"Заклятие короля-колдуна" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт Энтони)
Глава 10 В поисках помощи
- Тише, тише, успокойся, дружище, - подняв ладони, проговорил Уингэм, пытаясь сдержать Ольгерхана. Но тот успокаиваться не желал:
- Она умирает! Я хотел помочь, но не смог!
- С чего ты взял, что она умирает?
- Но она снова заболела, и теперь ей хуже, чем в первый раз, - не успокаивался громадный полуорк. - Замок растет, а ей все хуже.
Слова замерли на губах старика, и он призадумался. Этот здоровяк Ольгерхан, конечно, не блещет умом, и сказал он про замок, особо не задумываясь, но не исключено, что состояние Аррайан действительно зависит от хода строительства. Все-таки книгу раскрыла она. А что, если тем самым она установила между собой и этим фолиантом магическую связь? Уингэм сперва думал, что девушка послужила своеобразным детонатором, вызвавшим к жизни древнюю магию, но вдруг на этом ее роль не закончилась?
- А что, старый Ньюнги еще в городе? - спросил он.
- Это который? Сказитель?
- Он самый.
- Я давно не видел его, - пожав плечами, ответил Ольгерхан, - но дом его знаю.
- Тогда сейчас же веди меня к нему.
- А как же Аррайан…
- Это чтобы помочь ей, - объяснил Уингэм.
Едва он успел закрыть рот, как здоровяк полуорк буквально выволок его из повозки и потащил в город. Крепко вцепившись в Уингэма, Ольгерхан помчался во весь дух, так что бедный старик торговец иногда принужден был перебирать ногами в воздухе.
Вскоре они уже оказались перед обшарпанной дверью старого полуразвалившегося трехэтажного дома, стены которого увивали иссохшие плети дикого плюща, на которых местами отросли молодые побеги, пустившие корни прямо в щели дома.
Едва остановившись, Ольгерхан принялся колотить в дверь, которая заходила ходуном под его кулачищами, грозя упасть с петель.
- Потише, парень, - взмолился Уингэм. - Ньюнги - древний старик. Надо подождать, он ответит.
- Ньюнги! - взревел здоровяк и с такой силой стукнул по стене, что весь дом задрожал.
Парень уже занес руку, чтобы снова начать молотить в дверь, но остановился на полпути, потому что дверь открылась и в проеме возник лысый морщинистый старик, наружностью больше похожий на человека, чем на орка, только зубы у него были слишком велики и не помещались во рту.
Старческое лицо покрывали темные пятна, а рядом с носом торчала большая бородавка с пучком седых волос. Он дрожал, - видно, ноги совсем не держали старика, но голубые глаза его глядели ясно и молодо.
- Прошу тебя, сильное, но нетерпеливое дитя, не надо меня бить, - произнес Ньюнги с присвистом. - Вряд ли для тебя большая честь уложить меня на лопатки. Ни к чему утруждаться, ведь скоро мои ноги и сами подогнутся! - И он засмеялся, но смех перешел в приступ кашля.
Ольгерхан опустил руку и смущенно потупился. Уингэм осторожно оттеснил его в сторону, а сам встал перед хозяином дома.
- Уингэм, это ты? - сразу узнал его старик. - Вернулся?
- Я каждый год бываю здесь, мой старый друг, - ответил торговец, - но тебя не видел уж лет десять. А ведь ты, помнится, так любил мои представления и балаганы…
- Глупый ты мальчишка, я бы и сейчас не прочь их посмотреть, - сказал Ньюнги, - да только в мои годы такую прогулку уж не осилить.
- Тогда прости, что я сам не подумал разыскать тебя за столько лет, - с глубоким поклоном извинился торговец.
- Зато пришел сейчас. Входи же, входи. И друга своего бери, только пусть больше не ломает мне дом.
С усмешкой поглядев на Ольгерхана, готового провалиться сквозь землю, Уингэм остановил Ньюнги, который уже успел двинуться обратно в дом:
- Спасибо, но как-нибудь в другой раз. Мы пришли не ради праздной беседы. На окраине Палишука происходит нечто странное, и мы хотим спросить совета, зная твою мудрость и знания.
- Я уж давно позабыл и о странствиях, и о мечах, и о песнях.
- Путь недалекий, - не сдавался Уингэм, - и поверь, я не посмел бы тревожить тебя, если бы дело не было столь серьезным. Здесь, рядом, воздвигается некое строение - подозреваю, наследие самого Женги.
- Не произноси это гнусное имя!
- Мне самому оно не нравится, - с поклоном согласился Уингэм, - и я не назвал бы его, если бы можно было иначе растормошить тебя.
Ньюнги в задумчивости пожевал губами:
- Так ты говоришь, строение?
- Если поднимешься на верхний этаж и выглянешь в окно, выходящее на север, уверен, увидишь его даже отсюда.
Ньюнги оглянулся назад, где в глубине дома вдоль одной из стен поднималась шаткая лестница.
- Я живу только на первом этаже. Вряд ли смогу туда вскарабкаться, - проговорил он, но, обернувшись, перевел взгляд на Ольгерхана и усмехнулся. - Если только твой рослый друг не поможет мне - или нам, вдруг тебя тоже плохо держат ноги.
Уингэм вполне мог подняться наверх без посторонней помощи, хотя перила были совсем хлипкими, и балясины местами торчали в разные стороны, едва держась в ограждении, а местами отсутствовали вовсе. Торговец пошел первым, следом с Ньюнги на спине стал подниматься Ольгерхан, время от времени вытягивая вперед руку, чтобы поддержать Уингэма.
Лестница привела их на балкон в холле второго этажа: чтобы попасть на другой пролет, начинавшийся в противоположном конце помещения, надо было обойти кругом. Этим маршем, на вид более прочным, со всеми балясинами ограждения на местах, не пользовались, похоже, много лет, и Уингэму, прежде чем начать подниматься, пришлось смахнуть лохмотья пыльной паутины. На третьем этаже была такая же балюстрада, и напрямик к двери в северную комнату пробраться было нельзя. Уингэм двинулся вперед, но чуть погодя оглянулся на старого Ньюнги: тот, сильно хромая, уже шел сам, по-стариковски медленно переставляя ноги, и угнаться за торговцем не мог. Ньюнги махнул рукой, давая понять, чтобы он его не ждал, и Уингэм, стремительно распахнув дверь, прошел к окну и отдернул штору.
Поглядев через стекло, он едва не упал, поскольку, хотя и предполагал, что замок вырос, не ожидал увидеть, насколько грандиозна постройка. Прошло ведь всего несколько дней после того, как они нашли волшебную книгу и наблюдали закладку строения. С такого расстояния, понятное дело, книгу разглядеть было нельзя, зато круглая главная башня, выросшая над ней, теперь величественно возвышалась над долиной. Странно было и то, что замок разрастался в сторону города, и теперь башня оказалась не в центре постройки, а в дальней части, у задней стены, завершающейся двумя башенками поменьше. Расходившиеся от башен стены простирались к городу, и Уингэм мог даже различить место, где появятся главные ворота.
Перед воротами тоже шло строительство: здесь появились очертания первого двора и наружная стена.
- О боги, что это он такое сделал? - воскликнул Ньюнги, наконец добравшись до окна.
- Похоже, оставил нам подарочек, - мрачно отозвался торговец.
- Как будто близнец Замка Злосчастье, будь он проклят, - заметил Ньюнги.
Уингэм посмотрел на старого сказителя - тот был одним из немногих еще живых стариков, кому воочию довелось увидеть это жуткое место, когда Женги был еще в полной силе.
- Это сделал чародей, - продолжал Ньюнги.
- Я же сказал, Женги.
- Нет, дружище Уингэм, я говорю о том, что происходит сейчас. Это сделал чародей. Он послужил катализатором и возродил к жизни древнее волшебство короля-колдуна. Сейчас.
- Нет конца злым чарам, - проговорил Уингэм, умолчав об Аррайан и собственном легкомысленном решении отдать книгу ей.
Он-то думал, что это пособие по некромантии или оживлению голема, а может, исторический труд. Что этот том таит в себе такую опасность, он и представить не мог.
- Прошу тебя, Ньюнги, сходим туда вместе, - попросил он.
- Туда? - в ужасе переспросил старик. - Для меня все путешествия уже в прошлом. И не осталось сил, чтобы сражаться…
- Нет, не к замку, - перебил его торговец, - а в дом одного хорошего человека… моей племянницы, ей очень нужна твоя помощь и мудрый совет.
- Это она - тот чародей? - с нескрываемым любопытством глядя на друга, спросил старик.
Мрачное выражение лица Уингэма говорило само за себя.
Вскоре Уингэм убедился, что Ольгерхан ни чуть не преувеличивал, торопя его изо всех сил. Девушке стало значительно хуже. Кожа ее приобрела мертвенный оттенок и казалась ломкой, словно сухая серая бумага. Когда они вошли в дом, Аррайан попыталась привстать на постели, где Ольгерхан устроил ее полусидя, подложив под спину подушки, но Уингэм, видя, что ей это стоит чересчур большого усилия, замахал руками.
Взгляд Аррайан скользнул по дяде и Ольгерхану и остановился на сгорбленном старике-полуорке. Приветливое выражение на ее личике сменилось подозрительным.
- Ты не знакома с моим другом Ньюнги? - тут же спросил у нее Уингэм.
Аррайан внимательно разглядывала старика, и глаза ее немного прояснились, словно она начала что-то смутно припоминать.
- Ньюнги неплохо разбирается в магии, - пояснил Уингэм. - Он нам подскажет, как тебе помочь.
- В магии? - слабым голосом переспросила девушка.
Ньюнги между тем подошел поближе и склонился над больной.
- Ты ведь малышка Аррайан Магготсвипер? - спросил он, и она невольно вздрогнула, услышав фамилию, от которой успела отвыкнуть. - Ты выделялась среди сверстников еще в детстве. Неудивительно, что ты решила стать чародеем - к тому же довольно сильным, судя по замку.
Лицо Аррайан, готовое расцвести благодарной улыбкой в ответ на похвалу, исказилось от страха.
- Я его не делала!
Ньюнги открыл было рот, но осекся, словно только сейчас понял, что ошибся.
- Тогда извини, если я не прав, - помолчав, сказал он.
Нагнувшись ниже, старик заглянул девушке в глаза. Приказав Ольгерхану принести ей воды или жидкого супа, он еще некоторое время внимательно разглядывал Аррайан, но, когда вернулся здоровяк, отодвинулся, а потом кивком пригласил Уингэма пройти с ним в переднюю.
- Она не больна, - объявил сказитель, едва они вышли из комнаты Аррайан.
- То есть никакой болезни нет?
- Точно, - кивнул старик. - Я это понял еще до того, как увидел ее, но теперь убедился окончательно. Это не зараза и не яд. Она ведь была вполне здорова еще несколько дней тому назад, верно?
- Малышка просто порхала, когда пришла навестить меня в день приезда.
- Это колдовство. Женги и раньше творил такое.
- Но как?
- Книга - ловушка. В ней заключена магия не творения, а самотворения. Едва ее начнет читать некто, чьи магические способности окажутся подходящими, книга захватывает его жизненную силу и начинает ее высасывать. Замок растет за счет истощения жизненных флюидов Аррайан, ее разума, ее волшебных сил. Она сама его строит, только бессознательно.
- И как долго это будет продолжаться? - глухо спросил Уингэм, с тревогой заглянув в комнату девушки.
- Полагаю, пока она не умрет. Пока творение не поглотит своего создателя. Сомневаюсь, что Женги, никогда не отличавшийся милосердием, вдруг остановится из сострадания к своей неосторожной жертве, не доведя дело до конца.
- И как этому можно помешать?
Ньюнги с озабоченным видом тоже заглянул в спальню, а когда снова посмотрел на торговца, лицо его было скорбно.
- Значит, ты не можешь, - обреченно промолвил Уингэм.
- Этот замок - нечто страшное, и он будет разрастаться все больше,- сказал Ньюнги.- Боюсь, мы потеряли твою племянницу. И приостановить строительство, которое медленно убивает ее, не смогу ни я и никто другой в городе, поверь.
- Но ведь есть же целители!
- В лучшем случае они окажутся бессильны, - ответил старик. - А если нет и им удастся облегчить состояние Аррайан - это лишь ускорит строительство и придаст сил чудовищному творению Женги. Я понимаю, друг мой, что ты чувствуешь. Она тебе родная душа, ты любишь эту девочку - я же вижу, как ты на нее смотришь. Но вспомни, как ужасна власть Женги. Неужели из-за своего ложного сострадания ты бы допустил, чтобы король-колдун вернулся вновь?!
Уингэм снова потерянно оглянулся на дверь спальни и сказал:
- Ты не можешь быть уверен, что все так и есть. Это ведь только твое предположение.
- Нет, Уингэм, я знаю. Это не просто совпадение. Да ты и сам это понимаешь. - Сказав так, Ньюнги прошаркал к кухонному столу и взял длинный нож. - Я все сделаю быстро. Она даже испугаться не успеет. Будем молиться, что нам еще удастся спасти ее душу и хоть немного преуменьшить невольно сотворенное ею зло.
Уингэм едва дышал, с трудом стоя на ногах. Он в отчаянии обдумывал все сказанное Ньюнги, надеясь обнаружить хоть какую-то лазейку, хоть слабый проблеск надежды. При этом он бессознательно загородил старику проход в спальню, но Ньюнги шел с такой решимостью, какой не проявлял уже очень много лет. Отодвинув Уингэма, он вошел в комнату девушки и велел Ольгерхану отойти в сторонку.
Здоровый полуорк послушно отступил от кровати, на которой, устало прикрыв глаза и слабо дыша, полусидела девушка.
Ньюнги много знал о большом мире. Десятки лет он провел в странствиях, рассказывая людям легенды и сказания, собирая песни и знания. И с Уингэмом он путешествовал довольно долго, изучая волшебство и магические предметы. В те дни, когда король-колдун только набирал силу, Ньюнги служил в его войске и оставался с ним, пока не открылись истинные стремления этого страшного существа. Вот почему старик не сомневался, что его предположение о связи, возникшей между книгой и ее читателем, верно, и не колебался, понимая, что обязан исполнить задуманное прежде, чем завершится постройка замка.
Разум его работал ясно, только одного не учел умудренный опытом старец - силы привязанности Ольгерхана к Аррайан, а оттого даже не подумал скрыть от могучего полуорка свое намерение и подошел к беспомощной девушке, не пряча нож.
Ольгерхан понял, что старик вовсе не собирается избавлять Аррайан от страданий, как он себе представлял, поэтому, едва Ньюнги занес нож, он вцепился в его старую руку мертвой хваткой. Старик силился вырваться, но с таким же успехом он мог бы попытаться остановить лошадь на полном скаку.
- Дубина, отпусти меня! - прошипел он, и в тот же миг Аррайан открыла глаза и увидела обоих у своей постели.
Ольгерхан без труда вывернул руку старика, скривившегося от боли, заставив его поднять нож вверх.
- Я должен… Ну как ты не понимаешь! - воскликнул Ньюнги.
Ольгерхан перевел взгляд с него на Уингэма, застывшего в дверном проеме.
- Это для ее же пользы, - убеждал Ньюнги. - Как кровопускание при недомогании, понимаешь?
Ольгерхан по-прежнему вопросительно смотрел на торговца.
Ньюнги еще некоторое время бился в сильных руках молодого полуорка, но словно прирос к полу, услышав слова Уингэма:
- Он хочет убить ее, Ольгерхан.
Увидев у самого лица могучий кулак Ольгерхана, старик широко раскрыл глаза, потом почувствовал сильнейший удар и рухнул на пол. Это было последнее, что он запомнил.