"Ночные маски" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт)

ЗЛАЯ МУДРОСТЬ

Кэддерли медленно спустился с одиноко стоящей каменной башни. Его путь лежал через поля к растянувшемуся вдоль озера городу Кэррадуну. Осень уже вступила в эти края. Стоящие вдоль дороги деревья, по большей части красные клены, ярко выделялись на фоне неба своими осенними нарядами. Солнце по-летнему пригревало землю, оттесняя прохладный ветер, дующий с близлежащих гор Снежных Хлопьев. Сильные порывы ветра всю дорогу развевали впереди Кэддерли его голубую шелковую накидку и сгибали широкие поля его голубой шляпы.

Погруженный в раздумья ученик ничего не заметил. Кэддерли с отсутствующим видом откинул с лица золотисто-каштановые волосы и вздрогнул, когда спутанные пряди, непривычно отросшие, неожиданно упали обратно. Он пытался убрать их снова и снова, а затем подоткнул поплотнее под широкие поля шляпы.

Спустя некоторое время на берегах широкого озера Импреск показался город. В его предместьях, за разноцветными заборами, скрывались овечьи пастбища, пшеничные поля и виноградники. Сам город, как и многие другие города в Королевствах, защищался от частых опасностей внешнего мира стеной, в которой было вырыто множество тайных ходов. Длинный мост соединял Кэррадун с ближайшим островом – частью города, облюбованной преуспевающими купцами и верхушкой городской власти.

Как и всегда, идя этой дорогой, Кэддерли смотрел на город со смешанными и неопределенными чувствами. Хотя детство его прошло в Кэррадуне, он не помнил эту раннюю часть своей жизни. Воспоминания уносили его из укрепленного города к западу, к вздымающимся там горам Снежные Хлопья, к тропкам, карабкающимся высоко на вершину, где располагалась Библиотека Назиданий – оплот знаний, укрытый от всех невзгод.

Там находился настоящий дом Кэддерли. Впрочем, он сознавал, что все теперь изменилось, и чувствовал, что обратно возврата нет. Деньги его не заботили – в башне, которую он недавно покинул, один старый маг щедро заплатил ему за восстановление по памяти утерянной книги, и в ближайшее время молодой ученик мог позволить себе безбедную жизнь.

Но все золото мира не могло ни вернуть ему дом, ни принести облегчения его измученной горем душе.

Кэддерли уже вырос, ему рано стала ясна вся правда этого несовершенного мира, где часто одерживает победу грубая сила. С ним происходили события, которые не мог вместить его разум. Он становился героем-воителем, сам того не желая, – мечтая, самое большее, лишь читать о чужих приключениях в книжках. Кэддерли недавно убил человека, участвуя в войне, которая разорила, испоганила и в конечном итоге почти уничтожила священный эльфийский лес. Теперь у него нет ответов – остались одни вопросы.

Кэддерли подумал о своей комнате в «Чешуе дракона», где на маленьком столике лежала открытой Книга Всеобщей Гармонии Денира. Книга эта попала к Кэддерли от Пертилопы, жрицы высшего ранга, – с обещанием, что под тяжелым переплетом молодой волшебник найдет все ответы. Кэддерли, впрочем, сильно в этом сомневался.

Начинающий волшебник сидел на травянистом склоне, оглядывая город и теребя пальцами всклокоченную бородку. Он вновь задумался о своем предназначении в этой лишенной порядка жизни. Потом снял широкополую шляпу и принялся разглядывать фарфоровую брошь на красной ленте, на которой были изображены око и горящая свеча – священные символы Денира, покровителя литературы и искусства.

Кэддерли служил Дениру с тех пор, как себя помнил, хотя никогда по-настоящему не понимал, в чем заключается это служение. Он не чувствовал необходимости посвятить какому-то Покровителю свою жизнь. Избрав судьбу ученого, он всем сердцем верил в могущество знания и творчества – двух самых важных для почитателей Денира предметов.

Только недавно Кэддерли начал чувствовать, что его божество есть нечто большее, нежели просто символ, надуманный образец для подражания. В эльфийском лесу молодой человек ощутил в себе силу, названия которой не знал. С ее помощью он вылечил рану друга, которая иначе оказалась бы смертельной. Молодой книжник получил откровение, погрузившись в историю эльфов, и смог прочувствовать сверхъестественную атмосферу, придающую древнему народу особую неповторимость. Он видел, как душа умершей кобылы покинула искалеченное тело и одиноко побрела прочь. Увидев, как дриада прячется в стволе дуба, он приказал ей появиться, и неуловимое создание подчинилось.

У Кэддерли не осталось сомнений: мощное волшебство охраняет его, наделив ужасающей властью. Его наставники видели в этом магию Денира и считали ее полезной, но в свете того, что он сделал, того, чем он стал, и ужасов, которые ему довелось увидеть, Кэддерли стал сомневаться, что выбрал нужного Покровителя.

Он поднялся с травянистого склона и продолжил свой путь к обнесенному стеной городу – к Книге Всеобщей Гармонии, в «Чешую дракона», где ему оставалось лишь молиться о том, чтобы получить хоть какие-нибудь ответы и найти немного покоя и тишины.

Кэддерли одну за другой листал страницы, взгляд его лихорадочно пытался вобрать в себя как можно больше в те несколько считанных секунд, пока не перевернется следующий лист. Это казалось неосуществимым: волшебник еле сдерживал свое желание читать дальше, его терзала неутолимая жажда знаний.

Он покончил с Книгой Всеобщей Гармонии, работой в добрые две тысячи страниц, в считанные минуты. Озадаченный и перепуганный, Кэддерли захлопнул фолиант и попытался встать из-за маленького стола, решив, что ему, вероятно, надо пройтись. А может быть, найти своего нового друга Бреннана, сына хозяина гостиницы.

Однако книга поманила его снова, не дав встать. С дерзким, но бессильным ворчанием начинающий волшебник опять перелистал ее и начал безумное погружение заново. Пожелтевшие листы бумаги мелькали с бешеной скоростью. Кэддерли не успевал прочитать больше одного слова на странице. Наконец Песнь книги – тайный смысл, стоящий за простыми словами, – ясно зазвенела в его голове. Это выглядело, как если бы все тайны Вселенной слились в сладкую печальную музыку, мелодию жизни и смерти, спасения и проклятия, бренности плоти и бессмертия души.

Он ясно различал голоса – древние ритмы и благоговейные тоны, – поющие в глубочайших закоулках сознания, но не сумел бы выделить оттуда слова, подобные записанным на страницах. Кэддерли мог видеть их лишь слитыми воедино, мог считывать подлинные значения, а не видимые начертания.

Жрец чувствовал, что силы его иссякают по мере того, как он погружается в чтение. Его глаза болели, но он не мог закрыть их. Границы его сознания расширялись, неразрешимые тайны мироздания открывались ему, и полученные ответы образовывали стройную систему. Перескакивая со страницы на страницу, Кэддерли думал о том, сойдет ли он, в конце концов, с ума или до того непосильная работа раздавит его.

Неожиданное воспоминание, наконец, придало ему силы захлопнуть том и отшвырнуть в сторону. Нескольких служителей Денира высокого ранга нашли в Библиотеке умершими – над этой самой книгой. Все они умерли, казалось, естественной смертью – усопшие годились Кэддерли в деды, – но озарение открыло ему нечто другое.

Перед смертью они попытались услышать Песнь Денира, мелодию тайн Вселенной, но не обладали достаточной силой, чтобы справиться с воздействием этой странной, чарующей музыки. Она отняла у старцев разум и души, слив их воедино с прочими тайнами мироздания.

Кэддерли нахмурился, неодобрительно глядя на черную обложку книги. Уж не злым ли силам служит она? Это не так, напомнил себе волшебник, и, прежде чем страхи снова начали одолевать его, он открыл книгу на первой странице и продолжил свою опасную работу.

Печаль поразила его. Откровения, отпирающие все двери, пытались вместиться в переполненной знанием голове.

Постепенно глаза Кэддерли стали слипаться от усталости, но по-прежнему звучала Песнь, музыка небесных сфер, рассвета и заката – и всех тайн мира, что неизменно возникают меж ними. Она не стихала, эта бесконечная Песнь, и Кэддерли чувствовал, что растворяется в ней, становясь лишь нотой, мелькнувшей среди бесчисленного множества проносящихся звуков. Дальше и дальше…

– Кэддерли! – Призыв пришел откуда-то издалека, будто из соседнего мира. Волшебник почувствовал, как холодные руки треплют его за плечо, а затем мягко отворачивают от книги. Он открыл сонные глаза и увидел Бреннана – точнее, его кудрявые черные космы и сияющее лицо. – Как ты? С тобой все в порядке?

Волшебник нашел в себе силы кивнуть и протер заспанные глаза. Он выпрямился в кресле, почувствовав дюжину покалываний по всему затекшему телу. Долго ли он проспал?

Он видел не просто сон, осознал вдруг молодой волшебник с нарастающим ужасом. Усталость, внезапно настигшая его, казалась слишком глубокой. Неужели он исцелился обычным сном? Но если не сном, то чем? Он чувствовал себя так, как будто вернулся из странного путешествия.

– Чем это ты зачитался? – спросил Бреннан, заглядывая ему за спину, чтобы посмотреть на открытую книгу.

Эти слова отвлекли Кэддерли от его размышлений. Сильно испугавшись, он захлопнул черный том и отодвинул его в сторону.

– Не смотри туда! – строго воскликнул он. Бреннан выглядел растерянно.

– Я… я прошу прощения, – сказал он, смущенно потупив зеленые глаза. – Ты меня не так понял…

– Нет, – перебил Кэддерли, пытаясь ободряюще улыбнуться. Он вовсе не хотел задеть подростка, заботившегося о нем все несколько последних недель. – Ты не сделал ничего плохого. Но обещай мне никогда не заглядывать в эту книгу. Настанет время, и я сам тебе ее покажу.

Бреннан отступил на шаг от стола, глядя на закрытый том с нескрываемым ужасом.

– Она волшебная, – пояснил Кэддерли, – и может причинить вред тому, кто не умеет правильно с ней обращаться. Я вовсе не сержусь. Ты просто меня напугал.

Бреннан слегка кивнул, не до конца преодолев испуг.

– Я принес тебе еду, – объяснил он, показывая на узелок, лежащий на ночном столике Кэддерли около узкой кровати.

При виде узелка молодой жрец улыбнулся. Преданный Бреннан! Когда Кэддерли только поселился здесь, в «Чешуе дракона», он желал лишь одиночества – и договорился с Фредегаром Торопыгой, хозяином гостиницы, чтобы его еду оставляли за дверью комнаты. Порядок этот вскоре изменился, так как Кэддерли сошелся с Бреннаном и привязался к нему. Теперь парнишке дозволялось свободно входить в комнату жреца и лично доставлять тарелки с едой, которой всегда было больше, чем положено. Волшебник, несмотря на охватившее его ледяное равнодушие и упрямство, с которым он избегал общения, – последствия ужасов войны в Шилмисте, – вскоре обнаружил, что не может устоять перед ничуть не обременительным приятельством.

Кэддерли внимательно рассмотрел тарелку с ужином. Он заметил на полу несколько светлых бисквитных крошек. И несколько штук потемнее – от обеденного хлеба, догадался волшебник. Занавески на крохотном окне кто-то поднял и опустил; фитиль в лампе прикручивали, а затем зажгли снова.

– Ты что, не смог разбудить меня в три предыдущих захода? – спросил волшебник.

Бреннан опешил, недоумевая, как Кэддерли вычислил, что он заходит в эту комнату уже четвертый раз.

– Три захода? – переспросил он.

– Чтобы принести мне сначала завтрак, потом обед, – сказал жрец и помедлил, ощутив, что знать этого он вроде не должен. – Затем еще раз, чтобы проведать меня, когда ты вновь зажег лампу и опустил занавески.

Кэддерли посмотрел на Бреннана и опять удивился, даже почти испугался. Но до него тут же дошло, что тени, танцующие на плечах паренька – прозрачные бестелесные девушки в облегающих платьях, – созданы самим Бреннаном, порождены его же сознанием.

Кэддерли отвернулся и зажмурил глаза. Что все это значит? Он снова услышал музыку, на сей раз в отдалении. Мелодия теперь звучала необычно: одни и те же фразы повторялись снова и снова. Но маг по-прежнему не мог выделить из них слов, кроме одного – «аврора».

– Ты в порядке? – опять спросил Бреннан. Волшебник кивнул и повернулся к юноше, теперь танцующие тени уже не так испугали его.

– Вполне, – ответил он искренне. – Кажется, я задерживаю тебя? Ты ведь спешишь?

Глаза Бреннана расширились от любопытства.

– Не пей слишком много, когда придешь в «Жадный альков». Поверь моему опыту, это опасно, – предупредил Кэддерли, имея в виду одно заведение, пользующееся недоброй славой у горожан. Оно находилось в конце Озерной улицы, в восточном конце Кэррадуна, около того места, где из озера Импреск вытекала река Шелэйн.

– Кстати, неужто парень твоих лет сможет проникнуть туда?

– Если очень надо, то… – замешкался Бреннан, и его прыщавое лицо запылало ярким румянцем.

Кэддерли подмигнул ему, широко улыбаясь. Танцующие тени на плече паренька рассыпались мелкими черными точками. Судя по всему, жрец своими догадками задел чувствительные струны в душе подростка. Но это не страшно, понял волшебник: пока Бреннан шел к двери, тени возникли снова.

– Ты ведь не скажешь отцу? – умоляюще спросил Бреннан.

Молодой человек помахал ему рукой, с трудом удерживаясь, чтобы не взорваться от смеха. Сбитый с толку Бреннан колебался. Но тут же вздохнул с облегчением, вспомнив, что Кэддерли – его друг. Улыбка вернулась на лицо подростка, и танцующие девы снова нашли приют на его плече. Бреннан щелкнул пальцами и, подпрыгнув, выскочил из комнаты.

Пристальный взгляд жреца не отрывался от закрытой двери. Крохи еды на полу, поведавшие так много, все так же лежали возле ночного столика. Любые загадки казались ему легко разрешимыми – и относительно того, что происходило в комнате, пока он спал, и касательно планов Бреннана провести ночь «по-взрослому». Все выглядело ясным и понятным, как никогда.

– Аврора? – прошептал он, пытаясь доискаться до смысла. – Богиня зари? Рассвет? – гадал он, медленно покачивая головой.

Какое отношение имела заря, утренняя или вечерняя, к силуэтам танцующих дев? Волшебник снова посмотрел в книгу. Может, там найдется ответ?

Он заставил себя поесть, помня, что нужно поддерживать силы: впереди долгие часы работы. Затем, утолив голод тела и не в силах противостоять жаждущей знаний душе, Кэддерли снова нырнул в Книгу Всеобщей Гармонии. Страницы зашелестели, и Песнь полилась дальше.