"Мечи конных кланов" - читать интересную книгу автора (Адамс Роберт)

15

Герцог Джай и его союзники, граф Халтук из Питзбурка и Мартун из Йоркбурка, ничего не подозревая, двинули свое двадцатидвухтысячное войско прямо в центр ловушки, заботливо подставленной для них стратегосом Гримосом. Все меры предосторожности были предприняты – вещь неслыханая в войсках Срединных Королевств. Были отправлены ложные сообщения, что Конфедерация послала Кимбухлуну около пяти тысяч человек, в основном элли-нойскую пехоту, десятую часть действующей армии Конфедерации. Так как это было количество, которое обычно посылалось в помощь вассалу сюзерена, то герцог Джай поверил этому.

Приманка – армия Кимбухлуна и явное подкрепление – стояла поперек долины, через которую должен был двинуться Джай.

Герцог Джай, высокий, стройный, жилистый, в полном вооружении с ярко-синим золотым обрезом, сидел на своем коне под знаменами, глядя на противника и ожидая, пока его собственная армия развернется из походного порядка в боевой. Справа и слева от него были союзники – граф Халтук в фиолетовом и серебряном и граф Мартун в оранжевом и черном.

Граф Халтук только что высказал свое мнение, что герцог Джефри слишком опытный военный лидер, чтобы так глупо разместить свои войска – недостаточно глубоко, чтобы остановить кавалерию, и слишком узко, чтобы противостоять обходу по флангам.

Герцог Джай откинул голову назад, усмехаясь под рыжими усами, он сказал:

– Халь, ты становишься старым и подозрительным. Что еще оставалось делать нашему уважаемому кузену Кимбухлуна? Если бы он собрал свои слабые силы в одной из узких долин, то мы прошли бы через эту и окружили его. Его советники сказали ему об этом, и он сделал то, что должен был сделать. Мы, конечно, победим, но его новый эллинойский сюзерен должен был послать ему побольше людей.

Милон, лорд Александрос, лейтенант Морского Владыки Янекос сидели на наблюдательном посту и следили за приготовлениями к битве.

Герцог Джай, безрезультатно прождав сообщений от своих фланговых разведчиков, около часа назад начал безрассудную атаку. В конце концов, чего было бояться ему, если вся армия герцога Джефри была перед ним как на ладони. Для наблюдателей эта атака была красивым спектаклем – дворяне во главе, их раскрашенные и позолоченные доспехи, развевающиеся плюмажи, трепещущие знамена создали красочный калейдоскоп. За знаменами скакала свита дворян, затем, ряд за рядом, драгуны и уланы Вольных Бойцов, на небольшом расстоянии бежали вымуштрованные подразделения легкой и тяжелой пехоты.

– У них нет лучников? – спросил Александрос.– Или пращников, или орудий?

Мрачно улыбнувшись, Милон покачал головой.

– Нет, они считают, что оружие, которое убивает на расстоянии, неблагородное и используют его для защиты и осады. У них есть и лучники, и арбалетчики, но, они, возможно, оставлены для охраны своих обозов.

На расстоянии пятисот ярдов от ожидавшего войска Кимбухлуна герцог Джай остановился, чтобы подровнять ряды для последней атаки и для того, чтобы подтянуть свою пехоту, так как он хорошо знал, что только пехота могла завершить и укрепить победу.

Граф Халтук подвинулся на своем черном коне к серому жеребцу герцога.

– С Вашего разрешения, милорд, кажется, что у них ряды углубились в центре. У меня тяжелые предчувствия.

Герцог Джай был в хорошем настроении, и в его голове не было ни тени сомнения и тревоги, прозвучавшей в голосе юного графа. Он засмеялся и хлопнул себя по набедреннику.

– Ты слишком впечатлительный, братец. Конечно, герцог Джефри углубил свой центр, но сделал это за счет флангов. Пехотинцы и уланы имеют свои приказы. Когда мы ударим в центр, они атакуют силами флангов. Я займу Хагунзбурк в течение месяца, наш дорогой лорд будет отомщен, а ты и Мартун станете значительно богаче. А сейчас подтяни своих людей и перестань дрожать.

Они двигались быстрым шагом, а горнисты и барабанщики наигрывали боевой марш, следуя за пехотой. Когда конники перешли на медленную рысь, трубачи закинули трубы за спины, отстегнули щиты и вытащили мечи, а барабанщики продолжали отбивать ритм.

Герцог Джай ожидал действий оборонявшихся и поэтому не был встревожен, когда град стрел обрушился на его отряд. Джай не растерялся и, нагнувшись в седле, пришпорил коня, ибо для того, чтобы избегнуть смертельного дождя, необходимо было как можно ближе подойти к вражеским рядам.

Рог проиграл сигнал, и надвигающийся отряд ощетинился сталью и перешел на галоп. Гул от звона десятков тысяч подков был ясно слышен Милону и Александросу в их пункте, высоко над долиной на холме. Крики и боевые кличи потерялись в общем шуме, и все скрылось в клубах пыли.

Живое цунами обрушилось на первые ряды копейщиков; с грохотом докатившееся до наблюдателей на холме лязганье металла, крики людей, ржание лошадей... Линии оборонявшихся поднялись внутрь... внутрь... внутрь..., а затем бросились вперед, усиленные подкреплением, тогда как правое и левое крыло спустилось вниз, окружив переламываемых и кромсаемых всадников. В верху долины, на север, остатки двенадцатитысячной пехоты, образовав некое подобие ежа, прикрытого щитами, ощетинившегося копьями и пиками, оборонялись от эскадронов катафрактосов Конфедерации и Конных Кланов. Уцелевшие уланы, все Вольные Бойцы, почувствовав поражение, бросились к обозу, крича о происходящей беде.

Те из обозников, которым была дорога жизнь, бросились рубить упряжи мулов, чтобы схватиться потом с лучниками и арбалетчиками за обладание мулами, как и уланы, которым пришлось защищать своих коней. Эта стычка все еще продолжалась, когда основная часть кавалерии Конфедерации под командованием суб-стратегоса Портоса обрушилась на них.

Когда Верховный Владыка и его свита спустились на поле битвы, то уже почти все дворяне трех государств были либо убиты, либо умирали. Вправо от центра поля, в окружении, развевались дырявые флаги Трамбусбурка и Гетзбурка.

Под ними около десяти дворян и несколько сотен оставшихся в живых солдат и драгун, израненные, окровавленные, стояли насмерть.

По указу Милона, герольд Кимбухлуна подъехал к ним. Опустив поводья, он объявил о предложении перемирия и сообщил о том, что его лорд желает переговорить с герцогом Джаем.

На это ему ответили, что так как герцог Джай умер несколько минут назад, то это затруднительно, но если герцог согласен на переговоры с графом, ему возможность будет предоставлена. В любом случае перемирие приветствуется, заявил ответчик.

Через два часа говоривший, все еще в пыльных, мятых и изрубленных доспехах, сидел за столом напротив Верховного Владыки Конфедерации. Между ними лежали их скрещенные мечи в ножнах, означая перемирие.

– Я жду Вашего ответа, граф Халтук,– спокойно сказал Милон.– Или Вы хотите обсудить мое предложение со своими товарищами?

Молодой граф собирался ответить, но из его пересохшего рта послышалось всхлипывание.

Герцог Джефри, сидевший рядом с Милоном, подтолкнул к нему кубок с вином, заметив иронически:

– О, братец, брось выдрючиваться и сделай пару глотков, промочи горло.

Граф сделал пару глотков и потом с явным недоверием в голосе спросил:

– Вы действительно это имеете в виду? Это не грубая шутка или ловушка?

– Да, граф Халтук, именно это. Если Вы и другие дворяне поклянетесь на мече никогда не поднимать руку на Эллинойскую Конфедерацию, они могут спокойно убираться из этого герцогства. Вы можете оставить свое оружие и столько личных вещей, сколько унесет мул. Если его нет, то я могу дать.

Рыжеволосый мальчик, ему было не больше восемнадцати лет, как отметил Милон, покачал головой в радостном удивлении.

– Вы очень добры, милорд. Я уверен, что граф Арту и все остальные согласятся со мной, но что будет с нашими солдатами и Вольными Бойцами?

Милон улыбнулся.

– Они свободны, как и Вы, или могут вступить в мою армию. А что касается доброты, то это легко и приятно быть добрым с любым человеком, который так доблестно сражается.

Лицо молодого дворянина покраснело.

– Это добрые и вежливые слова, лорд Милон. Когда и где должны быть выплачены наши выкупы... и какова будет их величина?

– Я не требую выкупа,– спокойно сказал Милон.– И моя армия не сделает ни шагу на территорию Питзбурка или Йоркбурка, пока вы будете верны клятве. Я двинусь на Трамбусбурк, только если король Кал решит двигаться. Если он решит, то война будет вестись на землях его вассалов, сражения на территории Кимбухлуна или других государств Конфедерации не будет.

– Но Трамбусбурк и Йоркбурк и мои земли или установленное взамен количество золота – Ваши, или, по крайней мере, герцога Джефри – по Меченому праву,– возразил Халтук.– И...

– И послушайте меня,– герцог Джефри наклонился вперед, улыбаясь.– Я бы взял все три земли, не деньги, с двумя герцогствами и двумя графствами, я могу именовать себя архи-герцог и плевать в глаза королю-Лисице.

– Но, кузен Халтук, лорд Милон – мой сюзерен, я дал клятву на мече верно служить ему, а ему не требуется больше земель к северу от Южной реки.

– Простите меня, милорд,– сказал граф Халтук, обращаясь к Милону.– Но я действительно ничего не понимаю. Мой Гетзбурк – богатое графство, гораздо богаче, чем Йоркбурк, намного. Герцогство Трамбусбурк...

– Простите меня, юноша, за то, что Вас перебил – дружески сказал Милон.– Но если я возьму или позволю герцогу Джефри взять графство и герцогства, то мне придется воевать, чтобы отстоять их, каждый год в течение пятидесяти лет. У меня уже сейчас территория, превышающая все Срединные Королевства вместе взятые. У меня и так достаточно забот, чтобы влезать еще и в ваши северные земли и дрязги.

– Когда мы напали на кузена герцога Джефри,– задумчиво произнес граф Халтук,– то Вы не просто послали ему войска, а лично возглавили всю свою армию для его защиты.

Милон кивнул.

– Я так и сделал, юноша, и не зря. Я хочу тем самым доказать, что моя Конфедерация не потерпит нападений ни на одного из своих членов, большого ли, малого ли. Я уверен, что эта бойня была нужна для доказательства этого.

– Да, милорд,– согласился граф.– Вы ясно доказали, что не потерпите нападения на своих вассалов.

Он медленно выпил из кубка и внезапно спросил:

– Лорд Милон, я понимаю Ваше желание не связываться с покоренными землями, но... но, если землевладелец пожелает дать клятву на мече вашей Конфедерации, как сделал герцог Джефри? Примите ли вы его?

Милону не нужно было читать мысли юноши, чтобы узнать его желание. Он мысленно нарисовал картину этой части Срединного Королевства. Он взял Кимбухлун в Конфедерацию для защиты северо-запада от вражеских происков короля Питзбурка, который угрожал Кенуриос Элас до того момента, когда одиннадцать лет назад старый король Иврист умер и его не заменил более дружественный монарх.

Сейчас угрозой являлся Харцбурк, и длинная узкая территория Кимбухлуна прикрывала более половины тех участков, через которые мог двинуть свои войска король Кал. Присоединение Гетзбурка, соседствующего с Кимбухлуном на севере и востоке, сделает только враждебным Йоркбурк, большую часть которого составляют болота и солончаки.

– Давайте поговорим, юноша,– ответил Милон.– Вы желаете стать моим вассалом? Хотите, чтобы Ваше графство стало членом Конфедерации? Но если Вы желаете сейчас изменить клятве королю Калу, то как я могу быть уверен, что Вы не нарушите клятву, данную мне?

В приступе гнева, от которого покраснело его лицо, граф Халтук смял пол-литровый кубок своей сильной рукой, не подозревая об этом, пока оставшееся вино не выплеснулось ему на руку.

– Приношу извинения, милорд. Я заменю кубок. Но ни один человек из моего рода не был предателем и клятвопреступником. Я клялся герцогу Джаю, который лежит убитым вон там, в долине, и это его клятвы были принесены королю– Калу. Пока Джай был жив, король Кал не требовал присяги ему.

И, милорд, я хотел бы стать Вашим вассалом, и Вы можете располагать мною и всем моим достоянием.

Так на сорок первом году жизни Милон Морай, Верховный Владыка Конфедерации, обезопасил северную границу: племянник покойного графа Йоркбурка, скрепленный новым союзом с Гетзбурком быстро указал, что если он станет графом Йоркбурка, а у него столько же прав на этот титул, как и у любого другого родственника покойного, то он принесет клятву верности на мече Конфедерации. Тогда Милон принял клятву юного графа Арту и объявил его графом Йоркбурка, а чтобы убедить недовольных родственников, послал ему суб-стратегоса Портоса и четыре эскадрона катафрактосов.

Когда корабли Милона направились к бывшему Южному Королевству, он имел все основания быть довольным. За два года он избежал угрозы двух вторжений и увеличил в четыре раза размеры Конфедерации путем добавления к ним, в основном, земель своих бывших врагов.

Ему оставалось только добавить Морские Острова и Конфедерация будет включать всю южную Эллинию.

Александрос и его Совет Капитанов, конечно, пообещает союз и отдадут свои мечи и, что более важно, корабли и морской опыт Конфедерации до того, как зима скует льдом море.

Единственным источником опасений оставался вопрос пустынных земель за соляными топями, на которых находился Центр имени Дж. и Р. Кеннеди. Несмотря на свое предупреждение старшему директору, Милон был более чем уверен, что еще услышит о них. Но любая попытка двинуть против него армию или флот могла оказаться смертельной. И ему оставалось только ждать их следующего шага, надеясь, что он распознает его.