извини, что я так вела себя днем.

Я проверил по глазам. Она действительно говорила правду.

Настороженность моя пропала, и у меня появилось теплое и дружественное чувство к ней. — Ладно, мисс Шиндлер, — мягко ответил я. — Вы просто были расстроены.

Она протянула свою руку к моей. — Мне было так одиноко там в домике.

— Я знаю это чувство, — медленно проговорил я, глядя вниз на ее руку. — Иногда я тоже так себя чувствую там. В городе этого не замечаешь, а здесь, в деревне такое огромное небо, что ощущаешь себя каким-то маленьким.

Мы постояли так еще немного в неловкой тишине, затем я услышал, как оркестр заиграл румбу. Я улыбнулся. — Хотите потанцевать, мисс Шиндлер?

Она кивнула, и я повел ее по залу. Я полуобнял ее, и мы вошли в ритм музыки. У нее легкая походка, и танцевать с ней было просто.

— Ты очень хорошо танцуешь, Дэнни, — улыбнулась она. — Ты и все остальное делаешь так же хорошо?

— Боюсь, нет, мисс Шиндлер, — я сокрушенно покачал головой. Я, однако, знал, что танцую хорошо; после трех лет здесь так оно и должно было быть. — Но Сэм говорит, что у меня хорошее чувство ритма. Он говорит, что поэтому-то я хороший боксер.

— Ты все еще хочешь быть бойцом? — с любопытством спросила она.

— Да я и не хотел бы, — ответил я, — но Сэм говорит, что у меня все естественно хорошо получается, и что, когда я подрасту, то смогу заработать кучу денег на этом.

— А деньги так важны?

Я чувствовал уверенное движение ее бедра у себя под рукой, когда пришлось выполнить сложную фигуру.

— Да уж не скажите, мисс Шиндлер, — парировал я. — Разве не так?

Она ничего не ответила на это. Никто не может дать ответа, когда разговор идет о деньгах. Она посмотрела на меня снизу вверх. — Не обязательно быть таким формальным здесь, Дэнни, — с улыбкой произнесла она. — Меня зовут Сейл.

— Я знаю, — тихо ответил я.

Мы продолжали танцевать, и я мурлыкал мелодию музыки себе под нос.

Сибоней — там, ти там там, ти там — Сибоней. Есть что-то особенное в музыке румбы. Если она вам действительно нравится, то в танце совсем теряется чувство времени. Мне она нравилась, и я чувствовал, что ей тоже.

Именно так музыка сблизила нас. Было такое ощущение, как будто бы мы танцевали вместе много раз и прежде.

Оркестр вдруг переключился на «Олд ланг сайн» и мы слегка удивились.

Мы неловко стояли, улыбаясь друг другу.

— На сегодня все, Сейл, — сказал я. — Должно быть двенадцать часов.

Она посмотрела на часы. — Точно.

— Благодарю за танец, мисс Шиндлер.

Она рассмеялась. Я удивился, услышав ее смех. Он прозвучал впервые с тех пор, как она приехала сюда. — Я же сказала тебе — Сейл, — улыбнулась она.

Я тоже рассмеялся. — Мне понравился танец, Сейл, — быстро проговорил я, — но теперь мне надо раздобыть себе комнату, иначе придется ночевать на веранде.

Она спросила сокрушенно: «Я тебя выставила из твоей комнаты?»

Я улыбнулся ей сверху вниз. — Это ничего, Сейл, вы ведь не знали.

— Ты уж извини меня, Дэнни, — твердо сказала она. — Ты сумеешь найти себе место?

Я ухмыльнулся. — Никаких проблем. — Повернулся, чтобы идти. — Спокойной ночи, Сейл.

Она схватила меня за руку. — Мне хочется выпить, Дэнни, — быстро произнесла она. — Ты можешь мне достать?

На лице у нее было нервное выражение, какое бывает, когда кого-нибудь ждешь и не знаешь, появится ли он. Мне стало жалко ее. — У меня есть немного холодного «Три целых две десятых», оставленного для Сэма, я могу вам его дать, — сказал я. Пиво « Три целых две десятых» только что разрешили законом этой весной.

Она деликатно поежилась. — Нет, не пиво. Есть что-нибудь другое?

— У Сэма есть бутылка «Оулд Оверхолт» в домике. Я могу достать вам сельтерской и льду.

Она улыбнулась. — Вот это чудно.

Я отпер небольшой холодильник за стойкой, взял оттуда бутылку сельтерской и протвешок со льдом, и снова запер холодильник.

В казино было почти пусто, когда я вернулся к ней.

— Ну вот, — улыбнулся я. — Я сейчас отнесу это вам в домик и покажу, где стоит спиртное.

Она последовала за мной в ночь. Когда мы вышли из казино, кто-то выключил свет, и окрестности погрузились во тьму. Я почувствовал, что она нерешительно топчется рядом со мной. — Держитесь за руку, — предложил я. — Я знаю дорогу.

Я думал, что она положит мне руку на плечо, но она взяла меня под ручку и пошла близко рядом со мной. Я так стеснялся, что несколько раз чуть не споткнулся. Когда я включил свет в домике, то почувствовал, что лицо у меня раскраснелось и горит.

Я стоял и смотрел на нее. Глубоко в глазах у нее таился смех. У меня в душе все смешалось. Я не знал, что и говорить.

— Мне все еще хочется выпить, Дэнни, — многозначительно сказала она.

Повернувшись поспешно в смущении к серванту, я открыл выдвижной ящик и вынул бутылку.

Она пила уже третий, а может быть и четвертый стакан, мы сидели на ступеньках домика, когда зазвонил телефон. Она все смеялась надо мной и дразнила меня оттого, что я не пью.

Я вскочил на ноги, вошел внутрь и снял трубку. Она не спеша двинулась за мной. К этому времени виски уже разобрало ее, и она была слегка хмельна, но, когда я ответил по телефону, она уже стояла рядом со мной.

Голос Сэма проскрипел в трубке и загремел в полутемной комнате.

— Дэнни?

— Да, Сэм.

— Я не смогу приехать сегодня, как обещал.

— Но, Сэм..., — запротестовал было я.

В трубке раздался женский смех. Сейл резко затаила дыхание рядом со мной. Лицо ее в потемках казалось очень бледным.

Сэм, казалось, очень тщательно подбирал слова. — Скажи тому парню, что ждет меня, что я задерживаюсь и что буду завтра утром после завтрака.

Тогда и завершим сделку, понял?

— Да, Сэм, я все понял. Но...

— Ну и отлично, малыш, — прокричал Сэм в трубку. — Увидимся завтра.

Трубка умолкла, и я положил ее. Я повернулся к Сейл. — Сэм задерживается по делу, — неловко проговорил я. — Он не сможет приехать сюда сегодня.

Она уставилась на меня слегка пошатываясь. Но она была не настолько пьяна, чтобы не давать себе отчета. — Не лги мне, Дэнни! — голос у нее опять осип от гнева. — Я все слышала!

Я посмотрел на нее. У нее было обиженное выражение липа. И во второй раз за этот вечер мне стало жалко ее. Я двинулся к двери. — Пожалуй, я лучше пойду, Сейл.

Вдруг я почувствовал, что она схватила меня за руку и удивленно обернулся. Я увидел, как она взмахнула другой рукой, и хотел увернуться.

Но не успел. Одна щека у меня горела от оплеухи, и затем она стала бешено хлестать меня обеими руками.

В потемках я схватил ее за кисти рук и стал удерживать. — Какого черта вы это делаете? — изумленно воскликнул я.

Она попыталась было высвободить руки, но это ей было не по силам.

Голос у нее был хриплый и злой, когда она бросила мне такие слова. — Тебе все это смешно, не так ли? — закричала она. Голос ее эхом отозвался в ночи.

Я попытался было удерживать ее одной рукой и прикрыть ей рот другой.

Она вцепилась мне зубами в пальцы и, вскрикнув от боли, я отдернул руку.

Она дико захохотала. — Больно, ага? Теперь ты знаешь, что чувствую я.

Теперь, может быть, тебе это не будет так смешно!

— Сейл! — тревожно зашептал я, сердце у меня колотилось. — Пожалуйста, тише. Меня же выгонят отсюда!

Ночному сторожу наплевать, что здесь происходит, если только не было шума.

Но мне не стоило беспокоиться, так как она уже слабо прислонилась ко мне и всхлипывала. Я тихо стоял, не смея пошевелиться от страха, что все начнется сначала.

Всхлипывая, она глухо пробормотала мне в грудь.

— Негодяй, негодяй. Все вы такие. Негодяи. Я погладил ей волосы. Они были очень мягкие.

— Бедная Сейл, — тихо произнес я. Мне действительно было жалко ее.

Она подняла голову и посмотрела на меня. Глаза у нее не могли сосредоточиться в темноте. Она слегка покачивалась у меня в руках.

— Да, — согласилась она. Гнев у нее перемешался со спиртным, и от этого она еще больше охмелела. — Бедная Сейл. Только Дэнни знает, что она чувствует.

Глаза у нее выжидательно прищурились. — Дэнни знает, зачем Сейл пришла сюда?

Я не ответил. Я не знал, что ей сказать.

Руки ее обвили мне шею, она повернула ко мне свое лицо. — Дэнни жалеет Сейл, — прошептала она. — Поцелуй Сейл.

Я стоял как деревянный, боясь пошевелиться. С меня и так уж достаточно приключений.

Она еще крепче сжала руки у меня на шее и притянула мою голову в себе. Я почувствовал, как ее зубы впились мне в нижнюю губу, и вздрогнул от боли. Она прошептала мне: «Дэнни знает, зачем Сейл пришла сюда, и он не отпустит ее отсюда просто так, а?»

Я попытался разглядеть в темноте ее лицо. Глаза у нее были закрыты, а губы — мягкими. Я вдруг рассмеялся. Это все для меня.

Я обнял ее крепче и поцеловал. Еще и еще раз. Зубы ее сильно прижимались к моим губам. Она как-то прогнулась у меня в руках и обмякла.

Я подхватил ее и понес к постели. Когда я клал ее на кровать, она кусала меня зубами за шею.

Я стоял и смотрел на нее, а пальцы мои торопливо расстегивали одежду.

Затем я нагнулся над ней и плотно наложил ей свои руки на тело. Ее руки взметнулись вверх ко мне в темноте. Послышался треск ее платья, когда я навалился на нее.

Шепот ее гремел у меня в ушах, а мой, сначала звучавший приглушенным эхом, медленно вздымался и затем слился с ее визгливым крещендо.

— Дэнни!

— О боже, мисс Шиндлер! Сейл!

Ночь была тихой, и я слушал мягкое дыханье Сейл у своего плеча. Я нежно тронул ей глаза, — они были закрыты, — ее щеки, — они были мокрыми, она плакала, ее губы были в синяках и слегка припухли. Они шевелились под моим прикосновеньем. Я наклонился, чтобы поцеловать ее.

Она отвернула лицо, губы у нее шевельнулись. — Хватит, Дэнни. Хватит, пожалуйста.

Я улыбнулся про себя и сел в постели. Потянулся и ощутил тепло и покалывание в теле. Встал с кровати, подошел к двери и открыл ее. Ночной воздух овеял меня прохладой. Я спустился по ступенькам на траву и стал втыкать пальцы в землю, ощущая как сила земли вливается мне в тело. Я поднял руки к ночному небу, пытаясь дотянуться до сияющих звезд. Высоко прыгнул в воздух за ними, упал и покатился по земле, давясь от душившего меня смеха.

Это была радость открытия. Так вот для чего я создан, вот почему я нахожусь в этом мире! Я схватил пригоршню земли и руками размял ее у себя в ладонях. Это моя земля, мой мир. Я — его часть, и он — часть меня.

Я развернулся, пошел обратно в домик и растянулся рядом с ее нагим телом. Через мгновенье я крепко уснул.