"Тень Арднейра" - читать интересную книгу автора (Клименко Анна)Глава 1. Младший бог АрднейраКарта рассыпалась прямо в руках. Ветер подхватил пепел, швырнул его в скучное зимнее небо и бесшабашно ринулся в пропасть. Естественно, не забывая оглашать подвываниями окрестности. Ланс несколько мгновений смотрел на пустые ладони. Ему отчаянно хотелось плюнуть на заговорщиков, вернуться домой и, устроившись перед камином, попивать горяченький глинтвейн. Но вместо этого он поднял воротник и зашагал дальше. Карта исчезла, а это означало, что он подошел достаточно близко к назначенному месту; младшие ведь тоже не дураки, знают, как собираться незамеченными для глаз Правящих, как не оставить никаких следов… По другую сторону пропасти зажегся огонек. Затем еще, и еще. Ланс вздохнул, покачал головой и пошел навстречу золотистым звездочкам. Под ноги привычно стелилась каменная дорожка, воздух успевал отвердеть и обратиться гранитной плиткой за миг до того, как на него опускался тяжелый башмак. За спиной мостик рушился, претерпевая обратное изменение; и через пол часа младший бог Арднейра уже стоял на кромке обрыва. Повалил снег, совершенно особенный, какой бывает только у Льдистых пиков: не мягкие и пушистые хлопья, а пригоршни донельзя колючих ершиков. Ветер с издевкой швырялся ими, Ланс, в свою очередь, пытался спрятаться за поднятым воротником. А затем он как-то незаметно очутился перед охотничьим домиком, вероятно, сооруженным на скорую руку прямо здесь. И, получив очередную порцию ледышек в лицо, нырнул внутрь. … Тепло. И запах травяного чая. За столом собрались шенниты, младшее поколение владык мира сего. Ланс прекрасно знал всех пятерых, так как они приходились друг другу братьями и сестрами. Да и были они похожи друг на друга, как и подобает родственникам: синие глаза, черные волосы и бледная кожа, к которой никогда не липнет загар. – А, Ланс, вот и ты. Кажется, это сказала Цитрония. Тут же подал голос Меррокс: – Надеюсь, за тобой не следили? Ланс пожал плечами и, бросив плащ на кушетку, занял свободное место. По левую руку – гигант Зиннур, даже здесь не расстающийся со своим клинком, Ледяным убийцей; по правую – маленькая и хрупкая Лирри, похожая на птичку. – Хочешь чаю? – шепнула она и, не дожидаясь ответа, пододвинула Лансу чашку. Он благодарно кивнул. Милая Лирри, самая младшенькая из них, всегда относилась к нему, как к собственному выросшему, но абсолютно беспомощному ребенку… – У нас появились все шансы, – после недолгого молчания сказала Цитрония, – сейчас… В конце концов, удел всех правящих – быть когда-нибудь свергнутыми, и следует это принять как должное. – Чтобы наши наследники когда-нибудь свергли и нас, – пробормотал Ланс. Губы Цитронии тронула улыбка – холодная, жесткая. – Да, Ланс. Именно так. Но – помилуй – тебе ли сомневаться? Самое время отомстить. Ты же так кичился своей любовью к этой человеческой дурочке… – Цитрония! – рявкнул Зиннур. – Ах, да, – пропела шеннита, – прошу прощения. Мы же собрались здесь, чтобы поговорить о деле, и вовсе не для того, чтобы снова терзаться сомнениями и предаваться воспоминаниям. Ланс молчал, уставившись в свою чашку, и едва почувствовал, как теплая ладошка Лирри легла на запястье. И зачем Цитрония каждый раз напоминает ему о том, что уже почти смыла вода времени? Пятно гари на том месте, где стоял дом его смертной любви, начало зарастать травой; пройдут еще годы – и поднимутся там молодые осинки, и все будет, как прежде… – Ланс иль Фрейна ар Молд, – в голосе Цитронии звенел металл, – мы тебя позвали для того, чтобы ты, как одаренный шеннит, принял самое горячее участие… – Я внимательно слушаю, – он оторвался от созерцания цветков, плавающих в кипятке. Пять пар синих глаз настороженно следили за ним. – Хорошо, – Цитрония пощелкала пальцами, – тогда смотрите сюда. Все. Над столом развернулась карта слоев сущего. Невесомыми каплями воды плавали миры, далекие, неведомые и пока недоступные; их родной Арднейр, чтобы не спутать ни с чем, сверкал маленьким рубином. – Мы можем раз и навсегда сковать старших, – тихо произнесла Цитрония, – если воспользуемся Карта пришла в движение. Арднейр сдвинулся с места, навис над прозрачным шариком другого мира – и тот окрасился розовым. – Через несколько дней тень Арднейра падет на мир Дхэттар. И пока хотя бы ее край лежит на Дхэттаре, мы можем взять нужное количество силы. Безвозмездно. И без последствий для Арднейра. Это как раз то, чего нам не хватает… ведь, надеюсь, вы все помните, что шеннит не может причинить вреда шенниту, используя силу Арднейра? – А что будет с Дхэттаром? – Ланс коснулся пальцем розовой капли, она вздрогнула, заколебалась… – Полагаю, ничего страшного с ним не случится, – Цитрония скривилась, – может быть, пара-тройка землетрясений, извержений вулканов… Или высохшие леса… Ну да новые нарастут. Нас-то это уже не касается, Ланс. Для изъятия Силы нам потребуется соорудить шесть пирамид в местах перекрытия боковых протоков Силы. Из них и будем тянуть, и тогда – старшие у нас в руках, да. Они будут умолять о пощаде, ползать на коленях… Тут Цитрония сделала паузу, чтобы плотоядно облизнуться, и Лансу очень захотелось спросить – а что же такого старшие сделали тебе, что ты их так ненавидишь? Но промолчал. У каждого из младших свои счеты к правящим шеннитам, и нет ничего удивительного в том, что медленно вызревает заговор. Карта с глухим хлопком вспыхнула и эффектно сгорела в воздухе. – Осталось решить, кто отправится в Дхэттар, – завершила свою речь шеннита. – Предлагаю жребий, – пробасил Меррокс, – только без обмана. Он протянул руку над столом, отливая из воздуха ледяную чашу; в нее со стуком попадали шесть ледяных же кубиков, один из которых был окрашен алым. – Прошу вас, – пропела Цитрония, накрывая чашу полотенцем, – каждый тянет по очереди. Но – я настаиваю, будьте же честными хотя бы с Судьбой! И подала пример, запустив руку в сосуд судьбы и вытянув голубоватую ледышку. Вторым тянул Меррокс, за ним – Лирри. Ланс долго гонял кубики по скользкому округлому дну, затем взял один. За столом воцарилось молчание. Он медленно разжал кулак – на ладони в кровавой лужице плавала тающая льдинка. – Ну, значит, судьба распорядилась именно так, – пробурчал Зиннур, – уж не подведи нас, ар Молд. Ланс уныло кивнул. Наверное, среди шеннитов, А затем поинтересовался: – Почему отправляется только один? Цитрония передернула плечами. – Потому что больше – не нужно. Или ты хочешь сказать, что не в состоянии возвести шесть каменных пирамид? Не скромничай. Мы знаем, как ты любишь гулять над бездной по каменным мосткам. К тому же, не забывай и о том, что кто-то должен отправить тебя в Дхэттар и вернуть обратно. А на это может уйти немало Силы. – То есть я не должен сомневаться? – Ланс наивно поглядел в ее полыхающие синим пламенем глаза. – И не сомневайся, – прогудел Зиннур, – не сомневайся. Во имя Миолы, которая была тебе дорога. – Да, во имя Миолы… – эхом отозвался Ланс, – я сделаю то, что вы хотите. Затем, быстро поднявшись, он направился к выходу. – Вы найдете меня в моем доме… Когда все будет готово. Восход застал его сидящим на замшелом валуне рядом со старым пожарищем. Деревянные избы горят быстро, вспыхивают, как масло… Особенно если этому способствует старший шеннит, Правящий. И – надо же – еще совсем недавно Ланс избегал наведываться в это место, словно горечь воспоминаний могла отравить его кровь бессмертного. А сейчас, когда Арднейр застыл в ожидании, когда, быть может, Старшие скоро отойдут в прошлое, он специально пришел сюда, в тихую осиновую рощицу. Проведать тех, кто жил только в его памяти. Ланс неподвижно сидел на камне и смотрел на обугленные балки, на яркие травинки, пробивающиеся сквозь пятно гари к солнцу. Жаль, шеннитам дозволено изменять только не-живое сущее. Ни один из них не в состоянии заставить дышать того, чей дух отправился в бесконечное путешествие между мирами, или даже тех, чья тень навеки привязана к месту гибели… Он робко поднял взгляд на подошедшую Миолу. Поросль молодых осинок просвечивала сквозь ее суконное платье, сквозь длинные, распущенные по плечам волосы, сквозь бледное личико… Сердце болезненно сжалось; Лансу так хотелось сделать хотя бы что-нибудь для нее! Но что он может теперь? Поздно… Впрочем, младшие шенниты готовили месть, и, если это только сможет умалить тоску призрака, то он, Ланс, сделает все возможное и невозможное. – Утро доброе, – сказал он, пристально вглядываясь в безмятежное лицо, – ты сегодня хорошо выглядишь. Ланс всегда разговаривал с ней, невзирая на то, что речь Миолы не отличалась разнообразием. – Ты уходишь? – ее губы задрожали, – надолго? Мне страшно, Ланс. Какое-то странное предчувствие… – Не беспокойся, – шеннит слово в слово повторял то, что было сказано три года назад, – я ведь не навсегда ухожу. Скоро вернусь. – Мне страшно, – повторила она, судорожно обхватив себя за плечи, – то, что произошло, Ланс… Я – твоя избранница, но этого ведь не должно было случиться? – Нет ничего плохого в том, чтобы произвести на свет первого шеннита из следующего поколения, – выдохнул Ланс, – забудь свои печали. Ведь я никому не дам тебя в обиду. И никогда тебя не брошу. Миола замолчала и принялась ходить по пепелищу, время от времени поглядывая в сторону сидящего на камне изменяющего. А потом ее личико исказила судорога, она кинулась вперед, но, ударившись о невидимую преграду, упала на пол. Поднялась, метнулась куда-то вбок… Ланс закрыл глаза. Дом горел, пламя жадно лизало деревянный сруб. Ведь, когда один из Старших берется за дело, он всегда доводит начатое до конца, и помешать ему – невозможно. С треском обрушилась кровля, став огненной могилой для двух невинных, но пламя не утихло, пока не остались от избы одни головешки. Шеннит, ссутулившись, сидел на замшелом валуне. В полном одиночестве, потому как Миола исчезла, в который раз повторив историю своей гибели… Может быть, права Цитрония, которая вот уже на протяжении нескольких десятилетий твердит о безумии Старших? О том, что им уже давно пора на покой? «А ведь кто-то из них – мой отец», – подумал Ланс, – «забавно, если именно он и пресек появление на свет еще одного поколения шеннитов…» Вздохнув, он поднялся и неторопливо побрел в свою тихую обитель. Правда, не удержался, все-таки обернулся – Миола смотрела на него, зябко обхватив руками плечи. И от этого пустого, призрачного взгляда по коже шеннита продрало морозцем, так, что он поспешил выбраться на хоженую тропинку. – Прости меня, – бормотал он себе под нос, – я сделаю все, чтобы твоя тень обрела покой. Тот, кто тебя убил, отплатит за каждый твой вздох, и за каждый вздох так и не родившегося бога. Солнце недоброго красного цвета медленно выкатывалось из-под пуховой перины облаков. Ланс прибавил шагу; ему хотелось как можно скорее оказаться в тиши своего дома. Тропинка стала шире, петляла среди буков. А потом шеннит нос к ному столкнулся с двумя маленькими созданиями. Сперва ему померещилось, что на него смотрят два сородича: бледненькие мордашки, ярко-синие, округлившиеся от удивления и испуга глаза… Но уже через мгновение он мысленно обозвал себя дураком. Ведь это всего лишь деревенские ребятишки, которым немыслимо повезло – они встретили, считай, младшего бога Арднейра. А предания гласили, что, ежели повстречается на лесной тропе изменяющий, надо выпросить у него золота, и тогда вся жизнь пройдет рука об руку с удачей в торговых делах. Ланс остановился. Перепуганные дети ничего не просили, только стояли, приоткрыв рты и смешно выпучив глаза… Но не идти же теперь наперекор сказаниям? Улыбнувшись, он поманил их к себе. Два маленьких мальчика, в простых полотняных штанишках и таких же рубашках, в руках – корзинки, пока еще пустые. Ланс притворно вздохнул. – Ну что, раз уж вы меня встретили, придется наделить вас подарками. Меньший судорожно вздохнул и попятился, но у старшего хватило смелости поклониться. – Берите же и бегите домой. Ланс протянул им раскрытые ладони, на которых неторопливо вылились из воздуха две небольшие фигурки лошадок. – Ну, я жду, – строго сказал он, – удача теперь пребудет с вами. Старший, решившись, осторожно взял еще теплое золото, дернул за рукав младшего… А затем они побросали корзинки и помчались домой, сверкая босыми пятками. Свой дом Ланс приметил издалека. Как и тысячи раз до этого: выходишь из леса, поднимаешь глаза – и вот он. Правда, для обычных смертных это была всего лишь голая, похожая на звериный клык скала, с опушенной облаками макушкой. Желающих забраться на ее вершину не находилось; отчего-то всегда это место считалось Шеннит остановился у подножья гранитного клыка, прикоснулся к гладкому, словно полированному камню. Похоже, сегодня грусть этого места добралась и до него; сердце изменяющего болезненно сжалось, будто в дурном предчувствии. И план Цитронии, с вытягиванием силы из мира с красивым названием Дхэттар, начал казаться полной чепухой. Тут Ланс возразил себе: «Но раз она так уверена, скорее всего, провела не один опыт на моделях. Цитрония не из тех, кто будет действовать наугад, скорее, все просчитано наперед. Она – старшая из младших. Только… Шеннит вдруг поймал себя на том, что старательно выдавливает в базальте витиеватые буквицы. «Миола». Он тихо ругнулся. В самом деле, к чему сомнения? Старшие шенниты уже давным-давно погрузились в пучину безумия, причем безумия кровавого. Иначе как еще объяснить их желание причинять боль не только своим будущим преемникам, но и простым смертным? Ланс провел ладонью по надписи, разгладил гранит, словно глину. И начал строить лестницу, рассеянно подсовывая себе под ноги каменные плиточки-ступеньки. …В его отсутствие кто-то явно побывал в доме. Стараясь не шуметь, Ланс быстро разулся и, мягко ступая, пошел вперед по коридору. Гости не церемонились. Оставили после себя пятнышки оплавленного кислотой камня и тяжелый, гнилостный запах. Резной табурет лишился двух изящных ножек и валялся у входа в главную залу. Недоумевая, шеннит продолжал красться к арке. Кто мог позариться на жилище почти что бога Арднейра? Только Старшие. Но зачем? Неужели что-то прознали, заподозрили медленно вызревающий заговор? Тогда… Н-да. Лучше не думать о том, что станется с ними всеми, младшими шеннитами… убить-то их не могли, но вот вечное заточение с ежедневными истязаниями – это пожалуйста. Запах разложения стал густым. Казалось еще чуть-чуть – и его можно будет пощупать рукой, свить в толстую веревку. Ланс хмурился: Добравшись до входа в залу, он бросил внутрь осторожный взгляд: в богато обставленном покое царил хаос. На полу обломки мебели мешались с обрывками гобеленов, изодранный альвеарский ковер был покрыт толстым слоем бумажных клочьев и стеклянной крошки. Стены – в глубоких бороздах, какие и в самом деле могли оставить только слуги старших… А в следующий миг на Ланса метнулась темная туша. Разбрызгивая кислоту, со свистом вспороли воздух когти – каждый длиной не меньше локтя. «Вот так бы и сразу!» Шенниту вдруг стало весело. Хорошо, когда враг перед тобой. Прекрасно, если ты его видишь – и, что вообще великолепно, знаешь о его уязвимости. Слуги старших сильны, но им ли тягаться с тем, кто когда-нибудь сам будет править Арднейром? Чувствуя, как отвердевает под пальцами воздух, Ланс метнул в тварь гранитное копье. И хруст костяных пластин, что защищают живот слуги, отозвался в ушах чудной музыкой. Еще несколько долгих мгновений существо летело – через всю залу, к противоположной стене, а затем, ударившись о гранит, обмякло и сползло на пол. Кажется, тогда Ланс подумал: что за глупость пытаться таким образом атаковать младшего шеннита… Ведь даже дураку понятно, что бессмысленно подсылать А через удар сердца что-то толкнуло в спину, повалило на пол. Ланс едва не задохнулся. От зловония, источаемого слугой старших – который, к слову, оказался настолько прытким, что подобрался незаметно со спины – мутилось в глазах. Он дернулся, резко высвобождаясь из смертоносных объятий твари и чувствуя, как с хрустом вспарывают его спину чудовищные когти. Вдох – выдох… Как же он, шеннит, позволил так с собой обойтись?.. Гнев разлился в душе огненным морем. Над Лансом нависало отвратительное нечто, коему место только в воспаленном сознании старшего: огромный, просто гигантского роста человечище, заросший густой длинной шерстью, с когтями и зубами, грудь, плечи, живот – в костяных пластинах, а лица и вовсе нет, даже его подобия – просто звериная морда с маленькими, но вполне разумными глазками. – Как посмел?!! – рявкнул Ланс, – как посмел, тварь?.. И, ловко крутнувшись на полу, обрушил на слугу камень. Вернее, просто завернул чудовище в непроницаемый, тяжеленный кокон, где нет ни света, ни воздуха. – Так-то лучше. Теперь… Шеннит сел на полу, прислушался. Было похоже на то, что больше никто не собирался на него нападать. То ли впечатлились демонстрацией силы, то ли были отозваны хозяевами, то ли… Да мало ли что могли придумать правящие? Оставался только один неразрешенный вопрос: зачем было подсылать слуг в его уютный дом. Происшедшее казалось полной бессмыслицей. Ланс, кряхтя, поднялся. По спине, по ногам текла кровь; люди вот считают, что по жилам шеннитов течет не иначе как огонь… Но нет. Кровь, самая обычная. Разве что бессмертная и оттого обладающая несравненными целительными свойствами. Как говорят смертные, кровь богов – от всех хворей… [1] Борозды, оставленные когтями слуги, быстро затягивались. Ланс обходил свои владения, сокрушенно качал головой при виде безнадежно сломанных и ни в чем не повинных вещей. Под черепом вальяжно переваливалась мысль о бессмысленности, неправильности происходящего. Видать, старшие и правда окончательно лишились рассудка. Следовательно, настала пора действовать – пока их кровавое безумие не затопило весь Арднейр. А что до Дхэттара… Ланс надеялся на то, что Цитрония не лгала, и все обойдется разливами рек и высохшими лесами. Через три дня Ланс получил записку от Цитронии. Он неторопливо пробежался взглядом по четко выписанным буквицам, растер хрустящую бумагу в пыль и начал собираться в дорогу. А на закате Ланс покинул дом, не испытывая ни сожаления, ни особого беспокойства перед туманным будущим – чтобы еще через два дня и две ночи достичь подземелья Меррокса. Как и следовало ожидать, все были в сборе. Хозяин подземелья, погруженный в мрачную задумчивость, восседал на своем каменном троне (а как же иначе? Младший владыка Арднейра – и без трона? Нет уж, будем следовать традициям). Зиннур насвистывал мелодию, песнь Ледяного убийцы, и старательно разглядывал барельефы. Невзирая на то, что видел их не одну тысячу раз. Малышка Лирри зябко куталась в шерстяную шаль и спорила с Гвиором о тех законах милосердия, которые тот безуспешно пытался насадить в подвластных землях… В общем, делом была занята только Цитрония: ползая на четвереньках по гладкому полу, шеннита указательным пальцем возила по камню. Штрихи, ложбинки складывались в грубый набросок карты – Ланс увидел плавные линии рек, пятна озер, вздыбленную чешую горных хребтов… – Ты вовремя, – сухо обронила Цитрония, – видишь, помогать мне никто не желает. Сама работаю. Ее голос гулко отразился от сводов подземелья. – Это Дхэттар? – уточнил Ланс. – По крайней мере, та его часть, что будет под тенью Арднейра. Она, стоя на коленях, выпрямилась и взглянула в упор на Ланса. – Пощупай карман, Ланс. Я тебе уже положила туда карту, которую давеча набросала. Места, где нужно будет возвести пирамиды, обозначены крестиками… Боковые протоки, как я и говорила. – Да я уж как-нибудь и сам бы догадался, – не удержавшись, буркнул шеннит. В конце концов, она что его, за дурачка деревенского держит? – Ох, будь любезен, не язви, – Цитрония нервно передернула плечами, – дело-то серьезное. И опасное, между прочим. Они все, – она широким жестом обвела собравшихся, – знают прекрасно, что это может закончиться для тебя печально. Ты ведь уже не будешь богом в чужом мире, не забывай… И кровь твоя наверняка утратит целительные свойства. А потому все и делают вид, что слишком заняты. Чтобы только в глаза не смотреть! И на бледных, но пухлых и чувственных губах мелькнула печальная улыбка. Словно в знак протеста, неслышно подошла Лирри и взяла за руку. Ланс рассеянно улыбнулся маленькой шенните, но взгляд его, будто сам собой, прилип к карте Дхэттара. – Я, кажется, догадываюсь, какой дорогой мне туда отправляться. Разъятие материи, да? – Кажется, это мы уже обсудили. Именно поэтому мы все здесь и по этой же причине отправляется только один. Цитрония сделала еще несколько штрихов в северной части карты и ловко поднялась на ноги. В ее широко распахнутых глазах билось, играло синее пламя; тоненькая морщинка подрагивала в уголке красивого рта. – Время, Ланс. Время настало. Ты готов? Он только развел руками. – Из чего прикажете пирамиды строить? Насколько большими они должны быть? – Ребра по четыреста локтей каждое, – Цитрония рубанула ладонью воздух, словно отметая все возможные альтернативы, – и материал, Ланс… Он должен быть однородным, а рассеивание света в нем – чем больше, тем лучше. – Алмаз, надо полагать? Цитрония кивнула. А Лирри сильнее сжала пальчики на его руке. Потом каждый подошел к нему и попрощался; кто как – Лирри всплакнула, оставив пару слезинок на жилете, Зиннур обнял – да так, что Ланс забеспокоился о целостности собственных ребер, Гвиор – так тот вообще ограничился прохладным кивком. – Все, пора, – Цитрония кивнула в сторону карты, – тень надвигается на Дхэттар… Помни, Ланс, о сроке… Да ты сам почувствуешь когда тень начнет уходить. Твое дело – пирамиды. Ну же, становись… Да не сюда, ближе к центру. Вот тут, видишь, приметная гора будет, сразу поймешь, в Дхэттар попал или нет… Она стрекотала и стрекотала, так что шеннит вдруг почувствовал себя смертельно уставшим от всей этой суеты. Ему захотелось вернуться домой, в скалу-клык, и продолжать себе ожидать законного конца правления старших шеннитов, пусть даже ожидание могло затянуться на эоны времени. «Но тогда тебе придется еще долго приходить на пепелище и здороваться с призраком. Быть может, месть старшим даст ей вечный покой?» – Ну, взялись! Все вместе! – гаркнул Меррокс, – открываем, живее, живее… Ланс прикрыл глаза. Исчез, распался в ничто камень под его ногами; тело медленно, но неотвратимо сползало в холодную воронку. Разъятие материи… Его родичи, младшие шенниты, сейчас изо всех сил трудятся над тканью мира – чтобы вытолкнуть прочь одного-единственного младшего бога Арднейра, и спровадить его через образующуюся кишку пустоты прямиком к небесному куполу того мира, на который упала … Холод добрался до пояса. … До груди, заставляя сердце трепетать, как жалкого, перепуганного птенца. … До шеи. Мир перестал существовать. Звуки и краски стерлись, исчезли, растворились в вязкой тишине. «Как все странно», – подумал Ланс, пытаясь услышать хотя бы собственное дыхание. Но тщетно. Стояла такая тишь, что, казалось, еще чуть-чуть, и она обретет твердость камня, расплющит, раздавит в пыль рассудок… И было неясно, двигается ли он куда-либо, или повис между мирами? Там, где вообще нет ничего? Внезапно в лицо хлестнул бешеный порыв ветра. Перевернул, играючи, через голову и швырнул куда-то вбок. Ланс только успел разглядеть с головокружительной быстротой приближающуюся землю. – Ну что, видишь Дхэттар? – голос Лирри раздавался так ясно, будто она стояла рядом; шеннит даже покрутил головой, так, на всякий случай… Но нет, конечно же, рядом никого не было… – Мы еще сможем говорить с тобой, пока тень падает на Дхэттар, – ехидно пояснил голос Цитронии, – но ты там совершенно один. Помни, помочь тебе будет некому. – Спасибо за пояснения, – не удержался Ланс и тут же захлебнулся ледяным ветром. Его крутнуло еще раз, бросило в облако – клок холодного, мокрого тумана; через несколько мгновений шеннит вновь увидел землю. Лунные блики рассыпались по тоненькому шнурку реки, курчавился, словно шкурка ягненка, лес, и луга спали, опутанные туманной паутиной. Ланс улыбнулся. С высоты птичьего полета Дхэттар показался ему удивительно красивым, как далекий детский сон – когда он еще не знал, что его предназначение – когда-нибудь сменить старых богов Арднейра… Затем, спохватившись, шеннит начал уплотнять под собой воздух, неторопливо и постепенно. Так, что спокойно сошел на землю – как будто с пуховой перины. |
|
|