"Тень колдуна" - читать интересную книгу автора (Асприн Роберт Линн)

Глава 8

Своей обычной скользящей походкой он решительно пробирался по узкому проходу, который полого спускался вниз. Ему хотелось бы и в самом деле быть таким уверенным в себе, каким он казался; он старался внушить себе, что и впрямь уверен в себе. Приступ страха уже прошел. Перед ним был всего лишь темный неизведанный туннель, тянувшийся под убежищем чудовищного злодея, которого ему удалось убить. Чего здесь было бояться?

Вскоре Ганс понял, что это было не просто подземелье, а некое подобие огромной кроличьей норы. Все вокруг было из унылого серого камня, под ногами тянулся все тот же твердый, словно дерево, пол. И в высоту, и в ширину туннель был примерно семи футов.

Несколько раз ему пришлось поворачивать, при этом с трепетом выбирая между боковыми ответвлениями и спуском по длинным лестницам с множеством ступеней. В конце концов он добрался до тяжелой металлической двери. Она распахнулась на удивление тихо, без ожидаемого скрежета... и в тот же миг Шедоуспан оцепенел от ужаса. Тело словно налилось свинцом.

Перед ним покачивались две раскрашенных в безумно яркие цвета змеи. Головы у них были размером с его кулак, а узор на коже напоминал платки с'данзо. Широкие плоские морды смотрели на него наглыми глазами снизу вверх, лишь на фут приподнявшись над свернутыми в кольца телами.

— Ты не туда забрался, приятель, — прошипела та, чья шкура была раскрашена красными, зелеными, пурпурными, черными и розовыми пятнами.

У Ганса отвисла челюсть.

— Подумай об этом хорошенько, дружок, — добавила левая рептилия неприятным высоким голосом.

Хотя страх и скрутил его внутренности, Шедоуспан умудрился скорчить брезгливую мину.

— Мерзкие бледные твари! Говорящие змейки! До чего же глупо притворяться живыми!

— Попробуй миновать нас, и ты раскаешься, — просвистела с шипением змея с коричневыми, красными, черными, синими и навозно-желтыми пятнами.

— Хорошо сказано, — саркастически изрек Шедоуспан. Он уже не сомневался, что перед ним видения, и теперь всего лишь нервничал, но не боялся. Во всяком случае, не очень боялся. — Вы хвастливы, как Катамарка. Самое большее, на что вы способны, это уползти подобру-поздорову или же раздвоиться так, чтобы вас стало четыре, а то и больше, — пренебрежительно сказал он рептилиям, хотя единственное, чего ему сейчас хотелось, это повернуться и задать хорошего стрекача.

— Сссссссс, — изрекла правая змея.

— Ну что ж, вот это уже больше похоже на то, что мужчина может ожидать от пары отвратительных уродливых змей, — сказал Шедоуспан. — Похоже на настоящий язык Катамарки, лживый змеиный язык. — И с этими словами он метнул длинное плоское листообразное лезвие прямо в пасть левой твари в тот самый миг, когда она собиралась броситься вперед.

Метательный нож зазвенел где-то далеко в проходе. Хотя Шедоуспан отчетливо видел, как лезвие вонзалось в широко раскрытую лиловую пасть, оба невероятных стража в ту же секунду просто исчезли самым банальным образом.

— Хм-м, — самодовольно сказал Ганс и прошел через дверной проем. Никто больше не останавливал и не предостерегал его. Нож лежал в пятидесяти трех шагах от двери. — Хороший бросок, — сказал он себе. Было приятно слышать звук голоса. Человеческого голоса. Своего голоса.

Он нагнулся за ножом... и в то же мгновение бросился ничком на пол, стараясь увернуться от горизонтально летящего бревна, толстого, как его бедро, семи футов длиной, которое направлялось в него с почти по-человечески звучащим свистом, на высоте двух футов над землей. Оно громко врезалось в стену справа, точно напротив того места левой стены, откуда появилось, пролетев над распластавшимся Гансом со скоростью хорошего бегуна.

Шедоуспан не торопился вставать. Сердце бешено колотилось. Только он собрался было изменить позу и подняться, как убийственная штука метнулась обратно. Он вновь припал к полу, притворяясь червяком. Бревно мягко вошло в стену слева от него. Не поднимая головы, Ганс осторожно взглянул на дыру в стене.

Прошло несколько минут, но бревно оставалось на месте, очевидно, готовясь к следующему нападению.

— Какой-то пружинный механизм, — пробормотал Ганс. — Или система противовесов. Очевидно, приводится в действие, когда наступаешь... туда, куда я наступил в последний раз. — Он поднял нож, который метнул в иллюзорную змею, и сунул его в ножны под левой рукой. Потом он боязливо прополз по-змеиному футов десять, пока наконец не осмелился встать — медленно и осторожно.

После этого он продолжил путь. Шагов через пятнадцать после того места, где ему уготовано было сломать ноги, а потом быть вдавленным в стену, чтобы превратиться в кашу из обломков костей, он очутился перед развилкой. Оба прохода казались одинаково привлекательными — или одинаково отталкивающими. Все выглядело уныло: стены из серого камня и земляной пол.

Он повернул налево.

Шагов через пятнадцать после развилки появились ступеньки вниз. На этот раз ступеньки были каменными. Он долго стоял перед ними, прислушиваясь, оглядываясь во всех возможных направлениях. В конце концов, удовлетворившись тем, что ничего не сумел разглядеть и расслышать, кроме собственного дыхания, он решил спускаться. Один в темноте, медленно и осторожно.

Ничего не происходило, возможно, потому, что он держался близко к стене. У подножия длинной узкой лестницы с немного истертыми ступенями он вновь остановился, потыкал мечом в пол впереди себя и двинулся дальше по короткому коридору.

Он привел его к еще одной металлической двери с маленьким зарешеченным окошком. Ганс смело шагнул к ней, потянулся к ручке... и отпрянул назад с ловкостью, которой позавидовал бы сам Нотабль.

Через решетку окна высунулась змееподобная рука, испускающая зеленоватое свечение. Пальцы этой с виду бескостной конечности тянулись за ним, словно щупальца, будто каждый палец жил собственной жизнью.

Ганс нанес по руке удар, и лезвие пронзило насквозь эту ищущую, шарящую руку, словно она была из дыма. Однако на этот раз опасность не растаяла; рука продолжала надвигаться, удлиняясь. Она была уже в длину около ярда. И неумолимо искала его, словно у нее были невидимые глаза.

Ганс думал недолго. Он решил отступить перед этой новой угрозой. Кому, в конце концов, нужна эта дверь? Шедоуспан побежал прочь, словно леопард, со всей скоростью, на какую был способен, и не оглядываясь.

Шурша кожаными сапогами в сумерках между серыми стенами, он ежеминутно рисковал подвергнуться нападению со стороны реальных или мнимых монстров. Забежав за угол, он столкнулся нос к носу с огромным рыжим волком, глаза которого горели, словно угли. Подобно факелам, они отбрасывали на морду зверя жуткий темно-розовый свет. Он пристально смотрел на Ганса, этот рыжий волк, который медленно шел на задних ногах и был вооружен мечом и круглым щитом. В ухе у него поблескивала крупная золотая серьга.

Ганс остолбенел, глядя на эту невообразимую тварь. Лицо у него побелело, словно мел, а зубы стучали. Злобные красные угольки вперились прямо в его черные глаза. Волк приближался медленно, но как-то странно. Ну, конечно же, представители семейства собачьих со своими выгнутыми задними лапами не приспособлены к прямохождению. Со скоростью молнии Ганс запустил метательную звездочку прямо в левый глаз твари... и был поражен той видимой легкостью, с какой зверь выставил перед собой красно-зеленый щит. Щит отразил стальную звездочку, издав при этом тяжелый лязг, совсем не свойственный иллюзии.

Секунду поразмыслив, Ганс правой рукой с невероятной быстротой извлек меч и рассек им воздух с громким, угрожающим свистом. Глядя в глаза волка, он сделал шаг вперед.

— Уходи, волк. Я распознаю иллюзии, где бы ни встретил их.

Волк повторял его движения, держась к противнику боком, выставив перед собой щит, а меч занося назад в позе опытного бойца.

— Проклятие!

Используя таланты бойца, дарованные ему богами, Ганс отклонился вправо и нанес удар слева. Длинное лезвие скользнуло по щиту, который волк выставил перед собой с невероятной быстротой. А выпущенный левой рукой метательный нож вонзился в горло зверя.

И красно-черные глаза удивленно выкатились; Ганс был поражен тем, что лезвие вошло в плоть, застряло там и вызвало ручеек крови.

— Иллюзия? — пробормотал он, изнеможенно отшатнувшись с поднятым мечом в одной руке и новым метательным ножом в другой. — Но тогда откуда кровь?!

Волк на самом деле истекал кровью. Невероятно, но это невообразимое создание не было иллюзией! Правой рукой — вернее, лапой — он вырвал нож из горла и отбросил его далеко в сторону. Еще не затихло лязганье стали о камни, а алый поток уже фонтаном рвался из рассеченного горла зверя. Тем не менее он продолжал сжимать щит и меч, изумленно глядя на предполагаемую жертву, оказавшуюся столь блестящим бойцом. Мохнатые ноги начали подгибаться по мере того, как кровь лилась из перебитой артерии.

Гансу оставалось только стоять и смотреть. Ждать. Вот неистовые красные угольки подернулись золой. Волк рухнул на колени.

С мудростью, порожденной страхом, Шедоуспан подождал, пока глаза зверя сделались незрячими, а лужа натуральной волчьей крови растеклась по полу. Затем он молниеносно бросился вперед и еще раз рассек горло животного, не встретив никакого сопротивления с его стороны. Следующим ударом Ганс отрубил ему голову. Неистово дергаясь в конвульсиях, обезглавленное тело колотило мечом и щитом по каменному полу.

Шедоуспан, которому казалось, что он распознает любую иллюзию с первого взгляда, не мог признаться в ошибке даже при виде настоящего трупа. Это не остановило его, однако, от того, чтобы нанести бьющемуся в конвульсиях телу еще один удар, на всякий случай.

Он вытер клинок о длинный рыжий мех, поднял нож, повернулся... и увидел еще трех рыжих волков. Все шли на задних лапах, все были вооружены мечами либо топорами, и все трое надвигались на него. Щиты у всех троих были выкрашены в красно-зеленый цвет.

Это было уже слишком. И вновь мудрость взяла верх над храбростью: Шедоуспан повернулся и побежал, словно его преследовали демоны. Впрочем, он не сомневался, что так оно и было.

Не успел он завернуть за угол, как из стены вырвался бесплотный кулак, ударил Ганса в плечо с силой кузнечного молота и вновь скрылся в исторгнувшей его стене. Ганс услышал собственный жалкий всхлип. Холодные пальцы ужаса подбирались к горлу. Он рванулся дальше без оглядки.

Мгновения спустя, когда он несся, не разбирая дороги, по узким каменным коридорам, из стены выскочило и ударило ему в лицо нечто, напоминающее клуб серого тумана. Ганс споткнулся и растянулся на полу. Ему удалось, однако, приземлиться на три точки: локоть, бедро и колено.

Пока он лежал, слушая собственное всхлипывающее дыхание и теряя последние остатки уверенности перед лицом непрерывного кошмара, часть стены позади него отодвинулась в сторону. Из темноты появилась гибкая молодая женщина; женщина, чье тело было полностью окутано водопадом длинных алых волос. Не издав ни звука, она обрушила короткий верблюжий кнут, который держала в левой руке, на спину несчастного беглеца и тут же скрылась обратно в проеме в стене.

Проем мгновенно закрылся, оставив Ганса в неведении о том, что происходило у него за спиной.

Единственное, что было очевидно, это ужасающий удар, обрушившийся на него, и боль, которая сначала обдала ледяным холодом, а потом стала жечь огнем. Горло перехватило так, что единственным звуком, который Гансу удалось издать, было мяуканье новорожденного котенка.

Со стоном, грозившим перейти в вопль, Ганс попытался выкарабкаться из пучины страха. Маленькое облачко тумана опустилось на пол. Охваченный внезапной паникой из-за того, что оно может дотронуться до него, Ганс метнулся прочь и вслепую понесся по сумрачным узким проходам. Он бежал долго. Ему было невдомек, что он повторяет свой путь, пробегая по одним и тем же коридорам. Он не смог разглядеть, как из маленькой трещины в стене, к которой он приближался, примерно в футе над полом выдвигается тонкая свинцовая трубка.

Тяжело дыша и стараясь придерживать обеими вспотевшими руками бренчащие и хлопающие о тело клинки своих ножей, он ободрал плечо об острый выступ стены. Он вновь взвыл, дернулся... и ударился голенью о свинцовую трубку.

Ганс завопил от боли и упал, проваливаясь в алый туман и даже не зная при этом, что именно вызвало это падение, — не сознавая ничего, кроме того, что голень будто размозжили кувалдой.

Пока он корчился на шершавом холодном полу, разрывая одежду и царапая кожу о камни, трубка незаметно для Ганса ускользнула или была кем-то втянута обратно в ту самую щель, из которой она столь же незаметно появилась.

Он лежал, корчась от боли и стараясь только не зарыдать, когда вдруг услышал хриплый голос, который, несомненно, исходил из глотки какого-то гнусного и неумолимого демона, созданного специально для того, чтобы разорвать Ганса на части.

— Он должжжно быть ззздессь! Сссскорррей!

Ганс мгновенно понял: это были те самые волки!

Забыв про пылающую огнем ногу, он вскочил и бросился бежать. Кинжалы звенели и хлопали по ногам, царапая кожу через дырки в разорванных сапогах. Он старался придерживать их на бегу, превозмогая боль в ноге и спотыкаясь на каждом шагу. Ганс не хотел убирать в ножны меч, но что касается метательных ножей, то теперь они стали скорее орудием пытки, нежели оружием. С другой стороны, не бросать же их в подземелье?

Он чуть не пробежал мимо узкой двери в одной из стен, за которой открывался боковой проход. Ему удалось нырнуть в этот еще более темный подземный коридор.

Заворачивая за угол в кромешную тьму, он остановился, прижался телом, покрытым горячечной испариной, к ледяной каменной стене и прислушался. Отекшая после удара голень болезненно пульсировала. Ганс отчаянно пытался сдержать громкое прерывистое дыхание.

Трехдюймовая игла бесшумно выдвинулась из стены, к которой он прислонился, и мягко вошла в заднюю поверхность бедра, пронзив ткань, кожу и плоть.

С нечеловеческим воем он дернулся вперед... и его колено наткнулось на зазубренный диск, вставленный между камнями футах в полутора над полом. Еще один крик разорвал легкие, и Ганс рванулся в сторону, разодрав чем-то острым кожу на правой руке. Его пальцы разжались, и он уронил меч.

Упав на твердый пол, меч не лязгнул.

Рыдая чуть ли не в беспамятстве, он заметался по подземелью, зажимая раненую руку ладонью. Однако через мгновение он вновь поднял меч. Шедоуспан был слишком земным созданием, чтобы бросить оружие!

Изувеченное тело ударилось сначала о стену слева, затем о стену справа. Это только добавило ему новых ссадин. И тут рука его провалилась в пустоту. Неожиданно для себя он свернул в черноту, которая была... комнатой?

Продолжая сомневаться, стоит ли входить в такую чернильную темноту, он вдруг увидел нечто, приближающееся к нему по коридору. Ганс вытаращил глаза от ужаса при виде этого сверхъестественного демона. Лицо его представляло отвратительное и ужасающее месиво со свисающими клочками кожи и плоти, которые покачивались и развевались, пока это чудовище приближалось к незваному гостю, вторгшемуся в подземный сумасшедший дом.