"Потрошители времени" - читать интересную книгу автора (Асприн Роберт, Эванс Линда)Глава 2Из всех личностей, шагавших по Общему залу Восемьдесят Шестого Вокзала Времени, никто не ощущал себя не в своей тарелке так, как Скитер Джексон. И вовсе не от безделья, как три четверти окружавших его людей. Однако статус его так изменился, что он просто не свыкся еще с непривычными ощущениями, толкая перед собой тяжело нагруженную тележку уборщика. Он как раз въехал на улочки Нового Эдо, запруженные толпами туристов в кимоно, среди которых мелькали леди и джентльмены викторианской эпохи и — изредка — мужчины среднего возраста в римских туниках с нелепо торчащими голыми коленками. Нельзя сказать, чтобы превращение в туалетного уборщика было самым желанным для Скитера, когда он решил завязать с карьерой карманника. В самом деле, кто будет гордиться тележкой, полной щеток, флаконов с моющей жидкостью и сменных блоков для торговых автоматов? С другой стороны, ему по крайней мере не надо было прятаться каждые десять минут от верзил из Службы безопасности станции или потеть от напряжения всякий раз, когда какая-то из прошлых его жертв смотрела в его сторону. И хотя питался Скитер, быть может, и не самыми изысканными яствами, зато регулярно, чего нельзя было сказать о прежних временах. В общем, Скитер был рад тому, что сменил карьеру. Просто он еще не совсем привык к этому. Рот его скривился в легкой, чуть плутоватой улыбке. Как бы странно ни ощущал он себя порой в своем новом амплуа, еще забавнее был вид жителей Ла-ла-ландии, выпучивших глаза при виде самого знаменитого из здешних мошенников, занятого первой в жизни честной работой. Собственно, работой этой он был обязан лишь Богу да еще Йанире Кассондре. Но не мог же он продолжать заниматься своим прежним промыслом после всех неприятностей, которые его жадность в сочетании с глупостью причинили его друзьям. Часто он даже сам удивлялся, что они вообще у него еще остались — и даже настолько близкие, что помогали ему начать жизнь заново. После всего, что натворил Скитер, он не обижался бы на Маркуса и Йаниру, если бы они отказались с ним разговаривать. Чем бы они ни руководствовались, помогая ему, он ни за что не подвел бы их. Протискиваясь со своей тележкой сквозь гудящую толпу заблудившихся туристов, явно пытавшихся найти дорогу в свои гостиницы, Скитер услышал над головой треск проснувшихся динамиков: — Прошу внимания! Врата номер один открываются через три минуты. Напоминаем отбывающим, что лицам, не прошедшим медицинский контроль, допуск в Верхнее Время категорически запрещен. Приготовьте ваш багаж к прохождению досмотра агентами ДВВ, которые определят размер таможенного сбора, исходя из размера покупок в Нижнем Времени… — Сегодня сразу двое Врат, верно? — произнес ему на ухо знакомый голос — голос друга, совершенно неожиданный в центре этого хаоса. Скитер, вздрогнув, обернулся и оказался лицом к лицу с улыбающейся Йанирой Кассондрой. — Йанира! Что ты делаешь здесь, в Эдо? — Прекрасную жрицу из древнего Эфеса обыкновенно можно было застать в ее маленьком киоске на Малой Агоре, постоянно окруженном толпой поклонявшихся ей послушников из Верхнего Времени. Они уже несколько лет тысячами слетались на ВВ-86-с целью хотя бы глянуть на женщину, которую они почитали как земное воплощение Божества. Йанира, не обращая внимания на шлейф восторженных почитателей, тянувшихся за ней на манер рыбок-лоцманов, смахнула со лба прядь длинных вьющихся волос. — Мне надо зайти к Киту Карсону в «Замок Эдо». Совет Семерых приглашает его принять участие в Празднествах Марса на следующей неделе. Кит Карсон, самый знаменитый и удачливый разведчик времени на планете, выйдя на пенсию, обосновался на ВВ-86. Поскольку большая часть самых популярных из открывающихся с вокзала Врат была разведана именно Карсоном, он и теперь оставался одной из главных приманок для туристов, несмотря на статус беглеца, поклявшегося никогда больше не возвращаться в Верхний Мир. Скитер по возможности старался держаться от Кита подальше; собственно, он возвел это в ранг основных жизненных правил. Он вообще избегал встреч со взрослыми родственниками тех девиц, которых ему удавалось затащить к себе в постель. Кита он избегал старательнее прочих. Кит Карсон мог серьезно покалечить человека, даже просто косо посмотревшего на него. В тот день, когда Кит изловил Скитера и прочел ему короткую нотацию с советом даже близко не подходить к его внучке, тот с радостью нырнул бы в первые же открывшиеся Врата, пусть даже нестабильные. Скитер невесело ухмыльнулся. — Да, сразу двое Врат, — кивнул он. — И у меня забавное ощущение, что еще до наступления вечера станция будет кишмя кишеть полоумными. Сначала Главные Врата, потом Британские, а завтра еще двое Врат. — Да, — согласилась Йанира. — Врата Дикого Запада открываются завтра. — И те новые Врата, из-за которых они перегородили полстанции строительными лесами. — Ну, через них по крайней мере туристов пропускать пока не будут, — улыбнулась Йанира. — Пока не будут. Хватит и тех, что собрались через Британские. Они сейчас пакуют чемоданы — в рекордном количестве. — Он покачал головой. — И уж с твоими-то послушниками и теми психами, что отправляются в «Потрошительский тур», станция точно превратится в самый большой дурдом, когда-либо собранный под одной крышей. И еще эти строители Врат Шехерезады… тьфу! — Он демонстративно поежился. — Какой, интересно, валун они вывернули, чтобы найти таких мокриц? Йанира пристроилась к Скитеру с его тележкой и искоса, чуть укоризненно посмотрела на него. — Тебе не стоило бы относиться к ним с таким раздражением, Скитер. Они, в общем, неплохие люди. И уж кому, как не тебе, из всех уроженцев Верхнего Времени на этой станции можно было бы понять, что у них совсем другие обычаи и вера. Я как пришедшая из Нижнего Времени понимаю это очень хорошо. — О, это-то я понимаю, не беспокойся. Просто некоторые типы из строителей Врат Шехерезады словно из темных веков явились. Или из каменного века. Нет, правда, Йанира, почти у всех на станции проблемы с этими типами. — Да, я знаю, — вздохнула она. — У нас есть с ними проблемы, Скитер. Совет Семерых уже собирался по этому поводу. Но ты, Скитер, — они миновали прудик с золотыми рыбками, и она сменила тему разговора, — ты-то уже готов к открытию Британских? До него осталось всего семь часов. Ты уже упаковался? Не опоздаешь? Скитер перехватил тяжелую ручку своей тележки одной рукой, а второй с досадой потер загривок. — Да, упаковался и готов Не могу представить себе, как можно отказаться от такого. Примерно через шесть часов первая смена наблюдателей и туристов «Потрошительского тура» должна была прибыть в Лондон — в вечер накануне первого убийства, официально приписываемого Джеку-Потрошителю. И благодаря Йанире Скитеру предстояло провести следующие восемь дней там — за счет «Путешествий во времени» в качестве носильщика. Конечно, таскать сундуки и саквояжи тоже не бог весть какая работа, зато и платят за нее богатые туристы куда лучше, чем за чистку сортиров, чем он занимался уже несколько недель. Еще бы, ведь на черном рынке билеты на «Потрошительские туры» продавались за пятизначные суммы, если их вообще еще можно было достать — официально они были распроданы больше года назад. Скитер почесал нос и хитро ухмыльнулся. — Носильщик «Путешествий во времени»! Кто бы мог подумать, а? Они бы ни за что не доверили это мне, если бы ты не предложила возместить все, что пропадет в мое дежурство. — Они поверят, — заявила она, укрепляя его не слишком твердую веру в себя. — Ты отлично справишься, Скитер. Вот только мне интересно, постараешься ли ты пойти с учеными? Чтобы узнать, что это за человек такой ужасный был — Потрошитель? Скитер покачал головой. — Нельзя. Видеозапись — и та рискованна. — Да, — негромко согласилась Йанира. — Мне бы и ее не хотелось видеть. — Угу. Ты уж держись подальше от «Виктории», ладно? — пробормотал Скитер, в то время как его тележка миновала границу, отделявшую квартал Эдо от Вокзала Виктория — части Общего зала, обслуживавшей Британские Врата. Колеса застучали по булыжной мостовой, подбрасывая груз: бутыли с чистящим раствором, упаковки туалетной бумаги и женских прокладок, презервативы (резиновые со смазкой и натуральные — для тех, кто собирался пользоваться ими в Нижнем Времени). Швабры, торчавшие из пластиковых ведер, задевали зазевавшихся туристов — и толпа вокруг них кишмя кишела психами, угрожавшими всему вокруг не исключая Скитера с его тележкой. — Господи, сохрани и помилуй, — пробормотал Скитер. — Сезон Потрошителя и впрямь в самом разгаре. Со всех сторон к Британским Вратам сползались, словно термиты на добычу, обладатели билетов на «Потрошительские туры», а также адепты всевозможных культов. Хранители Врат, свято верящие в то, что Спаситель явится в мир через одни из темпоральных Врат… Подвижники, кочующие со станции на станцию в поисках Вечной Истины, что откроется им в каких-то нестабильных Вратах… Слуги Ада, чей предводитель из Верхнего Времени убеждал своих последователей вершить сатанинские обряды над ничего не подозревающими туристами и выходцами из Нижнего Времени… и, конечно же, секты Потрошителя. — Как думаете, они его поймают? — …слушайте, братья мои, истинно говорю вам: Джек есть Господь, явившийся в наш мир из другого измерения, дабы явить нам грехи наши! Покайтесь и служите Джеку, дабы искоренить зло, ибо бессмертен Он, и ведома Ему похоть в сердцах наших… — Нет, как это они его поймают, если тогда, в восемьсот восемьдесят восьмом, они так и не узнали, кто это? — …плевать мне на то, что у вас есть билет на Британские Врата, — вы не можете взять с собой этот скальпель, поскольку это нарушает правила ДВВ… — …и да укажут вам Сыновья Джековы путь к спасению! Да сгинут все шлюхи и падшие женщины! Шлюха есть падение нравов, разрушитель цивилизации. Следуйте примеру Джека и избавляйте мир от сексуального порока… — Да, но они расставили видеокамеры в местах всех убийств, так что нам, возможно, удастся что-то хоть узнать! — …должен же хоть кто-то конфисковать наконец все те скальпели, что напродавала Голди, — пока эти психи не принялись резать друг друга, как рождественскую индейку… — …сбор средств для брата Джека! Он явится в Шангри-ла, чтобы вывести нас на путь истинный. Поддержите его праведное дело кто чем может… — Сто баксов за то, что это окажется тот полоумный торговец хлопком из Ливерпуля… как там его… да, Мейбрик! — Пошли прочь, возвращайтесь к себе в Верхнее Время, идиоты ненормальные! Что такое вы мелете! Что Джек-Потрошитель — пришелец с другой планеты?.. — Ха! Больно много вы знаете! Сто пятьдесят за то, что это личный королевский медик, сэр Уильям Галл, пытался заглушить скандал с внуком Виктории и его тайным браком. Помните — у него были жена и дочь католики! — — …будьте добры, помогите обществу «Спасите обреченных сестер»! СОС намерен спасти жертв Потрошителя прежде, чем он нанесет удар. Они же так мало значат в истории — что в мировом ходе событий изменится?.. — Ох, только не говорите мне, что верите в этот вздор насчет королевского заговора! У этой вздорной версии нет ни малейших доказательств! Говорю вам, это Джеймс Мейбрик, пристрастившийся к мышьяку тип, ненавидевший свою неверную жену-американку! — …ладно, ладно, бросьте весь этот хлам в мусорное ведро, все равно ваши памфлеты не нужны никому, а вокзальные уборщики устали сметать их с мостовой. У нас уже жалобы от родителей на язык, которым они написаны — ведь они валяются там, где их может найти любой школьник… — Нет, вы оба заблуждаетесь: это любовник герцога Кларенса, внука королевы, — его учитель, который сошел с ума после мозговой травмы! Скитер покачал головой. Ла-ла-ландия окончательно сошла с ума. Все пытались угадать и победить в споре, кто же все-таки на деле окажется Потрошителем. В этой игре участвовали все — от профессиональных детективов из Скотланд-Ярда до школьников, не говоря уже о торговцах, рестораторах и девушках по вызову с ВВ-86. Ученые стекались на станцию уже несколько недель, чтобы, отправившись в Нижнее Время, найти там разгадку самых таинственных за последние два века убийств. Окончательный состав научной экспедиции был утвержден всего три дня назад, после прошлого открытия Главных Врат, через которые на станцию попали пара заносчивых репортеров, затянувших свою отправку в Нижнее Время до последнего, и специалист по криминальной социологии, только что вернувшийся из другой экспедиции. Они успели в последний момент: практически накануне первого из лондонских убийств Потрошителя. И разумеется, сегодня прибывала основная масса туристов — счастливых обладателей билетов на «Потрошительский тур». Последние выделялись из толпы возбужденным румянцем на щеках, скомканными банкнотами в руках и лихорадочными поисками всего, что может пригодиться им на протяжении восьми дней в Лондоне 1888 года. — А кто это по-твоему? — спросила Йанира, повысив голос, чтобы ее не заглушил шум толпы. Скитер презрительно фыркнул: — Какая-нибудь мелкая сошка, о которой никто до того не слыхал. Больной звереныш, на которого напало кусачее настроение, вот он и принялся резать нищих проституток. В конце концов, Джек-Потрошитель не единственный, кто потрошил женщин ножом. Судя по тому, что говорят эти спецы-историки, таких «потрошителей» в восьмидесятые — девяностые годы девятнадцатого века было несколько сотен. Джек просто грамотнее зарабатывал себе популярность, посылая письма в газеты. Йанира вздрогнула, да и Скитеру при мысли об этом делалось не по себе. Оставайся Скитер игроком, он тоже бы сделал несколько ставок. Однако Скитер Джексон уже получил в свое время хороший урок насчет ставок. Из-за того жуткого, дурацкого спора с Голди Морран он едва не лишился дома, единственных друзей и даже жизни. Хоть поздно, но он осознал-таки, что его ловкость рук и веселое мошенничество причиняют боль не столько богатеньким туристам, кошельки которых он потрошил, но и многим другим ни в чем не повинным людям. В общем, для Скитера время потрошения миновало — и скатертью дорожка. Увы, для всей остальной Ла-ла-ландии оно только начиналось. Словно в ответ его мыслям над головой захрипели динамики: это ожила одновременно с открытием Главных Врат система вокзального оповещения. Голос диктора перечислял инструкции вновь прибывающим туристам, а шагавшая рядом со Скитером Йанира Кассондра вдруг пошатнулась. Глаза ее зажмурились от внезапной боли, и она задрожала так сильно, что ей пришлось ухватиться за него, чтобы не упасть. — Йанира! — Он резко остановился и испуганно поддержал ее. Лицо ее побелело как мел. Долгое, мучительно долгое мгновение она не открывала глаз. Потом приступ — что бы это ни было, — казалось, прошел. Она прислонилась к нему, все еще дрожа. — Извини… — прошептала она чуть слышно. Он держал ее с осторожностью, с какой не держал бы даже бесценной вазы эпохи Минь. — Что с тобой, Йанира? Что-то не так? — Видение… — всхлипнула она. — Предостережение. Но такое сильное… Я еще ни разу не Скитер похолодел. Он даже не пытался представить себе всего, на что была способна эта хрупкая на вид женщина. За двадцать пять веков до рождения Скитера ее — еще маленькой девочкой — обучали древним искусствам в храме Артемиды Эфесской, и теперь она время от времени говорила или делала такое, что у Скитера волосы дыбом вставали. Послушники Йаниры, следовавшие за ней повсюду, обеспокоено сгрудились вокруг них. Те, что не смогли протолкаться вперед, громко спрашивали, в чем дело. — Расступитесь, чтоб вас! — рявкнул Скитер. — Вы что, не видите, что ей не хватает воздуха? Они остолбенело выпучили на него глаза, но все же отошли на несколько шагов. Йаниру продолжала бить дрожь. Он было повел ее к ближайшей скамейке, но она мотнула головой. — Не надо, Скитер, мне уже лучше. Правда. — Чтобы доказать это, она отстранилась от него и сделала неуверенный шаг. Перепуганные послушники расступились, образовав для нее проход. Раздраженно косясь на них, Скитер поддерживал ее под локоть, не давая упасть. — Что такого ты увидела, Йанира? — прошептал он в тщетной надежде на то, что диктофоны и видеокамеры не услышат его. Она снова вздрогнула. — Откровение, — шепнула она. — Полное черной злобы. Такого темного я еще не касалась. Насилие, ужас… — В Верхнем Времени это в порядке вещей, — попробовал пошутить он. Йанира Кассондра Эфесская не улыбнулась, но продолжала дрожать. — Опасность… идет из Верхнего Времени, — прохрипела она. Он посмотрел на нее сверху вниз, и тут по спине его пробежал холод. До него вдруг дошло, что Главные Врата только что отворились. Прищурившись, он посмотрел в дальний конец площади, откуда на станцию вот-вот должна была выплеснуться волна вновь прибывших туристов. «К черту полы в сортирах. Я глаз с нее не спущу». Они как раз проходили стык пяти основных зон станции — на ничейной земле, где сходились Urbs Romae, Вокзал Виктория, Эльдорадо, Маленькая Агора и Валгалла, да и строящийся сектор Ночей Шехерезады был совсем рядом. Именно здесь, на ничейной земле, в окружении заслонявших обзор послушников Йаниры, Скитер услышал шум. И судя по сердитой тональности голосов, шум этот означал беду. Скитер быстро закрутил головой, пытаясь определить его источник. Казалось, он исходит из двух мест сразу и сойтись должен был как раз в точке, где они находились. — Йанира… Четыре события произошли одновременно. Туристы с визгом бросились врассыпную, но на них обрушился и похоронил под собой поток разъяренных строителей, кричавших что-то по-арабски. Какой-то юнец с выпученными от волнения глазами пробился к ним через толпу, выкрикнул что-то вроде «Нет! А-ах!» и уставил прямо на Скитера с Йанирой огромный стреляющий дымным порохом пистолет. Грянули выстрелы, и кто-то еще, вырвавшись из толпы, всем телом сшиб Йаниру с ног. Удар швырнул ее на Скитера, и они оба полетели на мостовую. Тележка опрокинулась, расшвыривая по сторонам бутылки с раствором нашатыря, швабры и рулоны туалетной бумаги. В ушах звенело от криков и оглушительного воя сирен. Скитер перекатился из-под ног бегущих и, привстав на карачки, огляделся по сторонам в поисках Йаниры. Ее нигде не было. Повсюду, насколько хватал глаз, видны были только разбегающиеся туристы, раскатившиеся ведра и схватившиеся врукопашную с послушниками строители. — Йанира! Он поднялся на ноги и тут же полетел обратно, сбитый с ног падающим строителем. Скитер врезался в золоченые плитки мостовой Эльдорадо с такой силой, что из глаз посыпались искры. Прежде чем он успел снова стать на четвереньки, Служба безопасности вырубила свет. Вся площадь разом погрузилась во тьму. Рев драки стих, сменившись неуверенным гулом толпы. Кто-то споткнулся в темноте о Скитера и с шумом обрушился на мостовую, снова помешав ему встать. — Он напрягал слух в надежде услышать ее голос, но не слышал ничего, кроме плача, злобных криков и визга тех, кто еще не перестал драться. Кто-то протопал мимо него так уверенно, как может только Служба безопасности. Должно быть, они воспользовались теми системами ночного видения, что Майк Бенсон заказал как раз перед началом Потрошительского сезона. Инфракрасные фонари были вмонтированы прямо в полицейские шлемы. А потом зажегся свет, и Скитер обнаружил, что стоит в центре круга вооруженных резиновыми дубинками и наручниками офицеров Службы безопасности. Все новые полицейские присоединяясь к ним, заковывая в наручники дебоширов, разнимая продолжавшие еще вспыхивать тут и там стычки и не разбирая правых и виноватых. — А ну перестать! Живо! Скитер лихорадочно шарил взглядом по лицам, пока не обнаружил одного знакомого офицера. — Уолли! Ты не видел Йаниру Кассондру? Уолли Клонц вздрогнул и уставился на него: — Чего? — Йанира! Какой-то сумасшедший юнец стрелял в нас! Потом кто-то другой сбил нас с ног, и теперь она пропала! — Ох, только Скитер разразился потоком монгольских проклятий, способных произвести впечатление даже на Есугэя Доблестного. Уолли Клонц нахмурился и снова поднес ко рту микрофон. — Тревога по станции, код восемь-дельта… повторяю, восемь-дельта, пропал человек, Йанира Кассондра. Поиск, красный режим! — Вашу мать! — прохрипел ответный голос из рации. — Десять-четыре, сигнал восемь-дельта, Йанира Кассондра, красный. Поиск всем постам. Мгновенно над головой снова взвыли сирены, от которых у Скитера участился пульс и затрещала голова. Впрочем, головная боль не шла ни в какое сравнение с тем, что творилось у него в сердце. Уолли вывел его через полицейский пикет из зоны беспорядков, а потом он только рыскал по станции в надежде на то, что где-то мелькнут белый эфесский хитон или прядь знакомых черных волос. Но он ее так и не нашел — ни следа. Скитер ощутил себя совсем больным и разбитым. Он допустил, чтобы произошло немыслимое. Им не уйти с Шангри-ла живыми. Никому не дано напасть на семью монголов-якка, не поплатившись за это жизнью. Скитер Джексон, приемный сын монгольского хана, беглый мальчишка из Верхнего Времени, объявленный их живым Марго Смит уже в десятый раз за последние десять минут сверялась со своими часами. Все внутри нее бурлило, как во взболтанной бутылке лимонада. Осталось меньше семи часов! Еще семь часов, и она шагнет через Британские Врата в историю. И кстати, в объятия своего жениха. Ей не терпелось увидеть лицо Малькольма Мура, когда она с последней группой ученых выйдет в Лондон позапрошлого века. Сам Малькольм месяц как находился в Лондоне, занимаясь акклиматизацией уже прибывших туда членов научной группы. Ни разу со времени той жуткой истории, приключившейся с ней в Южной Африке, ей еще не было так одиноко, как за четыре последние недели. Но она училась — еще как училась! — и многие месяцы упорного труда начали наконец приносить свои плоды. Ее дед снова отпустил ее через Врата. Да не какие-нибудь, а Британские! Для того чтобы разгадать самую знаменитую тайну истории со времен исчезновения наследника в годы Французской Революции. Все, что отделяло ее от места в исторических науках — не говоря об объятиях Малькольма Мура, — это каких-то семь часов… и один урок стрельбы. Которого она смертельно боялась. В расфуфыренной толпе, собравшейся в вокзальном тире, не смолкали разговоры, обычные для прибывших в последний момент богатых туристов — ученых мирового уровня и самонадеянных репортеров. Разумеется, каждый выдвигал собственную теорию насчет того, «кто виноват». Никто не обратил на нее ни малейшего внимания, даже когда она попыталась сунуть в их оживленно размахивавшие руки защитные наушники и очки. Большинство из выстроившихся на огневом рубеже учеников были простые туристы, преимущественно собиравшиеся в тур по Дикому Западу, отправлявшийся завтра. Собравшиеся в Денвер туристы с завистью косились на счастливчиков, которым удалось выклянчить, одолжить, купить или украсть билет на «Потрошительский тур». Собственно, именно эти последние и являлись подопечными Марго, хотя сами они этого еще не знали. Остальных направлявшихся в Лондон туристов Марго игнорировала, сосредоточившись на трех личностях, с которыми ей предстояло провести в качестве гида три полных месяца. Доминика Нозетт, чьи имя, лицо и фигура не оставляли сомнений в ее французском происхождении и которая на деле была такой же исконно английской, как копченая рыба или заливной угорь, болтала со своим напарником, Гаем Пендергастом. И с Шахди Фероз… При взгляде на д-ра Фероз, мирно беседовавшую с туристом из другой группы, у Марго перехватило дыхание. Последние четыре месяца д-р Фероз провела, изучая различные культы Древнего Рима, в особенности связанные с насилием. Изучая, разумеется, на месте, пройдя через Римские Врата. На предыдущих аналогичных уроках Марго познакомилась с другими членами группы — все они прошли на станции курс подготовки, прежде чем отправиться вниз по времени с Малькольмом. Однако ни один из них не обладал таким опытом полевой работы, как Шахди Фероз. Никто — даже формальный руководитель группы Конрой Мелвин, потрепанного вида англичанин с впечатляющей должностью главного инспектора Скотланд-Ярда. Внешность — равно как и имя, и произношение — была у д-ра Фероз стопроцентно персиянская, и производила она на Марго устрашающее впечатление. И не только экзотической красотой, заставлявшей Марго острее ощущать свою молодость и неопытность. Д-р Фероз была просто блистательна. Читая работы д-ра Фероз, основанные исключительно на непосредственном наблюдении жизни Нижнего Времени, Марго невольно вспоминала то, что видела сама в Нью-Йорке за время недолгого — к счастью! — пребывания там и в тех нескольких ужасных вылазках через Врата ВВ-86. Не говоря уже о воспоминаниях — она даже зажмурилась — ее собственного детства. Возможно, пробелы в собственном образовании (которое ограничивалось оконченной экстерном школой и одним семестром в колледже, куда устроил ее Кит, не считая самостоятельных занятий на станции) заставили Марго запинаться, словно вызванная к доске двоечница. — Прошу вас, доктор Фероз. Ваши… э… защитные очки и наушники… то есть я хочу сказать, для защиты вашего слуха… — «Ох, Марго, ради Бога, перестань трястись!» — Спасибо, милочка. — В докторском голосе прозвучало столько аристократического пренебрежения, что статус Марго мгновенно упал до уровня сопливой девчонки. Она почти бегом ретировалась к Энн Уин Малхэни, местному стрелковому инструктору, и привычной рутине того, что знала хорошо: подготовки к учебной стрельбе. Хорошо хоть Энн встретила ее теплой улыбкой. — Ну что, собралась в Лондон? — Еще бы не собралась! Целых два дня паковала вещи! Мне все еще не верится, что Киту удалось уломать Бакса, чтобы тот меня пустил… — Она действительно не имела ни малейшего представления о том, что потребовалось, чтобы убедить Гренвилла Бакстера, генерального представителя «Путешествий во времени, Инкорпорейтед», разрешить ей допуск через Врата. И не разовый, но долгосрочный, что позволит ей оставаться в Лондоне три месяца — все время убийств Потрошителя в Ист-Энде. — Дедуля просто хочет, чтобы ты набралась полевого опыта, детка, — усмехнулась Энн. Марго покраснела. — Я знаю. — Она покосилась на журналистов и на женщину, чьи научные труды открыли новую страницу в понимании криминальных тенденций в различных типах общества. — Я понимаю, у меня еще слишком мало опыта, чтобы вести ученых в Ист-Энд. Даже при том, что я там раз уже была. — Подробностями Энн ободряюще взъерошила ее коротко стриженные волосы. — Конечно, справишься, Марго. Любая девица, сумевшая уговорить Кита Карсона помочь ей стать первой в мире женщиной — разведчиком времени, как-нибудь справится и с шайкой упертых журналистов. И готова поспорить, Малькольм будет счастлив видеть тебя, — добавила Энн, подмигнув. Марго расплылась в улыбке. — Еще бы не будет! Наконец-то у него появится кто-то, на кого можно будет спихнуть самую противную работу! Энн рассмеялась. — Ну что, начнем? — Идет! Марго отчаянно нужно было доказать Энн, Киту и Малькольму, что разведка во времени ей по силам. И что еще важнее, ей нужно было доказать это себе самой. Поэтому она изобразила на лице ослепительную улыбку и, надеясь на то, что она выглядит не настолько зеленой и неопытной, какой сама себя ощущала в такой чудовищно просвещенной компании, постаралась поверить в то, что ее подопечные все-таки воспримут вспыльчивую ирландскую уличную кошку в качестве настоящего гида. Как-никак ей неделю назад исполнилось целых семнадцать с половиной лет… Ее улыбка — как известно, способная стать причиной сердечного приступа, — служила главным оружием в ее довольно ограниченном арсенале средств самозащиты, так что для работы она воспользовалась именно ею. — Привет! Все готовы к небольшому уроку обращения с оружием? Все обернулись на ее голос, и она немедленно оказалась в фокусе множества изрядно удивленных взглядов. «О Боже, поехали…» — Меня зовут Марго Смит, и я буду одним из ваших гидов по Лондону… — Вы? — Голос звучал удивленно, но не оскорбительно — в отличие от другого: — Из какой, интересно, школы сбежала эта малышка? Марго вспыхнула. Первым ее побуждением было дать этому хаму достойный ответ, но она сдержалась и заставила себя улыбнуться еще ослепительнее. Энн Малхэни — вот крыса! — стояла в сторонке, глядя, как она будет выпутываться из этого. «О Боже, еще одна проверка на вшивость… Раз так, лучше пройти ее сразу, будь она неладна!» Поэтому, не обращая внимания на недоверчивые взгляды и обидные реплики, Марго сразу перешла к делу. — Большинство остальных гидов уже в Лондоне, — твердо заявила она. — Мне поручено провести с вами занятия по стрельбе, так что сосредоточимся на этом, ладно? Нам нужно многое успеть. Все расписались в журнале техники безопасности и получили место на огневом рубеже? Да? Отлично. Тогда начнем. — Почему вы настаиваете, чтобы мы учились стрелять? — перебила ее Доминика Нозетт тоном столь едким, что им можно было прожигать сталь, как кислотой. — Это не просто вздор, это оскорбительно. Я фотожурналист, а не какой-нибудь полицейский-мачо, размахивающий пушкой, и тем более не террорист из ИРА. Я не собираюсь брать в руки эту гадость. «Ну, началось…» — Вам не обязательно брать оружие с собой, — возразила Марго по возможности терпеливее (что удалось ей только отчасти). — Но если вы хотите войти в состав группы наблюдателей, вам необходимо получить зачет по самообороне. Правила установлены, увы, не мной, но я их одобряю. Лондонский Ист-Энд и в лучшие времена один из самых опасных районов, а мы с вами попадаем туда как раз в период, когда Ист-Энд взрывоопасен, как пороховая бочка. Все накалено до предела. По всему Ист-Энду банды грабителей и головорезов запросто могут зарезать проститутку ради нескольких пенсов. И любой незнакомец, вызывающий подозрения… — О, не несите вздор. Я запросто обходилась без пистолета, даже снимая уличные драки! «Мама родная, и так все три месяца?» Марго ценой изрядных усилий сохранила на лице улыбку. — Мисс Нозетт, я в курсе ваших творческих достижений. Никто не оспаривает вашего статуса компетентного журналиста. Однако вам, возможно, просто неизвестно, каким опасным может оказаться внедрение в среду лондонского Ист-Энда викторианской эпохи даже для тех, кто родился в Англии. Ваше право — брать или не брать с собой оружие. Но правила группы наблюдателей говорят ясно и однозначно: вы должны уметь им пользоваться, поскольку у многих из нас оно будет. И чем больше вы будете знать о тех пистолетах, которыми пользуются члены какой-нибудь шайки из Найхола, тем больше у вас будет шансов остаться в живых после встречи с… — Прошу прощения, мисс Смит, — мягко перебила ее д-р Шахди Фероз. — Не хотелось бы возражать вам, но несколько лет назад мне доводилось бывать в лондонском Ист-Энде. Большая часть шаек из Найхола не носит пистолетов. Они предпочитают опасные бритвы. Это получило такое распространение, что полиция предлагала одно время запретить их продажу, и это даже обсуждалось в парламенте. Марго осталась стоять с разинутым ртом и пылающими щеками. Больше всего ей хотелось сейчас проковырять ногой дырку в бетонном полу и забиться в нее так, чтобы ни одна собака не смогла ее там найти. Однако прежде чем она смогла хоть как-то восстановить утраченное равновесие или хотя бы придумать пару слов, чтобы это не было полной глупостью, по всей станции оглушительно взвыли сирены тревоги. Марго поперхнулась и завертела головой по сторонам. — Что происходит? — спросила Доминика Нозетт. — ЧП на станции! — крикнула Марго, срываясь с места. Энн уже неслась к своему кабинету. Марго догнала ее; сигнал тревоги в буквальном смысле спас ее. «Боже праведный, ну как я смогу теперь встретиться снова с этой шайкой?» Энн рывком распахнула дверь, сорвала трубку телефона и набрала кодовый номер доступа в систему безопасности станции. Марго ворвалась следом за ней и тут же заслонила собой дверь так, чтобы ни туристы, ни ученые из наблюдательной группы не смогли попасть к ним. Мгновение спустя Энн с побелевшим лицом повернулась к ней: — На станции была перестрелка! Скитер и Йанира! Безопасность только что объявила общую тревогу. Ее голос наверняка был слышен через дверь и туристам с учеными. На одно короткое, но мучительное мгновение Марго разрывалась между двумя противоречивыми стремлениями. Йанира была другом, хорошим другом, но Марго нужно было делать свою работу здесь. И как бы ни хотелось ей бежать от собственной дурацкой ошибки, работу эту надо было довести до конца. Впрочем, Доминика Нозетт и Гай Пендергаст не колебались ни секунды. Они похватали свои камеры и бросились из тира. — Марго! — Энн уже неслась к выходу из тира, заслоняя его своим телом. — Останови этих идиотов! Никто не может покинуть этот тир без моего разрешения, ясно? Марго тем временем топала вверх по лестнице следом за сбежавшими британскими репортерами. — Эй! Постойте! — «Ну да, можно подумать, они остановятся только потому, что я им приказала…» Они даже не сбавили шага. Секунду спустя оба — и преследовавшая их по пятам Марго — оказались в центре беспорядка. Перепуганные туристы пытались бежать во всех направлениях разом. Плакали дети, жены звали своих мужей, отцы тащили упиравшихся отпрысков ко всему, что обещало хоть какую-то защиту. Шум всего этого ударил по Марго не слабее кулака: рев сирен, клаксоны фургонов «скорой помощи» и крики, крики со всех сторон. Топоча тяжелыми бутсами, пробегали отряды Службы безопасности. Офицеры на бегу напяливали на голову тяжелые защитные шлемы. Подопечные Марго нырнули в самый центр этого хаоса, на ходу расчехляя свои камеры. Собственно, проталкиваться им не было необходимости, поскольку они следовали по пятам за здоровяками из охраны. Марго выругалась про себя и устремилась за ними. Толпа уже сомкнулась, но маленький рост и ловкость прирожденного акробата помогали ей скользить вперед, почти не отставая. Мгновение спустя свет выключился, погрузив во мрак всю Центральную. Марго остановилась — вернее, попыталась это сделать. Прежде чем ей это удалось, она столкнулась по меньшей мере с полудюжиной визжащих людей. Со всех сторон слышался перепуганный плач, заглушаемый ревом неугомонных сирен. Марго стояла, задыхаясь и вспотев от волнения. По коже бегали мурашки — сказывался подсознательный страх темноты. Мимо в черноте грохотали башмаки — Марго испугалась, но тут же сообразила, что те странные шлемы на подчиненных Майка Бенсона оборудованы новыми приборами ночного видения. Через несколько минут, показавшихся ей часами, снова начали загораться огни. Марго даже пришлось зажмуриться. Сначала осветился Новый Эдо в дальнем углу станции, потом анахронистский Камелот и Внешняя Монголия с противоположной стороны, за изгибом длинной площади, следующей рельефу скалы, к которой лепился ВВ-86. Насмерть перепуганные туристы жались друг к другу. Марго огляделась по сторонам в поиске своих подопечных и в конце концов заметила их в толпе. Они целеустремленно двигались к центру всего этого безобразия. Она выругалась по-латыни (выражение заставило бы покраснеть и Цицерона) и рывком догнала их. — Вы что, спятили? — выдохнула она. — Вам туда нельзя! Доминика Нозетт сочувственно улыбнулась ей: — Деточка, никогда не говорите репортеру, чего ему нельзя делать: слово «нельзя» нам незнакомо. И тут они оказались в зоне разрушений. Ничего не скажешь, они обставили «Радио-TV Шангри-ла», местную службу теленовостей, по всем статьям. Доминика и Гай вовсю вели съемку, когда остальные репортеры только-только начали подтягиваться к месту происшествия. Только тогда Марго заметила кровь и осколки костей. «Боже мой…» Пока репортеры брали интервью у потрясенных свидетелей, парни из Безопасности упаковывали в пластиковый мешок изрядно изувеченный труп. Марго не впервые доводилось видеть мертвое тело. Далеко не впервые. И уж по сравнению с убийством ее матери все остальное не должно было бы ее потрясать. Но кровь расплескалась по «золотой» брусчатке Эльдорадо, стекая ручейками по щелям между камнями. И если глаза в тот краткий миг, когда она заглянула в мешок, не обманули ее — то этого человека убили, выстрелив в упор ему в лицо. Из пистолета какого-то очень большого калибра. «Бог мой, так что здесь все-таки произошло?» Марго вдруг затрясло: в памяти всплыли запах сгоревших тостов и вид залившей все крови — воспоминания давнего детства, того страшного утра, когда тело ее матери уложили в такой же пластиковый мешок, а отца вывели из дома в наручниках… Она охватила себя руками и прикусила губу, пытаясь унять дрожь. Может, такие сцены в порядке вещей в Нью-Йорке, Лондоне или даже где-нибудь в Миннесоте, где алкоголики забивают своих жен до смерти. Но это никак не должно происходить в местах вроде Ла-ла-ландии, куда люди приезжают отдохнуть и оттянуться на всю катушку, а местные обитатели живут словно в сказке. Марго вдруг поняла, что стоит, прикрыв рот рукой, не в силах отвести взгляда от зловещего груза на носилках. «Кто это? Точнее, кто это — Марго! Она резко обернулась и увидела своего деда, пробивавшегося к ней через толпу с упорством ледокола. Марго бросилась навстречу и прижалась к нему. — Кит! Пару секунд дед просто обнимал ее, успокаивая. — Эй, малышка, все уже прошло. Чего ты боишься? — Я знаю. — Она сглотнула слюну, не находя нужных слов. — Просто это… этого не должно было случиться. Не здесь. На лбу Кита пролегла глубокая складка. — Конечно, — тихо сказал он. — Не должно. Мне это тоже омерзительно. Вот почему нам надо что-то с этим делать. — Кит сжал губы. — «Ансар-Меджлис» — вот что случилось. — Что-что? От выражения глаз Кита ей сделалось не по себе — еще сильнее, чем прежде. — «Ансар-Меджлис», — повторил он. — Братство «Ансар-Меджлиса» — один из самых опасных культов, возникших за последние пятьдесят лет. Где Энн? — В тире. Она осталась с доктором Фероз и туристами, чтобы не выпускать их. Я пыталась догнать репортеров. Они сразу рванули сюда, и я с ними не справилась. — Она виновато потупилась. — Мне очень жаль. Я пыталась остановить их. — Я не сомневаюсь, — буркнул Кит. — Послушай, малышка, у нас на станции большие неприятности — пропала Йанира Кассондра. Не буду говорить тебе, чем это грозит всем — и на станции, и в Верхнем Времени. И если уж во всем этом замешан «Ансар-Меджлис», эти беспорядки могут быть только первыми из длинной череды. Когда об этом станет известно… — Он снова сжал губы. — В следующее же открытие Главных Врат мы будем по уши в таких неприятностях, о которых и думать не хочется. Я хочу, чтобы ты нашла Маркуса. Он сейчас должен быть у себя в баре. Скажи ему: нам нужно организовать поиски — пусть участвуют и выходцы из Верхнего Времени, и Найденные. И попробуй выяснить, что со Скитером. — Скитер ранен? Энн говорила, здесь стреляли… — Она поперхнулась, ноги сделались ватными. Возможно, в прошлом у Марго и были поводы относиться к Скитеру с подозрением, но при одной мысли, что кто-то мог застрелить этого, бесспорно, обаятельного мошенника, у Марго похолодело в груди еще сильнее. Собственно, она и так уже поменяла свое мнение о Скитере, тем более что он стал объектом последней спасательной операции Маркуса и Йаниры. Весьма, кстати, успешной операции. Однако Кит мотнул головой: — Нет, не ранен. Так, слегка оглушен. Ребята из Безопасности сказали, у него на виске шишка размером с гусиное яйцо. Ему бы стоило показаться врачу, но он бросился искать Йаниру. Так что попроси Маркуса организовать Найденных, ладно? И узнай, не надо ли Маркусу помочь присмотреть за девочками. Марго неуверенно вздохнула. — Кит… «А если мы никогда не найдем Йаниру…» — Да, я понимаю. Когда ты все устроишь, найдешь меня в дирекции. — У Булла? Разве он не будет занят официальным расследованием? — Разумеется. Потому-то нам с тобой нужно быть там. — Марго удивленно посмотрела на него, так что ему пришлось пояснить. — При серьезных ЧП на станции все находящиеся на ней разведчики де-факто становятся сотрудниками Безопасности. Кстати, к независимым гидам это тоже относится. И мне кажется, массовые беспорядки, убийство и похищение к ЧП наверняка относятся. У нас полно дел, Марго, — тебе столько и не снилось. Должно быть, он заметил мелькнувшую на лице Марго панику, поскольку продолжал осторожнее: — И не беспокойся насчет этого «Потрошительского тура», детка. Ты отправишься в Лондон, не бойся. Но до открытия Британских Врат еще целых шесть с половиной часов, а где-то на станции скрывается убийца. Убийца, в руках которого, вполне вероятно, находится Йанира Кассондра. Марго вздрогнула. Одно дело — изучать серийного убийцу вроде Джека-Потрошителя, чьи жертвы хорошо известны. Но охотиться на затерявшегося в лабиринтах ВВ-86 безумца — совсем другое дело, и это страшило ее. — О’кей, Кит. — Ей даже удалось произнести это ровным голосом. — Я найду Маркуса, организую Найденных на поиски, постараюсь разузнать про Скитера и приду к тебе в офис Булла. — Умница. И ради Бога, плутовка, не дай этим чертовым журналистам увязаться за тобой. Она попыталась представить себе, каких страстей понапишут репортеры из Верхнего Времени об этой катастрофе, попыталась представить себе последствия этого — особенно новостей об исчезновении вдохновителя самого бурно растущего в мире культа, и кивнула, стиснув зубы: — Идет. — Тогда шевелись. Увидимся потом. Марго решительно повернулась спиной к разгрому на площади и направилась в популярный среди обитателей станции бар «Нижнее Время», где работал Маркус. На ходу она пыталась представить себе, сильно ли травмирован Скитер и кто похитил Йаниру — и что этот похититель собирается с ней делать. Марго прикусила губу. Что будет с Маркусом, если они ее не найдут? Или если — она задохнулась при одной мысли об этом — они не найдут ее Страх Марго граничил с паникой, тем более что к нему примешивалась бессильная злость. Если эти девочки останутся без матери… Сегодняшние беспорядки — еще цветочки по сравнению с тем взрывом, который последует. И сила его будет столь разрушительна, что станцию наверняка закроют — раз и навсегда. Даже такую знаменитую и прибыльную, как ВВ-86. После уничтожения ВВ-66, взорванной какими-то религиозными фанатиками с Востока, закрытия еще одного вокзала из-за массовых беспорядков хватит, чтобы запретить всю индустрию туризма во времени. И так уже в Верхнем Времени имелся влиятельный сенатор, пытающийся закрыть все станции. И если подобная участь постигнет ВВ-86, Киту даже не понадобится запрещать ей готовиться на разведчика, чтобы разрушить все ее мечты. Это сделают политиканы из Верхнего Времени. |
||
|